Текст книги "Наследник дракона"

Автор книги: Роберт Черрит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

XIV

Военный космодром Рейкьявика

Военный округ Расалхаг

Синдикат Дракона

23 сентября 3019 года

Солнце село час назад, в комнате стало прохладно, однако Теодор уже пригрелся под одеялом. Шевелиться не хотелось… И спешить теперь некуда. Его грела Томое, прижавшаяся к нему. Он лежал, закинув руку за голову, широкое стеганое одеяло покрывало их обоих. Хорошо… Среди всех напастей, случившихся с ним за эти несколько дней, было и что-то радостное – Томое рядом.

Он вспомнил о последнем разговоре с отцом. Вернувшись в свой номер, он долго ругался, разговаривал сам с собой, доказывал, что следовало бы найти более действенные пути к устранению будущих заговоров. Томое терпеливо слушала его, потом молча накормила, постелила и уложила в постель, сама прильнула. Лучшей девушки ему не найти. Почему бы и нет, задал себе вопрос молодой принц, теперь он – вольная птица.

– То-чан, давай поженимся?

Девушка замерла, напряглась, потом тихо ответила:

– Не дразни меня.

– Я не дразню! – начал настаивать принц. – Я серьезно. Свадьба сорвалась, невеста расстреляна, теперь он снова подыскивает мне жену. Ему срочно и позарез нужны наследники. Любые!.. Только не я… Почему мы не можем сотворить их? Мы же любим друг друга.

Томое выскользнула из его объятий. Села на низкой узкой кровати.

– У тебя еще не прошла досада на отца. Ты хочешь насолить ему, женившись на своей подчиненной. На нищенке… Завтра ты будешь рассуждать по-другому.

– Тогда давай поженимся сегодня ночью, – предложил Теодор.

– Это невозможно…

– Но мы же любим друг друга! Что еще надо? Ответом было молчание. Чувствуя, что он, по крайней мере, смутил ее, принц решил нажать.

– Это вовсе не назло отцу. Если бы я хотел досадить ему, я объявил бы об этом публично. Чтобы все знали… Мы можем оставить наше бракосочетание в секрете. Он ни о чем не узнает.

– Ну уж! – недоверчиво возразила она.

– Ну.. – Принц поискал решения. Он готов был схватиться за самую безумную или наивную идею. – Нам поможет Индрахар. Он сумеет сохранить эту новость в тайне. Некоторое время… Такаши может узнать об этом, когда наши дети станут совсем взрослыми. Тогда уже будет слишком поздно предпринимать какие-нибудь меры. У династии появятся наследники, их придется узаконить. Он, возможно, заявит, что это был его собственный план, что так и было задумано. Тем самым будет сохранено лицо…

И на этот раз Томое не ответила, только положила руку ему на бедро.

– Скажи – да, то-чан.

Она пощекотала его. Теодор изогнулся, начал отталкивать ее руку. Наконец затих. Стало ясно, что все, что он предложил, чушь собачья. Так только в сказках бывает. Томое погладила его шрам на левом бедре – это было напоминание о той ночи, когда Индрахар предложил ему вступить в общество Сыновей Дракона.

– Какое тело у тебя чистенькое, гладенькое. Вот этот заживший порез, откуда он? – спросила Томое.

– Не спрашивай! Я все равно не скажу, где получил его.

– А я знаю.

– Откуда? Как ты можешь знать?

– Это я тебя ранила, – призналась Томое. Принц повернулся на правый бок, схватил девушку за плечи. Она не сопротивлялась.

– В ту ночь Индрахар решил испытать тебя, – ответила она на его молчаливый вопрос. – Я тоже там была. То есть была одной из них.

– Как?

Он не мог поверить тому, что услышал. Томое участвовала в том спектакле? Ну дела!..

– Я юкуренша из О5К. С детства тренировалась в технике идзутсу, одновременно проходила курс военных наук в школе Дракона.

Теодор удивленно поморгал.

– Из Пяти Колонн? Ты посвященная? Никогда бы не мог подумать!

