Текст книги "Властелин Хаоса (др. изд.)"

Автор книги: Роберт Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 78 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

– Просто ответь мне, Таим. Если ты можешь делать то, о чем я спрашиваю, так и скажи. Если нет…

Ранд осекся – это уже говорил в нем гнев. Он не может отослать этого человека, хотя бы ему пришлось препираться с ним каждый день. Но Таим, кажется, думал иначе.

– Я могу и то, и другое, – поспешно ответил он. – За все эти годы я нашел пятерых, правда, признаться, особо и не искал. Но только у одного из них хватило смелости пойти дальше проверки. – Он немного помолчал и добавил: – Бедняга сошел с ума через два года. Мне пришлось убить его, чтобы он не убил меня.

– Два года? А ты продержался гораздо больше. Как это вышло?

– Вижу, тебя это тревожит, – заметил Таим и пожал плечами: – Не знаю. Ничем не могу тебе помочь, этого я действительно не знаю. Так уж вышло. Одно могу сказать: я в здравом уме, как… – Его глаза блеснули. – Как лорд Башир.

Ранд же в этом вдруг усомнился. Половина Дев вернулась к наблюдению за двором, остальные по-прежнему не сводили глаз с Таима. В нем видели возможную угрозу для Ранда, и если бы Девы сочли эту угрозу реальной… Тумад и его воины тоже держали руки на рукоятях мечей и готовы были выхватить оружие в любой миг. Коли Девы или салдэйцы решат убить Таима, он вряд ли сумеет вырваться со двора, невзирая на его способность направлять Силу, разве что Ранд ему поможет. Таим не мог не осознавать этого, однако обращал на салдэйцев и Дев не больше внимания, чем на колонны вокруг или каменные плиты под ногами. Это истинное бесстрашие, рисовка или что-то другое? Не признак ли приближающегося безумия?

Помолчав, Таим снова заговорил:

– Вижу, ты мне все еще не веришь. И то сказать, с чего бы? Но рано или поздно ты мне поверишь. А пока, в надежде на будущее доверие, я хочу сделать тебе подарок… – Из-за пазухи поношенного кафтана он достал сверток величиной примерно в два кулака.

Сдвинув брови, Ранд взял узел, нащупал внутри нечто твердое, и у него перехватило дыхание. Он поспешно размотал разноцветные тряпки, и в его руках оказался диск шириной с ладонь, точно такой же, какой был изображен на алом знамени над дворцом. Черно-белый диск, бывший символом Айз Седай до Разлома Мира. Он пробежал пальцами вдоль извилистой линии, разделяющей черную и белую половины.

Таких дисков, изготовленных из квеиндияра, существовало всего семь, и они представляли собой печати, удерживавшие Темного в его узилище. Две точно такие уже были у Ранда – он скрывал и оберегал их очень тщательно. Более чем тщательно. Ничто не могло сломать квеиндияр, даже Единая Сила. Краешек изящной чашечки, изготовленной из камня мужества, оставит царапину на стали или на грани алмаза – но три из семи печатей уже сломаны. Ранд видел их разбитыми своими глазами. Однажды он видел, как Морейн срезала с края одной из них тонкую щепочку. Печати слабели – одному Свету ведомо, как и почему. Под пальцами он ощущал гладкую и твердую поверхность квеиндияра – нечто среднее между тончайшим фарфором и полированной сталью, – но не сомневался, что диск разобьется, упав на каменные плиты.

Три печати уже сломаны, а три другие – с этой вместе – находились у Ранда. Где же седьмая? Только четыре печати ограждали человечество от Темного. Четыре, если седьмая еще цела. Только они стоят между людьми и Последней Битвой, и они ослабли. Насколько они еще крепки? Сколько еще продержатся?

Голос Льюса Тэрина зазвучал как гром Разбей их все… Ты должен разбить все. Разбей… ты должен сломать… сломай… сломай сейчас же… разбей это…

Ранд задрожал от напряжения, пытаясь удалить этот голос, стряхнуть туман, словно паутина, облепивший его сознание. Мускулы ныли, будто он действительно боролся, причем боролся с гигантом. Постепенно, клочок за клочком, он вытеснил этот морок, бывший Льюсом Тэрином, в самые потаенные закоулки, в самые глубины своего разума, и тогда неожиданно понял, что говорит, – услышал собственный хриплый голос:

– Должен разбить, разбить сейчас, разбить, разбить, все разбить…

И еще он вдруг осознал, что держит печать над головой, готовясь с размаху швырнуть ее на каменные плиты. И наверное, швырнул бы, но Башир удержал его за руки.

