Текст книги "Миры Роберта Хайнлайна. Книга 4"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Нарби ногой спихнул труп на пол и приказал двум охранникам убрать его. Те беспрекословно повиновались, обрадованные, что нашелся наконец хозяин, который будет ими командовать. Нарби обратился к застывшему в молчании залу:

– Кто еще возражает против мира с мьютами?

Престарелый офицер, в спокойствии и уюте проживший всю жизнь в отдаленной деревне, встал и выпятил костлявый палец в сторону Нарби. Седая борода его тряслась от возмущения:

– Джордан накажет тебя за это! Грех и мятеж! Ты продал душу Хаффу!

Нарби сделал знак, и слова старика застряли в горле. Острие ножа, пронзив шею, вышло из уха. Бобо был доволен собой.

– Хватит, поговорили, – объявил Нарби. – Лучше обойтись малой кровью сейчас, чем большой кровью потом. Те, кто согласен со мной, встаньте и выйдите вперед.

Эртц показал пример, шагнув первым и увлекая за собой самых верных своих соратников. Он поднял нож острием вверх:

– Салют Финеасу Нарби, Капитану-Помазаннику! Его сторонникам ничего не оставалось, кроме как провозгласить здравицу новому Капитану.

Нарби хором салютовали и молодчики из его клики – костяк блока рационалистов Ученых-жрецов. Увидев, куда склоняется чаша весов, к ним начали присоединяться и остальные. Лишь незначительная кучка офицеров, в основном стариков и религиозных фанатиков, осталась на местах.

Увидев, что Нарби приказал собрать их всех вместе и сделал знак головорезам Джо-Джима, Эртц взял его за руку.

– Их мало, и опасности они не представляют, – сказал он. – Давай просто разоружим их и уволим в отставку.

Нарби неприязненно посмотрел на него:

– Оставить их в живых – значит посеять семена раздора и мятежа. Я вполне способен принимать решения самостоятельно, Эртц.

– Хорошо, Капитан, – закусил губу Эртц.

– Так-то оно лучше. – Нарби подал знак Джо-Джиму.

Длинные ножи работали быстро.

Хью держался подальше от места расправы. Его старый учитель Лейтенант Нельсон, администратор их деревни, заметивший когда-то способности Хью и отобравший его для учебы, был в числе убитых. Такого поворота событий Хью не предвидел.

За покорением мира следует его объединение. Верой или мечом. Бойцы Джо-Джима, усиленные людьми Капитана Нарби, прочесывали средние и верхние палубы. Мьютам, закоренелым индивидуалистам, по самому образу жизни неспособным подчиняться никому, кроме вождя собственной маленькой шайки, было не по плечу противостоять планомерному наступлению Джо-Джима, да и оружие их не шло ни в какое сравнение с длинными ножами, разящими насмерть, когда обороняющийся еще только готовился парировать удар.

По стране мьютов поползла молва, что лучше всего без боя покориться армии Двух Мудрых Голов, – сдавшимся будет обеспечена добрая еда. Иначе – верная смерть.

Но дело шло медленно: столько было палуб, столько миль мрачных коридоров, столько бесчисленных жилищ, в которых могли укрыться непокоренные мьюты. Операция замедлялась и по мере продвижения вперед, поскольку Джо-Джим ввел патрулирование и внутреннюю охрану в каждом завоеванном секторе, на каждой палубе и у каждого люка.

К глубокому огорчению Нарби, Двухголовый из этих боев выходил живым и невредимым. Джо-Джим уяснил из своих книг, что генералу нет нужды принимать непосредственное участие в схватках.

Хью не покидал Рубки. И не только потому, что был поглощен головоломными приборами, в которых пытался разобраться. Смерть Лейтенанта Нельсона вызвала у него отвращение к кровавой чистке. К насилию он привык давно, оно и на нижних палубах было в порядке вещей, но сейчас что-то смутно мучило его, хотя осознанно он себя в гибели старика не винил. Просто он бы предпочел, чтобы обошлось без этого.

Но приборы, приборы! Да, вот чему стоило отдать сердце! Он ведь взялся за дело, перед которым спасовал бы любой грамотный землянин, заведомо зная, что управление звездолетом требует глубокой подготовки и богатого опыта полетов на более простых кораблях.