– В ту ночь я тоже держала экзамен. Мне ставилась задача перехватить тебя и заставить повернуть назад. Я сумела обрубить твой мешок, но сделала это не чисто: ты сам прекрасно владеешь искусством. Я решила, что провалила экзамен, но дзёкан Флоримель сказала, что совсем наоборот, я успешно прошла испытание. Я ничего не поняла, но почтительно поклонилась. Затем она дала мне новое задание – мне следовало постоянно быть рядом с тобой и оберегать тебя.

Она помолчала, Теодор не решился нарушить тишину Голос девушки чуть подрагивал.

– Но на этот раз, чувствую, я все-таки провалила экзамен. Потому что полюбила тебя. Всем сердцем. И телом тоже…

Она неожиданно заревела. Совсем как девчонка – тихо, со всхлипываниями, от души.

– Я потеряла невозмутимость, мой дух смущен, я не могу без тебя. Какая я теперь юкуренша?

Теодор затаил дыхание, сказать, что он был ошеломлен – ничего не сказать. Он был ошарашен. Четыре года он проучился вместе с Томое в школе Мудрости Дракона. В скольких поединках он участвовал – не сосчитать. И против Томое, и в союзе с ней… Девушка всегда держалась холодно и недоступно, умела срезать взглядом. Кто бы мог подумать, что Томое – служительница Пяти Колонн. Она была настоящим воином. Что бы ни шептали ей вслед, мало кто в Синдикате осмелился бы вызвать ее на поединок.

Она настоящий воин – этим все сказано!

Ему припомнилась их встреча в день вручения патентов, и то удивление, которое испытал в саду Пяти камней при встрече с ней. Что же такое теперь выплыло из мути обыденности, какой бочок продемонстрировала ему судьба? Он искренне, до глубины сердца полюбил эту женщину. Точнее, ее тело и те неосязаемые женские достоинства, касавшиеся ведения хозяйства, понимания мужчины, покорности, о которых настоящие воины никогда не говорят вслух.

Он усмехнулся – хороша покорность! Чуть-чуть промахнулась, срезая кожаный мешок… Ах, жизнь, жизнь, сколько же на тебе узоров, переплетений, камней, и за каждый хочется заглянуть, проверить, пощупать – что там?

– Кроме того, – продолжила прерывающимся голоском Томое, – у меня нет родословной. Все, что записано в анкетных данных, – это ложь. Я не являюсь родственницей по младшей линии губернатора военного округа Пешт. Мой отец работал в отделе продаж на планете Волдерс, здесь, в Расалхаге. На верфях Изезаки. Когда мне исполнилось три года, мои родители погибли во время рейда Штайнера. Монахи подобрали меня, вырастили, воспитали. Среди других вещей я получила подготовку воина. Они дали мне новую биографию, поместили в списки ОВСД. Когда я приняла присягу, меня начали продвигать по службе. Так я поступила в школу Мудрости Дракона. Как я могу стать женой будущего Координатора?

Теодор ослабил хватку. Томое отодвинулась от него, он, казалось, даже не заметил этого. Она замерла, потом усмехнулась – ему казалось, что он все знает о ней. Правда оказалась несколько иной, как тут не обидеться. Она ошибалась – он не чувствовал никакой обиды, исключительно удивление. За что ее ненавидеть – у него и мысли такой не появилось. Он любит эту женщину, в ее истории нет ничего необыкновенного. Во времена смут, войн и раздоров с каждым может такое случиться. Она честно исполняла свой долг. Как бы он повел себя на ее месте? Принц ласково погладил ее волосы.

– Знаешь, я не раб традиций и церемоний, как мой отец. Мне все равно, кем были твои родители – сапожниками или профессиональными игроками. О5К мог подготовить тебя к поступлению в школу Мудрости Дракона, но училась ты там сама. Мне-то что рассказывать – я же знаю, какая ты способная. Мы же оба с тобой знаем, что старый кожаный чулок, несчастный Занги никогда не брал взяток. Ты красивая, умная и любишь меня. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Томое перевернулась на бок, глянула на Теодора. В глазах по-прежнему стояли слезы, на этот раз, правда, какие-то странные, поблескивающие.

– Для меня большая честь стать вашей женой, Теодор-сама.

