Текст книги "Ну как, испугался?"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

6

Я только видел, как промелькнули его руки, когда оторвались от ветки, и он полетел вниз. Вопль ужаса вырвался из моего горла:

– Не-е-е-е-ет!

Крик застрял у меня в глотке, когда я понял, что он вовсе не упал.

Он умудрился уцепиться за другую ветку. Схватившись сначала за нее, он затем обхватил обеими руками ствол дерева и благополучно спустился по нему вниз. Я только рот открыл, с трудом придя в себя от испуга.

Он мягко опустился обеими ногами на землю.

Глядя вниз сквозь листву, я видел, как его обняла сестренка.

Снизу послышались восторженные крики.

И тут, заглушаемые всеобщим ликованием, до меня донеслись жуткие звуки.

Крэээк!

Прямо у меня рядом. Снова: крэээк! Прямо подо мной! Какая-то доля секунды, и я почувствовал, как взлетаю и низвергаюсь вниз.

– Ой! – завопил я и лихорадочно замахал руками, пытаясь ухватиться за верхнюю ветку.

Раз. И я обхватил ее.

Увы. Нет. Промахнулся.

В руках не ветка, а… птичье гнездо!

Я тупо уставился на гнездо.

И тут слышу собственный вопль. Такой тоненький, пронзительный.

И я со всего маху шмяк о землю.

Я решил, что рухнул животом, хотя сейчас точно и не скажу.

Помню только глухое: «бум»! Меня пронзает острая боль. В глазах все померкло. Полная тьма.

Когда я открыл глаза, я лежал на боку в траве. Земля подо мной наклонилась. Сначала в одну сторону, затем в другую.

Я во что-то вцепился мертвой хваткой. Что это такое?

Пытаюсь собраться и сфокусировать зрение. Напрягаю все силы, чтобы разглядеть, что это.

Я лежу, не выпуская из рук пустое птичье гнездо.

Я моргнул несколько раз. Наконец земля перестала плыть подо мной и остановилась. Я издал долгий вздох.

«Крэг, – говорю я себе, – ты не спас мальчишку, он спасся сам. И теперь-то Эйми своими глазами увидела, что ты за брехло. И не одна Эйми».

Я все еще лежал на боку и пытался посмотреть вверх. Я увидел, как девочка удаляется со своим братом. Тот весело смеялся, а девочка крепко держала его за руку.

До меня донесся нестройный хор возбужденных голосов, словно все кричали разом.

И все голоса перекрывал восторженный крик Эйми:

– Нет, вы только посмотрите, Крэг просто бесподобен!

Я что, не ослышался? Что она несет? Я со стоном приподнялся и попытался прислушаться.

– Нет, Крэг потрясный парень, – восклицала Эйми. – Сначала он показал малышу, как спуститься с дерева. А потом, когда ветка сломалась, он с риском для жизни спас птичье гнездо.

– Вот это да, – пробормотал я, все еще не совсем соображая что к чему. – Что это я там такое совершил?

Не совсем так, как было, подумал я.

Но я не успел объяснить, как все было на самом деле, как вся ребятня загалдела, все подбежали ко мне, подняли меня на ноги и стали похлопывать по спине, поздравлять и дружески приветствовать на все лады.

– Да, вот действительно смелый поступок, – сказала какая-то женщина почтальону в серой форме.

Тот кивнул:

– Надо бы сообщить об этом мэру. Этот мальчик заслуживает награды.

– Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти птичье гнездо, это уму непостижимо, – проговорила женщина.

Восторженные вопли. Новые хлопки по спине. Все орут:

– Крэг, дай пять!

Эйми смотрит на меня, и в глазах ее искреннее восхищение.

– Потрясающе, – повторяет она, – просто невероятно.

И тут раздается мальчишеский голос:

– Эй, вы, подождите-ка! Поворачиваюсь, а это Трейвис и Брэд проталкиваются сквозь толпу.

– Разуйте глаза! – вступает Трейвис. – Какой из Крэга храбрец? Вы что, спятили?

И Брэд туда же:

– Да все это чистая туфта!

Эйми и все вокруг молча уставились на них. Все. Конец. Меня раскусили. Быть мне Заикой Крэгом по гроб жизни. Все кончено.

