Текст книги "Король Призраков"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 25
УЖАСНАЯ ИСТИНА

Среди всеобщей растерянности и неуверенности раздался один робкий победный клич. Те, кто сражался снаружи – дворфы во дворе, жрецы и маги на балконах и у окон, – видели только то, что ужасный драколич дематериализовался у них на глазах, превратился в ничто под ослепительными лучами солнца, сиявшего в теле Кэддерли.

Чудовище исчезло, в этом никто не сомневался, а с исчезновением огромного ящера закончилась и атака его слуг. Опустевшая площадка перед Храмом Парящего Духа, где только что стоял драколич, так заворожила чародеев, что они даже не стали тратить огненные шары, чтобы уничтожить разбегавшихся ползунов.

И вскоре к одинокому голосу присоединился целый ликующий хор. Обитатели и гости храма свистели, хлопали в ладоши и кричали от радости, спускаясь на лужайку, с которой испарился могущественный враг.

Крики радости и надежды становились все громче. Чародеи утверждали, что теперь Пряжа восстановится сама собой. Жрецы ликовали, надеясь снова общаться со своими богами. Поздравления в адрес Кэддерли неслись со всех балконов, и кое-кто уже называл его божеством, способным дотянуться до солнца, чтобы наказать своих врагов.

– Все боятся Кэддерли!

Но так было за стенами Храма Парящего Духа. Эйфория овладела только теми, кто не мог слышать криков Кэтти-бри.

Дзирт, благодаря своим волшебным поножам, опередил Кэддерли, Данику и даже короля Бренора, сломя голову ринувшегося в комнату дочери. Дроу протиснулся по коридору, перемахнул через перила ведущей наверх лестницы и в несколько прыжков поднялся на третий этаж. Он стукнулся в стену, не желая тормозить на повороте в боковой коридор, а когда оказался у двери, уже с повязкой Джарлакса на голове и со сверкающим мечом в руке, распахнул дверь настежь ударом плеча.

Джарлакс уже ждал его, хотя, как дроу сумел прибежать первым, Дзирт понятия не имел, но не стал даже гадать.

Кэтти-бри съежилась на полу у дальней стены, она больше не кричала, но от ужаса дрожала всем телом. Она закрыла лицо руками, но между пальцев Дзирт видел, что ее закатившиеся глаза широко раскрыты. Он бросился к Кэтти-бри, но Джарлакс за руку оттащил его назад.

– Повязка, – напомнил он.

Дзирт сохранил достаточно здравого смысла, чтобы опустить волшебную повязку и бросить на пол Ледяную Смерть. Потом наклонился к своей любимой, крепко обнял и попытался утешить. Но когда через пару мгновений в комнату ворвались еще трое, Кэтти-бри выглядела все такой же испуганной.

– Что происходит? – спросил Бренор, обратившись одновременно к Джарлаксу и Кэддерли.

У Джарлакса имелись кое-какие предположения, но он замолк, едва открыв рот, и только покачал головой. Ни у него, ни у Кэддерли не было никаких фактов, и они оба смотрели на Дзирта, чей глаз, не закрытый волшебной повязкой, тоже расширился от ужаса.

* * *

Они не уничтожили Короля Призраков. Дзирт понял это сразу, как только обнял Кэтти-бри и скользнул в пучину отчаяния, ставшую ей тюрьмой.

Ее взгляд был обращен на этот чужой мир. Дзирт, на короткое время появившийся в этом сумрачном месте, увидел гористую местность, похожую на горы Снежные Хлопья, но только в Царстве Теней.

Король Призраков был здесь.

На равнине перед Кэтти-бри ревел и метался от боли и ярости драколич. Побелевшие кости ярко сверкали, а в тех местах, где с еще сохранившейся кожи осыпалась чешуя, отчетливо виднелись красные пятна и волдыри от ожогов. Пострадавшее от божественного сияния чудовище, казалось, совершенно обезумело, и Дзирт, хоть и сражался с ним совсем недавно, теперь не мог себе представить, как ему удалось выстоять против этого монстра в смертельной битве.