Они долго не могли заснуть – все любили и любили друг друга. Потом, под утро, отправились на розыски буддийского монаха. Нашли, разбудили, и тот волей неба скрепил их взаимные клятвы.

XV

Союзный дворец

Имперская столица

Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

22 декабря 3024 года

Констанция Курита завязала оби, затем расправила кимоно так, чтобы на нем ни единой складочки не было. Глянула через плечо в одно из зеркал в полный рост – их здесь, в зале, было множество, вдоль стен и в промежутках между окнами. Большой и красивый узел удался, это Констанция отметила с гордостью.

Нарядный, напоминающий бабочку узел на спине, чуть пониже пояса – лучшее украшение для благородной женщины. Это точно… Нить жемчуга в прическе неожиданно выскользнула и повисла свободно. Ах, это недопустимо – Констанция тут же привела все в порядок.

Бабушка Флоримель, я уверена, никогда не имела проблем с кимоно. Как ей это удается, понять не могу. Великий Будда, наградил бы ты и меня подобной уверенностью в себе. Так не хочется разочаровывать ее!

Два месяца прошло с того дня, когда Флоримель объявила, что отказывается от звания Хранительницы. Своей преемницей она назвала внучатую племянницу Констанцию. За этот срок молодая женщина поняла, как много хлопотных и трудных обязанностей было возложено на плечи Хранительницы. Шести лет, что она провела возле Флоримель, так и не хватило, чтобы в полном объеме охватить весь круг ее забот.

Хвала Будде, бабушка оставалась при дворе, и Констанция имела возможность в самых трудных случаях проконсультироваться с ней. Старая дама представляла собой скалу, надежный щит, за которым пока могла укрыться Констанция. Чем дальше, тем отчетливее девушка понимала, что Флоримель была не столько щитом, сколько мечом. Этим оружием она пользовалась тайно, но настолько умело, что до сих пор ее слово при дворе имело вес, с мнением бабушки вынужден был считаться сам Координатор.

Обзавестись подобным оружием непросто, здесь нет готовых рецептов. Если она не научится отвечать ударом на удар, Констанцию сразу отодвинут на вторые, а то и на третьи роли в семье. Мало чем в этом смысле могла помочь даже Флоримель. Вся ее сила строилась на личном авторитете, на принятых обязательствах. Все это накапливалось годами, и те люди, которых порой Флоримель умела приструнить взглядом, не обращали внимания на Констанцию.

Эта грустная явь частенько навевала на молодую женщину мысли о собственной неполноценности. Мало объявить во всеуслышание о своей преемнице. В силу негласных дворцовых традиций наследнице необходимо самой вести борьбу за влияние, самой завоевывать авторитет. Это безжалостная война, Констанция скоро сама почувствовала ее жестокость. Здесь нет запрещенных приемов – хороши все средства, если только они используются тайно, под покровом приятных улыбок и с соблюдением внешних приличий. Нельзя сказать, что эта игра смертельно опасна – в случае неудачи Констанции грозила более ужасная, с ее точки зрения, участь. Превратившись в пешку, она утратит свободу действий и вынуждена будет действовать на пользу какой-то одной группировке в ущерб общей цели. Утрата свободы казалась ей самым большим несчастьем…

Не очень-то ободрили Констанцию первые успехи, которых она добилась за эти два месяца. Ей с ходу удалось провести два важных закона, которые Координатор подписал сразу, без обычной при дворе в Люсьене волокиты.

Один указ касался организации новых академий и их уставов, второй рассматривал вопросы торговли слоновой костью. Оба этих постановления значительно увеличивали мощь и влияние О5К, особенно в центральной – столичной – префектуре. Победа оказалась слишком легкой, что навело Констанцию на мысль о необходимости в чем-то уступить Координатору. В чем, она не знала, и это было очень тревожно. Правда, ее успех на время заставил притихнуть шудочо Оду.

Вот кто крайне удивил Констанцию после того, как она заняла пост Хранительницы. Ода на поверку оказался очень обижен таким крутым взлетом его воспитанницы. Он полагал, что его обошли, что пребывать в тени молодой женщины ему, такому опытному и мудрому человеку, просто неприлично. Судя по отдельным высказываниям и действиям, он сам рвался к полной и бесконтрольной власти над орденом. Ода уже мало стеснялся Констанции, полагая, что той не устоять в борьбе с ним.