Но Хью Хойланд этого не знал. Поэтому он смело взялся за дело и добился своего.

На каждом шагу ему помогал гений создателей этого Корабля. Управление большинством механизмов всегда основано на простейших движениях: вперед-назад, направо-налево, вверх-вниз и в бесчисленном множестве их комбинаций. Настоящие трудности в работе с механизмами и машинами лежат в их эксплуатации, ремонте, профилактике и обслуживании.

Однако приборы и двигатели звездолета «Авангард» не нуждались в ремонте и замене сносившихся частей. Их изощренность превышала обычный уровень, движущиеся детали в них вообще не использовались, и трение не играло роли; они не нуждались в настройке. Хью никогда бы не смог разобраться в этом оборудовании, никогда не научился бы ремонтировать его. Но этого и не требовалось.

«Авангард» в ремонтниках не нуждался. За исключением разве что вспомогательного оборудования – подъемников, конвейеров, линий доставки еды, автомассажеров и так далее. Все это оборудование, в котором применение движущихся частей было неизбежным, сносилось и пришло в негодность еще задолго до появления первого Свидетеля. Детали и целые механизмы, потерявшие значение и смысл, либо были отправлены в Конвертер как бесполезный хлам, либо были приспособлены для практических нужд. Хью и знать не знал, что это когда-то существовало; остатки каких-то разобранных приспособлений в различных помещениях Корабля были в его глазах естественным природным явлением.

Проектировщики «Авангарда» исходили из того, что он достигнет цели не ранее, чем через два поколения. Они ставили своей задачей по мере возможности облегчить судьбу будущих, еще не рожденных пилотов, которые доведут «Авангард» до Проксимы Центавра.

Хотя такого упадка технической культуры, какой имел место в действительности, проектировщики не предвидели, они все же старались, как умели, максимально упростить управление Кораблем, сделать его наглядным, легкодоступным.

Земной подросток, в меру смышленый, выросший в развитой стране и с детства знакомый с самой идеей космических полетов, разобрался бы в пульте управления «Авангарда» за несколько часов. Хью, выросший в невежестве, в вере, что Корабль – это и есть весь мир, долгие годы не умевший выйти в своем воображении за пределы палуб и коридоров, был вынужден потратить на это много времени. Камнем преткновения были две абсолютно чуждые его восприятию концепции – глубокое пространство и метрическое время. Он научился обращаться с дистанциометром – прибором, специально разработанным для «Авангарда», – и снял с него данные о расстоянии до нескольких ближайших звезд, но результаты все равно ничего не говорили ему. Расстояние измерялось в парсеках, а они в его глазах были бессмысленны. Попытавшись с помощью Священных книг перевести парсеки в линейные единицы, он получил цифры, которые ему казались смехотворными и заведомо неверными. Проверка за проверкой чередовалась долгими раздумьями, прежде чем перед ним забрезжило хоть какое-то туманное представление об астрономических величинах.

Эти величины ошеломили и напугали его. Им овладели чувства отчаяния и безнадежности. Он покинул Рубку и занялся выбором жен. Впервые с тех давних пор, как он попал в плен к Джо-Джиму, он почувствовал интерес к женщинам и получил возможность его удовлетворить. Выбор был большой. Подросло новое поколение деревенских девушек, да к тому же военные операции Джо-Джима сделали многих женщин вдовами. Хью воспользовался своим высоким положением в новой иерархии Корабля и выбрал себе двух жен. Молодую вдову, сильную и умелую самку, привыкшую создавать домашний уют мужчине, он поселил в своем новом жилище, предоставил свободу действий в доме и позволил ей сохранять прежнее имя – Хлоя. Вторая была девушкой необузданной и дикой, как мьют. Хью и сам не знал, почему он выбрал именно ее. Уметь она ничего не умела, но чем-то привлекала его. Имени он ей так и не придумал.