Кэддерли основательно обжег драколича, но Дзирт заметил, что нанесенные повреждения не были смертельными. Исцеление чудовища уже началось, и сам процесс восстановления выглядел не менее ужасным.

Драколич, во всем своем зловещем великолепии, поднялся на задних лапах и начал вертеться все быстрее и быстрее, и от его вращения темнота стала закручиваться длинными вихрями, словно образовывая демонические лапы. Они тянулись по всему плато, хватали визжащих ползунов, и те, едва успев вскрикнуть, падали замертво.

Дзирт никогда не видел ничего подобного, но ему оказалось достаточно и малой части этого ужасного спектакля. Ради сохранения своего разума он должен был держаться подальше от проводника, каким стала Кэтти-бри.

Король Призраков высасывал жизненную энергию из любого живого существа, до которого мог дотянуться. Он опустошал ползунов и использовал полученную энергию для исцеления полученных ран.

Дзирт понял, что чудовище излечится, и произойдет это очень быстро. А потом Король Призраков снова обрушит свою ярость на Храм Парящего Духа.

Дроу через силу и с огромным сожалением оторвался от любимой жены. Он не мог ее утешить. Она даже не ощутила его объятий, не услышала его ласковых призывов.

Он должен вернуться к своим друзьям. Должен предупредить их. Наконец Дзирт разжал руки и прервал мысленную связь с Кэтти-бри. Усилие далось ему с таким трудом, что дроу рухнул на пол рядом с кроватью.

Сильные руки подхватили его, подняли и усадили на край узкой постели.

Дзирт открыл глаза и стащил с головы повязку.

– Ба, еще один приступ? – спросил только что вошедший в комнату Атрогейт, за спиной которого появился и Тибблдорф Пуэнт.

– Нет, – резко ответил Кэддерли, не сводя глаз с Дзирта.

Все взгляды обратились к жрецу, и многие из собравшихся, в том числе и Даника, изумленно вскрикнули.

Жрец больше не был молодым.

Долгие годы посетители Храма Парящего Духа с большим трудом привыкали к внешности Кэддерли Бонадьюса, поскольку известный и всеми уважаемый жрец, чьи деяния прославились еще два десятка лет назад, выглядел моложе своих детей. Но сейчас, перед изумленными взглядами троих дворфов, двоих дроу и собственной жены, покров юности Кэддерли рассеялся.

Сейчас жрец Денира казался мужчиной среднего возраста, даже старше. Его кожа местами обвисла, плечи слегка ссутулились, а мускулы все еще продолжали усыхать. Теперь он выглядел старше Даники, старше, чем был на самом деле. На вид ему можно было дать не меньше шестидесяти лет.

– Кэддерли, – выдохнула Даника.

Жрец слабо улыбнулся в ответ и поднял руки, не позволяя приблизиться к себе. Затем процесс закончился, и Кэддерли предстал перед окружающими пожилым человеком, слегка за пятьдесят, что почти соответствовало его истинному возрасту.

– Люди, – проворчал Атрогейт.

– Магия храма, – произнес Джарлакс. – Храм поврежден.

– Что ты знаешь? – резко спросила Даника.

– Истину, – ответил ей Кэддерли, и Даника подбежала к мужу, и он позволил ей заключить себя в объятия. – Моя молодость и мое здоровье тесно связаны с Храмом Парящего Духа, – объяснил Кэддерли. – Чудовище ранило его – ранило нас обоих! – Он невесело рассмеялся. – Я тоже пострадал.

– Мы починим храм, – в отчаянии пообещала Даника.

– Дело не в гвоздях, камнях и бревнах, – покачал головой Кэддерли.

– Денир поможет тебе восстановить храм, – сказал Джарлакс, вызвав своим неожиданным проявлением сочувствия удивленные взгляды.

Кэддерли опять хотел покачать головой, но, взглянув на дроу, кивнул. Сейчас не время проявлять пессимизм.

– Но сначала нам надо подготовиться к возвращению Короля Призраков, – продолжил Джарлакс, и все взгляды обратились на Дзирта, который по-прежнему сидел на кровати и беспомощно смотрел на Кэтти-бри.

