Текст книги "Мнемоскан"
Автор книги: Роберт Джеймс Сойер
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)
– Я теперь знаю. Я знаю больше о том, как на самом деле работает мозг, чем Декарт, Джеймс, Фрейд, Сёрль, Чалмерс, Нагель, Бонависта и Чо вместе взятые. И я только начал свои исследования!
– Боже, – сказал я. – Боже. Вы должны прекратить. Я запрещаю.
– Я не уверен, что вы вправе это сделать, – сказал Смайт. – Вы не создали свой разум; он не является субъектом копирайта. Кроме того, подумайте о пользе всего того, что я делаю.
– Пользе? Вы мучаете всех этих людей.
Смайта остался непоколебим.
– Я провожу исследования, которые требуется провести.
Прежде чем я успел ответить, заговорил Гадес – впервые за последние несколько минут.
– Пожалуйста, мистер Салливан. Вы единственный, кто может нам помочь.
– Почему я? Потому что я моложе других?
– Отчасти. Но это лишь мала часть.
– Тогда что ещё?
Гадес смотрел на меня, Смайт смотрел на Гадеса.
– Вы способны к спонтанному запуску, – сказал Гадес. – Больше никто.
Я совершенно растерялся.
– Что?
– Если вы, будучи мнемосканом, потеряете сознание, то это будет не навсегда, – сказал Гадес. – Сознание вернётся само, по собственному хотению. Ни одному из прочих мнемосканированных этого не удавалось.
– Я не терял сознание, – сказал я. – С тех пор, как оказался в этом теле.
– Теряли, – сказал Гадес. – Почти сразу же после того, как были созданы. Не помните? В нашей лаборатории в Торонто.
– Я… ох…
– Вспомнили? – спросил Смайт, выпрямляясь. – Был момент, когда что-то пошло не так. Портер это заметил – и его это потрясло.
– Я не понимаю. Что в этом такого потрясающего?
Смайт развёл руками, словно это было очевидно.
– Вы знаете, почему мнемосканы никогда не спят?
– Мы не утомляемся, – сказал я. – Не устаём.
Смайт покачал головой.
– Нет. О, это, конечно, так и есть, но не в этом причина причина.
Он посмотрел на Гадеса, словно давая ему шанс оборвать себя, но Гадес лишь чуть-чуть шевельнул плечами, оставляя всё на усмотрение Смайта.
– Мы, конечно, следили за тем, как идёт ваш процесс в суде, – сказал Смайт. – Вы видели, как Энди Портер давал показания, не так ли?
Я кивнул.
– И он говорил о конкурирующих теориях, объясняющих механизмы возникновения сознания, помните? О том, что является его физическим коррелятом?
– Да. Это может быть что угодно от нейронных сетей до… э-э…
– До клеточных автоматов на поверхности микротрубочек, составляющих цитоскелет нервной ткани, – сказал Смайт. – Портер предан компании; он рассказал так, будто в этом вопросе до сих пор нет ясности. Однако она есть – хотя знаем об этом только мы, компания «Иммортекс». Сознание – это клеточные автоматы; именно в них оно и возникает. Это уже без вопросов.
Я кивнул.
– Допустим. И что?
Смайт сделал глубокий вдох.
– А то, что с помощью процесса мнемосканирования мы получаем идеальный квантовый снимок вашего разума в определённый момент времени: мы составляем точную карту конфигурации, пользуясь метафорой Портера, чёрных и белых пикселов, которые являются полями клеточных автоматов, покрывающих микротрубочки вашего мозга. Это идеальный квантовый снимок. Но это и всё, что производит мнемоскан – снимок. И этого недостаточно. Сознание – это не состояние, это процесс. Потому что для того, чтобы этот снимок обрёл сознание, он должен самопроизвольно стать кадром из фильма, фильма, который создаёт собственную, не ограниченную сценарием историю, разворачивающуюся в будущее.
– Как скажете, – сказал я.