7

Я сделал шаг назад. Мне хотелось быть сейчас где угодно, хоть опять на вершине дерева, только подальше отсюда.

– Что вы там несете? – сердито перебила их Эйми, уперев руки в бок.

– А то, что есть. Ничего храброго Крэг не сделал, – не смутился Трейвис. – Он просто свалился с дерева.

– Да, конечно. Я сам все видел, – подтвердил Брэд.

– Но… но… но… – возмущенно начала Эйми.

– Если он такой крутой, – поясняет Брэд, – с чего это он так орал?

– Вы что, оглохли? Он же вопил как резаный всю дорогу, пока летел с дерева, – добавил Трейвис. – Парень со страха чуть в штаны не наложил, падая с дерева, а вы из него героя делаете!

И все трое поворачиваются в мою сторону, словно ждут от меня, чтобы я разрешил их спор.

Крэг, так ты храбрец или трусишка? Трусишка.

А я только плечами пожимаю.

– Да все это, – бормочу, – ерунда. Все это приключение на дереве сущие пустяки. Есть о чем говорить!

– Во-во, пустяки, – передразнивает Трейвис. – Свалился с дерева, вот и всех дел!

– Да вы все это из зависти говорите, – наступает на Трейвиса и Брэда Эйми. – Вы оба. Пока не появился Крэг, все носились с вами, а теперь все только о нем и говорят.

Трейвис и Брэд оттолкнули Эйми и сделали шаг в мою сторону. Они остановились около меня и уставились с грозным видом, не сводя с меня глаз.

Гляделки! Этого еще не хватало. Я никогда не выдерживал чужого взгляда и обычно тут же начинал моргать.

– Так ты и впрямь возомнил о себе, что ты такой храбрец? – бросил Трейвис.

– Кто, я? – сглотнул я. – Откуда ты взял? Вовсе и нет.

Не собирался я драться из-за этого. Да и куда мне. Все равно побьют. Я и драться не умею.

А потом, я что, сам не знал, что они говорят правду? Если на то пошло, человека не называют Заикой и Трусишкой без всякой причины.

Но Эйми пошла на них.

– Да Крэг храбрее вас обоих вместе взятых! – выпалила она, и ее черные глаза засверкали. – И Крэг может это доказать!

Это кто? Я-то?

– Давайте, – крикнула Эйми. – Придумайте испытание. Попробуйте напугать его!

– Да подожди ты, – начал было я, но меня никто не слушал.

– Крэг сделает все, что вы захотите! – заявила Эйми.

Я схватил ее за плечо. Я пытался удержать ее. Не тут-то было. Она знай твердит свое:

– Ну давайте. Пошевелите мозгами. Придумайте испытание. Крэг докажет вам, что его ничем не проймешь!

На губах у Трейвиса мелькнула ехидная усмешка. Веснушки ясно проступили на лице.

– Может, поставим на это деньги? – ухмыляясь, проговорил он.

– Да хватит вам, – попытался остановить их я.

– Что ж, идет, – соглашается Эйми, даже не посоветовавшись со мной. – Пари так пари. Ставим любую сумму, что вам не испугать Крэ-га, что бы вы ни сделали!

Трейвис и Брэд переглянулись, и оба усмехнулись.

– По рукам, – кивает Трейвис. – Ждите нас, мы скоро вернемся.

И они пошли прочь, смеясь и оживленно переговариваясь. Эйми повернулась ко мне:

– Заработаем за здорово живешь. Легкие деньги, правда, Крэг?

8

– По телику одна мура, а компьютерные игры до смерти надоели, – жаловалась Эйми, отбрасывая назад прядки своих черных вьющихся волос. – Что бы такое придумать?

Я пожал плечами.

Стоял серенький невзрачный день. Была суббота. По окну Эйминой комнаты колотили капли дождя. По двору ветер гонял опавшие листья.

– Может, слазаем на чердак? – предложила Эйми. – Там тьма-тьмущая и жутковато. У моих стариков там хранится куча старого тряпья, всяких журналов и прочего хлама.

– Да ну его, – дрогнул я.

На самом-то деле я как огня боялся захламленных чердаков. Чердаков и подвалов. По мне, так лучше держаться первого этажа.