– Эльф, что она видела? – спросил Атрогейт. – Какие воспоминания были на этот раз?

– Это не воспоминания, – прошептал Дзирт, едва овладев голосом. – Она дрожала от ужаса перед Королем Призраков.

– В горах Снежные Хлопья? – уточнил Кэддерли.

Дзирт кивнул.

– Он где-то здесь, обезумел от ярости и залечивает свои раны, – сказал дроу.

Его взгляд, обращенный к потерянной жене, выражал глубокое горе и беспомощность. Он не мог до нее добраться. Он мог лишь смотреть и надеяться, что Кэтти-бри каким-то образом сама найдет выход из темноты.

В эти мрачные минуты Дзирт осознал, что его жене, возможно, лучше уж умереть, потому что он не видел конца ее бесконечным мучениям. Он мысленно вернулся к тому безмятежному утру на пути из Серебристой Луны. Тогда, рядом с любимой женщиной, он был счастлив, несмотря на уже распространившееся беспокойство по поводу магии. С тех пор как магическая нить Пряжи коснулась Кэтти-бри и забрала ее у Дзирта, прошло лишь несколько недель, но сейчас, когда он бессильно сидел у ее постели и был так далеко от нее, эти дни казались дроу целой жизнью.

Взглянув на друзей, он понял, что мучительная боль отражается на его лице. Бренор замер у двери, дрожа от ярости, сжимая кулаки так крепко, что мог бы раздробить камни, а по его заросшему волосами лицу текли слезы. И Даника, переживающая за мужа, все же порой смотрела на Дзирта, и ее сочувствие в равной мере делилось между ними обоими.

Джарлакс положил руку на плечо Дзирта.

– Если есть способ вернуть ее назад, мы его обязательно найдем, – пообещал он, и Дзирт знал, что дроу говорит от чистого сердца.

И когда он обернулся к Бренору, то увидел, что и дворф поверил в искренность Джарлакса.

Но они оба так же хорошо знали, что вряд ли кто-то сумеет им помочь.

– Он оправится от ран и вернется, – заговорил Кэддерли. – Мы должны подготовиться, и надо спешить.

– Навстречу смерти? – раздался голос из коридора.

Повернувшись к двери, они увидели Гинанс. Она бережно поддерживала одну руку другой. Рукав ее одеяния был разорван в клочья, а из-под него виднелась едва прикрытая высохшей кожей рука. Ее коснулся смертоносный хвост драколича.

– Если мы снова его одолеем, он опять сбежит в тот, другой мир, о котором вы говорите, – печально сказала женщина, и Кэддерли вздохнул, услышав в голосе обычно жизнерадостной помощницы абсолютное отчаяние.

Его вздох был понятен каждому, особенно Дзирту, ведь дроу знал, что слова Гинанс могут оказаться правдой. Как победить чудовище, которое так легко исчезает и так легко исцеляет свои раны? Дзирт сам убедился в этом, когда обнимал Кэтти-бри.

– Мы найдем способ, – пообещал Кэддерли. – До возведения Храма Парящего Духа, еще в здании Библиотеки Назиданий, мы одолели вампира. То существо тоже было способно покидать поле боя, как только ему приходилось туго. Но мы нашли выход.

– Ага, дворфы загнали готовое испариться существо в кузнечные мехи! – громогласно подтвердил Тибблдорф Пуэнт, еще в Мифрил Халле заставлявший Айвена снова и снова пересказывать эту историю. – А потом стали понемногу выпускать прямо под палящим солнцем!

– Что ты говоришь? – Глаза Атрогейта загорелись любопытством и восхищением. – Это правда?

– Правда, – подтвердил Кэддерли и подмигнул остальным, радуясь этому легкомысленному отступлению.

– Ба-ха-ха! – взревел Атрогейт. – По этому поводу необходимо сложить песню!

Но выражения лиц собравшихся в холле людей почти не изменились, поскольку положение по-прежнему оставалось очень тяжелым.

– Надо подготовиться, – снова сказал Кэддерли, нарушив повисшее молчание.

