Текст книги "Дрессировка полицейских собак"
Автор книги: Роберт Герсбах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Внутреннее ухо, благодаря своему сложному устройству, получило название лабиринта. Анатомы прежних времен боялись разрушить это произведение искусства; боялись его выдалбливать, ибо оно, в качестве образцового произведения Творца, считалось священным. Главные части его: 1) костяной лабиринт, состоящий из художественно составленных трубкообразных костей, которые, смотря по их форме и положению, называются: а) преддверие – маленькое кругловатое пространство; b) улитка – винтообразный ход, сообщающийся с барабанной полостью посредством круглого окна, а с преддверьем – посредством маленького отверстия – лестницы преддверья; с) дугообразные ходы или полукруглые каналы – три косточные трубочки, начинающиеся и оканчивающиеся бутылкообразными расширениями – ампулами. Этот костяной лабиринт, имея внутри еще несколько камерообразных отделений, обтянут 2) кожистым (клетчатым) лабиринтом; он тоже составляет трубку, наружная стена которой облегает внутреннюю поверхность костяного лабиринта. Промежутки кожистого лабиринта наполнены жидкостью. Кожистый лабиринт есть собственно расширение слуховых нервов и устроен он очень сложно: целые клавиатуры приложены к слуховым зубчикам, Кортиевой мембране, Кортиеву органу и к Рейснеровой мембране. Перед внутреннею плоскостью стоят оконечности нервов в виде натянутых (жестких) тончайших волосков, они называются слуховыми волосками, а между ними находятся свободно движущиеся, очень мелкие и более крупные песчинки, так называемые, слуховой песок, слуховые камешки «ортолиты».
Слух. Звуковые волны возникают от колебания воздуха и распространяются по всем направлениям путем колебания его, и по воде, и по твердым частям, и по воздуху одинаково, наподобие расходящихся кругов от упавшего в воду камня. Достигшие уха, волны эти воспринимаются и передаются далее слуховому органу, воронкообразною ушною раковиною, производя в барабанной перепонке колебания совершенно в том же количестве и в той же силе, как дошедшие звуковые волны. Эти колебания передаются далее слуховым косточкам, служащим соединением между барабанной перепонкой и лабиринтом, благодаря чему жидкость лабиринта приводится в движение. Вследствие этого, слуховые камешка, катаясь взад и вперед, трутся о слуховые волосики, отчего возникает механическое возбуждение конечностей слухового нерва, как возбуждение глаза светом. Фактически колебания звука лишь разлагаются и видоизменяются, но передаются вовнутрь, как материально случившиеся.
Чувство обоняния (чутье). Чувство обоняния (чутье) у собак вообще более остро, чем у человека и находится в верхних частях носовой полости. Здесь расположена решетчатообразная кость, замыкающая мозговую полость по направлению к носу. Покрыта она с наружной, обращенной к носовой полости, стороны большим количеством костяных пластинок. Будучи весьма тонкими, они сгруппированы в различных направлениях и свернуты (накатаны) весьма хитро, благодаря чему и получили также название лабиринта. Обтянуты они нежной, тонкой, слизистой оболочкой, покрытой, в свою очередь, покровом с цилиндрическими клеточками, содержащим в себе многочисленные слизистые железки и тонкие конечности обонятельного нерва. Последний, проходя в обе ноздри и раздваиваясь, начинается в мозгу с обонятельных колбочек; его волокна очень бледны, он, не заключая в себе, как другие нервы, отдельных осевых цилиндров, содержит в недрах своих много тончайших веерков, которые, в конце концов, разделяются и излучаются в слизисто-оболоченную ткань. В обонятельной оболочке, между цилиндрическими клеточками, находятся, так называемые, обонятельные клеточки. Эти, несколько ниже лежащие, клеточковые тельца с пузыречкообразным строением имеют наверху палочкообразное продолжение (почти также, как палочки в сетчатке глаза) и продолжаются до своего конца несколькими тончайшими волосиками, свободно выступающими на поверхность. В то же время, нижний конец обонятельных клеточек крайне тонок и имеет незначительные колбистые припухлости. Дабы получилось обонятельное впечатление во всей своей полноте, необходимо, чтобы обонятельная оболочка была влажной и не покрыта посторонними веществами. Пахучие вещества, состоящие из тончайших телесных или газообразных веществ, путем вдыхания струи воздуха в тонких лабиринтных канальчиках, приходят