Текст книги "Дэнни - чемпион мира"

Автор книги: Роальд Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Чемпион мира

Я думал, что в это время в лесу будет гораздо темнее. Но бриллиантовая луна заливала всё холодным таинственным светом.

– Я прихватил для нас с тобой по фонарику. Думаю, позже они нам пригодятся, – сказал отец, протягивая мне один из них.

Я включил его. Узкий, длинный, удивительно яркий луч протянулся передо мною, и, когда я двигался, казалось, что очень длинная волшебная палочка касается стволов деревьев. Я выключил фонарь.

Мы подходили к поляне, где ещё недавно кормили фазанов изюмом.

– Это будет первый случай в истории браконьерства, когда кто-то пытается украсть спящих фазанов. И разве не замечательно бродить по лесу, не опасаясь сторожей?

– А ты не думаешь, что мистер Рэббитс может тайком вернуться, чтобы проверить ещё раз?

– Ни за что. Он ушёл домой ужинать. Это святое.

Будь я на месте мистера Рэббитса, то не пошёл бы спокойно домой, приметив двух подозрительных типов, шатающихся возле леса, полного фазанов. Видимо, отец почувствовал мой страх, потому что снова взял меня за руку.

Так, рука в руке, мы пробирались к поляне. Через несколько минут мы были уже на месте.

– Вот здесь мы разбросали изюм, – сказал отец.

Я раздвинул ветви и выглянул. Поляна лежала в бледно-молочном свете луны.

– Что будем делать теперь? – спросил я.

– Останемся здесь и будем ждать, – сказал отец. Губы у него были бледные, щёки пылали, глаза ярко сверкали.

– Папа, сейчас фазаны устраиваются на ночь?

– Да. Они все здесь, вокруг нас. Фазаны далеко не уходят.

– А я могу их увидеть, если посвечу фонариком по ветвям?

– Нет. Они взбираются довольно высоко и прячутся в листве.

Мы стояли и ждали, пока что-нибудь не произойдёт. Но ничего не происходило. В лесу было очень тихо.

– Дэнни, – окликнул меня отец.

– Да, папа?

– Интересно, а как птица ухитряется удержать равновесие во время сна?

– Не знаю, – ответил я. – А почему ты спрашиваешь?

– Это очень интересно.

– Что интересно?

– То, что птица, засыпая, не падает со своего насеста. Ведь если бы мы, сидя на ветке, уснули, то сразу бы упали. Разве не так?

– Папа, но у птиц длинные коготки. Думаю, ими они и держатся.

– Я знаю, Дэнни. Но всё же не понимаю, почему когти продолжают цепляться за ветку, если птица спит. Ведь у всех во сне мышцы расслабляются. Вот я и подумал, что снотворное, возможно, не повлияет на способность птиц сохранять равновесие.

– Нет, это же снотворное. Они наверняка упадут.

– Да, но снотворное лишь погружает в более глубокий сон. А сон есть сон. С чего им тогда падать?

Повисло тяжёлое молчание.

– Нужно было сначала проверить всё на курах, – сказал отец.

Вдруг его лицо стало смертельно бледным. Мне даже показалось, что он вот-вот потеряет сознание.

– Мой отец всё проверял на курах, когда что-нибудь изобретал, – добавил он.

В этот момент раздался такой звук, будто что-то упало.

– Что это было? – спросил я.

– Тс-с!

Мы стояли, прислушиваясь.

Шлёп!

– Вот опять! – сказал я.

Это был глухой звук, как будто на землю уронили тяжёлый мешок с песком.

Шлёп!

– Это фазаны! – закричал я.

– Подожди!

– Пап, точно тебе говорю, это фазаны!

Шлёп! Шлёп!

– Может, ты и прав, Дэнни.

Мы включили наши фонарики и побежали на звук.

– Где они? – спросил отец.

– Да вот же, папа! Вот два фазана!

– Я так и думал: они должны быть здесь! Продолжай искать!