Метрическое время заставило его поломать голову не меньше, чем астрономические величины, но эмоциональных потрясений не вызвало. В мире Корабля и понятия такого не было. Экипаж имел представление об основных обиходных понятиях: «сейчас», «прежде», «было», «будет», даже таких, как «медленно» и «быстро», но идея измеряемого времени была утрачена. На Земле даже первобытные племена имели понятие измеряемого времени, хотя бы только дней и времен года, но ведь все земные концепции измеряемого времени строятся на астрономических явлениях, а Экипаж был от них изолирован давным-давно.

На пульте управления Хью нашел единственные сохранившиеся в Корабле часы, но ему пришлось долго ломать голову, прежде чем он понял их назначение и связь с другими приборами. Пока он не разобрался в этом, управление Кораблем было ему недоступно. Скорость и ее производная – ускорение – основываются на понятии измеряемого времени.

Но, как следует разжевав и усвоив две новые концепции и перечитав заново в их свете древние книги, он стал, хотя и в очень ограниченном смысле слова, астронавтом.

Хью искал Джо-Джима, чтобы спросить совета. Головы Джо-Джима всегда поразительно быстро соображали, особенно если ему была охота их напрячь. Но поскольку это случалось с ним нечасто, он так и остался во всем дилетантом.

У Джо-Джима Хью застал Нарби, уже собравшегося уходить. Для успешного проведения кампании по умиротворению мьютов Нарби и Джо-Джиму приходилось часто совещаться. К их взаимному удивлению, они хорошо ладили. Нарби был умелым администратором. Доверяя кому-то определенную ответственность, он не стоял над душой и не требовал отчета по каждой мелочи. Джо-Джим, в свою очередь, удивлял и радовал Нарби, поскольку был намного способнее всех его офицеров. Симпатий они друг к другу отнюдь не испытывали, но чувствовали взаимное уважение к уму партнера и понимали, что их личные интересы совпадают.

– Доброй еды, Капитан, – по-уставному приветствовал Хью Нарби.

– А, привет, Хью, – ответил Нарби и снова повернулся к Джо-Джиму: – Так я буду ждать доклада.

– Да, мы его подготовим, – ответил Джо. – Вряд ли их там осталось больше дюжины. Мы либо выбьем их оттуда, либо заморим голодом.

– Я не мешаю? – спросил Хью.

– Нет, я уже ухожу. Как идут твои грандиозные дела, дружище? – Нарби улыбнулся, и улыбка эта разозлила Хью.

– Дела идут хорошо, но медленно. Представить доклад?

– Не к спеху. Да, кстати, я наложил табу на обе Рубки и на двигатель – в общем, на весь ярус невесомости. И для Экипажа, и для мьютов.

– Пожалуй, это правильно. Никому, кроме офицеров, не следует пока там шататься.

– Ты меня не понял. Я имею в виду всех, и офицеров тоже. Исключая нас, разумеется.

– Нет, так не пойдет. Единственная реальная возможность убедить офицеров в нашей правоте – это показать им звезды!

– Именно поэтому я и наложил табу. Сейчас, когда я занят консолидацией власти, я не могу позволить смущать умы моих офицеров столь радикальными идеями. Разгорятся религиозные страсти, а это подорвет дисциплину.

Хью был настолько ошеломлен и расстроен, что даже не сразу нашелся с ответом.

– Но ведь это наша цель, – сказал он наконец. – Именно для этого тебя и сделали Капитаном.

– И как Капитану мне придется принимать окончательные решения по политическим вопросам. Данный вопрос исчерпан. Тебе не разрешается водить людей в невесомость до тех пор, пока я не сочту это возможным. Придется потерпеть.

– Он прав, Хью, – заметил Джим. – Не стоит создавать почву для разногласий, пока мы не закончим войну.

– Дайте-ка мне разобраться до конца, – стоял на своем Хью. – Эти меры носят временный характер?

– Можешь считать так.

– Что ж, ладно. Но постой-ка, ведь Эртцу и мне необходимо немедленно начать обучение помощников.

– Хорошо, представь мне список кандидатов на утверждение. Кого именно ты имеешь в виду?

Хью задумался. Ему-то помощник был не особенно нужен. Хотя в Рубке шесть кресел, один человек в кресле навигатора вполне мог управиться с пилотированием Корабля. То же касалось и Эртца…

– Эртцу потребуются носильщики, чтобы доставлять массу к Главному двигателю.

