Текст книги "Пятьдесят первый дракон (сборник)"
Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн
Соавторы: Роберт Артур,Теодор Л. Томас,Эдвард Д. Хох,Курт Сиодмак,Алан Аркин,Хейвуд Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
– Арт, – позвала Энн, – я же знаю, что ты не спишь. – Не дождавшись ответа, она забралась под одеяло и прильнула к мужу. – Арт, я все обдумала. Худо ли это, хорошо ли, но я – твоя жена. Чтобы там ни случилось сегодня, я все равно тебя люблю. Я тебя прощаю, и ты, пожалуйста, тоже меня прости.
Арт тут же сел на постели и заключил жену в объятия. Он хотел ее поцеловать, но, подавшись к ней, так и застыл на месте. Потрясенный, он указал на зеркало.
Там отражался нимб, золотой ободок который парил над головой Энн.
Теодор Томас
Целитель
Гант открыл глаза, и на мгновение ему показалось, что он снова у себя дома в Пенсильвании. Он сел рывком, обвел пещеру затравленным взглядом и только тут вспомнил, где находится. От его резкого движения проснулись жена и сын. Они вскочили, полусогнув ноги для прыжка, настороженные, готовые защищаться. Гант буркнул что-то успокаивающее и слез с застеленной мхом каменной платформы, которую он сам соорудил вместо кровати. Первые проблески зари просачивались в пещеру, прогоревший костер у входа едва тлел. Набрав охапку сухих веток, Гант поворошил угли и раздул огонь.
В последний раз столь яркие воспоминания о прежней жизни в том далеком мире, находящемся за полмиллиона лет отсюда, посещали его очень давно. Невольно он взглянул на стену пещеры, где на камне старательно отмечались каждые прожитые сутки. Сегодня исполнилось ровно десять лет с того дня, когда за ним закрылся люк темпоральной капсулы в Пенсильванском университете. Что он тогда сказал?.. «Естественно, я согласен. Для первого опыта врач нужен обязательно. Только медик сможет правильно оценить физиологическое влияние перемещения во времени. И, кроме того, эксперимент попадет в историю, а я тоже туда хочу…» Гант перешагнул через костер и подошел к барьеру, загораживающему выход из пещеры. Снаружи доносились чье-то тяжелое дыхание и шорох кустарника. Выходить было еще рано, и они сели у костра, поели сушеного мяса, запивая его водой из кожаного мешка, и стали ждать.
Наконец стало светлее, и ночной зверь ушел. Гант подошел к выходу, прислушался, затем отодвинул барьер и, махнув рукой жене, выбрался из пещеры. Оглядевшись, он двинулся по каменистой тропе к подножию скалы. Надо бы пройти лесом и поискать что-нибудь съедобное, но это позже, на обратном пути…
В болоте, что лежало неподалеку за густыми зарослями кустарника, находился один из памятников его многочисленным неудачам. Там он пытался вырастить пенициллиновую плесень в деревянных ступках с соками всевозможных ягод. За три года он сделал сотни опытов, но все, что у него получалось, это липкая серая масса, которая начинала гнить, как только на нее попадали солнечные лучи.
Добравшись до нужной пещеры, он перекинул тяжелый каменный топор в правую руку, подал голос и только после этого зашел внутрь. Обитатели пещеры встретили его настороженными взглядами, держа оружие наготове, и он был рад, что не забыл предупредить их криком о своем приходе. Он прошел в дальний угол, не обращая больше на них внимания, и склонился над маленькой девочкой, которую хотел осмотреть еще с вечера. Она сидела на голом камне, прислонясь к стене, тяжело дышала ртом и смотрела на него бездумными глазами, почти черными на фоне пробившихся на лице светлых волос. Гант обернулся и, зарычав для острастки, схватил медвежью шкуру с постели взрослого мужчины. Завернул в нее больную девочку и, отодвинув спутанные волосы, потрогал рукой узкий лобик. Температура сорок, может быть, даже больше… Он положил ее на спину и постучал пальцем по груди. Легкие отозвались тяжелым гулким звуком. В том, что у девочки запущенная пневмония, не было никаких сомнений. Она часто хватала ртом воздух, но все равно задыхалась. Гант взял ее на руки и больше часа держал, меняя положение, чтобы ей было легче дышать. Затем он принес горсть мокрых листьев и положил ей на лоб, пытаясь хоть как-то облегчить лихорадочный жар, но помочь было уже нельзя… Еще через полчаса у девочки начались судороги.
