Текст книги "Властелин Хаоса (др. изд.)"

Автор книги: Роберт Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 78 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

Глава 7
ПОВОД ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ

Сидя на матрасе, Илэйн кончила расчесывать волосы – она провела по ним щеткой добрую сотню раз, – убрала щетку в кожаный дорожный футляр, футляр спрятала под узкую кровать. Голова раскалывалась – весь день девушка направляла Силу, ибо провела его в попытках создать очередной тер’ангриал. Она занималась этим слишком часто. Найнив, сидевшая на шатком колченогом табурете, тоже уже расчесала свои длинные, до пояса волосы и почти закончила заплетать их на ночь в не слишком тугую косу. Лицо ее блестело от пота.

Единственное окошко было распахнуто настежь, но прохладнее в маленькой комнатушке от этого вовсе не становилось. На усыпанном звездами небе висела полная луна. Огрызок свечи давал слабый, дрожащий свет. Свечей и лампового масла в Салидаре остро недоставало, и выдавали их крайне скупо – исключение делалось лишь для тех, кому приходилось работать по ночам с пером и чернилами. Каморка и впрямь была теснее некуда – пространства между двумя узкими койками оставалось очень мало. Едва удалось разместить там маленький столик. Большая часть пожитков обеих девушек была сложена в два потертых, окованных медью сундучка. Платья, какие подобало носить Принятым, и плащи, в которых сейчас не было ни малейшей нужды, висели на вбитых в стену крючках. Желтая, потрескавшаяся штукатурка вокруг них осыпалась, обнажая дранку. В углу стоял маленький умывальник с белым кувшином и тазиком, на полу лежала целая куча лучины. Даже Принятым, которые к тому же и головы повернуть не могли, поблажки не давали.

Из желтой вазочки с отбитым горлышком торчал пучок голубых и белых полевых цветов – обманутые погодой, они распустились не вовремя и не слишком пышно. По обе стороны от вазочки стояли две глиняные чашки. Единственным, помимо букета, ярким пятном являлся сидящий в плетеной клетке певчий воробей в зеленую полоску. У птички было сломано крыло, и Илэйн выхаживала бедняжку. Она как-то испробовала свое пока еще более чем скромное умение Исцелять на другой птице, но увы… Певчие пташки слишком малы и не выдерживают потрясения, поэтому воробья приходилось лечить обычными методами.

Терпи, терпи, нечего хныкать, твердо сказала она себе. Айз Седай жили немного лучше, послушницы и слуги чуточку похуже, а солдатам Гарета Брина частенько и вовсе приходилось спать на голой земле. Не хватает везения – выручает терпение, – частенько говаривала нянюшка Лини. Что поделаешь, если в Салидаре удобств маловато, а о роскоши и мечтать не приходится. И тем паче о прохладе. Стянув сорочку, Илэйн тяжело вздохнула:

– Мы должны попасть туда раньше них, Найнив. Ты ведь знаешь, что бывает, если им приходится ждать.

Горячий неподвижный воздух, казалось, заставлял тело плавиться, вытапливая пот изо всех пор. Нужно что-то делать с погодой – должен же существовать какой-то способ. Правда, будь он известен. Ищущие Ветер Морского Народа, наверное, уже воспользовались бы им, но она, так или иначе, намеревалась заняться этим. Если только Айз Седай позволят ей хоть ненадолго отвлечься от тер’ангриалов. Предполагалось, что, будучи Принятой, она могла заниматься чем угодно, но на деле… Хорошо еще, что они не вообразили, будто я даже за едой могу показывать, как создаются тер’ангриалы, а то не оставили бы мне и минуточки для себя. И то ладно, что хоть завтра настанет перерыв.

Сидя на своей кровати, Найнив нахмурилась и повертела браслет ай’дам, висящий у нее на запястье. Она настаивала на том, чтобы одна из них не снимала его даже на ночь, хотя браслет определенно навевал странные и неприятные сны. Нужды в этом, по существу, не было. Ай’дам мог удерживать Могидин точно так же и когда он висел на стенном крючке. К тому же за Могидин присматривала Бергитте, а лучшей охранницы не сыщешь. Недаром при виде ее Могидин чуть не плакала. У Бергитте имелись веские основания желать смерти этой женщине, что для Могидин отнюдь не являлось тайной. Сегодня вечером браслет будет нужен даже меньше, чем обычно.

