Текст книги "Р. Говард. Собрание сочинений в 8 томах - 4"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Какое-то время Кормак стоял, глубоко задумавшись, совершенно неподвижно, всем своим видом напоминая бронзовую статую. Внимательно поглядев на кельта, Вулфер сказал:

– Что до меня, то я хочу немного – всего-навсего выбраться отсюда.

– Я хотел этого с самого начала, – прошептал Кормак. – И мое желание осталось неизменным. Но сначала мы должны разделаться с теми, кто затащил нас сюда. Разве не так, дружище?

Он взглянул на Вулфера и улыбнулся. Ужасным было выражение его лица в этот миг.

Ют пожал плечами и улыбнулся в ответ.

– Почему бы и нет, если ты так уж этого хочешь? Мне приходилось убивать людей и за меньшие провинности. – Он дико расхохотался, и в его глазах появилось то же хищное выражение, что и в глазах кельта. – Я убивал только для того, чтобы попробовать, остер ли мой новый меч!

Оба пирата рассмеялись и ударили друг друга по рукам ладонь в ладонь. Где-то опять протрубил слон.

– Но это безумие! – неожиданно гневно выкрикнула Лоугра, смотревшая на приготовления пиратов.

Ее слова напомнили Кормаку выражение лица Креона, когда грек понял, что кельт собирается последовать за атлантами в подземный ход. Конечно, Креону было досадно, что полный сил здоровый воин достанется не ему, а подземному чудовищу.

Вулфер примеривался к копью Аслифа. Копья не были привычным для юта оружием, но сейчас выбирать не приходилось. Да и гигантскую многоножку нельзя было назвать обычным противником.

– Человек может умереть только один раз, – назидательно ответил он. – Да и потом, Одину по душе храбрые.

– Но мы ничем не сможем вам помочь! – горячо воскликнула Лоугра. – А если вы останетесь здесь, с нами, то заклятие колдунов, может быть, не коснется вас, и тогда… Тогда у нас снова будут рождаться дети…

– Нам вовсе не нужна ваша помощь, – сурово оборвал ее Кормак. Ему было наплевать на откровенный призыв, прозвучавший в словах Лоугры. Первая женщина, которую он увидел в этом мире, едва не погубила его. Теперь он вовсе не был уверен, что Лоугра менее опасна, чем Антея. А кроме того, перед ним стояла совсем другая задача.

Кельт опустился на колени и проверил крепость узлов на бычьих жилах, которыми веревочная лестница была привязана к трем большим старым деревьям.

Аслиф соорудил эту лестницу в расчете на свой вес и на вес атлантов, спускавшихся за ним в подземелье, но Кормак решил, что лишняя предосторожность не помешает, и со всей силой затянул узлы сам.

– Как ты думаешь, ведь об этом нашем приключении можно сложить неплохую сагу, верно? – с усмешкой подошел к нему Вулфер. – О том, как мы с тобой полезли в логово дракона и победили его?

Ют критически оглядел свою секиру, проверил ногтем остроту лезвия. Перед этим он, наверное, целый час точил его камнем, хотя с тех пор, как месяц назад они одержали победу в битве в Оркнее, оно едва ли успело сильно затупиться. Голубые лучи Креона застали юта врасплох, он просто не успел пустить в дело свое любимое оружие.

– Правда, это не настоящий дракон, – продолжал он, – да и сложить о нас сагу будет некому. А жаль, славная бы вышла история.

– Если повезет, нам не придется драться с этой тварью, – отозвался Кормак. – Сходим туда и вернемся обратно, вот и все.

Он еще раз оглядел лестницу и все их снаряжение, потом взглянул на ухмыляющегося юта.

– Все готово. Как ты?

– Не придется драться? – разочарованно переспросил Вулфер. – Ну, впрочем, как скажешь. Тебе виднее.

Кормак сбросил лестницу вниз. Бамбуковые перекладины весело застучали. Бамбук, конечно, не очень надежный материал, но веревки крепкие, должны выдержать, даже если какая-то ступенька и сломается. Так подумал Кормак и начал спускаться вниз.

