Текст книги "Код Альтмана"
Автор книги: Роберт Ладлэм
Соавторы: Гейл Линдз
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Глава 10
Вашингтон, округ КолумбияВоенный министр Джаспер Котт и генерал Томас Герреро расстались в коридоре Пентагона, в который выходили двери их кабинетов. По пути сюда они обсуждали различные возможности заручиться большей поддержкой правительства и армии, включая формирование общественного мнения через средства массовой информации. Котт продолжал шагать к своему кабинету, пока Герреро не скрылся за дверью.
Министр свернул в сторону и вошел в мужской туалет. Там никого не оказалось. Он заперся в кабинке и сел на крышку унитаза. Набрав номер на сотовом телефоне, он дождался, пока вызов достигнет адресата, пройдя сквозь сложную сеть электроники.
В конце концов в трубке прозвучал энергичный голос:
– Итак?
– Кажется, сработало. Президент в сомнениях.
– Это не похоже на нашего лидера. Что именно он делает?
– Вы ведь знаете, он настоящий бульдог. Так вот, он почти не принимал участия в дискуссии. Стэнтон прочно оседлал своего конька, но скакал в одиночестве. Разумеется, если не считать Броуза и Оду. Но мы предвидели это.
– Расскажите подробнее.
Котт перечислил ключевые моменты обсуждения военных субсидий.
– Президент выглядел подавленным, он явно думал о чем-то своем и пребывал в сомнениях. О причинах такого поведения не знает никто. Разве что Броуз. Я заметил, что они переглядывались.
В трубке послышался язвительный смешок:
– Ничуть не сомневаюсь. Мы еще продолжим этот разговор.
– В любое удобное для вас время. По телефону.
– Нет. С глазу на глаз. Нам нужно обсудить слишком много важных вопросов.
Котт задумался:
– В любом случае я должен посетить наши базы в Азии.
– Отлично. Жду вас. – Трубка умолкла.
Котт сунул телефон в карман, спустил воду в унитазе и ушел.
* * *
У президента Кастильи нередко возникало ощущение, будто бы Фред Клейн живет в условиях нескончаемой полуночи. Тяжелые занавеси на окнах штаб-квартиры «Прикрытия-1» в яхт-клубе «Анакостия» задерживали яркий утренний свет, шум механизмов на причале, звуки лодочных моторов и голоса купающихся в реке. Президент сидел напротив Клейна, а тот откинулся на спинку кресла, держа руки в круге света настольной лампы и спрятав голову в сумраке кабинета.
Клейн пересказал доклад, только что полученный от Смита.
– Возможно, нам придется быстро вывезти его из Китая. – Клейн повторил прервавшийся на полуслове телефонный разговор с Шанхаем, в котором содержались кодовые слова – «Потус», то есть президент, и «удаление зуба», что означало эвакуацию.
– Не хватало только потерять еще и Смита. – Президент встревоженно покачал головой. – Таким образом, мы до сих пор не добыли декларацию и не знаем, где и у кого она может храниться?
– Смит полагает, что в бельгийской компании есть копия.
– Полагает?
– Мои люди в Китае пытаются выследить тех, кто напал на Смита, а в Ираке ищут второй экземпляр декларации. Я велю своим агентам в Антверпене выяснить, там ли третья копия. Но если декларацию не найдут ни в Шанхае, ни в Басре, ни в Антверпене, останется только Гонконг.
Президент кивнул:
– Хорошо. Я полагаюсь на твое мнение. До прибытия «Эмпресс» у нас есть отсрочка в несколько дней. – Он помедлил, потом поморщился. – Мне нужно решить, что делать, если копии декларации так и не будут найдены. Я не могу позволить этому кораблю разгрузиться в Басре. В конечном итоге мы будем вынуждены задержать его, а значит, я обязан предвидеть все последствия и подготовиться к ним.
– Военное противостояние с Китаем?
– Это весьма реальный и пугающий вариант.
– Будем действовать в одиночку, без союзников?
