Текст книги "Дрожь"

Автор книги: Роберт Ферриньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21

– Я так и знал, что ты здесь, – сказал Джимми и сел рядом с Дезмондом на траву в самом центре бейсбольного поля. Стояла глубокая ночь, и вокруг не было ни души.

– Трудный был день, – вымолвил Дезмонд, облокотившись на колени. Плотная завеса облаков скрывала звезды.

– Плохи дела на рынке ценных бумаг?

– Нет, не в этом дело.

– Ты хочешь, чтобы я уехал?

Дезмонд отрицательно покачал головой.

– Если бы ты видел Сэмюэла в игре, – сказал он. – Он не был мощным нападающим, но отличался последовательностью, собранностью и хорошей скоростью. Боже, он был так красив... – Дезмонд улыбнулся, и ветер пробежал по его коротким седым волосам.

Джимми кивнул.

– Почему он не пришел ко мне за помощью, не рассказал про этого наркоторговца? – Дезмонд сорвал травинку. – Я же его отец. Он должен был обратиться ко мне, а не к тебе.

– Он не просил меня о помощи, мы просто пару раз вместе выпили кофе. Сэмюэл все сделал по-своему.

– Да, он был таким, это правда.

– Сегодня мне позвонил мой бывший начальник. Думаю, он предложит мне вернуться в журнал.

Дезмонд не слушал – водил ладонью по траве, наслаждаясь мягкостью земли и свежестью, витавшей в воздухе, словно напоминание о чудесном лете.

Через пару недель после похорон Сэмюэла Дезмонд выкупил бейсбольную базу, которую открыл в память о своем сыне. Теперь ребятишки могли бесплатно тренироваться и проводить турниры на мемориальном бейсбольном поле имени Сэмюэла Террелла. Только за землю пришлось отдать два миллиона долларов, но Дезмонд скупил и выгодно перепродал акции крупного предприятия, выручив значительную сумму. А сам до сих пор покупал дешевую курятину в супермаркете и аккуратно хранил все чеки.

Дезмонд оглядел поле.

– Они поддерживают место в хорошем состоянии, правда?

– Я должен съехать, Дезмонд. Так нельзя...

– Не спеши, я же сказал. К тому же мне нужны деньги за аренду.

– Но я не плачу!

– А, точно, я забыл. – Дезмонд сунул былинку в рот и начал ее жевать. – Ты же не собираешься бросить старика одного? У меня ведь склероз, я могу забыть выключить плиту или запереть самого себя в ванной. Меня нельзя оставлять. – Он снова смотрел в землю. – Ты еще не выяснил, почему детектив Хоулт взяла фотографию твоего брата?

– Пока нет.

– Меня удивил твой поспешный отъезд, – сказал Дезмонд. – Может, она подобралась к вашим делам с Ли Макленом? Конечно, это выходит за рамки ее полномочий, но хороший коп всегда может...

– Мы же договорились больше это не обсуждать.

– Я иногда вспоминаю об этом, вот и все. – Дезмонд глубоко вдохнул свежий воздух, прикрыв глаза и, вероятно, представляя себе Сэмюэла, играющего в бейсбол. – Первое правило полицейского – ничему не удивляться. Люди способны на все. Я вот смотрю на тебя иногда и не верю, что ты это сделал.

– Ты не знаешь, что я сделал, Дезмонд.

– Это правда. Если бы знал наверняка, то арестовал бы тебя. Хоть и на пенсии.

– Конечно, арестовал бы.

Дезмонд встал.

– Может, разгребем песок? – предложил он. – Последняя команда вроде оставила все в приличном виде, но мне нравится сам процесс.

Джимми подошел вместе с ним к шкафчику с экипировкой.

– Завтра утром будут играть две команды девочек – «Читы» и "Тигры ".

Джимми огляделся. Он заметил, что в последнее время все чаше оглядывается.

Дезмонд с одобрением посмотрел на аккуратно поставленные грабли, лопаты и маски. Они с Джимми взяли грабли и направились разгребать песок.

– А ты когда-нибудь думал о работе в полиции? – спросил вдруг Дезмонд.

Джимми рассмеялся.

