Текст книги "Ночь гигантских вещей (ЛП)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

19

– А-А-А-У-У-У-У-У!

Приземлившись на кожаное днище ботинка, я больно ударился плечом.

Я перекатился на спину и встряхнулся, словно пытаясь таким образом стряхнуть боль. Здесь, внизу, было темно и смрадно. Я вцепился в стенку ботинка. Кожа была гладкой. Попробую залезть – тут же съеду обратно.

Я поднял глаза. Из отверстия над головой лился бледный свет.

Я уперся руками в стенку и все-таки попробовал лезть наверх. Слишком скользко и не за что держаться. Забираться по ней было невозможно. А для того, чтобы отогнуть язычок и выбраться по шнуркам, я был слишком мал.

Я попал в ловушку.

Я старался задерживать дыхание. Вонь была резкой и невыносимой. Пахло потными, отсыревшими носками.

Ведь я был так близок… так близок к цели…

В бешенстве я с размаху врезал кулаком по стенке ботинка.

Это подало мне идею. Я толкнул стенку обоими кулаками. И почувствовал, как ботинок слегка накренился.

Я опустил плечо и врезался им в стенку. Затем повернулся и точно так же протаранил противоположную стенку

Ботинок закачался из стороны в сторону. Я толкал одну стенку, потом поворачивался и толкал другую. Я перебегал от стенки к стенке, раскачивая ботинок все сильнее и сильнее…

…пока он не опрокинулся.

– У-у-у-о-о-о-а-а-а!

Я поехал из него головою вперед. Это было как мчаться вниз по водяной горке – только без воды.

Ботинок рухнул набок, и я вывалился наружу.

Я не стал тратить время на то, чтобы отдышаться. Один ботинок лежал на боку. Второй по-прежнему стоял прямо под дверью.

Я полез на второй ботинок. Забрался на носок, дополз до шнурков – и начался новый долгий и тяжкий подъем наверх.

Спустя некоторое время, я ухватился за верхний край ботинка. До щели для писем опять было всего несколько дюймов.

Очень медленно, я подобрался к ней по краю ботинка. Протянул руку и ухватился за металлическую заслонку.

В этот раз я и не думал прыгать. В этот раз я решил действовать более осмотрительно. Возможно, это был мой последний шанс спастись от Букашкина и выбраться из дома.

Смогу ли я приподнять заслонку? Наклонившись вперед, я дернул ее одною рукой.

Нет. Слишком тяжелая для моих маленьких рук.

Я наклонился еще дальше и взялся за заслонку обеими руками.

– О-о-о-о-о!

Я почувствовал, как ботинок подо мной начал опрокидываться.

Он рухнул набок, а я отчаянно вцепился в заслонку обеими руками.

Мои ноги болтались в воздухе. Руки уже привычно отозвались невыносимой болью. Вцепившиеся в заслонку пальцы судорожно подрагивали.

Отчаяние придало мне сил, я подтянулся и – ДА! ДА!

Мои ноги попали в щель. Я выпустил из рук заслонку и вывалился наружу.

– У-у-у-уф-ф-ф! – Я пребольно отшиб задницу о коврик для ног. Посидел, ожидая, когда боль утихнет. Потом вытянул руки и ноги, дабы убедиться, что ничего себе не сломал.

Окинул взором передний двор. Увидел лишь оттенки черного и серого. Не сразу я понял, что солнце уже садится за кроны деревьев. День подходил к концу, уступая место вечерним сумеркам.

– Эй! – Я вскинул руку, когда мимо моей головы с жужжанием пронеслись две мошки. Размером они были с летучих мышей!

На другой стороне улицы я разглядел дом Авы. Обычно я добегал до него меньше чем за минуту.

Теперь же казалось, будто до ее дома целая миля, а то и две. А ее идущая под откос лужайка напоминала горный склон.