– Найнив, они будут ждать.

Найнив громко фыркнула – она терпеть не могла находиться в чьем-либо распоряжении, – но взяла с прикроватного столика одно из приплюснутых каменных колец. Их было два – одно в синюю и коричневую крапинку и полоску, другое в синюю и красную, оба великоваты для пальца, и оба перекручены так, что у них имелась лишь одна сторона. Развязав свисающий с шеи кожаный шнурок, Найнив продела его сквозь сине-коричневое кольцо, и оно повисло рядом с золотым перстнем. Печаткой Лана. Нежно коснувшись пальцем гладкого золотого ободка, она спрятала оба кольца под вырез сорочки.

Илэйн взяла сине-красное кольцо и задумчиво на него посмотрела.

Эти кольца представляли собой тер’ангриалы, скопированные ею с подлинника, находившегося сейчас у Суан. Несмотря на незамысловатый вид, они были чрезвычайно сложны. С их помощью – если заснуть, когда один из них соприкасается с кожей, – можно было перенестись в Тел’аран’риод, Мир Снов, являвшийся своеобразным отражением реального мира. Возможно, одним из отражений – некоторые Айз Седай утверждали, что существует множество миров, соответствующее множеству вариантов Узора, а все они в совокупности составляют еще больший Узор. Так или иначе, Тел’аран’риод, отражавший их мир, обладал некоторыми весьма полезными свойствами. Особенно полезными в силу того, что, насколько девушки знали, никто в Башне проникать туда не умел.

Ни одно из этих колец не могло сравниться с подлинником, но, худо-бедно, они действовали. С этими тер’ангриалами Илэйн повезло больше, чем с любыми другими: из четырех попыток изготовить копии только одна закончилась неудачей. По сравнению с тем, что она делала вначале, результаты совсем неплохие. Следовало помнить, что каждая ее оплошность могла повлечь за собой нечто худшее, чем простая неудача или изготовление предмета, который плохо работает или не работает вовсе. Некоторые Айз Седай, изучавшие тер’ангриалы, оказались усмиренными. Точнее, женщина, лишившаяся способности касаться Источника не в наказание, а в результате несчастного случая, называлась не усмиренной, а выжженной, но это не меняло дела, ибо способность направлять Силу утрачивалась навсегда. Правда, Найнив так не считала, но ведь то Найнив. Она бы попыталась Исцелить и покойника, умершего три дня назад.

Илэйн повертела в пальцах кольцо. Что достигалось с его помощью, понять было достаточно просто, но вот как – она до сих пор не уразумела. Ей удалось выяснить, что сочетание цветов имело не меньшее значение, чем форма. Любые изделия, кроме сплюснутых и перекрученных, не давали никаких результатов, а одноцветное синее кольцо вызывало ужасные ночные кошмары, но воспроизвести в точности сине-красно-коричневую расцветку подлинника ей так и не удалось. Правда, повторить тонкую структуру оригинала – расположение мельчайших частиц, не видимых глазу без помощи саидар, – она сумела. И почему так важны цвета? Похоже, существовала некая структурная особенность, своего рода невидимая нить, отличавшая тер’ангриалы, действовавшие, когда направляют Силу, от тех, которые срабатывали сами по себе. Это открытие послужило зацепкой, подтолкнувшей ее к попытке изготовить тот, первый тер’ангриал. Но слишком многого она не понимала и могла лишь строить догадки.

– Ты, случаем, не собралась так всю ночь просидеть? – сухо поинтересовалась Найнив, и Илэйн встрепенулась. Поставив одну из глиняных чашек на столик, Найнив скрестила руки на груди. – Не ты ли сама без конца твердила, что негоже заставлять их ждать. Я, во всяком случае, не собираюсь позволять этим клушам щипать себя за хвост.