– Придумала! – Эйми вскочила с ковра и подошла к шкафчику у стены.

В это время за окном сверкнула молния и раздался гром. Я невольно вздрогнул. Гроза приводила меня в подлинный ужас. А сейчас я лишь малость испугался. Самую капельку.

Крэг, напомнил я себе, Эйми считает тебя несравненным храбрецом. Не вздумай показать, что ты готов под стол лезть от малейшего раската грома.

Раз все думают, что ты храбрый, ты и есть храбрый.

Я это твержу себе каждый день.

Только каждый раз, когда я вижу в школьном коридоре Трейвиса с Брэдом, меня так и подмывает незаметно слинять.

«Они меня насквозь видят, – думаю я, – и строят коварные планы, как до смерти напугать, чтоб все узнали мое истинное лицо».

А почему они строят эти коварные планы? Да все из-за того, что Эйми бросила им вызов и сама предложила испытать меня.

Эйми мне ужасно нравилась. С ней было интересно и весело.

И конечно, было бы огорчительно, если б она потеряла ко мне всякий интерес, узнав, что никакой я не супергерой, а худой маленький мальчик, дрожащий, как лист, при виде змей и пауков, готовый лезть под кровать, когда грохочет гром, боящийся темноты – да всего на свете.

– Вот что мы сейчас посмотрим, – сказала Эйми, доставая из шкафчика груду видеокассет. – Папа взял это вчера вечером в прокате. Я и забыла.

– А что там? – спрашиваю.

Она плюхнулась на зеленый кожаный диван радом со мной, высыпав все кассеты мне на колени.

– На, посмотри. Это потрясные видеофильмы. Я пока сделаю попкорн в микроволновке, а потом посмотрим настоящие ужастики.

Я чуть не подскочил:

– Ужастики?

Эйми выбрала одну кассету из кучи:

– Вот эта клевая.

Я взглянул на коробку. Там были изображены два мальчишки и две девочки моего возраста, и все вопили от ужаса. «Убийца в лагере». Так назывался фильм.

Я вспомнил рекламу этого фильма по телику. Я не мог смотреть: там была сплошная кровь.

– Ага… Я, кажется, видел его.

– Там есть куски прямо до обалдения жуткие, – сказала Эйми, вынимая из коробки кассету. – Ты, наверное, любитель ужастиков, так ведь? Ты сколько раз смотрел «Убийцу в лагере»?

– Да… один раз, – выдавил я.

– Сейчас пожарю попкорн и врубим.

– Может, там есть что получше, – пробормотал я и стал рассматривать кассеты. Там все было как на подбор: «Убийца в лагере-2», «Убийца в лагере-3», «Месть…»

– Просто не поверишь, но мои старики просто без ума от этих киношек, – говорит Эйми. – Их хлебом не корми, дай посмотреть что-нибудь жуткое и чтоб побольше кровищи.

– Гм… мои тоже, – выдал очередную ложь Крэг-супергерой.

А если правду, то я от этих фильмов трясусь как младенец, а то и кричу от страха.

Я тяжело вздохнул. Держись, Крэг. Назвался груздем – полезай в кузов. Теперь ты новый Крэг – не забыл?

Ты – герой.

Ты – бесстрашный.

Через пару минут мы уже сидели рядышком на диване с чашками, полными жареного попкорна, уставившись на экран.

Минут десять я держался. А потом из леса выскочил этот маньяк, махая своим жутким топором.

Я вцепился в ручку дивана… и заорал во всю глотку.

С замирающим сердцем я повернулся и посмотрел на Эйми. Она пристально смотрела на меня.

Ну вот теперь она все знает, решил я. Наконец тайное стало явным.

9

Эйми изучающим взглядом смотрела на меня. Я сидел и мучительно ждал, когда она обзовет меня трусишкой и скажет, что разочарована во мне.

Но вместо этого глаза у нее вдруг сверкнули, и она улыбнулась.

– Ты прав, Крэг, – бросила она.

– Прав? В чем прав? – еле слышно пролепетал я.

Она кивнула на экран:

– Эти ужастики становятся еще забавнее, если самому вопить вместе со всеми.

«Нет, это в голове не укладывается, – подумал я. – Ее ничем не прошибешь. Она считает, что я притворялся»!

