Текст книги "Властелин Хаоса (др. изд.)"

Автор книги: Роберт Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 78 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

Солнце стояло уже почти над головой, из чего явствовало, что на встречу с Теодрин она опоздала. Правда, на сей раз у нее имелось убедительное оправдание.

Дом, где вместе с двумя дюжинами других женщин жила Теодрин, располагался как раз за Малой Башней. Поравнявшись с бывшей гостиницей, Найнив замедлила шаг. Гогот Стражей, болтавших у дверей с Гаретом Брином, указывал на то, что Совет еще заседает. Остатки гнева позволили ей увидеть заслон – плотный купол из Огня и Воздуха с проблесками Воды, покрывавший все здание наподобие шатра, и узел, удерживавший все это плетение. Прикоснуться к узлу было все равно что отдать свою шкуру в дубильню – на улице то и дело мелькали Айз Седай. Время от времени Стражи проходили сквозь невидимую для них мерцающую стену – одних часовых сменяли другие. Это было то самое ограждение, тот самый малый страж, преодолеть который оказалось не под силу Илэйн. Щит против подслушивания – с помощью Силы.

Дом Теодрин стоял в сотне шагов дальше по улице, но Найнив свернула во двор рядом с крытой соломой хижиной, которую отделяла от бывшей гостиницы пара домов. Крошечный, поросший сорняком участок был обнесен плетнем, но туда можно попасть, воспользовавшись болтающейся на одной ржавой петле калиткой. Правда, петля предательски заскрипела, и Найнив торопливо огляделась по сторонам – не высунулся ли кто из окна, не видит ли кто с улицы? Потом она подобрала подол и припустила по узенькому переулку, ведущему к дому, где жили они с Илэйн.

На миг Найнив заколебалась, припоминая слова Бергитте. Она сознавала, что, хотя об этом даже думать-то противно, является самой настоящей трусихой. Раньше Найнив считала себя храброй, конечно, не такой героиней, как Бергитте, но все же храброй. Жизнь, однако, убедила ее в обратном. От одной только мысли о том, что сделают с ней сестры, если поймают, ей нестерпимо захотелось повернуть назад, к Теодрин. Ведь возможность найти то самое окошко, за которым заседает Совет, все равно очень мала. Ничтожно мала.

Пытаясь сглотнуть – и как это получается, что во рту сухо, когда вся она взмокла? – она подобралась поближе. Когда-нибудь ей, наверное, захочется узнать, каково быть не трусихой, а такой же храброй, как Бергитте или Илэйн.

Найнив ступила сквозь заслон, и ничего не случилось, она ничего не почувствовала. Она догадывалась, что прикосновение к малому стражу не может причинить ей вреда, но все равно вжалась в шероховатую каменную стену. Листочки забившегося в щели вьюна щекотали ей лицо.

Медленно, шаг за шагом она подобралась к ближайшему окну – и чуть было не повернулась и не ушла. Окно вместо стекла было затянуто промасленной тканью, которая, может быть, и пропускала свет, но никак не позволяла увидеть, что происходит внутри. Да и услышать тоже. Во всяком случае, никаких звуков из помещения не доносилось. Набрав побольше воздуха, Найнив скользнула к следующему окошку. Оно тоже было занавешено, но сквозь сохранившийся кусочек стекла можно было разглядеть заваленный бумагами стол, некогда богато украшенный, но ныне изрядно обветшавший, и несколько стульев. Людей не было и в этой комнате.

Ругнувшись крепким словечком, подхваченным у Илэйн – для королевской дочки та знала на диво много ругательств, – Найнив осторожно двинулась дальше. Третье окно оказалось открытым. Она приникла к нему и тут же отпрянула. Трудно было поверить в такую удачу, но Тарна находилась там. Причем разговаривала не с членами Совета, а с Шириам и ее компанией. Не колотись так громко ее сердце, Найнив услышала бы голоса, прежде чем заглянула в окошко.

Встав на колени, она пристроилась под самым окном, так, чтобы ее нельзя было увидеть изнутри.

– …хочешь, чтобы я доставила это послание? – Стальной голос, должно быть, принадлежал Тарне. – Где вы говорите, что требуется еще время. Но о чем тут размышлять?

