Текст книги "Выше только небо"
Автор книги: Риз Боуэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Надо же. Так чем же вы ее кормите, когда нет мяса?
– Рыбный фургон приезжает два раза в неделю. Она любит филе камбалы, не возражает против трески под соусом из петрушки. А пока приходится довольствоваться остатками рождественской ветчины и вареной картошкой. – Ирландка сняла простыню с катка и бросила в стоящую на полу бельевую корзину.
– Яйца удалось купить? Она обожает вареные яйца на завтрак.
– Только два. Вам следует подумать о том, чтобы завести кур.
– Интересно, и кто будет ими заниматься? – голос Кэтлин снова сделался враждебным.
– Я могла бы присмотреть за птицей, – сказала Джози.
– Но вы же к нам ненадолго. Как только рука заживет, уедете.
– Да, полагаю, вы правы, – кивнула Джози. – Ладно, положу продукты на кухне. Если хотите, могу приготовить печенку, и вам возни поменьше. Думаю, одной рукой я управлюсь.
– Признаться, никогда не готовила печенку, коль скоро хозяйка не ест ее.
– Замечательно. Тогда сегодня на ужин у нас будет новое блюдо! Договорились?
Кэтлин кивнула.
– Если вам так хочется, почему бы и нет. А теперь мне надо поскорее развесить простыни, пока солнце не ушло.
– К сожалению, не смогу помочь вам с бельем, но я могла бы подавать прищепки, – Джози подхватила корзинку с прищепками и последовала за служанкой на улицу. Бельевые веревки были натянуты в стороне от дома – там, где начинались огородные грядки. Некогда ухоженные, сейчас они сплошь заросли сорняками. Джози окинула взглядом огород и решила, что вполне могла бы вновь посадить овощи и зелень. В саду полно фруктовых деревьев – еще одно подспорье. Да и соорудить курятник не составит большого труда. Если остаться здесь дольше… Джози тряхнула головой: она здесь ненадолго, хозяйке не терпится поскорее избавиться от непрошеной гостьи.
После чая Джози робко подошла к мисс Харкорт:
– Простите, могу я попросить у вас бумагу и конверт? Хочу написать мужу – сообщить свой новый адрес.
– Пожалуйста, – сухо процедила хозяйка. По ее лицу невозможно было понять, о чем она думает, раздражена или нет. Женщина поднялась с кресла, подошла к инкрустированному секретеру в углу гостиной и достала листок бумаги.
– Одного будет достаточно?
– Вполне, – кивнула Джози. – Цензура в любом случае вымарает половину. Но я все же напишу – объясню, почему так долго молчала.
– Да, конечно. – Мисс Харкорт протянула Джози конверт. – Вероятно, вам понадобится марка?
– Спасибо, думаю, я пройдусь до почты. Мне нравится бывать на свежем воздухе. А вы часто ходите на прогулки?
– Нет, с тех пор как два года назад болела воспалением легких. Когда был жив мой отец, мы гуляли вместе, обычно на дамбах за деревней. А теперь я не люблю выходить одна. Отец всегда говорил – женщине неприлично появляться без сопровождения.
– О, вам нужно непременно пойти со мной, – с энтузиазмом воскликнула Джози. – Пусть даже до деревенской лавки.
Мисс Харкорт решительно покачала головой.
– Я стараюсь держаться подальше от деревни. Они меня тоже не особо жалуют. Честно говоря, я и сама не горю желанием общаться с этими людьми.
– Вам не кажется, что, затворившись в четырех стенах, вы наказываете сами себя? – спросила Джози.
Мисс Харкорт вспыхнула.
– Какая дерзость! Это переходит всякие границы! Попрошу не забываться, милая! Берите вашу бумагу и идите. Я свяжусь с властями и потребую, чтобы вам подыскали другое место. Чем скорее, тем лучше.
Джози выскользнула из гостиной и поднялась к себе. В комнате стоял такой холод, что сжимавшие ручку пальцы вскоре онемели, но ей нужно было побыть одной. Как и в прошлый раз Джози вывела на конверте адрес штаба полка, в котором служил Стэн, не будучи до конца уверенной, дойдет ли письмо до мужа.
