Текст книги "Ночные маски"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

ЗАДОЛГО ДО РАССВЕТА

Бойго Рат осторожно постучал в дверь небольшой совещательной комнаты. Он никогда не чувствовал себя в безопасности, имея дело с вселяющими страх Ночными Масками. Целая толпа бандитов сопровождала двух главарей союза, направившихся к Замку Тринити в это утро. К своему удивлению, Бойго увидел гораздо больше опытных убийц, чем, по его мнению, требовало столь простое задание.

Одетые в черное охранники придирчиво осмотрели колдуна, прежде чем позволить ему войти. Эти двое, подметил Бойго, ничем не примечательны – скорее всего, в зловещей банде они новички. Стражники носили одежду, служившую условным знаком в гильдии наемных убийц из Вестгейта (в которой они напоминали обычных крестьян) и черные полумаски с посеребренными краями. Желтые клыки, внезапно обнажившиеся при ухмылке одного стражника, навели колдуна на мысль, что тот более смахивает на орка, нежели на человека. Впрочем, в тайном союзе подобное никого не удивляло. Стоило Бойго подумать об этом, как мурашки тотчас пробежали по его спине, липкой от выступившего холодного пота. Независимо от того, кто эти двое, люди или чудовища, колдун в любом случае чувствовал себя не в своей тарелке. Он знал, что, хотя убийцы не носят на виду оружие, каждый из них обвешан им под одеждой, к тому же обучен воевать голыми руками.

Когда обыск закончился, два стражника впустили молодого колдуна в комнату, затем они отступили к двери, неподвижно застыв по обеим сторонам от входа. Бойго забыл о стражниках тотчас же, как они остались за его спиной, обнаружив внутри уютной комнаты субъектов намного занятнее. Ближе всего к нему сидел тщедушный человек (если это слово к нему подходило), изнеженный и явно больной, заходившийся в приступах хриплого кашля. Человек не имел даже признаков бороды или хотя бы щетины, лицо его казалось по-детски чистым и мягким. Тяжелые веки двигались очень лениво, а губы, слишком пухлые и одутловатые, выглядели карикатурно.

Сидевший напротив являлся его полным антиподом. Мощный, широкоплечий, крепкий человек с густой рыжей бородой и шапкой волос того же цвета, своими руками, казалось, мог с легкостью порвать Бойго на части. Однако, насколько знал колдун обычаи Ночных Масок, рыжий богатырь еще менее подходил для задания, чем его щуплый напарник. На перевязи у рыжего болтался огромный меч, а многочисленные шрамы свидетельствовали о нелегких сражениях. Одеяние здоровяка также не имело ничего общего с тем, что предпочитали убийцы. Его запястья украшали большие блестящие запонки, стягивающие усеянные бриллиантами краги. Белоснежному дорожному плащу послужила основой шкура белого медведя.

– Ты и есть Бойго Рат? – спросил богатырь мягким голосом, удивляя неожиданно высоким тембром и утонченным выговором.

Колдун кивнул и с низким поклоном ответил:

– Приветствую тебя, собрат по Ночным Маскам.

Рыжеволосый окинул его любопытным взглядом.

– Я не слышал, чтобы ты сохранял какие-то связи с гильдией, – сказал он. – Насколько я знаю, вы расстались по обоюдному согласию.

Бойго нервно переступил с ноги на ногу. Три года назад он заплатил внушительную сумму, чтобы покинуть ряды Ночных Масок. И даже этот подкуп приняли лишь потому, что его отец, влиятельный купец в Вестгейте, располагал связями в правительстве города и пользовался у зловещей гильдии уважением. Иначе отступным для Бойго стало бы то же, что и для любого, не отвечавшего требованиям Ночных Масок: он расплатился бы своей жизнью.

– Нечасто приходится видеть человека, настаивающего на том, что когда-то принадлежал к нашему славному братству, – поддразнивал рыжеволосый. В его речи, выдававшей хорошее образование, сквозила язвительная насмешка.

Бойго снова заерзал, и ему пришлось напомнить себе, что он находится дома, в Замке Тринити, и что Абаллистер и Дориген со всеми подручными присматривают за этой встречей.