– Совет… – начала Шириам.

– Совет? – насмешливо фыркнула посланница Башни. – Не считаете ли вы, что я слепа и не вижу, кому принадлежит настоящая власть? Этот так называемый Совет принимает те решения, которые подсказываете ему вы шестеро.

– Совет просит время на размышление, – твердо заявила Беонин. – Кто способен предугадать, к какому решению он придет?

– Элайде придется подождать их решения, – столь же ледяным голосом, как у Тарны, добавила Морврин. – Неужто так трудно проявить немного терпения, чтобы вновь увидеть Белую Башню единой?

Ответ Тарны прозвучал еще более холодно:

– Я передам Амерлин ваше послание… послание Совета. Посмотрим, что скажет она.

Дверь открылась и захлопнулась с резким стуком. Найнив едва не вскрикнула от досады. Теперь она знала ответ, но не вопрос. Конечно, это лучше, чем ничего. И гораздо лучше, чем услышать что-то вроде: «Мы выражаем покорность Элайде и готовы вернуться». Ладно, дольше оставаться нельзя – вдруг кто увидит.

Найнив начала было подниматься, собираясь уйти, но замерла, услышав голос Мирелле:

– Может быть, нам просто отправить сообщение? Просто призвать ее?

Найнив сдвинула брови. Кого это ее?

– Надлежит соблюсти формальности, – категорично заявила Морврин, – и выполнить все надлежащие церемонии.

– Мы должны строго придерживаться буквы закона, – поддержала ее Беонин.

– Малейшая оплошность будет использована против нас.

– А если мы уже допустили оплошность? – взволнованно – возможно, так ее голос звучал впервые в жизни – спросила Карлиния. – Сколько нам еще ждать? Сколько мы осмелимся ждать?

– Столько, сколько нужно, – сказала Морврин.

– Столько, сколько потребуется, – подтвердила Беонин. – Я так долго ждала, когда появится это послушное дитя, не для того, чтобы отказаться от всех наших замыслов.

В комнате почему-то повисло молчание, хотя Найнив послышалось, будто чей-то голос в задумчивости тихонько повторил слово «послушное». Что за дитя они имели в виду? Послушницу? Принятую? В этом не было никакого смысла. Чтобы сестры поставили свои планы в зависимость от послушниц или Принятых – отроду такого не бывало.

– Мы зашли слишком далеко и не можем повернуть назад, Карлиния, – сказала наконец Шириам. – Либо мы привезем ее сюда и добьемся, чтобы она делала все как надо, либо придется предоставить все Совету. А тогда нам останется лишь надеяться, что они не доведут нас до беды. – Судя по ее тону, надеяться на нечто подобное было бы большой глупостью.

– Одна промашка, – холодно, еще холоднее, чем обычно, сказала Карлиния, – и наши головы окажутся на пиках.

– Интересно, кто их туда насадит? – задумчиво поинтересовалась Анайя. – Элайда, Совет или Ранд ал’Тор?

В комнате вновь воцарилось молчание, а затем зашуршали юбки и открылась дверь. Открылась и закрылась.

Найнив рискнула приподнять голову и заглянуть. Комната оказалась пустой, что заставило ее раздосадованно фыркнуть. То, что они собрались тянуть время, – утешение слабое, потому как окончательный ответ может оказаться каким угодно. Судя по замечанию Анайи, они все еще опасаются Ранда не меньше, чем Элайду. А может, и больше. Элайда не собирает вокруг себя мужчин, способных направлять Силу. И что это за «послушное дитя»? О ком они толковали? Впрочем, раз этого все равно не выяснить, нечего и голову забивать.

Заслон погас, и Найнив вздрогнула. Давно пора уносить ноги. Встав с колен и отойдя от стены, она отряхнула платье и зашагала прочь. Точнее, сделала всего пару шагов и остолбенела, уставясь на Теодрин.

Доманийка, ни слова не говоря, пристально смотрела на нее.

Найнив торопливо придумала и тут же отбросила дурацкое объяснение, будто она искала здесь случайно оброненную вещь. Она выпрямилась и пошла рядом с Теодрин с таким видом, будто объяснять нечего. Доманийка по-прежнему молчала. Что делать? – прикидывала Найнив. Съездить ей по голове и пуститься наутек? Упасть на колени и умолять сохранить все в тайне? Оба варианта имели существенные недостатки, но ничего лучшего придумать не удавалось.