Гант подозвал ее мать. Она склонилась над мертвой девочкой, дотронулась до лица, затем выпрямилась и взглянула беспомощно на Ганта. Он снова взял девочку на руки, вышел из пещеры и направился в лес. Чтобы деревянной палкой выкопать могилу достаточной глубины, потребовалось больше часа…
По дороге домой ему удалось убить коротконогого толстого зверя, беспечно свесившегося с нижней ветви дерева. У обломка скалы, из-под которого вытекал маленький ручей, Гант обнаружил множество молодых ростков тростника, только-только пробившихся из мягкой, сырой земли. Он собрал, сколько мог унести в руках, и отправился к своей пещере.
Жена и Дан были дома. Когда они увидели его добычу, их лица посветлели, и жена тут же принялась разделывать зверя острым обломком камня. Дан внимательно следил за ней, то и дело наклоняясь к огню, принюхиваясь к ароматному запаху жареного мяса. Гант в который раз сравнивал короткую, крепкую, волосатую женщину у костра и своего сына. В нем он легко узнавал себя. И у жены, и у сына были массивные надбровные дуги под низким лбом, выступающие челюсти, характерные для пещерных людей, но сын рос стройнее, тоньше, и глаза у него были голубые и яркие. Он часто присаживался рядом с отцом и иногда выходил с ним из пещеры. Однажды во время грозы Гант заметил его у выхода. Не со страхом, а с любопытством и удивлением сын вглядывался в ночное небо, исполосованное молниями, и прислушивался к грому. Гант подошел и положил руку ему на плечо, пытаясь найти слова, которыми можно было бы объяснить про электрические разряды, но слов не было…
Мясо тем временем сготовилось, побеги тростника размякли, и все трое сели к огню и принялись за еду. В этот момент снаружи послышался шорох гравия. Гант вскочил, в прыжке подхватив свою дубину, и приготовился к бою. Жена с сыном скрылись в дальнем конце пещеры.
У входа появились двое мужчин. Один из них поддерживал другого за плечи, и оба были без оружия. Поняв, что у одного из них серьезная травма, Гант подошел ближе, помог ему сесть и, наклонившись, внимательно осмотрел повреждение. Нога над лодыжкой сильно распухла, кожа приобрела нездоровый цвет, ступня неестественно выгнулась, и все это напоминало сложный перелом. Гант принялся подбирать палки для шины. Человек, возможно, умрет: некому будет заботиться о нем долгие недели, необходимые, чтобы нога зажила, и некому будет охотиться для него, но надо попытаться сделать для него хоть что-то…
Он нашел две толстые щепки и несколько полосок выделанной кожи, наклонился над больным и осторожно протянул руки, так чтобы человек мог видеть, что он собирается дотронуться до ноги. Мышцы мужчины свело от боли, и даже сквозь густые волосы было заметно, как побледнело его лицо. Гант жестом указал второму охотнику, чтобы тот встал на виду, затем взялся за сломанную ногу и начал вправлять кость. Мужчина вытерпел лишь секунду, потом взревел от боли и попытался ударить его здоровой ногой. Гант отклонился в сторону, но не успел увернуться от второго охотника. Удар пришелся в голову, он упал и выкатился из пещеры, но тут же вскочил на ноги и вернулся. Охотник стоял у входа, защищая больного, но Гант оттолкнул его и вновь опустился на колени. Кость встала на место, и он аккуратно закрепил на ноге приготовленную шину. Ослабевший, беспомощный больной уже не сопротивлялся. Гант поднялся, показал второму охотнику, как лучше нести покалеченного, и проводил их немного по тропе.
Вернувшись в пещеру, он присел к костру и принялся за еду. Мясо уже остыло, но он все равно был доволен. Сегодня они в первый раз пришли к нему за помощью! Они учатся, начинают понимать… Он рвал зубами жесткое мясо, давился тростником, но улыбался… Сегодня великий день.
Было время, когда он надеялся, что эти люди будут благодарны ему за заботу, что они будут звать его Целителем… И вот много лет спустя он без меры счастлив лишь оттого, что по крайней мере один из них пришел к нему со своей бедой. Хотя Гант уже достаточно хорошо знал их, чтобы надеяться на что-то большее. Эти люди даже понятия не имеют, что такое врачебная помощь, и когда-нибудь его просто убьют, пока он будет делать операцию.