– Причиной моего ухода стало весьма необычное обстоятельство, – ответил молодой колдун, пытаясь справиться с беспокойством, с усилием закидывая за спину густые темные волосы. – Я подчинился другому призванию, увлекшему меня далеко от Вестгейта. Как видите, мой уход принес нам всем ощутимую пользу. Я достиг уровня власти, которым не располагаете вы, зато братство может хорошо заработать, выполнив мою небольшую просьбу. Вы сами знаете, в чем она состоит.

Рыжий великан ухмыльнулся, не одобряя заносчивости Бойго, и посмотрел на своего хилого спутника, который тоже выглядел разозленным.

– Садись к нам, – пригласил Бойго Рата великан. – Я, Вандер, возглавляю отряд, выполняющий то небольшое задание, о котором ты говоришь. А это мой напарник Призрак, весьма необычная и одаренная личность.

Бойго сел между ними. Он недоверчиво оглядывал своих подозрительных соратников, словно выискивая, к чему бы придраться.

– Что-то не так? – спросил Вандер, с любопытством наблюдая за действиями молодого колдуна.

– Нет-нет, – незамедлительно выпалил Бойго. Он заставил себя успокоиться и признал: – Я просто удивляюсь, что легкое поручение требует столь тщательных приготовлений.

Вандер громко захохотал, но затем резко замолчал, на его лице появилось странное выражение. Глядя на Призрака, великан начал подергиваться всем телом. А затем, к большому удивлению колдуна, Вандер вместе со всей экипировкой начал расти в размерах. Меч, и без того немаленький, принял и вовсе гигантские очертания, белый медведь, послуживший основой для плаща, уже не выглядел карликом, как раньше. Поскольку Вандер сидел, никто не мог сказать точно, насколько большим он стал, но Бойго догадался, что великан дорос теперь не менее чем до десяти футов.

– Так, значит, ты дуплосед? – пораженно спросил он, поняв, кем являлся его собеседник.

Теперь Бойго совсем растерялся. Даже одно присутствие в отряде огромного рыжеволосого здоровяка столь необычной внешности казалось странным для Ночных Масок. Но помощь дуплоседа и вовсе превосходила границы возможного. Злобный взгляд Вандера не смягчался. Его темные глаза подозрительно уставились на Призрака из-под густых бровей. Затем он вернулся в свое прежнее состояние, снова начав умещаться на стуле.

– Простите, – неожиданно сказал он колдуну. – Я и вправду принадлежу к племени лесных великанов, хотя и стараюсь не открывать свой нечеловеческий облик.

– Но тогда почему… – начал Бойго Рат.

– Это неблагоразумно, – быстро перебил Вандер, и тон его низкого голоса показывал, что продолжать он не хочет.

Бойго вовсе не собирался спорить с великаном в восемьсот фунтов весом. Он скрестил руки на коленях и постарался расслабиться.

– Значит, тебя удивляет численность нашего отряда? – спросил Вандер, возвращаясь к заданному вопросу.

– Я не ожидал стольких исполнителей, – снова повторил Бойго.

– Да будет тебе известно, – холодно сказал рыжебородый, – что Ночные Маски не любят случайностей. Слишком часто дела, кажущиеся «простенькими», оборачиваются самыми сложными. А ошибаться мы не имеем права. Вот почему братство так основательно подходит к любому заданию.

При этих словах он по-петушиному склонил голову набок, что показалось Бойго совсем уж не великанским жестом, и выразительно осмотрел мешочек на поясе колдуна. Поняв намек, Бойго отвязал от пояса вожделенное золото и протянул его Вандеру.

– Здесь ровно половина, – объяснил он, – как обговорено с вашим начальником.

– И с вашим тоже, – быстро ответил Вандер, не желая оставлять за Бойго последнее слово, – магом по имени Абаллистер, насколько я знаю.

Бойго Рат молчал, не отрицая этих слов, но и не подтверждая их.

– И ты станешь сопровождать нас как представитель Замка Тринити? – не то спросил, не то согласился Вандер. – Еще одно необычное обстоятельство.