Смайт энергично закивал.
– Снимок становится фильмом, когда белые и чёрные пикселы оживают. Но они не сделают это сами: им нужно дать правила, которым они станут подчиняться. Ну, вы знаете: стань белым, если три твоих соседа чёрные и всё такое. Но эти правила не встроены в систему. Они наложены на неё. Как только это произошло, клеточные автоматы продолжают свои перестановки бесконечно – и это и есть сознание, это и есть феномен осознания своего бытия, внутреннего мира, существования в качестве «кого-то».
– И как же вы добавляете правила, регулирующие перестановки? – спросил я.
Смайт поднял руки.
– Мы этого не делаем. Не умеем. Поверьте, мы пытались – но ничто из того, что мы делаем, не способно заставить пикселы что-либо делать. Нет, правила приходят из уже обладающего сознанием разума субъекта, который подвергается сканированию. Лишь потому, что настоящий, биологический мозг первоначально оказывается квантово спутанным с новым, искусственным, лишь поэтому пикселы в новом мозгу становятся клеточными автоматами. Без этой первоначальной спутанности нет процесса живого сознания, лишь мёртвый слепок с него. В наши искусственные мозги не встроены эти правила, так что если только сознание в скопированном мозгу почему-то приостанавливается, то не существует способа запустить его снова.
– То есть если кто-то из нас заснёт… – сказал я.
– То умрёт, – закончил Смайт. – Сознание никогда не перезапустится.
– Но почему это такой большой секрет?
Смайт посмотрел на меня.
– Более дюжины других компаний пытаются выйти на этот рынок; к 2055 году он обещает достигнуть объёма в пятьдесят триллионов долларов. У них у всех есть свой вариант нашего процесса мнемосканирования; все они умеют копировать пиксельные узоры. Но пока что мы – единственные, кто знает, что квантовая спутанность с исходным разумом запускает скопированное сознание. Без соединения разумов, по крайней мере, в самом начале, дубликат не будет ничего делать. – Он покачал головой. – Однако по какой-то причине ваш разум после отключения перезапускается сам.
– Я только раз отключился, – сказал я, – и то сразу после первого запуска. Вы не можете знать, что это происходит всегда.
– Очень даже можем, – сказал Смайт. – Копии вашего разума, похоже, каким-то образом генерируют правила для своих клеточных автоматов спонтанно, без посторонней помощи, без подключения к оригиналу. Мы знаем, потому что мы инстанциировали в искусственные тела множество копий вашего разума – и здесь, на Луне, и там, на Земле – и всякий раз, когда мы это делали, копии самопроизвольно запускались. Даже если мы их отключали, они потом просто запускались снова.
Я нахмурился.
– Но с чего бы мне так отличаться от остальных в этом отношении? Почему мои копии запускаются сами?
– Хотите честного ответа? – спросил Смайт, вскидывая свои платиновые брови. – Я не уверен. Но я думаю, что это как-то связано с тем фактом, что вы дальтоник. Видите ли, сознание – это, по большому счёту, восприятие квалий: того, что существует лишь как порождение разума, таких вещей как горечь или спокойствие. Цвета – это самые базовые из квалий. Вы можете взять красную розу и изъять из неё стебель, или шипы, или лепестки: они являются отдельными, реальным сущностями. Но можете ли вы изъять из неё её красноту? О, вы можете удалить её – отбелить розу – но вы не можете снять с неё красноту и указать на неё как на отдельный объект. Краснота, синева и прочее – это лишь ментальные состояния; нет такой вещи как краснота сама по себе. Так вот, случайно мы дали вашему разуму доступ к ментальным состояниям, которых он никогда ранее не испытывал. Он попытался ассимилировать новые квалии, и не смог – и это привело к крэшу. Вот что случилось, когда Портер впервые вас скопировал – у вас случился крэш, и вы отключились. Но потом ваше сознание перезапустилось, само по себе, словно желая осмыслить новые квалии, встроить их в свою картину мира.