Примерно минуту мы молча искали фазанов.

– Нашёл одного! – воскликнул отец.

Когда я подошёл, он двумя руками держал курочку. Светя фонариком, мы внимательно осмотрели её.

– Она так спит, что не проснётся и через неделю, – сказал отец.

Шлёп!

– Вот ещё один! – закричал я.

Шлёп! Шлёп!

– Ещё два! – ликовал отец.

Шлёп! Шлёп! Шлёп! Шлёп!

– О небо! – воскликнул отец.

Шлёп! Шлёп! Шлёп! Шлёп!

Шлёп! Шлёп!

Фазаны начали дождём падать с деревьев. Падали и падали. Мы как сумасшедшие метались в темноте, подсвечивая землю фонариками.

Шлёп! Шлёп! Шлёп!

На этот раз фазаны чуть не упали мне на голову. Я стоял под деревом, когда они падали, и найти их было проще простого – две курочки и петушок. Вялые, тёплые, с удивительно мягкими перьями.

– Папа, куда мне их положить? – спросил я.

– Клади их сюда, Дэнни! Здесь светлее!

Отец стоял, залитый лунным светом, и в каждой руке у него было по несколько фазанов. Его лицо сияло, глаза блестели, он озирался вокруг как ребёнок, который только что открыл мир, полный чудес.

Шлёп!

Шлёп! Шлёп!

– Очень уж их много! – сказал я.

– Это великолепно! – воскликнул отец. Он опустил птиц на землю и побежал искать следующих.

Шлёп!

Теперь их легко было искать. Под каждым деревом лежали один-два фазана. Я быстро набрал шесть птиц – по три в каждую руку – и побежал обратно, чтобы положить их к другим. Потом нашёл ещё шесть. И затем ещё шесть.

А фазаны продолжали падать. Отец с ураганной скоростью носился под деревьями. Я видел только, как метался в темноте яркий луч его фонарика, и слышал, как всякий раз, подбирая птицу, он испускал торжествующий крик.

Шлёп! Шлёп! Шлёп!

– Эй, Дэнни! – крикнул отец.

– Да, я здесь. В чём дело, папа?

– Как ты думаешь, что сказал бы великий мистер Виктор Хейзл, если бы увидел это?

– Давай не будем о нём.

Фазаны падали ещё три-четыре минуты. Потом неожиданно всё прекратилось.

– Продолжай искать, Дэнни! – закричал отец. – Не останавливайся! Их тут ещё много!

– Папа, может, уже хватит? Давай уйдём подобру-поздорову, – предложил я.

– Ни за что! – вскричал отец.

Мы продолжали искать. Мы заглянули под каждое дерево в пределах сотни ярдов, образующих эту поляну, и, думаю, подобрали б о льшую часть упавших птиц. В том месте, где мы их складывали, уже возвышалась целая гора фазанов, огромная, как рождественский костёр.

– Это чудо! – приговаривал отец. – Настоящее чудо! – Он смотрел на эту груду фазанов как заворожённый.

– Давай просто возьмём по шесть фазанов каждый и быстренько уйдём? – предложил я.

– Я хочу сосчитать их, Дэнни.

– Папа! Не сейчас!

– Я должених сосчитать.

– Мы можем сделать это и позже.

– Раз… Два… Три… Четыре…

Он считал их очень тщательно, поднимая каждую птицу и осторожно откладывая её в сторону. Луна висела прямо над нашими головами, и вся поляна была залита ярким светом.

– Сто семнадцать… Сто восемнадцать… Сто девятнадцать… Сто двадцать… Это же рекорд! – вскричал отец. Никогда в жизни я не видел его таким счастливым. – Даже моему отцу ни разу не удалось поймать больше пятнадцати. И, помнится, когда он их поймал, потом целую неделю пьянствовал. А это… это, мой милый мальчик, это… мировой рекорд!

– Я чего-нибудь похожего и ожидал, – заметил я.