– Об этом также есть договоренность, – решительно отвечал Бойго. При этом он продолжал суетливо перебирать пальцами, что ставило под сомнение уверенность его тона. – Между обеими сторонами, – добавил он осмотрительно, – в том числе потому, что я состоял в свое время в членах гильдии и знаю ваши порядки.

Вандер еле сдержал горячее желание сбить спесь с заносчивого юнца. Великан знал, что Абаллистер дополнительно отстегнул значительную сумму, чтобы Бойго включили в отряд, и что это назначение не имеет ничего общего с прежним положением молодого колдуна в братстве.

– Я стану сопровождать вас в Кэррадуне, – продолжал Бойго, – чтобы потом предоставить моим наставникам подробный отчет.

Вандер широко улыбнулся, отметив явный промах юнца.

– Какую бы роль ты ни сыграл в смерти Кэддерли, это не меняет суммы, причитающейся Ночным Маскам, – неумолимо сказал великан.

Бойго кивнул.

– Я обязан лишь наблюдать, и ничего больше, – согласился он примирительно. – Если, конечно, вы как руководитель не решите иначе. Кстати, могу я поинтересоваться, в чем будет состоять ваша роль? – Бойго сделал паузу. Он чувствовал, что переходит границы, но не мог оставить за Вандером столь очевидное преимущество в общем деле. – Мне кажется несколько необычным, чтобы дуплосед разгуливал по улицам Кэррадуна. И что можно поручить призраку человека?

– Не «призраку человека», а просто Призраку, – огрызнулся Вандер. – Тебе не помешает это запомнить. Моя же роль, – продолжал он, слегка смягчившись, – тебя вообще не касается.

Бойго почувствовал себя немного задетым. Его удивило, что Вандер рассказывает о своем товарище, а не о себе, несмотря на то, что колдун интересовался как раз обязанностями великана.

– Призрак нужен, – продолжал Вандер, – чтобы прокладывать путь, разведывать обстановку, собирать данные и подготавливать цель. В моем распоряжении двадцать смекалистых убийц. Так что нам понадобится надежное укрытие вблизи городских стен – но не внутри, разумеется.

Бойго кивнул, сраженный простой логикой.

– Итак, мы отправляемся утром, – продолжил Вандер. – Ты готов?

– Конечно.

– Тогда совещание закрыто, – жестко заявил Вандер, указывая на дверь.

В тот же миг двое стражников в черном зажали Бойго с обеих сторон и выпроводили из комнаты.

Колдун много раз оглядывался на дверь, пока медленно шел по коридору. Щуплый Призрак и дуплосед? Очень странно и необычно. Но, впрочем, Бойго провел в рядах Ночных Масок лишь чуть больше месяца, прежде чем заявил о своем желании покинуть гильдию. Он не мог не признаться (хотя бы самому себе), что очень мало знает о том, какие методы использует этот опасный союз.

Вскоре Бойго оставил все мысли о Вандере с Призраком, сосредоточившись на другой предстоящей встрече. Согласно требованию Абаллистера колдуну следовало пообщаться с демоном Друзилом, чтобы узнать как можно больше о Кэддерли и его спутниках. Этот демон уже встречался со жрецом пару раз (равно губительных для Замка Тринити) и знал о нем больше, чем кто-либо другой.

Бойго отчаянно хотел получить эти сведения. Его немного тревожило, что гильдия привлекла к этому делу такие силы. Конечно же, он не собирался дать Кэддерли улизнуть – но ему хотелось лично пожинать лавры. Больше, чем кто-либо, Бойго Рат мечтал принять в убийстве непосредственное участие, чтобы тем самым заслужить уважение Абаллистера – и даже, возможно, Дориген.

Он уже устал от насмешек, от прозвища «буерак». Что скажет могущественная Дориген, вернувшаяся из Шилмисты, подрастеряв свою магическую силу, со сломанными и распухшими руками, когда Бойго доставит голову беспокойного Абаллистерова сыночка? В конце концов, именно Кэддерли послужил причиной унижения Дориген.

Колдун осмеливался мечтать, что займет новое, более высокое положение в Замке Тринити, став правой рукой Абаллистера. Пока что руки Дориген заживают слишком медленно и неохотно. Служители в Замке и вовсе сомневаются, что пальцы колдуньи когда-либо обретут прежнюю подвижность. Учитывая, что четкость движений пальцев играет важную роль в наведении чар, кто может ставить на власть колдуньи?

