Текст книги "Ящер страны Оз (ЛП)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

14

Я уже стояла на коленях. И нагнулась ниже, чтобы получше его рассмотреть.

Оно было чуть больше виноградины. Мне не было видно его головы. Всё существо было покрыто густыми чёрными волосками. Пару раз оно перевернулось. А затем поднялось на четыре длинные лапки.

Я наклонила голову почти до пола. Всё моё тело дрожало, наверное, от волнения.

Сильно прищурившись, я увидела короткую голову с двумя малюсенькими глазами с булавочное ушко. Голова существа закачалась, когда оно опробовало свои ноги.

Я подумала, что оно совсем не похоже на ящерицу. Новорождённые ящерицы действительно так выглядят?

Я резко подняла голову наверх, когда существо внезапно забегало по кругу. Его ноги вылетели из-под тела, и оно подпрыгнуло. На несколько секунд оно замерло, будто пытаясь понять, почему оно упало. Затем, медленно, оно поднялось на тонкие лапки.

– Папа очень обрадуется, – сказала я себе. Я полезла в карман за джинсов за телефоном. Я хотела сделать пару фотографий. Но я вспомнила, что мой телефон заряжался в другой комнате.

Ящер был похож на толстую, волосатую пчелу. На коротенькой голове его глаза были меньше маковых зёрнышек. Он вернул себе баланс и снова зашагал, в этот раз медленно и осторожно.

Я осмотрела комнату. Я знала, что мне нужно поднять ящера и поместить его в безопасное место. Но куда? Может, в стеклянный аквариум с песком?

Я видела, как он прошёл по зелёной лужице желтка из разбитого яйца. Его малюсенькая голова принюхивалась к кусочкам скорлупы. Липкий зелёный желток прицепился к его тонким лапкам, но он продолжал идти, медленно, но верно, пока не выбрался из лужи.

Маленький волосатый ящер опустил голову и начал набирать скорость, идя по прямой линии. Я взглянула вперёд и поняла, куда он направляется.

Сначала я подумала, что смотрю на чёрное пятно грязи на полу. Но присмотревшись, я поняла, что это мёртвый муравей.

– Воу, – вырвался у меня вскрик, когда ящер бросился к муравью, опустил голову, раскрыл маленькие челюсти – и щёлкнул своей пастью, проглотив муравья.

Челюсти работали быстро. Я слышала громкие жующие звуки, пока ящер пожирал свою добычу. Было похоже, будто кто-то жуёт жвачку.

– Прожорливый малый, – проворчала я.

Муравей исчез меньше чем в три секунды. Ящер снова зашагал, прямо. Он набрал скорость. Его голова качалась из стороны в сторону. Я поняла, что он наверняка ищет ещё муравьёв.

Я знала, что у папы есть большая сумка мёртвых сверчков, чтобы кормить ящериц. Я не могла за ней сходить. Я не могла выпустить это создание с поля моего зрения. Оно направлялось к открытой двери в коридор.

Больше я не могла просто на него смотреть. Нужно было действовать.

Я была всё ещё на коленях. Маленький волосатый комок развернулся и исчез за шкафчиком.

Нет!

Если я его потеряю, никогда себе не прощу.

Я вскочила на ноги и кинулась к краю шкафчика. В безумии я бегала глазами по полу. Я его не видела.

Стоп.

Да. Вот он. Направляется к открытой двери.

Я решила поднять его и посадить в инкубатор. У инкубатора была крышка. Поэтому существо не сможет выбраться.

Я глубоко вдохнула. Нагнулась. Протянула руку к полу и…

– АЙ!

Оно меня укусило.

15

Я потрясла рукой, когда боль ещё отдавалась пульсацией. Я изучила палец. Я увидела тонкий порез, как от бумаги. Показалась капелька крови.

Я снова потрясла рукой, ожидая, что боль стихнет. Потом протянула к полу другую руку и аккуратно взяла пальцами волосатое маленькое существо.

Оно засуетилось и затрясло всем телом. Колючие волоски щекотали мне кожу. Я поспешила к инкубатору в надежде, что маленький зверёк не укусит меня снова. Я выдохнула с облегчением, когда опустила его в инкубатор. Затем я осторожно опустила крышку и заспешила к папе.

* * *

– Всё ещё болит? – спросил папа.

– Немного, – сказала я. – Уже не так сильно.

Конечно, папе не терпелось увидеть ящера. Но сначала он решил осмотреть мой палец.

Фредди наблюдал, как папа вытер тряпочкой капли крови. Затем он намазал порез мазью и забинтовал палец.