– И это сделал ты, Дэнни! Это ведь была твоя идея!

– Да нет, папа…

– О нет, твоя! А знаешь, что это значит? Это значит, что ты – чемпион мира!

Он задрал свитер и размотал повязанные вокруг талии холщовые мешки.

– Это тебе, – сказал он, протягивая один мешок. – Быстро набивай его.

Луна светила так ярко, что я смог прочитать надпись, идущую вдоль мешка: «Кестонская мельница, Лондон, 17».

– А ты не думаешь, что сторож с жёлтыми зубами в этот самый момент следит за нами из-за какого-нибудь дерева? – спросил я.

– Ни в коем случае, – успокоил меня отец. – Если он где-нибудь и стоит, то скорее всего у заправочной станции, поджидает, пока мы вернёмся с добычей.

Мы начали укладывать птиц в мешки. Они были мягкие, шеи их безжизненно болтались, а кожа под перьями всё ещё оставалась тёплой.

– Мы же не сможем перенести эту гору домой, – сказал я.

– Конечно, нет. На просёлочной дороге нас ждёт такси.

– Такси? – Я был потрясён.

– Мой отец всегда пользовался такси, когда отправлялся на большое дело.

– Господи боже мой, почему такси? – удивлялся я.

– Это ещё один секрет, Дэнни. Никто не знает, кто сидит в машине, кроме самого водителя.

– А кто водитель?

– Чарли Кинч. Он был очень рад услужить.

– И онзнает о тайной охоте?

– Старина Чарли Кинч? Конечно, знает. В своё время он поймал больше фазанов, чем мы продали галлонов бензина.

Мы наполнили мешки, и отец закинул свой себе на плечо. Я не мог сделать то же самое: мешок был слишком тяжёл для меня.

– Тащи его, – посоветовал мне отец. – Тащи по земле.

В моём мешке лежало шестьдесят птиц, и он весил целую тонну, но легко скользил по сухой листве.

Мы подошли к опушке леса, и отец выглянул через пролом в живой изгороди.

– Чарли, старина, – тихонько позвал он.

Старик, сидящий за рулём такси, выглянул из окна и улыбнулся беззубой хитрой улыбкой. Мы пролезли сквозь изгородь, волоча за собой мешки.

– Привет, привет, – сказал Чарли Кинч. – Что это такое?

Такси

Через две минуты мы уже сидели в такси в полной безопасности и медленно катили по ухабистому тракту, направляясь к главной дороге.

Отец светился от гордости и волнения. Он то и дело подавался вперёд, теребил Чарли Кинча за плечо и говорил:

– Ну как, Чарли? Что скажешь об улове?

Чарли время от времени поглядывал на туго набитые мешки и неустанно повторял:

– Ну и ну, парень! Как ты это сделал?

– Это сделал, Дэнни, – с гордостью говорил отец. – Мой сын – чемпион мира!

Затем Чарли сказал:

– Думаю, завтра гостям мистера Хейзла достанется не много фазанов, а, Уилли?

– Надеюсь, Чарли, – отвечал отец. – Очень надеюсь.

– Все эти нарядные господа наедут сюда на своих сверкающих машинах, а вокруг, подумать только, ни одной птички!

Чарли Кинч начал чихать, кашлять и хихикать, так что чуть не съехал с дороги.

– Папа, а что ты собираешься делать со всеми этими птицами? – спросил я.

– Поделюсь с нашими друзьями. Дюжину возьмёт Чарли, прямо сейчас. Ты согласен, Чарли?

– О да.

– Дюжину отдам доктору Спенсеру. Ещё одна дюжина – для Эноха.

– Ты имеешь в виду сержантаСэмувейза? – Я чуть не задохнулся от удивления.

– Конечно, – ответил отец. – Энох Сэмувейз – один из моих старинных друзей.

– Да, Энох – хороший парень, – добавил Чарли. – Парень что надо.

