Текст книги "Я живу в твоем подвале!"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

7

– Белка!!! – заорал Джереми.

Да. Толстая серая белка выскочила из шкафа – прямо мне на ногу.

И тут же соскочила. Ударилась об пол – глазищи навыкате, лапы молотят по воздуху. Скользя на линолеуме, она дала стрекача.

– Как сюда попала белка? – спросил Джереми.

Я был все еще слишком напуган, чтобы отвечать. Я заметил, что белка пытается вскарабкаться по одной из опорных балок. Она сорвалась, и тут же, развернувшись, бросилась к прачечной.

Я, наконец, вновь обрел дар речи.

– Мы должны выставить ее отсюда! – взвизгнул я. – Мама с ума сходит, когда в дом попадают животные. Сам понимаешь, у них микробы…

Белка поглядывала на нас из – за двери прачечной.

– За ней! – гаркнул я.

Мы с Джереми бросились за белкой.

Она заметалась по всей прачечной. И в конце концов юркнула за сушилку. Оттуда бежать было некуда.

– Я поймал ее! – взвизгнул я и, подняв руки, ринулся вперед.

Но белка шмыгнула мне за спину. Пронеслась мимо Джереми. И помчалась обратно в главную комнату.

Голова у меня запульсировала. Я тяжело дышал.

Я пулей вылетел из прачечной. Белка бежала под бильярдный стол, задрав пушистый хвост торчком.

Я посмотрел, и увидел, что оба подвальных окна открыты. Тогда я схватил со стены старую рыболовную сеть.

Перепуганный зверек остановился и повернулся к нам с Джереми. Все его тельце тряслось, маленькие черные глазки смотрели умоляюще.

– Сюда, белочка! Сюда! – крикнул я, помахивая сетью. – Мы тебе не причиним вреда.

И метнул сеть. Мимо.

Белка бросилась наутек. Джереми – за ней. Но не догнал.

Мы увидели, как белка прыгнула на кучу коробок возле печки. Вскарабкалась наверх. И выскочила в окошко.

– Й йессс! – победоносно завопили мы с Джереми и дали друг другу «пять».

– Победа над всеми белками! – прогудел Джереми низким голосом.

Не знаю, что в этом было такого смешного, но мы оба взорвались хохотом.

Но веселье наше было прервано маминым голосом.

– Что вы там внизу делаете?! – крикнула она с верхней ступеньки.

– Ничего, – поспешно отозвался я. – Так, в бильярд играем.

– Марко! Будь осторожен с этими киями! – крикнула она. – Ты же выколешь себе глаз!

***

Мы с Джереми сыграли еще несколько игр. И каждый раз он с легкостью меня побивал. Зато мы здорово повеселились, и никто никому глаз не выбил.

На ланч мама приготовила нам сэндвичи и куриный суп. Она, конечно же, сказала, чтоб мы хорошенько дули на суп – а то обожжем языки.

Фу.

После ланча я почувствовал усталость. Так что Джереми пошел домой.

– Иди к себе в комнату, посмотри телевизор или ложись спать, – посоветовала мама. – Я же говорила, что тебе не надо переутомляться.

– Я не переутомился, – буркнул я. Но все же поднялся к себе и лег спать.

Причем надолго. Потом, вечером, я никак не мог уснуть. Сна не было ни в одном глазу.

Я немножко почитал. Потом попереключал каналы, но ничего интересного так и не нашел.

Я взглянул на будильник. Пять минут первого.

В животе заурчало. Я решил, что нуждаюсь в ночном перекусоне.

Включив свет в коридоре, я спустился по лестнице в кухню. К моему удивлению, подвальная дверь была открыта.

– Странно, – пробормотал я. Мама всегда держит эту дверь закрытой. У нее вообще пунктик насчет закрывания дверей.

Я подошел к двери. Начал было ее закрывать…

Но остановился, услышав внизу какое – то шарканье.

Шаги?

Я сунул голову в дверной проем, и пристально вгляделся в темноту.

– Кто… кто здесь? – крикнул я.

И опять услышал шаркающие шаги.

А потом мальчишеский голос ответил мне!

– Это я. Кейт. Неужели не помнишь? Я живу здесь, внизу.

8

– Нет! Тебя не существует!