Илэйн торопливо нанизала крапчатое колечко – оно только выглядело каменным – на шнурок, который повязала вокруг шеи. Во второй чашке тоже находилась приготовленная Найнив травяная настойка, слегка сдобренная медом, чтобы смягчить горьковатый привкус, Илэйн выпила около половины. По прошлому опыту она знала – этого достаточно, чтобы заснуть даже с головной болью. А заснуть надо поскорее, сегодня ночью никак нельзя тратить время впустую.

Растянувшись на узкой койке, она направила струйку Силы, чтобы загасить свечу, и обмахнулась сорочкой, желая если не ощутить прохладу, то хотя бы всколыхнуть неподвижный воздух.

– Хоть бы Эгвейн поскорее поправилась. Мне надоело догадываться обо всем по тем крупицам, которые Шириам и прочие находят нужным нам сообщать. Я хочу точно знать, что происходит!

Как только у нее вырвались эти слова, Илэйн сообразила, что затронула опасную тему. Эгвейн была ранена в Кайриэне полтора месяца назад, в тот день, когда погибли Морейн и Ланфир. В тот самый день пропал Лан.

– Хранительницы Мудрости говорят, что ей лучше, – послышалось в темноте сонное бормотание Найнив. В этот раз голос ее не звучал так, словно она готова тут же пуститься на поиски Лана. – Да и Шириам и вся ее компания утверждают то же самое. А им незачем лгать, даже если бы они и могли.

– Хотелось бы мне завтрашней ночью заглянуть через плечо Шириам.

– Ага… – Найнив подавила зевок. – А заодно чтобы Совет избрал тебя Амерлин, пока ты для этого годишься. Хотеть, конечно, не вредно, да только боюсь, что к тому времени, когда они кого-нибудь выберут, мы с тобой уже поседеем и будем староваты для такой работенки.

Илэйн открыла рот, желая что-то сказать в ответ, но вместо этого тоже зевнула. Найнив начала похрапывать – пока не слишком громко, но мерно. Илэйн закрыла глаза, но продолжала сосредоточенно размышлять.

Создавалось впечатление, что Совет просто-напросто тянул время. Члены его встречались раз в несколько дней, а то и недель, но и тогда заседания продолжались не больше часа. Держались они так, словно спешить было некуда, хотя представительницы от шести Айя – Красных сестер в Салидаре, разумеется, не было – не рассказывали о том, что обсуждали на своих заседаниях, даже другим Айз Седай, а уж тем паче Принятым. А между тем основания торопиться у них были. Если их намерения оставались покуда тайной, то сам факт пребывания непокорных сестер в Салидаре таковой уже не являлся, и было бы глупо надеяться, что Элайда и Башня надолго оставят их без внимания. К тому же совсем близко, в Амадиции, находились Белоплащники, а Принявшие Дракона, или, как их еще называли, Преданные Дракону, если верить слухам, были и вовсе в самой Алтаре. А что могут натворить Принявшие Дракона, пока Ранд не взял их под свою руку, одному Свету ведомо. Деяния Пророка: сгоревшие дома и фермы, люди, убитые лишь за то, что не слишком рьяно восхваляли Возрожденного Дракона, – были тому прекрасным, точнее сказать ужасным, примером.

Найнив храпела, словно кто-то вспарывал ткань, но звук этот доносился будто издалека. От очередного зевка Илэйн чуть не вывихнула челюсть. Девушка повернулась на бок, устраиваясь поудобней на плоской подушке. Да, надо спешить. Саммаэль в Иллиане, а до иллианской границы всего несколько сот миль – для Отрекшегося рукой подать. Один Свет знает, где таятся и что замышляют остальные Отрекшиеся. А Ранд? Следует подумать и о Ранде. Правда, он не опасен и никогда не будет опасен. Но ключ ко всему – он. Нынче мир и вправду вращается вокруг него. Она привяжет его к себе, обязательно как-нибудь свяжет узами… Мин. Мин и посольство уже преодолели половину пути до Кэймлина. Снега нет, так что задержек в пути не предвидится. Не то чтобы ее очень уж беспокоила Мин, ну, едет она к Ранду… И о чем только этот Совет думает? И все-таки Мин…

Илэйн сморил сон. Она скользнула в Тел’аран’риод и…

…она оказалась на главной улице объятого тишиной ночного Салидара. Горбатая луна – между второй четвертью и полнолунием – висела над головой, но видела девушка гораздо отчетливее, чем мог позволить один только лунный свет. В мире снов всегда казалось, будто свет струится отовсюду и ниоткуда, сама темнота и то светится. Нечто подобное бывает во сне, а ведь Тел’аран’риод – это сон, хотя и необычный, но сон.