«Дорогой Стэн, – начала она, – столько всего произошло с тех пор, как я писала тебе в последний раз. Ты уже знаешь, что наш дом разбомбили, но в том письме я не могла дать нового адреса. Теперь же с радостью сообщаю, что он у меня появился».
Джози подробно описала события той ужасной ночи, затем свое пребывание в больнице и в монастыре и, наконец, эвакуацию.
«Сейчас я живу в деревне. В большом красивом доме. И все бы ничего, если бы не хозяйка…» – рука зависла над бумагой, Джози не стала писать «старая карга», но заменила на «человек с тяжелым характером».
«Невероятный сноб. Думаю, надолго я здесь не задержусь. Как только сломанная ключица заживет, постараюсь найти работу в этих краях. Мне нравится жить в деревне. Совершенно другое ощущение, когда вокруг не толпятся люди и вы с соседями не сидите на головах друг у друга. И воздух за городом такой чистый! Я с удовольствием потрудилась бы на ферме, если, конечно, после выздоровления у меня хватит сил на такую работу. Поэтому велик шанс, что по возвращении домой ты застанешь жену с подойником или вилами для навоза.
Береги себя. С любовью. Джози».
Последняя фраза заставила задуматься: действительно ли она любит мужа? Джози не могла ответить на этот вопрос. Но сейчас жизнь Стэна подвергается опасности, и она полагала, что от всего сердца желает ему добра.
Глава 12
Джози рылась в мешке со старыми вещами, который притащила в свою комнату. Поиски не увенчались успехом: одежда была слишком большой и безнадежно старомодной. Джози отобрала пару шерстяных платьев, твидовый жакет и потертую бархатную накидку – из нее можно будет сшить юбку. Кроме того, она отложила в сторону сильно растянутый мужской кардиган и синий джемпер, намереваясь позже распустить их и связать свитер. Остальное Джози начала складывать обратно в мешок, когда снизу раздался голос Кэтлин. Она поспешила на зов. Ирландка поджидала ее у лестницы.
– Тут для вас какой-то пакет. Оставили на пороге, – сообщила Кэтлин.
– Пакет? Мне? – удивилась Джози, спускаясь по ступенькам. Она взяла сверток из рук служанки, но та осталась стоять рядом, явно желая, чтобы посылку открыли в ее присутствии. – Я познакомилась с одной женщиной в деревне – Роуз Финч, – она обещала прислать немного сметаны, чтобы я быстрее поправлялась. Но никак не ожидала, что миссис Финч так скоро выполнит свое обещание. – Джози разорвала коричневую оберточную бумагу и ахнула: внутри лежала пара новеньких блестящих галош. В одной из них обнаружилась записка: «Это лучшее, что я сумел придумать. К сожалению, пока нет возможности свозить вас в город, но, по крайней мере, в галошах у вас ноги будут сухими. Майк».
– Кто такой Майк? – спросила Кэтлин, с беззастенчивым любопытством заглядывая через плечо Джози.
– Пилот Королевских ВВС. Он помог мне подняться, когда я поскользнулась и шлепнулась посреди улицы. А потом подвез до дома. Я сказала ему, что туфли у меня промокают и поэтому одолжила сапоги, которые оказались не по размеру. И еще, что хочу съездить в Сполдинг – купить подходящую обувь. И он вызвался подвезти меня на своей машине. Это было очень любезно с его стороны. – Джози чувствовала, что щеки у нее горят огнем.
– Если хотите знать мое мнение, у всех этих военных только одно на уме, – отрезала ирландка. – А вы, между прочим, замужняя женщина.
– Он командир эскадрильи, Кэтлин. Взрослый мужчина, а не какой-то мальчишка. И знает, что я замужем. Майк просто хороший добрый человек.
– О да, конечно, – ухмыльнулась служанка. – И не думаю, что хозяйка одобрит визиты джентльменов. Она строга к таким вещам.
