Текст книги "Король Призраков"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 17
НИЧЕГО, КРОМЕ ВЕТРА

Все исчезло. Сражение, страх, погоня. Все закончилось, остались только шум ветра и величественный вид с огромной высоты. Ощущение пустоты и одиночества заполнило сердце женщины. Свободы. Неминуемой гибели.

Поворот, наклон и совершенный контроль над телом моментально помогли Данике вернуться в вертикальное положение, и она развернулась лицом к скале, с которой только что сорвалась. Она вытянулась и подалась вперед, тщательно осматривая поверхность скалы перед собой и снизу и одновременно отмечая любые выступы и изменения угла наклона каменной стены. Затем хлопнула одной ладонью по камню, потом второй, повторила этот прием еще несколько раз и все время напрягала мускулы, препятствуя падению.

Выступающий камень далеко внизу и слева заставил ее вытянуть ногу в том направлении, хлопнуть сразу обеими ладонями по камню с небольшим толчком в сторону. Проделав это десяток раз почти без перерыва, она добилась небольшого смещения влево.

Ступня попала на выступающий камень, и Даника всем телом оперлась на левую ногу, согнув колено, чтобы погасить инерцию толчка. Этого было недостаточно, чтобы остановить падение, но она сумела хоть немного уменьшить скорость падения.

Таков был путь монаха. Даника могла сбежать по стене высокого здания и приземлиться без каких бы то ни было повреждений. Она не раз проделывала это раньше. Даже самое высокое здание, конечно, не шло ни в какое сравнение с этой скалой, да и поверхность ее была не совсем ровной, местами она опускалась отвесно, местами – под отрицательным углом. Но Даника продолжала сосредоточенно работать, и ее мускулы подчинялись каждому приказу мозга.

Еще один выступ дал ей возможность немного уменьшить скорость падения, а узкий карниз позволил оттолкнуться сразу обеими ногами, и каждый раз мышцы ног отчаянно сопротивлялись силе притяжения.

В середине полета Даника так яростно работала руками и ногами, что стала похожа на стремительно падающего паука.

Мимо нее сверху вниз пронеслось темное тело, и женщина едва не утратила концентрацию внимания. Она узнала в нем темное мясистое чудовище, но не стала гадать, как и почему оно свалилось со скалы.

Для этого у нее не было времени, как не было времени ни для чего, кроме абсолютной концентрации на стоящей перед ней задаче.

Все ее ощущения ограничивались свистом ветра и контурами каменной стены.

Земля уже приближалась, а она продолжала падать слишком быстро, чтобы надеяться выжить. Даника не могла упасть и прокатиться по земле, чтобы погасить инерцию удара. Поэтому она свела ноги вместе и сильно оттолкнулась от стены назад, одновременно согнувшись. В этот момент навстречу уже рванулись верхушки увиденных сверху высоких деревьев.

А потом она врезалась в дерево и полетела вниз, сбивая иголки и ломая ветки. Один из сучьев разорвал ее блузку и вырвал из бока внушительный лоскут кожи. Следующая толстая ветка не сломалась, а согнулась, и Даника понеслась вниз головой, кувыркаясь, отскакивая от толстых сучьев, а вслед за ней летели потоки иголок. А до земли оставалось еще не меньше тридцати футов.

С трудом сохраняя сознание, почти ослепнув от боли, она все же сумела сгруппироваться и слегка согнуть ноги.

От удара о землю женщина перевернулась на бок, перекатилась через голову три, пять, девять раз, пока не остановилась и не закричала от непереносимой боли в ногах, в раненом боку, в плече, которое, как она поняла, было вывихнуто.

Даника сумела чуть-чуть повернуться и увидела неподалеку темную кляксу, оставшуюся от упавшего ползуна.

По крайней мере, она выглядит не так плохо. Но хотя она и не разбилась насмерть, как этот монстр, Даника опасалась, что не выживет после падения и результат окажется тем же.

На нее навалилась холодная темнота.

Но Даника боролась с ней, убеждая себя, что драколич будет ее искать, что она еще не в безопасности и, если она даже не умрет сразу после падения, чудовище уничтожит ее.