– Пусть составит список. Я подпишу. Проследи за тем, чтобы все носильщики были подобраны из мьютов, уже бывавших в запретной зоне ранее.

Нарби повернулся и вышел с видом правителя, завершившего аудиенцию. Хью посмотрел ему вслед.

– Не нравится мне все это, – сказал он Джо-Джиму. – Ну да ладно. Я ведь пришел поговорить совсем о другом.

– Что у тебя на уме, приятель?

– Слушай, как мы… Ну, понимаешь, завершим Полет. Сведем Корабль с планетой, как… – Он соединил сжатые кулаки.

– Верно, продолжай.

– Так вот, когда мы сделаем это, что будет потом? Как мы выйдем из корабля?

Этот вопрос застал близнецов врасплох и вызвал спор между ними. Наконец Джо перебил брата:

– Погоди-ка, Джим. Давай рассуждать логично. Если Корабль был построен для Полета, то ведь должна быть дверь, не так ли?

– Верно.

– Но на верхних палубах дверей нет. Следовательно, они должны быть внизу.

– Но там их тоже нет, – возразил Хью, – мы там все исследовали. Двери где-нибудь у вас, в стране мьютов.

– В таком случае, – продолжал Джо, – их следует искать либо в передней, либо в задней части Корабля. Но за помещением Главного двигателя нет ничего, кроме переборок. Следовательно, искать надо в передней части.

– Глупо, – заметил Джим. – Там Главная и Капитанская рубки и больше ничего…

– Ничего? А о запертых жилищах ты забыл?

– Там-то уж точно дверей наружу нет…

– Непосредственно наружу нет, но, может быть, через эти жилища к ним можно выйти, балда ты.

– От балды и слышу. Даже если ты прав, как ты их откроешь, умник?

– Что такое «запертые жилища»? – спросил Хью.

– Ты не знаешь? В переборке, за которой расположена дверь, ведущая в Главный двигатель, есть еще семь дверей. Открыть их нам так и не удалось.

– Пойдем посмотрим. Может быть, это и есть то, что мы ищем.

– Время только терять, – буркнул Джим.

Но они пошли, прихватив с собой Бобо. Его сила могла пригодиться. Но даже вздувшиеся мышцы Бобо не справились с рычагами, которые, по-видимому, приводили двери в движение.

– Убедился? – иронически сказал брату Джим.

Джо пожал плечами:

– Ты был прав. Пошли отсюда.

– Подождите немножко, – взмолился Хью. – Кажется, на второй двери ручка чуть-чуть повернулась. Давайте попробуем еще раз.

– Без толку все это, – ответил Джим.

– Раз уж пришли, давай попробуем еще, – возразил Джо.

Бобо приналег, вжавшись плечом под рычаг и упершись в пол ногами. Неожиданно рычаг подался, но дверь не открылась.

– Сломал, – сказал Джо.

– Похоже, что так, – согласился Хью и оперся на дверь рукой.

Дверь распахнулась.

К счастью для всех троих, она не вела в Космос. При их жизненном опыте неоткуда было взяться представлению об открытом вакууме и его опасностях.

Короткий узкий коридор привел к еще одной, на этот раз полуоткрытой двери. Силач Бобо распахнул ее без труда.

Еще шесть футов коридора, и они уперлись в очередную дверь.

– Не понимаю, – пожаловался Джим, пока Бобо занимался ею, – к чему эти бесконечные двери?

– Подожди, может, поймешь, – посоветовал ему брат.

За третьей дверью открылось помещение, состоящее из нескольких странных, маленьких, непривычной конфигурации жилищ.

Бобо двинулся вперед на разведку с ножом в зубах. Хью и Джо-Джим шли медленно, это странное место заворожило их.

Бобо вернулся, погасил скорость полета, опершись о переборку, вынул нож изо рта и доложил:

– Нет двери. Больше нет. Бобо смотрел.

– Должна быть, – настаивал Хью, раздраженный тем, что карлик разбил его надежды.

– Бобо хорошо смотрел, – пожал плечами мутант.

– Проверим сами.

