Текст книги "Не ложись спать!"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

1

Клонк!  Ох, этот Клингон достал меня!

Я потёр голову и отбросил большую фотографию Клингона, воинственного пришельца из «Звёздного пути» подальше от себя. Потом потянулся за одной из своих самых любимых книг «Атака муравьёв на Плутон», но мне на голову посыпались со шкафа всякие коробки.

Я снова пнул Клингона:

– Пошёл вон, ты, вместе со своей коробкой!

С меня хватит. Мои вещи атаковали меня.

Моя комната была забита всяким барахлом. Самые разные предметы так и валились отовсюду на мою голову. И это уже не в первый раз.

– Ух! – Я ещё раз дал Клингону хорошего пинка.

– Мэтью Амстердам, двенадцатилетний паршивец…

Это говорил в диктофон мой старший брат Грег, стоя в дверях моей комнаты.

– Пошёл вон из моей спальни! – проворчал я.

Грег полностью проигнорировал меня. Как и всегда.

– Мэтт – тощий, слишком мелкий для своего возраста, с круглым детским поросячьим лицом, – продолжал он бубнить в диктофон. – Волосы у Мэтта такие светлые, что издали кажется, будто он лысый, – вещал Грег таинственным низким голосом.

Он старался говорить, как тот диктор, который ведёт передачи о природе.

– Зато у меня нет диких вихров на голове, – отрезал я.

У Грега и моей сестры Пам были тёмные вьющиеся волосы. А у меня – светлые и тонкие. Мама говорит, что я пошёл в папу. Но я его не помню. Он умер, когда я был совсем маленький.

Грег самодовольно ухмыльнулся и продолжал высокопарным тоном:

– Мэтт обитает в маленькой спальне, забитой научно‑фантастическими книгами, моделями космических кораблей инопланетян, комиксами, грязными носками, засохшими объедками пиццы и всякой дрянью. И как только Мэтт может выдерживать всё это? Даже учёные не смогли бы разобраться в его хламе. А уж нам, нормальным людям, вообще не понять этих паршивцев.

– Пусть я буду паршивцем, но не таким болваном, как ты, – отрезал я.

– Тебе не хватит смекалки даже для того, чтобы быть болваном, – ответил он своим обычным голосом.

Рядом с ним в дверях появилась моя сестра Пам.

– Что случилось в мире паршивца? – поинтересовалась она. – Может быть, наконец, космический корабль пришёл за тобой, Мэтт?

Я бросил в неё книгу «Атака муравьёв на Плутон».

Пам учится в десятом классе. Грег – в одиннадцатом. И они оба постоянно нападают на меня.

Грег снова забубнил в свой диктофон:

– Если паршивца напугать, то он переходит в наступление. Хотя он не более опасен, чем тарелка с картофельным пюре.

– Пошли вон! – заорал я и хотел закрыть дверь, но они держали её.

– Я не могу уйти, – запротестовал Грег. – Я должен наблюдать за каждым членом нашей семьи, чтобы потом составить доклад, кто как себя ведёт. Это задание по социологии.

– Вот и наблюдай за Пам, она всюду суёт свой нос, – огрызнулся я.

Пам оттолкнула Грега в сторону, ворвалась в комнату и схватила меня за ворот тенниски с логотипом Звёздного пути.

– Возьми свои слова обратно! – приказала она.

– Пусти! – закричал я. – Ты порвёшь мне рубашку!

– Мэтью‑паршивец очень чувствителен к своей одежде, – пробормотал Грег в диктофон.

– Я же сказала, возьми свои слова обратно! – Пам снова встряхнула меня. – Или я натравлю на тебя Бигги.

Бигги – это наша собака. Такса, совсем маленькая. Но она тоже ненавидела меня.

Каждому, даже незнакомому, она виляла хвостом, лизала руки. А на меня рычала и даже пыталась укусить.

Как‑то раз Бигги пробрался в мою комнату, когда я спал, и укусил меня. Я крепко сплю и разбудить меня нелегко. Но поверьте мне, когда вас кусает собака, вы непременно простнётесь.

– Ко мне, Бигги! – позвала Пам.

– Ладно! – закричал я. – Беру свои слова обратно.

– Вот это хороший ответ, – сказала Пам. – За это полагается премия!

И она принялась щёлкать меня по голове.

– Ой! Ой! – заныл я.

– Сестра паршивца щёлкает его пальцами по голове, – комментировал Грег. – А тот говорит «Ой!»