Башмаки Кормака коснулись беспорядочно наваленных камней. Здесь, в подземелье, по-прежнему раздавались шорохи, напоминающие глубокие вздохи. Кельт нахмурился: они могли заглушить иной звук – звук приближения врага, и тогда друзья окажутся в опасной близости от Стража…

Кормак спрыгнул с лестницы; следом за ним, ворча что-то себе под нос, спрыгнул и Вулфер. Ют легко управлялся со своей секирой в любой кровавой схватке, но тут ему пришлось карабкаться по веревочной лестнице, а этим искусством Вулфер владел не слишком-то хорошо.

– Ну, что теперь будем делать? – спросил он, оглядываясь. – Ты не собирался драться, но у многоногого могут оказаться на этот счет совсем другие планы.

– Сюда, – сказал Кормак, направляясь вниз по скату. – Нам надо обрушить одну из тех колонн, что подпирают свод там, подальше от входа.

– А в этом случае мы не останемся здесь навсегда? – с сомнением пробормотал Вулфер. – Впрочем, делай, как знаешь.

Гулкое эхо их шагов вызывало у кельта мысли о чудовищной твари. Но пока гигантской сороконожки поблизости не было. Что ж, у нее достаточно обширные владения. Может быть, им удастся сделать то, что задумано, и вернуться наверх прежде, чем тварь окажется рядом. А может быть, чудовище и вовсе не учует пиратов – ведь оба его уса отсечены. И может, откуда ни возьмись появится друид, взмахнет золотым волшебным жезлом и вернет их с Вулфером в тот мир, где они родились?..

– А чем тебе не нравится эта? – спросил Вулфер, когда они проходили мимо одной из колонн. Во время землетрясения она сильно накренилась, и вдоль нее сверху донизу шла глубокая трещина. Было бы нетрудно закончить разрушение, начатое природой, хотя вряд ли это привело бы к чему-то дельному.

– А почему ты не рассказал атлантам, что ты задумал? Зачем тебе понадобилась такая таинственность?

– Все равно они ничем не помогли бы нам, – ответил кельт, однако на самом деле он просто привык держать свои замыслы в глубокой тайне, никому не доверяя. – Они даже могли попытаться нам помешать. В конце концов, у нас с ними разные намерения.

Следующая колонна стояла довольно далеко, ярдах в пятидесяти – по крайней мере, так казалось Кормаку.

– Вот эта нам подойдет, – сказал он и вставил острый металлический стержень между двумя рядами каменной кладки.

Дикари делали свои инструменты из тех металлов, которые можно было найти в разрушенных строениях, – из бронзы, олова и меди. У них не имелось ни железа, ни стали, но этот стержень был выкован из крепкой тяжелой бронзы. Кормак собирался использовать его как рычаг.

Вулфер поглядел на колонну и вставил наконечник копья Аслифа под бронзовый стержень. После этого он изо всей силы налег на древко.

Камень медленно, со скрежетом начал выворачиваться с места и в конце концов выпал из кладки. Кормак подхватил рычаг и, вставив его между камнями нижнего рада кладки, навалился на него со всей силой молодого тигра, так, что бронза погнулась.

Вулфер с рычанием пришел на подмогу кельту. Камень сдвинулся и рухнул к подножию колонны…

…Колонны были сложены без известкового раствора, к тому же их изрядно покорежило землетрясение, в результате которого затонула Атлантида. Все, что нужно было сделать пиратам, – это выломать камни одного ряда кладки, а остальное довершит за них тяжесть свода…

Неприятной встречи избежать не удалось. Спустя несколько мгновений кельт расслышал странные чавкающие звуки… Из темноты на Кормака и Вулфера надвигалась гигантская многоногая тварь, размеренно ступая всеми неуклюжими лапами по слабо светившейся плесени.

– Заканчивай работу! – прокричал другу Кормак. Сам он бросил рычаг, выхватил из ножен меч и прикрылся щитом. Все это он проделал почти машинально, ни на миг не задумываясь. – Я задержу его!

– Нет! – взревел Вулфер, выхватывая копье из трещины, куда он только успел его вставить.