Хью и Джо-Джим разошлись в противоположные стороны, внимательно осматривая и изучая помещение.

То, что Хью нашел вместо двери, заинтересовало его больше. Находка была просто невозможной. Он хотел было позвать Джо-Джима, но Джим как раз в этот момент крикнул:

– Хью, иди сюда!

Хойланд неохотно оторвался от своей находки и пошел к близнецам.

– Слушайте, я там такое нашел…

– Плюнь на то, что ты нашел, – перебил его Джо. – Смотри сюда.

Хью посмотрел. Перед ним был конвертер. Маленький, но, несомненно, конвертер.

– Бессмыслица какая-то, – сказал Джим. – Зачем нужен конвертер в таком маленьком жилище? Ведь эта штуковина может обеспечить энергией и светом полкорабля, не меньше. Что ты об этом думаешь, Хью?

– Не знаю даже, что и думать, но если ваша находка кажется вам странной, то взглянем на мою.

– А ты что нашел?

– Пойдем покажу.

Хойланд привел Джо-Джима в маленькую комнату, одна стена которой была сделана из стекла. Стекло было темным, как будто извне что-то загораживало вид. Напротив стены стояли два кресла, в подлокотниках которых и на приборных досках перед ними светились такие же квадратики маленьких огоньков, как в Главной рубке.

Джо-Джим попытался найти прибор, который воспроизвел бы панораму звездного неба на стеклянной стене перед ними. Попытки не увенчались успехом. Не мог же он знать, что это стекло не экран, а иллюминатор, заслоненный корпусом самого Корабля. Манипулируя наугад пальцами, Джо-Джим включил приборы, над которыми зажглась надпись: Пуск.Слово это ничего не говорило ему, и он не обратил на него внимания. Тем более что ничего существенного не произошло, разве что замигал красный огонек, и вспыхнула еще одна надпись: Открыт герметический шлюз.

Джо-Джиму, Хью и Бобо очень повезло, что шлюз был открыт. Затвори они за собой двери и оставь их далекие предки в конвертере хоть несколько граммов массы, пригодной для превращения в энергию, все трое весьма неожиданно для себя очутились бы в корабельной шлюпке, запущенной в Космос без какой бы то ни было подготовки к полету, – в маленьком космическом суденышке, систему управления которым лишь смутно начали постигать по аналогии со схемой приборов Главной рубки.

Им вряд ли удалось бы ввести шлюпку обратно в док, вероятнее всего, они разбились бы о Корабль.

И никто из них не подозревал, что найденное ими «жилище» само по себе было маленькой космической ракетой. Им и в голову никогда не приходило, что Корабль может быть оснащен шлюпками.

– Выключи свет, – попросил Хью.

Джо-Джим выполнил его просьбу.

– Итак… – продолжал Хью. – Что вы думаете по поводу этой находки?

– Дело ясное, – ответил Джим. – Это еще одна рубка. Раньше мы не знали о ней, потому что не могли открыть дверь.

– Нелогично, – возразил Джо. – Зачем Кораблю столько?

– А зачем человеку две головы? – вопросом на вопрос ответил его брат. – С моей точки зрения, твоя – явное излишество.

– Не сравнивай. Мы с тобой такими родились. Но Корабль-то строили по проекту.

– Ну и что? Носим же мы два ножа, разве нет? Мы что, так и родились с ними? Запас карман не тянет.

– Но как отсюда управлять Кораблем? – запротестовал Джо. – Ничего же не видно. Уж если дублировать управление, то в Капитанской рубке, откуда видны звезды.

– А это что? – спросил Джим, показывая на стеклянную стенку.

– Пошевели мозгами, – ответствовал Джо. – Эта стена выходит внутрь Корабля, а не наружу. Здесь нет приборов для воспроизведения звездного неба.

– Может, мы их просто не нашли.

– Хорошо, но тогда зачем здесь конвертер? Уверяю тебя, его установили не случайно.

– Ну и что?

– Наверняка он как-то связан со всеми этими приборами.

– Почему ты так думаешь?

– А потому! С чего бы устанавливать в одном отсеке и приборы, и конвертер, если они друг к другу никакого отношения не имеют?