Констанция догадывалась, что Такаши хорошо известны претензии Оды, однако Координатор держался позиции стороннего наблюдателя, полагая, что, столкнув лбами двух руководителей негласной власти, сберегателей традиций и обычаев, он имеет возможность встать над схваткой и тем самым обеспечить полное подчинение и ордена и Констанции трону Ту же политику Такаши проводил и в отношении военных губернаторов и командующих военными округами.

Всего в Синдикате насчитывалось пять военных округов. По окраинам располагалось несколько военных губернаторств. Эти области куда сильнее зависели от центра, чем центральные, уже устоявшиеся в своих границах провинции, – на разности интересов и строил свою внутреннюю политику Дом Куриты. Соглашаясь подписать оба представленных Констанцией указа, Такаши должен был что-то потребовать взамен.

Неужели этот день настал?

Приглашение Координатора разделить с ним чайную церемонию было составлено вежливо и в то же время в такой форме, которая исключала отказ. Оно походило на те просьбы, которые в былые времена молодая женщина получала от руководителей ордена. Время не оговаривалось, однако, согласно обычаю, ей следовало поспешить. Пришлось уложиться в какой-то час, ее девушки с ног сбились, одевая госпожу.

Теперь Констанция ожидала в зале. Она отказалась от мысли присесть или встать на колени, чтобы не помять кимоно. Подошла к окну…

К северу от столицы над горным массивом собирались тучи. Должно быть, они принесут с собой снегопад. Ранняя зима в этом году. С дворцовых стен еще не успели смести снег. Много его было и во внутреннем дворике, где находился сад камней. Грубоватые, темные, пожившие на свете камни нарядились в белые одежды. Садовник аккуратно разравнивал деревянными грабельками гравий, сметал снежок с поверхности сада, оставляя нетронутыми снежные плащи, в которые с головами завернулись мудрые валуны. Как поэтично! Констанция вздрогнула от прилива чувств.

Шло время, девушка по-прежнему не отходила от окна. Закончился второй час ожидания – Координатор, наверное, хотел показать, как высоко он ценит время Хранительницы. Да и ее саму…

Наконец слуга провел Констанцию в маленькую, отделанную деревянными панелями комнатку, где за низким столиком сидел Координатор. Ароматный запах чая смешивался с терпким благоуханием цветов. На сердце сразу легла легкая грусть. Будь что будет, решила Констанция.

Такаши сердечно приветствовал племянницу – так и сказал «племянницу», тем самым намекая, что речь пойдет о семейных делах. Констанция отчаянно волновалась, однако сумела с достоинством ответить дяде.

Они приступили к чаепитию. Племянница поблагодарила Такаши за столь изысканный вкусовой букет.

– Составленный вами напиток, – добавила она, – драгоценное произведение искусства.

Тот начал грубовато отнекиваться – чай как чай, не более того, но похвала младшей родственницы была ему приятна. Затем наступила долгая, протяжная тишина.

Координатор, не мигая, смотрел на Констанцию, молодая женщина опустила глаза.

– Вас что-то беспокоит, Констанция? – неожиданно спросил дядя. – Можете без церемоний. В чем дело?

– Наверное, вам показалось, тоно, – ответила женщина.

Она надеялась, что Координатор удовлетворится этим. Такаши вздохнул.

– Жаль, что не желаешь мне открыться. Мы прежде всего родственники, а потом уже люди, на плечи которых судьба возложила огромную ответственность. Мне кажется, ты могла бы быть более откровенной со мной.

Констанция не знала, что ответить. Подобное обращение смутило ее. Такаши знал, как выбить собеседника из колеи. О чем она могла поведать ему? Рассказать о выходящих за рамки приличий выходках Оды? Ей следует перевести разговор на другую тему.

– Те… – начала она.

Такаши кивнул и договорил за нее:

– Теодор. Вы были друзьями в детстве. Помню, ты постоянно опекала его.