– Знать не знаю, что это за штуковина, – тихо промолвил салдэйский лорд, – но мне кажется, не стоит так сразу ее разбивать. Может, лучше повременить, а?

Тумад и остальные солдаты больше не таращились на Таима, все они широко раскрытыми глазами уставились на Ранда. Даже Девы выглядели озабоченными – Сулин сделала полшага в сторону Ранда, а Джалани протянула к нему руку, словно не понимая, в чем дело.

– Я не… – Ранд сглотнул, горло у него горело. – Думаю, я не стал бы ее разбивать.

Башир медленно отступил назад, и Ранд так же медленно опустил руки. От невозмутимости Таима не осталось и следа – он казался потрясенным.

– Ты знаешь, что это такое, Таим? – требовательно спросил Ранд. – Должен знать, иначе не принес бы мне. Где ты ее взял? Есть у тебя другая? Знаешь, где она?

– Нет, – ответил Таим. Голос его звучал нетвердо, хотя явно не от страха. Мазрим Таим выглядел человеком, потерявшим опору под ногами и неожиданно вновь обнаружившим, что стоит на твердой почве. – Это только одна… Я… Я слышал диковинные рассказы, с тех пор как убежал от Айз Седай. Чудовища выскакивают прямо из ниоткуда. Невиданные чудовища. Люди разговаривают с животными, и те им отвечают. Айз Седай теряют рассудок, что вроде бы должно происходить с нами. Целые деревни сходят с ума, и люди убивают друг друга. Половина слухов, в истинности которых я не сомневаюсь, столь же невероятны. Я слышал, что некоторые печати сломаны. Эту можно разбить молотком.

Башир сдвинул брови, глядя на диск в руках Ранда. Он понял.

– Где ты ее взял? – повторил свой вопрос Ранд. Если бы удалось найти последнюю… И что тогда? Льюс Тэрин зашевелился в недрах сознания, но Ранд его не слушал.

– В таком месте, где ее стали бы искать в последнюю очередь, – ответил Таим. – Возможно, там в первую очередь следует искать и другую. На маленькой полузаброшенной ферме в Салдэйе. Я завернул туда, чтобы напиться воды, и хозяин преподнес мне эту вещь. Он был стар, не имел ни детей, ни внуков, которым мог бы ее передать, и искренне считал меня Возрожденным Драконом. Он утверждал, что она хранилась в его семье более двух тысяч лет. Будто бы давние его предки были королями во время Троллоковых Войн и лордами при Артуре Ястребиное Крыло. Думаю, он не лгал. Все это не более удивительно, чем найти подобный предмет менее чем в трех днях езды от рубежа Запустения.

Ранд кивнул, затем наклонился и подобрал тряпки. Он привык к тому, что вокруг него происходят невероятные события, – такое могло случиться где и когда угодно. Поспешно завернув печать, он вручил ее Баширу:

– Храни ее бережно. – Разбей! Разбей ее!– Ничто не должно с ней случиться.

Башир почтительно склонил голову и принял сверток обеими руками. Ранд так и не понял, ему поклонился военачальник или печати.

– Я сохраню ее в целости и верну, когда ты потребуешь: через десять дней или через десять лет.

Ранд внимательно посмотрел на лорда:

– Все ждут, что я вот-вот сойду с ума, и боятся этого. Все, кроме тебя. Почему?

Башир пожал плечами и усмехнулся в седеющие усы:

– Когда я еще учился держаться в седле, Маршалом-Генералом Салдэйи был Муад Чид. Вот уж кто был безумен, словно заяц по весне. Дважды в день он обыскивал своего слугу в поисках яда и пил только воду с уксусом, уверяя, что это защищает от отравы, которой потчует его этот парень, но за милую душу ел все, что тот ему подавал. Однажды он велел вырубить дубовую рощу, потому что дубы на него таращились. А потом приказал устроить им приличные похороны. Представляешь, что это была за работенка – рыть могилы для двадцати трех дубов?