Здешняя деревня являлась отражением реального Салидара, почти точным, но более спокойным и неподвижным. Все окна были темны, и над селением тяжко нависал дух пустоты, будто в домах никто не жил. Послышался пронзительный крик ночной птицы, затем другой, третий. Что-то слабо прошелестело, словно с легким плеском проплыло по воде, но в конюшнях и на огороженных выгонах за околицей было пусто. Дикие животные и птицы встречались здесь нередко, домашние же не попадались никогда. Некоторые детали успевали измениться в промежутке между первым и вторым взглядом. Крытые соломой дома оставались теми же, но бочка с водой могла оказаться в другом месте, а то и вовсе исчезнуть, закрытая дверь – предстать в следующий миг открытой. Чем недолговечнее был тот или иной предмет, чем чаще менялось его положение или состояние в реальном мире, тем изменчивее оказывалось и его отражение.

Порой в створе темной улицы появлялась и исчезала, пройдя несколько шагов, а то и пролетев по воздуху, человеческая фигура. В обычных снах люди могли касаться Тел’аран’риода, но лишь мимолетно. К счастью для них. Одним из свойств Мира Снов являлось то, что все приключившееся здесь с человеком оказывалось вполне реальным, когда он просыпался. Если он умирал там, то не просыпался вовсе. Это было странное отражение реального мира. Впрочем, жара оставалась неизменной и там.

Найнив, в белом с каймой платье Принятой, уже стояла там, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, рядом с Суан и Лиане. На запястье Найнив красовался серебряный браслет. Здесь он не срабатывал, хотя там, в реальном мире, по-прежнему удерживал Могидин. Лиане была царственно стройна, хотя ее доманийское одеяние из тончайшего, почти прозрачного шелка казалось Илэйн слишком откровенным. К тому же оно все время меняло цвет – с теми, кто еще не освоился здесь, такое происходит часто. Суан справлялась со своим обликом лучше. На ней было простое платье из голубого шелка с довольно низким, таким, что виднелись и бусы, и нанизанное на одну нитку с бусинами перекрученное кольцо, вырезом. Правда, и на ее платье то появлялась, то исчезала кружевная отделка, а бусы превращались то в простую серебряную цепочку, то в великолепное колье из оправленных в золото рубинов, изумрудов и огневиков с серьгами ему под стать.

На шее Суан висел подлинный тер’ангриал, и выглядела она столь же вещественно, как и любое из зданий вокруг. Себе Илэйн казалась обычной, но она знала, что остальные видят ее словно сквозь пелену тумана – такой же, какими она видела Найнив и Лиане. Создавалось впечатление, будто сквозь них просачивается лунный свет. Это все потому, что они использовали копии. Илэйн могла коснуться Истинного Источника, но саидар ощущала слабо, и, вздумай она направлять здесь Силу, результат был бы соответствующим. Воспользуйся она кольцом Суан, все обстояло бы иначе, но что поделаешь. Если твои секреты становятся известны кому-то еще, приходится за это платить. Суан доверяла подлиннику больше, чем изготовленным Илэйн копиям, а потому или носила его сама, или передавала Лиане. Найнив и Илэйн, которые могли использовать саидар, приходилось довольствоваться собственными изделиями.

– Где они? – нетерпеливо спросила Суан. Сейчас на ней было зеленое платье и ожерелье из нанизанных на нить крупных лунных камней. – Мало того, что они суют весла в мои уключины и гребут, куда им вздумается, так теперь еще и заставляют меня ждать.

