Текст книги "Шкура оборотня"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

29

Я резко обернулся. Ноги у меня чуть не подкосились. Все поплыло перед глазами.

В дверях кухни стояла тетя Марта.

– Алекс, ты чего поднялся ни свет ни заря? – Она подозрительно смотрела на меня.

– Я… – меня так всего трясло, что я не мог вымолвить ни слова.

– Куда это ты так спешишь? – спросила тетя. У нее за спиной показался дядя Колин.

– Да я… к Ханне, – с трудом выдавил я. – Хотел… э… поговорить о костюмах для Хэллоуина, чтоб по домам ходить.

Я посмотрел на ее лицо. Поверила ли она мне.

Едва ли.

– Что-то рановато ты к Ханне собрался, – проворчала она и помахала мне, чтоб я шел домой– Иди, Алекс, позавтракай сначала.

Я затоптался на месте, лихорадочно соображая, что делать.

Бежать? Бежать на улицу и не возвращаться?

Далеко ли я убегу, прежде чем они догонят меня? Мои тетя и дядя оборотни. А если догонят, то что сделают? Позавтракают мной?

И все же я решил не убегать. Во всяком случае, не сию минуту. Сначала надо переговорить с Ханной.

Я поплелся домой. Я чувствовал, что тетя Марта не спускает с меня глаз. Дядя Колин буркнул:

– Доброе утро, – и пристально посмотрел на меня. – Что-то ты спозаранку, а?

Я рассеянно кивнул и занял свое место за столом.

– Мы с Мартой работали всю ночь, – сообщил дядя Колин и зевнул. – Мы сделали несколько удачных снимков.

Все вранье, чуть было не закричал я. Я шел за вами. Я видел, чем вы занимались… Я знаю, кто вы!

Но я не сказал ни слова. Сидел молча, уставившись в свою чашку.

Я завтракаю с двумя оборотнями! От одной этой мысли у меня в животе все переворачивалось. Мои тетя и дядя всю ночь носились по лесу, охотясь за дичью и разрывая ее на куски.

Нет, я здесь находиться не могу. Я хотел было встать, но почувствовал на плече руку дяди Колина.

– Расслабься, Алекс, и позавтракай по-человечески.

– Да… я… – Я не находил что сказать. Меня охватил такой ужас, что есть я не мог. Мне хотелось только одного: чтоб он убрал свою руку. От его прикосновения меня начало трясти.

– Сегодня Хэллоуин, – напомнил дядя. – Ты сегодня будешь допоздна на улице.

– Позавтракай поплотней, – поддержала его тетя Марта.

Они оба смотрели, как я, давясь, ел свои хлопья. Они не улыбались, а холодными глазами изучали меня.

Я решил, что они знают, что я всю ночь шел за ними по пятам. Они знают, что мне известна их тайна.

Они невыпустят меня.

– Спасибо… я пойду к Ханне, – сказал я, стараясь, чтоб мои слова звучали как можно убедительнее. Отодвинув стул, я вышел из-за стола.

Однако рука дяди Колина снова опустилась на мое плечо. Он крепко держал меня.

– Алекс, пошли со мной, – приказал он.

30

Он повел меня за гараж, крепко держа за плечо. Он шел быстро, не произнося ни слова.

Я лихорадочно думал, удастся ли мне вырваться и дать деру, а если удастся, далеко ли я пробегу.

Он снял руку с моего плеча. Что он задумал?

– Простите, что я шел за вами, – прошептал я. – Я… я никому ничего не скажу.

Он не слышал меня. Он пошел за гараж и, обойдя его, вернулся с чем-то вроде изогнутого ножа на длинной палке и протянул мне его.

– Придется тебе малость помочь мне. Надо навести порядок во дворе.

Я с трудом проглотил подступивший к горлу ком.

– Во дворе? – ничего не понимая, переспросил я.

Дядя Колин кивнул.

– Это коса. Приходилось когда-нибудь косить?

– Нет, – признался я, с трудом удерживая рукоятку: так тряслись у меня руки.

– Тут нет ничего сложного, – объяснил он. – Скосишь весь этот бурьян позади гаража, вот и все.