Он вздохнул, подобрал дубинку и вышел из пещеры. Примерно в миле от него жил другой больной с большой рваной раной на левой ноге. Несколько дней назад Гант старательно вычистил рану, промыл, переложил мхом и туго забинтовал полосками кожи. Пришло время проверить больного. Озираясь и прислушиваясь к шорохам леса, он пошел напрямик через заросли. Охотник сидел у своей пещеры и обтесывал каменный обломок. Увидев Ганта, он кивнул и дружелюбно оскалился. Гант показал зубы в ответ, склонился над раной и обнаружил, что охотник снял повязку, убрал мох и растер рану птичьим пометом. Он наклонился ниже и тут же почувствовал запах гниения. Вверху, сразу под коленом, кожа почернела, размокла и опухла. Гангрена… Гант оглянулся на остальных жителей пещеры. Попытался объяснить, что он от них хочет, но никто не обращал на него внимания. Раненый охотник был так же крепок, как и все остальные, движения его все еще сохраняли прежнюю четкость и быстроту, и проводить ампутацию в одиночку не было никакой возможности. Гант снова попробовал объяснить, что охотник умрет, если ему не помогут, но его не слушали. Он покачал головой, повернуся и пошел прочь.
Заглядывая в каждую пещеру вдоль тропы, он нашел в одной из них женщину с распухшей челюстью. Она выла от боли и почти сразу позволила ему осмотреть полость рта. Гнилой зуб он обнаружил тут же. Присев рядом с ней на корточки, Гант жестами объяснил женщине, что надо удалить зуб и что сначала будет больно, но потом будет хорошо. Женщина, казалось, поняла его. Гант нашел сучок, зачистил конец и подобрал камень потяжелее. Потом усадил женщину так, чтобы ее голова лежала у него на коленях, и, зная, что у него будет лишь одна попытка, тщательно направил сучок в десну, стараясь наверняка зацепить корень. С силой ударив камнем по сучку, он почувствовал, как больной зуб поддался, и увидел, что из распухшей десны брызнула кровь. Женщина закричала, вскочила на ноги, рванулась к Ганту. Он увернулся и отпрыгнул в сторону, но тут кто-то ударил его сзади, и он упал, прижатый к земле двумя здоровыми охотниками. Злобно рыча, один из них подобрал сучок и камень. Не раздумывая долго, они выбили Ганту передний зуб и вытолкали его из пещеры. Он скатился по склону, но быстро поднялся и кинулся обратно. Один из охотников взмахнул дубиной. Гант увернулся и ударил его по голове попавшим под руку камнем. Второй охотник бросился бежать. Сорвав пригоршню мягкого мха со стены пещеры, Гант подошел к женщине. Остановившись перед ней, он положил клок мха на свой разбитый зуб и наклонился, показывая, что кровь уже не течет. Женщина схватила оставшийся мох из его протянутой руки и запихала в рот на место выбитого зуба, потом кивнула ему, потрогала за руку и стерла кровь с подбородка. Не оглядываясь на лежащего без сознания охотника, Гант вышел из пещеры.
Когда-нибудь они точно убьют его… Разбитая челюсть отзывалась болью на каждый шаг, и он направился вдоль скал домой. На сегодня хватит…
Из пещер доносился обычный шум человеческой суеты, но в одной из них кричали особенно громко. Проходя мимо, Гант подумал, что там, должно быть, делят большую добычу, и лишний кусок свежего мяса ему не помешает, но заходить не хотелось: боль и усталость были невыносимы. Крики стали громче. Он передумал и вернулся.