Она перевернулась на живот и приподнялась на локтях, вернее, попыталась, потому что взрыв боли в вывихнутом плече не позволил ей этого сделать. Но Даника сумела опереться на одну руку, и ее стало рвать. Спазмы и судороги пробудили новые очаги боли в ребрах, и на миндалевидных глазах выступили слезы.

Она говорила себе, что должна двигаться.

Но не могла даже шевельнуться.

Холодная темнота окутала ее со всех сторон, и даже сильная Даника уже не могла ей противиться.

* * *

В темном проеме маленькой кладовки на склоне ущелья Кэтти-бри с трудом различала силуэты своих друзей, освещенных отблесками факела из соседнего зала. Все они, похоже, оказались в тупике, псы-призраки преследуют их по пятам, а выход блокирован драконом. Они потеряли Дзирта, а Вульфгар, лежащий рядом с Кэтти-бри, попал в черное облако ядовитого дыхания дракона, которое погрузило его в мрачное оцепенение и сделало почти беспомощным.

Она продолжала всматриваться в проем и отчаянно молилась, чтобы ее отец нашел выход и спас их. Но не могла понять, в чем дело, когда Бренор снял украшенный драгоценными камнями шлем, а вместо него надел старый, изрядно побитый и увенчанный рогами.

Затем он протянул корону Реджису:

– Береги корону повелителя Мифрил Халла.

И тогда она поняла, что он задумал.

– Но он твой, – возразил хафлинг, протянув сияющий шлем дворфу, и в его голосе прозвучал тот же страх, что сжал сердце Кэтти-бри.

– Нет, он больше не принадлежит мне ни по праву, ни по заслугам. Пойми, Пуз… пойми, Реджис, Мифрил Халла больше не существует. Я уже больше двухсот лет – Бренор из Долины Ледяного Ветра, а моя тупая башка додумалась до этого только сейчас!

Кэтти-бри не расслышала последующих слов, потому что вскрикнула, осознав дальнейшие намерения дворфа. Реджис что-то спросил. Она не разобрала слов, но догадалась, что он задал тот же самый вопрос, ответ на который оглушил ее мысли.

Бренор вышел из маленькой комнаты и направился прямо в ущелье.

– Это один из тех трюков, на которые ты горазд, малыш! – крикнул он и посмотрел в ту сторону, где находились Кэтти-бри и Вульфгар. – Но раз уж я додумался прыгнуть на спину дракона, я не промахнусь!

Этими словами он открыто признавался, что жертвует собой ради спасения остальных из темных глубоких пещер, когда-то называвшихся Мифрил Халлом, где их запер в ловушку дракон Тьмы.

– Бренор! – услышала Кэтти-бри свой собственный крик.

Она не сознавала, что кричит, – настолько шокировала ее мысль о предстоящей утрате дворфа, ее приемного отца, великого Бренора, бывшего основой всей жизни и силы Кэтти-бри из клана Боевого Топора.

В этот ужасный момент все в мире стало двигаться страшно медленно. Вот Бренор бежит по дну ущелья, вот он поджигает свой плащ, а под ним просматривается целый бочонок масла!

Но дворф не сомневается и не замедляет шага, когда взбирается на выступ и высоко поднимает топор, хотя вся его спина уже объята пламенем.

Отчаяние и ужас выгнали Кэтти-бри из укрытия, и вместе с Реджисом она в оцепенении смотрела, как горящий дворф прыгает на спину огромного дракона Тьмы.

Бренор не показал и тени колебаний, но его поступок потребовал от Кэтти-бри напряжения всех ее сил. Она едва держалась на ногах, глядя, как ее отец гибнет, жертвуя своей жизнью ради того, чтобы она, Вульфгар и Реджис смогли выбраться из ущелья и покинуть темноту Мифрил Халла.

Но она боялась, что на это сил у нее уже не хватит и ее отец погибнет напрасно.

Потом рядом с ней появился Вульфгар, все еще хмурый от борьбы между отчаянием, вызванным дыханием дракона, и решимостью, характерной для варвара из Долины Ледяного Ветра. И Кэтти-бри озадачил его поступок: варвар поднял свой волшебный молот и метнул его в дракона.