Меня посетила забавная мысль. Может быть, вместе с Кеном-Рок-н-Ролльщиком моя кузина Минди потеряла и кукольный мотоцикл. Он бы вмиг домчал меня до дома Авы.

Идея, конечно, была дурацкая. Я ни за что не стал бы возвращаться в дом и, рискуя жизнью, искать мотоцикл.

Однако ехать – всяко лучше, чем пехом.

Я повернулся и потихоньку спустился с крыльца – по ступеньке за раз, точно так же, как спускался по лестнице.

Кратчайший путь пролегал через середину лужайки. Но трава там была высока – как раз мне по пояс. А когда я вошел в нее, некоторые особенно высокие стебли пришлось раздвигать плечом.

Трава гнулась легко. Но ее острые края больно резали мне лицо и руки, когда я продирался к дороге.

Идти приходилось медленно. В воздухе постепенно разливалась вечерняя прохлада. Небо темнело, наливаясь багрянцем.

Я преодолел примерно треть пути, когда моя нога обо что-то запнулась. Я споткнулся. Полетел вперед. Дрыгнул ногами.

И ухнул в кромешную тьму. Яма. Скрытая в траве.

Глубокая, зараза.

– Эй! – Я удачно приземлился на обе ноги. Взмахнул руками и коснулся холодной, сырой земляной стены.

Я задрал голову. Яма была глубокая. Но я вполне смогу выбраться из нее по земляной стене.

Что-то ткнуло меня в спину.

У меня вырвался испуганный возглас. Я повернулся. Темнота – хоть глаз выколи, ничего не разглядеть.

Что-то ткнуло меня в грудь.

Я выставил перед собою руки для защиты. И коснулся чего-то липкого и влажного.

Чего-то теплого.

И живого.

20

Я тут же отдернул руки. Напряженно щурясь, я пытался разглядеть, с кем мне повезло оказаться в одной яме.

Существо потерлось о мое лицо. Оно было мокрым и осклизлым. Моя кожа пошла мурашками.

Я почувствовал, как оно обвивает мою шею. От него исходил резкий запах сырой земли. А кожа его была влажной, морщинистой и клейкой.

Оно соскользнуло с меня, оставив на коже мокрый след. И вздыбилось прямо передо мной.

В неверном свете заходящего солнца я увидел, что это был червь.

Самый обыкновенный дождевой червь. Ничего страшного… если только в тебе не шесть дюймов ростом!

Для меня он был размером с гигантского питона.

Он обвился вокруг моей талии. Я вцепился в его скользкое влажное тулово. Я изо всех сил пытался сорвать его с себя. Но не мог даже сдвинуть с места.

Я вскинул руки и нащупал что-то у себя над головой. Подняв глаза, я увидел, что это корень. Корень какого-то растения.

Я вцепился в него обеими руками.

Я раскачался на корне. А потом извивался, дергался и лягался, пока червь не разжал свою мерзкую хватку.

Я подтянулся на корне. Ухватился за земляную стену. И вылез на край ямы.

Тяжело дыша, я бросился в траву. И долго лежал на земле, отдуваясь. То и дело я оглядывался через плечо, на случай, если гигантскому червю вздумается покинуть свое логово и снова напасть на меня. Но он оставался там, внизу.

Я поднялся на дрожащие ноги. Мой блестящий кукольный костюмчик насквозь пропитала слизь червя. Я попробовал стереть с него землю. Но она намертво прилипла к промокшей ткани.

Я не сомневался, что мой вид приведет Аву в ужас. Но мне было как-то пофигу. Это из-за Авы я попал в такую ужасную передрягу.

Через некоторое время я вышел из травяных зарослей и оказался на обочине дороги. На другой стороне улицы мерцали окна Авиного дома.

Проехал автомобиль. Свет фар ослепил меня. Я зажмурился и ждал, когда перед глазами перестанут плясать световые круги.

Открыл глаза. Улица снова погрузилась во мрак. Удастся ли мне перебежать через дорогу, прежде чем появится еще одна машина?

