Текст книги "Завещание Холкрофта"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 9

Ноэль захлопнул за собой массивную дверь и стал спускаться по мраморной лестнице. Он сел в машину, развернулся и поехал по аллее к воротам имения Граффа.

Пока машина медленно ехала под уклон, он сделал несколько наблюдений. Во-первых, солнце уже скрылось за горными хребтами, а по земле поползли большие тени. Быстро смеркалось: надо зажечь фары. Во-вторых, он подумал, что реакция Граффа на упоминание имени фон Тибольта могла означать две вещи: фон Тибольты живы, и они представляют опасность. Для кого? И где они?

В-третьих… Впрочем, это уже не столько мысль, сколько ощущение. Ощущение после драки, в которую он только что ввязался. Всю жизнь он воспринимал свои физические данные как нечто само собой разумеющееся. Он высок, силен, у него отличная координация движений, оттого, должно быть, он никогда не испытывал нужды демонстрировать свои физические возможности даже на спор, даже в соревнованиях, будь то партия в теннис или лыжная пробежка. Именно поэтому он избегал драк: они казались ему необязательным занятием.

И именно поэтому он только посмеялся над предложением отчима походить вместе с ним в спортклуб и пройти курс занятий самозащиты. Город превращался в джунгли, и сын Холкрофта должен был обучиться искусству защищаться.

Впрочем, он все-таки прошел курс обучения, но, как только перестал ходить в клуб, быстро забыл все, чему научился. И если он и впрямь что-то усвоил, то чисто подсознательно.

«Нет, я и в самом деле что-то усвоил», – думал Холкрофт, довольный собой. Он вспомнил оторопелый взгляд охранника.

Последняя мысль, промелькнувшая у него в голове, была совсем смутной и пришла ему в голову, когда он повернул и увидел прямо перед собой ворота имения. Что-то произошло с передними сиденьями. Он еще не пришел в себя после нескольких минут недавней схватки, и его внимание притупилось, но что-то все же привлекло его взгляд, упавший на клетчатую обивку сидений.

И вдруг его оглушили ужасные звуки: лай собак. Внезапно в окнах автомобиля справа и слева показались устрашающие морды огромных длинношерстных овчарок. Их черные глаза пылали голодной яростью, пасти оскалены, на губах пена, когти царапали по стеклу, а из глоток вырывался остервенелый рык хищников, добравшихся до добычи, в которую им никак не удается вонзить свои клыки. Их была целая свора – пять, шесть, семь… Одна из собак вскочила на капот и прижала морду с раскрытой пастью к лобовому стеклу.

А внизу у подножия холма Холкрофт при свете фар увидел, как двинулись массивные ворота. Ему показалось, что ворота закрываются очень быстро. Стальная арка через несколько секунд должна была намертво сомкнуться с каменными столбами. Он нажал на акселератор, до боли в ладонях вцепился в рулевое колесо и на полной скорости помчался вниз по аллее. Машина пронеслась меж каменных колонн в нескольких дюймах от надвигающейся решетки ворот. Пес свалился с капота вправо, перевернувшись в воздухе и взвыв от боли и ужаса.

Свора собак помчалась вверх по холму и скрылась в сумерках. Их исчезновение можно было объяснить лишь тем, что они бросились на тонкий – неуловимый для человеческого уха – свист. Пот градом катил по лицу Холкрофта. Он почти до упора вжал педаль газа. Машина летела по шоссе.

Вдали показалась развилка – куда же надо повернуть: направо или налево? Он не мог вспомнить. Он машинально сунул руку под сиденье, где лежала карта.

Так вот что привлекло его взгляд. Карты там не было! Он свернул налево и посмотрел под сиденье: может быть, карта упала на пол? Нет, и на полу ее не было. Ее вытащили!