– Ты сошел с ума? – воскликнула она, хватая за руку Вульфгара.

– Бери свой лук, – произнес он и снова стал прежним Вульфгаром, освободившись от коварного заклятия дракона. – Если ты считаешь себя другом Бренора, не дай ему погибнуть напрасно!

Истинный друг? Слова поразили Кэтти-бри, напомнив, что Бренор не только ее друг, но и отец, ее опора в жизни.

Она понимала, что Вульфгар прав, и потому дрожащими руками подняла лук и прицелилась, несмотря на то, что глаза застилали слезы.

Она не могла помочь Бренору. Она не могла спасти его от добровольного самопожертвования – он сам сделал этот выбор, чтобы помочь им троим выбраться из ловушки.

Это был самый трудный выстрел в ее жизни, но ради Бренора она должна его сделать.

Серебристая стрела молнией вырвалась из Тулмарила, и яркая вспышка отразилась в мокрых глазах Кэтти-бри.

Кто-то обнял ее и крепко прижал руки к бокам. Донесся свист далекого шепота, но она не могла разобрать слов, как не могла увидеть того, чье прикосновение почувствовала.

В этих сильных и нежных руках она узнала руки Дзирта.

Но Дзирт был потерян для них. Это бессмысленно.

И Бренор…

Ущелье исчезло, дракон исчез, ее отец исчез, как исчез весь мир, оставив после себя только коричневый туман, из которого появлялись похожие на тени существа и тянули к ней свои лапы.

Они не могли до нее дотянуться, не могли причинить ей боли, но Кэтти-бри в бескрайней пустоте от этого было не легче. Она ничего не чувствовала, ничего не видела в этой незнакомой местности, кроме уродливых ползущих тварей.

Она была совершенно одна в этом месте.

И еще хуже, хуже всего остального, было то, что линия между двумя реальностями казалась такой тонкой и расплывчатой, что это несоответствие обескураживало Кэтти-бри, лишая чего-то более личного, чем близкие друзья и знакомое окружение.

Она пыталась сопротивляться, пыталась сосредоточиться на ощущении прикосновения этих сильных рук – это должен быть Дзирт! – но быстро поняла, что больше не ощущает объятий, даже если они и продолжались.

Расплывчатые картины начали рассеиваться. Два мира соперничали между собой, посылая в ее мозг отрывочные образы и раздражающую какофонию бессмысленных звуков, означающую столкновение двух реальностей, от которого невозможно скрыться.

Она углубилась в себя, старалась удержать свои воспоминания, свою реальность, свою личность.

Но удержаться было не за что, не было ни одной вехи, напоминавшей хоть о чем-нибудь, даже о самой Кэтти-бри.

Не было ни убедительной мысли, ни ясных воспоминаний, ни самосознания.

Она так основательно заблудилась, что и сама этого не понимала.

* * *

Пятно оранжевого света пробилось сквозь сомкнутые веки Даники и прорезало темноту, овладевшую ее чувствами. Она с трудом приоткрыла один глаз и увидела, что наступил рассвет. Сияющий шар едва показался над горизонтом и заглянул в узкую впадину между двумя склонами. Данике даже подумалось, что далекие горы специально направили свет солнца ей в глаза, чтобы она очнулась.

В голове пронеслись воспоминания о событиях прошлого дня, и женщина с трудом смогла отличить реальность от ужасных кошмаров.

Или ей все это только приснилось?

Тогда почему она лежит на дне каньона у подножия высокой скалы?

Даника начала разматывать загадочный клубок, и туман понемногу рассеялся.

Она попыталась подняться на локтях, но взрыв боли в поврежденном плече опять бросил ее на землю. Зажмурив глаза, с искаженным страданием лицом, она вспомнила падение, вспомнила удары о ветки деревьев, потом вернулась к сцене, происшедшей наверху, в логове не-умершего дракона.

Айвен погиб.

Тяжесть потери усилила ее страдания. Даника снова услышала грохот, когда драколич топнул лапой, снова увидела кровавые брызги и ошметки плоти, разлетевшиеся по всей пещере. Она вспомнила, как Айвен заботился о ее детях, словно любящий дядюшка, который преподает суровые, но необходимые уроки, в отличие от своего более мягкосердечного брата Пайкела.