– Тупоголовый ют! Единственная для нас возможность спастись – это обрушить свод! – крикнул Кормак, шагнув навстречу чудовищу.

Тварь остановилась и приподняла голову и переднюю часть тела. Кельт пригнулся, и ядовитые жала не задели его, мелькнув над головой.

Кормак оказался в настоящем лесу из огромных омерзительных волосатых лап с клешнями. К тому же лапы были покрыты роговыми пластинами. По одной из них он ударил мечом, и неожиданно для него самого этот удар пробил толстую шкуру, покрывавшую сустав.

Из раны полилась не кровь, а какая-то бесцветная жидкость; лапа дернулась.

Изогнувшись, сороконожка повернулась, и с обоих жал брызнула ядовитая слюна. Челюсти безостановочно открывались и закрывались – во время нападения все инстинкты твари были направлены на пережевывание добычи.

Кормак упал, откатился в сторону и снова быстро вскочил на ноги. Голова чудовища покачивалась, но поврежденные глаза и усы не давали ему возможности быстро обнаружить жертву, так что несколько мгновений Кормаку ничто не угрожало.

Из колонны один за другим выпало несколько камней. Вулфер работал одновременно и копьем, и рычагом. Он набросился на колонну с таким остервенением, будто перед ним был отряд врагов. Если он и видел схватку Кормака с многоногой тварью, то ничем этого не показывал.

Кормак тяжело дышал. Сороконожка обнаружила его и опять развернулась, пошевеливая остатками усов. Кельт опять шагнул ей навстречу и едва не упал, поскользнувшись на скользкой плесени.

Ядовитые жала ударили в щит слева. Щит выдержал удар, но Кормак отлетел назад и ударился о камень. Левая рука, которой он держал щит, почти онемела.

Сороконожка надвинулась на человека. Челюсти клацнули, словно камень о камень. Кормак извернулся, думая о том, как бы не подставить под удар острых жал обнаженные ноги.

В этот момент Вулфер схватил его за плечо и резко оттащил в сторону. Удар мощной бронированной головы пришелся прямо по колонне.

Колонна рассыпалась на куски, любой из которых мог наповал убить человека, в какие бы прочные доспехи он не был одет. Лапы сороконожки продолжали по инерции двигаться вперед; на спину, покрытую панцирем, падали камни.

Кормак отполз подальше от падающей колонны, а заодно и от чудовища. Щит звенел, как гонг, при каждом прикосновении к полу подземелья, но даже Кормак с его острым слухом не слышал этих звуков из-за грохота падающих камней.

Остатки древней Атлантиды начали разрушаться. Обшитый металлом свод прогнулся и треснул; сверху сначала небольшой струйкой, а потом все более сильным и обширным потоком полилась вода. Пиратам повезло: в этом месте над подземельем был уже ров с водой, а не пласты твердой земли.

Теперь оставалось только благополучно выбраться на поверхность.

Вулфер перегнулся пополам, прижав к груди огромный камень. Это была часть капители колонны. Сначала, взглянув на друга, Кормак ничего не понял, но в следующий момент ему стало ясно, что произошло: камень ударил юта в грудь так, что у него замерло дыхание.

Кельт поднял Вулфера одной рукой, не вспомнив о своем щите и не вложив меч в ножны.

– Пошли, ленивая скотина! – крикнул он. – Как ты думаешь, я выберусь отсюда, если ты не потащишь меня на себе?

Вместе с потоком воды в подземелье летели комья грязи и водоросли. Вода покрыла слой плесени на полу, и слабое свечение исчезло.

Вулфер, все еще согнувшись и прерывисто дыша, едва переставлял ноги. Он потерял копье Аслифа. Левой рукой он обхватил Кормака за пояс. Кельт шел вперед, волоча друга за собой. Но здоровяк Вулфер понемногу приходил в себя. Он по-прежнему сжимал секиру в правой руке. Он всегда был готов схватиться с врагом.

* * *

Вода доходила друзьям уже до колен, идти становилось все труднее. Шум водопада заглушал все остальные звуки.

Но вот наконец забрезжило пятно яркого багрово-зеленого света. Веревочная лестница покачивалась от движения воздуха, идущего от потока воды.

