Текст книги "Нашествие упырей"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

21

Подушки были растерзаны в клочья. Пух и перья покрывали кровать, пол и мою одежду.

Простыни тоже были изодраны. Разорваны на тонкие полоски. В центре матраса зияла огромная дыра.

В свете, падавшем из окна, я увидел, что дверца стенного шкафа сорвана с петель. Теперь она стояла, прислоненная к стене. Одежда была вытащена с полок и раскидана по всей комнате.

Обои возле комода свисали лохмотьями. Казалось, стену драли когтями.

– Он настоящее зло! – выдохнул я. – Он… он чудовище!

Но где же он сам?

И тут послышался звон разбитого стекла. Тихий стук. Откуда-то снизу.

Я бросился к двери. Выскользнул в коридор и поспешил на звук – на кухню.

И там стоял он. Там, освещенный светом из холодильника, стоял я.

Я тихонько вошел на кухню. Он меня не видел. Он был слишком занят – обжорством.

Склонившись над холодильником, он пригоршнями запихивал в рот еду.

В ужасе смотрел я, как он открыл банку пикулей и одним махом проглотил. А саму банку швырнул об пол.

Потом он принялся хватать из холодильника сырые яйца и выдавливать в рот.

Он взял бутылку колы, отбил горлышко о край холодильника и опорожнил одним глотком. После чего зашвырнул бутылку через всю кухню и затолкал в рот целый кочан латука.

Я подошел поближе и очутился в прямоугольнике света, падавшего из холодильника.

Упырь опрокинул в рот полную баночку майонеза и принялся жадно заглатывать. Он еще слизывал остатки майонеза со стенок, когда его взгляд упал на меня.

– Какой голод… – пробормотал он – моим голосом! – Какой ужасный голод! Двести лет не ел!

Он бросил баночку на пол и уставился на меня.

Я вскрикнул, увидев его глаза.

У него были мое лицо, мои волосы и мое тело.

Но глаза были пустые и мертвые. Я смотрел в два глубоких черных омута.

Черных, как сама смерть.

Он отгрыз верхушку пакета с молоком и опрокинул в рот. Молоко полилось с подбородка, собираясь в лужицы у его ног.

– Я знаю, кто ты, – пробулькал он. – Зря только время теряешь.

Я смотрел на него, смотрел в бездонные дыры там, где должны были находиться мои глаза.

Его лицо исказилось в безумной усмешке.

– Сказать тебе, кто я такой? – спросил он. – Я – это ты!

– Нет! Я хочу вернуть свое тело! – крикнул я.

Слова прозвучали, как кошачий мяв. Но он, кажется, меня понимал.

– Ступай обратно на кладбище, – процедил он сквозь зубы. – Теперь твой дом там. Ты – кладбищенский упырь.

– Нет, – сказал я. – Верни мне мое тело.

– Ха! – ответил упырь. – И это ты называешь телом? Это жалкий набор костей! На что мне сдалось такое тело?

Он сорвал очки, швырнул их на пол и раздавил ногой.

– Мои очки! – завопил я. – Ты не должен был этого делать!

– Вот сейчас доем, и знаешь, что тогда сделаю? – он криво усмехнулся. – Пойду на улицу и подыщу себе другое тело – хорошее, крепкое. А твое уничтожу.

– Неееееет! – завопил я. Я прыгнул на него. Я приземлился ему на ногу и обхватил ее всеми четырьмя лапами.

Я вселюсь в него, решил я. Я заберу свое тело обратно. Но он грубо сдернул меня за шкирку и поднял к ухмыляющемуся лицу.

– Неужели ты думал, что это будет так легко? – рассмеялся он. – Неужели не знаешь, кисонька, с кем связался? Я – Освальд Мэнс. Какие у тебя шансы против меня?

Держа меня перед собой на весу, упырь принялся сжимать мою шею.

Сильнее… Сильнее…

– Прошу… – выдавил я на последнем издыхании. – Прошу…

22

Боль пронзила все мое тело, когда упырь стискивал мое горло.

От ужаса шерсть на мне встала дыбом.

Передо мной распахнулась дверь. Мы уже были на середине лестницы, ведущей в подвал, когда я, наконец, понял, что происходит.

Он отнес меня в темный угол возле печи.

Одной рукой удерживая меня на весу, он с шорохом протащил что-то по полу.