– Пайкел, – прошептала она, осознав, что должна будет сказать ему об участи Айвена.

При мысли о Пайкеле она вспомнила о своих детях, которые бродили где-то вместе с дворфом.

Даника открыла глаза – нижний край солнца уже показался, утро было в полном разгаре.

Дети попали в беду. В этом она уже не сомневалась. С ними что-то случилось, или опасность их уже настигла, и Даника не могла смириться с этой мыслью.

Из груди вырвался мучительный стон, но Даника сумела приподняться на одной руке, потом подтянула ноги и, оттолкнувшись, села на колени. Левая рука бессильно повисла вдоль тела, причем не прямо, а чуть позади. От боли женщина не могла повернуть голову, чтобы осмотреть плечо, но и так знала, что оно вывихнуто.

Так не пойдет.

Она осмотрелась. За спиной уходила вверх каменная стена. Даника решительно кивнула, вскочила на ноги и, не дожидаясь, пока боль лишит ее сил, рванулась к стене, развернулась в прыжке и ударилась поврежденным плечом в стену.

Раздался звонкий щелчок, и Даника поняла, что это прелюдия к очередному взрыву боли. В следующее мгновение она уже согнулась пополам, и ее опять вырвало.

Но теперь она могла видеть плечо, сустав встал на место, и боль быстро проходила. Рукой можно было даже двигать, хотя малейшее усилие причиняло сильные мучения.

Она еще долго стояла, прислонившись к стене, стараясь найти хоть небольшой островок спокойствия в бушевавшем шторме боли, который завладел ее телом.

Наконец она снова открыла глаза, и взгляд тотчас уперся в тела ползунов, сплющенных ударом о землю. Даника заставила себя обернуться и посмотреть вверх, на скалу, вспомнила об ужасном драконе и о том, что должна предупредить тех, кто мог бы помочь ей уничтожить чудовище.

Движимая материнским инстинктом, она обратила взор к югу, в сторону Кэррадуна, куда ушли ее дети, и куда она отчаянно стремилась. Но потом сосредоточилась, пытаясь сориентироваться на местности относительно северной дороги, ведущей к Храму Парящего Духа.

Вскоре Даника поняла, что ей не придется пересекать каменистую гряду, чтобы выйти на эту дорогу, и удовлетворенно кивнула. Теперь она совершенно точно представляла, где находится – в нескольких милях от храма, – и упрямо зашагала вперед, хотя ноги грозили подогнуться в любой момент.

Спустя некоторое время Даника остановилась, опираясь на палку, борясь с непрекращающейся болью и со страхом глядя на ведущую к дому дорогу. Она была гораздо круче, чем путь, ведущий к Кэррадуну, и в голову закралась мысль продолжить путь к портовому городу, а потом воспользоваться более удобными тропами.

Едва задумавшись над этими смехотворными оправданиями, Даника не могла удержаться от улыбки. На такой маршрут уйдет больше суток, а у Кэддерли и остальных людей совсем нет времени.

На дорогу она вышла вскоре после полудня, но силы таяли с каждым шагом, а разорванная одежда уже прилипла к вспотевшему телу. Даника снова посмотрела на юго-восток, где стоял невидимый отсюда Кэррадун, снова подумала о своих детях. Но, закрыв глаза, повернула на юг. Ради них она должна преодолеть этот путь.

Она вспомнила, что около четверти мили дорога идет прямо, а потом начинается тяжелый подъем к горам Снежные Хлопья. Она должна преодолеть подъем. Это не просто желание, это ее долг. Кэддерли должен знать.

И Даника решила идти всю ночь, чтобы рассказать ему о драконе. Она медленно шагала вперед, волоча одну ногу и тяжело опираясь правой рукой на палку, тогда как левая рука бессильно повисла вдоль тела. Каждое движение отдавалось болью в плече, и Данике пришлось остановиться, чтобы оторвать от блузки еще один лоскут и соорудить повязку.