в непосредственное соприкосновение с обонятельными волосиками, они же, в свою очередь, возбуждаясь, передают это возбуждение мозгу посредством обонятельного нерва. Следует еще сказать несколько слов о необыкновенной чутьистости собак. В соединении с умом качество это сделало собаку с давних пор помощником человека на охоте, с течением времени подмеченная способность стала применяться при розыске человека, следствием чего явилась полицейская собака, или собака-сыщик. Многие породы собак являются обладателями острого, т. е. тонкого чутья, но в особенности выделяются им те, которым, в силу обстоятельств, приходится его совершенствовать и развивать, напр. овчарка, сторожевая и т. д. Во всяком случае, чутье каждой малочутьистой собаки несравненно тоньше развито, чем у человека, и последний соревноваться с нею в этом не может. Все собаки, отличающиеся тонкостью и остротой обоняния, имеют и соответствующее анатомическое устройство носа, длина коего у охотничьей или сторожевой собаки, а также и у других особей крупных пород, значительно превышает размеры носа взрослого человека и чувствительность слоя обонятельной оболочки у нее более развито.
В общем, мы, до сих пор, еще не научились разграничивать запахи подобно ощущению других чувств. Вспомним только, как необыкновенно тонко мы разграничиваем ощущения света, цвета и слуха, как богата здесь номенклатура, как тонко различаются звуки разных инструментов. В области запахов мы очень бедны. Все сводится к приятному и неприятному, что и составляет почти все, имеющееся в нашем распоряжении. Выражения «крепкий», «сильный», «слабый», «острый», «пряный» – это выражения, употребляемые по отношению не только к обонятельному органу. Наконец, характеристика отдельных запахов, как, например: розы, резеды, чеснока, куропатки, лисицы и т. д., непосредственно связана со зрительными представлениями. Когда мы говорим: «пахнет розами», у слушателя получается воспоминание не только запаха их, но воображение рисует ему в его сознании и внешний вид цветка, притом, не одного, а всех роз, когда-либо им виденных. Следовательно, понятия (термины) для выражения этого чувства не столь цельны (чисты).
У собаки все это по-другому. Тут ощущение пахучего вещества не затемняется отвлеченными понятиями, но специфический запах прочно фиксируется (укрепляется); не словом, не появлением запаха возникает желание, стремление, похоть, страсть овладеть им – нет, а потребностью нюхать – пока не подойдет охотник и выстрелом не уничтожит пахучее вещество. Мертвая куропатка для подружейной охотничьей собаки не существует.[2]2
Автор заблуждается. Плоха та охотничья собака, которая не ищет убитой дичи.
[Закрыть]
Пахучие вещества, подобно свету и звуку, мало телесны. Егер утверждает, будто они не что иное, как растворенные белковые тела, действительно вещественные предметы, составляющие душу его, материально удобо-схватываемы и удобо-улавливаемы, как мухи. Это не верно. Если, после линяния лисицы, человек пройдет вблизи ее норы, то неприятный запах лисицы будет резко отчетливо воспринят обонянием его. По Егеру же, часть лисицы должна была бы внедриться в душу охотника. Возьмем одно из самых сильных пахучих веществ – мускус. Если принести кусок его в комнату, то запах мускуса останется в ней спустя долгое время. Запах сильных духов ощущается на далекое расстояние. Конечно, можно утверждать, что в приведенных примерах идет речь об очень тонком распылении. Скептикам отвечу следующим: когда охотник нападает на олений след, он напускает собаку на него, спустив ее с привязи, дает ей бежать по следу. Почуяв, собака идет по следу через поля, леса, чащи, луга и болота. Сколько бы часов не прошло со времени пробега оленя, даже если след его будет перекрещиваем следами другой дичи, других оленей, хорошая собака не скалывается, чуя только один его след. Разве можно предположить, что с каждым шагом оленя на почве остается от него что-либо материальное (вещественное)? Нисколько! Запах дичи находится не только на почве, но и в воздухе. Охотники знают, что подружейная собака на следу по дичи, сидящей на земле, очень часто чует ее с приподнятой головой, обнюхивая воздух, идет, так сказать, верхним чутьем. Подобно тому, как световые лучи есть колебание эфира, звуковые волны – колебание воздуха или материи, – пахучие вещества следует признать колебаниями, производимыми химическими составными частями.