Бойго суетливо потирал руки, входя в комнату, где его поджидал Друзил, в нетерпеливых мечтах колдуна уже распахивающий перед ним двери в лучшую жизнь.

– Как ты смеешь так поступать со мной?! – зарычал дуплосед на своего спутника, как только Бойго скрылся из виду.

Кивком головы великан велел стражникам покинуть комнату. Затем он встал с сиденья и угрожающе придвинулся к Призраку.

– Я не знал, что мое… что твое… что тело приобретет прежние очертания, – запищал щуплый, стараясь поглубже зарыться в атласные подушки кресла. – Я думал, что колдовство удержится дольше, по крайней мере до конца встречи.

Дуплосед схватил тощего напарника за грудки и потряс в воздухе.

– Эх, Вандер, – отчетливо произнес великан, причем черты его лица остались спокойны, – милый добрый Вандер.

При этих словах дуплосед внезапно поморщился и ударил Призрака по лицу, разбив ему нос в лепешку. Мощный кулак оставил след на щеке, второй удар сделал то же самое со второй. Затем со злобной ухмылкой рыжий великан одной рукой схватил щуплого в охапку и так жестоко стиснул его, что кости Призрака затрещали. Трепка продолжалась довольно долго, пока наконец дуплосед не бросил едва живого противника обратно в кресло.

– Если ты еще когда-либо обманешь меня вот так же, – предупредил рыжеволосый великан, – если когда-либо снова унизишь меня на глазах у кого-нибудь наподобие Бойго Рата, я буду мучить тебя, пока ты не запросишь о смерти!

Сидящий в кресле настоящий Вандер свернулся клубочком, потирая сломанную руку и чувствуя себя ужасно уязвимым, загнанным внутрь чуждого тщедушного тела.

– Я хочу свое тело обратно, – внезапно сказал Призрак в оболочке дуплоседа. – Твое такое волосатое и к тому же чешется от грязи!

Вандер в теле тщедушного приподнялся и кивнул, с нетерпением желая обрести свой первоначальный облик.

– Не сейчас! – рявкнул на него Призрак. – Не раньше, чем заживут мои раны. Когда я пустил тебя в мое тело, оно светилось здоровьем. И я не приму его назад в столь ужасном виде, – сказал он с кислой миной. – Ты очень плохо с ним обращаешься.

Великан, обитающий в чужом теле, опять отступил. Эта игра уже несколько лет сидела у него в печенках, но что мог он поделать? Он не имел сил избежать злых когтей привидения, не мог противиться колдовским чарам. Вандер мечтал лишь о том, как обрести снова свое мощное тело и задать перцу этому щуплому недомерку. Но Вандер знал, что Призрак тут же провернет колдовство с обменом телами, и тогда он почувствует боль своего же собственного кулака. Изгнанный из своего тела великан знал, что Призрак может продолжать избиение иной раз часами, пока бедный дуплосед не сломается и не заплачет в открытую, умоляя хозяина о пощаде.

Потрепанный воин осторожно потрогал свой сломанный нос. Тот быстро восстановился: боли не чувствовалось, кровавые сопли уже перестали течь. Сломанная рука зажила, и Вандер слышал хруст срастающихся костей. Еще несколько минут, думал он, успокаивая себя, и я получу мое тело назад, мое настоящее могучее тело.

– Я вскоре отправляюсь по делам, – сказал ему Призрак и угрожающе указал пальцем на Вандера. – Помни, что ты мой товарищ по духу, – предупредил он. – Я могу вернуться за тобой в любое место в любое время.

Вандер опустил взгляд, не находя сил сопротивляться. Однажды он уже пытался избавиться от этого кошмара и прошел почти весь путь домой через Хребет Мира. Но Призрак, находившийся тогда в тысячах миль от него, нашел бедного воина и насильно обменялся с ним телом. Просто для того, чтобы показать своему слуге, как бессильны попытки побега, Призрак безжалостно завел нескольких других дуплоседов, включая брата Вандера, на малоизведанный перевал к востоку от Мирабара.