Вулфер убрал руку с пояса Кормака и повернулся назад, занеся над головой секиру. Уловив движение друга, кельт повернулся вслед за ним. Это была давняя привычка, приобретенная за долгие годы во многих кровавых битвах.

Поднимая лапами фонтаны брызг, огромная сороконожка надвигалась прямо на них.

Со страшным криком Кормак ударил чудовище щитом в морду. Тварь, как и в прошлый раз, подняла голову и переднюю часть туловища. Видимо, ее крохотный мозг был способен только таким образом реагировать на прямое нападение, сколько бы подобное ни повторялось. Вулфер изо всей силы опустил вперед секиру и мощным ударом перерубил одну из огромных лап с правой стороны туловища.

Сороконожка наклонилась над кельтом, не обращая никакого внимания на острие меча, упиравшееся в пластину панциря между туловищем и головой. Меч не принес твари никакого вреда – ее защищал хитиновый покров.

Лапа с клешней толкнула Кормака в грудь, и он упал спиной в воду, едва успев прикрыться щитом. Но вот одно из ядовитых жал пробило щит и скользнуло по запястью кельта. Он закричал, продолжая барахтаться в холодной воде и пытаясь подняться.

Вулфер ударил тварь секирой, отступил на шаг и ударил еще раз. Каждый раз испытанное боевое оружие отсекало одну из лап чудовища. Ют занес секиру над головой для четвертого удара, но в этот миг тварь резко попятилась назад.

Левой рукой Вулфер помог Кормаку встать на ноги. В правой он сжимал секиру, не сводя глаз с отступившей сороконожки. Омерзительная тварь свернулась кольцом вокруг груды камней. В багрово-зеленом свете ее длинное туловище казалось коричневым.

– С тобой все в порядке? – спросил Вулфер. Двигаясь спиной к спине, друзья начали подниматься по скату туда, где висела веревочная лестница. Сороконожка в любой момент могла опять накинуться на них.

– Да, – ответил Кормак, потирая левую руку. Ядовитое жало только скользнуло по его запястью, не поранив, но в том месте, где оно коснулось кожи, кельт чувствовал слабое жжение.

Наконец они достигли цели, однако Кормак был уверен, что как только один из них начнет подниматься по лестнице, чудовище нападет на второго.

– Поднимайся первым, – сказал он Вулферу тоном, не допускавшим возражений. – Я пойду следом за тобой.

– Так я тебя и послушался! – ответил ют. – Ты первым спускался, тебе первому и подниматься. Давай пошевеливайся.

Вода продолжала прибывать и уже плескалась в начале ската. Тварь снова развернулась и направилась к людям. Пираты отскочили в разные стороны; каждый встал так, чтобы не мешать другому своим оружием.

Вулфер занес над головой секиру. Кормак выставил вперед правую ногу, приготовившись налечь на меч всем весом своего тела. Он вовсе не надеялся, что мечом удастся пробить мощный панцирь чудовища, и догадывался, что даже смертельно раненная сороконожка проживет еще столько, что успеет сожрать их обоих. Однако его правилом было драться до конца, каков бы он ни представлялся…

Вдруг вниз по лестнице соскользнула хрупкая фигурка и метнулась между Вулфером и Кормаком навстречу гнусному чудовищу. Это была Лоугра, державшая в правой руке жезл власти. Ее слабо освещало голубое сияние лучей, слетавших сжезла. Сороконожка остановилась и замерла на месте. Девушка на глазах старилась, так быстро, как в воде тает соль.

Кормак шагнул к ней, но Вулфер схватил его за руку.

– Пусти! – рванулся кельт.

Вулфер потянул его к лестнице.

– Идем! Ей теперь уже не поможешь.

Вулфер был прав. Лоугра уже не была той юной девушкой, которая только что спрыгнула с лестницы. Магические силы на глазах друзей превратили ее в дряхлую старуху. Чудовище, оставаясь на месте, отчаянно перебирало лапами. Даже огромной силы магического жезла было недостаточно, чтобы заставить тварь замереть.