Мы стали смотреть дальше. Безумный маньяк стоял у лагерного костра, размахивая своим топором, моча всех направо и налево.

Я издал новый душераздирающий вопль неподдельного ужаса.

Эйми подхватила.

До моего крика ей было далеко. Маловато опыта, подумал я.

Она откинула голову и снова завопила. Явный прогресс.

Теперь мы смотрели фильм и время от времени дружно вопили. Все это было забавно, не считая того, что я-то не притворялся и вопил действительно от страха.

К середине фильма от съехавшихся в лагерь мало кого осталось в живых. Безумный убийца добрался до хижины для занятий искусством и ремеслами. Ребята с нескрываемым ужасом смотрят на него сквозь изготовленные их руками цепочки для ключей.

Я раскрыл было рот, чтобы издать очередной вопль, как раздался стук в дверь. Эйми поставила на паузу, и мы оба пошли к двери.

– Кто там? – спросила Эйми.

– Открывай! – послышался мальчишечий голос. – Мы знаем, где ты, Трусишка Крэг!

10

Я узнал голос Трейвиса. Это он назвал меня Трусишкой Крэгом. Откуда он узнал?

Эйми с недоумением посмотрела на меня. Потом открыла дверь.

В дом вошли Трейвис, Брэд и еще три мальчика из нашего класса. Все стали отряхиваться от дождя. Эйми заставила их вытереть ноги.

Брэд тряхнул своими непослушными вихрами и ехидно посмотрел мне в глаза. Он прямо-таки сверлил меня своими глазами.

В руках я все еще держал чашку с попкорном. Трейвис запустил туда лапу и нагло набрал полную горсть.

– Привет, Заика Крэг, – промолвил Дейвид, круглолицый, рыжий парнишка.

Фрэнки и Гас загоготали. Внутри все у меня оборвалось. Я весь похолодел.

– Т…т…ты чего это меня так называешь? – попытался сказать я сердитым голосом. (Будто сам не знал с чего.)

– Моя двоюродная сестра Пэм учится в твоей школе, – отвечает Трейвис.

Попкорн сыплется у него изо рта на грудь. Он хватает еще полную горсть из моей чашки.

Я сую ему чашку в руки.

– Ну так и что? При чем тут она? – спрашиваю, словно ничего не произошло.

Трейвис прожевал попкорн.

– Она мне все о тебе рассказала, – говорит. – Все-все, Заика Крэг. Она сказала, что ты тени своей боишься.

Я смотрю на него и не знаю, что сказать.

– Она говорит, что в прошлом году ты орал как резаный от страха, увидев бурундучка, – подмигивая мне, продолжал Трейвис.

Да, это правда. Было такое. Правда, это был очень большой бурундук.

– Все это вранье, – говорю я.

– Это не просто вранье, – вдруг подхватывает Эйми, – а настоящий поклеп! – Она смотрит на Трейвиса, Брэда и всех, и глаза у нее сверкают. – Все это чистая брехня, вы все выдумали, потому что завидуете Крэгу.

Брэд поворачивается ко мне:

– Это правда, Крэг? Правда, в школе тебя все звали Заикой Крэгом?

Эйми во все глаза смотрит на меня. Все пять мальчишек во все глаза смотрят на меня и ждут ответа.

Я набираю побольше воздуха.

– Конечно, неправда, – выдавливаю я и качаю головой. – Мало ли кто что придумает. Мне до этого дела нет.

Нехорошая улыбка пробежала по губам Брэда. Его темные глаза заблестели.

– Ну что ж, посмотрим, – не предвещающим ничего хорошего голосом бросает он.

– Сейчас увидим, кто говорит правду, – подхватывает Трейвис и ставит пустую чашку на стол. – У нас для тебя, Крэг, небольшое испытание.

Час от часу не легче, думаю я. В окне сверкнула молния. Я сжимаю зубы изо всех сил и жду разряда грома.

– Испытание? – бормочу я, невольно делая шаг назад, и еще, и еще, пока не упираюсь в диван, и отступать больше некуда.

А ребята наступают и вслед за мной входят в гостиную. Эйми смотрит на них подозрительным взглядом.

– Что за испытание? – спрашивает она.