Слова буквально вылетели у меня изо рта. Голос мой звучал визгливо и перепугано.

Я опять услышал шарканье по линолеуму. А потом в подвале вспыхнул свет.

И я уставился вниз, на… маму!

– Что?! – выдохнул я.

– Марко, ты почему не спишь? – спросила она, уперев руки в бока.

– Э… Потому что проснулся, – ответил я. – Мам, что ты там делаешь?

– Стираю, – сказала она. – Мне тоже не спится. Вот и решила занять себя стиркой. Ты знаешь, это всегда помогает мне расслабиться.

– Мам, поднимись наверх. Сейчас же! – крикнул я. – Там, с тобой, кто – то есть!

Она уставилась на меня. Так и стояла, запрокинув голову, словно бы изучала.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она тихо.

– Живее! – настаивал я. – Этот мальчик. Он говорил со мной опять. Он здесь, внизу, мама. Он сказал, что живетздесь.

– Марко, ты очень меня беспокоишь, – сказала мама. Она начала подниматься по лестнице, не сводя с меня глаз. – Ты не понимаешь, что говоришь, дорогой.

– Но я прав! – настаивал я. – Я его слышал, мама. Он говорил со мною – вот только что! Он здесь, внизу! Правда!

– Слишком поздно, чтобы звонить доктору Бейли, – раздраженно перебила она. Подошла и приложила ладонь мне ко лбу. – Жара нет.

– Мама, мне не показалось! – взвыл я.

– Завтра воскресенье, – сказала она. – И я хочу, чтобы ты отдыхал весь день. Посмотрим, сможешь ли ты пойти в школу в понедельник.

– Но, мам… – начал я.

Меня перебил мальчишеский голос из – за двери подвала.

– Марко, – сказал он, – слушайся свою мамочку.

– Мам, неужели ты этого не слышала?! – завизжал я.

9

– Не слышу чего? – спросила мама, глядя на меня в упор.

– Мальчик… – начал я. Но не закончил, потому что кто – то с силой врезался в меня сзади.

Я споткнулся и чуть не упал с лестницы.

– Ау! – вскрикнул я и обернулся.

Тайлер приветливо помахивал хвостиком. Он подался вперед и снова в меня врезался. Он всякий раз так делает. Думаю, в знак дружбы.

– Ты безмозглая псина! – заорал я. – Чуть меня не прикончил!

Тайлер прекратил вилять хвостом. И поднял на меня свои большие карие глаза.

– Не ори на собаку, – укорила мама. – Ты и впрямь нездоров, Марко. Давай я тебя уложу спать, хорошо? Ты определенно переутомился.

– Но, мам…

Я понял – спорить бесполезно. Да и что толку?

Я заглянул в подвал, надеясь хоть мельком увидеть мальчишку. Но увидел лишь темноту.

Где же он? Где он прячется?

Я знал, что не вообразил его. Я его точно слышал.

Что тут, в конце концов, происходит?

***

В понедельник мама позволила мне пойти в школу. Там события приняли такой оборот, что я понял: лучше бы она и дальше держала меня дома.

Самочувствие было прекрасное. Шишка на голове все еще лиловела, но уже уменьшилась примерно на четверть.

Едва я зашел в школу, все бросились ко мне. Близнецы Франклины опять бранились, выясняя, где чей рюкзак. Вечно они путают свои вещи. Но, едва завидев меня, оба бросили рюкзаки и тоже поспешили ко мне.

– Марко, ты как?

– Ты в порядке?

– Дай погляжу на твой синяк!

– Вау. И впрямь противно!

– Больно было?

– Не могу поверить, что ты вернулся!

– Крепкая, видать у тебя бошка!

Все смеялись, шутили и вообще всячески со мной носились. Я был рад оказаться хоть раз в центре внимания. Обычно такого со мной не бывает!

Я чувствовал, что все сложилось не так уж и плохо.

Пока не прозвенел звонок и мисс Мозли не попросила меня выйти на середину класса.

– Полагаю, все мы счастливы видеть тебя сегодня в школе, Марко, – сказала она.

Джереми захлопал в ладоши, и все последовали его примеру. Даже Гвинни, сидевшая прямо перед учительским столом.

– Поскольку мы будем изучать тему «уход за больными», – продолжала мисс Мозли, – я хочу, чтобы ты рассказал нам, каково тебе было в больнице.