– Надеюсь, ты сохраняла спокойствие? – спросила Теодрин, глядя прямо перед собой.

Найнив вздрогнула и не сразу поняла, что Теодрин говорит о наставлении, данном ею Найнив после вчерашней попытки преодолеть блок. Сохранять спокойствие – только спокойствие помогает собраться с мыслями.

– Конечно, – деланно рассмеялась она. – С чего бы мне волноваться?

– Вот и хорошо, – невозмутимо отозвалась Теодрин. – Сегодня я хочу попробовать нечто… более, как бы это сказать… прямое.

Найнив бросила на доманийку осторожный взгляд. Почему она ни о чем не спрашивает? Ни в чем не упрекает? С самого утра Найнив преследовали неудачи, и теперь она просто не могла поверить, что так легко отделалась.

Назад, на каменное здание, Найнив не оглядывалась, а потому не видела, что какая-то женщина наблюдает за ней и Теодрин из окна второго этажа.

Глава 13
ПЫЛЬ

Раздумывая над тем, стоит ли расплетать косу, Найнив раздраженно поглядывала из-под намотанного на голову полотенца на собственные платье и сорочку, развешенные на спинках стульев. Они были мокрыми, и вода капала на чисто выметенные половицы. Еще одно полотенце, в белую и зеленую полоску, значительно больше первого, в настоящий момент составляло все ее одеяние.

– Теперь мы знаем, что потрясение здесь тоже не поможет, – буркнула она, обращаясь к Теодрин, и поморщилась. Челюсть ее болела, щеку саднило. Рука у Теодрин оказалась тяжелой. – Пожалуй, сейчас я могу направлять Силу, а тогда и думать забыла о саидар. Когда промокнешь до нитки, обо всем на свете забудешь.

– Ну, так высуши с помощью Силы свои вещи, – пробормотала Теодрин, всматриваясь в треугольный осколок зеркала и ощупывая свой глаз. От этого зрелища у Найнив полегчало на сердце. Глаз уже начинал припухать, что позволяло надеяться на появление внушительного синяка. Что ж, значит, и ее рука не так уж слаба. А синяк – это самое малое, чего заслуживала Теодрин!

Вероятно, доманийке пришла в голову та же мысль, во всяком случае, она со вздохом промолвила:

– К такому способу я прибегать больше не стану. Но хоть так, хоть эдак, все равно научу тебя уступать саидар прежде, чем ты рассердишься настолько, что захочешь его укусить.

Бросив еще один взгляд на промокшую одежду, Найнив скривилась. Прежде она ничего подобного не делала. Использовать Силу при выполнении повседневной работы было строжайше запрещено, и не без оснований. Саидар представлял собой слишком большой соблазн. Чем чаще его обнимаешь, тем больше хочется, что увеличивает риск почерпнуть из Истинного Источника слишком много и выжечь свою способность, а то и вовсе погибнуть. Сейчас сладость саидар заполнила ее с легкостью, чему, надо полагать, немало способствовало использованное Теодрин ведро с водой, как, впрочем, и некоторые другие события сегодняшнего утра. Простое плетение Воды вытянуло всю влагу из одежды и перенесло ее на пол, присоединив к лужице, образовавшейся, когда Теодрин опрокинула ведро.

– Уступать не больно-то по моей части, – сказала Найнив, размышляя о том, что только последняя дуреха станет так упорствовать впустую. Ну, не может она дышать под водой, летать, размахивая вместо крыльев руками, и направлять Силу не разозлившись.

Переведя хмурый взгляд с лужицы на Найнив, Теодрин уперла руки в бока.

– Уж это я знаю, – промолвила она нарочито спокойно. – Если верить тому, чему меня учили, такая женщина, как ты, вовсе не может направлять Силу. Для этого, как мне объясняли, необходимо быть спокойной, невозмутимой, безмятежной, открытой и абсолютно податливой. – Ее окружило свечение саидар. Потоки Воды собрали лужицу в шар, который лежал теперь на полу, словно мячик. – Прежде чем станешь повелевать, следует научиться уступать. Это непреложная истина, но ты, Найнив… Как ни стараешься, а я вижу, что ты и вправду стараешься, ты не уступаешь, а наступаешь. До тех пор, пока не рассердишься настолько, что и вовсе обо всем позабудешь.