– У Дейвида, – торжественно заявляет Трейвис и оборачивается к своему дружку.

– Он у меня сухонький, я под курткой прятал, – сообщает Дейвид и извлекает высокую стеклянную банку. Достает, значит, ее и ставит на стол.

– Эт…т…то что? – заикаясь, спрашиваю я. Дейвид передает банку Трейвису. Трейвис

поднимает ее и сует мне под нос. И я издаю истошный вопль.

11

Пауки.

Отвратительные, с мохнатыми лапками черные пауки. Их там кишмя кишело, в этой банке.

Трейвис ткнул банку мне под нос. Пауки копошились там живой мохнатой кучей.

Эйми выхватила банку и проинспектировала содержимое.

– Где ты все это нашел? – строго спросила она Трейвиса. – У себя в кровати, что ли?

Все мальчишки засмеялись.

Только мне было не до смеха. Я чувствовал что-то вроде удушья или полуобморочного состояния. Господи, как же я боялся всяких насекомых, а уж пауки – это просто кошмар моей жизни.

– Но ты же сама сказала, чтобы мы испытали Крэга, – оправдывался Брэд. – Вот мы и принесли это.

А я глаз не мог отвести от этой копошащейся массы, от этих мохноногих омерзительных существ, сражающихся друг с другом в непрерывной борьбе.

«Кусаются они или нет? – мучил меня один вопрос. – А может, щиплются? И ядовитые ли они?»

– Ну и что мне делать? – с трудом выдавил я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно спокойнее.

– Да все проще пареной репы, – откликнулся Трейвис. – Сунь туда руку на пять минут.

Ишь как все просто.

– Подумаешь, – раздался голос Эйми. – Да Крэг может хоть день напролет держать там руку. В гробу видал он ваших паучков!

Эйми, бога ради, заткнись!

Я уставился на пауков. Потом на Трейвиса.

– А в перчатках можно?

Все так и прыснули со смеха. И Эйми тоже.

Все решили, что я шучу.

«А мне-то не до шуток. Нет, никогда в жизни я не сподоблюсь сделать такое, – думал я. – Умру, а не сделаю».

– Насколько заключаем пари? – спрашивает между тем Эйми.

– А на миллион слабо? – брякает Дейвид. Все снова гогочут.

– Миллиона у меня нет, – отвечает Эйми. – Давайте-ка серьезно, ребята. Мне не терпится получить ваши денежки.

– Ну ладно, – говорит Брэд, – скажем, тридцать баксов.

А я как завороженный смотрю в банку. Черные твари все копошатся и давят друг друга. Интересно, кусают ли они друг друга?

«Что поделаешь, – думаю про себя, – придется нам с Эйми выкинуть вот так ни за что, ни про что тридцать долларов. Не можем же мы выиграть это пари. Мне это не по плечу. Кишка тонка».

Я хлопал ее по спине. Я хватал ее за руку. Я все пытался угомонить ее. Только куда там. Она тут же согласилась поставить тридцать баксов.

– Идет, – говорит. – Только больно все это просто. Не могли ничего посерьезнее придумать. Это прямо для нас даровые деньги.

А я ломаю себе голову, как выбраться из этого переплета. Может, смыться через входную дверь – и ищи ветра в поле. И чтоб ноги моей здесь больше не было.

Или сказать им все как есть. Что я и вправду Заика Крэг и Трусишка Крэг.

Нет. Не пойдет. Фиг вам, решил я.

Не могу я подвести Эйми. И себя не хочу подводить.

Откажусь – и быть мне всю жизнь Заикой Крэгом.

Трейвис снимает с банки металлическую крышку и оборачивается к дружкам:

– Кто будет следить?

– Я, – говорит Брэд, поднося руку с часами к носу. – Засекаю время.

Трейвис протягивает мне банку.

– Пять минут, – говорит он, и вид у него при этом торжественный.

Я смотрю в банку.

– Это по восточному стандарту? – пытаюсь пошутить я.

Трейвис кивает.

– По-паучьему. Пять минут в банке – и баста.

Все сгрудились вокруг меня, чтобы лучше видеть.

Эйми протискивается поближе к банке и поднимает у меня перед носом сразу два больших пальца вверх.

Брэд не отрывает глаз от своих часов.