Сержант Энох Сэмувейз, которого я хорошо знал, был деревенским полицейским. Большой, полный мужчина с чёрными усами. Он расхаживал по нашей Хай-стрит с видом человека, который знает, что он на службе. Серебристые пуговицы на его униформе сверкали как бриллианты. Один только его вид пугал меня так, что обычно я переходил на другую сторону улицы, лишь бы не встретиться с ним.

– Энох обожает жареных фазанов, как, впрочем, и другие, – сказал отец.

– Думаю, он кое-что знает о том, как они ловятся, – заметил Чарли Кинч.

Я был поражён, но в то же время испытал облегчение, потому что узнал, что сержант Сэмувейз такой же человек, как и мы, и теперь я буду меньше его бояться.

– Папа, а ты их сегодня поделишь?

– Нет, Дэнни, не сегодня. После тайной охоты на фазанов всегда следует возвращаться домой с пустыми руками. Никогда нельзя быть уверенным до конца, что мистер Рэббитс или кто-нибудь из его парней не поджидают тебя у дверей дома, чтобы посмотреть, не принёс ли ты чего-нибудь.

– О, он очень хитрый, этот мистер Рэббитс, – сказал Чарли Кинч. – Лучше всего было бы высыпать фунт сахара в его бензобак, когда он не видит. Тогда он не смог бы приехать и выследить тебя у твоего дома. Для верности мы всегда подсыпали в баки сторожей немного сахару перед тем, как отправиться на охоту. Удивляюсь тебе, Уилли, как это ты об этом не позаботился, тем более что шёл на такое большое дело.

– А зачем нужен сахар? – спросил я.

– Да потому, что он застопорит любую машину, – объяснил Чарли Кинч. – Если бросить немного сахара, придётся разбирать весь мотор, иначе он не заработает. Так ведь, Уилли?

– Так, так, – ответил отец.

Мы свернули с просёлочной дороги на главную. Чарли Кинч включил третью скорость и поехал в сторону деревни.

– Ты сбросишь этих птичек у миссис Клипстоун? – спросил Чарли.

– Да, – ответил отец, – давай прямо к ней.

– Почему к миссис Клипстоун? – спросил я. – Она-то здесь при чём?

– Разве я тебе не говорил? Миссис Клипстоун всегда разносит фазанов по адресам.

– Нет, папа, этого ты мне не говорил.

Я был совершенно ошеломлён. Миссис Клипстоун была женой преподобного Лайнела Клипстоуна, местного викария.

– Для раздачи фазанов всегда нужно выбирать уважаемую женщину, – заявил мой отец. – Так ведь, Чарли?

– Миссис Клипстоун – очень приятная леди, – подтвердил Чарли.

Я не верил своим ушам. Выходило, что в нашей округе почти все вовлечены в тайную охоту на фазанов.

– Викарий очень любит жареных фазанов на обед, – пояснил отец.

– А кто не любит? – сказал Чарли и снова начал кашлять, хихикать и задыхаться.

Теперь мы уже ехали по деревне. На улицах горели фонари. Мужчины, полные пива, брели домой из пабов. Я увидел мистера Снодди, директора моей школы, который, пошатываясь на нетвёрдых ногах, пытался незаметно проскользнуть домой с чёрного хода и не заметил строгого холодного лица миссис Снодди, наблюдавшей за ним в окно верхнего этажа.

– Знаешь, Дэнни, – сказал мне отец, – мы оказали этим птицам огромную услугу, позволив им безболезненно уснуть вечным сном. Завтра им пришлось бы намного хуже, если бы мы о них не позаботились.

– Те парни, которые приедут, никудышные стрелки, – пояснил Чарли. – По крайней мере, половина птиц погибла бы на лету или была бы изувечена.

Такси свернуло налево и въехало в ворота дома викария. В окнах было темно, и никто не вышел нам навстречу. Мы с отцом положили мешки с фазанами в сарайчик для угля. Потом попрощались с Чарли Кинчем и пошли к заправочной станции.