Кормак вложил меч в ножны и взялся за лестницу. Перекладины были расположены на расстоянии полутора футов одна от другой, и Кормак перешагивал сразу через две. Они трещали под его ногами, но не ломались. Дыша тяжело, как загнанный конь, Вулфер поднимался следом за другом.

Когда пираты выбрались на поверхность, никого из атлантов не было рядом со входом в подземелье. Вода в водном кольце стремительно убывала – уходила вниз, в подземелье.

– Теперь, пожалуй, мы сможем перейти этот ров по дну, – сказал кельт. – Едва ли они ждут нас. Я говорю про Креона и Антею.

Кормак не мог себе представить, что будет с Атлантидой, когда вся вода уйдет под землю. Он понимал только, что у них с Вулфером есть еще немного времени, и этого времени вполне хватит, чтобы расправиться с коварными греками.

Из отверстия, ведущего в подземелье, поднялась отвратительная голова сороконожки. Огромные челюсти, не останавливаясь ни на миг, перемалывали останки последней королевы атлантов.

Меч Кормака рассек сустав одной из лап чудовища. Вулфер поднял секиру и опустил ее на покрытую панцирем голову, словно молот.

На землей поднялась часть туловища твари. Кормаку удалось перерубить еще одну лапу с клешней. Секира Вулфера пробила панцирь, поднялась и опустилась опять.

Сороконожка скользнула назад и скрылась в отверстии.

– А теперь пойдем и разделаемся с греками, – сказал Вулфер, вытирая лоб. – Пусть бы их оказалось и больше двух.

Не теряя понапрасну времени, Кормак и Вулфер направились по дну рва к главному острову. Дно было покрыто толстым слоем ила, так что друзья шли по колено в скользкой вязкой массе. Кельт отчаянно ругался и высоко поднимал меч.

Неподалеку в иле билась огромная рыба, длиною ярдов в пять. При таких размерах она могла бы запросто проглотить человека. Ее чешуя блестела в ярком свете искусственного солнца. Без воды ей оставалось жить совсем недолго. Любителей падали ждал недурной пир.

Переход по илистому дну оказался изнурительным и занял гораздо больше времени, чем рассчитывал Кормак.

Оставалось только надеяться, что Креон и Антея не ждут их возвращения и не успеют подготовиться.

А впрочем, кельту было уже все равно. Он чувствовал в себе такую ярость, что мог бы сразиться с кем угодно голыми руками и без доспехов.

– Проклятый жезл там, где ему самое место. Теперь он не сможет убивать людей так, как убивал до сих пор, – неожиданно с горечью произнес он. – Она не должна была этого делать!

– Кто знает, почему человек поступает так или иначе? – задумчиво отозвался ют.

Башмаки Вулфера хлюпали по жидкой грязи. Кормак быстро прошел еще ярдов двадцать и остановился, чтобы перевести дух перед следующим рывком.

Центральный остров был окружен мраморным парапетом, поднимавшимся на полтора фута над уровнем воды, когда она еще заполняла ров. Едва ли после столь тяжелого перехода друзья смогли бы вскарабкаться по гладкой мраморной поверхности. Справа, в сотне ярдов от пиратов, виднелась полуразрушенная мраморная площадка, от которой вниз шла широкая лестница. Кельт изменил направление и двинулся туда. За площадкой на берегу он увидел сверкающие серебром стены здания. Видимо, это и был дворец.

Неподалеку, наполовину зарывшись в грязь, лежало существо со множеством щупальцев. Оно было покрыто панцирем. Поначалу Кормак подумал, что оно сдохло, но потом заметил большой выпуклый глаз, глядевший в их с Вулфером сторону. Однако пираты были на таком расстоянии от странного существа, что оно никак не смогло бы дотянуться до них щупальцами.

Вулфер хмыкнул, кивнув в сторону удивительного создания:

– Лучше уж тащиться по колено в грязи, чем плыть рядом с этакой тварью.

Вдали, из-за закругленной стены, показалась чешуйчатая голова, которая покачивалась на длинной мощной шее футах в десяти от поверхности. Два блестящих глаза уставились на Вулфера и Кормака долгим взором, словно чудовище размышляло, подходящая ли это для него добыча.