– Приготовиться. Начали.

Я набрал полную грудь воздуха. Рука у меня так дрожала, что я не был уверен, что попаду в банку.

На ощупь банка оказалась холодной… Зажмурившись, я решился и сунул руку внутрь.

Несколько секунд было ничего.

А потом я почувствовал колющее прикосновение. Открываю глаза и вижу: пауки вскарабкиваются на ладонь.

С губ срывается стон, как я ни пытаюсь удержать его. Чтобы как-то скрыть его, я изображаю улыбку.

Чувствую, как по лбу сбегают капельки пота. Интересно, ребята видят?

Но все не отрывают глаз от руки в банке.

Пауки ползут своими мохнатыми лапками по ладони. Я всей кожей ощущаю их прикосновение, колючее и мягкое одновременно.

– Тридцать секунд, – сообщает Брэд. Они тянулись как тридцать лет, эти тридцать

секунд!

На руке уже, как минимум, дюжина мохнатых тварей. Рука начинает зудеть, затем грудь. Все тело зудит и чешется.

Я натужно продолжаю улыбаться. Вымученная улыбка прилипла к губам. Только я не дышу. И не двигаю ни одним членом.

– Минута, – возвещает Брэд.

– Осталось четыре минуты, – говорит Трейвис, совсем упершись в банку. С губ его тоже не сходит улыбка. Только ехидная.

Все, больше не могу, признаюсь я себе. С меня хватит. Больше не выдержу.

Я проиграл. Проиграл пари. Все проиграл.

Пауки так и шастают по тыльной стороне ладони. Колкие лапки иголочками долбят кожу на запястье. Две гадины карабкаются выше по руке.

Все. Баста. С меня хватит. Я дергаю руку. Пытаюсь одним рывком вырвать ее из проклятой банки. Не тут-то было. Не вырвать. Рука застряла. Напрочь застряла в банке.

12

Кручу рукой, сжимаю кулак. Сжимаю как можно крепче, чтоб он стал меньше и его можно было выдернуть из банки.

Черта с два.

Рука напрочь застряла в банке.

– Две минуты, – хладнокровно сообщает Брэд.

– Что ты там делаешь? – спрашивает Трейвис. – Ты чего там рукой двигаешь?

– Они что, кусаются? – с интересом спрашивает Эйми.

Я киваю.

– Кусаются, – говорю хриплым шепотом, – и еще как.

– Ну что, видите? – торжественно говорит Эйми, обращаясь ко всем. – Видите, какой храбрый наш Крэг? Пауки кусают его как бешеные, а ему хоть бы что. Он знай себе держит руку в банке.

«Была б на то моя воля, – думаю про себя, – черта с два держал бы».

Я и так и эдак крутил рукой, только все попусту. Она застряла и никакими силами нельзя было ее вытащить.

– Ай! – вскрикнул я. Это паук укусил меня за палец.

Надо во что бы то ни стало вытащить руку! О, ради бога, я готов на все! Помогите мне вытащить руку!

– Они же правда его кусают, – не унималась Эйми. – Ну что, храбрый он или нет?

«Да заткнись ты, Эйми, – думал я, стиснув зубы. – Ради бога, уймись!»

У меня уже все тело зудело, чесалось и горело. Я до боли стискивал зубы и не мог дышать.

А эти чертовы пауки так и сновали по моей руке, так и сновали по обеим сторонам ладони и по запястью.

Снова укус, снова острая боль пронзает меня, на сей раз у запястья.

О, что бы я ни отдал за то, чтобы вырвать руку из этого капкана!

Я был близок к обмороку. Все плыло перед глазами. Комната начала кружиться, кружиться…

Вот оно. Я не в силах превозмочь этот зуд. Укусы… укусы… Сейчас я вырублюсь.

– Пять минут! – выкрикивает Брэд. Трейвис издает вздох разочарования.

– Что ж, ваша взяла, – бормочет он, огорченно качая головой.

Эйми всплескивает обеими руками над головой и издает победный вопль.

– Мы выиграли! Мы выиграли тридцать баксов! – Она поворачивается ко мне. – Молодчина, Крэг. Все. Время вышло. Можешь вытаскивать руку.