Великан навсегда запомнил ужасную минуту, когда Призрак вернул ему тело, держащее в гигантской ладони руку мертвого сына. Вернувшись в Вестгейт, Вандер, казалось, наконец убил Призрака, почти оторвав голову от узких плеч, но неделю спустя тот, улыбаясь, снова пришел в лагерь воина.

С трудом отвлекаясь от воспоминаний, богатырь посмотрел на ненавистного спутника. Призрак нависал над ним в белой перчатке на одной руке и черной на другой, поблескивая старинным зеркалом в золотой раме на золотой же цепи вокруг шеи.

Мучитель хлопнул в ладоши, и Вандер почувствовал, что воспаряет. Его бездомный дух оглядел слабую беспомощную оболочку, лежащую на полу, а затем посмотрел вперед на свой новый надежный приют. Затем пришла вспышка обжигающей боли, означавшей, что Вандер входит обратно в туловище дуплоседа. Его дух весело облетал тело, приноравливаясь к новому месту обитания и пытаясь устроиться в этой раковине поудобнее.

Призрак, как и всегда, быстрей великана пришел в себя после пребывания в мире духов. Теперь он удобно расселся на стуле, пристально наблюдая за дуплоседом, пока Вандер приходил в сознание. Странные перчатки и зеркало вновь оказались на щуплом теле – волшебные приспособления всегда путешествовали вместе с хозяином. Как только стало ясно, что Вандер не нападет, Призрак соединил руки и закрыл глаза. Волшебные предметы тут же исчезли, но Вандер знал по своему горькому и болезненному опыту, что по первому требованию мучителя они вернутся обратно.

– Согласно договору ты отправишься в путь вместе с отрядом и молодым колдуном, – поучал Призрак.

– Ты имеешь в виду Бойго Рата? – спросил Вандер. – Что-то он мне не внушает доверия.

– Ничего страшного, – отвечал Призрак. – В конце концов, я тоже не внушаю тебе доверия. Но знаю, что ты очарован моим неотразимым обаянием.

При этих словах великану захотелось размазать в лепешку ехидную улыбку на лице Призрака, моргающего нависшими веками.

– Колдун станет сопровождать нас, – продолжал наставления Призрак. – Абаллистер от души заплатил, чтобы мы взяли этого выскочку. Хороший кусок золота за столь маленькое неудобство.

– Но зачем ему это надо? – не выдержав, спросил Вандер. Его всегда поражало, как ничтожные людишки умудряются сплести целые сети интриг вокруг, казалось бы, пустякового дела.

– Абаллистеру кажется, – ответил Призрак, – что, послав сопровождающего, он сможет все про нас знать. У мага вообще есть слабость в отношении знаний. Он терпеть не может, чтобы какое-либо событие оказалось для него непредвиденным.

Вандер не стал с ним спорить. Могучий воин лишь однажды видел Абаллистера, в то время как Призрак разговаривал с морщинистым старцем не меньше трех раз. Но дуплосед не сомневался в тех выводах, которые сделал Призрак. Его мучитель отличался умением хорошо понимать характеры людей, буквально влезая к ним в душу, и всегда находил, как воспользоваться этим своим преимуществом.

Молодой жрец моргал от яркого утреннего солнца, осветившего гладь озера Импреск и залившего комнату лучами, ворвавшимися через балконные двери. Завтрак уже ждал Кэддерли на соседнем столе. «Дополнительная порция», – заметил он и улыбнулся. Это маленький подкуп, с помощью которого Бреннан пытается отблагодарить волшебника за продолжительное молчание. Ведь Фредегар совершенно не обрадовался бы, узнав, где совсем недавно провел ночь его сын.

Кэддерли и вправду проголодался. Еда выглядела аппетитно. Но когда молодой человек заметил на столе у окна Книгу Всеобщей Гармонии, он почувствовал более настоятельный и неутолимый голод. Он взял лишь один бисквит и вернулся к столу и книге.

