Текст книги "Миры Роберта Хайнлайна. Книга 20"

Автор книги: Роберт Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Мы продолжали идти вперед, и «реплика» нас наконец нагнала и остановилась.

– Эй, народец, вас не требуется подбросить? – заорал мой любимый дядюшка, стараясь перекричать грохот.

Я обернулся и, оскалившись, ответил:

– После четырех зарубок вертелся и гримасничал в тенетах…

– Что ты там несешь?

– Ни бильярд, ни томаты не заменят секса никогда!

Дядя Джок нагнулся и заглушил свою тарахтелку. Я поклонился:

– Спасибо, дядя. Ваша музыка очень растревожила нашего ребенка. Как любезно, что вы ее убрали! Так что вы нам кричали? Я за шумом не расслышал.

– Я спросил, не подвезти ли вас.

– Отчего же нет, спасибо. В Гриннелл.

– Я думал отвезти вас домой. Какого черта вы убежали?

– Сами прекрасно знаете! Не Хьюберт ли, он же Лазарус, а может, еще как-то там его кличут, накачал вас, подбив на идиотские выходки? И зачем?

– Брось ершиться, племянничек, и лучше представь меня супруге.

Извините меня, мэм, я не вышел из машины, так как эта коняга – с норовом!

– Джок Кэмпбелл, старый козел, вы что же прикидываетесь, будто не узнаете меня? Я сделаю из ваших рогов кастаньеты! Уж поверьте мне!

Впервые на моей памяти дядюшка смешался и лишь пробормотал в ответ:

– О, мадам!

Хэйзел, заметив выражение его лица, сразу же переменила тон:

– Мы что же, находимся в режиме инверсии? Извините меня! Я – майор Сэди Липшиц, Корпус Времени, ДОЛ, программа «Повелитель». Я с вами впервые встретилась в Бундоке десять с лишним моих субъективных лет назад. Вы пригласили меня навестить вас, что я и сделала в 2186 году, насколько мне помнится. Вы понимаете поэтому мою реакцию?

– Понимаю. Налицо явная инверсия. Майор, счастлив с вами познакомиться и теперь с надеждой смотрю в будущее!

– Нам с вами предстоит веселое времечко в будущем. А теперь я замужем за вашим племянником, а вы… по-прежнему – старый козел! Выползайте из своей дурашливой тележки и поцелуйте меня так, как умеете только вы!

Дядюшка поспешно выключил свой мотор и слез на землю. Хэйзел передала мне Пикселя, что спасло ему жизнь. После объятий «старый козел» заметил:

– Нет, я с вами раньше не встречался. Никогда бы не смог такого забыть!

Хэйзел отпарировала:

– А я прекрасно помню нашу встречу! Я вообще ничего не забываю.

Господи, как же славно увидеть вас снова, Джок! Вы не меняетесь. Когда состоялось ваше последнее омоложение?

– Пять субъективных лет назад, достаточно давно для «маринада». Но я не позволил им омолодить мое лицо. А вы когда прошли сию процедуру?

– Субъективно примерно тогда же. Но в отличие от вас я нуждалась в косметическом омоложении, поскольку готовилась к браку с вашим племянником. И оказалось, что он меня так вдохновляет, что мне хочется пройти косметическую процедуру снова и снова! Он ведь тоже козел, вроде вас!

– Еще бы мне не знать! Он пошел в армию именно потому, что его одолевали девки. – (Неслыханная ложь!) – Но вы уверены, что вас звать Сэди? Лазарус называл другое имя в качестве пароля.

– Я назову себя так, как мне будет угодно, независимо от Лазаруса…

Я рада, что Ти-Эйч-Кью сумели переместить к вам этой ночью. Поцелуйте меня еще, Джок!

Дядюшка охотно откликнулся на призыв, и их объятие продолжалось до тех пор, пока я не вмешался, мягко напомнив им:

– Не забудьте, что вы находитесь на общественной дороге и в Айове, а не в Бундоке!

– Займись своим делом, племянничек! Сэди, Штаб переместился не прошлой ночью, а три года назад!

Глава 28

Большинство никогда не право.