Наконец, Пам отпустила меня. Я проковылял к своей кровати и рухнул на неё. Кровать ударилась о стену. От толчка на меня посыпались книги с полки, что над моей головой.

– Дай‑ка мне твой диктофон на секунду, – попросила Пам Грега.

Она схватила диктофон и сказала в него:

– Паршивец побеждён. Благодаря мне, Памеле Амстердам, мир нормальных людей снова в безопасности. Ура! Ура! Ура!

Я ненавидел свою жизнь.

Пам и Грег использовали меня в качестве домашнего снаряда для отработки ударов. Может быть, будь мама всё время поблизости, они бы так не распоясывались. Но она редко бывала дома. Потому что работала в двух местах. Днём она обучала людей работать на компьютере, а по вечерам перепечатывала материалы для адвокатской фирмы.

Предполагалось, что Пам и Грег должны заботиться обо мне. И они, разумеется, делали это. Добивались, чтобы я чувствовал себя несчастным двадцать четыре часа в сутки.

– Ну и вонь в этой комнате! – с отвращением простонала Пам. – Идём отсюда, Грег.

Они захлопнули за собой дверь. Моя модель космического корабля упала с полки и разбилась.

Наконец‑то они оставили меня в покое. Плевать, что они там говорили, главное – мне никто больше не мешал.

Я устроился на кровати и стал читать про нападение муравьёв на Плутон. Я не сомневался: на планете Плутон мне было бы лучше, чем в собственном доме, хотя гигантские муравьи в любой момент могли поразить меня своими лучами.

Моя кровать была неровной. Я имел привычку засовывать под неё горы книг и свою одежду.

У меня, естественно, была самая маленькая комната во всём доме. Мне всегда доставалось всё самое плохое. Даже комната для гостей была больше моей.

Я не мог этого понять. Разве не ясно, что просторная комната мне нужна больше, чем кому‑то другому! У меня полно книг, плакатов, моделей и других вещей. Мне, можно сказать, негде спать.

Я подошёл к самому страшному месту. Джастин Кейз, землянин, путешественник во Вселенной, вот‑вот будет схвачен злым императором муравьёв. Этот император подбирался к нему всё ближе, ближе…

Я на секунду прикрыл глаза, всего на одну секунду, но, похоже, задремал. И вдруг почувствовал у себя на лице горячее, зловонное дыхание императора!

Фу, это был запах собачьей еды!

Потом я услышал рычание.

И открыл глаза.

Тот, кого я увидел, был похуже императора муравьёв.

Это был Бигги, готовый к прыжку!

2

– Бигги! – застонал я. – Пошёл вон!

Хвать! Он попытался схватить меня зубами.

Я увернулся, и Бигги промахнулся.

Он зарычал и попытался снова достать меня. Но пёсик был слишком маленький и не мог вспрыгнуть на кровать без разбега.

Я встал на кровати. Бигги опять потянулся к моей ноге.

– Помогите! – закричал я.

И тут я увидел в дверях комнаты Пам и Грега. Они взахлеб хохотали.

Бигги попятился назад, чтобы взять разбег.

– Помогите мне, вы оба! – умолял я.

– Ну да, как же, – отозвалась Пам.

А Грег просто сложился пополам – так он смеялся.

– Ну, пожалуйста, – просил я. – Я не могу спуститься. Он укусит меня!

– А может мы хотим, чтобы он занял твою кровать? Ха‑ха‑ха! – Грег задыхался от смеха. – Тебе не следует столько спать, Мэтт, – посоветовал он. – Нам показалось, что тебя надо разбудить.

– Кроме того, нам скучно, – добавила Пам. – И мы решили немного развлечься.

Бигги пронёсся через комнату и вскочил на кровать. Когда он вспрыгнул на неё, я соскочил на пол. И споткнулся о книги – комиксы, которые валялись возле кровати.

Бигги бросился на меня. Я увернулся от него, выскочил из комнаты и захлопнул за собой дверь как раз в тот момент, когда он настиг меня.

Бигги залаял, словно сумасшеший.

– Выпусти его, Мэтт! – со злостью бросила мне Пам. – Как ты можешь быть таким грубым с нашим маленьким бедным Бигги!

– Отвяжитесь от меня! – завопил я и побежал вниз по лестнице в гостиную. Там я бросился в кресло и включил телевизор. Мне никогда не надо выбирать программу. Я всегда смотрю только фантастику.