– Или быстрее покинуть это место, – предложила Гинанс. – Уйти к Вратам Бальдура или в другой большой город, где чудовище не осмелится появиться.

– И армия лучников сумеет достаточно быстро его прикончить, не дав возможности убежать! – добавил кто-то из-за двери.

Хор голосов, ратующих за отступление, становился все громче и настойчивее, и Дзирт все это время не сводил взгляда с Кэддерли. Он понимал охватившее жреца смятение. Кэддерли не мог отрицать того, что было бы логичным бежать из этого, похоже обреченного, места.

Но сам Кэддерли должен был остаться. Гибель Храма Парящего Духа неизбежно затронула бы и его. Кроме того, Кэддерли и Даника не могли уйти далеко, ведь их пропавшие дети, возможно, находились где-то неподалеку или в Кэррадуне.

Дзирт вопросительно посмотрел на Бренора.

– Я никуда не уйду, – без малейших колебаний заявил король дворфов. – Пусть этот ящер возвращается, мы сотрем его в порошок.

– Но это глупо, – попыталась возразить Гинанс, однако по выражению лица Бренора поняла, что спорить бесполезно.

– Я не уйду, – повторил Бренор. – Если только не отправлюсь на поиски детей Кэддерли и своего друга Пайкела, который во времена бедствий оставался верным мне и моему клану. Как сказала леди Даника, он потерял здесь своего брата, но друзья из Мифрил Халла останутся с ним.

– Тогда ты погибнешь, – раздался чей-то робкий голос в коридоре.

– Мы все когда-нибудь умрем, – резко ответил Бренор. – А кое-кто из нас уже мертв, хоть и сам об этом не знает. Потому что тот, кто бежит, покидая друзей, уже считается погибшим.

Кто-то еще попытался продолжить спор, но вмешался Кэддерли.

– Хватит! – воскликнул он. – Спорить некогда. – Жрец так редко повышал голос, что все разговоры в комнате и за ее пределами мгновенно прекратились. – Идите и оцените повреждения, – приказал Кэддерли. – И сосчитайте раненых…

– И убитых, – послышался свистящий шепот.

– И убитых, – кивнул Кэддерли. – Идите и все узнайте, потом подумайте, но поспешите. – Он обернулся к Дзирту. – Сколько у нас осталось времени?

Но дроу смог только пожать плечами.

– Поспешите, – повторил Кэддерли. – И подготовьте повозки для тех, кто решит уйти. Нельзя, чтобы Король Призраков, когда вернется, застал вас в дороге.

* * *

Джарлакс, держа в руке свою огромную шляпу, вошел в комнату Кэддерли и Даники. Они оба сидели за столом жреца и следили за каждым его шагом.

– Ты меня удивляешь, – обратился Кэддерли к вошедшему дроу.

– А ты своей новой магией удивляешь всех вокруг, – парировал Джарлакс, присев на указанный Даникой стул – рядом с ней и напротив Кэддерли.

– Нет, – возразил Кэддерли. – Я не открыл никакой новой магии. Она сама нашла меня. Я даже приблизительно не могу ее объяснить, так как же я могу называть ее своей? Я не знаю, откуда она появляется и возникнет ли снова в критический момент.

– Будем надеяться, – сказал Джарлакс.

За окном послышались шум, ржание лошадей и громкие приказы.

– Они уезжают, – продолжил Джарлакс. – И твоя подруга Гинанс тоже.

– Я сам приказал ей уйти, – сказал Кэддерли. – Это не ее битва.

– Ты бы тоже ушел, если бы мог, – догадался по его тону Джарлакс.

Кэддерли тяжело вздохнул, пересек комнату и выглянул в окно.

– Это сражение подтвердило истину, которой я давно опасался, – пояснил он. – Строительство Храма Парящего Духа, когда Денир направлял энергию через мою смертную оболочку, меня состарило. Когда сооружение храма подошло к концу, я превратился в старика.

– И мы даже попрощались друг с другом, – добавила Даника.