Об остающихся двух чувствах, чувстве вкуса и чувстве осязания, скажу вкратце. Первое сосредоточивается на языке, мускулистом, подвижном, очень мягком органе. На его поверхности находятся: 1) целая масса маленьких отростков, придающих языку мягкость, бархатистость и называемых ниткообразными или волосообразными сосками;
2) по обе стороны языка находятся более плотные, менее многочисленные отростки губкообразные соски; 3) на поверхности языка находятся, окруженные валом, два или три углубления, в которых содержатся соски, но особой формы, и 4) при основании языка находится, различной величины Мейеров орган, который можно разделить на отдельные кисточки. К воспринятию вкусовых ощущений, главным образом, приспособлены губкообразные соски, в них заключаются, так называемые, вкусовые кубки, представляющие из себя маленькие, овальные, покрытые эпителиальными клеточками вогнутые пространства, с тонким отверстием. От вкусового нерва в эти вкусовые кубки входят тонкие, нервные нити, образуя здесь веретенообразные клеточки, верхний конец коих свободно выступает на поверхности, в виде тончайших волосков. Вкусовое ощущение особенно развито у человека. Передачей его служит не один, а многие нервы.
Основные вкусы распадаются на сладкий, соленый, горький и кислый. Другие ощущения, как-то: прохладное, жгучее, острое и т. д., следует отнести к чувствам осязания. Для получения вкусового ощущения необходимо, дабы вкусо-способные вещества попали на язык в растворенном или твердом виде, но при непременном условии, чтобы их составные части могли раствориться в слюне, вследствие чего, в определенных местах языка, будут ощущаться вкусы.
Орган вкуса у собаки считается менее развитым, чем у человека. Я же этого не думаю.
Чувство осязания находится на всей поверхности кожи. У человека, на отдельных частях, на конечностях пальцев, на языке, на губах осязание сильнее развито, чем на других частях; у собаки же оно превосходно развито на лапах, на губах и на языке. Местонахождением осязания, в собственном смысле, следует считать маленькие, пуговицеобразные кончики нервов – Фотеровы тельца, а также и осязательные соски. Они, при легком надавливании, моментально изменяют свой вид, передавая затем возбуждение центральному органу. Путем прикосновения или нажатия возникают осязательные ощущения, дающие мозгу представление о величине, форме, тяжести, плотности и температуре. Сильные воздействия вызывают неприятное ощущение или боль. Она имеет высокое значение для сохранения индивидуума и рода, заставляя животное собирать все свои силы для защиты одного органа.
Ощущение температуры (холода, жара, тепла) есть тоже осязательно ощущение, хотя существенно различное. Предполагают наличность особых термических нервов, приходящих в действие только при переменах температуры. Для человека, легко различаемая температура находится между 10˚ и 47˚ по Цельсию, самое же тонкое различение находится между 27˚ и 33˚ Ц. Очень высокие и очень низкие температуры не ощущаются. Приходится ли мерзнуть при 40˚ или 60˚ холода, или обжигаться, сгорать при 400˚ или 4000˚ жары, организму безразлично: он больше не реагирует.