Потоки Воздуха подняли раскачивающийся в стороны шар. На миг Найнив показалось, что Теодрин собирается запустить им в нее, но водяная сфера, проплыв через комнату, вылетела в открытое окно. Послышались громкий всплеск и испуганный крик кошки. По-видимому, запрет использовать Силу на всякие пустяки перестает действовать, когда достигаешь уровня Теодрин.

– Может, на этом и остановимся? – предложила Найнив, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро, хотя понимала, что в очередной раз потерпела неудачу. Конечно, ей хотелось научиться направлять Силу когда угодно, но мало ли кому чего хочется? Как говорится, если бы да кабы… Если б у желаний были крылья, то свиньи бы летали… – Что толку тратить время впустую?

– Ты это брось, – сказала Теодрин, когда Найнив попыталась и косу высушить с помощью потоков Воздуха. – Отпусти саидар, пусть волосы сами сохнут. И оденься.

Найнив прищурилась:

– У тебя, часом, нет в запасе еще одного похожего сюрприза?

– Нет, не беспокойся. А сейчас начинай готовить свое сознание. Сосредоточься. Ты – бутон, цветочный бутон, ощущающий тепло Источника и готовый раскрыться навстречу этому теплу. Саидар – река, а ты – ее русло. Как бы ни был могуч поток, он всегда заключен в русло. Освободи свое сознание, оставь место для одного лишь бутона. В твоих мыслях нет ничего иного. Ты – бутон…

Найнив натянула через голову сорочку и вздохнула. Монотонный голос Теодрин навевал дремоту. Упражнения для послушниц, какой от них толк? Они на нее не действуют, иначе она давным-давно научилась бы касаться Источника, когда захочет. Лучше бы ей, конечно, заняться чем-нибудь полезным, что действительно может получиться. Скажем, попробовать уговорить Илэйн уехать в Кэймлин. Правда, при этом она искренне желала Теодрин добиться успеха, пусть бы той пришлось окатить ее хоть десятью ведрами воды. Да и не может Принятая самовольно бросить занятия, такое не дозволяется. Вот чего Найнив терпеть не могла, так это когда ей указывали, что дозволено, а что нет.

Шли часы, а они все сидели напротив друг друга за столом, который выглядел так, словно его подобрали на свалке, и повторяли тренировочные упражнения. Такие же, какие в это время, наверное, делали и послушницы. Цветочный бутон. Берег реки. Летний ветерок. Журчащий ручей. Найнив пробовала представить себя и семенем одуванчика, порхающим на ветру, и землей, впитывающей весенний дождь, и ростком, пробивающимся из почвы. Все без результата, во всяком случае, без того результата, какого добивалась Теодрин. Она даже предложила Найнив вообразить себя пребывающей в объятиях любовника, что обернулось неладно, поскольку навело на мысль о Лане, о том, как он посмел исчезнуть таким образом. Но всякий раз, когда досада Найнив давала толчок вспыхивавшей, словно сухая трава, ярости, что позволяло ей ухватиться за саидар, Теодрин заставляла ее отпускать Источник и начинать все сначала, одновременно утешая и успокаивая. Эта женщина умела полностью сосредоточиться на своей цели. Ей бы мулов учить упрямству, подумалось Найнив. За все это время Теодрин ни разу не вышла из себя – ее невозмутимость просто поражала. Найнив даже хотелось опрокинуть на нее ведерко с водой и посмотреть, что она тогда запоет, но, потрогав все еще болевшую щеку, решила, что это не самая удачная мысль.

Впрочем, болевшую челюсть Теодрин Исцелила перед своим уходом – это было пределом ее возможностей в Исцелении. Найнив, поколебавшись, решила не оставаться в долгу и Исцелила уже изрядно заплывший глаз Теодрин. Вообще-то она намеревалась оставить синяк как напоминание, чтобы в следующий раз эта особа думала, что делает, но в конце концов решила: если они Исцелят одна другую, это будет по-честному. К тому же, пропуская сквозь себя потоки Духа, Воды и Воздуха, Теодрин дрожала и задыхалась, что Найнив сочла достаточным возмещением за собственный визг, изданный, когда ее окатили водой. Конечно, она и сама ежилась во время Исцеления, но что поделаешь? Нельзя получить все сразу.