Я набрал в грудь побольше воздуха. Весь подобрался. Я знал, что должен бежать так быстро, как никогда еще не бежал. Если появится еще один автомобиль, водитель ни в коем случае меня не заметит.

Я еще раз оглядел улицу, посмотрел направо, налево. Темно и тихо.

Пора.

Царапая пластмассовыми туфлями асфальт, я бросился через дорогу. Сейчас наша узкая улочка казалась мне шириною с футбольное поле!

Я перемахнул через камешек. На бегу я наклонился вперед и размахивал руками.

Так, мчась изо всех сил, я преодолел уже половину пути, как вдруг услышал голоса.

Я остановился посреди улицы. Повернулся… и увидел двух гигантских мальчишек на двух гигантских велосипедах, с невероятной скоростью мчащихся прямо на меня.

21

Я закричал. Но они, разумеется, меня не слышали.

Я принялся размахивать руками. Но я был меньше куклы Кена. А они не удосужились включить фары.

Бок о бок летели они по середине дороги. Громко болтали, смеялись и вращали педали, как сумасшедшие.

Я попытался бежать. Поздно. Они были уже совсем рядом.

Я бросился навзничь. Рухнул животом на твердый асфальт. Зажмурился и постарался как можно сильнее поджать под себя руки и ноги.

Рядом со мной прошуршали колеса. Порыв ветра захлестнул мое тело, когда оба велосипеда на полной скорости промчались мимо.

Все это заняло лишь пару мгновений, но мне казалось, что прошел, как минимум, час. Когда я поднялся на ноги, меня всего трясло.

Я был на волосок от гибели.

Я смотрел вслед велосипедистам, пока они не скрылись за углом.

После этого я добрался до дома Авы практически без происшествий. Когда я подошел к парадной двери, меня била мелкая дрожь, я был потный, вонючий и грязный. Но превыше всех этих неудобств мучила меня кипевшая внутри дикая ярость.

Как смела она так со мной поступить?

В нижней части двери была прорезана дверка для кошек. Так что попасть в дом Авы труда не составило.

Прихожая была ярко освещена. В доме было тепло и вкусно пахло. Очевидно, на ужин подавали жареную курицу.

Пробираясь вглубь дома, я заметил на кухне родителей Авы. Они убирали со стола. Уже отужинали. Стало быть, Ава наверняка сидит у себя в комнате.

К счастью, дом Манро совсем мал. Нет второго этажа. Нет лестницы, на которую мне пришлось бы карабкаться.

Озираясь (дабы избежать встречи с их котом), я поспешил к комнате Авы. Расположена она была в конце коридора. Я вошел в комнату и огляделся.

Ава тащится с ярких цветов. Стены ее комнаты были красно-зеленые. Можно было подумать, что она разукрасила их к Рождеству. Пол покрывал ворсистый красный ковер.

По стенам были расклеены постеры с изображениями ее музыкальных кумиров. Кое-где они покрывали стены от пола до потолка.

В углу размещались полочки с ее коллекцией плюшевых овечек. Дюжины круглых, черных овечьих глаз таращились на меня, когда я семенил к ее зеленому столу.

Ава склонилась над ноутбуком, остервенело стуча по клавиатуре. Она так увлеклась, что даже не замечала, как ветер, врываясь в окно, яростно трепал тянущиеся в комнату занавески. На ней были желтая футболка и белые теннисные шорты. И она была босиком.

В свете монитора ее голубые глаза светились, как у кошки. Прикусив нижнюю губу, она сосредоточенно набирала строку за строкой.

Я подошел к ножке ее стула.

– Ава! – прокричал я. – Это я!

А она знай себе печатает. Одной рукой откинула за плечо длинные светлые волосы, а другой барабанит по клавишам.

– Ава?! – снова крикнул я, сложив ладони рупором. – Посмотри вниз! Это я! Там, внизу! Ава?!