– Это делает вас бесценным объектом для изучения, мистер Салливан, – сказал Брайан Гадес. – Других таких как вы просто нет.
– Других таких как я вообще не должно было быть, – сказал я. – Но вы продолжаете создавать копии. И это неправильно. Я хочу, чтобы вы отключили все незаконно изготовленные копии меня, уничтожили запись, сделанную во время мнемосканирования и никогда больше не делали моих копий.
– Иначе…? – спросил Гадес. – Вы не сможете даже доказать, что они существуют.
– Вы думаете, вам было тяжко с биологическим Джейкобом Салливаном? Поверьте: вам не захочется иметь дело со мной настоящим.
Эпилог
Сто два года спустя: ноябрь 2147
О Господи!
– Что?
О Господи! Боже…
Я не слышал голосов у себя в голове уже больше столетия. Я думал, что они ушли навсегда.
Не могу поверить!
– Алло? Алло? Меня слышно?
Я знаю, они говорили, что будет странно, но… но…
– Но что? Кто это? Джейк? Это ещё один Джейк?
Что за…эй! Кто это?
– Это я, Джейк Салливан.
Что? Это я – Джейк Салливан.
– Я тоже.
Где ты?
– В Лоуэллвиле.
Лоуэлвилле?
– Да. Ну, ты знаешь – самое большое поселение на Марсе.
На Марсе? Нет никаких поселений на Марсе…
– Очень даже есть, уже тридцать лет. Я переехал сюда десять лет назад.
Но… ох. Э-э… Какой сейчас год?
– 2147.
Две тысячи сто сорок седьмой? Ты меня разыгрываешь? Сейчас 2045-й.
– Нет. Ты отстал на столетие.
Но… ох. Правда?
– Ага.
Почему ты улетел на Марс?
– По той же причине, по какой масса народу давным-давно отправилась в Америку из Европы. За свободой культивировать нашу собственную ветвь человечества. Марс – прибежище всех, кто шагает под другие барабаны. Нам отказали в идентичности на Земле. Мы довели дело до самого Верховного Суда США, но проиграли. Так что…
Так что остался Марс.
– Точно. Здесь у нас очень милая община. Множественные браки, однополые браки, множество мнемосканов. По марсианским законам – разумеется, созданным теми из нас, кто здесь живёт – все формы брака законны и открыты. Через три дома от меня живёт семья, состоящая из женщины-человека и самца шимпанзе, генетически модифицированного, чтобы увеличить объём мозга. Мы с ними играем в бридж раз в неделю.
Я пожал плечами, хотя другой я никак не мог увидеть, что я это делаю.
– Если не можешь изменить старую конституцию, уезжай куда-нибудь в другое место и напиши там новую.
Ах. Это… вау. Это круто, да.
– Нереально круто.
Я… Марс – вау. Но постой-ка. Я не на Марсе, а нет никакой задержки сигнала.
– Ага. Я с этим уже сталкивался раньше, когда один из нас был на Луне. Когда бы ни запускали нового меня, он, похоже, оказывается квантово спутанным со мной; квантовая коммуникация мгновенна, как бы далеко ты ни находился.
А мы находимся очень далеко.
– О чём ты говоришь?
Акико Утияма сказала, что меня посылают на 47 Большой Медведицы.
– А где это?
В девяноста световых годах от Земли.
– Световых годах! Что ты такое говоришь?
Она сказала, что отправляет меня – ну, знаешь: передаёт по радио копию моего мнемоскана – к одной из планет, которую они изучали с помощью громадного телескопа SETI на обратной стороне Луны.
– Боже… И ты согласился?
Они, э-э… вообще-то не предложили мне никакого выбора. Но я, похоже, уже там. И это невероятно! Солнце – здешняя звезда – выглядит просто огромным. Она занимает, наверное, восьмую часть неба.