– Я считал, что достиг конца своей жизни, и не роптал, поскольку выполнил свой долг перед богом. – Кэддерли помолчал, потом с любопытством спросил у Джарлакса: – А ты религиозен?

– Единственное божество, которое я узнал в детстве, я предпочитаю даже не вспоминать, – ответил дроу.

– Значит, ты признаешь только логику, – заметил Кэддерли.

– Нет, – поправил его Джарлакс. – Я не поклоняюсь никакому определенному божеству. Я хотел бы сначала поговорить с ним и спросить, какой рай оно может мне предложить, когда я уйду из этой жизни.

При этих словах Даника поморщилась, а Кэддерли коротко рассмеялся.

– Очередная острота Джарлакса, – сказал он.

– Просто я не считаю серьезным такой вопрос.

– Вот как? – с преувеличенным удивлением спросил Кэддерли. – Что может быть серьезнее, чем то, что лежит у тебя на сердце?

– Я знаю, что у меня в душе; возможно, я просто не считаю нужным об этом говорить.

Кэддерли снова засмеялся.

– Я бы солгал, если бы сказал, что не понимаю тебя.

– И я бы солгал, если бы назвал тебя невеждой. Или глупцом.

– Джарлакс далеко не глупец, – вмешалась Даника. – Последняя битва меня в этом окончательно убедила.

– Ты ранила меня в самое сердце, леди Даника, – сказал дроу, но при этом так заразительно усмехнулся, что Даника не могла не ответить ему улыбкой.

– Почему ты не уйдешь? – откровенно спросил жрец, и Джарлакс понял, что именно ради этого вопроса его пригласили в кабинет Кэддерли. – Дорога свободна, а наше положение, похоже, становится безнадежным. И все же ты остаешься.

– Молодой человек…

– Не такой уж и молодой, – поправил его Кэддерли.

– По меркам дроу, ты будешь считаться молодым, когда отпразднуешь свой сотый день рождения, и, проведя следующую сотню лет под землей, ты все равно останешься молодым, – пояснил Джарлакс. – Но дело не в этом. Мне просто некуда идти, Король Призраков все равно меня отыщет. Он обнаружил меня на севере, в окрестностях Мирабара. И после этого я понял, что он будет искать и тебя.

– И Артемиса Энтрери? – спросила Даника.

Джарлакс пожал плечами:

– С нашей последней встречи минуло уже много лет.

– Значит, ты пришел сюда в надежде, что я помогу тебе решить твои проблемы, – предположил Кэддерли.

И дроу снова пожал плечами.

– Или для того, чтобы вместе искать ответы на наши общие вопросы, – ответил он. – И я пришел не один, а с могущественными союзниками.

– А ты не чувствуешь вины, вовлекая в эту отчаянную борьбу Дзирта, Бренора, Кэтти-бри и их неистового друга Пуэнта? – спросила Даника. – Ведь ты обрекаешь их на почти неминуемую гибель?

– Вероятно, у меня больше веры в наши силы, чем у тебя, леди, – отшутился Джарлакс. Затем он повернулся к Кэддерли. – Я не кривил душой, когда предлагал Бренору и Дзирту привезти сюда Кэтти-бри. Я не сомневался, что найду в Храме Парящего Духа собрание выдающихся умов нашего времени. А что может лучше помочь нам осознать реальность, как не несчастье, постигшее Кэтти-бри? Что же касается Короля Призраков, я и тогда был уверен, что эти события связаны между собой. И рассказ Дзирта о том, что Кэтти-бри видела это чудовище в ином мире, только подтвердил мою догадку.

– Да, между ними существует связь, – согласился Кэддерли, опередив Данику. – И то, и другое – демонстрация одной и той же катастрофы.

– Решая одну проблему, мы могли бы отыскать способ справиться и со второй, – сказал Джарлакс. – И это уже произошло! Спасибо твоему богу, что Кэтти-бри была здесь, и мы могли узнать правду об исходе сражения и о скором возвращении Короля Призраков.

– Если мне посчастливится отыскать своего бога, я обязательно его поблагодарю, – грустно пообещал Кэддерли. – Но ты, бесспорно, прав, Джарлакс. Теперь мы знаем, что чудовище вернется, исцеленное и еще более озлобленное первой схваткой. И ты намерен снова принять участие в бою?