– В случае необходимости – да. Если мы попросим поддержать нас, они потребуют предъявить документальные доказательства. И если у нас их не окажется…
– Я уловил вашу мысль. Декларацию нужно добыть во что бы то ни стало..
– Мне не хочется даже думать о том, что мы будем вынуждены сделать, если Китаю хватит глупости бросить нам вызов. – Кастилья покачал головой, на его широкое лицо набежала тень невысказанной тревоги. – Только представь, ведь я действительно хотел занять этот пост. Я буквально выворачивался наизнанку, чтобы получить его. – Он подался вперед и негромко спросил: – Что с Дэвидом Тейером?
– Как только мы определим точное местоположение колонии, я отправлю туда агента с заданием установить контакт и убедиться в достоверности его слов.
Президент вновь кивнул.
– Мне уже начинает казаться, что договор по правам человека так и не будет подписан. Мне это не нравится.
– Мы планируем спасательную экспедицию с целью вызволить Тейера из Китая.
– Какую экспедицию?
– Небольшой отряд. Сколько людей и какое оснащение – зависит от того, как охраняется колония и где она находится.
– Вы получите все необходимое.
Клейн из полутьмы смотрел на своего старого друга:
– Должен ли я понимать вас так, что вы готовы дать «добро» на эту экспедицию, сэр?
– Скажем так: я не исключаю такой вариант. – Президент на мгновение закрыл глаза, на его лицо набежала тень печали, но тут же исчезла. Он поднялся на ноги. – Держи меня в курсе. Звони в любое время суток.
– Как только что-нибудь узнаю, сообщу.
– Отлично. – Президент открыл дверь и вышел, расправив массивные плечи. Его тут же обступили три телохранителя и проводили к выходу.
Заработал двигатель «Линкольна», шины захрустели по гравию. Автомобиль умчался прочь. Клейн встал и подошел к большому экрану на правой стене. С тревогой перебирая в уме варианты дальнейших действий, он нажал кнопку. Экран загорелся, на нем возникла подробная карта Китая. Клейн принялся внимательно изучать ее, сцепив руки за спиной.
ШанхайСмит продолжал целиться из «беретты» в человека, который пришел к нему в номер под видом официанта.
– Кто такой Мондрагон и какое ему дело до какого-то старика?
– Сейчас не время для уверток, полковник. – Мужчина снял белую блузу и мешковатые штаны. Под ними оказалась обычная одежда, какую носит в Шанхае молодежь, – белоснежная рубашка, дешевые потертые голубые слаксы и синяя куртка. – Мы отправили своего человека следить за Мондрагоном. Мы хотели убедиться в том, что он передал информацию вам, янки. Помните остров Люйчу? Помните засаду? Чтобы попасть на остров, Мондрагон проделал долгий путь. Потом вы вернулись в Гаосюн. Все это время мы не спускали с вас глаз, полковник. Надеюсь, этого достаточно?
Смит все еще целился в него.
– Почему Комитет госбезопасности заинтересовался мной?
– О господи! Прекратите. Дэвид Тейер – наша единственная надежда. Мы хотим показать всему миру, что на самом деле происходит здесь, в Китае. Комитет интересуется вами по причинам, которые не имеют к нам никакого отношения.
– Это вы были в «Лендровере»?
Асгар Махмут с шумом вздохнул:
– Уж конечно, не королева Елизавета. Переодевайтесь, пока нас не застукали вдвоем.
Имя Асгара Махмута не было китайским, и сам он, темнокожий и круглоглазый, ничуть не напоминал китайца. Он все время повторял «мы», «наша». «Мы отправили человека». «Наша надежда». Вероятно, он принадлежал к группе подпольных диссидентов? Вопрос о том, кто он такой, мог подождать. То, что он сказал, звучало логично: Смита можно было отыскать, только если за ним следили еще с той поры, когда он встречался с Эвери на Люйчу. А значит, люди из Комитета вполне могли ждать его внизу.