– И что же, его никто не унял?

– Только такой же, если не худший, безумец осмелился бы косо взглянуть на него. Да и отец Тенобии никому не позволил бы тронуть Чида. Он был сумасшедшим, но при этом лучшим полководцем, какого я когда-либо видел. За всю жизнь он не проиграл ни одного сражения. Ни единого!

Ранд рассмеялся:

– Выходит, ты следуешь за мной, ибо надеешься, что я окажусь лучшим полководцем, чем Темный?

– Я следую за тобой потому, что ты тот, кто ты есть. Весь мир должен последовать за тобой, иначе выжившие позавидуют мертвым.

Ранд медленно кивнул. Пророчества утверждали, что ему предстоит разрушить государства и связать народы воедино. Ранд этого не хотел, но понимал, что именно таков путь к победе в Тармон Гай’дон. Последняя Битва не будет простым поединком между ним и Темным. В такое Ранд поверить не мог. Если он и сошел с ума, то не настолько, чтобы возомнить себя более, чем человеком. Люди должны сообща выступить против троллоков, Мурддраалов и всякого рода Отродий Тени, каких способно изрыгнуть Запустение, а также Приспешников Темного, поднимающихся из своих потаенных укрытий. На пути к Тармон Гай’дон встретится много опасностей, и если человечество не объединится…

Ты делаешь то, что должно.

Ранд так и не понял, принадлежала эта мысль ему или Льюсу Тэрину. Но она казалась верной.

Уже направляясь к ближайшей колонне, он обернулся к Баширу:

– Я беру Таима на ферму. Хочешь пойти с нами?

– На ферму? – удивился Таим. Башир покачал головой.

– Спасибо за приглашение, – сухо ответил он. Держался лорд спокойно, но, судя по всему, был по горло сыт Мазримом Таимом и на ферму всяко не стремился. – Того и гляди мои солдаты совсем обленятся, патрулируя городские улицы. Я собираюсь на несколько часов посадить своих людей в седла. Ты ведь хотел устроить днем смотр? Или он отменяется?

– Что за ферма? – снова спросил Таим.

Ранд вздохнул, неожиданно почувствовав усталость.

– Нет, не отменяется. Я буду там, если смогу.

Смотр слишком важен для того, чтобы его можно было отменить, но этого не знал никто, кроме Мэта, Башира и его самого. Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь догадался, что это не пустая церемония, устроенная Возрожденным Драконом, лишь чтобы потешить свое честолюбие. Сегодня ему предстояло нанести еще один визит – все должны думать, что он хочет сохранить его в тайне. Это и должно было остаться секретом для большинства, но Ранд не сомневался, что те, кому нужно, секрет вызнают.

Взяв прислоненный к одной из колонн меч, Ранд опоясался им поверх незастегнутого кафтана. Ремень, ножны и рукоять меча были сделаны из невыделанной темной кабаньей кожи, на которой резко выделялась полированная стальная пряжка в виде Дракона, украшенная искусной золотой насечкой. Надо бы избавиться от этой пряжки, найти что-нибудь попроще, но Ранд не мог заставить себя сделать это. Пряжка была подарком Авиенды. Отчасти именно по этой причине ее и следовало снять, но… Ранд понятия не имел, как вырваться из этого замкнутого круга.

Помимо меча у колонны находилось и копье с двухфутовым древком и пышной бело-зеленой кистью под острым наконечником. Ранд взвесил его в руке и повернулся обратно к двору. Одна из Дев вырезала на коротком древке изображение Драконов. Некоторые, особенно Эления и подобные ей андорские лизоблюды, уже стали называть это копье скипетром Дракона. Ранд держал его при себе как напоминание о том, что врагов у него куда больше, чем кажется на первый взгляд.

– О какой ферме ты говоришь? – настойчиво спросил Таим. – Куда это ты собрался меня отвести?