– Смею вас заверить, ни о каких визитах джентльменов речи не идет, – бросила Джози и поспешила ретироваться, унося под мышкой новенькие галоши.
Некоторое время Джози задумчиво сидела на краю постели в насквозь промерзшей комнате, наблюдая, как изо рта у нее поднимается облачко пара. Верно ли она поступила, приняв подарок Майка? А что, если Кэтлин права и на уме у него «только одно»? В общении с мужчинами у Джози было мало опыта. Она вышла замуж за первого же парня, проявившего к ней интерес, – лишь бы поскорее сбежать из отцовского дома и злобной мачехи. Кондитерскую, куда Джози устроилась после отъезда мужа, посещали либо пожилые дамы, либо супружеские пары. Так что весь ее опыт общения с противоположным полом ограничивался безобидными шутками с торговцем рыбой по пути на работу.
– Но Майк кажется таким милым, – вслух пробормотала Джози. Она подумала, что для поиска подходящей пары галош ему пришлось пожертвовать отдыхом перед ночным вылетом.
* * *
Джози спустилась на кухню, чтобы приготовить обещанную запеканку. Уложив печень в кастрюлю, она добавила лук и морковь. Пришлось попросить Кэтлин нарезать овощи. Стараясь быть экономной, Джози взяла лишь половинку луковицы. Вместе с мясом она потушила картофель, поскольку ирландка сказала, что это одно из немногих блюд, которое нравится ее привередливой хозяйке. В шесть часов Джози достала готовое блюдо из духовки. Стэн любил обедать ровно в шесть, так что она привыкла подавать на стол к этому часу.
– Мы можем сначала поесть сами, – предложила Кэтлин, – а потом я накрою для хозяйки. Она все равно не садится за стол раньше половины восьмого, а то и в восемь. Говорит – так принято. Ну, еще бы, коль скоро ты встаешь почти в девять утра. Ей никогда не приходилось подниматься чуть свет и таскать по лестницам уголь, чтобы разжечь камины в спальнях. У нее в жизни всегда все было легко и просто, а сейчас она продолжает жить в мире, которого больше не существует. – Ирландка бросила на Джози свирепый взгляд. – Разве в наше время кого-то волнует, есть ли у тебя в роду титулованные особы?
– Думаю, немцам абсолютно без разницы, на чьи головы падают их бомбы, – согласилась Джози.
Кэтлин энергично закивала.
– Примерно то же пришлось пережить нам в Ирландии. Англичане хозяйничали в стране, словно у себя дома. Сгоняли ирландцев с их законных земель, чтобы пасти там свой скот. А в прошлом веке, когда грянул Великий голод[8], нас просто оставили умирать. Чем больше ирландцев погибнет, тем лучше. Англичанам больше земли достанется.
– Но если вам так не нравятся англичане, зачем же вы приехали сюда? – спросила Джози.
– Очень просто – дома нет работы. Я приехала сюда прежде, чем страна разделилась. В то время Ирландия целиком входила в состав Великобритании. И единственная работа, которую можно было найти, – швейные фабрики в Белфасте. Но мне не хотелось переезжать в большой город, поэтому не оставалось ничего другого, как только пойти в прислугу.
Кэтлин замолчала, глядя в окно поверх плеча Джози.
– Мне неплохо жилось, – добавила она. – По крайней мере, когда в доме работали другие слуги, было с кем поболтать вечерами. И обязанности разделены между всеми. Теперь осталась одна, надрываюсь с утра до ночи, а я ведь уже не так молода. А местные, как и прежде, считают меня чужой.
– Так почему бы вам не вернуться на родину, в Ирландию? – спросила Джози.
Кэтлин уставилась на лежащие на коленях руки.
– Не к кому возвращаться. Родители умерли. Остались братья и куча племянников, но у них свои семьи, им не до меня. И работы дома по-прежнему нет. – Кэтлин сняла крышку с кастрюли и потянула носом. – Боже, как вкусно пахнет. Никогда не пробовала печенку. Нет, не то чтобы мы не ели потроха, но в детстве нас вообще нечасто баловали мясом. Помню, давали рубец! Гадость, терпеть его не могла. А это печень какого животного?