– У тебя есть к этому способности, – продолжал Дезмонд. – Я вышел на пенсию после похорон сына, но использовал все свои старые связи, обзвонил кого только можно и сам объехал окрестности, но так и не вышел на этого наркоторговца. Детектив, занимавшийся этим делом, тоже не преуспел. Даже после того, как мне удалось связаться с Анджелой во Флориде, ничего не изменилось.

Я каждый месяц посылаю ей чек, а она мне – фотографии внучки, но об убийце не говорит ни слова. Я никогда в жизни не видел более запуганного человека.

Джимми и Дезмонд работали плечо к плечу, выгребая из зоны поля, засыпанной песком и называемой в бейсболе «домом», весь мусор и оставляя граблями ровные мягкие дорожки.

– Я не смог найти убийцу моего мальчика, а ты смог, – сказал Дезмонд. – Ты позвонил мне, кажется, через год после похорон, да? И назвал его имя. Ли Маклен.

Джимми оперся о грабли.

– Мне просто повезло. Стечение обстоятельств, я же говорил тебе.

– Я не верю в удачу, – ответил Дезмонд. – В меня стреляли три раза. Не повезло, что стреляли, или повезло, что остался жив? То, что ты нашел Маклена через столько времени, узнал его, это точно не удача.

– Во всяком случае, для него.

Дезмонд поднял с земли обертку от жвачки и сунул ее в карман.

– Я просмотрел дело Маклена после того, как ты назвал мне его имя, Джимми, и понял, что он отлично подходит на роль убийцы Сэмюэла. Дважды был арестован за продажу героина, однако не осужден. Свидетели загадочно исчезали прямо перед началом слушания. Причем исчезали с лица земли. А буквально через несколько лет Маклен уже становится бизнесменом. – Дезмонд положил руку на плечо Джимми. – Ты слишком сильно загребаешь. – Он показал Джимми, как надо работать граблями. – Всегда все делаешь в спешке. Как и с Макленом. Все ошибаются.

– Он совершил главную ошибку в своей жизни, когда убил Сэмюэла.

– Это точно. И вторую, когда открыл дверь тем трем бандитам. Я чуть со стула не упал, когда увидел фото в утренней газете на следующий день после погрома – журналисты назвали его «настоящей бойней» в клубе. Трое отморозков, пытавшихся ограбить клуб, были уже мертвы, когда прибыла полиция. А рядом лежал бедный Мак-лен с четырьмя пулями в кишках. Интересно получается: только я сказал тебе, что Маклена не за что арестовывать, и буквально через пару недель его отвезли в реанимацию с парализованными ногами.

– Он уже встал из инвалидного кресла.

– Думаешь, только ты умеешь идти по следу? Он встал из кресла, но чувствует себя по-прежнему неважно.

Трое гангстеров были вьетнамскими психопатами, называвшими себя «Крутые парни», известной бандой, подозреваемой в двух десятках разбойных нападений, грабежей и по меньшей мере в четырех убийствах. Акула уничтожил их голыми руками – сломал позвоночники и размозжил черепа. Через неделю после случившегося мэр прямо в больнице вручил Маклену значок героя – гражданина Калифорнии. Акула стоял рядом с кроватью, скрестив руки на груди, и свет от видеокамер отражался у него на черепе.

– Джимми? Ты слушаешь меня? Я сказал, что «Крутые парни» специализировались на домах и квартирах. Какого черта их занесло в притон Маклена?

– Все в прошлом, и покончим с этим, Дезмонд.

– Один мой приятель слышал, будто «Крутые парни» поставляли товар Маклену и в ту ночь просто не сошлись в цене и процентах. – Дезмонд ждал, когда Джимми солжет ему, но тот молчал. – Ты знаешь ресторан в Маленьком Сайгоне под названием «На-транг»?

Джимми работал граблями.

– Хорошее тихое местечко, отличная еда, приятные люди, – продолжал Дезмонд. – Так вот, мой приятель сказал, что «Крутые парни» обычно там ошивались до того, как их убили. Я пошел в ресторан и показал людям твою фотографию, просто так, из любопытства...

Джимми молчал и ждал, что будет дальше.