В больнице?

Я уставился на нее. В мозгу будто выключатель щелкнул. Челюсть отвисла.

Разве я был в больнице?

– Какая у тебя была палата? – спрашивала мисс Мозли. – Какой врач тебя обследовал? Что он у тебя искал?

Я моргнул. Крепко задумался. Пытаясь вспомнить.

– Расскажи нам, – настаивала мисс Мозли. Она скрестила руки на груди и, глядя на меня сквозь очки с темными стеклами, ждала моего ответа.

– Я… я не помню, – промямлил я.

Один из близнецов Франклинов засмеялся. Несколько ребят перешептывались.

– Ну, а что ты все – таки помнишьо больнице? – спросила мисс Мозли, выговаривая слова медленно и четко, будто говорила с трехлеткой.

– Да ничего я не помню! Ничего! – взорвался я.

Гвинни подалась вперед – да так, что буквально нависла над учительским столом.

– Может, мне еще раз его стукнуть? – сказала она. – Знаете, чтобы память к нему вернулась.

Несколько ребят засмеялись.

Мисс Мозли хмуро посмотрела на Гвинни.

– Ты говоришь ужасныевещи. Это тебе не шутки. Потеря памяти от удара по голове может быть очень серьезной.

Гвинни пожала широкими плечами.

– Просто прикалываюсь, – буркнула она. – Шуток никто не понимает, что ли?

А я, между тем, все еще торчал посреди класса, чувствуя смущение и неловкость.

– Почему я не могу вспомнить больницу? Первое, что я помню – я лежу на диване у себя в гостиной.

Мисс Мозли жестом велела мне сесть на место.

– Мы рады, что ты в порядке, Марко, – сказала она. – И не беспокойся, если что – то забыл. Твоя память вернется.

Тогда я понял, что все позади. Я плюхнулся на свое место, ощущая слабость и дрожь.

Остаток дня прошел как в тумане.

Я не переставал напряженно думать и по пути домой. Все пытался хоть что – нибудь вспомнить о больнице.

На спортплощадке я заметил нескольких ребят, играющих в софтбол. Одна мысль об этой игре заставила меня похолодеть.

Я хотел было отвернуться, но тут же кое – кого заметил.

Гвинни!

Она бежала ко мне по траве. А над головой держала бейсбольную биту.

И физиономия у нее была мрачная и зловещая.

– Марко! Эй, Марко! – кричала она, угрожающе размахивая битой.

Она собирается врезать мне еще раз, понял я.

Но за что?!

– Нет! – воскликнул я. И вытаращился на нее в ужасе.

– Гвинни, пожалуйста, не надо!

10

– Марко! Эй, Марко!

Лицо Гвинни стало свирепым. Она опять взмахнула битой над головой.

Я оцепенел. Ноги не повиновались.

С громким криком я, наконец, смог развернуться. И бросился бежать.

Я пронесся через всю улицу, не глядя по сторонам. Что это с ней? Совсем спятила? – спрашивал я себя. Почему она такое вытворяет?

Неужели Гвинни и впрямь решила, что, треснув по башке, вернет мне память?

Я свернул за угол, тяжело дыша; рюкзак подпрыгивал за плечами. Оглянувшись, я увидел ее на другой стороне улицы. Мимо с ревом проехали два школьных автобуса, и ей пришлось подождать.

Я пригнул голову, поправил рюкзак и прибавил скорости.

К моменту, когда я добежал до дома, сердце колотилось так, что аж больно было. И шишка на голове пульсировала болью.

Я ворвался в дом и захлопнул за собой дверь. После чего прижался к ней спиною, пытаясь восстановить дыхание.

– Марко? Это ты? – окликнула мама из гостиной.

Все еще хватая ртом воздух, я попытался выдавить ответ. Но из глотки вырвалось только какое – то глухое карканье.

Мама появилась в дверях гостиной. Она прищурилась, словно бы изучая меня.

– Как прошел первый день в школе?

– Нормально, – пробормотал я.

– Ты не перенапрягся? – допытывалась она. – Почему такой бледный? Неужели занимался физкультурой? Я же дала тебе записку с просьбой освободить тебя от физкультуры – помнишь?

– Не было… у нас… физкультуры, – пропыхтел я.