– Понятно, – кивнул я, все еще чувствуя себя сбитым с толку.

– Только не вздумай бросать скошенный бурьян на двор к Марлингам. Не сомневаюсь, они с тебя глаз не спускают и, чуть что, начнут жаловаться нам.

– Понятно, – тупо повторил я.

Но никаких же Марлингов нет, хотелось заорать мне.

– Я поработаю с тобой, – сказал дядя Колин, стирая пот со лба тыльной стороной ладони. – Мы сейчас зададим жару этому бурьяну. Ишь разросся! – И впервые за все утро улыбнулся.

Мне не давала покоя мысль: известно ли ему, что я все знаю. Не потому ли он не отпускает меня дома?

Мы проработали с дядей Колином весь день. Когда я уставал и хотел передохнуть, он смотрел на меня холодным изучающим взглядом.

Я все время был в страхе. Были моменты, когда мне хотелось только одного: бросить чертову косу и бежать куда угодно.

Но сбежать, не предупредив Ханну и ее родных я не мог. Нельзя не сказать им, что они тоже в опасности.

Я так и не смог повидать Ханну до самого обеда. Она появилась, когда мы уже заканчивали.

– Ну как я? – бросила она, поворачиваясь во все стороны в своем лоскутном костюме.

– Ты выглядишь бесподобно! – искренне заверила ее тетя Марта.

Ханна, нахмурившись, посмотрела на меня.

– А твой костюм где, Алекс? Как же мы пойдем по дворам собирать оброк?

– Костюм?.. – пробормотал я. – Ах, костюм… да… там у меня. Да мне его сделать пара пустяков. Раз-два – и готово. Ты мне поможешь?

Я чуть не силой потащил ее в свою комнату.

– Сегодня чудная ночь, – говорила она. – Для обхода домов лучше не придумаешь. Полная луна.

Наконец мы добрались до моей комнаты Я закрыл дверь.

– Произошло нечто ужасное, – сказал я.

Ханна крутила свою лоскутную шляпу, которая налезала ей на глаза.

– Ужасное?

– Да, ужасное. Дядя Колин и тетя Марта – оборотни.

– Чего-чего? – выпучила на меня глаза Ханна. – Повтори, что ты сказал.

Я все объяснил. Я шепотом изложил ей свои ночные приключения.

– Они прячут свои волчьи шкуры в доме Марлингов.

– Но Марлинги… – начала было Ханна.

– Да никаких Марлингов нет, – закричал я. – Дом пустой. Мои тетя и дядя используют его как тайник для своих волчьих шкур.

Ханна долго не могла прийти в себя. Она не сводила с меня удивленных глаз и стояла с открытым ртом. Подбородок у нее дрожал.

– Но… что же нам делать? – наконец воскликнула она. – Твои тетя и дядя, они такие милые. Они всегда так мило относились ко мне.

– Они оборотни! – закричал я. – Надо сказать твоим. А нам надо уносить отсюда ноги, идти за помощью. Сообщить в полицию иликуда там.

– Но… но… – бормотала Ханна, совсем расьерявшись.

Вдруг меня осенило.

– Подожди! – закричал я. – Что сказал Шейн о шкурах оборотней? Он ведь говорил, что, если найти шкуру оборотня и сжечь ее, оборотень погибнет, так ведь?

Она кивнула головой.

– Да, он так говорил. Но…

– Это и надо сделать, – возбужденно закричал я. – Пойдем в дом Марлингов и…

– Но не хочешь же ты убить своих дядю и тетю, а?

– Нет, конечно. Ты права. Я настолько от всего этого ужаса одурел, что и сам не знаю, что говорю. Просто я подумал, что…

– Придумала! – вдруг воскликнула Ханна, меня за руку. – У меня есть план.

31

Я слышал, как ходили в гостиной тетя и дядя. За окном светила полная белая луна. Она уже поднялась над деревьями. Клочья разорванных туч извивались вокруг нее, словно змеи.

Ханна поманила меня в глубь комнаты.

– А что, если мы спрячем шкуры? – возбужденно прошептала она.

– Спрячем? – также шепотом переспросил я. – И что будет?