Он подъехал к перекрестку. Перекресток был незнакомый – или он просто не мог узнать его в наступившей тьме. Он свернул направо, чисто интуитивно понимая, что останавливаться нельзя. Он ехал на большой скорости, пристально вглядываясь в дорожные знаки и надеясь найти дорогу на Рио. Но вокруг все погрузилось во тьму. Он проезжал мимо незнакомых мест. Дорога стала резко уходить вправо, и вдруг он увидел прямо перед собой крутой холм. Он не помнил ни этого виража, ни холма. Он заблудился.

Вершина холма была совсем плоская. Слева от дороги он заметил смотровую площадку и автостоянку, окруженную стенкой в полчеловеческого роста. За стенкой виднелся обрыв. Вдоль стенки были расставлены туристические телескопы – обычно их окуляры автоматически открываются, если бросить монетку в щель. Холкрофт въехал на стоянку и заглушил мотор. Вокруг не было ни единого автомобиля, но, может быть, скоро кто-то и подъедет. Возможно, если осмотреться вокруг, ему удастся что-нибудь выяснить относительно своего местонахождения. Он вышел из машины и подошел к стенке.

Где-то далеко он увидел городские огоньки. Но между этим холмом и городом вдали расстилалась непроглядная тьма… Правда, не совсем уж непроглядная. Внизу он заметил змеящуюся полоску огоньков. Шоссе? Ноэль оказался рядом с телескопом. Он сунул монетку в монетоприемник и прильнул к окуляру, направив телескоп на вереницу огней, которую он принял за шоссе. Так и есть.

Огни находились на значительном расстоянии друг от друга. Это были фонари. Они манили, но путь к ним преграждал непроходимый бразильский лес. Эх, если бы он только мог добраться до начала этой дороги… Он попытался перевести телескоп правее, но труба больше не поддавалась. Черт возьми! Где же начинается эта дорога? Она же должна где-то…

Позади себя он услышал урчание взбирающегося по склону холма автомобиля. Слава тебе господи! Ему надо во что бы то ни стало остановить эту машину! Он побежал через бетонную площадку к асфальтовой дороге. Он добежал до дороги и – похолодел. Из-за пригорка показался белый «Мерседес». Тот самый, который стоял, сверкая в лучах заходящего солнца, на другом холме. Лимузин Граффа.

«Мерседес» резко затормозил, взвизгнули шины. Дверь открылась, и из машины показался человек. Его легко было узнать при свете фар: охранник Граффа.

Охранник полез за пояс. Холкрофт замер. Охранник достал пистолет и стал целиться в него. Просто непостижимо! Этого не может быть!

Прогремел первый выстрел: он прорезал тишину, точно грохот внезапного землетрясения. За первым выстрелом прозвучал второй. В нескольких шагах от Ноэля взметнулся фонтанчик гравия. Он все еще не верил своим глазам и ушам, но инстинкт вывел его из оцепенения и приказал ему бежать, спасаться. Сейчас он погибнет! Его собирались убить на безлюдной туристической смотровой площадке над Рио-де-Жанейро. Да это же просто безумие!

Ноги не слушались его. Он с трудом заставил себя бежать к машине. Ноги болели – очень странное ощущение. Ночь потрясли еще два выстрела, и под ногами снова взметнулись фонтанчики каменного праха.

Он добежал до машины и упал на землю около раскрытой двери. Он потянулся пальцами к дверной ручке.

Еще выстрел – на этот раз просто оглушительный. И тотчас вслед за звуком выстрела раздался странный хлопок, за которым последовал громкий звон разбитого стекла. Выстрелом выбило лобовое стекло у его машины.

Делать нечего. Холкрофт распахнул дверь и забрался в машину. В совершеннейшей панике он повернул ключ зажигания.

Взревел мотор, он ударил ногой по акселератору. И дернул переключатель скоростей. Машина рванулась с места в темноту. Он крутанул баранку, машина резко повернула, едва не врезавшись в бетонную стенку. Инстинкт приказал включить фары. При свете фар он увидел идущую под уклон дорогу и помчался по ней.