Я не видел, что он делает. Но от этого звука по спине у меня пробежал холодок. Я принялся отчаянно лягаться всеми четырьмя лапами. Но вырваться не удалось.

А потом он внезапно меня отпустил.

Я тяжело ухнул в темноту. Она окружила меня со всех сторон.

Моргая, я поднялся на ноги. И понял, что он кинул меня в большую картонную коробку. Крышка захлопнулась у меня над головой.

Я жалобно взвыл.

Коробка затряслась, когда он поддал ее ногой. Я завалился на бок.

– Не плачь, кисонька, – бросил он на прощание. – Ты хотел как лучше. Но проиграл.

Я стоял в коробке, вслушиваясь в шаги поднимавшегося по лестнице упыря. Хлопнула дверь подвала.

Еще не все потеряно! – сказал я себе.

Я принялся царапать стенку коробки.

Я попытался ее прогрызть.

Потом снова драл когтями, драл, пока они не заныли от боли.

Это не поможет. Я посмотрел на крышку.

Я попробовал продавить стенку головой.

Мне не вырваться, понял я. Я слишком мал. Силенок не хватит.

Я понурил голову.

И почувствовал, как что-то упало мне на спину.

Оно покалывало мою кожу, пробираясь через густой мех.

– Оооооо, – в ужасе застонал я.

Мне не нужно было видеть, кто это там ползет. Я и так это знал.

Паук.

23

Я поднял лапу и стряхнул паука с шерсти. Он приземлился на дно коробки у меня перед носом.

Его ножки скребли по картону, отчего меня мороз продирал по спине.

Ради Бога! – подумал я. Мало того, что оказался в западне – так еще и с пауком впридачу!

Он неуклонно подползал.

Ближе… ближе…

Я… я этого не вынесу, подумал я.

Я поднял лапу.

Я сделал глубокий вдох и начал опускать ее на паука.

Раздавлю его, решил я. Придется его раздавить.

Моя лапа была уже почти у цели, как вдруг что-то заставило меня остановиться.

Идея. Озарение!

Эге! Хорошо, что я его не прикончил, сказал я себе. Паук – мой путь на свободу!

Я осторожно, легонечко, поставил лапу пауку на спинку. И сконцентрировался … сконцентрировался …

Я почувствовал, что плыву во тьму. Плыву в тесноту и мрак.

Да.

Теперь я в пауке.

Я опробовал свои ноги. Сделал несколько вдохов паучьими легкими. Я чувствовал легкость. Я чувствовал силу.

Больше никогда не буду бояться пауков, решил я. Потому как теперь я сам один из них!

Я выскользнул через трещину в картоне и пустился в долгое-предолгое путешествие через подвал.

Как долго я добирался до комнаты брата?

Не знаю, но мне показалось, что путешествие заняло целую вечность.

К тому времени, как я вполз через комнату Джейсона, все мое тело пульсировало от изнеможения. Хотелось сплести паутину, завалиться туда и хорошенько отоспаться.

Но я заставил себя проползти через комнату. Собрав последние крохи сил, я дотащился по одеялу до плеча брата.

Джейсон крепко спал на боку, рот слегка приоткрыт, вьющиеся темные волосы растрепались.

– Прости, Джейсон, – беззвучно промолвил я. – Но мне необходимо твое тело. Я бы никогда не поступил так с родным братом, но это необходимо.

Я пробежал по его щеке. Она была мягкой и теплой под моим волосатым паучьим телом.

Я прижался к его коже и сконцентрировался… сконцентрировался…

Спустя несколько секунд я почувствовал, что скольжу вниз, вниз, в темноту.

Джейсон не шевелился.

Он даже не проснулся.

Я верну тебе твое тело, мысленно пообещал я. Как только заполучу назад свое.

Я сел. Пригладил кудрявые темные волосы. Открыл глаза Джейсона.

– Вау, – произнес я. Человеческое слово. Голосом Джейсона. – Я снова человек!

Я вскочил с постели – и чуть не врезался в стену.

Тело Джейсона оказалось тяжеленным!

Будь осторожнее, Спенсер, предостерег я себя. Ты был крошечным паучишкой. Не торопись. Привыкни к этому большому, человеческому телу.

Но какой там!

Нет времени привыкать – я это понимал. Упырь обещал найти новое тело – а мое уничтожить!

Вполне возможно, я УЖЕ опоздал.

Я выскочил из комнаты и помчался по коридору, вопя:

– Мама! Папа! Помогите мне! Мама! Папа!