Лазарус Лонг (1912 – )

Мы поехали обратно к дому: Хэйзел с дядей Джоком и Пикселем впереди, я с багажом – сзади. Из сострадания к Пикселю дядина «реплика» модели «Ф» двигалась бесшумно, как привидение. (А что, призраки и в самом деле бесшумны? Откуда пошло такое мнение?) Ворота открылись в ответ на устный приказ дяди Джока, и, конечно же, никаких смертоносных устройств или снайперов не обнаружилось. Я так и знал, будучи хорошо осведомлен о повадках моего дядюшки.

На веранде перед домом нас ждали тетушки Тиль и Сисси. Дядя Джок быстро прошел внутрь дома, а они, со всем присущим деревенским жителям радушием, приветствовали нас, поздравив мою супругу с обретением новой семьи. Я передал котенка Хэйзел, и тетки облобызали меня столь же горячо, сколь это сделал Джок в отношении моей жены. Правда, безо всяких там упоминаний о «временной петле» и прочей муре. Как же славно было попасть снова домой, ей-богу! Несмотря ни на какие бурные события юности, все же самые счастливые воспоминания связаны у меня именно с этим старым домом.

Тетушка Сисси в этот день 2177 года выглядела старше, чем в нашу последнюю встречу, кажется, в 2183 году. Не является ли это ответом на загадку, почему возраст не властен ни над ней, ни над тетушкой Тиль? И не следствие ли это эпизодических визитов в Бундок, где творят такие чудеса?

Наверняка они втроем, да нет, вчетвером (я забыл еще о тетушке Бильдин!) заключили долгосрочное соглашение с Источником Юности, который поддерживает их на одинаковом (пятидесятилетнем) уровне.

Впрочем, у дядюшки несомненно был организм тридцатилетнего, а внешность бодрого старикана требовалась ему лишь для конспирации. И не твое это дело, Ричард!

– А где же тетушка Бильдин?

– Она поехала в Де-Мойн, – ответила тетя Тиль. – Будет дома к ужину.

Ричард, ты, кажется, пребывал на Марсе?

Я прокрутил в голове свой календарь.

– Насколько я могу судить сам, да.

Тетя Тиль проницательно вгляделась в меня.

– Ты что, тоже закручен в «петлю»?

– Прекрати сейчас же! – цыкнул на нее дядюшка. – Разговоры на эту тему запрещены категорически, и вы обе об этом знаете, поскольку и сами подчинены Кодексу.

Я быстро отреагировал:

– А я никакому Кодексу не подчинен. Да, тетушка Тиль, я тоже «закручен» – прибыл сюда из 2188 года!

Дядя метнул на меня испепеляющий взгляд, каким стращал еще в мои десять-двенадцать лет.

– Ричард Колин, что это такое? Доктор Хьюберт дал понять, что ты подотчетен Главному Штабу Времени. Я только что сообщил ему о вашем прибытии. А ведь к Штабу не может быть допущен ни один, не принесший присягу и не подчиняющийся Кодексу. А если кто и проникнет в его пределы, то уже не сможет отсюда выйти. Ты же наврал, что не испытываешь никаких затруднений! Так вот, прекращай вранье и расскажи все как есть. Я постараюсь тебе по-родственному помочь. Как ни говори, ведь кровь – не вода! Ну давай начинай!

– Дядя, у меня лично нет никаких трудностей, это правда. Но доктор Хьюберт изо всех сил пытается мне навязать их. А вы что же, всерьез полагаете, что моя «неподотчетность» Штабу чревата для жизни? Но если это всерьез, то я не шучу – я не собираюсь вступать в Корпус, присягать ему и подчиняться его дурацкому Кодексу! Тетя Тиль, как вы считаете, мы имеем право переночевать в родном доме или нет? А может, я смутил вас так же, как и дядю Джока?

Даже не взглянув на супруга, Тиль ответила:

– Господи, ну конечно, вы можете здесь остаться, Ричард, и ты и твоя милая жена. Добро пожаловать. И ночуйте, и живите сколько понадобится.

Совершенно неважно, откуда вы прибыли и какие у тебя намерения в отношении Корпуса. Это твой дом, он всегда был и будет твоим!

Дядюшка в ответ лишь пожал плечами.

– Благодарю, тетя! Так куда же поставить вещи? В мою комнату? Да, еще необходимо позаботиться об этом свирепом представителе кошачьего племени.

У вас найдется ящик с песком? И молочко на завтрак?

Тетушка Сисси шагнула вперед.

– Тиль, я сама позабочусь о котенке. Не правда ли, он очарователен?