Дорога петляла. Его резко бросало на виражах из стороны в сторону, он с трудом удерживал руль, машина шла юзом, шины визжали, сжимающие руль руки онемели от боли. Потом ладони вспотели, и руль стал выскальзывать из рук. В любую секунду он мог вылететь в кювет и перевернуться, в любую секунду он мог погибнуть в бензиновом пламени.

Он не помнил, как долго длился этот головокружительный спуск, как ему удалось найти шоссе, освещенное огнями, но он все же нашел его. Он вдруг увидел широкое полотно шоссе, которое бежало на запад и на восток, главное – на восток. Шоссе вело к городу!

Он ехал мимо дремучих лесов. По обе стороны асфальтовой ленты шоссе стеной вздымались высоченные деревья, похожие на ущелья глубокого каньона.

Навстречу ему промчались две машины. При виде их он едва не закричал от радости. Он уже ехал по городским предместьям. Расстояние между отдельными фонарными столбами теперь уменьшилось, и вдруг он увидел множество автомобилей, мчащихся в обоих направлениях. Он и не предполагал, что можно быть таким счастливым в потоке городского транспорта.

Он подъехал к светофору. Горел красный. Холкрофт опять возблагодарил судьбу за то, что тут стоял этот светофор, подаривший ему несколько секунд отдыха. Он полез в карман за сигаретами. О боже, как же хочется курить!

Слева от него притормозил автомобиль. Он взглянул на него и не поверил своим глазам. Рядом с шофером сидел человек – его он видел впервые в жизни, – который опустил стекло и направил на него пистолет. К стволу был прилажен толстый перфорированный цилиндр – глушитель! Неизвестный целился прямо в него.

Холкрофт отпрянул от окна, вжался в спинку сиденья и рванул переключатель скоростей. Прогремел выстрел, и позади него с грохотом и звоном разлетелось стекло. Машина дернулась с места и ворвалась на перекресток. Заголосили клаксоны, он едва не столкнулся с встречным автомобилем, в последнюю секунду вильнув в сторону.

Сигарета выпала у него из губ и прожгла дырку в сиденье.

Он понесся в город.

* * *

Телефонная трубка, потная, выскальзывала из руки.

– Вы меня слышите? – орал Ноэль.

– Мистер Холкрофт, пожалуйста, успокойтесь, – атташе американского посольства, судя по его голосу, явно ему не верил. – Мы сделаем все, что в наших силах. Вы изложили мне факты, и мы по дипломатическим каналам выясним, что случилось. Как можно скорее. Тем не менее уже восьмой час. В такое время вряд ли кого-то можно застать.

– Вряд ли кого-то можно застать? Может быть, вы меня не расслышали? Меня чуть не убили! Да вы только взгляните на мою машину! Она вся изрешечена пулями! Стекла выбиты!

– Мы пошлем сейчас к вам в отель нашего сотрудника, он займется автомобилем, – сказал атташе как ни в чем не бывало.

– Ключи у меня. Пусть он поднимется ко мне в номер, и я отдам ему ключи.

– Да, конечно. Оставайтесь в номере, мы вам перезвоним.

Атташе повесил трубку. Господи! У этого парня был такой голос, будто он беседовал с назойливым дядюшкой, мечтая поскорее закончить разговор и пойти доедать ужин.

Холкрофт был перепуган не на шутку. Его обуял такой страх, что он забыл обо всем на свете. И тем не менее, несмотря на поразившую его слабость, невзирая на одолевавший его страх, он вполне отдавал себе отчет, что с ним происходит нечто совершенно невообразимое и необъяснимое.

Где-то на дне его души тлел гнев, и он чувствовал, как этот гнев разгорается с каждым мгновением. Он пытался подавить в себе этот гнев, он боялся его, но ничего не мог поделать. Он подвергся нападению и теперь жаждал отомстить своим обидчикам.