Я остановился на полпути, когда из кухни донесся вопль ужаса.

24

Я заковылял вниз по лестнице, спотыкаясь и раскачиваясь, будто куль с мукой. В дверях кухни я остановился.

Мама и папа стояли в квадрате света из распахнутого холодильника.

Их лица исказились от ужаса и потрясения. С отвисшими челюстями взирали они на разбросанные объедки, битое стекло, пустые бутылки и банки.

– О, вау, – пробормотал я.

Мама повернулась ко мне:

– Джейсон, это кто сделал?

– Я должен вам сказать… – начал было я.

– Кто это сделал? Кто?! Ты видел Спенсера? – требовательно спросила мама.

– Я и есть Спенсер! – заявил я. – Я одолжил тело Джейсона.

– Джейсон, сейчас не до шуток! – рявкнул папа. – Посмотри на этот жуткий бардак!

– Я не шучу, – настаивал я. – Вы должны меня выслушать! Я – Спенсер. Мое тело похитил упырь. И мне пришлось одолжить тело у Джейсона. Я…

– Не сейчас, Джейсон! – оборвала меня мама. Она повернулась к папе: – Я говорила Спенсеру, чтобы он не давал ему больше смотреть фильмы про монстров.

– Вы обязаны меня выслушать! – заорал я во всю мощь джейсоновых легких. – Я должен заполучить свое тело назад, пока упырь его не уничтожил. Мне нужна ваша помощь!

– Иди в свою комнату, – отрезал папа. Он махнул рукой в сторону лестницы. – Иди. Сейчас же. Поговорим позже. Нам с мамой предстоит большая уборка. В дом, видимо, кто-то вломился.

– Но… но… но… – забормотал я.

Мне стало ясно, что слушать они не намерены. Так что я отвернулся и взбежал вверх по лестнице.

Я натянул джинсы и толстовку. Потом схватил теплую курточку Джейсона и выскочил на улицу с парадного входа.

Должен же кто-нибудь меня выслушать! – говорил я себе. Должен же кто-нибудь что-нибудь сделать!

Я добежал до угла и остановился, потрясенно ахнув. Под ногами захрустело битое стекло.

Стекла двух автомобилей, припаркованных у обочины, были разбиты вдребезги. Багажники и капоты смяты и искорежены, словно кто-то поработал над ними кувалдой.

Я поспешил дальше, глядя на горящие дома и гаражи. Из автомобиля, стоявшего на одной из подъездных дорожек, вырывалось пламя. Мусорные баки были опрокинуты.

Дверь ближайшего дома была распахнута настежь. Я слышал, как внутри надрывается младенец.

Окно на фасаде следующего дома было разнесено вдребезги. Ярко-оранжевое пламя лизало занавески.

Из почтового ящика на углу тоже вырывалось пламя. Еще две машины стояли покореженные, их ветровые стекла были разбиты в мелкое крошево.

По улице разносились гневные крики и пронзительный визг. Воздух звенел от панических воплей. Я увидел спасающихся бегством людей в пижамах и халатах.

В конце квартала деревья стояли в огне. Я увидел опрокинутый на бок микроавтобус с изрезанными шинами. Черный тяжелый дым душил, жег глаза.

Щурясь сквозь дым, я увидел упыря. Темная фигура двигалась сквозь огонь, переходя от дома к дому, сокрушая все на своем пути.

Откуда-то издалека доносились завывания сирен. Вскоре сирены надрывались уже со всех сторон. Пожарные сирены… полицейские сирены…

Это все – моя вина, с ужасом думал я. Это все – моя вина. Это я сбил то раздвоенное надгробье. Это я позволил ему вырваться с кладбища.

Упырь устремился на другую сторону улицы. Он принялся раскачивать автомобиль, пока тот не грохнулся набок. Визгливый хохот перекрыл отчаянные вопли людей в горящих домах.

Это все – моя вина… Это все – моя вина…

Эти слова стучали у меня в голове.

А потом я увидел, как я – мое тело – бросилось на пожарника, сражавшегося с огнем. Упырь протянул руку и вырвал у мужчины пожарный топор.

– Эй! А ну верни! – пожарник бросился на упыря.

Но упырь бешено замахнулся топором. Пожарник отпрянул.

Упырь выскочил на улицу и хватил топором по почтовому ящику.

Ящик развалился надвое. Столбик рухнул и откатился в сторону.