– Вот уж не знаю, почему это так тебя огорчает, – заметила Лиане. – Тебе ведь нравится, когда они попадают впросак, благо на деле они не знают и половины того, о чем думают, будто уж это-то им всяко известно. – На миг ее платье сделалось чуть ли не совсем прозрачным, на шее появилось и тут же исчезло жемчужное ожерелье. Лиане ничего этого даже не заметила. В таких делах у нее было меньше опыта, чем даже у Суан.

– Мне бы не помешало поспать по-настоящему, – пробормотала Суан. – Брин пытается замотать меня так, чтобы я с ног валилась, а тут еще приходится ублажать этих женщин, которые способны провести полночи, вспоминая, как ходят пешком. Не говоря уже об этих двух девицах, что под ногами путаются. – Сердито сдвинув брови, она посмотрела на Илэйн с Найнив и закатила глаза к небу.

Найнив вцепилась в косу – верный признак того, что внутри у нее все бурлит. На сей раз Илэйн разделяла ее чувства. Хуже нет, когда ученицы воображают о себе невесть что, да еще и при каждом удобном случае норовят устроить выволочку своим наставницам. Правда, кое с кем иметь дело было еще труднее, чем с Суан и Лиане. Да где же они?

На улице появились новые фигуры – шесть женщин, окруженных свечением саидар. В отличие от коснувшихся Мира Снов случайно, они не исчезали. Шириам и ее ближайшие сподвижницы, как обычно, заснули в своих спальнях и перенеслись сюда. Илэйн полагала, что они до сих пор слабо разбираются в свойствах Тел’аран’риода. Во всяком случае, они старались делать все на свой лад, даже когда им рассказывали о более простых и надежных способах. Еще бы – разве Айз Седай допустят, чтобы их поучали!

Между тем все шесть женщин пока не слишком освоились в Мире Снов. Наряды Айз Седай менялись каждый раз, когда Илэйн смотрела в их сторону; они, казалось, даже не замечали, что оказывались то в платьях, то в дорожных плащах, то в шалях с цветной, соответствующей Айя, бахромой, с Пламенем Тар Валона на спине. Как не замечали и палящего зноя.

Выглядели Айз Седай столь же зыбко, как Найнив и Лиане. Все они предпочитали использовать переносящие в Мир Снов тер’ангриалы, которые можно было привести в действие, лишь направляя Силу, а кольцам не доверяли. Создавалось впечатление, будто им не хотелось признавать, что Тел’аран’риод не имеет никакого отношения к Единой Силе. Зато Илэйн не могла по виду определить, кто из них пользовался изготовленными ею копиями. Три женщины из шести имели маленькие диски из материала, бывшего прежде железом, с запечатленными на обеих сторонах тугими спиралями. Эти тер’ангриалы управлялись потоками Духа – единственной из Пяти Стихий, какую можно было направлять во сне. У трех других были маленькие, будто бы янтарные таблички с вделанными внутрь изображениями спящих женщин. Пожалуй, сейчас, окажись даже все шесть тер’ангриалов в руках Илэйн, она едва ли смогла бы выбрать среди них два подлинника – так удачно они были скопированы. Но все же копия есть копия.

Айз Седай шагали по пыльной улочке, и до ушей Илэйн донесся обрывок их разговора, хотя понять, о чем речь, она не могла.

– …осудят наш выбор, Карлиния, – говорила огненноволосая Шириам, – но они осудят любой выбор, какой бы мы ни сделали. Мы будем придерживаться принятого решения – мне нет нужды заново приводить все резоны.

Морврин, плотная, с проседью в волосах Коричневая сестра, хмыкнула:

– После того как мы сами навязали Совету одно решение, навязать другое будет нелегко.

– Какое нам дело, если ни один правитель не возражает? – возбужденно промолвила Мирелле. Самая младшая по возрасту, она лишь недавно стала Айз Седай и еще не научилась в полной мере владеть собой.

– Правители? Да разве они осмелятся? – спросила Анайя таким тоном, будто уверяла, что детишки не станут пачкать ковры. – Ни один король, ни одна королева не располагают достаточными сведениями, чтобы судить о делах Айз Седай. Нас должно заботить лишь мнение сестер.