Я слышал, как Бигги неуклюже спускается по ступенькам, и весь напрягся, ожидая нападения. Но он проковылял на кухню. Наверное, чтобы поесть своей дрянной собачьей пищи, подумал я. Маленький жирный монстр.

Открылась передняя дверь дома. Вошла мама, балансируя двумя пакетами из универсама.

– Привет, мам! – закричал я.

Я был рад, что она наконец пришла. Пам и Грег вели себя немного потише, когда она была дома.

– Привет, дорогой, – сказала мама, неся сумки на кухню. – А вот и он, мой маленький Бигги! Моя сладенькая крошка!

Все любили этого Бигги, только не я.

– Грег! – позвала мама. – Сегодня твоя очередь накрывать на стол!

– Я не могу! – крикнул Грег сверху. – Мама, у меня много уроков. Я не могу сегодня собирать стол!

Ну, конечно. Он не может, у его полно домашней работы – доводить меня.

– Пусть Мэтт займётся этим! – закричала Пам. – Он ничего не делает. Смотрит телевизор.

– У меня тоже есть домашнее задание, ты же знаешь, – возразил я.

Грег спустился по лестнице.

– Да уж, домашнее задание в седьмом классе… Есть о чём говорить! – насмешливо протянул он.

– Держу пари, ты считал по‑другому, когда сам был в седьмом классе.

– Мальчики, пожалуйста, не ссорьтесь, – сказала мама. – У меня только два свободных часа до следующей работы. Мэтт, накрывай на стол. А я поднимусь наверх и прилягу на несколько минут.

Я ворвался на кухню.

– Мама, но сегодня не моя очередь!

– Завтра этим займётся Грег, – пообещала она.

– А что насчёт Пам?

– Мэтт, хватит. Готовишь ты. Это всё. – И мама устало направилась в свою спальню, наверх.

– Вот крысы! – пробормотал я.

Я открыл дверь шкафа, но тут же снова захлопнул её: мне ни за что здесь не разобраться.

– Что ты собираешься приготовить, Мэтт? Опять свои паршивые бургеры? – поинтересовался Грег.

Грег снова забубнил в свой дурацкий диктофон: – Наконец, мы все сидим на кухне и едим. Мэттью Амстердам жуёт с открытым ртом.

– Сегодня у семьи Амстердамов запеканка с тунцом. – Мэтт её разморозил. Но передержал в печи. Лапша на дне пригорела.

– Заткнись, – пробурчал я.

В течение нескольких минут все молчали. Слышалось только звяканье вилок о тарелки и цоканье когтей Бигги по полу кухни.

– Как сегодня в школе, дети? М спросила мама.

– Миссис Амстердам спросила детей, как прошёл день, – сказал Грег в диктофон.

– Грег, может не стоит делать это за обеденным столом? – вздохнула мама.

– Миссис Амстердам недовольна поведением своего сына, – пробормотал Грег.

– Грег!

– Голос мамы Грега становится громче. Наверное, она рассердилась.

– ГРЕГ!

– Но мне надо это сделать, мама, – сказал Грег своим естественным голосом. – Это для школы!

– Ты нервируешь меня, – заметила мама.

– И меня тоже, – присоединился я.

– А тебя‑то кто спрашивает? – вскинулся Грег.

– Так прекрати всё это, хотя бы до конца обеда, – попросила мама.

Грег ничего не ответил. Но всё же поставил диктофон на стол и приступил к еде.

– Мама, можно я сложу свои зимние вещи в кладовую или гостевой комнате? – спросила Пам. – А то моя кладовая забита.

– Я подумаю об этом, – пообещала мама.

– Эй! – возмутился я. – У неё и так громадная кладовая! Почти такая же, как моя комната!

– Да? – усмехнулась Пам.

– Моя комната самая маленькая в доме! Я там еле поворачиваюсь.

– Это потому, что ты недотёпа! – фыркнула Пам.

– Я не недотёпа! Я нормальный. Но мне нужна комната побольше. Мама, можно я перейду в комнату для гостей?

Мама покачала головой.

– Нет!

– Но почему?

– Эта комната нужна гостям, – объяснила мама.

– Каким гостям? – завопил я. – У нас никогда их не бывает.

– Твои дедушка и бабушка приезжают каждое Рождество.

– Но это всего раз в году. Дедушка и бабушка один раз в год могли бы поспать и в моей маленькой комнате. А на всё остальное время в их распоряжении целый дом!