Упырь бросился к гаражу и принялся остервенело рубить его дверь.

Дверь раскололась. Упырь занес топор для еще одного удара…

А потом я услышал гневный окрик:

– Бросай топор!

Обернувшись, я увидел двух офицеров полиции в темной униформе: суровые лица, в глазах мерцают отблески пожара, охватившего соседний дом.

– Бросай топор! – повторил офицер. Он положил руку на кобуру револьвера.

Упырь в моем теле круто развернулся. Черные глаза-омуты со злобой уставились на полицейских. А потом он занес топор, метя офицеру в голову.

– Бросай – или будем стрелять! – прогремел офицер.

– Нет! – крикнул я, бросаясь к ним. – Нет! Не стреляйте! Это мое тело!

– А ну брысь, пацан! – проорал офицер.

Упырь вновь замахнулся топором.

– Не стреляйте в него! – вопил я.

– У нас нет выбора! – крикнул полицейский.

Я застыл в ужасе, когда они вскинули револьверы.

25

– Неееет! – взвыл я. Это мое тело! Это же мое тело! Не убивайте его!

Оба офицера повернулись ко мне:

– Пацан, ты в своем уме?!

– А ну марш отсюда – чтоб духу твоего здесь не было!

Потом мы все повернулись к упырю.

Он исчез.

Я уперся руками в колени и попытался восстановить дыхание. Офицеры же устремились на поиски.

Из-за ближайшей изгороди послышались вопли. Это был двор Фрэнка Формана. Я перемахнул через изгородь и увидел, что упырь ожесточенно крушит топором сарай.

Я нырнул за дерево и наблюдал за ним, пытаясь придумать способ вернуть мое тело.

В считанные секунды сарай был разнесен в щепки.

– Хммм… – пробормотал упырь. – Дровишки!

Затем, прежде чем я успел закричать, упырь достал спичку и поджег обломки.

Сухое дерево моментально вспыхнуло.

Упырь смотрел в огонь; языки пламени отражались в черных омутах, некогда бывших моими глазами.

Пламя взметнулось вверх, перекинувшись на ветви ближайшего дерева. А дерево нависало прямо над домом Форманов!

О нет! Дом Форманов сейчас загорится! – понял я. Мне надо пойти и предупредить их!

Когда я выбежал из укрытия, из задней двери пулей вылетел Фрэнк.

– Ты что творишь?! – завопил он на упыря в моем теле. – Спенсер, я тебя прикончу!

Упырь молниеносно развернулся.

Он оценивающе взглянул на Фрэнка. А потом улыбнулся своей жестокой улыбочкой.

– Вот у этого малого тело что надо! Сильное, мускулистое. Такое тело достойно Освальда Мэнса!

Фрэнк бросился через двор.

– Я тебя, Спенсер, по земле размажу! Но сперва все кости пересчитаю!

– НЕТ! – я бросился к Фрэнку, чтобы преградить ему путь. – Звони в полицию! Звони пожарным! Вызови подмогу!

Пока я это говорил, пожар охватил всю лужайку. Даже через кроссовки я ощущал жар пламени.

А в следующий миг прямо перед нами взметнулась стена огня.

– ВОУ! – Фрэнк шарахнулся в сторону.

– Я знаю, кто ты! – упырь схватил меня за куртку и рывком подтащил к огню.

– Я собираюсь забрать тело Фрэнка, – прошептал он мне на ухо. – А потом швырну твое тело в огонь – поглядим, как оно будет гореть.

26

Перед нами ревело пламя. Доски сарая трещали, обугливаясь.

Упырь подошел к огню и протянул руки к пляшущим языкам пламени.

– Хочешь посмотреть, как горят твои руки? – усмехнулся он. – Скажи пальчикам «пока», Спенсер!

– Нееееет! – завопил я. Я схватил упыря за руку и потащил назад.

– Ты больной! – на упыря набросился Фрэнк. Он повалил его и прижал его плечи к земле. – Джейсон, – повернулся он ко мне, – я его держу. Зови своих предков!

Я побежал было за помощью, но остановился, услышав стон Фрэнка:

– Моя голова! Как больно… Как же больно…

– Отпусти его! – я бросился к Фрэнку и оттащил его от упыря. – Он пытается украсть твое тело!

– Ты такой же псих, как твой брательник! – Фрэнк рывком высвободился. – Я зову копов! – и он выскочил со двора.