Дома

Вскоре деревня осталась позади. Мы вышли на открытую местность и, освещаемые луной, пошли по извилистой просёлочной дороге. Мы были одни, только отец и я, уставшие и счастливые.

– Не могу поверить! – твердил отец. – Просто не могу поверить!

– А у меня сердце всё ещё в пятках, – сказал я.

– У меня тоже. Но, Дэнни, – он положил руку мне на плечо, – мы отлично провели время!

Мы шли посреди дороги, как будто она пролегала по нашим владениям, а мы были лордами, которым принадлежало всё вокруг.

– Ты только вдумайся, Дэнни, сегодня ночью, в пятницу тридцатого сентября, мы с тобой поймали сто двадцать первоклассных фазанов в лесу мистера Виктора Хейзла!

Я посмотрел на отца. Его лицо светилось счастьем, он размахивал руками, и его железная ступня издавала при ходьбе забавное клинк, клинк, клинк.

– Жареный фазан! – кричал он, обращаясь к луне и всему миру. – Наипрекраснейшее и вкуснейшее блюдо на земле! Дэнни, ты, кажется, никогда не пробовал жареных фазанов?

– Никогда.

– Подожди! – кричал он. – Скоро попробуешь! Незабываемый вкус! Просто волшебный!

– Папа, а его обязательно нужно жарить?

– Конечно, его нужно жарить. Молодую птицу не варят. А почему ты спрашиваешь?

– Я просто подумал, как мы будем его готовить. Ведь для этого нужна плита или что-нибудь вроде того.

– Конечно.

– Но у нас же нет плиты, папа. У нас только парафиновая горелка.

– Я знаю. Поэтому я решил купить плиту.

– Купить плиту! – воскликнул я.

– Да, Дэнни, – сказал отец. – Имея такую кучу фазанов на руках, нам просто необходимо обзавестись соответствующим оборудованием. Завтра утром мы вернёмся в деревню и купим электроплиту в магазине Уилера. И поставим её в мастерской. Там у нас полно розеток.

– А она не очень дорогая?

– Жареный фазан стоит того, – назидательно произнёс отец. – И не забудь, Дэнни, прежде чем поставить птицу в духовку, необходимо обложить её ломтиками жирной свинины. Тогда фазан сохранит свою сочность и будет хорошо смотреться. И ещё хлебный соус. Нам предстоит приготовить хлебный соус. Есть три вещи, которые совершенно необходимо подавать к жареному фазану: пастернак, хлебный соус и картофельные чипсы.

С полминуты мы молча предавались мечтам о столь замечательной пище.

– Я скажу тебе, что ещё мы должны сделать. Мы должны купить морозильник, где можно месяцами хранить продукты и они не пропадают.

– Папа, зачем нам морозильник?

– Ты же понимаешь, Дэнни, даже когда мы раздадим фазанов своим друзьям: Чарли Кинчу, преподобному Клипстоуну, доктору Спенсеру и Эноху Сэмувейзу и другим, у нас всё равно останется около пятидесяти птиц. Вот почему нам нужна морозильная камера.

– Но это же целое состояние!

– Да, но каждый пенни себя оправдает! – стоял на своём отец. – Дэнни, мальчик мой, представь себе: в любое время, когда нам захочется съесть на ужин жареного фазана, мы просто откроем морозильную камеру и, пожалуйста, – угощайся! Нам позавидуют все короли и королевы!

Прямо перед нами через дорогу пролетела сова, её большие белые крылья светились в лунном сиянии.

– Папа, а когда ты был мальчиком, у твоей мамы на кухне была плита?

– У неё было кое-что получше: такая продолговатая чёрная штука. Она работала на угле двадцать четыре часа в сутки и никогда не подводила. Если у нас не было угля, мы топили ее дровами.

– И в ней вы запекали фазанов?

– В ней можно было запечь всё, что угодно, Дэнни. А зимой она обогревала весь дом.