Наверное, пираты в качестве трапезы все-таки устроили кронозавра, потому что он испустил злобный крик и двинулся по направлению к ним.

– Радом с таким уродом плавать тоже невесело, – пробормотал ют. – Впрочем, с ним, должно быть, и ходить-то опасно.

– Бежим! – крикнул Кормак.

До мраморной площадки оставалось еще ярдов сто – там они должны были оказаться вне досягаемости кронозавра. Он был пока достаточно далеко, но продвигался по илу очень быстро. Конечно, теперь, без воды, он не проживет долго, но пока что он был жив, голоден и, судя по всему, очень свиреп.

Может быть, если бы они остановились и замерли на месте, чудовище не тронуло бы их? Раздумывать об этом времени не оставалось. Было ясно, что кронозавр предназначил их обоих себе на обед.

Слой ила высотой до колен замедлял движения. Ничего героического не будет и том, что они утонут в этой грязи или их сожрет невиданная тварь…

– Если мы добежим… до лестницы… – задыхаясь, выговорил ют, – ты один… сможешь его… задержать?

– Смогу! – крикнул в ответ Кормак.

Все его тело словно горело огнем. Горели ноги, руки, жар разливался по груди, и красная пелена застилала глаза. Кельт не понимал, что задумал Вулфер, но размышлять об этом не стал. Главное – побыстрее добраться до мраморной площадки. Он вовсе не собирался заканчивать жизнь в желудке чудовища, хотя надеяться оставалось только на чудо.

Башмаки Кормака застучали по мраморным ступеням. Он перепрыгивал через две ступеньки сразу. Две, еще две. Теперь, по крайней мере, под ногами была не грязь, а твердая опора.

Кормак остановился и обернулся. Мимо него проскочил наверх Вулфер, оставляя на ступеньках грязные следы. Голова кронозавра метнулась к людям, из раскрытой пасти высунулся длинный раздвоенный язык. Меч Кормака, описав в воздухе широкую дугу, отсек часть языка чудовища. Брызнула кровь.

Кронозавр отклонил голову назад; его вытянутые челюсти сомкнулись. Грудь чудовища поднималась и опускалась, из ноздрей вырывался струями пар. Ноздри прикрывались своеобразными клапанами, которые открывались во время выдоха и закрывались после вдоха.

Кормак перешагнул еще через две ступеньки, потом еще. Чудовище не отставало. Его спину покрывала черная с зеленью чешуя – ее пластины переливались в свете искусственного солнца.

Кончиком меча Кормак ударил по приоткрытой пасти и рассек десны кронозавра. Конечно, эта рана вовсе не была опасной, да и вообще Кормак не представлял, как нужно ранить это чудовище, чтобы нанести ему хоть какой-то вред.

Боль опять заставила тварь с рычанием откинуть голову назад. Конечно, кельт понимал, что справиться с кронозавром ему не под силу, однако точными ударами меча можно было хотя бы ненадолго задержать его. В отличие от исполинской сороконожки, он, по-видимому, был способен испытывать боль и неприятные ощущения останавливали его.

Кормак повернулся и взбежал по лестнице наверх, думая о том, как бы не оступиться, – если только он поскользнется и полетит вниз, все будет кончено. Но вот он добрался до площадки. Над ней поднимался полуразрушенный купол; большая часть колонн уцелела. За ними можно было укрываться от выпадов чудовища.

Кронозавр выгнул мощную шею и скользнул вперед, помогая себе передними ластами. Огромное туловище распростерлось на ступенях, разрушая древний мрамор. Отвратительная голова металась туда-сюда, лишь каким-то чудом еще не сбив человека с ног.

Решив не ждать нападения, Кормак ударил мечом в горло кронозавра. Однако шея чудовища была точно покрыта железом. Меч вошел в нее на длину ладони, а кровь едва проступила. Нечего было и думать о том, чтобы перерубить артерии.

Кронозавр в ярости мотнул головой, и в следующий миг его челюсти сжали одну из колонн. Кормак увидел зубы чудовищных размеров, невероятно широкие у основания и чрезвычайно острые. Эти зубы были предназначены для того, чтобы сокрушать панцири других тварей, вроде той, что неподвижно лежала в иле на дне рва, когда пираты вышли из подземелья.