Упырь бросился было за ним, но остановился, увидев, как Фрэнк машет полицейской машине.

Я видел, как упырь быстро повернулся, перепрыгнул через кусты и был таков.

Я должен вернуть свое тело. Но как? Мне не обойтись без чьей-нибудь помощи.

Но мне никто не поверит. Меня никто и слушать не станет.

– Ага, – сказал я вслух. В памяти всплыло одно лицо. Лицо Одры.

Одра была со мною на кладбище. Она видела, как я опрокинул то раздвоенное надгробие. Она видела, как Фрэнк и его дружки привязали меня к могильному камню.

Может быть, Одра меня выслушает, подумал я. Может быть, Одра мне поверит.

Если нас будет двое, людям придется прислушаться к нашим словам.

Одра была моей последней надеждой. Самой последней.

Я помчался вниз по улице. Мимо горящих домов и вопящих людей.

Квартал, где жила Одра, был погружен в темноту. Упырь сюда еще не добрался… пока.

Я взбежал по ступеням на крыльцо Одриного дома.

Заглянул в окно на фасаде. Свет не горел. Разумеется, все давно уже легли спать.

Я поспешил к задней части дома. Окно в спальне Одры выходило на двор.

Я заглянул в ее окно. Я видел, как она безмятежно спит в своей постели, натянув одеяло до подбородка, а ее густые черные волосы рассыпались по подушке.

– Одра, – тихонько позвал я. – Одра, проснись.

Она меня не слышала.

Я постучал в окно. Она оторвала голову от подушки и сонно сощурилась на меня.

– Впусти меня. Пожалуйста.

Одра выскользнула из постели. Она распахнула окно, и я забрался в комнату.

– Одра, это я, Спенсер! – произнес я, лихорадочно думая, как поведать ей мою историю так, чтобы она поверила. – Знаю, я выгляжу как Джейсон. Я взял тело Джейсона на время. Видишь ли, с кладбища сбежал упырь. Я хочу сказать…

Она протерла заспанные глаза.

– Джейсон, ты несешь какую-то околесицу.

– Я не Джейсон! Я Спенсер! – завопил я. – Мое тело украл упырь! Ты должна мне поверить! Ты должна мне помочь!

– Ты спятил. Голос Одры дрогнул. Она сделала шаг назад.

Она потянулась рукой за спину и включила лампу на прикроватном столике. Свет залил комнату.

– Пожалуйста! Ты должна мне помочь! – я с мольбой посмотрел в ее глаза.

Ее глаза.

Не было светло-зеленых глаз с золотистыми искорками.

Не было радужек. Совсем не было.

В центре каждого глаза зияла дыра. Бездонная черная дыра.

27

Я смотрел в зияющие черные омуты – там, где должны были быть прекрасные глаза Одры.

– Я знаю правду! – воскликнул я. – Ты упырь! Ты забрал тело Одры!

И тут же вспомнил слабый голосок, взывавший ко мне на кладбище. «Помоги… умоляю!»

– На кладбище Одра попала в ловушку, верно? – воскликнул я. – Она осталась там. Это Одра меня звала, да?

– Это уже не важно, понял? – усмехнулся упырь. – Ее черед жить на кладбище. А для меня это шанс стать живым!

– Нееееет! – гневно завопил я и бросился к окну.

Но две сильные руки схватили меня за плечи и потащили обратно в комнату.

– Прости, – прошептал упырь. – Я не могу тебя отпустить. Я никогда не вернусь в могилу. Я больше не хочу быть Мартином Мэнсом. Отныне я – Одра!

– Мартин Мэнс! – выдохнул я.

– Да! – упырь развернул меня лицом к себе.

Я в ужасе смотрел, как черные круги в ее глазах начали расширяться.

Они расплывались, как чернила в воде. Заполняли ее глаза. Заполняли, пока белки полностью не исчезли.

Упырь глубоко вздохнул. А потом, обхватив меня за талию, поднял в воздух – и швырнул через всю комнату.

– Оооооо! – простонал я от боли, когда моя голова с силой врезалась в стену.

Я рухнул на пол.

Мир кренился и ускользал… ускользал…

Я увидел вспышку чего-то красного… кроваво-красного… а потом все выцвело… выцвело до черноты.

28

Боль пульсировала в голове, в затылке…

Я силился открыть глаза.

Стук в дверь спальни еще больше меня испугал.

– Одра, что это был за звук? – крикнула из коридора ее мать. – Я слышала грохот.