Она протянула обе руки к Хэйзел, которая передала ей Пикселя.

– Ричард, – сказала тетушка Тиль, – в твоей комнате живет наш гость, мистер Дэвис. Но, поскольку сейчас июль, вы с Хэйзел вполне сможете с комфортом поместиться в северной комнате на третьем этаже.

– Хэйзел? – переспросил дядя. – Но это же именно то имя, которое назвал доктор Хьюберт. Майор Сэди, это тоже одно из ваших имен?

– Так точно. Хэйзел Дэвис Стоун. А теперь – Хэйзел Стоун Кэмпбелл.

– Хэйзел Дэвис Стоун? – переспросила тетушка Тиль. – А не в родстве ли вы с мистером Дэвисом, не его ли вы дочурка?

Моя супруга встрепенулась.

– Не исключено. Много лет назад я прозывалась просто Хэйзел Дэвис. А не звать ли вашего гостя Мануэлем Гарсиа О'Келли Дэвисом?

– Именно так его и звать!

– О! Это же мой папочка! Он сейчас в доме?

– Нет, но будет к ужину. Надеюсь, что будет. У него так много важных дел!

– Я знаю, ведь сама я состою в Корпусе сорок шесть субъективных лет и папочка примерно столько же. И с тех пор мы почти не виделись – Корпус есть Корпус! О Господи! Ричард, я сейчас зареву. Останови меня!

– Я? Леди, я здесь всего лишь ожидаю автобуса. Впрочем, тебе не возбраняется воспользоваться моим платком.

Она схватила протянутый платок и приложила к глазам.

– Грубиян! Тетя Тиль, следовало бы пороть его почаще.

– Я слишком поздно стала тетушкой, дорогая. Этим занималась тетя Абигайль, которая теперь находится в лучшем мире.

– Да, тетя Эбби была беспощадна, – согласился я. – Она хлестала меня персиковым прутом. И наслаждалась этим.

– А надо бы настоящей плеткой! Тетя Тиль, я не могу дождаться папочку Мэнни! Мы так долго не виделись!

– Хэйзел, ты же видела его прямо здесь и всего три дня назад! – Я ткнул пальцем в сторону сарая. – Прямо здесь! А может, это было тридцать семь… тридцать девять дней назад, но все же не так уж давно.

– Нет, нет, Ричард, ни то ни другое! По моему субъективному времени больше двух лет! А ведь его завербовали так давно!

– А меня так и вовсе не завербовали, – заметил я. – И вот за этим нас и доставили сюда!

– Не знаю, милый, посмотрим. Да, дядя Джок, я вспомнила, что мне надо кое-что вам сообщить. Это связано с Кодексом. Лично меня как лунни это нисколько не волнует, но, думаю, вам не слишком следует распространяться о «веселом времечке» в будущем!

– Вы так думаете? – медленно произнес дядя Джок.

Тетушка Тиль хихикнула, и он быстро повернулся к ней.

– Женщина, над чем это ты смеешься?

– Я? Вовсе я не смеялась!

– М-р-рф! Майор Сэди, коль скоро на меня возлагается определенная ответственность, я нуждаюсь в несколько расширенном толковании Кодекса.

Есть ли в нем что-либо такое, о чем я не знаю?

– На мой взгляд, да.

– Это что, ваша официальная точка зрения?

– Ну, раз вы захотели говорить официально…

– Да нет, нет! Просто вы мне все это объясните получше, и я сам попытаюсь разобраться.

– Хорошо, сэр. В субботу пятого июля, одиннадцать лет вперед, Ти-Эйч-Кью был перенесен в Нью-Харбор на пятую временную линию. И вы вместе с ним и со всеми своими домочадцами тоже, насколько мне известно.

Дядя Джок кивнул и подтвердил:

– Это и есть тот вид «петлевой» информации, которая согласно Кодексу не должна разглашаться, поскольку есть опасность возникновения обратной положительной связи, новых «колебаний времени», а вследствие этого – и паники. Но я, принимая эту информацию совершенно спокойно, все-таки желаю узнать: зачем это сделано? Мне лично это перемещение совершенно ни к чему!

У меня же действующая ферма, вне зависимости от того, что в ней сокрыто!

– Дядя, – вмешался я. – Я не связан с этим дурацким Кодексом, поэтому скажу. Те горячие головы с Западного побережья в конце концов заткнутся и отстанут от вас.