Дезмонд облокотился на грабли.

– И никто тебя не узнал. Они даже на фото особо не смотрели, сразу отворачивались и трясли головами. И по-английски вдруг перестали понимать.

* * *

Трэн перекрестился, собираясь съесть тарелку крабового мяса и миску супа из спаржи. Джимми даже заподозрил, что он искренний католик.

– Только не оглядывайся, – шикнул Трэн.

Конечно же, Джимми в ту же секунду обернулся и увидел троих вьетнамских парней, вошедших в ресторан. Они в черной кожаной одежде, их длинные волосы были уложены гелем, виски подбриты, а лица гладкие, словно лезвие ножа. Остальные посетители моментально уткнулись в тарелки и уже не поднимали глаз. Разговоры прекратились.

Джимми старался поддерживать знакомство с Макленом после того, как узнал в нем убийцу Сэмюэла и время от времени заезжал в клуб, где они вместе пили пиво. Как-то раз, примерно неделю назад, он увидел у Маклена этих вьетнамских парней. Тогда он еще подумал, что они совсем не походили на любителей музыки в стиле кантри. Впрочем, он тоже им не был, но все равно появлялся в кантри-клубе Маклена.

Самый мелкий из трио заметил глядящего прямо на него Джимми, единственного здесь неузкоглазого, и подошел к их с Трэном столику, постукивая каблуками.

Трэн молитвенно сложил руки и залепетал что-то по-вьетнамски.

Но парень оттолкнул его, в упор глядя на Джимми. Тот уже начал вставать, но бандит оказался проворнее. Неуловимым движением он схватил со стола палочки для еды и резко воткнул их Джимми в ноздри, по одной в каждую. Джимми согнулся от боли, слезы градом покатились по щекам. Он пытался бороться, но вьетнамец не отпускал свое пыточное орудие и лишь проталкивал палочки все глубже и глубже. За поясом его брюк Джимми заметил пистолет.

– Хочешь трахнуть меня, Джо? – медленно процедил мучитель. От него пахло клеем и шампанским.

– Нет, – застонал Джимми, стараясь не двигаться. Ноздри разрывала невыносимая боль. Казалось, палочки пронзили мозг. Из ноздрей ручьем текла кровь.

– Не хочешь трахнуть, говоришь? Так какого хрена тогда, Джо, ты на меня пялишься?

Джимми не ответил, боясь пошевелиться.

– Клод! Оставь это чмо в покое. Еда стынет.

Клод медленно, очень медленно вытащил палочки, выловил ими кусок крабового мяса из супа и засунул его Джимми в рот. Затем в полнейшей тишине он подошел к своим приятелям, которым уже накрыли столик.

Джимми стоял, истекая кровью, пачкавшей скатерть, пока Трэн не подал ему стопку бумажных салфеток. Джимми выплюнул краба и прижал салфетки к носу. Потом опустился на стул, но теперь даже не думал смотреть на вьетнамское трио.

– Кто... кто эти ребята? – еле выдавил он сквозь боль.

– Ты не хочешь этого знать, – прошептал Трэн.

– Нет, хочу!

– Они очень плохие, Джимми.

– Даже не сомневаюсь.

– «Крутые парни» – настоящие монстры. Они вламываются в дома, берут что хотят и сжигают все остальное. Они способны убить ни за что.

Теперь Джимми знал, что эти «Крутые парни» делали в офисе Маклена. Приходили либо купить дозу, либо продать ворованное. Джимми улыбнулся, стараясь не смотреть на Клода. Дезмонд сказал, что закон бессилен против Маклена. Закон – возможно. Но «Крутые парни» достаточно сильны.

* * *

Грабли выскользнули у Дезмонда из рук, он медленно поднял их, продолжая уборку.

– Нет ни одного живого копа, который хотя бы раз не мечтал выбраться из всего этого дерьма, – сказал он спокойно, – но если однажды встал на этот путь, то свернуть с него практически невозможно. Закон нетороплив и несовершенен, но без закона воцарилась бы власть толпы, а это приводит к трупам, свисающим с деревьев. – Он посмотрел на Джимми, и его глаза блеснули в темноте. – По крайней мере именно в это я всегда верил. А сейчас даже и не знаю.