Он хотел отомстить и Граффу тоже. Он хотел назвать его тем именем, которого он заслуживал: монстром, лжецом, вором… нацистом.

Зазвонил телефон. Ноэль буквально взвился, словно это был сигнал тревоги, возвещавший начало новой атаки.

Он схватил себя за запястье, чтобы унять дрожь в руке, и быстро подошел к тумбочке у кровати.

– Сеньор Холкрофт?

Это был не атташе американского посольства. Человек говорил с латиноамериканским акцентом.

– Что вам надо?

– Мне надо с вами поговорить. Это очень важно, и я хочу поговорить с вами немедленно.

– Кто вы?

– Меня зовут Карарра. Я нахожусь в вестибюле вашего отеля.

– Карарра? Мне вчера звонила женщина по фамилии Карарра.

– Это моя сестра. Сейчас она со мной. Нам обоим надо срочно с вами поговорить. Можно нам подняться к вам в номер?

– Нет! Я никого не принимаю! – Звуки выстрелов, фонтанчики бетонной крошки и гравия – все эти воспоминания были еще живы в его мозгу. Больше он не будет одинокой мишенью.

– Сеньор! Нам надо поговорить – непременно!

– Нет, я уже сказал. Оставьте меня в покое, или я вызову полицию.

– Полиция вам не поможет. Мы можем помочь. Мы хотим помочь вам. Вам нужна информация о фон Тибольтах. У нас есть такая информация.

У Ноэля перехватило дыхание. Он уставился на телефонную трубку. Это была ловушка. Его собеседник пытался завлечь его в ловушку. Но если так, то почему он даже не скрывает этого?

– Кто вас подослал? Кто приказал вам позвонить мне? Графф?

– Морис Графф не разговаривает с людьми вроде нас. Моя сестра и я вызываем у него только омерзение.

«Tы мне омерзителен!» «У Граффа все окружающие его люди вызывают омерзение», – подумал Холкрофт. Он глубоко вздохнул и постарался говорить спокойнее:

– Я спросил, кто вас сюда прислал. Откуда вам известно, что меня интересует семья фон Тибольтов?

– У нас есть друзья в министерстве иммиграции. Мелкие клерки, незаметные люди. Но они слушают, они наблюдают. Вы все поймете, когда мы поговорим, – бразилец говорит так настойчиво, сбивчиво, торопливо – нет, это вряд ли похоже на заученную речь. – Пожалуйста, сеньор, вам надо встретиться с нами. У нас есть информация, которая вам необходима. Мы хотим вам помочь. Помогая вам, мы помогаем другим.

Ноэль стал лихорадочно соображать. В вестибюле отеля «Порту Алегре» всегда полно народу, а ведь – как это говорится – чем больше народу, тем безопаснее. Если Карарре и его сестре и впрямь что-то известно о фон Тибольтах, ему надо с ними встретиться. Но не с глазу на глаз, не в одиночку. И он решился:

– Встаньте у стойки портье, по крайней мере в десяти футах от нее. Выньте руки из карманов. Пусть ваша сестра встанет слева от вас и держит вас за правую руку. Я скоро спущусь, но не на лифте. И вы меня не сразу увидите. Я увижу вас первый.

Он повесил трубку, удивленный своими словами. Все-таки чему-то он уже научился. Подобные предосторожности были элементарной истиной для ненормальных людей, которые тайно творят преступные дела, но ему все это было внове. Карарра не будет сжимать пистолет в кармане, его сестра – или кем она ему приходится – не сможет залезть к себе в сумочку незаметно для него. Все их внимание будет приковано к дверям, а не к лифтам, – а он, разумеется, воспользуется лифтом. И он их сразу узнает.