– Да неужели? – Его брови полезли вверх. – Вот уж не думаю, чтобы они когда-нибудь перестали совать носы в дела моей фермы!

– Перестанут. В «мэйдэй» 88-го! В тот день, когда мы с Хэйзел тут побывали (побываем!), в субботу пятого июля. Сонмы ангелов как раз в этот день пленят Де-Мойн. Всюду будут сыпаться бомбы. Сегодня вы можете подумать, что не выкарабкаетесь. Но я знаю, что вам это удастся: я же сам там побывал! Вернее, должен буду побывать. Спросите доктора Хьюберта или Лазаруса Лонга. Они полагают, что место слишком опасно, чтобы в нем оставаться дальше. Спросите, спросите их самих!

– Полковник Кэмпбелл! – рявкнул знакомый голос, и я обернулся.

– А, Лазарус, привет!

– Разговоры, которые вы ведете, категорически запрещены! Вы можете хоть это сообразить? Или вам не под силу?

Я глубоко вздохнул и обратился к Хэйзел:

– Боюсь, он никогда ничему не научится! – Я повернулся к Лазарусу. – Док, вы пытались поставить меня по стойке «смирно» почти что с первой встречи. Не сработало. Но, видать, в вашей башке это не укладывается?

Возможно, где-то и когда-то Лазарус мог контролировать свои эмоции. И теперь я вдруг обнаружил, что он не утерял этой способности. Мобилизация воли потребовала от него около трех секунд, после которых он заговорил гораздо спокойнее и тише:

– Дайте мне объяснить. Такие разговоры опасны для того, с кем вы говорите. Нельзя делать никаких предсказаний о событиях, которые вам известны благодаря причастности к «петле». Информация такого рода может оказаться пагубной. Если не верите, проконсультируйтесь с математиками, имеющими дело с проблемами времени: доктором Джекобом Бэрроузом, доктором Элизабет Лонг, да с кем угодно еще из этой секции Корпуса. Узнайте также у историков о катастрофических последствиях таких акций в прошлом: примеров сколько угодно. Вы и сами можете ознакомиться в библиотеке Штаба с материалами о Кассандре, «Мартовских идах», Нострадамусе…

Лонг повернулся к дядюшке Джоку:

– Джок, мне жаль, что так получилось. Я умоляю вас и ваше семейство не впадать в уныние в течение всех лет, предшествующих 2188 году. Я вовсе не планировал доставить сюда вашего племянника, прежде чем он обучится дисциплине Кодекса Времени. Да, пожалуй, и вовсе не намеревался доставлять его в Штаб. К сожалению, он вынудил нас, иначе на его мозги повлиять никак не удается! А может, попробовали бы вы?

– Не уверен, что смогу оказать на него хоть какое-нибудь влияние, Лэйф! Дикки, а ты сам-то как думаешь? Не улыбается ли тебе славненькая карьерка в Корпусе? Кстати, не вредно знать, что Корпус спас нас, когда ты был еще ребенком. Это святая правда. Наша ферма должна была пойти с молотка как раз перед тем, как я вступил… Ты был еще ребенком, но должен припомнить, что мы питались одними лишь кукурузными лепешками… но потом дела пошли получше и все наладилось! Тебе тогда было около шести лет.

Я задумался.

– Ну да, я помню. Вроде бы помню. Дядюшка, я же не против вступления в Корпус: вы в нем состоите, моя жена тоже, да и несколько наших друзей.

Но ведь Лазарус то и дело пытается всучить мне поросенка в мешке, а мне надо знать, чего именно от меня хотят и почему! А еще желательно знать: что мне это даст, когда я уволюсь? Мне необходимо понять смысл всего этого, а не сажать себе на шею за здорово живешь каких-то штабных просиживателей кресел!

– Лэйф, так чего вы на самом деле хотите от моего мальчика?

– Выполнения задачи «Адам Селен» в операции «Повелитель Галактики».

– Я что-то о такой не слыхал!

– Ну и забудьте о ней, поскольку вам не понять, да она в настоящее время еще и не возникла…

– Ну, раз «не понять», то как я должен его уговорить? Я умолкаю.

– Лазарус, – раздраженно произнесла Хэйзел. – Кончайте же!

– Майор, я обсуждаю деловые вопросы со смотрителем станции Ти-Эйч-Кью!