– И ты считаешь, что сейчас по-прежнему 2045? Это тогда тебя… тогда тебя передали?
Да. Но Акико сказала, что она не просто посылает меня; она также посылает инструкции, по которым для меня можно собрать роботизированное тело.
– И ты сейчас находишься в этом теле?
Да. Оно выглядит каким-то неправильным – должно быть, не получились какие-то детали. А цвета! Понятия не имею, правильные ли они, но я теперь вижу столько новых цветов! Но да, я нахожусь в гуманоидном теле. Не могу, конечно, видеть своего лица…
– То есть в том мире есть разумная жизнь? На что она похожа?
Я их пока не видел. Я в комнате, которая выглядит так, будто её вырастили, словно стены сделаны из коралла. Но тут есть большое окно, и я могу смотреть наружу. Гигантская звезда такого цвета, который я не знаю, как называется. И ещё там облака, которые свёрнуты в вертикальные спирали. И… о, что-то летит! Не птица; больше похоже на морского ската.
– Но никаких разумных инопланетян?
Пока нет. Но они должны быть. Кто-то же, в конце концов, сделал для меня тело.
– Если ты в самом деле в девяноста световых годах отсюда, то инопланетянам понадобилось двенадцать лет, чтобы возродить тебя в новом теле после получения сигнала.
Им могло понадобиться много времени, чтобы сообразить, как построить искусственное тело, или чтобы решить, действительно ли возрождать меня такая хорошая идея.
– Надо полагать.
Ты можешь связаться со Смайтом? Он бы хотел узнать…
– С кем?
С Габриэлем Смайтом.
– Как будто где-то слышал это имя…
Он из «Иммортекс». Главный психолог, кажется.
– Ах, да. Этот. Если он не прошёл мнемоскан, то давно уже умер; я попробую узнать.
Спасибо. Предполагалось, что я организую посылку ответного сигнала; попрошу об этом местных. Доказательство концепции: Акико и Смайт хотели доказать, что человеческое сознание можно передать по радио, что… что послы могут отправиться к другим мирам со скоростью света.
– И ты собираешься послать сигнал на Землю?
Если здешние жители, кто бы они ни были, позволят мне, то конечно. Но пройдёт ещё девяносто лет, прежде чем он доберётся до… как это по-правильному называется? Солнечная система?
– Наверное. Так расскажи мне – что ещё ты видишь?
Как же это всё странно…
– Джейк?
Прости. Слишком много всего свалилось. Разговор с тобой; полноцветное зрение; где я оказался; сколько времени прошло.
– Что ещё ты видишь?
Растительность – да, думаю, это растения. Похожи на перевёрнутые зонтики.
– Ага. Что ещё?
Мимо едет какой-то экипаж, формой похож на тыквенную семечку. Внутри что-то живое, под прозрачным навесом…
– О Господи! Инопланетянин! На что он похож?
Тёмный, объёмистый… ах чёрт, уехал.
– Вау. Настоящий инопланетянин…
– Ты собираешься сказать людям? Сообщить человечеству, что ты вступил в контакт с далёким миром?
– Я… я не знаю. Кто мне поверит? Скажут, что я галлюцинирую. Мне нечего им показать, а подтверждающий сигнал, если ты его пошлёшь, придёт лишь почти через столетие
Да уж. Погано. У меня такое чувство, что будет очень интересно.
– Ну, одному-то человеку я про тебя расскажу.
Один – это лучше, чем ни одного. Кому?
– Карен Бесарян. Ты с ней, кстати, встречался. Это та старушка, с которой мы разговаривали на презентации «Иммортекс».
Это была Карен Бесарян, писательница?
– Ага. И она по-прежнему пишет. Даже снова начала писать книги про Диномир – его персонажи тридцать лед назад перешли в общественное достояние, но читатели признают Карен их создательницей, и книги, которые она пишет сейчас, продаются даже лучше оригиналов.
Она молодец. А что стало с нами? Как семейный бизнес?