Ранд окинул его долгим взглядом. Что-то в Мазриме Таиме ему определенно не нравилось. А может, что-то в нем самом мешало проникнуться к Таиму симпатией. Ведь довольно долго он был единственным мужчиной, который мог направлять Силу, не потея от страха перед Айз Седай. Неужели все так просто и неприязнь к Таиму объясняется прежде всего ревностью из-за того, что он теперь не единственный? Но нет, Ранд так не считал. Помимо всего прочего, он желал, чтобы способных направлять Силу мужчин было как можно больше и все они могли спокойно ходить по земле. Тогда он не был бы единственным. Но нет, этого не случится, во всяком случае, до Тармон Гай’дон. Да и в любом случае таких, как он, нет и не может быть, ибо он – Возрожденный Дракон. А Мазрим Таим ему просто не нравится. Не нравится, вот и все. Убей его!– подал голос Льюс Тэрин. Убей их всех!Ранд вытолкнул его из своего сознания. В конце концов, он собирался использовать Таима, а не водить с ним дружбу. Но намеревался и положиться на него, а решиться на такое непросто.

– Я беру тебя туда, где ты сможешь мне послужить, – холодно проговорил Ранд.

Таим не вздрогнул, даже не нахмурился; он смотрел выжидающе, и лишь уголки его рта на миг изогнулись в подобии улыбки.

Глава 3
ГЛАЗА ЖЕНЩИН

Стараясь унять раздражение, а заодно заглушить бормотание Льюса Тэрина, Ранд потянулся к Источнику и вступил в ставшую уже привычной борьбу за контроль над потоком саидин, губительным и живительным одновременно. Даже пребывая в коконе пустоты, он чувствовал, как горечь порчи пронизывает его до мозга костей, едва не проникая в самую душу. Ранд словно складывал ткань Узора и пронизывал складку насквозь – во всяком случае, он не мог подобрать другого определения тому, что делал. По правде говоря, он не слишком хорошо представлял себе, что именно делает, ибо осваивать этот прием ему пришлось самому. Тот, у кого он учился, умел делать некоторые вещи, просто умел, но и сам не знал, какова их истинная природа.

В воздухе появилась яркая вертикальная линия, которая быстро превратилась в щель и расширилась до размера дверного проема. Казалось, что это проем вращается, но, когда сквозь него начали проступать очертания освещенной солнцем лужайки, окруженной пожухлыми от засухи деревьями, вращение прекратилось. Изображение еще не успело устояться, а Энайла и еще две Девы уже подняли вуали и выпрыгнули в проем. За ними последовало еще с полдюжины Фар Дарайз Май, причем некоторые держали наготове короткие роговые луки. Ранд полагал, что там, куда ему предстояло выйти, опасаться нечего. Он специально поместил другой конец пути, если у этого пути вообще был конец, так же как и начало, на лужайку, чтобы никому не повредить ненароком, – открывать «дверь» в людном месте было бы опасно. Но убеждать Дев, как, впрочем, и всех айильцев, в отсутствии необходимости постоянно держаться настороже совершенно бесполезно – все одно что уговаривать рыбу прекратить плавать.

– Если ты сам еще не уловил, как делается такой проход, – промолвил Ранд, обращаясь к Таиму, – я тебе потом покажу.

Тот молча уставился на него, видимо, был не слишком внимателен. Любой, кто способен направлять Силу, мог различить свитые Рандом потоки.

Ранд ступил на лужайку, за ним Таим, а следом Сулин и другие Девы. Некоторые из них бросали негодующие взгляды на висящий у бедра Ранда меч. Ни одна из Дев не проронила ни слова, однако они оживленно переговаривались на языке жестов – не иначе как выражали крайнее неодобрение. Энайла и ее спутницы, выпрыгнувшие первыми, уже рассыпались вокруг поляны и скрылись в тени деревьев. Их кадин’сор – куртки и штаны в серовато-коричневых разводах – сливались с высохшей листвой и травой. Они были невидимыми для всех, кроме Ранда. Переполняемый Силой, он отчетливо видел каждую сухую иголку на обступавших лужайку соснах – сухих было куда больше, чем зеленых, – и чуял кисловатый запах сока болотного мирта. В сухом, обжигающем воздухе висела мелкая пыль. Никакой опасности для него здесь не было.