– Опять ваш поросячий визг? Вы снова пытаетесь облапошить Ричарда любым способом, заманивая в рискованное дело и не раскрывая при этом подоплеку? Я его знаю, считаю рыцарем без страха и упрека и восхищаюсь им!

Я даже чувствую себя виноватой, что втравила его… и почти успешно, если бы вы, как всегда, не сунулись и не изгадили все! А теперь вы еще пытаетесь надавить на Ричарда с помощью его ближайшего родственника, почти отца. Стыдитесь! Ваше дело теперь – представить Ричарда Кругу или отпустить с миром. Хватит пытаться взять с наскока. Введите его в Круг, пусть они сами ему объяснят!

* * *

Я всегда помнил, что в логове дяди был чулан, переоборудованный в кабину лифта. Мы с Лазарусом вошли в него, и я увидел, что там, где в лифте было отверстие для контроля за номером этажа, теперь светились рисунки, напоминающие знаки Зодиака, но обычные символы были дополнены еще и другими, какие в зодиакальном круге не числятся. Например, пауком, носящим название «Черная вдова», или змеей, поедающей свой хвост.

(Насколько я знал, последний знак был символом «кольца Уробороса» и назывался «Мировой змеей».) Лазарус положил руку на этот знак. Чулан (или кабина лифта, или комнатка) тронулся с места. Внутри что-то замерцало, и интерьер внезапно преобразился, потеряв всякое сходство с чуланом моего дяди.

– Выйдем, – сказал Лазарус и открыл дверь с противоположной стороны.

От этой двери отходил такой длинный коридор, какого в доме дяди быть не могло. К тому же и вид из окон вовсе не соответствовал пейзажу нашей фермы. Правда, сама Земля напоминала просторы Айовы, но такие, какими они были еще до появления здесь человека: не тронутые ни плугом, ни лемехом.

Мы почти сразу же оказались в другом конце коридора, где на закрывавшей его стене вдруг появилась арка.

– Сюда, – сказал Лазарус, и мы вошли в арку, за которой был совершенно темный проход с неясным слабым светом где-то в глубине.

Я хотел спросить Лазаруса о том, что это такое, но обнаружил – его нет рядом, он исчез. Я раздраженно произнес в пустое пространство:

– Послушайте, Лазарус, вам не надоело? – и повернул было обратно, чтобы вернуться в чулан дяди Джока, найти Хэйзел и убраться отсюда подобру-поздорову, покончив с идиотской игрой.

Но никакого коридора уже не было, и я, мысленно пообещав Лазарусу добрую зуботычину, двинулся в единственно оставшемся мне направлении к неясно маячившему впереди свету. Очень скоро черный проход закончился, и я оказался в небольшом, очень неплохо обставленном помещении, освещенном неизвестно откуда льющимся светом. Медный безличный голос проговорил:

– Пожалуйста, присядьте. Вас вызовут.

Я сел в удобное кресло, поставив рядом палку. Перед креслом находился столик, на котором лежало несколько журналов и одна газета. Я просмотрел каждое издание, ожидая найти какие-нибудь анахронизмы, но таковых не оказалось. Все они были именно теми, какие, по-моему, поступали в Айову семидесятых годов, либо издавались в ней самой. Даты соответствовали началу июля 2177 года или чуть более ранним числам. Газета «Гриннелл Герольд Реджистер» была датирована пятницей 27 июня 2177 года.

Я хотел ее отложить, ибо она всегда была для меня малоинтересной: в ней печаталась сугубо местная хроника, светские сплетни, университетские новости и извещения. И все же я не сделал этого, так как мне в глаза бросилось небольшое объявление:

«В воскресенье, двенадцатого июля, единственный раз в оперном театре Де-Мойна будет дано представление „Сна в летнюю ночь“ балетной труппой Галифакса с сенсационной новой звездой Луэнной Паулин в партии Титании».

Я перечитал объявление дважды и пообещал самому себе взять Хэйзел на представление. Это тоже может стать особым «юбилеем»: я познакомился с миссис Гвендолин Новак в день памяти Нэйла Армстронга, или как его называли в Голден Руле, «День праздничного бала в честь Нэйла Армстронга», то есть двенадцатого июля прошлого года (к черту эту гнусную «временную петлю»!), что в конце концов привело к нашей восхитительной «свадьбе».