Решительно вздохнув, она продолжила путь, теперь немного быстрее, но сил оставалось совсем немного.

Она потеряла счет времени, но заметила, что тени стали длиннее, когда сзади донесся звук, – ее догонял то ли всадник, то ли повозка. Даника свернула в сторону и упала позади кустов, а потом еще и проползла немного, чтобы видеть дорогу. Пытаясь не застонать от боли, она прикусила губу, но, когда неожиданные странники показались из-за деревьев, от удивления она совершенно забыла обо всем.

Сначала она увидела лошадь – похожее на скелет существо, из-под копыт которого вылетали язычки пламени, а из ноздрей вырывался дым. Это, без сомнения, был адский скакун, а когда Даника увидела возницу, вернее, его широкополую шляпу и эбеновую кожу, она вспомнила его.

– Джарлакс? – прошептала она.

Что еще более удивительно, рядом с ним сидел другой темный эльф, которого Даника тоже хорошо знала.

Тот факт, что Джарлакс ехал в одной повозке с Дзиртом До’Урденом, совершенно выбил ее из колеи. Как это могло быть?

И что это могло означать для нее и для Кэддерли?

Повозка подъехала ближе, и Даника различила еще две головы, очевидно принадлежащие дворфам. Громкий визг привлек ее внимание, и она заметила третьего дворфа верхом на боевом вепре, который, похоже, мог пастись на просторах нижних уровней, вместе с черной лошадью, тащившей повозку.

Даника говорила себе, что этот эльф не может быть Дзиртом, что злодей Джарлакс, вероятно, был виновником несчастья, обрушившегося на Эрлказар. Она не может выйти к ним, повторяла Даника, пока повозка приближалась к ее укрытию.

Но когда повозка остановилась футах в десяти и адский конь зафыркал, выбрасывая из ноздрей пламя, и забил копытами, Даника осознала, что у нее нет выбора, и, несмотря на все свои опасения, поднялась на колени и позвала на помощь.

– Леди Даника! – воскликнули одновременно Джарлакс и Дзирт.

Двое дроу соскочили с повозки, подбежали к Данике и встали с двух сторон на колени. Общими усилиями они осторожно подняли женщину и озабоченно переглянулись, недоумевая, кто мог так сильно покалечить столь искусного воина-монаха.

– Что там случилось, эльф? – спросил один из дворфов, спрыгнув через задний борт повозки. – Это подруга Кэддерли?

– Леди Даника, – объяснил Дзирт.

– Вы должны… – выдохнула женщина. – Вы должны отвезти меня к Кэддерли. Надо предупредить его…

Она замолчала, потеряв сознание.

– Мы отвезем, – пообещал Дзирт. – А теперь отдохни.

* * *

Дзирт взглянул на Джарлакса, не в силах скрыть самых мрачных опасений. Он не был уверен, что Даника переживет эту поездку.

– У меня есть снадобья, – сказал Джарлакс, впрочем, не так уверенно, как того хотелось бы Дзирту.

Кроме того, кто мог предугадать, какого действия можно ожидать от зелья в то время, когда магия стала непредсказуемой?

Они как можно удобнее уложили Данику на заднее сиденье повозки, рядом с Кэтти-бри, абсолютно безучастной ко всему, что творилось вокруг. Джарлакс остался с раненой женщиной и вливал ей в рот свои снадобья, а Бренор изо всех сил погонял адского скакуна. Дзирт и Пуэнт побежали рядом с повозкой, опасаясь, что существо, от которого пострадала Даника, могло быть где-то неподалеку. Атрогейт на своем вепре по приказу Джарлакса тоже держался поблизости, впереди лошади.

– Подъем становится круче, – вскоре предупредил Бренор. – Твоему коню это не нравится.

– Мулы уже достаточно отдыхали, – сказал Джарлакс. – Проедем, сколько сможем, а потом запряжем их.

– К тому времени настанет ночь.

– Возможно, сегодня нам не придется останавливаться на ночлег.

Бренору очень не хотелось соглашаться, но он с удивлением обнаружил, что кивает, несмотря на свои опасения.

– Эльф? – спросил дворф, как только Дзирт с обочины вернулся к повозке.