– Да, – с нескрываемым облегчением добавила она. Вот, оказывается, зачем Такаши позвал ее. Понятно, что дела наследника должны очень занимать его, но все равно ему не следовало так неуклюже выуживать это имя из ее уст. Словно это она пришла к Такаши посоветоваться насчет кузена. В любом случае разговор о сыне способен отвлечь его от объяснений по поводу Ордена Пяти Колонн. В этот момент ее охватил страх. Что, если он знает, как мы помогли Теодору. Нет, эта тема тоже далеко не безопасна.

– Я почти не виделась с ним после Расалхага.

– Я тоже, – задумчиво откликнулся Такаши. – После провала Свадебного заговора он постоянно в разъездах. Мчится, так сказать, по городам и весям.

Констанция ответила не сразу – обратила внимание, как Координатор выделил слово «свадебный». Оказывается, это тоже очень опасная тема. Она вновь смешалась, почувствовала себя загнанной в клетку…

– Теодор теперь служит при штабе главнокомандующего Черенкова, разве не так? – спросила она.

– Да, он получил назначение в его штаб, однако живет на Люсьене.

Констанция знала об этом, однако решила помалкивать.

– Как здорово! – воскликнула она. – И вы так долго скрывали его вдали от наших глаз?

– Я не вызывал его сюда, в Люсьен, – зловеще ответил Координатор.

– А что, есть какие-то проблемы с Черенковым? – невинно спросила Констанция.

– Возможно, но не эта тема – повод для нашего разговора.

– Вы, по-видимому, решили перевести Теодора в другое место?

Такаши ничего не ответил. Во время паузы Констанция бегло припомнила, что случилось за эти шесть лет.

Перед самым отъездом старенькой Хранительницы из Расалхага Томое сама сообщила Флоримель и Констанции о том, что они с Теодором поженились. Можно представить, как изумились родственницы, но более всего Констанцию поразило, что гнев Флоримель оказался куда слабее, чем можно было ожидать.

Неприятие подобного мезальянса вылилось в поджимании губ, длительном молчании, которому была подвергнута перепуганная до смерти, но ни капельки не раскаивающаяся Томое. После короткого обсуждения Флоримель одобрила решение Теодора держать случившееся втайне.

Оказалось, что сохранить бракосочетание в тайне куда легче, чем помешать попыткам Такаши женить сына. Однако влияние О5К к тому моменту было достаточным, чтобы успешно и незаметно расстраивать планы Координатора. В этом смысле Пять Колонн могли потягаться с самим Корпусом Внутренней Безопасности, в недрах которого однажды родился план женитьбы принца, однако после разговора Теодора с Сабхашем КВБ тоже принял сторону принца. Констанция терялась в догадках, какие доводы нашел Теодор, чтобы убедить Сабхаша поддержать его в противостоянии с отцом.

В последние год-два Констанция почти не виделась с принцем, однако постоянно следила за его продвижением по службе. После разгрома заговорщиков в Расалхаге было отменено его назначение в местный регулярный полк. Принц получил назначение в военный округ Бенджамен. За тот год, что он провел в округе, Теодор послужил по очереди в трех полках, включая Третий. Это было личное соединение командующего округом ёриёши. Довелось ему послужить и во Втором полку, считавшемся одной из самых элитных частей Синдиката. Во всех этих назначениях его сопровождали Томое и его личное командное копье.

В конце 3020 года Теодор прислал Констанции весточку, где сообщал о ярости, в которую впал Такаши, когда Теодор решительно отказался вступать в брак. Этот отказ оскорбил отца невесты, и тот в резкой форме разорвал сватовство.

В наказание Такаши отозвал копье принца из полка. Теодор философски относился к подобной немилости. Ему было все равно, где служить, лишь бы подальше от отца. Куда охотнее он отправился бы на границу, где то и дело вспыхивали локальные конфликты, однако отец упорно отказывал ему в просьбе разрешить лично участвовать в сражениях. Что это, задавался вопросом Теодор, попытка сохранить наследника или нежелание дать ему возможность отличиться?