(Если, конечно, исключить того неотесанного болвана, который приперся к нам за стол и позволил себя убить.) Но не будет ли разочарованием увидеть проказы «королевы фей» при полном ее земном весе? Нет, не должно быть, поскольку Луэнна Паулин заработала (заработает?) свою репутацию именно в условиях земного притяжения, и контраст может оказаться неожиданно прелестным. К тому же посещение театра станет данью сентиментальным воспоминаниям, и мы непременно зайдем за кулисы и скажем ей, что видели ее в той же роли в условиях одной трети земного притяжения в Голден Руле. О Господи, я же забыл, что сейчас всего лишь 2177 год, когда никакого Голден Рула еще не существует! Он появится только через три гола. Вот тут я, кажется, наконец стал понимать, почему Кодекс так строго запрещает праздную болтовню…

А, черт с ним! В «День Нэйла Армстронга» я все равно сделаю своей любимой женушке такой сентиментальный сюрприз!

Я еще держал в руках «Герольд Реджистер», когда абстрактное изображение на стене преобразилось в горящую строку. ПЕТЛЯ ВО ВРЕМЕНИ СПАСАЕТ ДЕВЯТЬ МИЛЛИАРДОВ!

Пока я на это пялился, буквы поплыли и образовалась другая надпись:

ПАРАДОКС ДОЛЖЕН БЫТЬ СПАРАДОКТОРЕН!

Потом пошло такое: ПЕРВЫЙ ЧЕРВЯК СТРЕМИЛСЯ К СМЕРТИ.

И еще: НЕ СЛИШКОМ СТАРАЙСЯ: ТЫ МОГ ПРЕУСПЕТЬ!

Я попытался осмыслить последнее изречение, но оно тоже исчезло, сменившись новым: ЗАЧЕМ ТЫ ПЯЛИШЬСЯ НА ЧЕРНУЮ СТЕНУ?

И черная стена сразу же возникла, но ненадолго, так как и на ней появилось крупное изображение «Мировой змеи», а внутри ее, кусающей свой мерзкий хвост, друг за другом побежали буквы, выстроившиеся в прямые светящиеся строки: ПРИКАЗЫВАЕМ ВЫЙТИ ИЗ ХАОСА! КРУГ АУРОБОРО.

Через некоторое время исчезла и эта эмблема, сменившись изображением арки, и металлический голос провозгласил:

– Входите, пожалуйста!

Я схватил трость, прошел через арку и обнаружил, что нахожусь в самом центре огромного круглого зала. Такой сервис с очередным нуль-перемещением показался мне несколько чрезмерным…

* * *

Там помещалась чертова дюжина людей, восседавших по окружности на помосте метровой высоты. Это был как бы кольцевой амфитеатр со мной в качестве ведущего актера в середине арены (а может, и насекомого на булавке, разглядываемого под микроскопом), являющегося «звездой шоу». Тот же медный голос приказал:

– Назовите свое полное имя.

– Ричард Колин-Эймс Кэмпбелл. Это что, судебный процесс?

– В каком-то смысле, да.

– Можете болтать что угодно, я этого не принимаю! Если кого-то и надо судить, так это вас самих, поскольку мне от вас совершенно ничего не нужно, а вы от меня чего-то домогаетесь! Это вы должны меня убеждать и уламывать, а не наоборот! И зарубите это на всех своих носах!

Я медленно повернулся кругом, изучая своих «судей». Среди них, к моему удивлению, я нашел и дружественных мне особ, например Хильду Бэрроуз, что значительно подняло мое самочувствие. Она послала мне поцелуй, я его «поймал» и «съел». И все же я был весьма удивлен ее присутствием здесь. Этой крошке-красавице подошло бы любое другое место, кроме этого. Что ей, с ее элегантностью и грацией делать в этом мощном органе, претендующем на управление историей в любой изо всех вселенных?

Затем я различил и другие знакомые мне лица. О, Лазарус. Он важно кивнул мне, я ответил тем же. Он произнес:

– Пожалуйста, полковник, наберитесь терпения. Разрешите продолжить процедуру согласно протоколу.

Я отпарировал:

– Когда протокол абсурден, его следует изменить! Я стою тут, а вы все восседаете. Значит, ваш протокол – примитивное давление. И вы пользуетесь такими методами? Если у меня в течение десяти секунд не будет стула, я уйду. А коли у вас дефицит стульев, можете отдать свой!