– Твоя комната слишком мала для двоих, – сказала мама. – Мне жаль, Мэтт, но ты не получишь гостевую комнату.

– Мама!

– Какая тебе разница, где спать? – вмешалась в разговор Пам. – Ты самая большая соня в мире. Тебя и гром не разбудит!

Грег снова взял диктофон.

– Когда Мэтт не смотрит телевизор, то он спит. Он спит больше, чем бодрствует.

– Мама, Грег снова говорит в диктофон, – пожаловался я.

– Вижу, – устало откликнулась мама. – Грег, отложи его в сторону.

– Мама, пожалуйста, позволь мне поменять комнаты. Мне нужна комната попросторнее. Я не только сплю в своей комнате, я живу  там! Мне надо место, где я мог бы скрыться от Пам и Грега. Мама, ты не знаешь, что тут делается, когда тебя нет дома! Они так плохо относятся ко мне!

– Мэтт, хватит! Иди в свою комнату! У тебя прекрасные брат и сестра, и они заботятся о тебе. Ты должен их ценить.

– Я их ненавижу!

– Мэтт, довольно! Мраш в свою комнату!

– Здесь у меня нет комнаты!

– Быстро!

Я побежал наверх в свою комнату. А вслед мне нёсся голос Грега, который говорил в диктофон:

– Мэтт наказан. В чём его вина? В том, что он паршивец.

Я захлопнул за собой дверь, уткнулся лицом в подушку и застонал.

Остаток вечера я провёл в своей комнате.

Это нечестно – говорил я сам себе. – Пам и Грег получают всё, что захотят, а меня только наказывают!

Никто не пользуется комнатой для гостей, думал я. И что бы мама ни говорила, сегодня я буду там спать.

Мама ушла на свою вечернюю работу. Я выждал, пока Пам и Грег погасили свет и разошлись по своим комнатам. Затем выскользнул из своей спальни и пробрался в комнату для гостей.

Сегодня я буду здесь спать. И никто меня не остановит.

Подумаешь, большое дело! – размышлял я. – Самое плохое – может рассердиться мама. Ну и что из этого?

Я совершенно не представлял себе, что, когда проснусь утром, моя жизнь превратится в сплошной кошмар.

3

У меня замёрзли ноги. Это было первое, что я почувствовал, когда открыл глаза.

Ноги торчали из‑под одеяла. Я натянул на них одеяло, а потом укрылся и сам.

Что такое? Неужели это мои  ноги?

Они показались мне громадными. Не такими, как у монстра, но слишком большими для меня. Гораздо больше, чем вчера.

Да что же это такое, подумал я. Я слышал о том, что люди могут внезапно вырасти. И что в моём возрасте дети быстро растут. Но то, что я увидел… Невероятно!

Я вышел из гостевой комнаты. Услышал, как Пам и Грег разговаривают внизу за завтраком.

О, нет! Я проспал. Надо торопиться. Мне не хотелось, чтобы кто‑то знал, что я провёл эту ночь в комнате для гостей.

Я пошёл в ванную, чтобы почистить зубы. Всё как‑то странно изменилось – стало на удивление маленьким.

Когда я взялся за дверную ручку, мне показалось, будто кто‑то опустил её вниз. И потолок словно бы стал ниже.

Я включил свет и посмотрелся в зеркало.

Разве это я?

Вроде бы я выглядел как всегда, и всё же как‑то не так.

Моё лицо стало менее круглым. Я потрогал верхнюю губу. На неё появился светлый пушок. И ростом я стал дюймов на шесть выше, чем вчера!

Я… я стал старше. И выглядел на все шестнадцать лет!

Нет, нет, подумал я. Этого не может быть. Мне всё это только кажется.

Я решил на минуту закрыть глаза. Когда я снова открою их, мне будет по‑прежнему двенадцать, пронеслось у меня в голове.

Крепко зажмурился, досчитал до десяти и открыл глаза.

Ничего не изменилось.

Я стал подростком!

У меня сильно забилось сердце. Я читал старую книгу о Рип Ван Винкле. Он заснул на сто лет. А когда проснулся, всё кругом стало совсем другим!

Неужели и со мной случилось такое? И я проспал целых четыре года?

Я бросился на кухню. Надо найти маму. Уж она‑то объяснит мне, что происходит.

Я побежал вниз прямо в пижаме. С непривычки было трудно управлять такими большими ногами. И на третьей ступеньке я подвернул лодыжку.