А она знай себе печатает. Где ей было услышать мой тоненький голосок!

Делать нечего. Придется привлечь ее внимание.

Я подошел к ее босой ноге и обхватил ее обеими руками. И крепко сжал.

Ава как завизжит!

Неужели она приняла меня за насекомое? Или за крысу?

Ее нога взмыла вверх. Я свалился на пол.

А она с размаху опустила ногу, чтобы раздавить меня.

22

– Ах! – услышал вдруг я.

Огромная ножища замерла в каких-то сантиметрах от моей головы.

Я распростерся на красном ковре. В поле зрения вплыло лицо Авы.

Ее голубые глаза полезли на лоб. Она разинула рот.

Я сел.

– Ава? Это я! – крикнул я.

– Стивен?! – Она несколько раз моргнула. – Нет. Этого быть не может.

– Ава… – начал я. – Ты обязана меня выслушать. Я…

– Это очередной твой фокус? – спросила она. – Как ты это делаешь? Это типа видеопроекция?

– Это я! – рявкнул я. – Я уменьшился, Ава.

– Нет, нет, нет, нет! – Она прижала ладошки к щекам. Рот ее перекосило от ужаса. – Это неправда. Этого нет.

Протянув руку, она взяла меня за талию.

– О, нет. Ты настоящий.

– А я тебе о чем тут талдычу?!

– Как ты этого добился, Стивен? – воскликнула она. – Отвечай немедленно. Скажи мне, как ты это сделал. Ты меня до смерти пугаешь.

– Я тебя до смерти пугаю?! – завопил я. – А как насчет меня? Если кто-то здесь и напуган до смерти, Ава, так это я! Это ты со мной сделала! Ты и Кортни.

– Да ты спятил? – вскричала она. Она подняла меня с пола и посадила на край стола.

Сузив голубые глаза, она пристально разглядывала меня. Указательным пальцем потыкала меня в живот.

– Я… я глазам своим не верю, – пробормотала она. – Стивен, это действительно ты? Ты взаправду уменьшился?

– Я… я… я… – выдавил я. – Хватит меня тыкать! – взорвался я вдруг. – Я тебе не кукла!

Она опустила глаза.

– Где ты взял эти пластмассовые туфли? И… и… во что это ты вырядился? Кукольная одежка?

Я потряс кулаком:

– Клянусь тебе, Ава, будешь смеяться – убью!

Она тут же засмеялась:

– Стивен, да ты сейчас даже вошь не убьешь!

– ПРЕКРАТИ РЖАТЬ!!! – завизжал я.

Она резко оборвала свой смех.

– Прости. Это не смешно. Это… ужас какой-то.

– Да. Вот именно, ужас, – согласился я. – По-моему, Ава, ты меня не слушаешь. Это все твоя вина. Это по твоей милости я таким стал.

Она прищурилась. Приблизила лицо ко мне. Ее голова была больше моего тела.

– Моя вина? С чего ты взял? Как это может быть моя вина?

– Это пойло, что вы с Кортни мне п-подсунули, – с трудом выговорил я. – Оно уменьшило меня. Это ты сделала. Ты подсунула мне эти химикалии, и они меня уменьшили.

– Но, Стивен… – начала она.

– Ты обязана мне помочь, – оборвал ее я. – Скажи мне, что это были за химикалии. Скажи мне, что я выпил. Может быть, врачи смогут найти противоядие. Может быть…

– Стивен, послушай… – Она еще сильнее приблизила ко мне лицо.

– Просто скажи мне! – взревел я. – Что было в этой дряни? Скажи мне!

Она вздохнула.

– Хорошо, хорошо. Прекрати на меня орать. Я… я скажу тебе.

23

Занавески хлопали на сильном ветру. До меня доносились голоса из телевизора, работавшего в гостиной. В ожидании, что она скажет, я мог слышать каждый удар своего сердца.

– Это был уксус, – сказала она.

