Текст книги "Прилив. Двойное свидание. Смертельный загар. Соседский парень. Уикенд в колледже. Игры со смертью"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 23 Нервный срыв

Бобби обещал Бри, что не станет никому рассказывать о Дженнилин. Но это не имело ровно никакого значения. Он должен поделиться с Арни.

Когда я обещал, я держал за спиной фигу, оправдывался он перед собой.

Он отвез Бри домой. Обоим было уже не до танцев. Бри сказала, что слишком потрясена этой новостью – что сестра вернулась и опять принялась за старое.

Бобби остановил машину у ее дома. Она придвинулась ближе, обняла его и поцеловала.

– Мне очень стыдно за Дженнилин, – шепнула она, касаясь губами его щеки. – Я нравлюсь тебе, Бобби? – все так же шепотом спросила она. – Правда нравлюсь?

Как она будет разочарована, подумалось Бобби.

Она была красивой, ему нравилось встречаться с ней. Но она была уж слишком… приставучей, что ли.

А он не любил всех этих слезливых сцен. И чего они сами не могут разобраться со своими семейными делами? – с неприязнью подумал он.

– Ну конечно, я от тебя без ума, – шепнул он. Целуя ее на прощание, он думал о том, какое лицо будет у Арни, когда он расскажет ему о третьей сестре.

От Бри Бобби поехал прямо к Арни. Он застал Арни вместе с Мелани у подъезда дома: они собирались садиться в маленький «фиат» Арни. Бобби остановился напротив, перекрыв им выезд.

– Эй, что случилось? – крикнул с улыбкой Арни.

Мелани оскалилась, будто бы обрадовалась ему.

– Идем сегодня на последний сеанс в «Тенплекс», – сообщил Арни. – Хочешь с нами?

Мелани метнула на Арни уничтожающий взгляд и повернулась к Бобби: – Что ты здесь делаешь? Сбежал от близнецов? Бобби засмеялся: – Странно, что ты это сказала. Я хотел потрепаться с Арни. Но ты тоже можешь послушать, Мелани.

Мелани закатила глаза:

– Спасибо за одолжение.

– Ты говорила, что знаешь двойняшек Уэйд чуть ли не с пеленок? – спросил Бобби, обращаясь к ней.

Мелани кивнула:

– Ну, говорила. С самого детства.

– Но ты не говорила, что их трое, – сказал Бобби, следя за ее реакцией.

– Ого! – обрадовался Арни. – Трое! А с третьей ты тоже встречался, Бобби? Вот это настоящий рекорд! – И он дружески хлопнул Бобби по плечу.

Но Бобби не сводил глаз с Мелани, выражение лица которой не изменилось.

– Ну, Мел? – спросил Бобби. – Что скажешь? Они и вправду тройняшки?

– Не называй меня Мел, – прошипела та. – Ты же знаешь, я ненавижу, когда меня так называют.

– Отвечай на вопрос, – не отступал Бобби. Мелани колебалась.

– Я не могу сказать, Бобби. Улыбка исчезла с лица Бобби.

– То есть как это – не можешь?

– Так – не могу, – ответила Мелани холодным тоном. – Кто тебе рассказал о третьей сестре?

– Бри. Только что, – сказал Бобби, заглядывая ей в глаза. – Так это правда?

– Не могу сказать, – упрямо повторила Мелани. – Сколько раз тебе говорить?

– Почему не можешь? – допытывался Бобби. Мелани помолчала в нерешительности.

– Потому что я обещала, – тихо проговорила она наконец.

– Так, значит, это правда! – торжествующе воскликнул Бобби. – Ты обещала Бри и Саманте никому не рассказывать о Дженнилин! Да? Да?

– Может быть, – уклончиво ответила Мелани и быстро добавила: —Может быть, да, а может быть – нет. Я дала обещание, Бобби. Поэтому не стоит меня больше ни о чем расспрашивать. – Она подтолкнула Арни к машине. – Идем. А то опоздаем.

Арни усмехнулся:

– Тройняшки! Вот это да! – Он повернулся к Мелани. – А с чего это такой большой секрет?

– Долго рассказывать. – Мелани вздохнула и окинула Бобби хмурым взглядом. – Пока, Бобби. Приятно было свидеться.

Бобби не хотелось домой. Он медленно ехал по городу, приглушив радио, и думал о сестрах Уэйд. Пора завязывать с ними обеими, решил он. Одни и те же лица приедаются. Чего ради Бобби Великолепный должен обделять вниманием других дам?