Зубы кронозавра крошили мрамор, как мягкий известняк. Колонны были сложены из отдельных цилиндров, скрепленных между собой свинцовыми скобами. Видимо, под зубами чудовища оказалась такая скоба – он отдернул голову и двинулся дальше. На суше он передвигался довольно неуклюже, ворочая ластами. Кормак занес было меч над головой, но удар огромного ласта отбросил его футов на двадцать.

Шея кронозавра вытянулась, и голова его оказалась у самой груди Кормака. Кельт успел подумать, что на этот раз его не спасет кольчуга, которой он так гордился. Ведь он только что видел, как эти зубы крушили мрамор…

В этот миг стрела пригвоздила раздвоенный язык чудовища к нёбу.

Кронозавр зарычал и поднял голову навстречу новому врагу. На дорожке, выложенной мраморными плитами и ведущей во дворец, стоял Вулфер, сжимая в руках свой лук.

Пока Кормак поднимался на ноги, ют выпустил еще одну стрелу в раскрытую пасть чудовища.

Снова зарычав, разъяренное чудовище вползло на мраморную площадку, сметая на своем пути оставшиеся колонны. Посуху оно передвигалось с трудом, но от этого не становилось менее опасным.

Сердце Кормака замерло, когда эта тварь двинулась мимо него. Лезвие меча вошло в шкуру кронозавpa чуть ли не на локоть, однако рана эта, видимо, была для исполина не страшнее пустячной царапины.

Вулфер держался с таким невозмутимым видом, будто командовал сейчас целой армией. Следующая его стрела впилась в правое нижнее веко чудовища, а сразу вслед за ней ют послал стрелу прямо в немигающий глаз.

Кронозавр повернул голову направо. Его примитивный мозг не мог иначе отреагировать на потерю зрения с одной стороны.

Вулфер использовал каждый миг. Стрелы вонзались в шкуру одна за другой, но не причиняли кронозавру никакого вреда.

Кормаку пришлось упереться в бок чудовища ногой, чтобы вытащить меч. Он напряг все силы, даже те, о наличии которых в себе не ведал сам, – казалось, меч застрял в скале. Наконец ему удалось освободить свое оружие. И тогда проклятая тварь вновь повернулась мордой к нему. Кельт бросился на мраморные плиты площадки и перекатился под огромным туловищем. Теперь он стал невидимым для полуослепшего чудовища. Мощный ласт хлопнул по мрамору как раз в том месте, где только что стоял Кормак.

Кронозавр попытался уйти назад. Стрелы Вулфера были для него как осиные укусы для человека: если бы их было слишком много, они, пожалуй, могли оказаться смертельными.

Ют перестал стрелять. Чудовище сползло вниз и двинулось по дну рва, поднимая фонтаны грязных брызг.

– Отличная работа… – начал Кормак. Вулфер поднял лук и изо всей силы натянул тетиву. За полетом стрелы почти невозможно было проследить. Она вонзилась в шею кронозавра, у самого основания головы. Словно не заметив этого, чудовище продолжало шлепать через ров по слою ила и грязи.

Вулфер опустил лук. Эта стрела была последней в его колчане.

– Он уходит, – произнес Кормак, потирая правое запястье.

– Верно, – отозвался ют. – И теперь мы знаем, что он не вернется.

Пожав плечами, Кормак сорвал несколько листьев с ближайшего куста и обтер ими лезвие своего меча.

– Пойдем искать греков, – сказал он.

Когда пираты подошли к задней стене дворца, земля под их ногами содрогалась. Со стены сорвалась тяжелая серебряная пластина и со звоном упала на мраморную дорожку.

Вулфер ухмыльнулся.

– Думаю, они понимают, что мы пришли вернуть им долг, – произнес он.

– Так оно и есть, – отозвался Кормак. Двери были распахнуты настежь – никто не закрыл их после того, как ют выбежал из дворца со своим луком и колчаном, спеша на помощь другу, так что теперь пираты беспрепятственно вошли внутрь. Оба они держали наготове оружие, оба напружинились, приготовившись к смертельной схватке.