– Ранд ал’Тор, постой! – Голос донесся с другой стороны прохода. Принадлежал он Авиенде.

Ранд мгновенно отпустил саидин. Врата исчезли, растаяли так же, как и появились. Ему следовало помнить о том, что опасности бывают разные.

Таим посмотрел на Ранда с нескрываемым интересом. Некоторые Девы тоже не преминули одарить его взглядами, причем весьма неодобрительными. Обмен мнениями на языке жестов стал еще более оживленным, но вслух никто не высказался. Ранду удалось втолковать им, что в некоторых случаях распускать языки не стоит.

Не обращая внимания ни на осуждение, ни на любопытство спутников, Ранд ступил под деревья. Таим держался рядом. Сухие листья шуршали у них под ногами, похрустывал валежник. Девы, окружившие их широким кольцом, были обуты в мягкие шнурованные сапожки и ступали совершенно бесшумно. Необходимость держаться настороже заставила их забыть о недовольстве. Правда, многие из них уже не раз совершали подобное путешествие, и всегда благополучно, но никто не мог убедить Дев в том, что этот лес – не самое подходящее место для засады. Что поделаешь, три тысячи лет, до самого прихода Ранда, жизнь в Айильской Пустыне состояла из почти непрерывных стычек, набегов, засад и сражений.

Несомненно, Ранд мог кое-чему научиться у Таима, хотя и не столь многому, как считал тот, но обучение должно было стать взаимным, и Ранд решил, что нынче самое время втолковать Мазриму Таиму некоторые вещи.

– Следуя за мной, ты рано или поздно столкнешься с Отрекшимися. Возможно, это случится еще до Последней Битвы. Скорее всего, задолго до нее… Ты вроде бы и не удивлен?

– До меня доходили слухи, будто они сумели вырваться на свободу.

Итак – Ранд не сдержал ухмылки – земля-то слухами полнится. Айз Седай это вряд ли придется по нраву. Но, что ни говори, а щелчок по носу они заслужили.

– Ты должен быть готов ко всему. Любая опасность может нагрянуть в любое время – троллоки, Мурддраалы, Драгкары, Серые Люди, Голам…

Ранд осекся и призадумался, поглаживая ладонью с клеймом цапли длинную рукоять меча. Он понятия не имел, кто таков этот Голам. Льюс Тэрин молчал, но Ранд чувствовал: именно он подсказал это незнакомое слово. Обрывки, клочки воспоминаний Теламона просачивались сквозь тонкий барьер, разделявший сознание Ранда и Льюса Тэрина, и становились как бы частью памяти самого Ранда. К сожалению, вспоминалось лишь то или иное слово, а его значение зачастую так и оставалось тайной. Избавиться от этих путаных воспоминаний, бороться с этим наваждением, как боролся он с голосом Льюса Тэрина, Ранду не удавалось. Но замешательство его продлилось недолго.

– Вся эта нечисть встречается не только на севере, близ Запустения. Они пользуются Путями и могут нагрянуть хоть сюда, хоть в любое другое место.

С этим ему тоже предстояло разобраться, хотя он понятия не имел как. Некогда Пути были сотворены с помощью саидин, и наведенная на саидин порча поразила и их. Ныне Пути были затемнены и опасны не только для людей. Отродьям Тени там тоже грозила смерть, а то и нечто худшее, но они все же ухитрялись использовать этот опасный способ передвижения. Не столь быстрый, как врата-переходы. Перемещение или даже Скольжение, он все же позволял преодолевать сотни миль в день. Но этой проблемой следовало заняться потом. У Ранда слишком много других задач, одна неотложнее другой.

Ранд раздраженно полоснул по ветке мирта Драконовым скипетром, и жесткие, иссохшие листья посыпались на землю. Пожелтевшие листья, хуже того, побуревшие.