Смит положил «беретту» на кофейный столик, разделся и торопливо натянул темно-синий рабочий костюм, фуражку Народно-освободительной армии, выцветшую голубую рубаху с засаленным воротом и китайские сандалии.
– Возьмите с собой только самое необходимое. – Махмут развернул тележку к двери и открыл ее.
Смит схватил рюкзак, сунул «беретту» в карман и выбежал вслед за Махмутом в коридор. Там было пусто. Махмут покатил тележку направо, прочь от обычных лифтов. Обогнув угол, он остановился у служебного лифта.
Лифт был открыт.
– Нам везет, – одобрительно сказал он и втолкнул тележку в кабину. Смит шел за ним по пятам. Едва дверь закрылась, они услышали, как на этаже остановился лифт для постояльцев. Его створки с шорохом раздвинулись, и из коридора донесся звук торопливых шагов. Лифт Смита и Махмута двинулся вниз, провожаемый грубым нетерпеливым стуком в дверь и распоряжениями на китайском, столь громкими, что они проникали сквозь стены.
– Похоже, они ломятся в ваш номер, – заметил Асгар Махмут.
Смит кивнул, гадая, скоро ли полицейские сообразят, что произошло и куда они скрылись.
На первом этаже Асгар вытолкнул тележку в вестибюль.
– Можно пройти через кухню, – сказал Смит.
– Знаю. Вы выходили там сегодня днем вместе с молодым китайцем. Кто он? Где он сейчас?
– Переводчик. – Голос Смита дрогнул. – Он тоже погиб.
Махмут покачал головой, его лицо превратилось в каменную маску.
– Вы приносите несчастье, полковник. Теперь я вынужден заботиться не только о вас, но и о себе. Кто его убил?
– Подозреваю, это сделал человек по имени Фэн Дунь и его люди.
– Никогда о нем не слышал. – Махмут торопливо шагал по наполненным запахами коридорам позади кухни, направляясь к служебному выходу. Смит шел рядом. Бросив тележку, они осторожно вышли наружу, и на них тут же обрушились городские звуки. Темный переулок вытягивался влево, к Наньцзин Дун Лю и толпам людей, а вправо – до улицы, проходившей на задах отеля.
– У вас есть «Лендровер»? – спросил Смит.
– Вы с ума сошли? Уж конечно, не с собой.
Послышались крики. Они доносились не справа и не слева, а прямо из-за спины. Из отеля. Полицейские сориентировались в обстановке быстрее, чем предполагал Смит.
– Бежим! – Махмут, словно борзая, ринулся направо.
Смит следом за ним помчался по сумрачному переулку. Шум Наньцзин Дун Лю стихал вдали. Когда они добежали до угла, вновь послышались крики и звук настигающих шагов. Смит и Асгар опять свернули налево, прочь от Бунда и реки, пересекли узкую дорожку и оказались у начала следующего переулка, который, изгибаясь, вел к третьему. Оглядываясь через плечо, они побежали к перекрестку. Там Махмут перешел на мерный бег, рассчитанный на дальнюю дистанцию. Смит обливался потом, теряясь в догадках, куда они направляются. Махмут провел его запутанным лабиринтом маленьких улочек и безымянных переулков. Не задерживаясь ни на секунду, они лавировали, перепрыгивали, сталкивались с разгневанными прохожими, миновали стоянки для велосипедов, строительные площадки, кучи мусора, уличных торговцев, машины, припаркованные на тротуарах, уклоняясь от автомобилей, мчавшихся на красный свет в обоих направлениях.
Они тяжело дышали, хватая воздух, пропитанный сотнями резких неприятных запахов, и морщась от оглушительного шума. Они ныряли под висящим бельем, перепрыгивали над кострами, на которых готовилась пища, петляли среди велосипедистов и мотоциклистов, которые, казалось, не видели никаких различий между проезжей частью и тротуаром. Все это время позади слышались крики и топот – иногда ближе, иногда дальше, но не исчезали ни на мгновение, будто ночной кошмар.