Я вытаращился на нее. Ее слова не имели для меня никакого смысла. Как будто она вдруг заговорила на каком-то иностранном языке.

Она нахмурилась.

– Вот и все, что это было, Стивен. Обыкновенный уксус.

– Уксус, – повторил я. Мысли путались. – Ты хочешь сказать…

– Просто уксус, разбавленный водой. Никаких химикалий.

– Но ты же говорила… – Я с трудом выдавливал слова. Я был совершенно обескуражен. – Ты сказала, что вы ходили в кабинет химии. Ты говорила, что вы смешали кучу всяких химикалий.

Ава покачала головой.

– А ты и поверил? Вранье это было, – сказала она. – Мы с Кортни хотели поквитаться с тобой, за то, что ты вел себя, как свинья. А я, вдобавок, надеялась отомстить за то, что ты бросил мне на голову яйца.

– Уксус, – пробормотал я. – Уксус.

– И ничего больше, – добавила Ава. – Никаких химикалий. Ничего опасного. Обыкновенный уксус, мы взяли его на кухне.

– Тогда как это случилось?! – закричал я. – Почему я уменьшился?!

Ава смотрела на меня, напряженно размышляя.

– У тебя нет аллергии на уксус?

– Нет! Ни черта подобного! – заверещал я. – Нет у меня на уксус никакой аллергии! Взгляни на меня, Ава. Во мне, наверное, шесть дюймов росту. Я ношу кукольные шмотки. Какая тут аллергия! Аллергия не уменьшает человека до размеров бурундука!

– Ладно, ладно. – Ава зажала руками уши. – Хорош орать. У меня от твоего писка уши болят.

– Ну и что мне теперь делать? – осведомился я. – Что, если я буду уменьшаться и дальше? Что если я уменьшусь так, что меня вовсе не будет видно?

Ава наморщила лоб.

– Как странно, что ты имеешь дело с магией. Ну, в смысле, ты же заставляешь вещи исчезать. А теперь вот сам… ну…

– Это не странно, – оборвал ее я. – Это ужасно. Ава, ты должна помочь мне.

Она вскочила.

– Приведу родителей. Их при виде тебя, конечно, кондрашка хватит. Но они смогут отвезти тебя к нашему доктору. Глядишь, он и сумеет что-нибудь сделать.

– Спасибо, – сказал я, скрестив на груди руки.

Уже в дверях Ава обернулась.

– Никуда не ходи, – велела она. – Я мигом.

И скрылась в коридоре.

Никуда не ходить? Она что, издевается?

Куда я, интересно, могу пойти? Я сидел на крышке стола. До пола, по моим меркам, было миль десять.

Я поднялся на ноги. Принялся расхаживать по столу взад и вперед. Экран ноутбука был выше меня. Слова на экране – больше газетных передовиц.

Я ходил взад-вперед, пытаясь успокоиться. Мистер и миссис Манро – добрейшей души люди. У них замечательная семья. Я знал, что они будут хорошо обо мне заботиться. Они свяжутся с моими родителями и…

Мощный порыв ветра едва не сдул меня со стола.

Подхваченная ветром занавеска захлестнула меня. Она опутала мои ноги.

Я упал спиной на гладкую ткань.

И она стащила меня со стола.

Занавеска взлетела, а вместе с нею взлетел и я.

Еще один мощный порыв ветра взметнул занавеску еще выше.

Я ухватился за нее обеими руками.

Занавеска какое-то время трепетала в комнате, после чего ее потянуло обратно к окну. Затем она снова взмыла вверх, а через какое-то время опять отлетела к окну.

Я цеплялся за нее изо всех сил. Но слишком сильно трепал ее ветер.

Ветер трепал и меня. Он был так силен, что я едва мог дышать.

Он тянул занавеску – а вместе с ней и меня! – то назад, то вперед.

Мои руки соскальзывали.

Занавеска отлетела обратно к раскрытому окну.