– Следует быть готовым ко всему, к такому, о чем ты мог слышать лишь в преданиях и легендах. Даже Гончие Тьмы, даже они могут появиться, но, во всяком случае, пока сам Темный еще не поскачет позади своей Дикой Охоты. Правда, с ними и без того хлопот не оберешься. Некоторых ты, наверное, сможешь уничтожить, но другие, если верить преданиям, уязвимы лишь для погибельного огня. Знаешь, что это такое? Если нет, то и я не смогу тебя научить. А если знаешь, используй его только против Отродий Тени. И никого не учи им пользоваться. Что же до слухов, о которых ты говорил… Пожалуй, я представляю себе, что их порождает, хотя и не знаю точно, как это назвать… Разве что пузырями зла. Представь себе пузыри, что поднимаются порой со дна болота. Вот и здесь нечто подобное, только эти поднимаются из узилища Темного по мере того, как слабеют печати, и несут они не гнилостный запах, а зло. Зло переполняет их. Они перемещаются по нитям Узора, пока не лопнут, а уж когда лопаются… Тут можно ждать чего угодно. Представь себе, твое собственное отражение выскакивает из зеркала и пытается тебя убить.

Если все услышанное и напугало Таима, тот не подал виду.

– Я бывал в Запустении, – сказал он, – и мне случалось убивать троллоков и Мурддраалов. – Таим отвел в сторону низкую ветку и придержал ее, давая Ранду пройти. – Вот про этот погибельный огонь я слыхом не слыхивал, но думаю, ежели на меня насядет Гончая Тьмы, я как-нибудь сумею с ней сладить.

– Хорошо, – промолвил Ранд, одобряя тем самым и самоуверенность Таима, и его невежество. Сам он не возражал бы против того, чтобы даже память о разящем огне исчезла с лица земли. – Если повезет, здесь ты ни с чем подобным не столкнешься, но уверенности в этом нет.

Неожиданно лес кончился, и за его кромкой взору открылась ферма – приземистый двухэтажный дом под соломенной крышей и заметно покосившийся амбар. Над одной из труб поднимался дымок. Здесь было ничуть не прохладнее, чем в расположенном в нескольких милях отсюда городе, солнце палило так же безжалостно. В горячей пыли копошились куры, две серовато-бурые коровенки жевали жвачку в огороженном жердями загоне, привязанные неподалеку козы деловито объедали листву с кустов, к стенке амбара притулилась крестьянская телега на высоких колесах, но все же это была не настоящая ферма. Вокруг не расстилались поля, к самому двору со всех сторон подступал лес, окружая его сплошной стеной, если не считать узенькой пыльной тропинки, которая вела на север. По ней ходили в город, но такое случалось не часто. Кроме того, для обычной фермы здесь было слишком много народу.

Четыре женщины – все, кроме одной, средних лет – развешивали на веревках выстиранное белье, а в пыли, вперемежку с курами, возились детишки. Их было около дюжины, ни один не старше девяти-десяти лет. Зато мужчин, занятых сейчас обычными хозяйственными делами, насчитывалось двадцать семь. Правда, некоторые из них мужчинами могли именоваться лишь с большой натяжкой. Например, Эбен Хопвил, как раз сейчас вытаскивающий из колодца ведро с водой, уверял, что ему двадцать, хотя на самом деле был лет на пять моложе. Тщедушный, длинноносый и лопоухий, этот юнец выглядел препотешно. Федвин Морр, один из троих парней, потевших на крыше, заменяя старую солому, выглядел малость покрепче и прыщей имел поменьше, но при всем этом вряд ли был намного старше. Поначалу Ранд хотел отослать некоторых – в первую очередь Эбена с Федвином – домой, но потом передумал. В конце концов, Белая Башня принимала на обучение девушек столь же юных, а то и помоложе. С другой стороны, шевелюры некоторых мужчин уже посеребрила седина, а сморщенный, как сухое яблоко, Дамер Флинн был почти лыс, да вдобавок еще и хром. Сейчас он показывал двоим молодым парням, как управляться с мечом, используя для этого ветку, очищенную от коры. Прежде Дамер состоял в гвардии королевы, но расстался со службой после того, как был ранен в бедро мурандийским копьем. Мастером клинка он никогда не слыл, но, видать, считал, что старому вояке всяко есть чему поучить неоперившихся юнцов. На ферме собрались по большей части уроженцы Андора. Несколько человек прибыли из Кайриэна, из Тира же – никого. Там тоже знали о призыве Ранда, но, чтобы добраться до Кэймлина оттуда, требовалось немало времени.