– Только это и поможет мне достичь моей цели, так что, мой добрый Кэддерли, с твоего позволения, я и мой друг-дворф будем рядом с тобой и в следующем бою.

– Договорились, – сказала Даника, опередив с ответом Кэддерли, а жрец лишь одобрительно улыбнулся жене. – Но нет ли у тебя каких-нибудь идей? Все говорят, что ты очень умен.

– А ты еще так плохо меня знаешь, что не составила собственного мнения, леди? – спросил Джарлакс, прижав руку к груди, словно прикрыв полученную рану.

– Еще нет, – ответила Даника.

Джарлакс коротко рассмеялся.

– Его надо убить быстро – это очевидно, – заговорил он. – Я не знаю способа помешать ему странствовать между мирами, так что мы должны уничтожить чудовище окончательно и бесповоротно.

– Мы обрушили на него всю магию, на которую я был способен, – сказал Кэддерли. – Я могу только надеяться, что сумею воспроизвести те же самые заклинания, у меня нет иллюзий относительно того, что мои силы возрастут.

– Есть и другие пути, – заметил Джарлакс, показав движением подбородка на арбалет и колчан с дротиками.

– Я стреляю всякий раз, как только предоставляется возможность, – напомнил ему жрец.

– И рой пчел может ужалить человека, не нанеся ему особого вреда, – сказал дроу. – Но я побывал в пустыне, где водятся пчелы размером с человека. Можете мне поверить, никто из вас не перенесет более одного укола их жала.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Даника.

– Мой приятель Атрогейт – довольно смышленый парень, а король Бренор и того умнее, – ответил Джарлакс.

– Как я хотел бы, чтобы с нами был Айвен Валуноплечий! – воскликнул Кэддерли, скорее с оттенком надежды в голосе, чем с горечью.

– Осадные орудия? Катапульта? – гадала Даника, но Джарлакс снова пожал плечами.

– Дзирт, Бренор и его неистовый охранник тоже останутся, – заверил их Джарлакс, поднявшись со своего места. – Гинанс предлагала увезти Кэтти-бри, но Дзирт отказался. – Он пристально взглянул в глаза Кэддерли. – Они не собираются проигрывать.

– Кэтти-бри надо было отправить, – посетовала Даника.

– Нет, – возразил Кэддерли. Оба собеседника вопросительно взглянули на жреца, но Кэддерли уже отвернулся к окну. Даника заметила, что он погрузился в размышления. – Она нужна нам, – уверенно добавил Кэддерли, хотя никто так и не понял, что он задумал.

* * *

– Держу пари, я знаю, о чем ты думаешь, эльф, – сказал Бренор.

Он подошел к дроу, стоявшему на балконе над двором Храма Парящего Духа и смотревшему на засохшие деревья, которыми был отмечен путь драколича.

Дзирт оглянулся, кивнул в ответ, но ничего не сказал и снова уставился в даль.

– Ах, моя девочка, – прошептал Бренор и встал рядом с дроу. Он не сомневался, что Дзирт не может думать о чем-то другом. – Ты считаешь, что она для нас безвозвратно потеряна.

Дзирт снова ничего не ответил.

– Надо бы хорошенько стукнуть тебя за то, что ты утратил веру в нее, эльф, – проворчал Бренор.

Дзирт обернулся и поежился под искренним взглядом дворфа, чья спокойная уверенность превосходила его собственное отчаяние.

– Тогда скажи, зачем мы остались? – решился спросить Бренор, лишь бы как-то рассеять непреодолимое упорство дроу.

Дзирт удивленно моргнул.

– Если не ради того, чтобы вернуть назад мою девочку, то ради чего мы остались? – пояснил Бренор.

– Разве ты оставил бы друзей в беде?

– Ладно, тогда зачем мы оставили здесь ее? – настаивал Бренор. – Почему не отправили в безопасное место в одной из тех повозок?

– Я не верю, что хотя бы половина этих людей выберется из леса живыми.