Солнце уже давно миновало зенит и клонилось к западу. По заполнившей улицу толпе пробежала рябь поклонов и реверансов, и люди раздались в стороны, давая дорогу Тарне Фейр. Айз Седай проплывала по улице с видом королевы, шествующей по свинарнику, а накинутая на ее плечи шаль с красной бахромчатой каймой казалась боевым стягом. По тому, как Тарна держалась, было видно, что она считает свою позицию прочной. В первый день по ее прибытии было куда меньше почтительных приветствий, но, в конце концов, Айз Седай есть Айз Седай, в Салидаре сестры тоже оставались сестрами. Чтобы все уяснили себе это, двое Принятых, пять послушниц и с дюжину слуг и служанок теперь проводили немногие свободные часы за самой грязной работой: относили подальше в лес кухонные отбросы и содержимое ночных горшков и закапывали их там.

Выскочившая на улицу Найнив успела улизнуть, прежде чем попалась на глаза Тарне. В животе у нее урчало от голода, да так громко, что какой-то малый с корзиной репы за плечами бросил на нее удивленный взгляд. Время завтрака прошло в попытках проникнуть сквозь заслон, время обеда – в упражнениях с Теодрин. Причем на этом их отношения на сегодня не закончились. Теодрин велела Найнив не спать всю ночь в надежде на то, что усталость поможет там, где не помог испуг. Любой блок можно сломать, с несокрушимой уверенностью говорила она. Сломаю я и твой. Один-единственный раз ты направишь Силу без гнева, и саидар будет твоим. Навсегда.

Сейчас Найнив хотела только одного – поесть. Кухарки и поварята уже почти все убрали, но вокруг кухни еще витали дразнящие запахи тушеной баранины и жареного поросенка, заставившие затрепетать ее ноздри. Правда, довольствоваться ей пришлось всего-навсего парой яблок, кусочком козьего сыра и горбушкой хлеба. Как не задался денек с утра, так и не выровнялся.

Вернувшись в свою комнату, Найнив обнаружила там лежащую на кровати Илэйн. Та, не повернув головы, бросила на Найнив беглый взгляд и вновь уставилась в потолок.

– Ох, Найнив, что за день сегодня поганый, – промолвила она со вздохом. – Эскаральда настаивает на том, чтобы я научила ее делать тер’ангриалы, а сил на это у нее явно недостаточно. А Варилин сделала… понятия не имею, что она сделала, но только камень, с которым она работала, прямо в ее руках превратился в шар из… ну, не совсем из огня, но… Не будь там Дагдары, которая ее сразу же Исцелила, та бы, наверное, погибла. Из находившихся там такое Исцеление больше никому было не под силу, а искать знающую сестру не было времени. Ну, а потом, уже по дороге сюда, я задумалась о Мариган, о том, что если мы не можем научиться обнаруживать направляющего Силу мужчину, то, может, сумеем обнаружить то, что им сделано. Вроде бы Морейн как-то говорила, что такое возможно. Ну, так вот, задумалась я, и тут кто-то дотронулся до моего плеча. Я так завопила, будто меня ножом пырнули, а оказалось, что какой-то возчик просто хотел спросить у меня дорогу. Бедняга так испугался, что чуть не пустился наутек.

Когда она наконец умолкла, чтобы перевести дух, Найнив отказалась от уже почти созревшего решения запустить в нее огрызком яблока и воспользовалась наступившей тишиной, чтобы вставить слово:

– А где Мариган?