Дверь распахнулась.

Упырь бросился к Одриной матери.

– Представляешь, мам? Я навернулась с кровати!

– Ты в порядке? – спросила ее мать.

Вот он, мой шанс, подумал я.

Содрогаясь от боли, я с трудом поднялся на ноги.

И бросился в окно.

Позади услышал испуганные крики.

Я обернулся, чтобы посмотреть, не преследует ли меня упырь. Его не было, и я побежал вперед.

Очертя голову несся я вверх по склону Могильного Холма.

Трава была влажной и скользкой от утренней росы. Луна постепенно угасала в светлеющем небе.

Снизу доносились завывания сирен. Над городом стояло багровое зарево.

Черный дым заволакивал небо.

Задыхаясь, с выскакивающим из груди сердцем, я бежал наверх – к воротам кладбища.

Я должен найти Одру. Вместе мы победим этих двух упырей. Мы заберем свои тела назад, думал я. Я знал, что вместе у нас все получится!

Я влетел в ворота – и остановился, как вкопанный.

Кладбищенские упыри зависли над надгробьями.

– Тела… Тела… – стонали они. – Мы тоже хотим тел…

Ко мне подплыл мальчик примерно моих лет. Кожа на одной из его щек клочьями свисала с костей.

– Я хочу твое тело! – прохрипел он.

– Нет! – вскричала старуха. – Его тело будет моим! Я возьму твое тело…

Ряды упырей сомкнулись.

Они взяли меня в кольцо. Сцепили свои костлявые руки. И начали свой ужасающий танец.

– Я хочу твое тело… – хором тянули они, а их ноги шаркали по земле.

Внезапно на меня накатило головокружение.

Ноги подкашивались. Я не мог пошевелиться.

Их пляска смерти вводила меня в транс.

– Стоп! – закричал я. – Не делайте этого!

– Ты упырь, – прохрипел мальчик. – Ты такой же, как мы. Ты кладбищенский упырь!

– НЕТ! – вскричал я. Почувствовав прилив сил, я стряхнул с себя их чары. Я вырвался из круга.

– Одра! – заорал я. – Ты здесь? Одра!

Тишина.

– Одра? – звал я, мечась между рядами могил. – Одра? Это я! Я…

– Джейсон? – услышал я ее голос, слабый и тихий. – Иди сюда. Я под большой ивой.

Я повернулся и бросился на голос.

И споткнулся о могильный камень.

Он тяжело грохнулся на землю, а я плюхнулся сверху.

– О, нет. Только не снова, – пробормотал я.

Я начал подниматься на ноги. В свете бледнеющей луны я увидел на камне надпись:

«СМЕРТЬ ПОБЕДИТ ОДНА ЛИШЬ ЖИЗНЬ».

Чтобы это могло означать? – подумал я.

Я встал, вытаскивая из волос сухие листья.

– Джейсон, сюда! – слабо крикнула Одра.

– Это я, Спенсер! – крикнул я в ответ. – Я одолжил у Джейсона тело. Где ты, Одра?

– Прямо здесь. Возле тебя. Но я не могу двигаться. Такое чувство, будто я из воздуха сделана.

– Я помогу тебе, – сказал я. – Я заберу тебя отсюда.

– Как? – спросила она.

– Э… – я судорожно сглотнул. – Ну…

И тут со стороны ворот донесся какой-то звук.

Я повернулся на звук. И увидел, что на кладбище забежал пес – здоровенный черный лабрадор.

Он побрел к нам, опустив голову и обнюхивая могилы.

– Да! – радостно воскликнул я. – Собака!

– Ну и что? – прошептала Одра.

– Ты можешь в нее вселиться, – сказал я.

– Что?!

– Тебе надо лишь хорошенько сконцентрироваться, – ответил я. – Ты можешь использовать тело собаки, чтобы добраться до города. А там, может быть… может быть, мы сможем вернуть наши тела…

Мой голос прервался.

Это было именно что «может быть».

– Я действительно могу вселиться в собаку? – спросила Одра тоненьким голоском.

– Тебе придется, – ответил я. – И надо поторопиться, пока это тело не досталось упырям.

Я протянул руку – погладить собаку и успокоить ее, чтобы Одра могла войти в ее тело.

– Хороший песик. Хороший мальчик, – тихо произнес я.

Он поднял лоснящуюся черную голову.

Взглянул на меня.

Повернулся и затрусил прочь.