Вообще – то мама постоянно дает мне освобождения от физры. Уж конечно, я если не глаз выбью, так все кости переломаю – прямо в спортзале.

– Тогда почему ты так дышишь? – спросила мама, направляясь ко мне. Прижала ладонь мне ко лбу. – Вспотел. Я говорила тебе, что будет, если ты вспотеешь? Ты схватишь простуду.

– Правда. Все со мной прекрасно, – сказал я, чувствуя, что и впрямь прихожу в норму. Я выскользнул из – под ее руки и выглянул в окно.

Не преследовала ли меня Гвинни до самого дома?

Нет, не видно.

– Я сегодня в порядке, – сказал я маме. – Нет проблем.

Мне хотелось спросить ее насчет больницы. Но я не хотел, чтобы она узнала о моих провалах в памяти. Это лишь даст ей больше поводов для беспокойства.

Так я ничего об этом и не сказал. Просто направился к лестнице наверх.

– Мне кучу домашки задали, – сообщил я маме. – Буду у себя в комнате.

– Не хочешь сперва перекусить? – крикнула она мне вслед. – Тебе не следует делать домашнее задание на пустой желудок.

– Нет, спасибо, – отозвался я. Поднялся по лестнице и поспешил в свою комнату.

Но в дверях я остановился.

И испуганно вскрикнул, при виде мальчика, сидящего на моей кровати.

На вид он казался моим ровесником. Волнистые темные волосы обрамляли узкое серьезное лицо. Его круглые темные глаза смотрели на меня. Печальные глаза. На нем были черные твидовые джинсы и клетчатая фланелевая рубашка свободного покроя.

Мое появление его как будто ничуть не смутило.

– Кто… кто ты? – заикаясь, спросил я.

– Это я. Кейт, – ответил он мягко. Я тебе говорил. Я живу в твоем подвале.

11

Я не сказал ни слова. В голове была пустота. Я таращился на мальчишку из коридора.

Колени внезапно ослабели и начали дрожать. Я схватился за косяк, чтобы не упасть.

Лицо Кейта расплылось в жестокой усмешке. Темные глаза сверкнули.

– Заходи. Думаю, нам стоит познакомиться поближе, – сказал он. – Тем более, ты теперь будешь меня обихаживать.

Я с трудом сглотнул.

И еще долго простоял в оцепенении.

А потом завопил:

– Нет! Ни за что!

Рывком я захлопнул дверь спальни. Там были ключ с замком, хотя мы никогда ими не пользовались.

Мои руки дрожали, когда я схватился за ключ и повернул его.

Я подергал дверь. Да! Я запер Кейта внутри. Он был в ловушке.

Теперь – то мама сможет его увидеть. Теперь – то она просто обязанамне поверить.

– Мам! – гаркнул я. – Иди сюда! Быстрее!

Нет ответа.

Неужели ее нет дома?

Нет. Она, наверное, на кухне, обед готовит.

Я еще разок проверил дверь, убедившись, что заперто накрепко. После чего ринулся вниз по лестнице, зовя маму.

– Марко? Что стряслось? – она выскочила из кухни, держа в руках луковицу и нож.

– Пошли наверх! Скорее! – крикнул я. – Я его поймал! Он в моей комнате!

– Поймал кого? – она подозрительно оглядела меня. – Кто там у тебя в комнате?

– Пацан! – крикнул я. Я вцепился в ее руку и принялся тянуть к лестнице. – Кейт. Парень, что живет в подвале.

– Марко… погоди. – Мама вырвала руку. – Пожалуйста, не начинай снова. Ты же знаешь, как я волнуюсь, когда ты начинаешь нести бред.

– Это не бред! – взвыл я.

Я опять схватил ее за руку. Луковица выпала у нее из руки и запрыгала по полу.

– Прекрати меня тянуть. Я и так иду, – огрызнулась мама. – Ты очень странно себя ведешь, Марко. Не нравится мне это. Доктор Бэйли сказал, чтобы, если ты начнешь вести себя странно, я его немедленно вызывала и…

– Мама, только не говори так! – взмолился я. – Ни слова больше. Пожалуйста, идем со мной. Он в моей комнате. Я его там запер. Ты увидишь его своими глазами и поймешь, что я не псих.