Первым появление Дев заметил Дамер. Он отбросил палку и указал на приближающегося Ранда своим ученикам. Затем Эбен вскрикнул и выронил ведро, расплескав воду. Поднялся шум, все с криками побежали к дому и тревожной стайкой сбились позади Дамера. Изнутри выскочили еще две женщины, обе в фартуках, раскрасневшиеся от жара очагов, и принялись помогать собирать детишек в кучу за спинами мужчин.

– Вот они, – сказал Ранд Таиму. – В твоем распоряжении еще добрая половина дня. Скольких ты успеешь испытать за это время? Я хочу знать, кто из них пригоден к обучению. И чем скорее, тем лучше.

– Эта компания, собранная невесть… – начал было Таим, презрительно скривившись, но неожиданно осекся и уставился на Ранда? – Так, выходит, ты еще никого из них не испытывал? Почему, во имя… Ты не умеешь, что ли? Стало быть, Перемещаться ты можешь, а как выяснить, способен ли человек иметь дело с Силой, не знаешь.

– Некоторые из них на самом деле не хотят иметь дело с Силой. – Ранд попытался ослабить хватку на рукояти меча. Ему вовсе не хотелось сознаваться в своем невежестве, тем паче перед этим человеком. – Многие думают лишь о возможности достичь богатства, власти и славы и не способны заглянуть дальше. Но мне нужен любой, кто может научиться, каковы бы ни были его побуждения.

Выстроившиеся перед амбаром ученики, точнее те, кому предстояло стать учениками, взирали на Ранда и Таима довольно спокойно. В конце концов, они добровольно явились в Кэймлин, желая или думая, что желают выучиться чему-то у Возрожденного Дракона. Куда с большей тревогой они посматривали на Дев, кольцом окруживших двор фермы и шнырявших то в дом, то в амбар. Иное дело женщины. Прижимая к себе вцепившихся в юбки ребятишек, они взирали на новоприбывших с угрюмой настороженностью. Некоторые смотрели прямо, но многие кусали губы и отводили глаза.

– Ну, давай, – сказал Ранд. – Пора тебе познакомиться со своими учениками.

Таим возмущенно отпрянул и замер на месте:

– Как? Неужто я тебе нужен только для того, чтобы учить этот сброд? И вообще, много ли способных учиться ты надеешься обнаружить в этой ватаге? Если тут хоть кого-то возможно обучить.

– Таим, это очень важно. Я занялся бы этим сам, если бы мог. Если бы у меня было время.

Времени всегда не хватало. Он признал это, как признал, пусть и весьма неохотно, ограниченность своих знаний и возможностей. Ранд испытывал беспричинную неприязнь к Таиму. Впрочем, у него не было необходимости любить этого человека. Поскольку Ранд продолжал идти не задерживаясь, Мазрим Таим последовал за ним и через несколько мгновений нагнал его.

– Ты говорил о доверии, – напомнил Ранд. – Так вот, я доверяю тебе это дело. – Не доверяй!– поднялся из потаенных глубин сознания голос Льюса Тэрина. Никогда никому не доверяй! Доверие гибельно!– Испытай всех, Таим, и, как только выявишь способ, начинай их учить, – закончил Ранд.

– Как будет угодно Лорду Дракону, – криво усмехнувшись, пробормотал Таим.

Они приблизились к толпившимся у амбара людям, и те приветствовали Ранда неловкими поклонами и реверансами.

– Это Мазрим Таим, – объявил Ранд. Само собой, многие вытаращили глаза и разинули рты. Похоже, решили, что Ранд и Мазрим Таим заявились сюда, чтобы помериться друг с другом силой, и мало кому хотелось присутствовать при этом состязании.

– Назовите ему свои имена, – продолжал Ранд. – С сегодняшнего дня он будет вашим учителем.

Таим поджал губы, но промолчал.