– Ба, ты думаешь совсем не об этом! – нахмурился Бренор. – Ты надеешься, что мы найдем способ ее вернуть. Что, убив этого проклятого дракона, мы сумеем помочь моей девочке. Вот о чем ты думаешь, эльф, и не смей мне лгать!

– Я надеюсь на это, – признался Дзирт. – Но не думаю. Это разные вещи. Надежда и логика.

– Не такие уж и разные, иначе ты не стал бы оставлять ее здесь, где всем грозит смерть.

– А есть ли в целом мире безопасное место? – спросил Дзирт. – Меня беспокоит кое-что еще. Когда драколич начал перемещаться на другой уровень, Гвенвивар убежала.

– Умной кошке надо было убежать задолго до этого, – буркнул Бренор.

– Гвенвивар не боится сражений, но она понимает, что при столкновении миров могут возникнуть проблемы. Помнишь, когда в Долине Ледяного Ветра разбилась хрустальная башня?

– Ага, – ответил Бренор, слегка просветлев лицом. – И Пузан умчался на этой проклятой кошке к ней домой.

– А помнишь дворец паши Пуука в Калим-порте?

– И даже помню, что за твоей Гвенвивар примчалась стая кошек. Что ты задумал, эльф? Что твоя кошка может отнести тебя к моей девочке на другой уровень, а потом притащить вас обоих обратно?

– Я не знаю, – покачал головой Дзирт.

– Но ты думаешь, что выход может быть найден? – спросил Бренор с такой отчаянной надеждой, какой дроу никогда не слышал в его голосе. Он пристально посмотрел на дворфа и усмехнулся. – Разве не всегда находится какой-нибудь выход?

Бренор осторожно кивнул и, следуя взгляду Дзирта, посмотрел на опушку леса.

– Что они делают? – спросил Дзирт несколько мгновений спустя, когда из-за деревьев вышли Тибблдорф Пуэнт и Атрогейт с тяжеленным бревном на плечах.

– Если уж мы решили остаться и воевать, мы намерены выиграть бой, – сказал Бренор.

– А точнее, что они задумали? – настаивал Дзирт.

– Я боюсь даже спрашивать, – признался Бренор, и Дзирт был благодарен ему за так необходимую в этот момент усмешку. – Ты собираешься снова позвать эту чертову кошку, когда начнется бой? – спросил Бренор.

– Я боюсь. Трещина между двумя мирами и между жизнью и смертью слишком непредсказуема. Я не хочу потерять Гвен, как потерял…

Голос дроу оборвался, но Бренор и так все понял.

– Мир сходит с ума, – пробормотал дворф.

– А может, мир всегда был таким.

– Нет, не надо так говорить, – возразил Бренор. – У нас за плечами немало прекрасных лет, и ты сам это хорошо знаешь.

– И мы даже заключили мир с орками, – добавил Дзирт, отчего Бренор нахмурился и сердито заворчал.

– Эльф, ты как горячий огонь в холодную ночь, – хмуро произнес король дворфов.

Зато Дзирт улыбнулся, выпрямился и потянулся, подняв руки над головой.

– Мы остаемся и будем драться, мой друг. И еще мы…

– Победим, – подсказал Бренор. – Может, мы отыщем способ вернуть мою девочку, а может, и нет, но я буду драться изо всех сил. Он легонько ткнул Дзирта в плечо. – Ты готов победить дракона, эльф?

Дзирт ничего не ответил, но его глаза цвета лаванды вспыхнули огнем, который королю дворфов уже не раз приходилось видеть. В этот момент он был почти готов пожалеть драколича.

Во дворе, под балконом, идущий впереди Пуэнт оступился, и оба дворфа рухнули вместе со своим увесистым грузом.

– Если эти двое не погубят нас своими штучками, ящеру не удастся сбежать на другой уровень, – заявил Бренор. – А если он все же сбежит, я найду способ догнать его там и прикончить!

Дзирт кивнул. Он тоже был готов к бою, но после слов Бренора решимость на его лице на миг сменилась любопытством. Он протянул руку к поясной сумке, где хранилась статуэтка Гвенвивар, и задумался.