– Нееет!

БАХ!

Я пересчитал все ступеньки и упал лицом вниз у самых дверей кухни.

Грег и Пам, естественно, оживились.

– Отлично, Мэтт, – сказал Грег. – Десять очков!

Я поднялся на ноги. Мне было не до шуточек Грега. Я торопился поговорить с мамой.

Она сидела за кухонным столом и ела яичницу.

– Мама! – крикнул я. – Посмотри на меня!

Она взглянула на меня.

– Я вижу тебя. Ты ещё не одет. Поспеши, а то опоздаешь в школу.

– Но, мама, – упорствовал я, – я стал подростком!

– Вижу, – сказала мама. – А теперь поторопись. Я выезжаю через пятнадцать минут.

– Да, побыстрее, Мэтт, – пропищала Пам. – А то мы из‑за тебя опоздаем в школу.

Я повернулся, чтобы ответить ей. И… слова застряли у меня в горле. Они с Грегом сидели за столом и ели овсянку. Казалось бы, ничего особенного.

Но только они тоже выглядели не так, как раньше. Если мне стало шестнадцать, то им должно было быть девятнадцать и двадцать. Однако – ничего подобного.

Они выглядели на одиннадцать и двенадцать лет! Они стали моложе!

– Но это невозможно! – застонал я.

– Это невозможно! – повторил Грег, передразнивая меня.

Пам захихикала.

– Мама, послушай меня! – взмолился я. – Происходит что‑то странное. Ещё вчера мне было двенадцать лет, а сегодня – целых шестнадцать!

– Сам ты странный! – пошутил Грег.

Они с Пам засмеялись. Всё такие же противные, как и тогда, когда были старше.

Мама меня едва слушала. Я потянул её за руку, чтобы привлечь внимание.

– Мама! Пам и Грег – мои старшие сестра и брат. Но теперь вдруг они стали младше! Разве ты не помнишь? Грег – самый старший!

– Мэтт спятил! – засмеялся Грег. – Спятил! Спятил!

Пам повалилась на пол от смеха.

Мама встала и отнесла свою тарелку в мойку.

– Мэтт, у меня нет времени. Сейчас же иди наверх и переоденься.

– Но, мама…

– Быстро!

Что оставалось делать? Никто не слушал меня. Все они вели себя так, будто всё было как всегда.

Я поднялся наверх и стал одеваться. Но моей прежней одежды нигде не было. Шкаф был набит вещами, которые я раньше никогда не видел.

И она вся подходила к моему новому росту.

Может быть, это какая‑то шутка? – думал я, надевая кроссовки сорок второго размера.

Грег вполне способен устроить любой розыгрыш, но как? Не мог же он заставить меня вырасти, а себя сделать меньше?

Даже Грегу такое не под силу.

И тут прибежал Бигги.

– О, нет! – закричал я. – Отойди, Бигги, отойди!

Бигги подбежал и лизнул мне ногу. Он не рычал. И не кусался. И вилял хвостом.

Вот это да! – подумал я. Всё идёт как‑то не так!

– Мэтт, мы уезжаем! – прокричала мама.

Я поспешил вниз. Все уже сидели в машине.

Мама повезла нас в школу. Мы подъехали к начальной школе Мэдисон (начальное образование в США начинается с шести лет и заканчивается чаще всего восьмым классом), где я учился, и я вышел из машины.

– Мэтт, – посмотрела на меня мама, – куда это ты собрался? Садись обратно!

– Я пошёл в школу, – объяснил я. – Думаю, ты не будешь возражать? – пошутил я.

– До свидания, мама, – прощебетала Пам.

Они с Грегом поцеловали маму и выпорхнули из машины. И понеслись к школе.

– Довольно валять дурака, Мэтт, – сказала мама. – Так я опоздаю на работу.

Я сел в машину. Мама проехала ещё пару миль и остановилась… перед средней школой.

– Ну вот, Мэтт, – сказала она, – выходи.

Я чуть не задохнулся. Средняя школа!

– Но я же не могу учиться в средней школе! – запротестовал я.

– Что с тобой сегодня? – Мама потянулась через переднее сиденье и открыла дверцу. – Выходи же!

Пришлось выйти. Выбора у меня не было.

– Хорошего тебе дня! – сказала мама и уехала.

Я бросил на эту школу один‑единственный взгляд и понял, что хорошего дня у меня не будет.