Ноэль вышел из лифта и смешался с толпой туристов. Он сделал вид, будто идет вместе с ними, и мельком взглянул на мужчину и женщину у стойки портье. Как и было уговорено, Карарра держал руки по швам, а сестра обхватила его правую руку, словно боялась разлучиться с ним. Они в самом деле оказались братом и сестрой – между ними проглядывало несомненное сходство. Карарре было чуть за тридцать, сестра на несколько лет его младше. Оба смуглые, черноволосые, темноглазые. Вид у них был неброский: одежда опрятная, но недорогая, которая резко выделялась на фоне мехов и ночных туалетов обитателей гостиницы, и они отдавали себе в этом отчет: на лицах у них было написано смущение, в глазах затаился страх. Безобидные ребята, решил Холкрофт. Но тотчас подумал, что делает слишком поспешные выводы.

Они сели в дальней кабинке тускло освещенного коктейль-бара: брат с сестрой напротив Ноэля. Прежде чем войти в кабинку, Ноэль вспомнил, что ему должен перезвонить атташе. Он сказал портье, что, если его будут спрашивать, пусть зайдут в коктейль-бар. Но только если это будет кто-то из американского посольства. Только в этом случае.

– Сначала расскажите, как вы узнали, что я разыскиваю фон Тибольтов, – попросил Ноэль после того, как им принесли выпивку.

– Я уже сказал. Я – клерк в министерстве иммиграции. В прошлую пятницу у нас прошел слух, что должен появиться какой-то американец, который будет расспрашивать о немцах фон Тибольтах. Тот, к кому вы обратитесь с этой просьбой, должен был связаться с «policia do adininistraao». Это наша тайная полиция.

– Я знаю, что это такое. Он назвался «переводчиком». Но я хочу знать, почему вам об этом стало известно.

– Фон Тибольты – наши друзья. Очень близкие друзья.

– Где они находятся?

Карарра переглянулся с сестрой. Заговорила девушка.

– Зачем вы их ищете? – спросила она.

– Я же объяснил в министерстве. Ничего особенного. Родственники в Америке оставили им деньги.

Брат и сестра снова переглянулись, и сестра спросила:

– И большая сумма?

– Не знаю, – ответил Холкрофт. – Это дело конфиденциального характера. Я только посредник.

– Кто? – переспросил брат.

– Un tercero, – ответил Ноэль, глядя на девушку. – Почему вы так испугались, когда разговаривали со мной вчера по телефону? Вы оставили мне свой номер, а когда я перезвонил, попросили меня не звонить. Почему?

– Я совершила ошибку. Мой брат сказал, что это была очень серьезная ошибка. Имя, номер телефона – я не должна была вам этого говорить.

– Немцы могут рассердиться, – объяснил Карарра. – Если за нами следят и подслушивают наши телефонные разговоры, они узнают, что мы вам звонили. Тогда нам грозит опасность.

– Но если они ведут за мной наблюдение, то они знают, что вы здесь.

– Мы это обсудили, – продолжала девушка. – Мы приняли решение. Нам нужно рискнуть.

– Рискнуть?

– Немцы презирают нас. Мы ведь, ко всему прочему, португальские евреи, – сказал Карарра.

– Для них это до сих пор так важно?

– Ну конечно! Как я сказал, мы близкие друзья фон Тибольтов. Пожалуй, мне надо выразиться яснее. Иоганн – мой самый близкий друг. Он должен был жениться на моей сестре. Но немцы ему этого не позволили бы.

– Кто же мог воспротивиться?

– Кто угодно. Да еще всадить Иоганну пулю в затылок.

– Боже праведный, да это безумие! – Но это не было безумием, и Холкрофт теперь это понимал. Он уже выступал в роли мишени: выстрелы еще звенели в его ушах.

– Для некоторых немцев подобный брак мог бы стать смертельным оскорблением, – сказал Карарра. – Есть среди них еще такие, кто уверяет, будто фон Тибольты предали Германию. Эти люди и теперь, тридцать лет спустя, продолжают воевать. Семейству фон Тибольтов причинили большие неприятности здесь, в Бразилии. Они заслуживают лучшего обхождения. Их жизнь и так уже превратилась в сплошную пытку по причинам, которые давным-давно уже должны быть забыты.