– Тетя и дядя не смогут найти их. Ночь пройдет, и они не смогут превратиться в волков.

– То есть если они останутся ночью без своих шкур, это может исцелить их! – понял я.

Ханна кивнула головой.

– Во всяком случае, почему бы не попробовать. Вдруг да поможет и… – Она остановилась. – Стой. Придумала. Еще лучше. Мы их наденем!

– Чего-чего? – опешил я. – Наденем? Зачем?

– Да потому что тетя и дядя будут всюду искать их. Они обшарят сверху донизу оба дома, оба гаража, все дворы. Но им в голову не придет, что шкуры на нас. Об этом они просто не подумают!

– Дошло, – закивал я. – А мы всю ночь будем на Хэллоуине, и они увидят нас только под утро.

На самом деле я не был уверен, что наш план удастся. Мы с Ханной были так перепуганы, что плохо соображали.

Кто знает… а вдруг да получится… а вдруг мы вылечимм дядю Колина и тетю Марту, если спрячем их шкуры до утра.

– Что ж, попытка не пытка, – согласился я.

– Давай, – обрадовалась Ханна. – Надевай свой пиратский костюм. Тетя с дядей не должны ничего заподозрить. А пока ты переодеваешься, я залезу в дом Марлингов и натяну одну шкуру.

Она подтолкнула меня к груде старого тряпья, наваленного на кровать.

– Наряжайся поскорее, а то уже поздно. Встретимся за гаражом. Я принесу и твою шкуру.

Ханна убежала. Я слышал, как она попрощалась с дядей Колином и тетей Мартой в гостиной и сказала им, что будет ждать меня на.

Входная дверь хлопнула. Ханна отправилась в соседий дом за волчьими шкурами. Я быстро натянул порванную в клочья рубашку, разорвал штанины на старых брюках. Затем обвязал голову платком.

Звук открывающейся двери поверг меня в панику. Я круто повернулся.

– Тетя Марта! – вскрикнул я.

Она стояла в дверном проеме и с недовольным видом рассматривала меня.

– Нет, – бросила она, качая головой, – так дело не пойдет.

– А что такое? – опешил я.

32

– Алекс, это не пойдет, – с недовольным видом повторила она.

Тетя стремительно вошла в комнату. Я застыл на месте. Бежать было поздно.

– Нет, Алекс, так не пойдет. Чего-то не хватает – говорила тетя Марта, негодующе качая головой. – Нужен грим. Тогда костюм заиграет. Пятна грязи на лице или что-нибудь в этом роде. Лицо не должно быть таким чистеньким.

Я стал истерически смеяться. Я-то подумал, тетя разгадала наш с Ханной план. А она-то лишь хотела улучшить мой пиратский вид!

Сделать подходящий, на ее взгляд, грим тете оказалось парой пустяков. Это заняло всего несколько минут. Потом она заглянула в ящик комода, вытащила из одного золотую сережку колечком и прицепила мне ее на ухо.

– Ну вот, совсем другое дело, – довольная собой, заявила тетя. – А теперь беги. Ханна небось заждалась тебя.

Поблагодарив ее, я побежал к выходу. Ханна действительно ждала меня. За гаражом. И уже в волчьей шкуре.

У меня челюсть отвалилась, когда я увидел ее в таком наряде. Так странно было видеть глаза Ханны, поблескивающие в глазницах волчьей головы.

– Ты чего так долго? – спросила она. Голос у нее был глухой и незнакомый, так меняла его волчья голова.

– Да это тетя Марта, – объяснил я. – Ей хотелось довести до совершенства мой пиратский вид. – Я, прищурившись, посмотрел на Ханну. – Как себя чувствуешь в ней?

– Как в шубе. Душно и все чешется, – пожаловалась она. – Вот возьми. – И она вручила мне другую волчью шкуру. – Поторапливайся. Надевай и пошли. А то твои тетя и дядя скоро хватятся их.

Я взял шкуру. Рука утонула в пышной шерсти. Я развернул шкуру и поднял над головой.

– Вот все и сходится, – прошептал я. – Я же говорил, что хочу быть на Хэллоуин оборотнем. Вот мое желание и сбылось.