Но потом он подумал: наверное, я брошу Бри и останусь с Самантой.

Саманта заводная. И обожает тискаться. Трудно будет отказаться от ее затяжных, страстных поцелуев.

Тут у него перед глазами встала окровавленная обезьянья голова.

Вспомнились порезанные шины, удар током.

Нет, все-таки от этих Уэйд слишком много неприятностей, решил он. И еще эта психованная третья сестричка! Дженнилин ведет слишком жесткую игру. Надо с этим кончать, пока Дженнилин чего-нибудь не натворила. А то так можно и на тот свет отправиться!

Завтра же порву с обеими. Как говорится, как пришло, так и ушло.

Но когда он незадолго до двенадцати подъехал к своему дому, он понял, что окончательно запутался. И совершенно не знал, что ему делать с сестрами Уэйд.

– И бросить глупо, и остаться с ними опасно, – бормотал он себе под нос, направляясь к двери.

И в конце концов решил ничего не менять и посмотреть, что будет дальше.

На следующий день, в воскресенье, Бобби встретился с Самантой на автостоянке в центре города. Небо хмурилось, собирался дождь.

На Саманте был пуловер с короткими рукавами цвета морской волны и мешковатые, потертые джинсы. На голове – бейсболка с надписью «Блэк Соке».

– Что случилось вчера вечером? – даже не поздоровавшись, в упор спросила Саманта. – Что-то Бри рано вернулась. И сразу убежала к себе в комнату, как будто чем-то расстроенная. Ты порвал с ней?

Бобби помотал головой:

– Не-а.

Саманта разочарованно нахмурилась: – И что же тогда случилось?

– Она… э… рассказала мне о Дженнилин, – тихо ответил Бобби.

– Что? – Саманта, казалось, была поражена. Прищурив глаза, она смотрела на Бобби.

– Она сказала мне, что вернулась ваша третья сестра, – продолжал Бобби. – Ну, эта, как ее? Дженнилин.

Саманта побледнела. Глаза ее потухли.

– Господи, только не это, – простонала она, покачав головой. – Бедная Бри. У нее, наверное, опять нервный срыв.

Бобби с трудом глотнул:

– Что? Что ты сказала? Саманта схватила Бобби за руку, как будто ища у него поддержки, и тяжело прислонилась к корпусу машины.

– Нет никакой Дженнилин, – прошептала она. – У нас нет третьей сестры.

Глава 24 «Ты начинаешь злить меня»

– Отвези меня домой. Сейчас же, – потребовала Саманта, ее глаза метали молнии. – Нужно сказать маме с папой. Надо что-то делать с Бри.

– Но… я не понимаю, – сказал Бобби. – О чем речь?

Саманта печально вздохнула:

– У Бри такого не было вот уже несколько лет. Раньше, когда ей было плохо, она вечно выдумывала всякие истории о Дженнилин, как будто у нее была третья сестра. Несла об этой Дженнилин всякий бред, пугала всех своими фантазиями о несуществующей злой сестре.

– Фантазии? Так это только ее фантазии? – Бобби изумленно смотрел на Саманту, совершенно сбитый с толку.

Саманта кивнула.

– Так мы всегда узнавали, что у Бри неприятности, – продолжала она. – Когда она начинала говорить о Дженнилин, мы понимали, что она на грани срыва.

Бобби с трудом глотнул и помотал головой.

– Надо же, – пробормотал он. – Бывает же такое.

– Отвези меня домой, Бобби, – снова попросила Саманта. – Я, правда, очень волнуюсь за Бри. Как ты думаешь, почему она тебе все это рассказала?

Думаешь, она узнала о нас с тобой – и у нее в голове все перемешалось?

– Что-то мне не верится, что она все выдумала об этой Дженнилин, – сказал Бобби. – Она так об этом рассказывала… так убедительно, что я… я… – он умолк.

– Бобби, что ты так смотришь на меня? – возмутилась Саманта.

– Да так, просто подумал кое о чем, – ответил тот, протянув руку к вырезу ее пуловера.

Она в испуге отпрянула.

– Эй!

– Не сделаешь мне одолжение, Саманта? Не дашь мне взглянуть на твое плечо?

– На мое плечо? – она рассмеялась. – В чем дело, Бобби? – спросила она, поднося руку к вырезу пуловера.