Хью, все время обескураженно молчавший, поднял голову. В аргументах братьев даже противоречия казались обоснованными и логичными. Запутанная ситуация. Но конвертер, конвертер…

– Послушайте! – вдруг выпалил Хью.

– Что ты еще надумал?

– А что если… а что если эта часть Корабля движется?

– Естественно. Весь Корабль движется.

– Да нет же, – сказал Хью нетерпеливо. – Я совсем о другом. Что если эта часть Корабля может двигаться самостоятельно? Пульт управления и конвертер! Вот в чем секрет – эта секция может отделиться от Корабля и лететь сама по себе!

– Сомнительно.

– Возможно. Но если я все же прав, то мы нашли искомое. Это и есть выход наружу.

– Как так? – спросил Джо. – Что за чушь! Здесь же нет двери.

– Но если эту штуку отвести от Корабля, то наружу можно выйти через дверь, в которую мы вошли!

Две головы одновременно повернулись к нему, потом посмотрели друг на друга. Джо-Джим повторил свой эксперимент с приборной доской.

– Видишь? – сказал Джим. – «Пуск». Пуск – это значит привести Корабль в движение.

– Почему же ничего не происходит?

– «Открыт герметический шлюз». Имеется в виду дверь, все двери, через которые мы прошли.

– Попробуем закрыть?

– Сначала надо включить конвертер.

– Давай.

– Не спеши, не спеши. Кто знает, что получится? Вылетим еще, чего доброго, а обратно вернуться не сможем. Помрем тогда с голоду.

– Хм-м-м, верно. Надо осмотреться, продумать все хорошенько.

Прислушиваясь к спору близнецов, Хью внимательно исследовал приборную доску, пытаясь разобраться, что к чему. Увидев ящичек на панели перед креслом, он сунул в него руку.

– Смотрите, что я нашел!

– Книга? – сказал Джо. – Да их у конвертера целая куча.

– Покажи, – сказал Джим.

Хью открыл найденную книгу.

– «Бортовой журнал звездолета «Авангард», – прочитал он. – 2 июня 2172 года. Полет продолжается при прежней крейсерской скорости».

– Что?! – завопил Джо. – Дай посмотреть!

– «3 июня. Полет продолжается при прежней крейсерской скорости».

«4 июня. Полет продолжается при прежней крейсерской скорости. В 13.00 капитан объявил список поощрений и дисциплинарных взысканий. См. Административный журнал».

«5 июня. Полет продолжается при прежней крейсерской скорости».

– Дай сюда!

– Подожди, – сказал Хью. – «6 июня. В 04.31 вспыхнул мятеж. Младший механик Хафф захватил несколько ярусов и, объявив себя капитаном, предложил вахте сдаться. Вахтенный офицер объявил его арестованным и вызвал каюту капитана. Ответа не было».

«04.35. Связь прервана. Вахтенный офицер отправил трех рассыльных известить капитана, а также найти коменданта гауптвахты и содействовать аресту Хаффа».

«04.41. Конвертер отключен. Перешли в свободный полет».

«05.05. Рассыльный Лэси, один из троих, посланных ранее вниз, вернулся в рубку. Доложил на словах, что остальные двое – Малькольм Янг и Артур Сирс – убиты, а его отпустили только для того, чтобы предложить вахте сдаться. Мятежники дают нам срок на размышления до 05.15».

Следующая запись в бортжурнале была сделана другим почерком.

«05.45. Я сделал все возможное, чтобы связаться с другими постами и офицерами корабля, но мои попытки не увенчались успехом. Исходя из сложившихся обстоятельств, считаю своим долгом покинуть рубку управления, не дожидаясь смены, и попытаться восстановить порядок в нижних ярусах. Поскольку мы не вооружены, мое решение может быть ошибочным, но ничего другого мне не остается. Джин Болдуин, пилот третьего класса, вахтенный офицер».

– Это все? – спросил Джо.

– Нет, – ответил Хью. – «1 октября (приблизительно) 2172 года. Я, Теодор Маусон, бывший рядовой интендантской службы, был сегодня избран капитаном «Авангарда». Со времени занесения в этот журнал последней записи многое изменилось. Мятеж был подавлен или, вернее, угас сам собой, но последствия его трагичны. Погиб весь командный состав, перебиты все пилоты и инженеры. Поэтому меня и выбрали капитаном – не нашлось никого более подходящего.