Все новые преследователи внезапно появлялись впереди, пытаясь преградить путь, и Махмут дважды круто сворачивал влево и вправо. Один раз в нескольких метрах от них со скрипом затормозил автомобиль без номерных знаков. Смит и Махмут нырнули в чье-то жилище, пробежали его насквозь и выскочили на другую улицу.
Преследователи были неумолимы. Сейчас было не время для разговоров и расспросов, для отдыха. Даже для короткой передышки.
Смит окончательно потерял направление, но не сомневался, что они пробежали уже несколько километров. У него ныли мышцы, разболелись легкие. К этому времени они могли достичь старого Шанхая либо Французской концессии, но вдруг вновь очутились в толпе Наньцзин Дун Лю, среди торговцев, пропойц, туристов, воров, карманников и мужчин, охочих до женщин, которые, словно по волшебству, вернулись на улицы, как только социализм провозгласил своей новой целью «свободный рынок».
– Метро! Сюда, старина! За мной! – Махмут сбежал по ступеням, прошел через турникет, сунув в него карточку, и протянул ее Смиту.
Смит следом за ним вырвался на ярко освещенную платформу с надписью ХЭ НАНЬ ЛЮ. В этот поздний час поезда дожидались лишь несколько человек. Выбившиеся из сил и взмокшие, Смит и Махмут прошли по посадочному перрону, осматривая выходы. Когда наконец появился поезд, они прыгнули в вагон.
Поезд покатил по рельсам, оставив позади платформу, и Смит перевел дух.
– Недурно, – сказал он, – но вы никогда не сможете стать туристическим гидом. Планируя расписание, вы забываете предусмотреть в нем время для осмотра достопримечательностей.
Лицо Махмута блестело от пота, а его выражение, как и до сих пор, менялось от мрачного до безучастного. Но сейчас он вдруг насмешливо улыбнулся. Вокруг его глаз появились морщинки.
– Вы ничего не понимаете, полковник. – Смит уже начинал привыкать к британскому произношению в устах человека, который напоминал внешностью китайца, но принадлежал к иному племени. – Я обслуживаю только особых туристов, тех, кто требует от проводника силы и выносливости, а не умения нажимать на кнопку фотоаппарата. В любом случае, чтобы стать гидом, нужно иметь лицензию. У меня ее нет.
– Не можете получить?
– Нет, поскольку их выдает полиция. Как только я попадаюсь полицейским на глаза, они бросаются за мной в погоню.
– Похоже, такое случается с вами нередко.
– А как, по-вашему, я мог бы сохранить такую спортивную форму? Я живу в Китае, но не стесняясь рассуждаю о партии, правительстве и угнетенных меньшинствах. Люди, которые служат мошенникам, засевшим в верхах, недолюбливают меня.
Вагон метро был чистым, удобным и мчался с большой скоростью. На следующей станции Махмут вышел, осмотрел платформу, вернулся обратно и покачал головой.
– Плохо дело?
– Городская полиция перекрыла выходы, и отсюда я делаю вывод, что люди из Комитета заметили, как мы нырнули в метро.
– Но откуда им знать, в какую сторону мы поехали?
– Этого они не знают, иначе мы бы увидели на платформе не полицейских, а сотрудников госбезопасности. Они дожидаются момента, когда мы попадемся на глаза полиции.
– Мне это не нравится.
– Наоборот, это дает нам некоторое преимущество, – возразил Махмут. – Полицейские не станут задерживать нас – они подождут появления людей из Комитета.
Поезд вновь отправился в путь. Через две остановки Махмут сказал Смиту:
– Следующая станция – «Храм Цзин Ань». Там мы сойдем. У городских полицейских нет подробного описания моей внешности, а в этой одежде я сойду за кого угодно. Вас они вряд ли задержат на станции, но полной уверенности в этом у меня нет. Я укажу вам выход, и вы смешаетесь с толпой. Я буду идти сзади, неподалеку – на тот случай, если вас заметят. Мы проскользнем мимо них вместе.