– Если тебе от этого станет легче, то могу сказать, что случившееся в офисе Маклена... в общем, все не должно было такзакончиться.

– Сэмюэл тоже не должен был так умереть, однако это произошло. Он был моим сыном, моим единственным ребенком. Я ничего не смог сделать для пего ни пока он был жив, ни когда погиб. А ты...

– Все, что я сделал, это в общем-то не для Сэмюэла. Вроде сначала собирался и для него, но... – Джимми покачал головой. – В мире столько дерьма, что единственный способ остаться психически нормальным – это передать ответственность в другие руки: копам, судьям. Господу Богу, наконец. Но иногда, Дезмонд, иногда... – Он снова покачал головой.

– Надеюсь, все будет в порядке.

Джимми наклонился и погрузил пальцы в песок, чувствуя остатки тепла, накопившегося за день.

– Порядок – труднодостижимая штука, – тихо сказал он.

– Понятно, ты в самом центре водоворота. Спрятаться некуда. Вот почему ты бежал в Европу, ведь так?

– Я ни на что не жалуюсь, – выпрямился Джимми. – Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты вытащил меня из беды в Италии, Дезмонд. Не знаю даже, как ты узнал...

– Ты о чем?

– О Риме. Даже не представляю, чего это тебе стоило, но я благодарен.

– Ничего не знаю о Риме, кроме того, что увидел в «Гладиаторе», на которого мы с тобой ходили. Скажу тебе – не в моем вкусе город.

– И все же... – кивнул Джимми.

Дезмонд положил руку ему на плечо.

– Если Сэмюэл действительно стал таким, как ты его описывал, он вряд ли бы одобрил то, что ты сотворил с Макленом. Надо подставить другую щеку, так говорится в Священной Книге.

– Я еще не дочитал Библию до этого места.

Дезмонд улыбнулся, и вдруг Джимми увидел в нем Сэмюэла, только старше и мудрее. Одно лицо.

– Думаю, и я тоже, – ответил Дезмонд.

Глава 22

Ворсек взглянул на часы – настоящий «Ролекс» из чистого золота.

– У меня мало времени, – сказал он с жутким акцентом.

– Ради такого важного для тебя дела можно и подождать, – огрызнулся Маклен.

– Это я делаю тебе одолжение, – сердито ответил Ворсек, крепкий седовласый чеченец с багровым лицом. На его руках было столько татуировок, что казалось, будто он носит черные кружевные перчатки. – Сначала плати мне пять тысяч долларов, – щелкнул он пальцами.

– Ты должен был позвонить мне сразу, как получил чипы, – заорал Маклен, стуча костылем по земле. – Ты это понимаешь, придурок, или нет?

– Ребята, не надо переходить на повышенные тона, – вмешался Акула.

– Думаешь, у меня дел нету, кроме как тебе звонить? – зарычал Ворсек. – Я тебе делаю одолжение тем, что беру твои паршивые деньги. Считаешь, моя информация устарела? Отлично, тогда я сажусь в машину и уматываю. А ты оставайся здесь дышать свежим воздухом и махать мне платочком.

Трое мужчин стояли посреди зловонного нефтяного месторождения, единственного из работающих в округе Ориндж. На этих восемнадцати акрах день и ночь трудились машины, выкачивая из земли тягучую нефть. Черный «линкольн» Ворсека был припаркован рядом, на узкой дороге. Возле него топтался телохранитель Станислав, чистивший ногти спичкой. Свой автомобиль Маклен оставил возле одной из нефтяных вышек. Окружающая местность выглядела уныло – озера нефти и огромные цистерны. Все стены были изрисованы граффити, повсюду валялись пустые пивные банки.

Маклен взглянул на Ворсека, повиснув на своих костылях, которыми выковыривал одуванчики, растущие здесь повсюду. Его ноги были очень слабы, почти полностью обездвижены, но он по-прежнему носил ковбойские ботинки из кожи страуса или муравьеда. Чтобы ботинки не спадали, Маклен заправлял в них джинсы, и носки задевали траву, когда он пытался передвигаться.