– Ничего, – ответил Дзирт. – Никаких признаков чудовищ и никаких следов, кроме следа самой Даники.

– Что ж, это тоже неплохо, – сказал Бренор и, схватив эльфа за пояс, помог ему запрыгнуть на борт повозки.

– У нее выровнялось дыхание, – заметил Дзирт, взглянув на Данику.

– Снадобье помогло, – кивнул Джарлакс. – Какая-то часть магии все еще сохраняет свои свойства.

– Ба! Да она еще не сказала ни слова, – вмешался Бренор.

– Я погрузил ее в состояние транса, – объяснил Джарлакс. – Ради ее же собственного блага. Это совсем простое заклинание, – добавил он в ответ на подозрительные взгляды Дзирта и Бренора.

Он вытащил из кармашка подвеску с рубином, точь-в-точь такую же, как у Реджиса.

– Эй, брось! – воскликнул Бренор и дернул поводья, заставляя скакуна прибавить шаг.

– Это не амулет Реджиса, – заверил его Джарлакс.

– Но ты забрал амулет у него еще в Лускане, – вспомнил Дзирт.

– Только на время, – возразил Джарлакс. – Чтобы мои ремесленники смогли изготовить точную копию. – Бренор и Дзирт продолжали смотреть на него, и дроу пожал плечами. – Только для этого.

Бренор и Дзирт со вздохом переглянулись.

– Я ничего у него не крал, хотя это было не трудно, – настаивал Джарлакс. – И я не убил его или тебя, хотя…

– Это было не трудно, – вынужден был признать Дзирт. – Когда ты выведешь ее из транса? – спросил он.

Джарлакс перевел взгляд на женщину и решил, что она вполне успокоилась.

– Скоро, – произнес он.

Но едва он успел договорить, как Даника вдруг вытянула руку и схватила цепочку, на которой покачивался рубин. А потом плавным и простым движением она приподнялась на скамье, забросила цепочку на шею ошеломленному Джарлаксу и натянула ее, не давая дроу возможности шевельнуться.

– Тебя предупреждали, чтобы ты никогда не возвращался в эти места, Джарлакс Бэнр, – заговорила Даника, наклонившись к самому уху темного эльфа.

– Твоя благодарность меня поражает, леди, – сумел прохрипеть в ответ дроу.

Но он заметно напрягся, когда Даника сильнее стянула концы цепочки.

– Только попробуй хоть пальцем потянуться за оружием, дроу, – предупредила она. – Я сломаю тебе шею, как сухую ветку.

– Не поможешь? – шепотом попросил Джарлакс у Дзирта.

– Даника, отпусти его, – попросил Дзирт. – Он нам не враг. По крайней мере, сейчас.

Даника немного ослабила хватку, скептически посмотрела на разведчика-дроу, потом перевела взгляд на Бренора.

Дзирт толкнул дворфа в бок.

– Рад, наконец, встретиться с тобой, леди Даника, – заговорил Бренор. – Король Бренор из клана Боевого Топора к твоим…

Дзирт еще раз толкнул его локтем.

– Да отпусти беднягу, – попросил Бренор. – Это Джарлакс дал тебе зелье, чтобы поддержать жизнь, и он обещал помочь моей дочери.

Даника перевела взгляд на дроу, потом оглянулась на Кэтти-бри.

– А что с ней? – спросила она, отпустив Джарлакса.

Дроу тотчас перепрыгнул на переднее сиденье, чтобы оказаться подальше от Даники.

– Ни разу не видел, чтобы Джарлакса так легко поймали, – заметил Дзирт.

– Я и сам удивлен не меньше тебя, – признался темный эльф.

Дзирт усмехнулся, наслаждаясь кратким моментом торжества. Затем он перепрыгнул через поручни и сел на освободившееся место рядом с Даникой.

– Я постараюсь больше не допускать таких промашек, – негромко пообещал Джарлакс.

– Вы должны отвезти меня в Храм Парящего Духа, – решительно заявила Даника.

– Мы как раз туда и направляемся, – кивнул Дзирт. – Кэтти-бри поразила упавшая нить из Пряжи Мистры – какой-то голубой огненный шар. И теперь она заперта наедине со своими мыслями в каком-то темном мире, где обитают сгорбленные ползающие монстры.