– А вот меня, – невозмутимо вставила Карлиния, – беспокоит то, что если нам удастся руководить ею так легко, то с тем же успехом это может делать и кто-нибудь другой. – Бледная, с темными, почти черными глазами, Белая сестра всегда оставалась невозмутимой и холодной как лед.

Но о чем бы ни толковали Айз Седай, они явно не хотели, чтобы кто-нибудь подслушал их разговор, а потому прекратили его, не дойдя до Илэйн и прочих.

Завидя новоприбывших, Суан и Лиане резко отвернулись друг от друга, будто бранились и лишь появление Айз Седай положило конец их перепалке. Илэйн поспешно проверила свое платье, которое оказалось белым, с соответствующей каймой. Она и сама не знала, как отнестись к тому, что оказалась соответствующе одетой, вовсе о том не думая. Найнив наверняка пришлось менять платье после появления Айз Седай. Но ведь Найнив храбрая, а вот она, Илэйн, трусиха. Неужели она когда-нибудь сможет управлять Андором? А ведь придется научиться, если ее мать… Если она мертва.

Взгляд раскосых зеленых глаз пухлой, скуластой Шириам упал на Суан и Лиане.

– Даю слово, если вы не научитесь вести себя как следует, я обеих отправлю к Тиане. – Впрочем, в ее голосе слышалась лишь привычная досада, а не гнев, который сделал бы эту угрозу реальной.

– Вы провели бок о бок невесть сколько времени, – с сильным тарабонским акцентом произнесла Беонин. Она была очень хороша собой, с заплетенными во множество косичек медными волосами и огромными серо-голубыми глазами, придававшими ей удивленный вид. На самом деле Беонин ничему не удивлялась.

Скажи ей, что поутру солнце взошло, и то она не поверит, покуда не увидит своими глазами, подумала Илэйн. Ну, а если однажды утром этого не случится, Беонин все едино и глазом не моргнет. Просто лишний раз убедится в необходимости подвергать все сомнению.

– Вы можете и должны работать вместе и дальше, – заметила Беонин.

Судя по тону, Беонин повторяла это так часто, что даже не задумывалась о том, что говорит. Все Айз Седай в Салидаре давно уже привыкли к Суан и Лиане, причем относились к ним как к несмышленым девчонкам, вечно препирающимся из-за пустяков. Айз Седай и впрямь смотрели на всех не принадлежащих к их числу как на детей. В том числе и на этих двух женщин, хотя они прежде были сестрами, и – не простыми.

– Посылай их к Тиане, не посылай, – заявила Мирелле, – сейчас об этом толковать нечего.

Илэйн и не думала, что эта смуглая красивая женщина сердится на Суан. Или на Лиане. Возможно, она вообще ни на кого не сердилась – просто нрав имела слишком переменчивый даже для Зеленой.

Неожиданно у золотисто-желтого шелкового платья Мирелле появился высокий ворот и довольно низкий, открывающий верхнюю часть груди вырез, а на шее Айз Седай возникло странное ожерелье, похожее на широкий серебряный ошейник, поддерживаемый будто тремя маленькими кинжальчиками – рукоятки угнездились в ложбинке между грудями. Четвертый кинжал появился и тут же исчез, будто привиделся. Мирелле окинула Найнив таким взглядом, словно хотела углядеть какой-нибудь изъян:

– Так собираемся мы в Башню или нет? Если да, то, может, заодно сделаем что-нибудь полезное.

Илэйн догадывалась, отчего Мирелле сердится. До прихода в Салидар Илэйн и Найнив каждые семь дней встречались в Тел’аран’риоде с Эгвейн и обменивались новостями. Это было не так-то просто, ибо Эгвейн всегда появлялась в сопровождении по меньшей мере одной из обучающих ее айильских Хранительниц Мудрости. Поговорить без Хранительницы, а то и двух удавалось крайне редко. Но с прибытием в Салидар все изменилось. Эти шесть Айз Седай – Шириам и ее окружение – стали отправляться на встречи сами, хотя тогда у них было всего-навсего три подлинных тер’ангриала, а знаний о Тел’аран’риоде и того меньше. Это произошло как раз тогда, когда Эгвейн была ранена. Вот так и вышло, что Айз Седай стали встречаться с Хранительницами Мудрости лицом к лицу, безо всяких посредников. А ведь и те и другие отличались своенравием, гордостью, подозрительностью и крайней неуступчивостью.