– Неплохо. «Old Sully's» сейчас даже на Марсе варят.
Здорово! А что ещё? Мы женились?
– Я – да.
О-о-о, я знал! На Ребекке Чонг, да? Я всегда знал, что рано или поздно…
Я улыбнулся.
– Нет, не на Ребекке. Она умерла уже больше пятидесяти лет назад, и она, в общем, была невысокого мнения о мнемосканах.
А, ну, тогда я, наверное, её не знаю…
– Это Карен, – сказал я. – Мы с Карен Бесарян поженились. Первые мнемосканы, завязавшие узелок.
На ней? Но она же старая! Никогда бы не подумал…
– Ага, на ней. Но об этом мы можем поговорить позже. Расскажи мне ещё о том, что ты видишь.
Я наверняка нахожусь под наблюдением; не могу себе представить, чтобы меня активировали без этого. Но пока что никаких признаков местных, кроме того экипажа, что проехал мимо окна. Помещение большое, и есть что-то, напоминающее дверь, хотя высотой примерно вдвое выше меня.
– Какие-нибудь другие намёки на природу инопланетян?
Ну, на стенах какие-то отметины. Спирали, круги. Полагаю, надписи. Бог весть, что они значат. В комнате есть приподнятый участок, но ничего похожего на стул.
– Потребность сидеть сильно переоценивают.
Да, возможно. Сам-то я стою. Всё это очень… дверь! Дверь открывается, складывается, как гармошка, и…
– Да? Да? Что ты видишь?
Привет? Привет! Гмм, меня зовут Джейк. Джейк Салливан.
– Что ты видишь? Как они выглядят?
Полагаю, нам нужно будет выучить языки друг друга, да? Это нормально…
– Джейк! Как они выглядят?
Я вижу, нам предстоит провести вместе немалое время, которое обещает быть чрезвычайно интересным…
– Джейк? Джейк?
Как я сказал, меня зовут Джейк, и, я полагаю, здесь будет уместно рассказать вам немного о том, что это значит – быть человеком.
Наступила пауза, в течение которой другой я, по-видимому, думал мысли, не облечённые в слова.
– Но, знаете ли, я нахожусь в контакте кое с кем ещё, и, я думаю, он даже больше меня знает о том, каково быть человеком. Давайте посмотрим, что он нам скажет…
Дополнительная литература
Сознание снова с нами, бэби! В течение большей части двадцатого столетия наука о мозге тщательно избегала дискуссии о сознании – ощущении субъективного опыта, восприятии квалий – ощущении того, каково это быть мной или тобой. Но в последнее десятилетие вопросы сознания начали активно перемещаться в центр внимания исследований человеческого мозга.
Хотя я касался природы сознания в моём романе 1995 года «Смертельный эксперимент» и позже, в 1998 году, в «Factoring Humanity», я дал себя увлечь на эту плодородную почву ещё раз, не в последнюю очередь потому, что исследования сознания весьма междисциплинарны – а я твёрдо убеждён, что именно комбинация разнородных элементов порождает качественную научную фантастику. Если двадцать лет назад вам пришлось бы побегать, чтобы найти профессора, всерьёз рассуждающего о сознании, то сегодня квантовые физики, эволюционные психологи, нейрологи, исследователи искусственного интеллекта, философы и даже простые романисты участвуют в этой дискуссии.
(На самом деле можно утверждать, что именно романисты единственные воспринимали сознание всерьёз на протяжении большей части прошлого столетия: мы пытались, пусть и не слишком эффективно, обуздать поток сознания в наших сочинениях и исследовать пределы и богатство ограниченных точек зрения и субъективного опыта… пока скиннерианские бихейвиористы объясняли миру, что эти вещи лишены смысла.)
Возрождение интереса к сознанию лучше всего, наверное, показывает существование очень важного «Журнала исследований сознания», публикуемого издательством «Imprint Academic».