Я усилил хватку. Но руки ныли. В суставах пульсировала боль.

Я заскользил вниз по гладкой ткани.

Я пытался уцепиться за нее. Ухватиться, удержаться.

И скользил… скользил…

Не удержусь!

Занавеску засосало в окно.

– А-а-а-а-а-а-а! – хрипло заорал я, выпустил ее из рук и взлетел в воздух.

24

Меня швырнуло в ночное небо.

Из окна до меня донесся крик Авы:

– Стивен! Где ты? Куда же ты подевался?

Ветер поднял меня еще выше. Что-то громко захлопало у меня над головой. Крылья?

Мощный порыв ветра захлестнул меня. Передо мною возникла огромная, покрытая перьями голова. Два светящихся желтых глаза с черными зрачками. Огромный клюв, размером с бейсбольную перчатку.

Сова.

Крылья захлопали сильнее, когда чудовище спикировало на меня. Клюв раскрылся. И – цоп!

Птица схватила меня клювом за шиворот.

– Эй! – Я беспомощно дрыгал руками и ногами.

Сова утробно заклекотала.

Огромные крылья снова захлопали надо мной. Я ощущал поднимаемый ими ветер, когда мы стремительно взвились в вышину.

– Пожалуйста! Не урони меня! Только не урони! – закричал я. И закрыл глаза, чувствуя, как все тело буквально деревенеет от страха.

Сова все выше и выше поднималась в ночное небо.

Куда она меня несет? В свое гнездо?

На поживу своим птенцам?

Далеко внизу проносились крыши домов. Улица казалась узкою черной лентой, вьющейся далеко-далеко внизу.

«Пожалуйста, не урони меня. Пожалуйста…»

Ветер хлестал меня по лицу. Я болтался в клюве совы, раскачиваясь из стороны в сторону.

Я скрестил на груди руки. Напрягся всем телом.

Мы пролетели над кварталом, потом над еще одним.

«Пожалуйста, не урони меня. Пожалуйста…»

В следующем квартале дома заканчивались. Дальше начинались густые леса. Темные деревья, казалось, тянули ко мне свои ветви, когда мы на бреющем полете пролетали над последним домом.

Я знал, что происходит. Догадка моя подтвердилась. Сова несла меня в свое гнездо. Она считала меня своей добычей. И теперь пришло время ужина.

Послышался душераздирающий крик.

К нам летело еще одно темное чудовище. В тусклом свете луны я увидел, что это была другая сова.

Разбойница тут же набросилась на нас, разевая клюв, и попыталась схватить меня.

Не тут-то было.

Ее круглые глаза широко раскрылись, словно от изумления.

Моя сова развернулась и понеслась вниз… вниз… Она не имела ни малейшего желания расставаться со своей законной добычей.

Вторая сова настигла ее и снова пошла в атаку. Ее острый клюв пронесся в каких-то сантиметрах от меня.

Моя сова распахнула клюв и протестующее завопила.

А меня, разумеется, выпустила.

Я камнем полетел вниз и бухнулся в траву.

Я тяжело шмякнулся на живот. От удара из меня едва дух не вышибло. Я долго давился и хрипел.

Наконец, я все-таки смог сесть. Я уцелел чудом. Падение было недолгим. Сова уронила меня над самой землей.

Но где же я?

Я огляделся. По правую руку высился дремучий лес. По левую руку я увидел светящиеся окна домов.

Я с трудом сглотнул. Голова все еще кружилась после безумного полета… и падения.

Встал. Посмотрел на дома. И сразу узнал тот, что стоял на противоположной стороне улицы.

Ну конечно. Конечно же.

Дом мистера Пинкера.

Яркий свет лился из окна на фасаде. Свет горел во всем доме.

Да. Дом моего преподавателя музыки. Мистер Пинкер, должно быть, дома.

Мистер Пинкер мне поможет.

Я начал продираться через высокую траву к его дому.