Она заворчала, но все же двинулась за мною по лестнице.

Я остановился у дверей комнаты и потянулся за ключом. Сердце колотилось так, что грудь, казалось, вот – вот взорвется. Голова запульсировала.

Я повернул ключ. И толкнул дверь.

– Вот! – заявил я, указав на постель.

12

Мы с мамой вскрикнули от удивления.

С кровати на нас таращился Тайлер.

Он громко пыхтел, вывалив язык. При виде нас он завилял хвостиком.

Мама положила руку мне на плечо.

– Ложись в постель, Марко, приказала она. – Я сейчас же звоню врачу.

– Нет уж, погоди, – сказал я и, пригнувшись, вывернулся из ее рук.

Я опустился на пол и заглянул под кровать.

– Кейт, ты где?

Никого.

Вскочив на ноги я пронесся через всю комнату и рывком распахнул дверцу стенного шкафа.

– Кейт?!

Нету.

Я огляделся вокруг. Где он еще мог притаиться?

Тайлер соскочил с кровати и запрыгал по комнате.

– Бедный пес не любит сидеть взаперти, – сказала мама.

– Да не запирал я его! – рявкнул я. – Я Кейта запер!

Она прищелкнула языком.

– С тобою все будет в порядке, – но голос ее дрожал.

Нетрудно смекнуть, что она имела в виду: «У тебя от удара крыша поехала. Вот и ведешь себя как полоумный!»

Сделав глубокий вдох я снова попытался все объяснить:

– Мам, я сам не знаю, как здесь очутился Тайлер. Но я знаю, в моей комнате был мальчик. И я его запер.

– Сейчас же иду звонить доктору Бейли, – ответила мама. – Но я не хочу, чтобы ты переживал. Все будет хорошо, – и она поспешно вышла из комнаты.

Все будет хорошо,повторил я про себя ее слова.

Как обычно, она ошибалась.

********

Комната ожидания для больных была зелено – голубой. В огромном аквариуме возле стены всплывали пузыри. Из – за сине – зеленых кресел, сине – зеленого ковра и сине – зеленых стен мне начало казаться, что и сам я сижу в аквариуме!

Мы с мамой взяли талон у регистраторши и уселись на твердые пластиковые стулья около стены.

Наискосок от нас со своим папой сидела девчонка лет семи – восьми. И каждые пять секунд оглушительно икала. Да так, что от каждого «ика» содрогалась всем телом

– И она так делает уже две недели… – Пожаловался ее отец, качая головой.

– Папа! – возмутилась девчонка. – Всего – то… ИК!!! Дней десять…

– А она кушала яйца? – спросила мама. – Слишком много яиц могут вызвать икоту.

Мужик на нее аж вытаращился.

– Это все яичные белки, – пояснила мама. – Они слишком скользкие, вот желудок их и не усваивает.

Отец девочки еще некоторое время смотрел на маму.

– Не думаю, что это все из – за яиц, – буркнул он наконец.

Девочка икнула и содрогнулась. Вода в аквариуме забурлила.

У меня было такое ощущение, что я сам плаваю вместе с рыбами. Рассекаю темно – голубую воду…

Но я не могу дышать под водой! Сказал я себе.

А девчонка икнула опять…

Этот звук меня уже доводил до ручки. Мне хотелось уйти домой. Я повернулся к маме, но она как раз углубилась в чтение одного из лежавших на столике журналов.

– Может уйдем? – взмолился я. – Со мной все в порядке.

Она покачала головой.

– Доктор Бейли просто хочет тебя посмотреть, – ответила она не отрываясь от журнала. Удар по голове – это серьезно. У тебя, знаешь ли, есть только одна голова.

Девчонка икнула…

– Постарайся задерживать дыхание, – посоветовал ей отец.

– Я его уже десять дней задерживаю! – огрызнулась она.

Пару сотен «иков» спустя, медсестра наконец провела нас в кабинет доктора Бейли. Войдя, я увидел, что и тут все сине – зеленое.

Доктор оказался жизнерадостным таким упитанным дядечкой с круглым лицом, сверкающей лысиной и галстуком – бабочкой под зеленым лабораторным халатом. Когда он говорил бабочка так и подскакивала вверх – вниз.