– Решай, – сказал Ворсек. – Мы со Станиславом спешим на свидание. С роскошной блондинкой с большой задницей. Мы дадим ей твои деньги, и она будет отсасывать, пока не скажем: «Хватит!» – Он повернулся к телохранителю и подмигнул.

Станислав, высокий костлявый мужик с желтыми зубами и в дешевом буром костюме, таком же, как у его шефа, нагло осклабился.

– Заплати ему, – приказал Маклен.

Акула шагнул вперед.

– Заплати ему? – прорычал Ворсек. – Я к вашим грязным долларам не прикоснусь!

Акула пошел к машине, вручил Станиславу толстый конверт, набитый сотками, и подождал, пока телохранитель пересчитает деньги, шевеля губами и перекладывая спичку из одного уголка рта в другой.

– Чипы продал мне парень, – сказал Ворсек Маклену. – Такой умный, все время болтал про кино, сплошное кино, будто мне есть до этого дело. Ролло его имя. Знаете, да?

– Я знаю его, – ответил Маклен. – Интересно, где он их взял? Чипы точно не его. Вряд ли он держал бы такую ценную вещицу целый год и не продавал.

– Чипы сейчас не так и ценны, – возразил Ворсек. – Возможно, год назад они и стоили больших денег, но сегодня уже нет. Но это меня не касается. Ролло как дурачок принимает все мои условия, говорит, что владелец чипов сильно расстроен, так что это для меня двойная удача, Маклен. Сначала я трахаю его, а потом тебя. – Он повернулся к телохранителю и засмеялся. – Ну а потом нашу сегодняшнюю блондинку.

– Тройная удача, – поправил его Акула.

Ворсек почесал свой полный животик, опустил руку ниже и поиграл яичками, хитро поглядывая на Акулу. Во время гражданской войны с русскими Ворсек был полковником и лично убил сорок три вражеских солдата в Грозном. Кого-то из них застрелил, других замучил до смерти, пытками выбивая информацию, которая ему не особо была и нужна. Он жег их тела углями из печи, вдыхая запах горелого человеческого мяса и вылезших внутренностей. Проигрывать войну было горько, зато убивать русских ему очень нравилось. Больше, чем все остальное. Калифорния стала для него новым миром, отличным от привычного, однако тоже сулящим удовольствия.

Костыли Маклена увязли в земле, и он отступил назад, пытаясь найти более устойчивое положение. Костыли были сделаны из титанового сплава по последнему слову медицинской техники. Маклен лично утяжелил их металлом, приделанным к отверстиям для рук. Он два часа в день боролся на них с японским тренером по ушу, использовавшим палку. Через месяц он сломал японцу ключицу и выбил три ребра. Одним словом, время на тренировки потратил с пользой.

– Где сейчас Ролло? – властно спросил Маклен. – Какой у него телефон?

– Я не секретарша, чтобы звонить по телефону, – фыркнул Ворсек. – Люди по делам приходят ко мне, а не я к ним.

– Надо было спросить номер его телефона, – сказал Маклен. – И узнать, кому принадлежат чипы. Тут Америка, мы зарабатываем свои деньги.

– Переходи работать ко мне, – предложил Ворсек Акуле. – Я тебе буду платить в два раза больше, чем этот сопляк.

– Сколько можно купить красок и цветных карандашей! – прикинул Акула. – Мак, это искушение!

– Спроси Станислава, как ему нравится со мной работать, – настаивал Ворсек. – Мы трахаемся и развлекаемся.

– Ролло не стоит пяти тысяч долларов, слизняк, – сказал Маклен, закуривая. – Особенно если я не узнаю, как его найти и откуда он взял чипы.

– Зачем ты пашешь на этого придурка? – не унимался Ворсек. – Ты ему не нужен, ему нужна нянька, чтоб помыть ему попку.

Станислав засмеялся.

– Верни деньги, – сказал Маклен Ворсеку. – Хочешь, чтобы тебе заплатили, так иди и приведи Ролло.

Ворсек плюнул Маклену в ноги, попав на ботинок.

– Проверь часы, чертов урод! Твое время истекло. Тебя тут больше никто не боится, не уважает и не...