Я судорожно сглатываю. Во рту все пересохло. Сердце вот-вот вырвется из груди. Я не могу произнести ни звука.

Что будет, когда они поймут, что у меня рука застряла в банке? Означает ли это, что мы проиграли пари и мне придется повторить все сначала?

– Подумаешь, – еле ворочаю я языком. – Подумаешь, вышло время. Я могу и еще подержать.

– Чего-чего? – вылупил глаза Трейвис. Все сначала посмотрели на меня, а потом на

пауков в банке. И глаза у всех на лбу.

– Он что, двинулся? – чуть не испуганно говорит Дейвид.

– Ну что, видите? – кричит Эйми и так прикладывает Трейвиса корпусом, что тот отлетает как пушинка к стене. – Все видят? Кто сказал, что Крэг слабак? Пять минут ему что. Он готов держать еще пять. Вот какой он храбрец!

– Эйми, умоляю, – хриплым шепотом пытаюсь урезонить ее я. – Да можешь ты хоть ненадолго попридержать свой язык?

– Деньги на бочку, ребята! – командует Эйми, протягивая руку. – Давайте, давайте. Покажите их. Все тридцать до последнего цента.

Вдруг выражение лица у нее меняется, словно ее осенила новая мысль.

– Впрочем, – заявляет она, – подождите.

Чего тут мелочиться. Какие тридцать. Как насчет вдвое больше или ничего?

– Эйми, утихомирься, – взмолился я, только никто меня не слышит: так слаб и невнятен мой голос.

– Идет, – с готовностью соглашается Трейвис. – Вдвое больше или ничего.

А чертово паучье так и шастает по моей руке. Я снова ощущаю резкую боль от укуса. Все тело пылает, будто его поджаривают на медленном огне.

Я сейчас умру! Еще секунда – и я окочурюсь прямо здесь, в комнате, на глазах у всех.

– В следующий раз придумайте что-нибудь похлеще, – язвит Эйми. – Что-нибудь действительно страшное. – Она смеется. – Нам с Крэгом неудобно так легко получать ваши денежки!

– Эйми!

– Не бойся, – обещает Трейвис. – В следующий раз все будет покруче.

– Это уж точно, – подхватывает Брэд, – в следующий раз мы ему покажем, где раки зимуют. Уж тогда-то все увидят, что он Заика Крэг.

Эйми открывает дверь, и вся компания покидает дом и выходит на улицу под дождь. Эйми закрывает за ними дверь и возвращается ко мне с довольной улыбкой.

– Легкие денежки, да, Крэг?

– Помоги мне, – чуть слышно шепчу я и махаю банкой у нее перед носом. – Помоги… вытащить руку…

Она склоняется над банкой:

– Вот это да. У тебя рука застряла?

Я только молча киваю головой. Эйми схватила банку обеими руками и что есть силы дернула. Раздался странный звук, и рука выскочила.

Я только тихо ахнул.

– Рука-то у тебя, – разглядывает Эйми, – вся того, красная. Ух ты, – с отвращением говорит она. – Она еще и вся распухла. Не мудрено, что ты ее вытащить не мог.

Я тяжело задышал, как рыба на песке. Зуд и жжение не прекращались.

– Наверное, здорово больно, – с гримаской замечает Эйми.

– Да так себе, подумаешь, – выдавливаю я. А про себя: «Я больше никогда не смогу

пользоваться ею. Этот зуд никогда не уймется. И до конца жизни меня будут мучить кошмары с черными мохноногими пауками, шныряющими по мне».

– Да, – сочувственно говорит она. – Наверное, и впрямь больно.

Я быстро попрощался и побежал домой. Дождь лил как из ведра, только мне было не до того, скорее даже приятно: холодные капли дождя падали на пылающую руку и смягчали боль.

Прибежав домой, я бросился в ванную. Наполнив раковину холодной водой, я опустил туда руку и держал, пока боль не утихла. Потом стал мазать ее всеми кремами, которые нашел в аптечке.

Наконец жжение прекратилось, и я себя почувствовал немного лучше, хотя не совсем. Я глянул в зеркало: на меня смотрела перепуганная физиономия. А я в это время думал о Трейвисе и его ухмыляющихся дружках.

Что они еще задумают?

Сколько еще я могу прикидываться храбрецом?