– Овечья. Говяжья намного дороже, а свиная – слишком жесткая. А ягненок – в самый раз. – Джози положила порцию на тарелку Кэтлин и добавила печеный картофель. Когда она взялась за вторую тарелку, в кухню вошла мисс Харкорт. Служанка торопливо поднялась со своего места.
– Вам что-нибудь нужно, мадам? – спросила она. – Мы собрались поужинать, а вам я подам в семь тридцать, как вы любите.
– Мне просто стало интересно – чем это так аппетитно пахнет на кухне?
– Я приготовила печень с морковью и луком. Хотите попробовать? – предложила Джози.
– Разве на мой стол попадают не все продукты, за которые я плачу по счетам? – удивилась мисс Харкорт.
– Я сегодня ходила в деревню за покупками, и единственное, что удалось достать из мясных продуктов, – кусок печенки. Но Кэтлин сказала, что вы не любите печень.
Мисс Харкорт уставилась на густой темный соус.
– Ни разу в жизни не ела потроха, – призналась она.
– Так попробуйте, – подбодрила ее Джози. – Тут на троих вполне хватит.
Она видела, как в хозяйке борются два желания: решительно отвергнуть неблагородный ливер или узнать, каково на вкус блюдо, аппетитный запах которого привлек ее на кухню. Победило последнее.
– Ну что же, – решилась она, – попробую, пожалуй, маленький кусочек, поскольку нормальное мясо, по всей видимости, исчезло с лица земли.
Хозяйка выдвинула стул и подсела к столу. Джози положила небольшую порцию ей на тарелку. Леди ткнула печень вилкой, отрезала крошечный ломтик и положила в рот. Гостья и служанка следили за ней как зачарованные.
Брови мисс Харкорт поползли вверх.
– Довольно вкусно, – наконец произнесла она вслух. – Напоминает почки и бекон, который мы ели в старые добрые времена.
– На гарнир печеный картофель. Вам положить сейчас или подать в столовую?
– Раз уж я начала ужинать на кухне, почему бы не продолжить, – ответила мисс Харкорт.
Все трое молча ели, сидя за большим деревянным столом. Кэтлин краем глаза с удивлением косила на хозяйку. Покончив с ужином, та поднялась на ноги.
– Спасибо, – поблагодарила хозяйка. – Вижу, у вас есть кулинарные способности. Надеюсь, вы и дальше будете творить чудеса с той жалкой провизией, которую нам выдают по талонам.
– Я постараюсь. Рада, что вам понравилось, – сказала Джози, чувствуя на себе ошеломленный взгляд Кэтлин.
* * *
Ирландку невозможно было понять: то она жалуется, что на нее свалилось слишком много работы, и с радостью принимает предложенную помощь, а то, когда мисс Харкорт сама просит Джози взять на себя часть хлопот, служанка выглядит недовольной.
– Интересно, как вы намерены готовить одной рукой? – проворчала она, едва хозяйка скрылась за дверями кухни. – К тому же вы все равно уедете, когда перелом срастется.
– Давайте договоримся: если вам потребуется помощница на кухне, я всегда к вашим услугам, – мягко произнесла Джози. – И прежде чем искать новое место, мне действительно нужно время, чтобы набраться сил. Как вы знаете, у меня было серьезное сотрясение мозга, и врачи сказали, что из-за этого я не гожусь для тяжелой работы.
– Хм, – единственное, что ответила Кэтлин.
Джози смотрела, как женщина суетится, собирая грязные тарелки и складывая их в мойку. Очевидно, присутствие в доме непрошеной гости она воспринимает как угрозу. Кэтлин боится, что ее положение пошатнется? Или считает, что мисс Харкорт и вовсе отдаст предпочтение более искусной кухарке? Наблюдая за ирландкой, Джози чувствовала зарождающуюся в сердце жалость: старая служанка боится лишиться места просто потому, что ей некуда будет пойти.