Маклен поднял правый костыль и со всей силы ударил Ворсека по голове. Затем облокотился на левый и опять нанес удар. Костыль обрушился на голову чеченца, когда тот пытался подняться с земли. Ворсек упал лицом в грязь, и кровь хлынула у него из ушей.

– Значит, мое время закончилось? – произнес Маклен. – Уверен в этом?

Станислав выхватил пистолет и направил его на Маклена, но Акула прикрыл его своим телом. Телохранитель без колебаний выстрелил Акуле в грудь, затем еще раз и еще.

Его глаза расширились от изумления, когда изрешеченный пулями Акула схватил его за руку.

Попытки Станислава вырваться вызывали у Акулы улыбку. Их лица почти соприкасались, как в танце, и изумление в глазах Станислава сменилось испугом. Как и все сильные мужчины, Станислав привык выигрывать в физических столкновениях. Акула почувствовал исходящий от него запах лука и гамбургеров, когда выворачивал ему руку, приставляя к лицу его же собственный пистолет. Он посмотрел в глаза противнику и нажал на его палец, лежавший на курке.

Станислав дернулся – первая пуля задела ему щеку, обнажив кость. Вторая попала в рот и выбила несколько желтых зубов. Третья пуля угодила прямо в лоб. Станислав откинулся назад, но Акула вернул его на место и выпустил в лицо всю оставшуюся обойму, а затем отшвырнул тело в сторону. Сам он ни разу не коснулся пистолета.

Конечно, это мелочи, но Акула гордился подобными деталями, равно как и отличным пуленепробиваемым бронежилетом, который постоянно носил. Такие выдавали только в федеральных службах, а Акула снял его с копа, которому сломал шею, словно пшеничный колосок.

Услышав за спиной характерный хлюпающий звук, он оглянулся и увидел Маклена, заканчивающего с чеченцем.

Тот стоял, опираясь на костыль, другой, искореженный, был испачкан мозгами. Ворсек лежал на земле, и его голова походила на тыкву для Дня всех святых, которую сбросили с крыши десятиэтажного дома.

– Фу, – выдохнул Маклен, в последний раз ударив по массе, оставшейся от черепа Ворсека. Он явно устал, но казался абсолютно счастливым.

– Будут проблемы, Мак, – сказал Акула, пнув ногу Ворсека.

– Издержки бизнеса, – спокойно ответил Маклен. К его щеке прилипло несколько седых волосков. – Отнеси их обоих в багажник «линкольна». Отдадим мясникам в Санта-Ане. – Он прижал «Ролекс» Ворсека костылем. – Ну и который сейчас час, мать твою?

* * *

Джимми посмотрел на часы. Ему потребовалась тридцать одна минута, чтобы доехать от офиса Джонатана в Ныопорте до старого дома их родителей в Анахайме. Он ехал быстро, но не настолько, чтобы рисковать правами. Этим вечером движение было не слишком оживленным, но, вероятно, именно столько в среднем и мог потратить на дорогу в день вечеринки Джонатан. Тридцать одна минута. Достаточно времени, чтобы доехать до старой раздевалки и успеть вернуться, пока его не хватились.

Джимми попытался представить себе лицо брата, когда тот нашел свои ценные снимки разбросанными по полу. Первым его импульсом было, вероятно, желание собрать их и спрятать, но, взяв себя в руки – он же йог! – Джонатан придумал кое-что поинтереснее. Он наверняка догадался, какое впечатление произвели на Джимми фотографии Яйца и что рано или поздно он вернется за ними. Оставив порнографические снимки, он бросил Джимми вызов. Джимми поехал домой, напевая себе под нос.

* * *

– Бизнесмен из тебя никудышный, – сказал Акула, запихивая в багажник ноги Ворсека. За ним последовал Станислав, и Акула захлопнул багажник «линкольна».

– Я всегда говорил тебе, что этот день настанет. Я верил! – Маклен развернулся на своих костылях. – Сначала во что бы то ни стало отыщем Ролло. Мне плевать, с какими трудностями мы столкнемся. Ролло расскажет нам, откуда взял чипы, раскроет имя человека, укравшего мои ноги!