– Ты подхватишь бешенство, – сказал Фредди. – У тебя пойдёт пена изо рта и ты будешь выть, как собака.

И он смешно продемонстрировал собачий вой.

Он считает себя весельчаком. Но что весёлого в бешенстве?

– Ящерицы не переносят бешенство, – сказал папа.

– Просто предположил, – ответил Фредди.

Полная чушь.

– Ладно. Тебя подлатали, Кейт. Пошли посмотрим на этого парня! – воскликнул папа. И на всей скорости понёсся по коридору.

Мы с Фредди побежали следом.

– Можно мне его подержать? – крикнул Фредди.

– Он и тебя укусит, – сказала я. – С чего ты взял, что ты в безопасности и с тобой такое не случится?

Фредди поднял обе руки и обнажил зубы в усмешке. Он был в перчатках.

Через несколько секунд мы втроём заглядывали в инкубатор. Существо уже казалось мне крупнее. И я заметила, что дно инкубатора всё в чёрных волосках.

– Он сбросит свою шёрстку и будет больше похож на ящера, – сказал папа. – Я… я так взволнован, я едва ли могу говорить. Вы же понимаете, да, что это единственный тасманийский очковый ящер во всей Америке.

– Он похож на жирного жука, – сказал Фредди. – Зацените его жучьи волосатые лапки.

– Дай ему время, – сказал папа. – Он каждый день будет всё больше походить на ящера.

– Не думаю, что ему комфортно в инкубаторе, – сказала я. – Посмотрите. Он бегает взад-вперёд. Может, лучше поместить его в песок в стеклянный аквариум. Там у него будет больше места.

– Может, он голоден, – сказал Фредди. – Кейт, почему бы тебе не проверить и не засунуть туда палец?

Я пнула Фредди.

– Ха-ха.

– Может, нам его перевезти, – ответил папа. – Нужно позвонить вашей маме. Она не поверит, что ящер вылупился, а она всё пропустила.

Мама навещала свою сестру в Шейкер Хайтс. Она должна была вернуться только на выходных.

Папа сделал на телефон пару фото.

– Погодите, вот она увидит. Это за гранью волнующего. Мы станем знамениты, знаете ли.

Было здорово видеть папу таким восхищённым. С тех пор, как ферму с мини-лошадками пришлось закрыть, он был действительно подавлен.

– Давайте перенесём ящера в аквариум с песком, – сказал папа. – Фредди, ты в перчатках. Давай. Ты это сделаешь.

Глаза Фредди округлились от удивления.

– Я? Правда?

– Вперёд, – сказал папа. – Будь очень осторожен. Подними его двумя пальцами. Слишком сильно не сжимай. – Он указал на стеклянный аквариум на столе позади нас. – Затем аккуратно его опусти вниз.

– Без проблем, – сказал Фредди. – Смотришь, Кейт? Смотри, как это делает эксперт.

Он протянул в инкубатор руку в перчатке. Обхватил ящера рукой. Поднял руку и задержал напротив нас с папой.

Затем он поднял вторую руку и хлопнул её по перчатке. Странная усмешка появилась на лице Фредди, когда он хлопнул перчатками и раздавил ящера.

16

Я закашлялась. Папа отшатнулся к рабочему столу.

Фредди улыбнулся и раскрыл ладони.

Пусто.

– Ящер ещё в инкубаторе, – сказал он. – Я у тебя учусь, пап. – Он помахал в воздухе пустыми руками и разразился смехом.

Папа просто таращился на Фредди с открытым ртом.

– Ты… придурок! – крикнула я. – Напугал меня до смерти!

Фредди посмеялся ещё немного. Затем он потёр перчаткой моё лицо.

– В этой семье смешной не только папа.

Папа выдохнул:

– Думаю, эта шутка станет смешной через час или два, Фредди, – сказал он. – Когда моё сердце снова забьётся.

Я покачала головой.

– Я люблю посмеяться. – сказала я, – но…

И замолчала, потому что Фредди снова полез в инкубатор. Мы с папой тихо смотрели, как он аккуратно достал малыша-ящера. Он держал его двумя пальцами.

Ящер сбросил почти всю свою шёрстку. Его кожа была светло-коричневой. Его голова качалась из стороны в сторону, пока Фредди нёс его к столу. Фредди поднял его над аквариумом и осторожно опустил его на песчаное дно.

Мы втроём застыли и наблюдали сквозь стекло. Маленькое существо не двигалось. Скрутилось на песке, растопырив длинные лапки и опустив на животик своё тельце.

– Он умер? – спросила я тонким голосом. – Почему он не шевелится?

– Привыкает к песку, – сказал папа.

Наконец, ящер приподнялся и сделал пару неуверенных шагов.