– Она прибрала здесь, и я ее отослала. Видишь, – Илэйн подняла руку, – я до сих пор не сняла браслета. – Рука обессиленно упала, но поток слов не замедлился. – Она все время ноет и талдычит без устали одно и то же – будто нам нужно немедленно бежать в Кэймлин. После такого денечка еще и это выслушивать?! И без нее тошно, эти послушницы меня до бешенства доведут. Эта несносная носатая Китлин все время бормочет себе под нос, что я еще молода ею командовать, а тут еще заявляется Фаолайн и спрашивает, почему это Николь у меня на занятии – откуда, интересно, мне было знать, что Николь должна выполнять ее поручение? А потом Ибрелла вздумала посмотреть, большое ли пламя она в силах создать, и чуть всех нас не спалила. Фаолайн устроила мне перед всеми выволочку за то, что я допускаю такое на занятиях, а Николь заявила, что…

Найнив отчаялась вставить хоть словечко – может, она зря не запустила в Илэйн яблоком? – и просто-напросто закричала:

– Я думаю, Могидин права!

Услышав это имя, Илэйн закрыла наконец рот и удивленно вытаращилась. Найнив и сама невольно огляделась, не подслушал ли кто часом, хотя они и находились в своей комнате.

– Это глупость, Найнив.

Найнив не поняла, имеет она в виду предложение уехать или произнесенное вслух имя, но уточнять да выяснять не собиралась, а, усевшись напротив и оправив юбку, решительно возразила:

– Ты не права. Джарил и Сив того и гляди проболтаются, что Мариган никакая им не мать, если уже не проболтались. Ты готова ответить на вопросы, которые за этим последуют? Мне как-то не хочется. Того и гляди, какая-нибудь Айз Седай всерьез задастся вопросом, как мне удается делать всяческие открытия, не пребывая в ярости от восхода до заката. И сейчас о том поминает каждая вторая сестра, с которой мне случается разговаривать, а Дагдара в последнее время посматривает на меня довольно странно. Да и не делают они здесь ничего, только сидят без толку. И будут сидеть, пока не решат вернуться в Башню. Я тут подобралась к окошку да подслушала разговор Тарны с Шириам и…

– Ты что? Что ты сделала?

– Подкралась и подслушала, вот что, – спокойно ответила Найнив. – Так вот, они решили ответить Элайде, что им требуется время. Им, видишь ли, надо подумать. О чем? Случаем не о том ли, как позабыть Логайна и прочие выходки Красных? Это, конечно, трудно, но если очень хочется, то почему нет? Если мы здесь задержимся, может случиться так, что нас преподнесут в подарок Элайде. А если уедем, то, на худой конец, сможем предупредить Ранда. Сказать, чтобы не рассчитывал на поддержку Айз Седай и не доверял им.

Илэйн нахмурилась и присела на кровати, скрестив под собой ноги:

– Если они все еще раздумывают, значит, окончательного решения не приняли. Я думаю, нам лучше остаться. Может быть, как раз мы и сможем помочь им принять правильное решение. Кроме того, если только ты не вознамерилась уговорить Теодрин ехать с нами, твой блок так при тебе и останется.

Этот довод на Найнив впечатления не произвел. Многого ли добилась Теодрин за все это время? Только ведро воды зря извела. Велела не спать сегодня всю ночь, а дальше что? Теодрин уверяла – так, во всяком случае, ее можно было понять, – что будет пробовать все и вся до тех пор, пока что-нибудь не сработает. А это уж явно чересчур.

– Поможем им принять решение, говоришь? Как же, станут они нас с тобой слушать! Суан, и та не слушает. Может, мы и ухватили ее за палец, но она-то держит нас за шкирку.

– И все-таки нам следует остаться. Во всяком случае до тех пор, пока Совет не примет решение. Тогда мы хотя бы сможем рассказать Ранду правду, а не кормить его домыслами?

– А как нам узнать об этом самом решении? Да так, чтобы не оказалось поздно? Уж не рассчитываешь ли ты на то, что мне во второй раз удастся найти нужное окошко? А если мы будем дожидаться, пока они открыто объявят о своих намерениях, то рискуем оказаться под стражей. Во всяком случае, я. Все Айз Седай знают, что я с Рандом из одной деревни, из Эмондова Луга.

– Как узнать? Да от Суан, она нам расскажет. Или ты думаешь, что она и Лиане смирнехонько отправятся на расправу к Элайде?

Тут Илэйн попала в точку. Окажись Суан и Лиане в руках Элайды, обе и моргнуть не успеют, как им снесут головы.

– Но ты не учитываешь Сива и Джарила.