4

Зазвонил звонок. Большие незнакомые ребята потянулись к школьному зданию.

– Давай, парень, поворачивайся, – подтолкнул меня к дверям учитель.

У меня подвело живот. Это напоминало первый день в школе – миллион лет назад.

Я чуть не застонал. Ну как я могу идти в среднюю школу! Я ведь только в седьмом классе!

Я шёл по коридору вместе с сотней других ребят. Куда же мне теперь, с беспокойством думал я. Мне даже неизвестно, в каком я классе.

Здоровенный парень в футбольной куртке подошёл ко мне и в упор посмотрел на меня.

– Хм, привет, – промямлил я.

Что это за парень?

Он не шелохнулся. И не сказал ни слова. Просто стоял нос к носу со мной.

– Хм, послушай, – начал я. – Я забыл, в какой класс мне идти. Ты не знаешь, где тут учат ребят… ну… моего возраста?

Большой, очень большой парень открыл рот:

– Ты, дрянной паршивец, – пробормотал он, – вот теперь я поквитаюсь с тобой за вчерашнее.

– За вчерашнее? – У меня заколотилось сердце. О чём это он говорит? – Я что‑то сделал тебе? Этого не может быть. Меня вчера здесь не было.

Он положил свои громадные лапы мне на плечи и сжал их.

– Ой! – вскрикнул я.

– Сегодня после школы, – медленно проговорил парень, – ты своё получишь.

Он отпустил меня и медленно пошёл по коридору с таким видом, будто был хозяином всей школы.

Я с перепугу юркнул в первый попавшийся класс и сел за последний стол.

Перед доской появилась высокая женщина с тёмными вьющимися волосами.

– Здравствуйте, друзья, – поздоровалась она, и все затихли. – Откройте ваши учебники на сто пятьдесят седьмой странице.

Какой же это класс? – подумал я. И увидел, как сидящая рядом девушка вынула из сумки книгу. Посмотрел на обложку.

Нет. О, нет.

Этого не может быть.

«Современные математические исчисления», – прочитал я.

Исчисления! Я даже такого слова не слышал.

Мне вообще плохо давалась математика. А тут – исчисления!

Учительница, прищурившись, посмотрела на меня.

– Мэтт! Разве ты учишься в моём классе?

– Нет! – воскликнул я, вскакивая с места, – В этом классе я учиться не должен, это точно!

– Ты в моём двадцать третьем классе, Мэтт, – сказала учительница. – Хочешь, чтобы тебя в него перевели?

– Нет, нет, всё нормально! – Я начал медленно пятиться вон из класса. – Просто я перепутал… перепутал, только и всего!

И поспешил убраться из класса. С этим всё, больше я в этот класс не вернусь. Думаю, с математикой на сегодня я покончил.

Но что же мне теперь делать?

Я пошёл по коридору. Снова звонок. Другой учитель, низкорослый полный мужчина в очках, остановился у дверей одного из классов. И посмотрел на меня.

– Ты снова опаздываешь, Амстердам, – пролаял он. – Ну, заходи же, заходи.

Как тут откажешься. Я подумал: а вдруг здесь изучают предмет, с которым мне удастся справиться? Вдруг этот урок английского, например, где читают комиксы.

Я оказался на уроке английского, всё в порядке.

Но здесь читали не комиксы. Здесь читали Анну Каренину.

И снова мне не повезло.

Прежде всего, в этой книге было десять тысяч страниц. Во‑вторых, все её уже читали, а я – нет. В третьих, если я стану читать её, то и за миллион лет не пойму, что там происходит.

– Так как ты последним пришёл в класс, Амстердам, – сказал учитель, – то будешь читать первым. Начинай со страницы сорок семь.

Я сел на место и пошарил кругом.

– Ммм, сэр, – я не знал фамилии учителя. – Ммм, у меня нет книги.

– Ну, конечно, у тебя её нет, – вздохнул учитель. – Робертсон, не будете ли вы так любезны одолжить свою книгу Амстердаму?

Робертсон оказалась девушкой, которая сидела рядом со мной. И что это такое с учителем? Он называет всех только по фамилии.

Девушка передала мне книгу.

– Благодарю вас, Робертсон.

Девушка искоса посмотрела на меня.

Мне показалось, что ей не понравилось, как я её назвал. Но я понятия не имел, как её зовут. Я до этого никогда в жизни её не видел.

– Страница сорок семь, Амстердам, – повторил учитель.