– Ну же, Саманта. Покажи мне левое плечо. Она помолчала, потом пожала плечами:

– Ты какой-то странный сегодня, Бобби. Она обнажила плечо.

Татуировки не было.

– Где твоя татуировка, Саманта? – спросил Бобби, глядя на нее прищуренными глазами.

Она натянула пуловер на плечо.

– Татуировка? Смеешься? Ты же знаешь, у меня нет никакой татуировки.

Бобби смотрел на нее во все глаза.

– А как же тогда, в школьной лаборатории? Помнишь? Ты показала мне татуировку-бабочку? И еще сказала, что так можно отличить тебя от Бри.

Саманта от удивления раскрыла рот. Приложила ладонь к его лбу: – Ты что, перегрелся? Бредишь? Не показывала я тебе никакой татуировки ни в какой лаборатории.

– И кто же тогда, по-твоему, это был? – хмуро спросил он.

– У тебя что, Бобби, тоже галлюцинации? – На лице Саманты появилось озабоченное выражение. – Ну ладно, хватит. Расслабься. Давай вези меня домой, нужно что-то делать с Бри. Еще не хватало, чтобы ты начал выдумывать черт-те что!

Поздно вечером Бобби сидел за столом, упершись взглядом в светлоголубые обои и слушая, как стучат в окно капли дождя. И никак не мог сосредоточиться на домашнем задании.

Хорошо, что завтра не надо в школу, думал он, глядя на лежащий перед ним чистый лист бумаги. Школа была закрыта по случаю совещания учителей.

Может, завтра голова будет соображать. Тогда и напишу сочинение.

Интересно, смогу ли я вообще когда-нибудь соображать? – подумал он.

Перед глазами у него стояла Саманта в тускло освещенной лаборатории, с коварной улыбкой на лице показывавшая ему крошечную татуировку. Потом воображение рисовало ему Бри, впившиеся в колени пальцы: вот она сидит у него в машине и рассказывает о третьей сестре, Дженнилин.

Кто-то из них водит меня за нос, с горечью думал он.

Одна из них лжет. Но которая?

Неужели Бри выдумала эту Дженнилин? Неужели третья сестра – это всего лишь плод ее воображения?

Или же Саманта соврала, пытаясь сохранить позорную семейную тайну?

Кто же из них врет? Саманта? Или Бри?

Дождь барабанил по подоконнику. Сверкнула молния.

Бобби ждал, что сейчас грянет гром, как вдруг зазвонил телефон.

Он вскрикнул от неожиданности – голос его потонул в раскате грома. Он снял трубку:

– Алло?

В девичьем голосе на том конце провода сквозило нетерпение.

– Бобби, это Дженнилин.

– Кто?

– Сегодня я видела тебя с Бри на автостоянке в центре.

– Подожди, – возразил Бобби, сердце его колотилось. – Это была не Бри. Это была Саманта.

– Уж я-то умею различать собственных сестер! – злобно прошипел голос. – Это была Бри.

Как же Бри? – думал Бобби. Это же была Саманта!

А кто это говорит? Неужели Дженнилин? Неужели Саманта все же солгала? Почему она сказала, что у них нет третьей сестры? У этой девушки голос совсем другой. Хрипловатый. Грудной. Наверное, Дженнилин и в самом деле существует!

– Когда же мы убьем ее, Бобби? – требовательно спросил голос. – Ты обещал. Ты обещал, что мы убьем ее. Когда?

– Эй, подожди минутку… – взмолился Бобби.

– Это нужно сделать как можно скорее, – злобно прошипел голос в трубке. – Как можно скорее. Ты начинаешь злить меня. Ты начинаешь злить меня по-настоящему!

Глава 25 В лесу

На следующее утро Бобби пытался звонить Саманте, но линия была все время занята – на протяжении нескольких часов. Когда же он стал звонить после обеда, у Уэйдов никто не брал трубку.

К полудню дождь кончился, и из-за туч выглянуло яркое солнце. Родители Бобби были на работе, и он был дома один. Бобби надеялся, что тишина поможет ему сосредоточиться на сочинении.

Но он скоро обнаружил, что слишком расстроен, слишком встревожен, чтобы написать хоть строчку.

Он пошел на задний двор косить траву, думая, что движение поможет ему отвлечься от мрачных раздумий о сестрах Уэйд, о Дженнилин и ее угрозах. Но трава набрякла от ночного ливня, и косить ее было невозможно.