– Ну, с ними мы что-нибудь придумаем. В конце концов, что тут особенного? Разве чужая женщина не могла по доброте душевной пригреть сироток? – Илэйн улыбнулась, на щеках ее появились ямочки. По-видимому, она считала, что эта улыбка подбадривает. – Единственное, что нам нужно, это как следует пораскинуть мозгами. И на худой конец стоило бы дождаться возвращения из Амадиции Тома. Я не могу его бросить.

Найнив всплеснула руками. Если облик отражает характер, Илэйн следовало бы выглядеть ослицей, причем высеченной из камня. Том будто заменил этой девчонке отца, умершего, когда она была еще маленькой. Привязалась к старику и, похоже, собирается и к столу его за руку водить.

Неожиданно Найнив почувствовала, что где-то поблизости обнимают саидар, и тут же поток Воздуха отворил дверь. В комнату шагнула Тарна Фейр. Илэйн и Найнив вскочили на ноги – что ни говори, а Айз Седай есть Айз Седай, и кое-кого наказали, стоило Тарне одно слово обронить.

Желтоволосая Красная сестра пристально смотрела на них. Ее надменное лицо напоминало холодный мрамор.

– Ну, и дела! Королева Андора в убогой лачуге, в обществе дикарки.

– Я пока еще не королева, Айз Седай, – отвечала Илэйн с холодной вежливостью. – И не стану ею, пока меня не коронуют в Тронном Зале. А коронуют меня лишь в том случае, если моя мать действительно мертва.

Улыбка Тарны могла бы заморозить и снежную бурю.

– Да-да, конечно. Они пытались сохранить ваше пребывание здесь в тайне, да только земля слухами полнится. – Она обвела взглядом каморку – узенькие кровати, колченогий табурет, одежда на вбитых в стену крюках и осыпающаяся штукатурка. – На мой взгляд, вас могли бы разместить и поудобнее, учитывая все ваши удивительные достижения. Будь вы в Белой Башне, где ваше истинное место, вы бы, наверное, уже прошли испытание и удостоились шали.

– Спасибо, – сказала Найнив, желая показать, что и она может быть такой же любезной, как Илэйн.

Тарна окинула ее таким взглядом, что чуть не превратила в ледышку.

– Айз Седай, – поспешно добавила Найнив.

Тарна снова повернулась к Илэйн:

– В сердце Амерлин есть особый уголок для тебя и для Андора. Ты не поверишь, сколько сил было по ее повелению затрачено на то, чтобы тебя отыскать. Ей будет очень приятно, если ты вернешься в Тар Валон.

– Мое место здесь, Айз Седай. – Голос Илэйн звучал по-прежнему любезно, но подбородок вызывающе вздернулся – под стать надменности Тарны. – Я вернусь в Башню вместе со всеми.

– Понятно, – без всякого выражения произнесла Тарна. – Ну, что ж, а сейчас оставь нас. Я хочу поговорить с дикаркой. Наедине.

Найнив и Илэйн переглянулись, но делать было нечего. Илэйн присела в реверансе и удалилась.

Как только за ней затворилась дверь, с Тарной произошла удивительная перемена. Айз Седай уселась на кровать Илэйн, поджав под себя ноги, откинувшись на изголовье и скрестив руки на груди. Лицо ее оттаяло, на нем даже появилась улыбка.

– У тебя вид какой-то взъерошенный. Не бойся, я тебя не укушу. – Может, Найнив и поверила бы этому, но глаз Тарны улыбка не коснулась, и по контрасту с потеплевшей физиономией они казались еще холоднее. От такого сочетания у Найнив мурашки пробежали по коже. – Ты никак обиделась? Уж не оттого ли, что я назвала тебя дикаркой? Ну, и напрасно, я и сама была такой же, пока Галина Касбан не выбила из меня мой блок. Она знала, что я стану Красной, когда я еще и думать об этом не думала. Красные и те, кто собирается ими стать, всегда вызывали у нее особый интерес. – Тарна рассмеялась, покачивая головой, но глаза ее походили на ледяные клинки. – Я, знаешь ли, целое море слез пролила, прежде чем сумела коснуться саидар с открытыми глазами, а ведь нельзя свивать потоки, коли ты их не видишь. Как я понимаю, Теодрин обходится с тобою куда мягче.