Мы потеряли около девяноста процентов экипажа. Со дня мятежа не производились новые посевы, гидропонные фермы запущены, запасы продовольствия приближаются к концу. Среди не сдавшихся еще мятежников уже были отмечены случаи людоедства.

Моя первостепенная задача – установить хоть какое-то подобие порядка и дисциплины среди экипажа. Следует возобновить посевы и установить постоянную вахту у Вспомогательного Конвертера, который теперь стал нашим единственным источником света, тепла и энергии».

Дата следующей записи не была указана.

«Последнее время мне было не до аккуратного ведения журнала. Сказать по правде, я даже приблизительно не представляю, какое сегодня число. Корабельные часы давно остановились. То ли из-за неполадок во Вспомогательном Конвертере, то ли из-за внешней радиации. Поскольку Главный Конвертер не функционирует, мы утратили поле радиационной защиты вокруг корабля. Мой Главный инженер уверяет, что Главный Конвертер можно пустить, но у нас нет навигаторов. Я пытался научиться навигации по сохранившимся книгам, но математика слишком сложна для меня.

Из-за радиации примерно каждый двадцатый ребенок рождается уродом. Я ввел спартанский кодекс – эти дети не должны жить. Суровая необходимость.

Я становлюсь стар и дряхл, пора подыскивать себе преемника. Я – последний на борту, кто родился на Земле, но и я мало что о ней помню: мне было пять лет, когда мои родители отправились в полет. Я не знаю, сколько лет мне сейчас, но ясно понимаю одно – до Конвертера мне осталось совсем немного.

В психологии моих людей происходит любопытный сдвиг. Они никогда не жили на планете, поэтому с течением времени им все труднее становится воспринимать какие-либо концепции, не связанные непосредственно с Кораблем, или представлять себе природные явления, не связанные с жизнью в нем. Я оставил всякие попытки пробудить их воображение и мысль; они вред ли пойдут на пользу, если у меня все равно нет надежды хоть когда-нибудь вывести мой экипаж из мрака. Жизнь у моих людей тяжелая, они выращивают урожай только для того, чтобы потом драться за него, отбивая налеты отщепенцев, все еще прячущихся на верхних палубах. Так зачем же растравлять их души рассказами о лучшем бытии?

Я принял решение не передавать этот бортжурнал моему преемнику. Лучше я спрячу его в единственной сохранившейся после бегства мятежников шлюпке. Там он будет в безопасности, здесь же какой-нибудь идиот, не задумываясь, пустит его на топливо для Конвертера. Недавно я застал вахтенного в тот момент, когда он закладывал в Конвертер последний экземпляр бесценной «Всеземной энциклопедии». Проклятый дурень неграмотен, не умеет ни читать, ни писать. Надо издать закон об охране книг».

«Это моя последняя запись. Я долго откладывал приход сюда, чтобы спрятать журнал в безопасном месте, – подниматься на верхние палубы очень опасно. Но жизнь моя значения больше не имеет, а я хочу умереть уверенным в том, что сохранится правдивая летопись событий.

Теодор Маусон, Капитан».

Когда Хью кончил читать, близнецы, против обыкновения, долго молчали. Наконец Джо глубоко вздохнул и сказал:

– Вот, значит, как оно все было.

– Жаль его, беднягу, – тихо вымолвил Хью.

– Кого? Капитана Маусона? Почему?

– Нет, не его. Я имел в виду пилота Болдуина. Представляешь, каково ему было выходить за дверь, где его поджидал Хафф. – Хью передернуло. Человек он был просвещенный, но при всей широте своих взглядов подсознательно представлял себе Хаффа («Первым Хафф согрешил, будь он проклят вовек!») существом ростом с двух Джо-Джимов, силой с двух Бобо и с клыками вместо зубов.

Хью заимствовал у Эртца несколько носильщиков, которые стаскивали трупы жертв военных действий к Главному Конвертеру на топливо, и приказал им доставить в шлюпку запасы воды, продовольствия и массу для конвертера. Нарби он об этом не сообщил и вообще утаил от него найденную шлюпку. Почему – сам не знал, просто Нарби раздражал его.