Когда в начале шестого у подъезда остановился белый кабриолет Уэйдов и из нее вышла одна из сестер, Бобби испытал странное облегчение. Наконец-то хоть что-то прояснится! – подумал он.

Он побежал ей навстречу. Еще в машине он увидел красную безрукавку до пупка и тут же понял, что это Саманта. Бри никогда не одевалась так вызывающе.

– Эй, откуда у тебя машина? Я думал, у тебя нет водительских прав! – крикнул Бобби.

Девушка рассмеялась.

– Родителей не было дома, – объяснила она. – Вот я и решила прокатиться.

Он прислонился к машине.

– Я звонил тебе, Саманта. Хотел поговорить. Я…

– Мне тоже нужно с тобой поговорить, – перебила она его, кивнув на свободное сиденье. – Садись. Покатаемся.

Бобби обошел машину и неохотно сел рядом с Самантой.

– Только ты не будешь гнать, ладно?

– Пристегни ремень, – усмехнулась она. Через несколько минут они уже катили по Олд– Милл-Роад к выезду из города. Солнце уже опускалось за кромку леса, стало холоднее.

– Вчера мне звонила Дженнилин! – сообщил Бобби, силясь перекричать вой ветра.

Саманта, не отрываясь, смотрела на дорогу.

– Ты, наверное, хотел сказать Бри? – прокричала Саманта в ответ. – Это была Бри.

– Она назвалась Дженнилин. Она сказала…

– Ничего не слышу, – крикнула Саманта и тронула его за руку, будто прося помолчать. – Поговорим, когда приедем на место.

– На место? – удивился Бобби.

– В лесную хижину, нам же нужно где-нибудь поговорить, – сказала она. – Спокойно.

Дома кончились, и за окном потянулись бескрайние поля, все в непросохших каплях дождя, сверкавших в лучах заходящего солнца, словно изумруды.

Ветер стучал в лобовое стекло. Бобби откинулся на спинку сиденья и взглянул на Саманту. Она смотрела прямо перед собой прищуренными глазами.

Он подался вперед, собираясь включить радио.

Тут ветер сдул бретельку с плеча девушки, и Бобби едва не вскрикнул, увидев на левом плече крошечную синюю бабочку.

– Татуировка! – воскликнул он, схватив ее за плечо. – У тебя татуировка!

Она окинула его хмурым взглядом:

– И что? Чего это ты так разволновался?

– Но… но… – прошептал Бобби. – Но ведь вчера, когда я встретил тебя в центре, ее не было!

– Что? – Саманта поднесла руку к уху. – Ну-ка повтори. Я, наверное, ослышалась. Я не была вчера в городе. Мы вчера не виделись с тобой, Бобби!

Она выстроилась в левый ряд, обогнав грузовик с длинным прицепом. От такой дерзости водитель возмущенно засигналил.

Бобби заткнул уши.

– Так у тебя всегда была эта татуировка? – спросил он.

Она кивнула.

– А в чем дело? Я же уже показывала ее тебе – в школьной лаборатории, помнишь?

Впереди показался лес. Саманта свернула на узкую тропу, ведущую к хижине.

Они затряслись по неровной колее, по машине заплясали темные тени.

Бобби вдруг обнаружил, что тяжело дышит. Руки тряслись. Его охватил озноб.

Может, он замерз на холодном ветру?

– Ты говорила со мной о том, что надо убить Бри, – говорила? – спросил он.

Саманта повернулась к нему с хищной усмешкой на лице.

– Я уже все придумала, – сказала она, сверкнув глазами. – Она даже не поймет, что произошло.

Глава 26 Удар

Бобби закрыл глаза. Неужели это не сон? – думал он.

Машина тряслась под густеющим куполом деревьев. Потом они остановились. Бобби открыл глаза. Впереди, в полутьме, виднелась лесная хижина.

Ветви высоких, древних деревьев заволакивали все небо, и здесь было темно, будто ночью. Погруженный в раздумья, Бобби сидел, не двигаясь, пока не почувствовал, как Саманта сжала его руку.

Он посмотрел на ее лицо с разрумянившимися от ветра скулами, обрамленное растрепавшимися волосами.

– Пойдем в дом, – тихо сказала она. – Нам нужно поговорить.

Бобби кивнул.

– Да. Нужно.

Он выбрался из машины и пошел по мокрой траве к хижине, глубоко вдыхая свежий, пряный воздух. В дрожании оранжевого солнечного лучика роились тучи мелкой мошкары.