– И вы решили, что я смогу им чем-то помочь? Что же заставило вас сделать такой вывод?

– Потому что могущественные люди попытались преградить вам дорогу. Немцы здесь пользуются огромным влиянием. Тем самым и вы становитесь могущественным и влиятельным, и оттого Графф хочет, чтобы вы держались от фон Тибольтов подальше. Для нас же это означает, что вы не представляете опасности для наших друзей, а раз так, значит, ваши намерения чисты. Вы могущественный американец, который может им помочь.

– Вы сказали: Графф. Это Морис Графф, не так ли? Кто он?

– Отъявленный нацист. Его должны были бы повесить в Нюрнберге.

– Вы знакомы с Граффом? – спросила девушка, не спуская с Холкрофта глаз.

– Я ездил сегодня к нему – знакомиться. Я сослался на одного своего клиента в Нью-Йорке, который попросил меня осмотреть дом Граффа. Я архитектор. Во время нашего разговора я упомянул имя фон Тибольтов, и Графф рассвирепел. Он начал орать и приказал вышвырнуть меня вон. Когда я уезжал из его имения, на меня спустили свору собак, потом меня стал преследовать охранник Граффа. Он пытался убить меня. Потом, когда я уже был недалеко от города, попытка покушения повторилась. В меня стрелял какой-то человек из окна автомобиля.

– Матерь божья! – воскликнул Карарра в ужасе.

– Нам не надо было встречаться с ним, – сказала девушка, хватая брата за руку. Но она тут же пристально посмотрела на Холкрофта. – Если, конечно, он не лжет.

Холкрофт понял, что она имеет в виду. Если он намеревается что-то выяснить у брата и сестры, то ему надо убедить их, что он тот человек, за кого себя выдает.

– Я говорю правду. То же самое я только что рассказал атташе посольства Соединенных Штатов. Они должны прислать своего сотрудника, чтобы он взял мою машину в качестве вещественного доказательства.

Карарры посмотрели друг за друга, потом оба перевели взгляд на Холкрофта. Они расценили его слова как доказательство правоты. И уже не сомневались. Это он прочел у них в глазах.

– Мы верим вам, – сказал Карарра. – Но нам надо спешить.

– Фот Тибольты живы?

– Да, – ответил брат. – Нацисты считают, что они скрываются на юге в горах, в колонии Санта Катарина. Это старое германское поселение. Там фон Тибольты могли бы, сменив имя, легко скрыться.

– Но они не там…

– Нет… – Карарра явно колебался, все еще не решаясь сказать.

– Скажите мне, где они, – настойчиво попросил Ноэль.

– Вы принесли им добрые вести? – спросила девушка с тревогой в голосе.

– Гораздо лучше, чем вы себе даже можете представить, – ответил Холкрофт. – Скажите!

И снова брат с сестрой переглянулись. Решено! Карарра четко произнес:

– Они в Англии. Как вы знаете, их мать умерла…

– Я ничего не знаю, – поспешно возразил Ноэль.

– Сейчас они носят фамилию Теннисон. Иоганн известен как Джон Теннисон. Он журналист, работает в газете «Гардиан», говорит на многих языках и является европейским корреспондентом газеты. Гретхен, старшая сестра, замужем за английским военным моряком. Мы не знаем, где она живет, но фамилия ее мужа – Бомонт. Он капитан одного из кораблей королевского военно-морского флота. Что касается Хелден, младшей дочери, то нам о ней ничего не известно. Она всегда держалась особняком и, знаете ли, всегда была немного своевольная.

– Хелден? Странное имя.

– Оно ей подходит, – мягко сказала сестра Карарра.