После короткого и совершенно поверхностного изложения органов чувств и функций их, будет не лишним рассмотреть вкратце их совокупное взаимоотношение, каковое можно уподобить жизни цветка в противовес трудовой жизни мускулов. Благодаря этой деятельности развиваются высшие душевные отправления, отличающие растение от животного, и дающие возможность индивидууму выделять свое «я» из всего остального, распознавая все, что существует.
Внешний мир в органы чувства, у молодого животного, вначале проникает недостаточно. Постепенно, конечно, начинает действовать опыт, разграничивающий возбуждения, приходящие извне. Борьба за существование не что иное, как борьба за подходящие жизненные возбуждения: даже кратковременное отсутствие их причиняет организму неясное ощущение пустоты, так называемую, скуку. Душа ищет впечатлений для чувств; она жаждет их; наступает страстное желание (тоска), которое ищет удовлетворения для души, переходящего во влечение, в похоть. Таким путем чувства возбуждаются до внимательности, воспринятие возбуждения чувств переходит в ощущение, дающее образ, плодом коего является представление. Если весь этот процесс повторяется часто, то стремление становится исследованием, ощущение – наблюдением, из наблюдений образуется положение, а из него закон.
Если совокупное впечатление будет удержано навсегда, постоянно освежаясь и дополняясь, то стремление становится художественным стремлением, ощущение – искусством, художественным пониманием впечатления, а образ, совершенным образом, идеалом. Стремление к знанию побуждает к наблюдению и к искомому – знанию; знание собирает законы, сравнивает их между собой, сводит их во взаимоотношение, к сущности, и, как финал всего, из законов получается наука – свод знаний. Всякое восприятие возбуждений чувств такими органами чувств, кои долгое время были лишены возбуждений, за прекращением тоски, влечения и похоти, является вначале радостным ощущением, наслаждением. Когда возбуждение одного какого-либо чувства продолжается долгое время, то получается, как бы сглаживание бывшего напряжения, наступает покой и, вследствие этого, ощущение удовлетворения, сытости, т. е. реакция. Если впечатление еще более усилится, то наслаждение становится упоением, чувство радости – негой, если же перевозбужденный центр будет, наконец, освобожден, он не придет к покою (равновесию), а вступит в состояние расшатанности, брезгливости, недовольства, даже отвращения. Стремление же к новым возбуждениям, при расшатанном нервном центре и воспринятие в этой стадии веселых возбуждений, приводит к разочарованию, к пресыщению, даже к разврату. Я подошел к концу моей лекции. Еще несколько слов.
Отличительное свойство чувств собаки – их острота, благодаря чему она достигает быстрого и точного восприятия и обсуждения того, что находится вокруг нее. Но нашему четвероногому другу не хватает мозговой массы для переработки его ощущений, и выводов и для сложения их в логические ряды; ему недостает слова для членораздельного выражения результата хода мыслей, чтобы собственное знание проверить на других и усовершенствовать; недостает речи, дабы сконцентрировать в одном направлении большие массы мыслей.
Впечатления собаки – остры, точны, не затемнены лжеучениями; но ей недостает опыта ее предков, она не получает заботливого воспитания, передачи тысячелетнего опыта письмом и словом, ей недостает трансцендентальных (отвлеченных) понятий и все это, благодаря мозговой массе, которой и у человека более, чем в пять раз; кроме того, различие это заключается также в методе воспитания. Если бы появился способнейший собачий учитель, то и тогда нельзя было бы развить в ней художественные и научные понятия, и возвышенный, отвлеченный полет духа. Она остается низшим, от благоволения человека зависящим существом, предоставленным самому себе, гибнущим, обращающимся в хищное животное.
Да будет всем известно, что человек, хоть и велик своею речью, остротою своих выводов в сложных логических рядах, заключающихся в математике, науке и искусстве, но собака, во многих отношениях, обладает качествами, делающими ее равной человеку, даже ставящими ее выше человека. Этим, в полном смысле слова, возмещается то, что не хватает человеку. Сердце его, жаждущее любви, ставит выше всего преданное, самоотверженнее самопожертвование для другого существа и, в этом отношении, собака стоит в большинстве случаев, наравне с человеком, а в отдельных случаях, даже выше его. Как бы много человек ни проявлял, по отношению к собаке, любви, верная, честная, собачья душа сторицей возместит ему. Она пылает к своему хозяину чистою, святою, ревниво-бодрствующею любовью и верностью, самоотверженною до смерти.