Он услышал, как позади открылась и хлопнула дверца машины.

Наверно, Саманта что-нибудь забыла, машинально подумал он. Он смотрел на бурундучка, бегущего по стволу упавшего дерева.

– Саманта? – Он повернулся к машине – и прямо перед собой увидел занесенную руку с пустой стеклянной бутылкой из-под коки.

– Саманта! Ты что?!

Увернуться он не успел. Она со всей силы ударила его бутылкой по голове.

Последнее, что услышал Бобби, был этот глухой стук.

Все тело его пронзила резкая боль, будто в голове у него разорвалась бомба.

На мгновение все вдруг стало ярко-белым.

Потом вокруг разлилась чернильная тьма.

Глава 27 Мёд

Кружащиеся красные пятна стали розовыми, потом побелели. Откуда-то сочился свет, серый, сумрачный. По бурлящему алому небу плыли багровые облака.

Бобби открыл глаза.

Боль, пульсирующая боль в висках снова сомкнула его веки.

С закрытыми глазами Бобби попытался встать. Но что-то удерживало его.

Он хотел поднять руку – и не мог.

Я парализован, подумал он, как только к нему стало возвращаться сознание.

Она парализовала меня.

Он через силу открыл глаза – у него вырвался чуть слышный стон.

Серый туман рассеивался. Предметы в комнате понемногу обретали четкие очертания.

Я сижу, догадался он. И снова попытался встать. И снова не мог двинуться с места.

Я сижу на стуле. Я связан. Я привязан к стулу.

Он попытался шевельнуть ногами. Ноги были связаны.

Руки и ноги. Связаны. Привязаны к деревянному стулу.

– Эй! – хрипло выкрикнул он.

Неужели это мой голос? Такой тихий, слабый? Бобби опустил голову.

Пульсирующая боль немного утихла.

– Господи! – Он увидел свои голые колени. Джинсов на нем не было. Не было ни носков, ни кроссовок.

Он сидел, привязанный к стулу, в одних полосатых трусах и майке.

В камине потрескивал огонь. Мои джинсы? Да. В камине горели его джинсы.

Возле камина, скрестив руки на груди, стояла Саманта. В зеленых глазах плясали отблески пламени.

– Саманта… почему? – выдавил Бобби.

– Я не Саманта, – тихо сказала девушка. Она шагнула к нему. – Я Дженнилин.

Бобби помотал головой. И невольно вскрикнул от боли, пронзившей все его тело.

– Нет! Не может быть. Никакой Дженнилин нет! – крикнул он. – Не обманывай меня, Саманта!

– Это они так сказали? – спросила она, гневно сверкнув глазами. – Они сказали, что меня нет? – она презрительно хмыкнула. – Значит, моим дорогим сестричкам нравится думать, что меня нет, – с расстановкой проговорила она, будто выплевывая каждое слово.

– Хватит, прошу тебя, – взмолился Бобби.

– Я плохая! – в сердцах продолжала она, словно не слыша его. – Я опасна. Давайте отправим меня подальше и притворимся, что я не существую.

Но я существую, Бобби. Я существую.

– Хорошо. Ты существуешь, – согласился Бобби, не отрывая глаз от ее искаженного злобой лица. – Извини. Я не знал. Я…

– Это у меня татуировка! – крикнула девушка, обнажая плечо с синей бабочкой. – Это я была с тобой в лаборатории, а не Бри и не Саманта! Ты думаешь, у этих жалких тварей хватило бы духу поставить татуировку? Да никогда! Только Дженнилин, только плохая сестренка посмела сделать это!

– Хорошо. Я все понял, – мягко проговорил Бобби. Боль в голове начала утихать. К нему вернулись острота зрения, ясность мысли. Взгляд его, скользнув по комнате, остановился на пылающих в камине джинсах.

– А теперь развяжи меня, – попросил он, глядя в ее прищуренные, холодные словно лед глаза. – Отпусти меня, Дженнилин. Я же тебе ничего не сделал!

Губы ее искривились в язвительной усмешке. Она подошла к камину.

– Ах, мои хорошие сестрички – как они тебя лю-ю-ю-бят, – протянула она, закатывая глаза, и пошевелила дымящиеся лохмотья джинсов железной кочергой. – Почему они должны быть счастливы?

– Послушай… – начал было Бобби.

– Почему? – воскликнула она. – Я не хочу, чтобы они были счастливы.