* * *
На следующий день Джози не решилась предлагать помощь, но Кэтлин сама сделала первый шаг.
– Так как же мы поступим со свиными колбасками? – спросила служанка.
– Моему мужу всегда нравилась «Жаба в норке», – сказала Джози. – Думаю, для теста мы могли бы использовать яичный порошок.
– И как их готовить?
– Вы что, никогда не пробовали колбаски в тесте? – Джози недоверчиво уставилась на Кэтлин.
– Я же говорила: знатные люди не особенно-то жалуют простецкую пищу. А традиция в этом доме – закон. В Ирландии мы ели кровяную колбасу, но колбаски в тесте – нет, не припомню.
– Ну что же, значит, самое время попробовать. Это действительно очень вкусно, – бодро сказала Джози и взялась за приготовление теста.
– Желаю удачи. Можете попробовать угостить «жабой» мисс Харкорт. Посмотрим, что она скажет, – бросила Кэтлин, ухмыляясь в предвкушении полного провала.
– Да, так и поступлю. Только сперва узнаю, нет ли у нее возражений.
Джози покинула кухню, миновала холл и вошла в гостиную, где мисс Харкорт слушала радио.
– Извините, что прерываю, мисс, но я собираюсь приготовить на обед новое блюдо. Подумала, не захотите ли вы попробовать?
– Что за блюдо?
– «Жаба в норке».
– Хотите сказать, мы настолько опустились, что начали есть земноводных? Нет, спасибо.
– Это не настоящая жаба, мисс. Просто такое название. На самом деле это колбаски, запеченные в йоркширском пудинге.
– Звучит так же неприятно, как и «жаба в тесте».
– Как пожелаете, мисс. В таком случае мы поедим на кухне, а позже Кэтлин принесет вам ветчину, – сказала Джози и направилась к двери.
– Ну, пожалуй, попробую небольшой кусочек, – бросила ей в спину мисс Харкорт.
– Хорошо. Тогда я подам вам в столовую?
– Да, благодарю, – ответила мисс Харкорт.
Шагая обратно через холл на кухню, Джози позволила себе усмехнуться.
Блюдо имело успех, пусть и не оглушительный, но удостоилось заслуженной похвалы. Мисс Харкорт назвала вкус «интересным» и «недурным». Джози подозревала, что хозяйка просто не хочет признаться, что ее предвзятое отношение к колбаскам оказалось неоправданным. Хотя трудно было бы отрицать, что нынешние колбаски не идут ни в какое сравнение с тем, что делали до войны: сухарей в них стало гораздо больше, чем мяса. Кэтлин также проявила благосклонность к стряпне Джози: не пускаясь в долгие рассуждения по поводу вкуса, ирландка с жадностью проглотила свою порцию. Сложилось впечатление, что идея передачи полномочий кухарки новой помощнице начинает ей нравиться.
В тот вечер, раздеваясь перед сном – занятие, на которое обычно уходила уйма времени, – Джози вдруг осознала, что больше не морщится от боли, стягивая джемпер с поврежденной руки. Она осторожно повела плечом: мышцы словно одеревенели, но болезненные ощущения исчезли. Сломанная ключица заживала. Открытие вызвало противоречивые чувства. С одной стороны, Джози обрадовалась, что вскоре сможет вернуться к нормальной жизни. Но с другой, как только мисс Харкорт и Кэтлин увидят, что их постоялица поправилась, они захотят выжить ее из дома. Если только ее кулинарный талант не послужит законным поводом, чтобы остаться. Откровенно говоря, Джози не была уверена, что хочет искать другое место. Конечно, жизнь здесь не назовешь идеальной, но, по крайней мере, в ее распоряжении была теплая кухня – особенно когда после ужина Кэтлин уходила к себе в каморку – и нескончаемый запас книг в библиотеке. Джози решилась нарушить правило, введенное мисс Харкорт – не читать на кухне, – она лишь следила за тем, чтобы не класть книгу на стол, а держать на коленях. Но существовала еще одна причина, заставлявшая Джози не торопиться с уходом: ей хотелось снова увидеть Майка. Джози понимала, как это глупо, и все же от мысли о новой встрече кружилась голова. «Майк был просто добр ко мне», – убеждала она себя. Но до сих пор в ее жизни было так мало людей, проявлявших подлинную доброту и заботу.