– А потом?
– Потом опять пробежимся.
– Чудесно. Жду не дождусь.
Махмут широко улыбнулся, показав белые ровные зубы под черными усиками. Поезд въехал на очередную ярко освещенную станцию, начал тормозить, и он выглянул в окно.
– Выходите вместе с остальными. Сверните налево, в сторону дальнего конца платформы. По пути вы встретите три выхода. Идите во второй.
Двери вагона открылись.
– Ясно. – Смит вышел на перрон в толпе пассажиров и отправился вслед за теми, кто свернул налево. Вторым выходом воспользовались менее четверти людей. Смит двигался вместе с ними, не отваживаясь оглянуться и проверить, идет ли следом Махмут.
У выхода два шанхайских полицейских внимательно осматривали каждого пассажира. Тот, что стоял впереди, глядел мимо Смита, но потом встрепенулся и пристально посмотрел ему в лицо.
Смит прибавил шаг и бросил взгляд через плечо. Полицейский говорил что-то в свою рацию.
Смит уже дошел до лестницы, когда позади раздались крики, сначала по-китайски, потом по-английски:
– Стоять! Высокий европеец, остановитесь!
Махмут толкнул Смита в спину:
– Давайте, старина! Во весь опор!
Смит ринулся вверх по лестнице и выбежал на темную улицу.
Мимо промчался Махмут:
– За мной!
Перекрывая шум движения, по ночной улице разнеслись крики:
– Остановитесь! Полковник Джон Смит! Стойте, или мы будем стрелять!
Это были сотрудники госбезопасности. Автомобили ревели двигателями, мигали фарами. Раздался крик на чистом английском:
– Задержите их, болваны!
Смит и Махмут мчались в свете фар, будто антилопы, убегающие по африканской саванне. Спрятаться было негде. Улица была широкая и прямая.
– Нам от них не убежать! – бросил Смит, поравнявшись с Махмутом.
– В этом нет нужды. – Махмут свернул под прямым углом и помчался по боковой улице, погруженной в полную тьму.
Они миновали величественное европейское здание постройки начала XIX века. Смит сообразил, что они, должно быть, в конце концов оказались в старой Французской концессии.
Фары приближались. Махмут повернул вновь – на еще более узкую и темную улицу. Они промчались мимо выстроившихся в ряд домов, похожих на открытые террасы и окруженных стеной, архитектурный стиль которой не соответствовал зданиям. Прежде чем из-за угла показались фары машин преследователей, Махмут распахнул ворота в стене.
Он вошел внутрь и отпрянул в сторону. Едва Смит промчался мимо, он закрыл ворота. Как только фары машин осветили улицу, они пробежали вдоль кирпичных террас и, покинув широкую дорогу, свернули в лабиринт проходов, каждый из которых был более узким, чем предыдущий, с дверьми по обе стороны. Между окнами висело белье. Его ряды возвышались друг над другом до третьего этажа. Ночь была теплая, хозяева оставили белье на улице. У кирпичных стен стояли потрепанные велосипеды. Ржавые кондиционеры высовывались из окон, будто кубические опухоли. Повсюду витал запах прогорклого масла.
– Ворота, в которые мы вошли, – единственный путь наружу? – спросил Смит.
– Как правило, единственный, – ответил Махмут. – Нам сюда.
Он нырнул в одно из зданий, стоявших на самой тесной улице из всех, что Смит видел в жизни. Вслед за Махмутом он прошел по маленьким комнатам, где сидели в креслах и лежали на циновках и подушках люди с удлиненными темными лицами, похожие на Махмута и одетые во все белое, в маленьких шапочках, сшитых из лоскутов. Большинство людей спали, другие с любопытством, но без страха рассматривали Смита.
Махмут шагал легко, почти не производя шума. Он приблизился к отверстию в стене и нырнул внутрь.
– За мной, полковник. Не мешкайте.