– Папа, но ведь у вас с мамой не было такой печки? Ну, когда вы поженились? И плиты не было, да?

– Нет, не было. Мы не могли позволить себе такую роскошь.

– Тогда как же ты готовил фазанов?

– О, мы разводили на улице костёр и жарили фазана на вертеле. Так делают цыгане.

– На вертеле?

– Это что-то вроде длинной металлической спицы, которой протыкают дичь, и поворачивают её над огнём. Нужно только воткнуть в землю два расщеплённых наподобие вилок стержня или палки с сучками на концах и поставить на них вертел с дичью, так чтобы он оказался над костром.

– И фазан хорошо прожаривался?

– Очень хорошо, – ответил отец. – Но в плите он прожарится ещё лучше. Слушай, Дэнни, в магазине мистера Уилера большой выбор плит. Там есть одна с таким количеством кнопочек и ручек, ну прямо как в кабине пилота.

– Её ты и хочешь купить, папа?

– Не знаю, – ответил он. – Завтра мы всё решим.

Мы шли и шли, и вскоре перед нами из лунного света выплыла заправочная станция.

– Папа, как ты думаешь, мистер Рэббитс нас поджидает?

– Если и поджидает, то ты всё равно его не увидишь. Сторожа всегда прячутся или за деревом, или за изгородью и выходят из своего укрытия, только если ты несёшь тяжёлый мешок или если твой карман как-то подозрительно оттопыривается. Так что не волнуйся.

Не знаю, следил за нами мистер Рэббитс или нет, когда мы направлялись к фургону, но никаких признаков его присутствия мы не заметили. Войдя в фургон, отец зажёг парафиновую лампу, а я зажёг горелку и поставил чайник, чтобы приготовить нам по кружке горячего какао.

Несколько минут спустя, когда мы сидели, отхлёбывая из кружки горячий напиток, отец сказал:

– Сегодня был лучший день в моей жизни.

Спи, малыш

В восемь тридцать утра мой отец пошёл в мастерскую и позвонил доктору Спенсеру.

– Послушайте, доктор. Не могли бы вы заглянуть к нам на станцию через полчасика. У меня есть для вас приятный сюрприз.

В ответ доктор что-то сказал, и отец положил трубку.

В девять часов доктор Спенсер приехал на своей машине. Отец подошёл к нему, и они начали о чём-то шептаться за бензоколонкой. Неожиданно маленький доктор хлопнул в ладоши, подпрыгнул и разразился оглушительным смехом.

– Не может быть! – воскликнул он. – Этого не может быть!

Потом он подбежал ко мне и схватил меня за руку.

– Поздравляю, мой мальчик! – кричал он, тряся мою руку так, что она чуть не отвалилась. – Это победа! Триумф! Почему же я не додумался до такого? Вы гений, сэр! Слава тебе, Дэнни, ты чемпион мира!

– А вон и она, – сказал отец, указывая на дорогу. – Доктор, она едет!

– Кто едет? – спросил доктор.

– Миссис Клипстоун.

Он произнёс это с гордостью, словно командир, докладывающий о своём храбрейшем офицере.

Мы трое стояли у бензонасосов и смотрели на дорогу.

– Вы видите её? – спросил мой отец.

Я разглядел вдалеке невысокую фигурку, направляющуюся к нам.

– Папа, что она толкает перед собой?

Отец бросил на меня хитрый взгляд.

– Есть только один безопасный способ доставки фазанов – под ребёнком.

– Под ребёнком? – переспросил доктор.

– Конечно. В коляске, с ребёнком наверху.

– Гениально! – воскликнул доктор Спенсер.

– Мой старик придумал этот способ много-много лет назад, – пояснил отец. – И он ещё ни разу не подводил.

– Это гениально, – повторил доктор. – Только гениальный человек мог придумать такое.