– Я принесу ему ужин, – сказал папа. Он пересёк комнату к шкафу с едой. Через несколько секунд он уронил в песок рядом с ящером мёртвого сверчка.

Сверчок был вдвое выше ящера, но ящер не стал ждать. Он прыгнул на длинные чёрные лапы сверчка, открыл свою пасть и начал хрустеть.

– Этот парень любит поесть! – сказал папа.

Ящер громко чавкал. Он ломал, и грыз, и поглощал две лапы. Затем он погрузил голову в тело насекомого и начал жевать ещё громче.

Мой палец заныл под повязкой. Внезапно я подумала, каким будет ящер, когда он станет старше и крупнее. Будет ли он такой же злой, как крокодил, что заманивает еду к своим гигантским, острым зубам?

Иногда папу уносит. Он не всегда продумывает вещи наперёд. Подумал ли он, каким этот ящер будет взрослый? Подумал ли он о мерах предосторожности?

Папа делал фото за фото этого малюсенького ящера, пока тот поглощал большого, хрустящего сверчка.

– Я снимаю видео, – сказал он. – Этот малый прославится. И он прославит нас. – Папа обернулся ко мне. – Я уже это говорил? Я так взволнован, что не помню, что я говорил, а что нет.

Через несколько минут ящер закончил кушать. Он развернулся, медленно поплёлся к задней стенке аквариума, где и съёжился. Его тело вздрагивало и пульсировало, будто переваривало еду. В песке лежала одна лапа сверчка – всё, что осталось от большого насекомого.

– Я тут вспомнил… Я тоже голоден! – сказал Фредди. – Пап, ты же знаешь, что пора ужинать, да?

Папа покачал головой:

– Я потерял счёт времени.

Я направилась к шкафу с едой:

– Фредди, сколько хочешь сверчков? Будешь с ними картофель фри?

– Ты не смешная, – сказал Фредди. – Здесь смешной я. Ты забыла?

– Смешно выглядишь, – проворчала я.

– Пошлите поужинаем, – сказал папа. – Как насчёт ведёрка жареной курицы? Хотите сильной поджарки?

Я содрогнулась.

– Ни за что. Это напомнит мне о том бедном сверчке.

Итак… Мы поехали в закусочную «Куриный рай» и разделили ведёрко курицы и других закусок. И как всегда, это было круто. Мы ходили в «Куриный рай» только когда мама была в отъезде.

И угадайте, о чём мы говорили всё это время?

Правильно. О тасманийском очковом ящере. Много времени ушло на то, чтобы придумывать ему хорошее имя. Я хотела назвать его Ящ. Коротко от «ящер», понимаете? Мы не знали, самка это или самец.

Но Фредди настоял, чтобы мы назвали его Тас. И папа решил, что это хорошее, простое, легко запоминающееся имя. Тас.

И нам было весело, тем более что папа был на седьмом небе от счастья. И я тоже была счастлива – пока мы не собрались уходить. И я взглянула на свои руки. И с ними было что-то не то. Точнее, с кожей на них было что-то не то.

На тыльных сторонах моих ладоней появились крестообразные линии. Будто трещины на коже. Только в виде узора. Линии в форме ромбов вырисовывались на моих руках.

– Папа! – воскликнула я. – Смотри… Мои руки… Вся кожа потрескалась. Что происходит?

17

Фредди засмеялся:

– Ты становишься старушкой.

Я подняла кулак:

– Хочешь дожить до старости? Тогда уймись.

Я сунула руки прямо папе под нос. Он за них ухватился и осмотрел каждую по очереди. Указательным пальцем он потёр мою правую руку.

– Кожа сухая, – сказал он. – Когда придём домой, возьми в ванной из шкафчика мамин лосьон для рук.

Всего лишь сухая кожа. Мне полегчало.

Я люблю пользоваться всякими мамиными лосьонами. Не могла дождаться, когда мы вернёмся домой.

Но я не сразу туда добралась. По дороге домой из закусочной мне пришла смс. От Адель:

«Где ты? Забыла?»

– Ой, вау, – пробормотала я. – Я и впрямь забыла.

– Что такое? – спросил папа, взглянув на меня в зеркало заднего вида.

– Мне нужно быть в школе, – сказала я. – Мы готовим украшения для школьной пьесы. Не могу поверить, что я совсем забыла. Я должна была прийти в полвосьмого.

– Наверное, они и без тебя отлично справляются, – сказал Фредди. И захихикал. Мне уже порядком поднадоело его ехидное чувство юмора. Какой надоеда.

– Я могу тебя подвезти в школу, – сказал папа, замедляясь у знака «стоп».