Кто будет для умной собаки терпеливым, сведущим и любящим воспитателем, то достигнет высоких результатов и в награду приобретет верного друга.
Общие правила для воспитания и обучения полицейских собак
«Даже самый брезгливый человек будет благосклонен к хорошо воспитанной собаке».
Гете
1. Прежде чем заняться обучением собаки, необходимо в самом себе развить самообладание, дабы в минуту нетерпения или недовольства не потерять приобретенного целыми неделями.
2. Предварительно обучения собаки, следует изучить естественную историю и духовную жизнь ее, в особенности же, историю развития породы, к которой принадлежит ученик.
3. Молодость не имеет добродетелей; не имеет достаточно зрелости, чтобы действовать из чувства долга. Это относиться в равной мере и к людям и к собакам. Щенка воспитывают; обучать же можно только умственно и физически зрелую собаку. У одной зрелость наступает раньше, у другой – позже. Случается, что собака, играючи, совершенно неожиданно выучивается всему, чего в продолжение многих недель не могла усвоить.
4. Мать, тебя воспитавшая, учитель, тебя учивший и унтер-офицер, совершенствовавший тебя – должны были терпеливо бороться с твоими слабостями; упражняйся же, учись терпению ежедневно, ежечасно с твоей собакой. Ибо она – животное, лишенное речи, средства быть понятым, средства, дающего человеку умственное превосходство над животным.
5. Твое тело и дух не всегда одинаково готовы и способны переносить напряжения и учебную работу, помни: это относится и к собаке – не насилуй ее воли, ее сознания. Только от вполне воспитанной, вышедшей из младенческого возраста и здоровой собаки, можно и должно требовать подавления своего настроения и умения владеть собой.
6. Кнутом, палкой и розгой можно воспитать послушного себе раба, но не верного, охотно работающего товарища, готового разделить с тобой опасность и рисковать своей жизнью.
7. При воспитании, обучении и ведении полицейской собаки употребляй свисток, резко отличающийся от свистков мальчишек и других людей, дабы приучить собаку слушаться лишь определенного свистка. Наилучшим для дела будет, введенный многими полицейскими управлениями «двухтонный полицейский сигнальный свисток», по своему видоизмененный в смысле тона.
8. Воспитывай себя и твою собаку так, чтобы она считала наказанием, если ты с нею строго или совсем не говоришь, если ты ее не ласкаешь или не обращаешь на нее внимания.
9. Развивай в ней сознание долга, упражняй ее ежедневно в повиновении твоей воле, порабощая ее волю.
10. Делись своими впечатлениями и наблюдениями при обучении и употреблении полицейских собак с собратьями, пространно печатая их в журнале «Вестник полиции», дабы другие могли ими воспользоваться.
11. Наставления к обучению собак выведены из опыта практиков. Но они не являются непогрешимыми, почему необходимо принять в соображение свой темперамент, личные качества, темперамент собаки, ее возраст, пол, породу, ее наследственные предрасположения, могущие дать часто невольные уклонения. Надо помнить, что «Дрессировка есть пробный камень психологии животных».
Воспитание будущей полицейской собаки
А. Основы воспитания«Кто желает воспитывать,
Должен быть сам воспитан».
Император Вильгельм ІІ-й
1. Основа духовного, телесного и общественного образования закладывается в человеке воспитанием. В равной мере, только заботливым воспитанием можно приготовить собаку к задаче служить человеку своими особенными способностями, работать вместе с ним и защищать его.