Глава 13
Джози не терпелось повидать девочек, поселившихся у Альфа и Нэн, но сперва она хотела дать им время освоиться на новом месте. Джози выждала неделю и уже собиралась отправиться к Бэджерам, когда на пороге дома появилась Лотти.
– К вам посетитель, – объявила Кэтлин, бросив на Джози укоризненный взгляд.
Сердце учащенно забилось: неужели Майк? Джози устремилась в холл. Однако вместо летчика обнаружила свою юную приятельницу, которая нерешительно топталась возле входной двери.
– Лотти, дорогая, здравствуй! – воскликнула Джози. – Да ты совсем замерзла. Идем, выпьешь чаю и согреешься.
Она провела Лотти на кухню. Девочка встревоженно озиралась по сторонам.
– Мне, наверное, следовало зайти с черного входа. Простите, я не сообразила.
– Ничего, все в порядке. Снимай пальто и садись, – успокоила ее Джози. – Это Лотти, – добавила она, оборачиваясь к Кэтлин. – Лотти живет в деревне у Бэджеров.
– Рада познакомиться, – кивнула девочка.
Услышав акцент, Кэтлин удивилась.
– Ты иностранка?
– Я из Германии, – сказала Лотти. – А еще я еврейка.
– Перед началом войны родители отправили Лотти в Англию, полагая, что здесь их дочь будет в безопасности, – пояснила Джози. – Она жила в Лондоне в одной богатой семье, но там с ней плохо обращались. Надеюсь, у Альфа и Нэн ты лучше себя чувствуешь?
– О да, – улыбнулась Лотти, – они очень добрые. Миссис Бэджер говорит, что меня нужно хорошенько кормить, потому что я худющая. У них много вкусной еды: яйца от собственных кур, а еще они держат свинью, а в огороде полно овощей. Миссис Бэджер замечательно готовит.
– Я рада. А как там на чердаке? Не мерзнешь?
– Нет, там неплохо. Они устроили меня над самой кухней, так что от печки идет тепло. Девочки предложили перебраться к ним в комнату. Малышка Дороти все равно забирается в постель к Шейле – боится спать одна, – поэтому вторая кровать свободна. Но я решила, мне лучше иметь свой уголок, особенно когда нужно делать домашнее задание.
– Значит, они устроили тебя в школу? – обрадовалась Джози.
– Да, – Лотти расплылась в улыбке. – Та леди, которая привезла нас сюда, договорилась, чтобы мы посещали занятия. Девочки ходят в начальную школу в соседней деревне, а я учусь в старшей школе в Сполдинге. Путь, конечно, неблизкий, приходится ездить на автобусе. Но это очень хорошая школа.
– Итак, теперь все у тебя в порядке, – с облегчением вздохнула Джози.
Лотти пожала плечами.
– Хотелось бы верить. Но пока повторяется старая история: как только девчонки в школе слышат мой акцент и узнают, что я немка, сразу начинают относиться ко мне с подозрением. Но я все же надеюсь завести подруг и показать учителям, на что способна.
– У тебя непременно получится, – заверила ее Джози.
Лотти робко подняла на нее глаза.
– Я пришла попросить вас об одной услуге, миссис Бэнкс. Я встретила мужчину…
– Что?! – воскликнула Джози. – Ты еще слишком молода для таких вещей!
– Да нет, ничего такого, – поспешила заверить ее девочка. – Это уважаемый человек, с хорошей репутацией. Он врач-окулист в больнице Питерборо. В мой первый школьный день, когда я поехала в Сполдинг, не сразу нашла остановку в обратную сторону и опоздала на автобус. Я уже говорила – путь неблизкий, но ничего не поделаешь, пришлось идти пешком. Доктор ехал мимо на машине, заметил меня на обочине и предложил подвезти. Мы разговорились. Оказалось, он тоже немец. В результате доктор пригласил меня на чай в эту субботу. – Девочка замялась. – Вот я и подумала, не согласитесь ли вы сопровождать меня, миссис Бэнкс. Не уверена, что мне следует одной идти в дом к мужчине.