– Он и был гениальным человеком, – сказал отец. – Теперь вы её видите, доктор? А в коляске сидит Кристофер Клипстоун. Ему полтора года. Чудесный ребёнок.

– Я принимал его, – сказал доктор Спенсер. – Он весил восемь фунтов три унции.

Теперь я различал маленького ребёнка, сидящего в высокой коляске со сложенным верхом.

– Можешь себе представить, под этой крохой больше сотни фазанов! – со счастливой улыбкой сказал отец.

– Нельзя уложить сотню фазанов в детскую коляску! – сказал доктор Спенсер. – Не смеши! Это абсурд какой-то!

– Можно, если коляску специально смастерили для главного дела, как говаривал мой отец. Она должна быть сверхдлинной, сверхглубокой и сверхширокой. В такую коляску можно затолкать корову, не то что сотню фазанов и младенца.

– Папа, а ты сам её сделал? – спросил я.

– Более-менее, Дэнни. Помнишь тот день, когда я проводил тебя в школу и пошёл за изюмом?

– Это было позавчера, – напомнил я.

– Ну да. Так вот. После этого я прямиком направился к викарию и переделал их коляску в специальную экстрабольшую охотничью модель. Это красавица, настоящая красавица. Подождите, вы сами её увидите. Миссис Клипстоун говорит, что теперь её толкать стало легче. Когда я закончил работу, она опробовала её на заднем дворе.

– Фантастика! – снова сказал доктор Спенсер. – Просто фантастика!

– Ничего особенного, – продолжал отец. – Нужно только купить обыкновенную детскую коляску.

– А где же сидит ребёнок? – спросил доктор.

– Сверху, конечно, – ответил отец. – Нужно всего лишь накрыть фазанов простынкой, а на неё посадить ребёнка. Матрац из фазанов – самый лучший матрац для ребёнка.

– Не сомневаюсь, – сказал доктор.

– У юного Кристофера будет сегодня очень приятная поездка, – заметил отец.

Мы стояли у бензоколонок, поджидая миссис Клипстоун. Было тёплое безветренное октябрьское утро, в воздухе чувствовался запах приближающейся грозы.

«Самое чудесное в моём отце, – думал я, – его способность всегда удивлять меня». Не проходило ни одного дня, чтобы он не преподносил мне чего-нибудь новенького. Он настоящий маг, достающий из своей шляпы самые необычные предметы. Тележка с ребёнком – одна из них. Я был уверен, что через несколько минут появится что-нибудь ещё.

– Кажется, она ужасно спешит, папа, – сказал я. – Она чуть ли не бежит. Доктор Спенсер, вам так не кажется?

– Надо полагать, ей хочется побыстрее разгрузить тележку, – предположил доктор.

Отец прищурился, вглядываясь в приближающуюся фигуру.

– Да, она, кажется, немного спешит, – осторожно сказал он.

– Она очень спешит, – уточнил я.

Наступила пауза. Отец не отрывал взгляда от стремительно несущейся леди.

– Наверное, боится попасть под дождь, – наконец произнёс он. – Спорим, так оно и есть. Она думает, что сейчас начнётся дождь, и не хочет, чтобы ребёнок промок.

– Тогда она могла бы поднять верх коляски, – заметил я.

Отец ничего не ответил.

– Она бежит! – закричал доктор Спенсер. – Смотрите!

Действительно, миссис Клипстоун неожиданно пустилась бежать.

Отец стоял не сводя с неё глаз. Мне показалось, что в наступившей тишине слышится плач ребёнка.

– Папа, что происходит?

Он молчал.

– С ребёнком что-то случилось, – высказал предположение доктор Спенсер. – Вслушайтесь!

Миссис Клипстоун была примерно в ста ярдах от нас, но с невероятной скоростью сокращала это расстояние.

– Папа, теперь ты слышишь плач?

– Да, теперь слышу.

– Он кричит как резаный, – заметил доктор Спенсер.

Тоненький пронзительный голосок слышался всё отчетливее.