Так что… – Она подняла тяжелую кочергу и ткнула ею в его сторону. – Так что пусть они с тобой попрощаются.

На лице ее расплылась злорадная улыбка.

– Прощай, – сказала она. – Прощай, Бобби.

– Дженнилин, подожди! – взмолился он, – Что ты хочешь сделать?

Ни слова не говоря, она положила кочергу и зашла ему за спину.

Он попытался повернуться в ее сторону – посмотреть, что она делает.

Но он был привязан к стулу слишком крепко.

И тут он почувствовал на волосах что-то мокрое. Мокрое и вязкое. Что-то текло по его голове, струилось по щекам. Капало на плечи.

– Дженнилин, что ты делаешь? Что это? – вскричал Бобби.

Она встала напротив него, и он увидел у нее в руках большую железную банку.

– Это мед, всего лишь мед, – прошептала она с беспечной улыбкой.

Она наклонила банку, и тягучая желтая струйка меда потекла ему на колени.

В ноздри Бобби ударил сладкий, приторный запах. Липкие капли катились по его лбу – он моргнул, чтобы мед не попал в глаза.

– Не надо, пожалуйста!

Он извивался на стуле, отчаянно пытаясь высвободить руки. Но тугие узлы не поддавались. Он был привязан намертво.

Что-то мурлыча себе под нос, девушка лила мед ему на ноги.

– Ну вот. Теперь ты весь в меде, – вкрадчиво проговорила она, выпрямилась и одарила его умильной улыбкой. – Ну что, сладкий мой?

Бобби объял панический ужас.

– Что… что ты хочешь сделать? – крикнул он сдавленным голосом.

И тут на полу у двери он заметил стеклянную банку с красными муравьями.

Глава 28 «Кричи, кричи»

– Ой, увидел, – с притворным разочарованием проговорила Дженнилин. – Как нехорошо получилось. А я-то хотела сделать тебе сюрприз.

– Как… как ты… – от страха язык его будто онемел. – То есть… ты же не…

Девушка поставила банку с медом на пол и, выпрямившись, встала напротив него, скрестив руки на груди и любуясь своей работой.

– Сестренка моя, наверно, и представить не могла, какую пользу принесет ее научный проект!

– Дженнилин, не надо! – вскричал Бобби с дрожью в голосе.

Но она лишь рассмеялась в ответ и пошла к двери за банкой с муравьями.

– Бобби, малыши ведь сегодня весь день в дороге. Наверное, они очень проголодались, как ты думаешь?

Бобби корчился на стуле, пытаясь ослабить веревки. По всему телу его текли вязкие струйки меду. Каждое его движение отзывалось тупой резью. Но он не чувствовал боли: глаза его были прикованы к стеклянной банке. Девушка подносила ее все ближе, ближе – теперь он уже мог разглядеть копошащихся внутри насекомых.

– Кажется, муравьи любят мед, – радостно заявила Дженнилин.

– Нет, пожалуйста! Не надо!

Она перевернула банку и поставила ее на пол, а потом опустилась на колени напротив Бобби.

– Пожалуйста, Дженнилин! Пожалуйста, не надо!

Обеими руками она приподняла банку.

Опустив взгляд, Бобби в ужасе смотрел на красных муравьев, ползущих по его ногам.

Дженнилин снова приподняла банку и выпустила еще горстку муравьев.

– Хватит! Пожалуйста!

Девушка подняла банку и высыпала остаток муравьев на его голову и плечи.

– Ой, Бобби, смотри, что это на тебе? – с деланным удивлением воскликнула она. – Боже мой! Смотри-ка, как им нравится мед!

Тысячи крошечных челюстей, словно иглы, впивались в его тело.

– Они кусают меня! Помоги мне, Дженнилин! – молил Бобби, извиваясь на стуле. – Пожалуйста! Они кусают меня!

Муравьи копошились в вязкой медовой жиже.

– Пожалуйста, помоги! Мне больно! – кричал Бобби.

– Кричи, кричи, – спокойно проговорила девушка, ставя банку на пол. – Может, тебе станет лучше.

Она направилась к двери, распахнула ее и на пороге обернулась.

– Давай-давай. Кричи. И не бойся потревожить соседей. Здесь их нет!

Со злорадным смешком она исчезла за дверью.

Бобби, извиваясь всем телом, страдая от мучительной боли, причиняемой ему укусами плотоядных насекомых, последовал ее совету.

Открыл рот и что было мочи завопил.