– Как его зовут? – спросила Кэтлин. – Где он живет?
– Его зовут доктор Голдсмит, – сказала Лотти.
– А, этот, – кивнула ирландка. – Да, мы знаем доктора Голдсмита. Он купил большой дом на другом конце деревни. Рядом с болотами.
– Как мы доберемся туда? – спросила Джози. – Это далеко?
– Доктор Голдсмит сказал, что заедет за мной на машине. В три часа в субботу. Если бы вы смогли подойти к Бэджерам немного раньше…
– Конечно, Лотти, приду обязательно. Но только боюсь, что в гостях у доктора Голдсмита буду чувствовать себя не в своей тарелке.
– Почему вы должны чувствовать себя в чужой тарелке? – не поняла Лотти.
Джози рассмеялась.
– Это просто такое забавное английское выражение: оно означает, что человек ощущает неловкость. Если вы с соотечественником захотите поговорить на родном языке, я почувствую себя третьей лишней.
– О нет, это было бы невежливо. Мы будем говорить по-английски.
Проводив девочку, Джози вернулась на кухню. Кэтлин встретила ее угрюмым ворчанием.
– Сдается мне, наша деревня кишмя кишит немцами.
– Они евреи, Кэтлин. Бежали из Германии, потому что фашисты их там преследовали.
– Все они так говорят, – не унималась ирландка. – Но только от вас зависит, с кем водить компанию. Зачем вам это, вы же тут ненадолго?
– Вы по-прежнему хотите, чтобы я уехала? – спросила Джози. – Даже если я возьму на себя обязанности кухарки? И буду помогать с остальной работой?
Она видела: Кэтлин разрывается между желанием получить помощницу и опасением, что в доме появится конкурентка.
– Ну, посмотрим, что скажет хозяйка, – уклончиво ответила ирландка.
* * *
Субботним утром Джози перебирала свой гардероб, пытаясь составить из разрозненных предметов наряд, который можно было бы назвать приличным. Выбор был невелик: темно-зеленая шерстяная юбка или выцветшая шотландка в красно-синюю клетку. Ни один из свитеров, найденных в вещах мисс Харкорт, не сочетался с красным и синим, поэтому Джози остановилась на зеленой юбке, к которой добавила бежевый джемпер и длинный черный кардиган. Получилось не особенно празднично, но вполне пристойно. Нитка искусственного жемчуга – память о мадам Ольге – скрашивала несколько мрачноватые тона. Джози посмотрела в зеркало на свое бледное лицо и пожалела, что у нее нет косметики. В больнице ее снабдили самым необходимым – зубная щетка, расческа, мочалка, – но помада, румяна и пудра в этот список не входили. Также не было заколки, чтобы подобрать волосы. Джози собиралась купить эти мелочи, когда они с Майком Джонсоном поедут в город – если, конечно, он не забудет о своем предложении. Мысль о Майке заставила Джози остановиться. Она бросила взгляд на висящее за окном низкое небо: если он благополучно вернется после очередного ночного вылета.
Познакомившись с командиром эскадрильи, Джози начала считать поднимающиеся в воздух самолеты, гадая, в каком из них Майк, а затем – количество вернувшихся машин. Но недосчитавшись однажды двух самолетов, перестала. Какой смысл волноваться из-за вещей, на которые она все равно не в состоянии повлиять. Джози натянула поверх туфель новенькие галоши, надела пальто, обмотала голову шарфом и спустилась в холл. Когда она открыла входную дверь, на пороге гостиной возникла мисс Харкорт.
– Куда вы направляетесь? – спросила хозяйка. Интонация, с которой она задавала любой свой вопрос, делала его похожим скорее на допрос.