– Говорят, ее свидетельство о рождении выписывал врач, не говоривший по-немецки, и он не понял, что сказала ему ее мать. Как рассказывала сеньора фон Тибольт, она назвала дочку Хельгой, но бумаги составлялись в спешке, и ее записали как Хелден. А в те дни оспаривать то, что написано в документе, было бесполезно. Так это имя и осталось за ней.

– Теннисон, Бомонт… – Холкрофт повторил фамилии. – В Англии? Но как же им удалось покинуть Бразилию и переселиться в Англию? Так, чтобы Граффу ничего об этом не было известно? Вы говорите, немцы тут влиятельные люди. Им же нужны были паспорта, надо было покупать билеты. Как же они умудрились?

– Иоганн… Джон… Он удивительный, умнейший человек.

– A homen talantoso, – добавила сестра, и ее напряженный взгляд потеплел. – Я его так люблю. Прошло уже пять лет, а мы все еще продолжаем любить друг друга.

– То есть он вам пишет? Они вам пишут?

– Мы поддерживаем связь, – сказал Карарра. – Когда кто-то приезжает из Англии, он всегда передает нам весточку, но мы не переписываемся.

Ноэль воззрился на Карарру, и в нем вновь вспыхнул страх.

– Да в каком мире вы живете? – воскликнул он недоверчиво.

– Это мир, где вас могут в любой момент лишить жизни, – ответил Карарра.

«И ведь верно», – подумал Ноэль и почувствовал, как внутри все сжалось от боли. Война, проигранная тридцать лет назад, все еще продолжалась теми, кто ее проиграл. Эту войну надо прекратить.

– Мистер Холкрофт? – произнес кто-то неуверенно: возле их столика стоял незнакомец, явно не зная, к тому ли человеку он обратился.

– Да, я Холкрофт, – сказал Ноэль, насторожившись.

– Андерсон. Из американского посольства, сэр. Позвольте мне с вами поговорить?

Брат и сестра Карарра как по команде встали и вышли из кабинки. Сотрудник посольства отступил на шаг, пропуская обоих.

– Adeus, senhor, – шепнул Карарра Холкрофту.

– Adeus, – сказала девушка и слегка коснулась руки Ноэля.

Не глядя на сотрудника посольства, брат и сестра торопливо поспешили прочь.

* * *

Холкрофт сидел рядом с Андерсоном на переднем сиденье посольской машины. У них оставалось меньше часа, чтобы успеть доехать до аэропорта. Если они не задержатся в пути, то Холкрофт еще успеет на рейс «Авианки» до Лиссабона, где он сможет пересесть на рейс «Бритиш эйруэйз» до Лондона.

Андерсон неохотно, с ворчанием, согласился подвезти его до аэропорта.

– Вот остановит меня дорожная полиция, – рокотал Андерсон, – я буду не я, если мне не придется платить штраф за превышение скорости из собственного кармана. Вот вы у меня где сидите!

Ноэль скорчил некое подобие улыбки.

– Вы, значит, ни единому моему слову не поверили?

– Черт побери, Холкрофт, мне что, опять вам все повторить? Никакой машины возле отеля нет. Никакие стекла не выбиты. В агентстве даже не зарегистрировано, что вы у них брали машину.

– Не может быть! Я брал машину! Я виделся с Граффом!

– Вы звонили ему! Но лично с ним не встречались. Повторяю, он утверждает, что вы ему звонили – просили показать дом, – но так и не приехали.

– Это ложь! Я был там! А потом двое головорезов пытались убить меня! С одним из них… черт побери, я подрался в доме у Граффа!

– Вы не в себе, приятель.

– Графф – проклятый нацист! Тридцать лет прошло, а он все такой же нацист, каким был! А вы обращаетесь с ним, точно с важным государственным деятелем!

– Что верно, то верно, – сказал Андерсон. – Графф – это особый случай. У него тут прочная «крыша».

– Это я уже понял.

– Только вы, Холкрофт, все перепутали. В июле 1944 года Графф находился в одном местечке под названием Вольфшанце. Он один из тех, кто пытался убить Гитлера.