Невидимый робот с медным голосом водрузил мягкое кресло прямо позади меня настолько стремительно, что лишил всяких оснований для ухода. Я опустился в него и положил палку поперек коленей.

– Удобно? – осведомился Лазарус.

– Вполне, благодарю!

– Ну-с, хорошо. Следующий пункт протокола – вводный. Надеюсь, возражений не будет?

Модный голос начал перечислять членов-компаньонов Круга Ауроборо, составляющих руководство всевселенского Корпуса Времени. По мере упоминания каждого из них мое кресло само поворачивалось так, что мы оказывались лицом к лицу. При этом я даже не ощущал движения. Так, может, перемещались они сами?

– Мастер Мобиас Торас, от Барсума, временной канал один, кодовое прозвище – Джон Картер.

От Барсума? Что за чушь? Я вдруг обнаружил, что стою на ногах и отвешиваю поклон в ответ на любезную улыбку и осеняющий жест. Человек был чрезвычайно стар, он состоял из одних костей, обтянутых пергаментной кожей. На поясе висел меч, которым, я был уверен, не пользовались с незапамятных времен. Его одеяние из тяжелого шелка напоминало покров буддийского жреца. Кожа отливала цветом полированного красного дерева и была гораздо краснее, чем у североамериканских индейцев. Словом, весь его облик являлся живой иллюстрацией к сказкам Барсума! Я еще подумал, может, он загримирован, а шелковое полотнище и декоративный меч – лишь дополнение к театральному облику? Но тогда какая же сила заставила меня встать?

(Я вспомнил, как тетушка Эбби наказывала меня за малейшую непочтительность к старшим. Но нет, ерунда, дело не в его возрасте. Я сразу понял, что он настоящий! Понимание предшествовало поклону.) – Ее Премудрость Стар, звезда, арбитр девяноста вселенных, комплексный временной канал, кодовое прозвище – Сирано.

«Ее Премудрость» одарила меня улыбкой, и я засуетился, как щенок. Не знаю, что там насчет «премудрости», по уверен, что мужчинам с высоким кровяным давлением, сердечными недугами или просто с повышенной возбудимостью следует держаться от нее как можно дальше. Стар (как оказалось, ее звать еще и миссис Гордон) была ростом повыше меня, весила наверняка больше и вся состояла из железных мускулов, правда, смягченных восхитительным кожным покровом, придающим вполне женственный вид. Она была одета крайне скупо, с точки зрения Айовы, но вполне прилично по меркам Бундока. Стар, возможно, и не была самой прекрасной женщиной в подведомственных ей вселенных, но наверняка самой притягательной в определенном смысле. Чем-то она мне напомнила девчонок-скаутов, превращающих мальчиков в мужчин.

– Вудро Вильсон Лонг, Сеньор семейства Говардов, временной канал два, кодовое прозвище – Лесли ле Круа.

Оказалось, что это – Лазарус, и мы вновь обменялись кивками.

– Доктор Джубал Хэршоу, временной канал один, кодовое прозвище – Нэйл Армстронг. Доктор Хэршоу поднял руку в полусалюте, и я в ответ помахал рукой.

Мысленно я наказал себе попытать его (возможно, потом, в Бундоке) насчет слухов о «человеке с Марса», то есть обо мне. Что это все значит?

– Доктор Хильда Мэй Бэрроуз, временной канал четыре, кодовое прозвище – Бэллокс О'Мэйли.

Хильда и я снова улыбнулись друг другу.

– Командир Тэд Смит, временной канал пять, кодовое прозвище – дю Кэсси.

Командир Смит был голубоглазым атлетом с квадратной челюстью, одетым в простую серую форму. На поясе висел пистолет в кобуре, а руку украшал массивный драгоценный браслет. Мы поклонились друг другу.

– Капитан Джон Стерлинг, временной канал шесть, кодовое прозвище Нэйл Армстронг, альтернативная линия.

Я уставился на героя моих мальчишеских мечтаний и подумал – а не снится ли мне все это? Правда, Хэйзел не один раз говорила, что персонаж ее «космической оперы» вполне реален, но это никак не могло меня убедить, так же как набившее оскомину повторение кодового названия операции «Повелитель Галактики»! Так кто же на самом деле этот «капитан Стерлинг»?

Кто бы мог объяснить?