Разумеется, Илэйн не знала, что происходило на тех встречах, но по обрывкам разговоров сестер да и по собственному опыту могла догадываться.

Айз Седай не сомневались в своей способности мигом усвоить что угодно, знать бы только что, требовали к себе почтения, подобающего царствующим особам, и считали решительно всех обязанными рассказывать им абсолютно все, без оговорок и проволочек. Скорее всего, они требовали ответов на множество вопросов – что затевает Ранд, скоро ли Эгвейн поправится и сможет снова появляться в Мире Снов, можно ли выслеживать людей в Тел’аран’риоде и следить за их снами, войти в Мир Снов телесно или провести туда кого-либо против его воли. Наверняка не раз спрашивали, как воздействовать на реальный мир через сон, и ни за что не хотели верить, что это невозможно. Морврин читала кое-что о Тел’аран’риоде и в расспросах была самой настырной, хотя Илэйн подозревала, что часть вопросов подсказывала ей Суан. Ей казалось, что Суан всячески пыталась добиться разрешения присутствовать на этих встречах, но безуспешно. Похоже, Айз Седай считали, что дозволение использовать в дополнение к глазам и ушам еще и кольцо уже само по себе достаточная уступка.

Что же до айильских Хранительниц Мудрости, насколько могла судить Илэйн, они не только знали о Мире Снов больше кого бы то ни было, но и считали его чем-то вроде своей вотчины. Им не нравилось, когда туда совались невежды, и с таковыми они обходились круто. Кроме того, они, судя по всему, были преданы Ранду, а потому на все вопросы отвечали уклончиво и скупо, дескать, Ранд жив и здоров, а Эгвейн появится в Мире Снов, как только поправится, или, если находили вопросы неподобающими, вовсе отказывались отвечать. Неподобающим же они могли счесть все что угодно, если это как-то не соответствовало их своеобразным представлениям о чести и долге. О джи’и’тох Илэйн всего-то и знала, что такое понятие существует и что оно во многом определяет странное поведение часто более чем щепетильных айильцев. Всякий раз коса находила на камень, и с приближением каждой очередной встречи Илэйн начинала опасаться, что на сей раз она закончится худо.

Поначалу Шириам и пять ее подруг брали уроки каждый вечер, но теперь – только в вечер перед встречей с Хранительницами, будто желая отточить свои навыки накануне состязания. И в следующий вечер они, как правило, появлялись с поджатыми губами и пытались выяснить, что сделали не так и как это исправить. Мирелле наверняка кипятилась как раз потому, что предвидела, чем обернется завтрашняя встреча.

Морврин приблизилась к Мирелле и открыла было рот, но тут среди них возникла еще одна женщина.

Илэйн не сразу узнала в ней Гиру, одну из поварих, ибо та похудела, лицо ее приобрело лишенные возраста черты, а на плечах красовалась шаль с зеленой каймой. Предупреждающе погрозив Айз Седай пальцем, она исчезла.

– Вот, стало быть, какие у нее сны, – сухо заметила Карлиния. У ее снежно-белого платья появились пышные рукава и высокий, плотно охватывающий шею ворот. – Надо будет как-нибудь с нею потолковать.

– Да брось ты, Карлиния, – хихикнула Анайя. – Гира хорошая повариха, и какая нам разница, что ей снится. Она видит себя во снах Айз Седай, а я, например, писаной красавицей. – Неожиданно Анайя сделалась стройнее и выше, хотя черты ее лица – выглядела она по-матерински уютно – не изменились. Она снова хихикнула и спросила: – Карлиния, да неужто ты ни в чем не замечаешь ничего забавного?

Карлиния выдавила из себя прохладный смешок.