– Хорошо. Отлично, – сказала я. – И правда не могу поверить, что забыла.

Руки зудели. Я чесала их, но это не помогло.

Через несколько минут я уже была в школьном спортзале. Там горел свет. Группа ребят стояла на четвереньках, рисуя огромную фоновую картину. Картина была в стиле вестерна. Голубое небо над пустыней, с жёлтым песком, усеянным большими кактусами.

Театральный кружок придумал постановку под названием «Супергерои с Запада». Это был мюзикл сочинения мистера Коатли, нашего учителя.

– Простите за опоздание, ребят, – сказала я. Я села рядом с Адель и взяла кисть.

– Где ты была? Высиживала яйца? – спросила она. – Ты принесла с собой ящериц?

Несколько ребят засмеялись.

– Ты слишком рано ушла, – сказала я Адель. – Всё пропустила. В том разбитом яйце был ящер. Он вылез. Он живой!

Адель усмехнулась.

– Не выдумывай, Кейт. Я была там, помнишь? Я видела, как яйцо упало на пол. Ничего, кроме склизкого зелёного желтка там не было.

– Мне нужна кисть побольше, – сказал мальчик по имени Де Уэйн Харрис. Он стоял у самого верха картины, рисовал небо. – Или валик. Неба слишком много. Мы тут заночуем.

Обе руки Де Уэйна были в голубой краске. И несколько пятен на футболке.

– Думаешь, стоит добавить немного облаков? – спросила Алиша Вакс. – А то странно, когда все одним цветом.

– Ты никогда не слышала о голубом небе? – спросил её Де Уэйн.

– Облака рисовать трудно, – заявил Итан Садовский. – Они будут похожи на белые пятна, которые мы забыли закрасить.

– У меня есть доказательство, что ящер вылупился, – сказала я Адель. Я бросила кисть и достала телефон. Я нашла первые фотографии Таса, и показала их Адель.

Адель прищурилась, глядя на экран. Затем она рассмеялась.

– Это не ящерица. Это дохлый шмель.

– Дайте посмотреть, – сказал Итан, вырывая телефон из руки. Он долго рассматривал фото. – Твой кот срыгнул клок шерсти?

Все засмеялись. Все передавали друг другу телефон. Все согласились, что существо на фото не похоже на новорождённого ящера.

– Вы ошибаетесь. Это очень редкая ящерица, – сказала я им. – Так она выглядела, когда появилась из яйца. Но она уже сбрасывает всю эту густую шёрстку.

Адель фыркнула.

– Твой папа такой странный. Я не могла поверить, что он сыграл над нами такую ужасную шутку. Откуда тебе знать, что эта ящерица – не очередная его шутка?

– Это для него слишком важно, чтобы так шутить, – сказала я. – Ты бы видела, какой он счастливый.

Адель уставилась на мой перевязанный палец.

– А с пальцем что?

– Ничего, – сказала я. – Бумагой порезалась. – Я ни за что не собиралась ей говорить, что меня укусила ящерица. Адель только фыркнет и скажет, что это укус клопа.

Нужно было работать. Белой кистью Адель рисовала песок. Я подвинула поближе банку зелёной краски и начала разукрашивать один кактус.

Так, стоя на четвереньках, мы немного поработали в тишине. Единственными звуками были шум рассекающих воздух кисточек и их скрип по огромным полотнам.

Через какое-то время я почувствовала на лице капельки пота.

– Жарко тут, – проворчала я.

Под рубашкой с длинным рукавом на мне была надета майка. Я поднялась на колени и сняла рубашку через голову. Я бросила её рядом, поправила лямки майки и повернулась обратно разукрашивать кактусы.

Я остановилась, когда увидела, что на меня пялится Адель.

– Что такое? – сказала я.

– Кейт, твои руки! – воскликнула она. – Ты что, набила тату?

Все остальные перестали работать и обратили взгляды на меня.

Я нахмурилась.

– Что? О чём ты говоришь?

– Ты это нарисовала? – спросила Алиша.

Я опустила глаза на руки. И удивлённо вдохнула. Маленькие линии на моих руках… Линии, что странно соединялись в форме ромбов…

Они поднимались вверх по обеим рукам.

18

– Это просто сухость кожи, – сказала я всем. – У меня очень сухая кожа.

Я обратно надела рубашку с рукавом. Я не хотела, чтобы остаток ночи они пялились на мои руки.

Дома я поспешила в мамину ванную и нашла её баночки и тюбики увлажняющих кремов. Следующие несколько дней я практически купалась в лосьонах для кожи. Я смазывала обе руки утром и после ужина.