На полу пещеры лежал маленький мальчишка примерно такого же возраста, как Дан. При каждом вздохе он выгибался дугой, и мускулы его болезненно напрягались. Лицо у мальчишки было совсем белое. Гант протолкался сквозь толпу, опустился рядом с ним на колени и заставил открыть рот. Горло и язык у мальчишки распухли настолько сильно, что почти закрыли проход для воздуха. Гант бегло обследовал его, но не нашел ни травм, ни признаков какого-либо заболевания. Очевидно, мальчишка ел или жевал что-то, что вызвало столь острую аллергическую реакцию. Гант перевел взгляд на горло – опухоль заметно увеличилась. Необходимо было срочно проводить трахеотомию. Он бросился к костру, подобрал два камня и резким ударом один об другой разбил их на осколки. Затем выбрал короткий острый обломок и склонился над мальчишкой. Коснувшись острием гортани, он крепко сжал осколок пальцами так, чтобы торчало только полдюйма импровизированного лезвия, а затем надавил и сделал надрез. За спиной он услышал шум борьбы и краем глаза заметил, что несколько человек пытаются удержать женщину с каменным топором в руках. Очевидно, мать… Он подождал, пока ее вытолкают из пещеры, затем вернулся к операции. Осторожно повернув осколок, он раскрыл надрез в горле и положил мальчишку на бок, чтобы кровь не стекала в открывшееся отверстие. Результат проявился сразу же. Мальчишка перестал барахтаться, и в наступившей тишине ясно послышался звук ровного глубокого дыхания. Даже собравшимся вокруг пещерным людям стало понятно, что ему значительно лучше. Они подошли ближе, молча разглядывая больного, и Гант заметил на их лицах проблески интереса. Но мать мальчишки не вернулась.
С полчаса Гант удерживал осколок в нужном положении, потом мальчишка начал беспокойно ерзать, и ему пришлось успокаивать его. Зрители вновь занялись своими делами, а Гант продолжал лечение. Наклонившись, он услышал, что воздух уже проходит через горло. Еще минут через пятнадцать опухоль совсем спала, и он убрал осколок. Мальчишка попытался было сесть, но Гант удержал его и прижал края раны пальцами. Через некоторое время кровь подсохла, и он встал. Никто не обернулся, когда он вышел.
Не обращая больше внимания на звуки, доносящиеся из каменных жилищ, он двинулся домой. Вскоре из-за поворота показался вход в его собственную пещеру. Деревянный барьер был сдвинут в сторону, и из полутьмы доносились крики, женский визг и рычание. Гант вбежал в пещеру: его жена и еще какая-то женщина катались по полу, сцепившись в яростной схватке. Они царапали друг друга ногтями, и каждая пыталась достать зубами до горла противницы. Гант ударил вторую женщину ногой в бок, она резко выдохнула и обмякла на полу. Отогнав жену, он выволок ее противницу из пещеры и столкнул под откос в заросли кустарника. И, повернувшись, едва успел поймать жену, которая бросилась было вслед. Она вырывалась, отталкивала Ганта, но ему все же удалось вернуть ее в пещеру. Там она перестала сопротивляться и, подбежав к постели, склонилась перед каменной ступенью. Гант потрогал рукой разбитую челюсть, подошел ближе и замер: на полу с разбитым черепом лежал Дан. Гант опустился на колени, взял на руки еще теплое тело сына и заплакал. Прижав его к себе, забыв обо всем, он сидел на каменном полу, с горечью думая о годах, которые хотел посвятить сыну, обучая его искусству врачевания.
Жена неловко погладила его по плечу, пытаясь как-то по своему утешить, и он очнулся от тяжелых мыслей. Вспомнив о том, кто это сделал, он вскочил и выбежал из пещеры. Внизу уже никого не было, но он успел заметить в зарослях чей-то силуэт и бросился вдогонку. Потом остановился… Злость прошла, оставив в душе лишь чувство тяжелой опустошенности.
Он вернулся в пещеру за Даном и пошел в лес. Механически копая землю, Гант совершенно ничего не чувствовал, и только засыпав могилу и отметив место большим камнем, он без сил опустился рядом, закрыл ладонями лицо и снова заплакал.
Позже, не заходя домой, он отправился по руслу высохшей реки к подножию горы. Там, у каменной осыпи, наполовину скрытая порослью сосняка лежала груда покореженного металла. Глядя на нее, он вспомнил опять тот самый день десять лет назад. Здесь все началось, и все кончилось. Здесь через полмиллиона лет будет Пенсильвания и Пенсильванский университет…
Раньше при виде стальных обломков капсулы у него часто наворачивались слезы, но это время уже прошло. В этом мире еще много работы, и он единственный, кто может ее сделать.
Кивнув собственным мыслям, Гант двинулся вверх по тропе к своей пещере.
Может быть, у него еще будет сын… И сегодня в первый раз больной сам пришел к нему за помощью!