Он обошел стол, чтобы пожать мне руку. Потом оттянул мне веки и осмотрел глаза.

– Хммм… Вроде, все в порядке… – пробормотал он.

Он пробежался пальцем по шишке у меня на виске.

– Так тебе больно, Марко?

– Есть немножко, – признался я.

– Прекрасно заживает, – сказал он маме. – Просто прекрасно. Так что, Марко, тебя тревожит?

Я колебался. Можно ли рассказать ему про Кейта? А если расскажу – не решит ли он, что я совсем спятил? Еще отправит обратно в больницу, а то и еще куда похуже.

И можно ли сказать ему, что я ничего не помню о больнице?

Доктор Бейли смотрел на меня, ожидая, когда я начну.

Ладно, решил я, расскажу ему все. Он же доктор, в конце концов. Он разберется.

Итак, я рассказал ему все. И что я не помню, как был в больнице. И о мальчишке, который сказал, что живет у нас в подвале. Рассказал, как встретил его наяву. Как запер в комнате, а там потом оказался Тайлер.

Все – все рассказал. Это так здорово – выговориться.

Все это время доктор Бейли сидел за столом, не сводя с меня глаз. Бабочка подергивалась у него на горле. Но он ни слова не сказал, пока я не закончил.

Наконец он со вздохом перегнулся через стол.

– Звучит не так уж и плохо, – сказал он.

– О, слава богу! – воскликнула мама.

Доктор почесал лысину.

– Но знаете, что бы я хотел сделать, чтобы убедиться, что все в порядке?

– Что? – Спросили мы в один голос.

– Я бы хотел изъять твой мозг и проверить его под микроскопом, – сказал доктор.

13

– Чего? – Я чуть из кресла не выпал.

– Это безобиднейшая операция, – сказал доктор Бейли и одарил меня успокаивающей улыбкой.

– Но… но… – забормотал я.

– Как только я расколю череп, мозг выскользнет как по маслу, – заявил докор.

– Я… я не думаю, что это нужно, – запротестовал я.

Он пожал плечами. Галстук – бабочка дернулся вверх – вниз.

– Не могу же я как следует изучить мозг, не удалив его!

Мое сердце колотилось, руки заледенели. Я вгляделся в круглую физиономию доктора Бейли.

– Вы же шутите, правда? – возмутился я. – Это какой – то дурацкий прикол?

Мама ткнула меня в бок.

– Слушайся доктора, – сказала она. – Доктор плохого не посоветует. Раз он сказал, что мозги надо удалить, значит – надо.

Доктор еще сильнее перегнулся через стол. Его лицо нависло надо мной – я даже мог разглядеть бисеринки пота у него на лбу.

– Не так уж это и больно, – сказал он.

Я повернулся к маме.

– Ты же не позволишь ему это сделать?! – потребовал я.

Она потрепала меня по плечу.

– Доктору лучше знать. Доктор Бейли – очень хороший врач. Очень опытный.

Доктор кивнул.

– Я кучу мозгов поудалял, – сообщил он мне. – Хвастаться не хочу, но тем не менее…

– Можно мы с мамой вместе все обсудим? – спросил я, пытаясь потянуть время. Может, мы зайдем завтра? Я отлично себя чувствую. Да – да, правда. По правде говоря, я себя потрясающе чувствую!

Доктор опять почесал лысину.

– А это идея, – сказал он маме. – Почему бы вам не позвонить мне завтра? Тогда и назначим дату выноса мозга.

ЧТО?!

Выноса мозга?!

Я вскочил из кресла и пулей вылетел за дверь. Я даже не стал дожидаться маму. Даже не попрощался. Просто сбежал.

Мама последовала за мной в комнату ожидания.

– Марко, это было очень грубо, – укорила она меня.

– Мне дороги мои мозги! – со злостью ответил, я не сбавляя шаг. Проходя мимо икающей девочки, я сказал ей «пока».

– ИК! ИК! ИК! – ответила она. Думаю, ее проблемы усугубились!

– Докторам лучше знать, – сказала мама, едва поспевая за мной.

Я залез в машину и уселся, скрестив на груди руки.

– Все со мной в порядке, – процедил я сквозь зубы. – Мои мозги совершенно нормальные. Я никогда больше не увижу Кейта. Он исчез навсегда.

И конечно же, я ошибался.