– У него приступ, – сказал отец. – Хорошо, что у нас под рукой есть доктор.

Доктор Спенсер ничего не ответил.

– Вот почему она бежит, доктор. У него приступ. Она хочет побыстрее добежать сюда и сунуть его под холодную воду.

– Какой-то шум, – сказал я.

– Если это и не приступ, – произнёс отец, – бьюсь об заклад, это что-то вроде того.

– Сомневаюсь, что это приступ, – проговорил доктор.

– Каждый день с такими маленькими детьми, как этот, случаются тысячи разных вещей. Разве нет, доктор? – спросил отец.

– Да, конечно, каждый день, – рассеянно ответил доктор Спенсер.

– Я знал ребёнка, который сунул руку в колесо коляски, – сказал отец. – Ему отрезало пальцы. – Доктор улыбнулся. – Что бы то ни было, я бы хотел, чтобы она остановилась. Так всю игру можно испортить.

За коляской появился длинный трейлер, гружённый кирпичами. Водитель замедлил ход и высунулся из окна. Миссис Клипстоун не обратила на него никакого внимания и продолжила бег. Она была уже совсем близко. Я видел её раскрасневшееся лицо с широко открытым ртом, глотавшим воздух. На руках у неё были белые перчатки, на голове – маленькая смешная белая шляпка, похожая на гриб.

Неожиданно из коляски вылетел огромный фазан.

У отца вырвался крик ужаса.

Водитель грузовика разразился громким хохотом.

Несколько секунд фазан неуверенно махал крыльями, потом потерял высоту и упал на траву у дороги.

– Ничего себе! – воскликнул доктор Спенсер. – Вы только посмотрите!

За грузовиком встала машина бакалейщика и начала сигналить, требуя, чтобы ей дали дорогу. Миссис Клипстоун продолжала бежать.

Вдруг второй фазан – хоп! – вылетел из коляски.

Потом третий, потом четвёртый.

– Святые угодники! – воскликнул доктор Спенсер. – Я понял, в чём дело. Снотворное. Оно перестало действовать!

Отец не произнёс ни слова.

Миссис Клипстоун на огромной скорости проделала последние пятьдесят ярдов и вбежала на заправочную станцию. Птицы вылетали из коляски и уносились кто куда.

– Что случилось? – взвизгнула миссис Клипстоун.

Она резко остановилась у первой бензоколонки и выхватила из коляски кричащего во всю силу своих лёгких Кристофера.

Почувствовав неожиданную свободу, целая туча фазанов вылетела из гигантской коляски. Должно быть, их было больше сотни, потому что всё небо над нами заполнилось огромными коричневыми птицами, машущими крыльями.

– Снотворное не может действовать вечно, – проговорил доктор Спенсер, печально качая головой. – Наутро от него все начинают отходить.

Однако фазаны были ещё слишком одурманенными, чтобы улететь далеко. Через несколько секунд они приземлились и, как саранча, усеяли всё пространство станции. Они сидели, крыло к крылу, на крыше мастерской, добрая дюжина пристроилась на подоконнике нашей конторы. Некоторые уселись на полку со смазочными маслами, другие облюбовали капот машины доктора Спенсера. Одна курочка приземлилась на бензоколонке, а несколько птиц, ещё не до конца проснувшихся, разлеглись просто у наших ног, отряхивая пёрышки и сверкая на нас маленькими глазками.

Отец сохранял удивительное спокойствие, чего нельзя было сказать о бедной миссис Клипстоун.

– Они чуть не заклевали его до смерти, – кричала она, прижимая орущего ребёнка к груди.

– Отнесите его в фургон, миссис Клипстоун, – посоветовал ей отец. – Эти птицы нервируют его. А ты, Дэнни, быстро завези коляску в мастерскую.

На дороге уже выстроился длинный ряд машин. Люди выходили из них и переходили дорогу, чтобы взглянуть на фазанов.

– Папа, смотри, кто сюда едет!