Я открыл книгу на странице сорок семь. Посмотрел на неё и сделал глубокий вдох.

Страница вся была заполнена длинными словами. Трудными словами. Словами, которых я не знал.

И длинными русскими именами.

Я понял, что сейчас покажусь всем круглым дураком.

Буду читать по одному предложению, сказал я себе.

Но трудность состояла в том, что эти предложения были очень длинными. Одно предложение занимало целую страницу!

– Ты собираешься читать или нет? – строго спросил учитель.

Я сделал глубокий вдох и начал:

– Молодая княжна Кити Щерб… Щерба… Шербет…

Робертсон хмыкнула.

–  Щербацкая, – поправил меня учитель. – Не Шербет. У нас уже были эти имена, Амстердам. Ты должен знать их.

Щербацкая? Даже после того, как учитель произнёс это имя, я всё равно не смог бы повторить его. У нас никогда не было таких слов в седьмом классе на упражнениях по произношению.

– Робертсон, читайте вместо Амстердама, – распорядился учитель.

Робертсон взяла у меня книгу и начала громко читать. Я старался понять содержание. Там было что‑то про поездки на балы, и про каких‑то парней, которые хотели жениться на княжне Кити. Словом, обычная чепуха для девчонок. Я зевнул.

– Скучно, Амстердам? – спросил учитель. – Постараюсь тебя немного развеселить. Может, расскажешь нам, в чём смысл этого предложения?

– Смысл? – повторил я, как эхо. – Вы хотите сказать, что оно значит?

– Именно это я и сказал.

Я решил немного схитрить и потянуть время: когда‑то же должен закончиться этот глупый урок?

– Ммм… значит… что это значит? – бормотал я, делая вид, что крепко задумался. – Ну, это значит… Там один…

Все ребята повернулись на своих местах и смотрели на меня.

Учитель начал постукивать ногой.

– Смелее, мы ждём.

Что мне оставалось делать? Я не имел ни какого представления о том, что там происходило. И нашёл самый простой выход.

– Мне нужно выйти в туалет, – сказал я.

Все рассмеялись, кроме учителя. Он округлил глаза.

– Ну, иди, – разрешил он. – И на обратном пути задержись у кабинета директора.

– Что?

– Ты меня слышал, – сказал учитель. – Ты приглашаешься к директору. А теперь вон из класса.

Я вскочил и выбежал из класса. Боже мой, до чего же противные учителя в этой средней школе!

Несмотря на предстоящее наказание, я был рад, что ушёл из класса.

До чего же мне хотелось вернуться обратно в свою школу и снова стать нормальным мальчиком!

Я шёл по коридору, отыскивая кабинет директора. И нашёл: дверь с матовым стеклом. Надпись гласила:

МИССИС МАКНЭБ, ДИРЕКТОР

Стоит ли мне входить? – раздумывал я. Она ведь только накричит на меня.

Я было решил повернуться и уйти, но заметил: ко мне кто‑то приближается.

Тот, кого я меньше всего хотел бы видеть.

– Вот ты где, негодяй! – Это был тот громадный парень, которого я встретил этим утром. – Сейчас я набью тебе рожу!

5

Ох!

И вдруг кабинет директрисы показался мне не таким уж страшным. Этот парень, кем бы он ни был, не посмеет меня там тронуть.

– Когда я с тобой закончу, тебе потребуется пластическая операция! – проревел парень.

Я открыл дверь кабинета и юркнул туда.

За столом сидела крупная седая дама и что‑то писала.

– Да? – сказала она. – В чём дело?

Я подождал, собираясь с духом. Зачем это я здесь?

Ах, да. Урок английского.

– Меня прислал учитель английского. Думаю, что у меня будут неприятности, – честно признался я.

– Садись, Мэтт.

Она указала мне на стул. И показалась совсем не страшной. Даже голоса не повысила.

– В чём дело?

– Видите ли, тут произошла какая‑то ошибка, – начал я. – Мне не полагается быть здесь. Я не из этой средней школы.

Она нахмурилась.

– О чём это ты говоришь?

– Мне только двенадцать лет! – закричал я. – Я учусь в седьмом классе и не могу справляться с заданиями средней школы. Мне полагается учиться в начальной школе!

Директриса показалась мне взволнованной. Протянула руку и коснулась тыльной стороной ладони моего лба.

Я понял, что она проверяет, нет ли у меня повышенной температуры. Потому что мои слова звучали очень странно.