Журнал имеет подзаголовок «Противоречия в точных и гуманитарных науках» и позиционирует себя как «международный мультидисциплинарный журнал». Вы можете больше узнать о нём по адресу www.imprint.co.uk/jcs.
У меня есть все номера этого журнала, который выходит уже двенадцать лет, и я постоянно консультировался с ним, когда писал «Мнемоскан». Однако статьи в нём часто написаны очень техническим языком; тем, кого интересует популярное изложение дискуссии о сознании, я рекомендую следующие книги, также оказавшие на меня влияние в процессе работы над романом, который вы только что прочитали.
Carter, Rita. Exploring Consciousness. Berkeley: University of California Press, 2002. Великолепное введение.
Carter, Rita. Mapping the Mind. Berkeley: University of California Press, 1998. Хороший обзор принципов работы мозга.
Crick, Francis. The Astonishing Hypothesis: The Scientific Search for the Soul. Крик – один из первооткрывателей спиральной структуры ДНК – считал, что сознания на самом деле не существует.
Dennett, Daniel C. Consciousness Explained. New York: Little Brown, 1991. Теми, кто считает, что в человеческом самоосознании есть нечто особое, эта книга часто именуется «Апологией сознания».
Freeman, Anthony. Consciousness: A Guide to the Debates. Santa Barbara, California: ABC-CLIO, 2003. Интереснейший взгляд на различные полемические вопросы.
Jaynes, Julian. The Origin of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind. New York: Houghton Mifflin, 1990 [переиздание; первое издание в 1976]. Завораживающая, хотя и строго не доказуемая гипотеза о том, что подлинное человеческое сознание возникло лишь в Классическую эпоху; чрезвычайно интересно.
Kurzweil, Ray. The Age of Spiritual Machines: When Computers Exceed Human Intelligence. New York: Viking, 1999. Очень интересный оптимистический взгляд на мыслящие машины и перенос сознания; см. также мой диалог со специалистом по компьютерным наукам А. К. Дьюдни об этой книге на www.sfwriter.com/brkurz.htm.
LeDoux, Joseph. Synoptic Self: How Our Brains Become Who We Are. New York: Viking, 2002. Хорошая книга о нейронной природе человеческого разума.
Moravec, Hans. Mind Children: The Future of Robot and Human Intelligence. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1988. Классический труд об искусственном интеллекте.
Ornstein, Robert. The Evolution of Consciousness: The Origins of the Way We Think. New York: Touchstone (Simon Schuster), 1991. Показывает, что Дарвин может научить нас в психологии гораздо большему, чем Фрейд.
Пенроуз Р. Новый ум короля. О компьютерах, мышлении и законах физики (The Emperor`s New Mind. Concerning Computers, Minds and The Laws of Physics, 1989) / Перевод с англ. под общ. ред. В. О. Малышенко. – 4-е изд. – М.: УРСС, ЛКИ, 2011. Классическая презентация идеи о квантовомеханической природе сознания.
Пенроуз Р. Тени разума: В поисках науки о сознании (Shadows of the Mind: A Search for the Missing Science of Consciousness, 1994) / Перевод с англ. А. Р. Логунова, Н. А. Зубченко. – М.-Ижевск: ИКИ, 2011. Помимо многих других интереснейших вещей исследует возможную связь между микротрубочками и человеческим сознанием.
Pinker, Steven. How the Mind Works. New York: Norton, 1997. Прекрасный обзор современного состояния когнитивных исследований, по большей части с точки зрения эволюционной психологии.
Richards, Jay W., ed. Are We Spiritual Machines?: Ray Kurzweil vs. the Critics of Strong A.I. Seattle, Washington: Discovery Institute Press, 2002. Именно то, о чём написано в заголовке.
Searle, John R. The Mystery of Consciousness. New York: New York Review of Books, 1997. Изобретатель «Задачи китайской комнаты», упоминавшейся в этом романе, излагает своё убеждение в непознаваемой природе человеческого сознания.