Найнив непроизвольно содрогнулась. Хотелось верить, что Теодрин не воспользуется опытом этой Галины Касбан. С трудом уняв внутреннюю дрожь, Найнив промолвила:

– О чем вы хотели поговорить со мной, Айз Седай?

– Амерлин хочет, чтобы Илэйн вернулась в Башню, но и ты в некоторых отношениях столь же важна, как и она. Если не больше. То, что ты знаешь о Ранде ал’Торе, может оказаться бесценным. Как и то, что знает о нем Эгвейн ал’Вир. Кстати, тебе известно, где она сейчас?

Найнив хотелось утереть пот, но она не решалась поднять руку и стояла навытяжку, как солдат. Со времени ее последней встречи с Эгвейн, встречи в Тел’аран’риоде, прошел целый месяц.

– Могу ли я спросить, что… – Найнив заколебалась, ибо в Салидаре не было принято величать Элайду Амерлин, но, в конце концов, решила проявить учтивость: – Что собирается Амерлин предпринять в отношении Ранда?

– Предпринять? Дитя мое, он – Возрожденный Дракон. Амерлин это знает и намеревается воздать ему все подобающие почести. – В голосе Тарны послышался нажим. – Подумай, дитя. Вся здешняя компания вернется в лоно Башни, ибо рано или поздно они осознают. что делают, но каждый упущенный день грозит обернуться бедой. Три тысячи лет Белая Башня наставляла правителей. Не будь нас, мир захлебнулся бы в крови. И захлебнется, если Айз Седай не смогут руководить действиями Ранда ал’Тора. Но нельзя руководить тем, кого не знаешь, это все одно что пытаться направлять Силу с закрытыми глазами. Для него же будет лучше, если ты безотлагательно вернешься в Башню со мной и расскажешь Амерлин все, что тебе известно. И для него, и для тебя. Оставаясь здесь, ты не сможешь стать Айз Седай, ведь Клятвенный Жезл находится в Башне. Пройти испытание можно только там.

Глаза Найнив заливал пот, но она даже не моргала. Неужто эта женщина думает, будто ее, Найнив, можно подкупить?

– По правде говоря, я не очень-то хорошо его знаю. Виделись мы не часто, потому как я жила в деревне, а ферма его родителей находилась на отшибе, в Западном Лесу. Помню только, что мальчишкой он не прислушивался к доводам рассудка и было непросто заставить его поступать разумно. Возможно, с той поры он изменился, хотя вряд ли. В большинстве своем мужчины всего-навсего большие дети.

Тарна смерила Найнив долгим ледяным взглядом. Очень долгим.

– Ну, ладно, – промолвила она наконец и оказалась на ногах, да так быстро, что Найнив едва не попятилась, хотя в этой комнатушке и пятиться-то было некуда. На губах у Тарны играла странная, внушавшая тревогу улыбка. – Интересная тут у вас собралась компания. Я, правда, не встречалась ни с Суан Санчей, ни с Лиане Шариф, но знаю, что они здесь. Вот уж воистину украшение Салидара. От таких, как они, всякая разумная женщина должна держаться как можно дальше. А здесь небось и других чудных особ предостаточно. Поверь, лучше тебе уехать со мной. Я отправляюсь поутру. Сегодня вечером дай знать, ждать ли тебя на дороге.

– Боюсь, Айз Седай, что я…

– Подумай, дитя. Возможно, это самое важное решение в твоей жизни. Подумай хорошенько. – Улыбчивая маска исчезла, и Тарна выплыла из комнаты.

У Найнив подогнулись колени, и она плюхнулась на кровать. Появление Тарны пробудило в ней множество противоречивых чувств – она не знала, что и думать. Тревога и гнев соседствовали с приятным возбуждением. Надо же, пыталась подкупить ее. И напугать, что, надо признаться, неплохо ей удалось. Судя по всему, у Тарны не было сомнений в исходе дела. Выражение покорности со стороны здешних Айз Седай оставалось лишь вопросом времени. И на кого она намекала, говоря о чудных особах? На Логайна? Кажется, Тарна знала о Салидаре куда больше, чем подозревали Совет или Шириам со своим окружением. Неужто у Элайды и здесь есть сторонники?