В конце концов, ему уже приходилось странствовать по уровням вместе с пантерой.

– О чем ты думаешь, эльф? – спросил Бренор.

Дзирт поднял взгляд, и его глаза снова загорелись решимостью и едва сдерживаемой яростью.

Бренор удовлетворенно улыбнулся. Его решимость и гнев не уступали чувствам дроу.

* * *

– Неужели нет никакой возможности узнать? – спросила у Кэддерли Даника.

Он покачал головой:

– Я пытался. Я спрашивал Денира, спрашивал любой разум, какой только мог обнаружить.

– Я больше не могу этого вынести, – пожаловалась Даника.

Она устало ссутулилась и закрыла лицо руками. Кэддерли тотчас подошел к жене, обнял, но ничем не мог утешить. Он и сам испытывал не меньшие мучения.

Их дети все еще где-то скитались. Может быть, они еще живы, но весьма вероятно, что они погибли.

– Я должна снова попытаться их найти, – сказала Даника, выпрямилась в кресле и глубоко вздохнула. – Я должна пойти в Кэррадун.

– Прошлая попытка едва не стоила тебе жизни, – напомнил Кэддерли. – В лесу не меньше…

– Я знаю! – перебила его Даника. – Я знаю, но мне все равно. У меня сил нет сидеть здесь и просто ждать и надеяться.

– Но я не могу пойти с тобой! – воскликнул Кэддерли.

– И это я понимаю, – тихо и нежно ответила Даника, легонько погладив его по щеке. – Ты привязан к этому месту, я все понимаю. Ты не можешь оставить храм, потому что, если он погибнет, погибнешь и ты, и наши враги восторжествуют. Но я уже оправилась от ран, и мы сумели на какое-то время изгнать чудовище. – Кэддерли пытался что-то возразить, но Даника приложила палец к его губам. – Я все знаю, любовь моя, – сказала она. – Король Призраков вернется и снова нападет на Храм Парящего Духа. Я знаю. И я хотела бы принять участие в этой битве и увидеть, как чудовище будет уничтожено. Но…

– Но наши дети все еще где-то бродят, – закончил за нее Кэддерли. – Они живы – я в этом уверен! Если бы кто-то из них погиб, Храм Парящего Духа ощутил бы потерю.

Даника взглянула на него с любопытством.

– Они, так же как и я, связаны с этим местом, – попытался объяснить Кэддерли. – И я знаю, что они живы.

Даника отстранилась и пристально взглянула мужу в лицо. Она разделяла его уверенность, но отдавала себе отчет в том, что это чувство вызвано скорее желанием верить в благополучие детей, а не чем-то более существенным.

– Ты не можешь здесь оставаться, – сказал вдруг Кэддерли, и удивленная Даника выпрямилась, широко раскрыв глаза. – Если Король Призраков вернется и будет побежден… – Кэддерли умолк, словно подбирая нужные слова.

– То победа будет одержана благодаря силе Кэддерли, а не кулакам Даники, – догадалась она.

Кэддерли пожал плечами:

– Семеро воинов, оставшиеся в нашем отряде, представляют собой могучую силу, и у каждого хватит средств, чтобы бороться даже с Королем Призраков.

– А я – меньше всех остальных, – сказала Даника и подняла руки. – Мое оружие не так эффективно, как боевой топор Бренора, и у меня нет в запасе волшебных трюков Джарлакса.

– Я очень хотел бы, чтобы в этом сражении ты была рядом со мной, – признался Кэддерли. – Но, по правде говоря, никто не способен так ловко избегать встречи с чудовищами в лесу, как ты. И только ты сумеешь отыскать наших детей. А если их не будет…

– Тогда ради чего бороться? – добавила Даника.

Она наклонилась и горячо поцеловала мужа.

– Они живы, – повторил Кэддерли.

– И я их найду, – прошептала в ответ Даника.

Через час она уже покинула Храм Парящего Духа и зашагала по дороге, ведущей в Кэррадун, невидимая и неслышная в темноте ночи.