– Очевидно, Гира нас тоже видела, – заметила Морврин, – но останется ли все это в ее памяти? – Темные стальные глаза Айз Седай были задумчивы. Ее шерстяное платье оставалось почти неизменным – некоторые детали менялись, но столь незначительно, что Илэйн даже не могла сказать, какие именно.

– Конечно, останется, – недовольно буркнула Найнив. Она уже сто раз все это объясняла. Все шесть Айз Седай приподняли брови, и Найнив малость сбавила тон – чистить котлы ей вовсе не улыбалось. – Она все запомнит, но будет считать, что ей это просто-напросто приснилось.

Морврин нахмурилась – она мало что принимала на веру, уступая во въедливости разве что Беонин. А у Найнив, на которую и остальные сестры посматривали с недоверием, выражение лица было отнюдь не кротким, что определенно сулило ей неприятности. Прежде чем Илэйн успела сообразить, как отвлечь внимание Айз Седай от Найнив, на помощь ей неожиданно пришла Лиане.

– Может, нам пора отправляться? – робко поинтересовалась она. Суан презрительно фыркнула, словно насмехаясь над боязливостью Лиане, но и сама заговорила столь же нерешительным тоном:

– Да, ведь чем больше времени вы сможете провести в Башне, тем лучше.

На сей раз фыркнула Лиане.

Получалось у них и в самом деле неплохо. Ни Шириам, ни ее приятельницы не подозревали, что Суан и Лиане не просто две усмиренные женщины, пытающиеся обрести смысл жизни, цепляясь за воспоминания о том, кем они были прежде. Две несчастные, по-детски обидчивые женщины, без конца задирающие одна другую. А ведь Айз Седай следовало помнить, что Суан всегда славилась силой воли, изобретательностью и умением скрытно манипулировать людьми. Все эти качества, пусть и в несколько меньшей степени, были присущи и Лиане. Вздумай они открыть свои истинные намерения или показать, что действуют заодно, и сестры безусловно вспомнят все, и эта парочка окажется под неусыпным приглядом. Но вечно грызущиеся и, даже сами того не замечая, пресмыкающиеся перед Айз Седай, они не заслуживали особого внимания.

Сестры искренне полагали, что используют обеих в своих целях, тогда как на деле Суан и Лиане исподволь подталкивали их в нужном направлении. Например, к решению оказать помощь Ранду. И к чему-то еще – Илэйн очень хотелось знать, к чему именно.

– Они правы, – твердо заявила Найнив, в свою очередь смерив Суан и Лиане презрительным взглядом. Их притворство прямо-таки бесило ее: уж она-то ни за что ни перед кем не стала бы так лебезить. – Следует помнить, что, чем дольше вы пробудете здесь, тем короче будет ваш настоящий сон и тем меньше вы отдохнете. Пребывание в Мире Снов не приносит той пользы, что обычный сон. И не забывайте об осторожности, особенно если увидите что-нибудь необычное. – Она терпеть не могла повторяться, что отчетливо прозвучало в ее голосе. Правда, предупреждение это скорее всего было отнюдь не лишним, но Найнив все же не мешало бы прекратить поучать Айз Седай с таким видом, словно они несмышленые девчонки: – Кто-то из коснувшихся Тел’аран’риода в обычном сне, вот как наша Гира, может в это время видеть кошмары, и такие кошмары очень опасны. Избегайте всего, что выглядит необычно, и старайтесь держать под контролем свои мысли. Возникший ниоткуда Мурддраал, которого мы видели в прошлый раз, вполне возможно, был чьим-то кошмаром, но мне кажется, он появился из-за того, что одна из вас позволила своим мыслям блуждать неведомо где. Помните, вы тогда говорили о Черных Айя, гадали, не они ли допустили в Башню Порождения Тени. – Все бы ничего, но Найнив еще и добавила: – Не думайте, что вы поразите Хранительниц Мудрости своим умением, если на завтрашнюю встречу с ними запустите Мурддраала.

Илэйн поморщилась.

– Дитя, – подчеркнуто мягко произнесла Анайя, поправляя неожиданно сползшую на плечи шаль, – ты делаешь немалые успехи, спору нет, но это еще не основание говорить таким тоном.