– Поторапливайся, поторапливайся! – подгоняла меня Ханна. – А то они поймают нас.

Я натянул шкуру на голову и затем надел поверх пиратского костюма. Она была мне как раз, даже слишком плотно сидела. Особенно в ногах. А пасть и глаза пришлись точно впору.

– Ой, ты права, – вздохнул я, – все начинает зудеть. Она мне так тесна… Даже не знаю, смогу ли ходить в ней.

– Она скоро растянется, – прошептала Ханна. – Ну пошли. Быстро уходим отсюда.

Она пошла через задний двор. Потом мы свернули и побежали вдоль боковой стены ее дома и прямо на улицу.

В соседнем квартале слышались голоса мальчишек и девчонок. Это команды ребятишек с мешками обходили дома, выпрашивая сладости.

– Давайте, а не то хуже будет, – кричали они. – Кидайте сладости, а то устроим вам гадости! Будет вам беда вместо радости!

– Нам лучше затесаться в чью-нибудь ком-до, – предложил я. – Так нас труднее будет найти.

Это мысль, – согласилась Ханна. Мы перебежали улицу.

Под шкурой становилось действительно жарко. По лбу у меня струился пот.

Мы прошли несколько кварталов. Но большинство детишек, промышляющих по домам, были гораздо младше нас. Никого подходящего мы не встретили.

Мы повернули за угол и прошли еще несколько кварталов до следующих домов.

– Ой, смотри, кто там! – крикнула Ханна, хватая меня за руку.

Я посмотрел туда, куда она устремила свой взгляд. На лужайке перед фасадом дома стояли, протягивая свои хэллоуинские мешки, мумия и робот.

– Да это же Шон и Арджун! – воскликнула Ханна.

– Давай побираться с ними, – предложил я и побежал по траве, махая им своей лапой. – Эй, ребята, эй!

Шон и Арджун повернулись и уставились на нас.

– Погодите! – кричал я из волчьей пасти.

Оба в один голос завопили, побросали свои мешки и припустили что есть духу, крича «Караул!».

Мы с Ханной остановились на обочине подъездной дорожки, с недоумением глядя им след.

– Мы, похоже, напугали их, – со смехом бросила она.

– Есть немного, – весело подхватил я.

И мы от души расхохотались.

Только недолго мы веселились.

Я услышал тяжелый топот у нас за спиной.

Я обернулся и невольно охнул: по тротуару, не чуя под собой ног, неслись мои тетя и дядя.

– Вон они! – закричал дядя Колин, показывая рукой на нас. – Хватай их!

33

Я оцепенел от ужаса при виде тети и дяди, несущихся в нашу сторону, словно за ними гналась стая собак.

– Стойте! – взывала к нам тетя Марта. – Отдайте наши шкуры!

Я не мог сдвинуться с места. Но тут Ханна дала мне хорошего пинка, и мы помчались прочь.

Мы не бежали – летели через лужайки, не разбирая дороги. Мы пробегали через дворики у домов и ныряли в окна живых изгородей.

Дядя и тетя не отставали от нас и непрерывно взывали в один голос:

– Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!

Их отчаянные вопли звенели у меня в ушах, словно заклятие.

– Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!

Мы бежали и бежали. Мимо домов, дворов и лужаек. Все стало сливаться в сплошное неразличимое пятно. Мои тяжелые волчьи задниe лапы колотили по земле. Я с трудом сохранял равновесие. Под жаркой шерстью по моему лицу струился пот.

Еще поворот. Снова темные задние дворы. А потом над нашей головой сомкнулись извивающиеся ветви деревьев. Мы бежали по лесу, лавируя между вздымающимися стволами деревьев, продираясь сквозь непролазный бурьян и кустарник. А тетя и дядя не отставали от нас ни на шаг и жалобным голосом скандировали одну и ту же фразу:

– Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!

Мы стали взбираться на невысокий холм, окаймленный вечнозеленым кустарником. Под ногами хрустели и катились в разные стороны сосновые шишки. Ханна вдруг остановилась, рухнула на колени и на четвереньках продолжала карабкаться на вершину холма.

– Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!

Голоса становились все тоньше и все пронзительнее.

И вдруг все смолкло.

Будто земля внезапно остановилась.

Будто все застыло на вершине холма, и даже ветер перестал дуть.

Тишина была физически ощутима.

Дядя Колин и тетя Марта прекратили свою несмолкаемую молитву.

Тяжело дыша, мы с Ханной обернулись и взглянули на них.

– Луна… – еле слышно прошептала Ханна и показала рукой наверх. – Полная луна, Алекс. Она так высоко. Она, очевидно, в апогее.

Она еще шептала эти слова, а тетя и дядя рухнули на колени. Головы у них запрокинулись. На освещенных лунным светом лицах читались скорбь и отчаяние.

Они раскрыли рты и завыли – печально и пронзительно.

Вой перешел в отвратительные вопли. Они обоими руками рвали волосы на голове. Глаза у них были закрыты. Они вопили, будто их разрывала невыносимая боль.

– Ханна, – в ужасе вскрикнул я, – что мы наделали, Ханна?

Вцепившись обеими руками в волосы, тетя и дядя кричали.

И вдруг руки опустились. Рты закрылись. И покой снизошел на них.

Мы с Ханной смотрели на них, не в силах оторвать взгляд. Дядя Колин и тетя Марта, помогая друг другу, поднялись с земли. Отряхнули друг друга. Пригладили растрепанные волосы.

Они подняли на нас глаза, и я увидел в них слезы.

– Спасибо, – в один голос закричали они.

– Спасибо за то, что спасли нас! – воскликнул дядя Колин.

И они вместе побежали на вершину холма и ш радостно обнимать и целовать нас.

– Вы избавили нас от проклятия! – проговорила тетя Марта, и слезы ручьями бежали у нее из глаз. – Луна достигла апогея, а мы не превратились в волков. Мы с Колином больше не оборотни!

– Как нам отблагодарить вас? – восклик-

дядя Колин. – Какие же вы молодцы. И такие храбрецы!

– А уж как запарились! – присоединился к ним я. – Я просто жду не дождусь, когда сброшу наконец эту душную шкуру.

Все засмеялись.

– Пойдемте домой! – крикнула тетя Марта. – Нам надо отпраздновать это.

И мы все вчетвером поспешили домой. И всю дорогу смеялись и шутили.

Колин и тетя Марта сразу направились через заднюю дверь.

– Домашние пирожки! Что может быть лучше? – воскликнула тетя Марта. – И по кружке горячего шоколада. Как вы на это смотрите?

– Звучит заманчиво. Слюнки изо рта текут! – в один голос ответили мы с Ханой.

Ханна пошла следом за ними в дом, но я остановил ее.

– Давай сбросим шкуры в доме Марлингов. Больше они никому не понадобятся. Давай оставим их в заброшенном доме.

Ханна на миг замешкалась, будто ее привела в ужас одна мысль о том, что надо идти в темный пустой дом.

Но я побежал к дому Марлингов. Мне не терпелось отделаться от жаркой и душной волчьей шкуры.

Подтянувшись на подоконник, я спрыгнул в спальню и шагнул в глубь комнаты. Бледная луна изливала свет на голые доски пола.

Ханна спрыгнула вниз вслед за мной.

– Алекс?.. – позвала она.

Я начал стягивать тяжелую волчью шкуру.

И вдруг что-то около дверцы стенного шкафа привлекло мое внимание.

Я остановился и потом направился в ту сторону.

У стены лежала развернутая волчья шкура. Невольный крик вырвался из моего горла. Я обернулся к Ханне.

– Как могла здесь очутиться волчья шкура? – спросил я. – Ведь их было только две, так ведь? Одну ты надела, а вторую принесла мне.

Ханна сделала шаг ко мне, пристально глядя мне в глаза.

– На мне другая шкура, не из этого дома, – негромко произнесла она. – Это моя собственная. Я получила ее в прошлую ночь.

– Что-что? – вскрикнул я. – Не понимаю.

– Сейчас поймешь, – прошептала она.

Тяжелой лапой она швырнула меня на пол, и ее острые зубы впились мне в грудь.