В очередной раз Кэддерли мчался, листая страницы, сквозь сливающиеся слова, быстрее, чем поспевали глаза. Он одолел том в считанные минуты, затем опять открыл его и начал снова отчаянно продираться сквозь слова, желая только, чтобы таинственная Песнь лилась без перерыва. Кэддерли уже не помнил, сколько раз за сегодняшний день он проделал эту работу. Когда пришел Бреннан с обедом, а затем с ужином, он даже не поднял головы от чтения, напряженно вслушиваясь в загадочные звуки.

Дневной свет померк, но Кэддерли все продолжал заниматься. Когда комната стала погружаться во мрак, у него возникла мысль зажечь огонь в лампе – но ему тут же показалось невозможным впустую потерять столько времени. С трудом, отдавая себе отчет в том, что он делает, Кэддерли вспомнил одну из страниц и ее особенную мелодию, прошептал несколько простых слов – и в тот же миг яркий свет залил комнату.

Течение Песни прервалось. Кэддерли сидел, мигая, как сыч, с трудом осознавая, что он наделал. Молодой жрец постарался мысленно вернуться обратно, вспомнить ту самую страницу, воскресить ее образ в своем сознании. Затем вспомнил то заклинание и прочитал его снова с другим намерением, на сей раз, заменив два слова. Свет тут же погас. Потрясенный, Кэддерли спрыгнул со стула и повалился в кровать. Он закрыл глаза ладонью, как будто это могло изгладить из его памяти только что произошедшее.

– Утром надо повидаться с Пертилопой, – прошептал он. – Она все поймет.

Кэддерли сам не верил в то, что говорил, но отказывался признать правду.

– Утром, – снова прошептал он и забылся тяжелым сном. От восхода его, вконец растревоженного, отделяло немало времени, наполненного сновидениями.

Персиваль прыгает в окно комнаты – даже не в окно, а в двери веранды. Кэддерли удивляется, видя его в таком ракурсе: рядом с огромной белкой мощные двери кажутся маленькими оконцами. Но это все-таки Персиваль, подсознательно чувствует Кэддерли. Но почему он такой большой?

Белая белка входит в комнату и подбирается ближе. Кэддерли протягивает руку, чтобы погладить зверька, но Персиваль отступает, а затем бежит прочь. Его тяжелые лапы оставляют отпечатки на упавшем на пол поясе жреца. Кэддерли хочет уже возмутиться, но тут один из следов превращается в отверстие, и оттуда бьет бесконечный поток орехов. Сотни орехов! Тысячи! Гигантская белка с нетерпением запихивает их в свою бездонную пасть, и вскоре пол становится чистым снова.

– Куда ты идешь? – слышит Кэддерли собственный голос, в то время как белка направляется восвояси.

Двери каким-то образом уже успели закрыться, но Персиваль бежит прямо сквозь них, срывая с петель. Затем белка прыгает через перила балкона и скрывается в темноте.

Кэддерли садится в кровати – но это не его кровать, да и комната тоже чужая. Судя по всему, он лежит в гостинице, в общей комнате для постояльцев. Уже очень поздно, понимает он, и очень тихо. Кэддерли ощущает чье-то присутствие. Он чувствует рядом кого-то, похожего на привидение. Собрав все свое мужество, он оборачивается.

И тут же кричит: из его глотки вырывается возглас, вызванный глубоким отчаянием. Рядом лежит жрец-наставник Эйвери, учитель Кэддерли, его приемный отец, распростертый на одном из маленьких круглых столов. Его грудная клетка вскрыта. Кэддерли сразу понимает, что человек этот мертв и его сердце вырвано.

Проснувшись, Кэддерли приподнялся в постели – теперь уже в своей собственной. Его комната оставалась тихой, если не считать обычного стука балконных дверей, хлопающих на ночном ветру. Светила полная луна. Ее серебристый луч танцевал на полу, отбрасывая причудливые тени через оконное стекло.

Испуг оказался настолько сильным, что сонливость как рукой сняло. Кэддерли попытался снова вспомнить страницу в томе, стараясь воспроизвести то волшебство, то заклинание, которое помогает залить комнату светом. Он чувствовал, что истощен и встревожен, к тому же он не ел весь прошедший день, а возможно, и весь предыдущий. Образ страницы не приходил, так что испуганный жрец лежал неподвижно, в полутьме. Только мягкий лунный свет, ничего больше. До рассвета еще далеко.