– Небесный маршал Сэмюэл Боуз, временной канал семь, кодовое прозвище – Фэйакр.

Маршал Боуз, ростом более двух метров, весом – не менее ста десяти килограммов, весь состоял из громадных мускулов и дубленой шкуры. Одет был в совершенно черную форму, мрачен, но красив, как пантера. На меня он смотрел яростными глазами хищника.

Лазарус объявил:

– Кворум имеется. Круг замкнулся. Доктор Хильда Бэрроуз, вам слово от имени Круга.

Хильда, вновь поприветствовав меня улыбкой, сказала:

– Полковник Кэмпбелл, я уполномочена объяснить вам наши цели и методы, чтобы вы постигли суть поручаемого вам дела, вникли в основной план и способ его реализации. Не стесняйтесь задавать вопросы или возражать, вы вправе требовать самых подробных пояснений. Дискуссия продолжится до ленча. Но мы сможем ее продлить и далее, хоть в течение ближайших десяти лет, столько, сколько понадобится.

«Небесный маршал» Боуз резко прервал ее:

– Говорите только за себя, миссис Бэрроуз. Я лично располагаю всего получасом времени!

– Самбо, – ответила Хильда, – вам надлежит обратиться к собранию. Я не смогу позволить вам уйти, пока вы не выскажетесь. Собрание вправе позволить вам высказаться первым. Пожалуйста, объясните полковнику, чем вы занимаетесь и каковы ваши цели.

– А какого черта мы обхаживаем этого типа? Я никогда не излагал содержание своих функций каким-то необученным рекрутам. Смешно!

– И все же я прошу вас это сделать!

«Небесный маршал» злобно плюхнулся в свое кресло и больше ничего не сказал. Лазарус обратился к нему:

– Самбо, я знаю – это беспрецедентный случай, но все Компаньоны подтвердили, что задание «Адам Селен» важнейшее для операции «Повелитель Галактики». Точно так же, как эта операция важна для кампании «Боском», а та – для нашего плана «Лонг Вью». Ну а присутствующий здесь полковник Кэмпбелл – ключевая фигура в задании «Адам Селен». Круг сошелся на этом без разногласий, и вам это известно. Мы нуждаемся в услугах Кэмпбелла, но он должен оказать их добровольно, безо всякого принуждения и в полном объеме. Поэтому мы и обязаны его убедить. Если вам необходимо поскорее удалиться, то, чтобы Круг это позволил, говорите первым.

– А если я не сделаю этого?

– Вы создадите себе проблемы. Вы свободны в выборе решения, но и Круг волен вас «стереть»!

– Да вы, никак, угрожаете мне?

– Не угрожаю. – Лазарус взглянул на часы. – Но вы противостоите решению, принятому Кругом. И если надумаете все же уступить, то вы уже потеряли четыре минуты.

– Да ладно вам, Лазарус! Не забудьте, что я – командующий вооруженными силами Корпуса Времени!

– Уточним, – парировал Лазарус. – «Небесный маршал» всего лишь возглавляет штат…

– Это одно и то же!

– Нет, не одно и то же, я знаю, что говорю. Полковник Кэмпбелл, Корпус Времени иногда вторгается в ключевые исторические моменты. В исход сражений или другие события. Но при этом Совет историков Корпуса изыскивает такие временные узлы, в которых вмешательство в ход исторического процесса было бы благотворным для человечества. Мы делаем это по собственному усмотрению, но далеко не всегда наши усилия оказываются успешными. Мы не располагаем полной возможностью оптимизировать решения во всех деталях, а главное, просчитать возможные последствия. Но когда мы все же принимаем такие решения, то вводятся в действие вооруженные силы Корпуса, командир которых каждый раз заново назначается Кругом Ауроборо. – Лазарус взглянул на Боуза. – «Небесный маршал» Боуз – весьма квалифицированный военачальник, возможно лучший из всех во все времена. Но, повторяю, для каждой конкретной задачи Круг выбирает конкретного военачальника. Должен добавить также, что глава штата вооруженных сил не входит в число Компаньонов Круга и не имеет права голоса. Самбо, вы хотите что-либо добавить?

– Похоже, вы сказали речь за меня!

– Но вы же уперлись и не пожелали говорить! Теперь в вашей воле меня дополнить, поправить или опровергнуть.

– О, это не удастся. Вы продемонстрировали такое ораторское мастерство!