Затем она заговорила медленно и чётко:

– Мэтт, ты в одиннадцатом классе. А не в седьмом. Ты меня понимаешь?

– Я знаю, что выгляжу  как ученик одиннадцатого класса. Но я не могу справляться с программой средней школы! Вон как только что на уроке английского! Они читают большую толстую книгу, которая называется «Анна… какая‑то». Я не смог прочитать даже первого предложения!

– Успокойся, Мэтт. – Она встала и подошла к шкафу. – Ты сможешь справиться с этим. Сейчас я тебе докажу.

Она достала папку и открыла её. Это был классный журнал с отметками и комментариями.

Моё имя значилось в самом начале. И там были отметки за седьмой, восьмой, девятый, десятый классы и за первую половину одиннадцатого.

– Вот видишь? – сказала миссис Макнэб. – Ты можешь справиться с этой программой. У тебя в основном хорошие отметки, за все годы.

Я заметил даже несколько отличных отметок.

– Но… но я ещё этого не проходил, – запротестовал я.

В чём дело? Как я мог так далеко зайти в будущее? И куда подевались все эти годы?

– Миссис Макнэб, вы не поняли, – настаивал я. – Только вчера мне было двенадцать лет. А сегодня я проснулся – и стал шестнадцатилетним! Я хочу сказать, что моё тело стало таким, будто мне шестнадцать. А по разуму мне всё ещё двенадцать лет!

– Да, я понимаю, – ответила миссис Макнэб.

6

– Да, я знаю, что ты читал много научной фантастики, – сказала миссис Макнэб. – Но ты ведь не заставишь меня поверить в эту глупую историю?

Миссис Макнэб сложила руки на груди и вздохнула. Я понял, что она начинает терять терпение.

– У тебя сейчас будет урок гимнастики, не так ли? – спросила она.

– Что?

– Всё это было какой‑то шуткой, верно?

Она посмотрела на расписание уроков, прикреплённое к журналу.

– Я так и знала, – пробормотала она. – У тебя будет урок гимнастики, а ты хочешь отвертеться от него.

– Нет! Я говорю правду!

– Идите в гимнастический зал, молодой человек. Урок начинается через пять минут.

Я смотрел на неё. Мои ноги словно приросли к полу. Я могу бы заранее предвидеть, что она не поверит.

– Так ты идёшь? – резко спросила директриса. – Или мне самой проводить тебя в гимнастический зал?

– Я иду! Иду!

Я попятился из кабинета и побежал по коридору.

Миссис Макнэб высунула голову из двери и прокричала:

– Не бегать по коридорам!

Пам и Грег всегда говорили, что эта средняя школа плохая, вспомнил я, направляясь в гимнастический зал. Но то, что я увидел, было настоящим кошмаром!

Учитель гимнастики дал свисток.

– Волейбол! Выстраивайтесь для отбора команд.

Учитель гимнастики был коренастым мужчиной с тёмным хохолком на макушке. Он назначил двух капитанов, и те начали набирать команды.

Только не меня, только не меня, молча молвил я.

Но один из капитанов, светленькая девушка по имени Лайза, всё‑таки выбрала меня.

Мы выстроились вдоль волейбольной сетки. Подавала другая команда. Мяч полетел, словно пуля.

– Беру! Беру! – закричал я и приготовился отразить удар. Но мяч стукнулся о мою голову.

– Ой! – потёр я ушибленное место.

Я совсем забыл, что теперь моя голова находится гораздо выше, чем прежде.

– Проснись, Мэтт! – крикнула Лайза.

Мне показалось, что я не очень‑то хорош в волейболе.

Мяч снова полетел на нашу сторону площадки.

– Бери его, Мэтт! – крикнул кто‑то.

На этот раз я поднял руки повыше. Но запутался в своих громадных ногах и грохнулся прямо на парня, который стоял рядом со мной.

– Осторожнее, друг! – закричал тот и потёр свой локоть. – Ой, я повредил руку!

Учитель дал свисток и поспешил к парню.

– Тебе лучше сходить к медсестре, – посоветовал он.

И тот прихрамывая пошёл из зала.

– Ну, Мэтт, – насмешливо сказала Лайза, – постарайся хоть один раз сделать что‑нибудь как следует, о’кей?

Я покраснел от смущения. Понимал, что выгляжу, как полное ничтожество. Но я никогда не был таким высоким! И у меня никогда не было таких больших ног и рук. Я не знал, как справляться с ними.