Услышав его описание, Даника едва не вскрикнула.

– Ты видела их? – спросил Джарлакс.

– Чудовища с длинными лапами, коротконогие – почти совсем без ног, – с темно-серой шкурой. Они напали на Храм Парящего Духа прошлой ночью, – пояснила женщина. – А потом я отправилась на разведку… – Она помолчала и печально вздохнула, – Айвен Валуноплечий погиб, – добавила она.

Бренор горестно вскрикнул, Дзирт поморщился, а Тибблдорф Пуэнт громко застонал.

– Это дракон, – продолжила Даника. – Вернее, драколич, и даже нечто большее…

– Драколич? – переспросил Джарлакс.

– Дракон издох, а ходит все равно, он зол ужасно, мне кажется, это забавно! – вмешался в разговор Атрогейт, и Пуэнт кивком одобрил его очередную попытку говорить стихами, за что получил раздраженный взгляд Бренора.

Даника изумленно посмотрела на эксцентричного дворфа.

– Ему не каждый день встречаются драколичи, – с невозмутимым видом заметил Джарлакс.

Даника, казалось, удивилась еще сильнее.

– Ты говорила, что заметила еще что-то странное? – подтолкнул ее Джарлакс.

– Он сеет смерть одним своим прикосновением. Я поняла это, когда шла по его следу. Там, где прошло чудовище, погибли вся трава, кусты и даже деревья.

– Никогда не слышал ничего подобного, – удивился Бренор.

– А когда я увидела это гигантское и ужасное существо, поняла, что моя догадка была верной. Его прикосновение грозит смертью. Вернее, он и есть воплощение смерти, но не только. Рог на его голове сияет могуществом, – продолжала Даника, прикрыв глаза и словно через силу вспоминая то, что хотела бы забыть. – Я думаю, это…

– Креншинибон, Хрустальный Осколок, – сказал Джарлакс, кивая при каждом слове.

– Да.

– Опять это проклятое создание, – проворчал Бренор. – Ты же искал его, эльф. И, похоже, не уничтожил.

– Я уничтожил, – поправил его Джарлакс. – И боюсь, именно в этом источник всех моих проблем.

Бренор только сокрушенно тряхнул лохматой головой.

Даника показала на высокую вершину к северу от них:

– Он их контролирует. – Она пристально взглянула в глаза Джарлакса. – Я уверена, что это Гефестус, огромный красный ящер, чье дыхание разрушило артефакт, по крайней мере, мы так считали.

– Да, это наверняка Гефестус, – согласился Джарлакс.

– Тогда, может, расскажешь, что нас ждет в ближайшем будущем?

– Я уже говорил о своих опасениях, – ответил Джарлакс. – Дракон и личи. Каким-то образом им удалось освободиться из плена артефакта, который они же сами и создали.

– Хрустальный Осколок теперь там, – Даника постучала пальцем по своему лбу, – в голове драколича.

– Их соединила магия разрушающейся Пряжи, – сказал Джарлакс. – И столкновение миров.

Даника недоверчиво покачала головой.

– Я тоже не слишком в этом уверен, – пояснил Джарлакс. – Это всего лишь догадки. Но в том, что все события связаны между собой, я не сомневаюсь. – Он оглянулся на Кэтти-бри, задержав взгляд на ее широко открытых, но невидящих глазах. – Ее несчастье, эти чудовища, восставший из мертвых дракон… Все это части одной и той же катастрофы, масштаб которой нам еще не известен.

– И нам придется это выяснить, – сказал Дзирт. – А Кэтти-бри мы везем к Кэддерли в надежде на его помощь.

– А еще мне кажется, что вам пригодится наша помощь, – добавил Бренор, глядя на Данику.

Данике нечего было возразить, и она лишь беспомощно вздохнула. А потом обернулась к высокой горе, где было логово драколича и Креншинибона, где осталась могила Айвена Валуноплечего. Она старалась не смотреть в ту сторону, но не могла удержаться. Душу Даники терзал страх за детей.