Между тем звезда на экране Главной рубки росла и росла, пока не превратилась в яркий сверкающий диск. Такой яркий, что на него больно было смотреть. Изменилось и ее положение – она переместилась почти в центр. Если Корабль продолжит свой неуправляемый дрейф, то опишет вокруг звезды гиперболу и снова исчезнет в глубинах Космоса.

Хью долго, очень долго вычислял траекторию полета. Сохранись на Корабле земное исчисление времени, он увидел бы, что у него ушло на это несколько недель. Еще дольше Эртц и Джо-Джим проверяли его расчеты и с трудом заставили себя поверить в правильность полученных ими цифр – до того они казались нелепыми. И еще больше времени ушло на то, чтобы убедить Эртца, что для сближения двух тел в пространстве необходимо прилагать силу, направленную в сторону, противоположную желаемой, то есть упереться пятками, изо всех сил затормозить и погасить силу инерции. Пришлось провести целый ряд экспериментов в свободном полете в невесомости, прежде чем Эртц поверил в это. Сам-то он просто собирался разогнать Корабль и на полном ходу направить его на звезду.

Хью и Джо-Джим рассчитали силу торможения, необходимую для погашения скорости «Авангарда» и вывода его на орбиту вокруг звезды, чтобы затем начать поиск планет. Эртц с трудом усвоил разницу между звездой и планетой. Алан вообще ничего не понял.

– Если мои расчеты верны, – сказал Эртцу Хью, – пора разгонять Корабль.

– Главный двигатель готов, – ответил Эртц. – У нас уже достаточно массы.

– Нужно идти к Нарби за разрешением.

– Это еще зачем?

– Он же Капитан, – пожал плечами Хью.

– Хорошо. Зови Джо-Джима и пойдем.

В помещении Джо-Джима они нашли Алана.

– Коротышка сказал, что двухголовый ушел к Капитану, – сообщил им Алан.

– Прекрасно. Мы как раз хотели позвать его туда. Алан, старик, мы начинаем!

– Уже? Вот здорово! – выпучил глаза Алан.

– Идем с нами к Капитану.

– Подождите, я только предупрежу свою бабу. – И он побежал в свое жилище, находившееся рядом.

– Балует он ее, – заметил Эртц.

– Иногда это от нас не зависит, – ответил Хью с отсутствующим видом.

Алан быстро вернулся, успев, однако, переодеться.

– Пошли! – возбужденно крикнул он.

Алан гордо вышагивал к кабинету Капитана. Он теперь стал значительным лицом – идет себе рядом с влиятельными друзьями, а охрана знай честь отдает. Давно прошли времена, когда его держали на побегушках.

Но часовой у двери не отступил, как обычно, в сторону, хотя и отдал честь.

– Дорогу! – резко сказал Эртц.

– Слушаюсь, сэр, – ответил часовой, не двигаясь с места. – Ваше оружие, пожалуйста.

– Ты что, идиот, не узнаешь Главного инженера?

– Так точно, сэр, узнаю. Прошу сдать оружие. Таков приказ.

Эртц пихнул его в плечо. Часовой уперся ногами в пол.

– Прошу извинить, сэр. Капитан строго-настрого приказал всем входящим к нему оставлять оружие у входа. Всем без исключения.

– Проклятье!

– Он хорошо помнит, что случилось с прежним Капитаном, – тихо вставил Хью. – Умный он парень, наш Нарби. – С этими словами он отстегнул нож и отдал его часовому.

Эртц пожал плечами и сделал то же самое. Обескураженный Алан последовал их примеру, смерив стража испепеляющим взглядом.

Когда они вошли в кабинет, Нарби беседовал с Джо-Джимом. На лицах близнецов застыло угрюмое выражение. Бобо казался голым без привычных пращи и ножей.

– Вопрос закрыт, Джо-Джим, – продолжал Нарби. – Таково мое решение. Я оказал вам любезность, изложив причины, побудившие меня принять его, но ваше согласие или несогласие значения не имеет.