– Что это? – с сомнением спросил Смит, пробираясь следом.
– Укрытие.
Они оказались в другой комнате, обставленной креслами, кроватями, маленькими столиками и торшерами. Кроме них, здесь никого не было.
– Мы находимся во Французской концессии, но где именно? – задумчиво произнес Смит. Его сердце гулко билось после долгого марафона, он истекал потом.
От напряженных усилий лицо Махмута не только блестело испариной, но и побагровело.
– В «лунтанях», – ответил он, смахивая пот со лба.
– Что это такое?
– Кирпичные европейские дома, которые строились в конце девятнадцатого века. Дома стоят близко друг к другу, а стены, окружающие каждое такое скопление, сооружены на китайский манер. «Лунтани» возводились по старинному придворному китайскому образцу – много зданий внутри одной стены. Здания соединены между собой дорожками.
– Точнее, переулками.
– Вы заметили? Верно, в данном случае это именно так. Европейцы сообразили, что, вытесняя китайцев из концессий, они несут убытки. Поэтому они построили «лунтани» и сдавали их внаем китайцам, как правило, самым богатым. Все коренные шанхайцы когда-то жили в таких домах, и около сорока процентов живут до сих пор. Во Французской концессии эти кварталы – самые населенные. Порой один двор занимает целая семья либо группа выходцев из одной деревни.
Смит услышал звук. Он обернулся в тот самый миг, когда кто-то закрыл отверстие, через которое они попали в комнату, вставив в него точно совпадающий по форме кирпичный блок.
– Теперь с другой стороны отверстие практически незаметно, – объяснил Махмут.
Смит был искренне изумлен:
– Что это за место, черт побери?
– Явочный дом. Хотите есть?
– Готов проглотить императорский дворец.
– А я с унынием вспоминаю крабов, которых мы бросили в отеле. – Махмут открыл дверь, и они вошли в следующую комнату с длинным столом, печью и холодильником. Махмут начал открывать холодильник, но его рука замерла на полпути.
Смит тоже уловил этот звук.
За стеной послышались тяжелые шаги и голоса спорящих мужчин. Судя по звуку, это были сотрудники Комитета, и казалось, что они находятся в соседней комнате.
Махмут пожал плечами:
– Они не заметят дыру в стене. Привыкайте к ощущению безопасности, полковник. Эти люди не просто за стеной – они в другом «лунтане». Пройдя сквозь стену, мы оказались в соседнем, и…
Он вновь замер, потом рывком повернул голову. Смит уже осматривался вокруг. Вновь послышались голоса, отдающие приказы, но они звучали не за стеной комнаты с кроватями, а снаружи здания.
– Что за… – начал Смит.
Раздался громкий стук в дверь менее чем в десяти метрах от них.
Махмут беззвучно усмехнулся и открыл холодильник:
– Садитесь за стол, полковник. Они нас не найдут.
Смит с сомнением прислушивался к голосам и топоту по деревянному полу. Они еще приблизились и, казалось, звучали в соседнем помещении.
Однако Махмут уже потерял к ним интерес.
– Добраться до нас можно только через дыру в стене. Ее никто не заметит. – Он уже сообразил, где находятся преследователи, и окончательно успокоился. Вынув тарелки с едой, он поставил их в две маленькие микроволновые печи и включил нагрев. Когда ужин был готов, он достал две бутылки эля, сел к столу и указал на второе кресло. – Доверьтесь мне, полковник.
Голоса и шаги все еще звучали, но в комнате никто не появлялся, а Смит был голоден. Он сел напротив Махмута; тот откупорил бутылки темного эля из Ньюкасла и разлил его по обычным пинтовым бокалам из английского паба, с выгравированными коронами и прочими символами.
– Выпьем за наше здоровье и благополучное бегство! – Махмут поднял свой бокал и склонил голову, как бы забавляясь тревогой Смита.
Смит пожал плечами. После долгого бега у него пересохло в горле.
– Какого черта. Выпьем. – Он сделал большой глоток.