Будущие ученики восприняли новость по-разному. Федвин живо выступил вперед и встал рядом с Дамером, тогда как Эбен побледнел и попытался спрятаться за спинами товарищей. Прочие колебались, чесали в затылках, переминались с ноги на ногу, но все равно подходили к Таиму и называли свои имена. Так или иначе, заявление Ранда означало, что неопределенности скоро придет конец. Сегодня им предстояло столкнуться с действительностью, которая для кого-то будет означать способность направлять Силу – со всеми вытекающими отсюда губительными для мужчин последствиями. Джур Грейди, крепкий темноглазый малый в домотканом крестьянском платье, шестью, а то и семью годами старше Ранда, вместо того чтобы подойти к Таиму, отбился в сторону. Встав перед Рандом, он стянул с головы матерчатую шапку, скомкал ее в широких ладонях, уставился на свои стоптанные башмаки и, лишь изредка осмеливаясь поднять глаза, принялся мямлить:

– Э-э… Милорд Дракон… Стало быть, я тут пораскинул… Папаша мой покуда приглядывает за участком, а землица у меня неплохая. Ежели речка не пересохнет… Коли дождик пойдет, глядишь, и урожай ждать можно… ну, и я это… как его… – Он тщательно разгладил шапчонку и скомкал ее снова. – Надумал я домой воротиться!

Женщины к Таиму не приближались. Выстроившись молчаливой шеренгой, они прижимали к себе детей и встревоженно наблюдали. Самая молодая из них, светловолосая пухленькая Сора Грейди, держала за руку игравшего ее пальцами четырехлетнего карапуза. Все эти женщины последовали сюда за своими мужьями, но, как подозревал Ранд, день и ночь уговаривали их убраться отсюда подальше. Пятеро мужчин уже ушли, и, хотя ни один не сознался, что его подбила на это супруга, все они были женаты. И то сказать, какая женщина сможет спокойно смотреть, как ее муж учится направлять Силу? Это ведь все равно что ждать, когда он покончит с собой.

Кое-кто наверняка сказал бы, что семейным людям здесь делать нечего. Впрочем, с точки зрения многих, мужчинам вообще не стоило сюда соваться. Однако Ранд полагал, что Айз Седай совершили ошибку, отгородившись от мира. Мало кто бывал в Белой Башне, кроме самих сестер, их учениц, Стражей и прислуги. Просители были редки, ибо лишь крайняя нужда могла вынудить человека обратиться в Башню за помощью. Когда Айз Седай покидали Башню – а таких было немного, – то держались холодно и отчужденно. Для Айз Седай весь мир был всего-навсего игровой доской, а люди – фигурами, которые можно переставлять, как заблагорассудится. Для Айз Седай реальной была лишь Белая Башня, но ведь они никогда не выходили замуж. Люди семейные видят все совсем по-иному. Они ни при каких обстоятельствах не забудут, каков обычный мир и какова жизнь обычных людей.

Впрочем, всему этому предстояло продлиться лишь до Тармон Гай’дон. Только вот как долго? Год? Два? Хватит ли времени? Так или иначе. Ранд не собирался отступать от намеченного и считал, что семьи не только не помешают, но и станут для мужчин постоянным напоминанием о том, за что им предстоит сражаться.

Сора впилась в Ранда глазами.

– Вольному воля, – сказал он Джуру. – Пока ты еще не научился направлять Силу, можешь уйти в любое время. Но когда это случится, ты станешь все одно что солдат. Сам ведь небось знаешь, Джур, что для Последней Битвы потребуется каждый воин. Тень подготовит новых Повелителей Ужаса, способных направлять Силу, уж в этом можно не сомневаться. Но выбирать тебе. Кто знает, может, ты и ухитришься отсидеться на своей ферме. Должно же остаться хотя бы несколько мест в мире, которые не затронут грядущие беды. Мне, во всяком случае, хочется в это верить. Так или иначе, мы, те, кто останется, сделаем все возможное, чтобы таких убежищ оказалось как можно больше. Ну, а тебе стоило бы все-таки поговорить с Таимом. Неужто не обидно уйти, так и не узнав, способен ли ты чему-нибудь научиться?

Ранд отвернулся от вконец сконфуженного Джура, постаравшись не встретиться глазами с Сорой. И я еще смею осуждать Айз Седай за то, что они манипулируют людьми, с горечью подумал Ранд, хотя делал он лишь то, чего не мог не делать.