2. Прыгание и бегание развивают мускулы и здоровые легкие, делают собаку ловкой, приучают ее к выносливости, дают ей силу и решительность, как и человеку, – чураться этого не следует. Щенку надо предоставить ежедневно возможность набегаться, поиграть и подраться с другими собаками. Без достаточного движения он делается жалким, трусливым, нерешительным и неловким существом. Если не соблюдать данного правила, если оставлять постоянно собаку в питомнике без занятий, то пенять придется на себя. Из щенка, с хорошими задатками, выйдет пугливая, дикая и ленивая собака, с неповоротливыми членами, лишенная страстности и ума.
3. Благодаря воспитанию: а) нежелательные в собаке прирожденные задатки и наклонности должны быть ослаблены, подавлены и уничтожены; б) желательные же наклонности будут в ней пробуждены и развиты.
4. Так как по опыту известно, что собаки, вследствие неверного воспитания для дальнейшего обучения делаются малоценными, даже совершенно непригодными, то нужно остерегаться, чтобы собака не сделалась дикой и, прежде чем она будет способна к обучению, не вышла бы из безусловного повиновения.
5. Чтобы успешно обучать собаку, нужно еще при ее воспитании внимательно наблюдать и изучать ее наклонности.
6. До шестимесячного возраста щенок не может быть ответственен за свои поступки. В то же время он еще глуп для понимания, что он может и должен делать, чего не смеет и почему. В этом возрасте никогда не наказывай щенка. Безусловного повиновения от него нельзя требовать. Кто будет это делать, тот рискует испортить собаку задолго до ее обучения.
7. Так как воспитание собаки, все силы и способности которой подлежат развитию, должно быть равномерным и цельным, то ходить за ней, кормить ее и играть с ней может только ее воспитатель. Во время воспитания и обучения собаку следует разумно кормить и заботливо за нею ухаживать. Детям и посторонним людям иметь общение с собакой разрешить нельзя, ибо она будет сбита с толку, станет несообразительной, шаловливой, поверхностной, ненадежной, скрытной и, подчас, злой.
8. Щенок находится еще исключительно во власти прирожденного ему, как и всякому другому существу, чувства самосохранения. Следовательно, все его поступки и всякое его упущение – эгоистичны; он не знает ни любви, ни верности, ни благодарности, ни послушания. Все, что говорится о поступках и проявлениях щенка, есть лишь продукт его инстинктивной привязанности, кто за ним ухаживает, кто его кормит, кто его ласкает – к тому он привязывается. Из этой привязанности, с проявлением сознания, развиваются и все положительные качества собаки.
9. Тишина в питомнике. Щенок, освобожденный от занятий, должен находиться в питомнике. Если он там начнет выть, дайте ему поесть. После второго или третьего раза достаточно будет сказать щенку «смирно», чтобы всякая попытка к нытью прекратилась. Собаки, не приученные с детства к полной тишине питомника, охотно присоединяются ко всякому собачьему брёху, надоедают соседям, подчас делая совершенно безрезультатной всякую разведочную работу, скуля, будучи уложены на месте по приказанию хозяина. В доме и комнате щенок легко изнеживается, привыкает к невежествам, становится шаловливым, чем затрудняет последующее обучение. Еще вреднее, если щенку позволить бегать без надзора по улицам и шалопайничать; все привитые ему хорошие качества пропадут. Одинаково следует поступать и с более взрослыми, недостаточно воспитанными собаками.
10. Чистота в комнате. Незадолго до кормления, воспитатель приносит четырехмесячного щенка на четверть или, самое большее, на полчаса в комнату, где он с ним занимается. Кто наблюдает постоянно за щенком, тот легко заметит, по его изменившимся манерам, его желание напакостить; тогда необходимо его поскорей отнести в питомник. Если же он «в комнате наделал», то его следует взять и, сказав несколько раз «стыдись», отнести в питомник. Кто тычет провинившегося щенка носом, тот не друг животных, не имеет никакого понятия о воспитании и кладет основание для позднейших недостатков в характере. Вполне обученную собаку можно в одну минуту сделать опрятной в комнате, слегка наказав ее.