Следующее место службы наследного принца иначе, как наказанием за строптивость, назвать было нельзя. Его назначили в Аркабский легион. Личный состав этого соединения набирали на планетах, где население в подавляющей своей части исповедовало ислам. Их обычаи настолько разительно отличались от норм, принятых на «японских» планетах, что в офицерской среде служба на Аркабе приравнивалась к каторжным работам. Теодор прижился и там – познакомился с местными нравами, нашел друзей. Он все подробно описывал Констанции… Единственное, что вызывало возмущение у Теодора, это отношение местных к Томое.

Между тем назначение сменялось назначением, в этой кутерьме трудно было уловить какой-то смысл. Казалось, отцом руководит досада на своего непокорного отпрыска. За какой-то год принц сменил семь полков в Диеронском военном округе. В ту пору в письмах Теодора начали появляться нотки разочарования и усталости. Он по-прежнему рвался в бой, но теперь это нормальное в устах всякого порядочного офицера стремление обрастало приметами несбыточной мечты. Если бы да кабы!..

Наконец, совместными усилиями Флоримель и Сабхаша удалось убедить Координатора, что пора наследному принцу понюхать пороху. Теодора направили к ёриёши на границу с Федерацией Солнц. К сожалению, на границе тогда выдалась мирная пора. Но, как только обстановка начала накаляться, Теодор получил новое назначение.

К тому времени пришел срок Томое освободиться от бремени. С помощью О5К был сделан запрос, и офицеру Сакаде предоставили внеочередной отпуск. Ее спрятали в округе Бенджамен, где она родила мальчика.

Затем Теодор девять месяцев вновь служил при штабе ёриёши. Такаши тем временем пытался подыскать для сына новую партию, и в двадцать втором году нашел достойную, по его мнению, девицу.

Констанция взяла решение этого вопроса на себя. С помощью людей ордена ей удалось внушить невесте, что во избежание отказа принца и связанного с этим позора невесте самой следует сказать решительное «нет».

Теперь разгневался Такаши и обрушился на Теодора. На этот раз принца перевели в штаб к толстому и вздорному Василию Черенкову, в те годы главнокомандующему Объединенным Воинством Синдиката Дракона. Вместе с переводом Теодор получил погоны чу-са. В письме свое продвижение по службе он прокомментировал коротко ради соблюдения приличий.

«…А если по правде, то только для того, чтобы лишний раз унизить меня, – продолжал Теодор. – Черенков глуп как пробка. Он в восторге от всякой бредовой идеи, высказываемой офицерами штаба. За это на них сыплются награды и чины. Понятно, что в таких условиях количество идиотских инициатив растет в геометрической профессии…»

Теодор так и не смог найти общего языка с Черенковым, возможно, именно поэтому на этом месте он служил дольше всего.

Теперь Теодор стал исключительным знатоком штабной службы. С годами, как то случилось с Фридрихом Великим, он осознал ценность умелого руководства войсками и с той поры всегда оказывал должное внимание штабной работе. Но все равно сердце тянуло его на поле боя. Вот уже и сын родился, скоро он войдет в зрелый возраст, а до сих пор бумажки, дисплеи, штабные игры.

Констанция робко глянула на Координатора. Тот тоже сидел погруженный в думы. Лицо у Такаши было мрачно, взгляд опущен. Молчание не беспокоило его – вообще в семье Курита умение молчать значило куда больше, чем бравада и царственная наглость, хотя и эти средства считались неплохим оружием в дворцовых интригах. На горло они брали только в исключительных случаях, когда требовалось запугать противника, заставить его принять условия Куриты. Но и в этом случае они не позволяли себе стучать кулаками по столу, ломать мебель. По контрасту с молчанием всякое повышение голоса действовало на противников подобно удару молнии. О чем он размышляет? – думала Констанция. Неужели о новом назначении сына?

– Теодор в молодости отличался неугомонным характером, – нарушила молчание Хранительница. – Возможно, если вы хоть раз пойдете ему навстречу, он станет более послушным вашей воле?

Такаши поднял голову, глянул на собеседницу. Только было собрался ответить, но в этот момент его внимание привлекли посторонние звуки. Он поднял голову, глянул направо, откуда ясно послышались шаги.