Однако по дороге в обеденный зал друзья никого не встретили. В самом зале они обнаружили почти прежнюю картину. Тела убитых дикарей исчезли, однако брызги крови и сломанная мебель напоминали о том, что произошло здесь совсем недавно.

За второй дверью, ведущей из зала, стояли двое слуг, негромко переговариваясь между собой. Когда за их спинами, как из-под земли, выросли пираты, атланты отчаянно закричали и попытались убежать. Кормак стремительно бросился наперерез и поймал маленькую женщину за плечи.

Вулфер наклонился к пленнице:

– Где твои хозяева?

Маленькая смуглая женщина опустилась на пол, закрыла лицо руками и тоненько жалобно заскулила.

– Погоди-ка, дружище, – сказал Кормак. – Они же не понимают нашего языка.

Он поднял служанку на ноги. Весила она не больше ребенка. Может быть, она и была ребенком. Все эти атланты выглядели сморщенными маленькими старичками.

– Креон? – спросил он, пытаясь придать своему голосу мягкость. – Антея? Скажи, девочка, где они.

Должна же она, в конце концов, знать имена своих хозяев.

– Где Креон и Антея?

Пленница продолжала скулить. Неожиданно из-за двери выглянул второй слуга и быстро закивал. Указательным и средним пальцами вытянутой руки он показывал себе за спину.

Кормак оставил женщину, и они с Вулфером вместе протиснулись в дверь. Маленький атлант семенил впереди, с ужасом поглядывая на пиратов через плечо. Он выбежал из дворца и показал на храм.

– Отлично. Вперед! – рявкнул ют. Кормак не отставал от него, сжимая в руке меч.

Слуга показал внутрь храма и остановился. Кормак обернулся, чтобы посмотреть, нет ли погони, и увидел в дверях дворца еще нескольких слуг, боязливо жавшихся друг к другу.

Земля содрогалась. Некоторые из каменных плит, которыми было вымощено пространство между храмом и дворцом, находили друг на друга, между другими на глазах увеличивались трещины.

Кормак вбежал в храм первым. В огромном зале под куполом не было никого, хотя здесь могли поместиться тысячи людей.

Дальняя дверь – из нее появились греки, когда Кормак и Вулфер пришли в себя после падения из своего мира в этот, чужой – была и сейчас открыта.

– Туда, – решительно сказал Кормак. Гул, которым сопровождались подземные толчки, заглушил его голос, однако Вулфер и сам уже увидел открытую дверь.

Вниз от нее вела винтовая лестница. Ее ступени поблескивали серебром. Лестница ходила ходуном под ногами пиратов, узкие ступени двигались, как живые.

По стенам, словно мириады крошечных копий искусственного солнца, прыгали дрожащие красно-зеленые огоньки.

Если бы не знакомое голубоватое сияние возле дальней стены, Кормак не увидел бы Креона и Антею в огромном зале. Они стояли рядом с уцелевшим магическим ящиком; над ним поднимался голубоватый свет.

Из стены выламывались и с грохотом падали на пол огромные камни, из-под которых в зал текла вода. Антея пыталась остановить разрушение, направляя на стену колдовские лучи.

Однако остановить катастрофу магическое устройство греков уже не могло. Сила магии заключалась в поглощаемой голубым сиянием человеческой жизни, а вода не была живой. До тех пор пока колдовские лучи питались чужой жизнью, они могли пресекать любое противодействие, но сейчас у них не было силы, способной сдержать напор воды…

В жалком создании, стоявшем позади металлического ящика, почти невозможно было узнать Креона. Антея стала похожа на муху, из которой паук высосал кровь. Она повернулась к двери и попыталась поднять руку, но не смогла.

Кормак вспомнил девушку по имени Лоугра, погибшую в пасти отвратительного чудовища. Он не улыбнулся, однако и печали в его сердце не было.

Голубое сияние внезапно исчезло. Стена рухнула и погребла под собой Креона, Антею и магический ящик.

Вулфер потянул Кормака за плечо, и пираты быстро поднялись обратно в храм.