Хотела бы, чтобы мама вернулась домой из Шейкер Хайтс и помогла мне с моей проблемной кожей. Я продолжала проверять в зеркало, и, кажется, улучшений не было. Тонкие линии по всем моим рукам не исчезали.

Я хотела рассказать о них папе. Но он был так поглощён ящером и взволнован от предстоящей конференции, на которой он должен был рассказать миру о ящере, что я решила не волновать его по этому поводу.

В воскресенье репортёры объявились почти в полдень. Папа попросил их ждать в гостиной, пока не соберутся все. Им нужно было подождать, пока не приедут операторы.

Я насчитала как минимум дюжину репортёров и почти столько же фотографов. Папа был прав. Тасманийский очковый ящер в Мидл Виллидж действительно был сенсацией.

Мама должна была вернуться домой этим вечером. Мне было жаль, что ей придётся пропустить конференцию. Ей бы понравилась вся эта суета. Два или три раза я разговаривала с ней через FaceTime, и она была так же сильно рада ящеру, как и папа.

Я помогала раздавать репортёрам и фотографам колу и холодный чай. Тем временем, Фредди разгуливал по комнате, говоря всем, что это он дал ящеру имя.

Когда он сказал, что звали ящера Тас, они все выглядели разочарованно. То есть, это было не очень интересное имя. О чём только Фредди думал?

Когда все репортёры и операторы приехали, папа провёл их по коридору в комнату с ящером.

Конечно, как только они вошли, Скрип просто обезумел. Он издавал такие оглушительные вопли и крики, что папе пришлось посадить его в клетку и накрыть. – Боюсь, он хочет быть звездой, – сказал всем папа.

– Красивая птица, – сказал один из репортёров. – Вы не боитесь, что она попытается съесть ящера?

Папа обескураженно уставился на репортёра. Я поняла, что это ему и в голову не приходило.

Он провёл всех к специально установленному стеклянному аквариуму, чтобы показать ящера. Аквариум был шести футов в длину и занимал почти всю поверхность стола.

На дне аквариума из песка торчали зелёные растения с листьями. В дальнем конце стояла большая миска с водой.

Едва увидев Таса, репортёры разохались и разахались. Операторы начали рьяно расставлять освещение и готовить камеры.

Тас стоял посреди аквариума, на всех поглядывая. Он уже достиг размеров хомяка, а кожа его изменилась. Она была зелёная и бугорчатая, и со своими тонкими лапами и выступающей головой он больше не походил на жука. Он был очень похож на ящера.

Его малюсенькие чёрные глазки превратились в большие жёлтые глаза. У него был пурпурный язык, который он то и дело высовывал. А из дёсен торчало несколько заострённых зубов.

Я отошла назад, когда одна из репортёров подняла микрофон и приготовилась интервьюировать папу. Она отмахнула назад белокурые волосы и прокашлялась:

– Начинайте, когда будет удобно, – сказала она папе.

– А меня покажут по телеку? – спросил её Фредди. – Ведь это я дал ему имя.

– Может, позже, – сказала она и жестом велела ему отойти.

В стеклянном аквариуме Тас отошел к дальнему концу и начал жевать мёртвого сверчка. Защёлкали камеры. Кто-то прошептал:

– М-м-м-м-м. Выглядит аппетитно.

– Вы можете сказать, насколько большим вырастет ящер? – спросила у папы репортёр.

– Думаю, он будет довольно большой, – ответил папа. – Вероятно, три или четыре фута в длину. Он должен весить как минимум семьдесят или восемьдесят футов.

– И он питается только мухами, сверчками и другими насекомыми?

Папа кивнул:

– Он плотоядный. Ест мясо. Но при таких размерах он, думаю, пока что может справиться только с насекомыми.

Репортёр задала папе ещё один вопрос, но я его не слышала. Я почувствовала дуновение ветра. И я услышала тихое жужжание где-то за комнатой.

Я вышла в коридор и увидела двух мух, летающих друг возле друга. Я почувствовала очередное дуновение ветра.

Я развернулась и направилась к выходу. И почти дошла до гостиной, когда увидела, в чем дело. Репортёры оставили входную дверь открытой настежь.

Стоял солнечный весенний денёк, но очень ветреный. Я поспешила к двери и закрыла её толчком. Затем я развернулась к коридору и хотела вернуться на пресс-конференцию.

Но я остановилась, увидев, что через открытую дверь влетело ещё больше мух. Я видела, как папа жирных мух носились у зеркала над камином.

Задержав дыхание, я к ним подкралась. Я резко выставила руки и поймала обеих. Затем я жадно засунула их в рот и прожевала.