«Какая удача, – подумал я. – Сова отнесла меня прямо к его дому. К тому, кто сможет мне помочь…»

Это была первая удача за весь этот невыносимый день.

Теперь, если я смогу добраться до его дома, не угодив на ужин червю, пауку или птице, может быть… может быть… мне будет оказана помощь.

Неужели не смогу?

25

Я смотрел на приветливо мерцающие окна. Они, казалось, светились все ярче и ярче по мере того, как темнело небо.

Улица была тиха и безлюдна. Я выскочил из-под припаркованной машины и со всех ног помчался вперед.

На бегу я не переставая оглядывался по сторонам. Смотрел вверх. Смотрел под ноги.

Я знал, что опасности подстерегают меня на каждом шагу. Так что, даже выбежав на покрытую гравием подъездную дорожку мистера Пинкера, я все равно держал ухо востро. Мелкие камушки казались мне огромными валунами, и я то и дело спотыкался и поскальзывался, больно ссаживая коленки об их острые края.

К немалому удивлению, в нижней части парадной двери я обнаружил дверку для кошек. Мистер Пинкер не держал ни кошек, ни собак. Возможно, животные жили у прежних владельцев дома. Меня это сейчас не особенно занимало – все, чего я хотел, это попасть внутрь.

Я глубоко вздохнул и приподнял металлическую дверку. Заглянул.

В прихожей горел яркий свет. Я увидел стопку нот на столике напротив шкафа. Услышал музыку, льющуюся из задней комнаты. Что-то из классики.

Пахло сдобой. Я понял, что мистер Пинкер, должно быть, печет очередную порцию печенья.

Я проскочил сквозь дверку и поспешил в коридор. Затем на цыпочках вошел в гостиную. Никого. Крышка пианино была опущена. На табурете я заметил стопку CD-дисков.

Я вышел в холл.

– Мистер Пинкер? – Мой голос был высокий и тонкий. Я понял, что он все равно меня не услышит.

Послышался какой-то звук.

– Мистер Пинкер?

Нет. Это скрипят перекрытия.

Я свернул за угол и оказался в коридоре. Направился к кухне.

Хотя нет. Я выбрал неверное направление.

Я остановился у двери комнаты, в которой видел кукольные домики. Той самой, от которой мистер Пинкер меня так грубо прогнал.

Может быть, он там?

Дверь была чуть приоткрыта. Я уперся в нее плечом и толкнул.

Мне пришлось приложить все силы, чтобы еще немного приоткрыть дверь и проскользнуть внутрь. В комнате горел свет. Я уставился на ряды кукольных домиков.

Теперь каждый из них был выше меня. Они были достаточно высокими, чтобы я мог войти в них… но недостаточно, чтобы в них жить.

Я сделал еще один шаг в глубину комнаты.

– Ого!

Я не мог поверить своим глазам.

Здесь стояло двадцать или тридцать маленьких деревянных зданий. Узкие дорожки были нарисованы прямо на полу. Парадная дверь каждого домика, как и положено, смотрела на улицу.

Все они были тщательно раскрашены. У большинства крыши были красного цвета. Я видел белые жилые дома с зелеными ставенками на окнах. Серое здание почтамта с крошечным флагом на тоненьком флагштоке. Рядом – красное здание пожарной охраны с красными машинками в открытых гаражах.

Целый город. Даже с кварталами. И весь – деревянный.

Я прошел дальше и увидел рынок, полный тележек с миниатюрными фруктами и овощами. Лавку мясника с розовыми свиными окороками, висящими в окнах. Серое здание библиотеки с узкими колоннами перед входом.

Ряды белых и желтых домиков с гаражами в конце подъездных дорожек.

– Ну и дела, – пробормотал я. – Почему он так боялся, что я это увижу?

Я подошел и заглянул в один из домиков.

– Не-е-ет! – в ужасе выдохнул я.

Через окно я увидел людей. Крохотных людей – ростом примерно с меня… живущих в кукольном домике!