– Собираюсь проводить одну мою знакомую девочку – нас вместе эвакуировали из Лондона – на чай к местному доктору, – сказала Джози.
– Неужели? Доктор Хаммонд не похож на человека, который зовет гостей к себе на чай.
– Нет, это другой доктор. Он немец, точнее еврей, бежал из Германии. Сейчас работает в больнице Питерборо.
– Ах, этот, – холодно процедила мисс Харкорт. – Да, слышала. Переехал в наши края перед самой войной. Мы сочли это довольно подозрительным. И с какой стати он решил пригласить вас на чай?
– Он пригласил не меня, а ту девочку, Лотти. Она тоже из Германии, из еврейской семьи. Родители отправили ее в Англию.
– Боже правый, просто какое-то нашествие! – фыркнула мисс Харкорт. – Вам не кажется, что это неспроста: столько немцев поселилось в непосредственной близости от военной авиабазы? На какие только хитрости не идет враг. Они сбрасывают шпионов-парашютистов, переодетых монахинями. Я на вашем месте была бы крайне осторожна.
– Не волнуйтесь, я ни за что не стану разглашать государственные секреты, которыми вчера за обедом поделился со мной мистер Черчилль, – заверила ее Джози.
Мисс Харкорт трагически заломила брови.
– Да, так я и знала: пустить незнакомку из Лондона – плохая идея. Сначала она резвится с военными, а затем приводит в мой дом немцев. Одна надежда, ваша ключица скоро заживет и вы, наконец, оставите нас в покое.
Получив столь ободряющее напутствие, Джози отправилась в гости. На улице потеплело, снег начал подтаивать, и дорога превратилась в грязное месиво, однако галоши служили надежной защитой: несмотря на дырявые туфли, ноги оставались сухими.
Судя по настрою мисс Харкорт, план остаться под ее крышей обречен на провал, какими бы кулинарными талантами ни блистала Джози.
Лотти поджидала у начала тропинки, ведущей к коттеджу Бэджеров. Она издали заметила Джози и помахала ей рукой. Джози, в свою очередь, отметила, что девочка уже не выглядит такой усталой и бледной, изможденное выражение на ее лице уступило место улыбке.
– Здравствуй, дорогая! Давно ты тут?
– Нет, не очень. Вышла пораньше, не хотела заставлять доктора Голдсмита ждать.
Не успела она договорить, как на деревенскую улицу выкатился темно-бордовый «астон мартин». Автомобиль сделал разворот на посыпанной гравием парковке возле паба и остановился прямо перед ними. Водительская дверца открылась, из машины вышел высокий худощавый мужчина с редеющими седыми волосами, на носу у него плотно сидели очки в тяжелой черепаховой оправе. Глаза за стеклами очков хранили вечнопечальное выражение, однако, когда доктор Голдсмит улыбался, лицо его как будто преображалось.
– А, вот и вы, – сказал он, подходя к Лотти и Джози. – Надеюсь, вам не пришлось слишком долго ждать на холоде?
– Нет, мы только что пришли, – сказал девочка. – А это – миссис Бэнкс. Я попросила ее сопровождать меня.
– Совершенно правильно, – кивнул доктор и протянул руку Джози. – Меня зовут доктор Голдсмит, рад познакомиться.
– И я рада. Пожала бы вам руку, если бы могла. – Джози расстегнула пальто и показала на перевязь.
– О, у вас перелом, – сказал доктор. – Позвольте, я помогу вам сесть в машину.
Доктор Голдсмит распахнул переднюю дверцу, подождал, пока Джози устроилась на сиденье, а затем открыл заднюю дверцу для Лотти. Оставив деревню позади, они выехали на дорогу, которая тянулась через болотистую равнину, изрезанную дренажными канавами.
– Итак, миссис Бэнкс, – обратился к пассажирке доктор, – вы живете в деревне? Не уверен, что видел вас раньше.
– Нет-нет, я приехала вместе с Лотти. Меня тоже эвакуировали из Лондона. Мой дом разбомбили, и я осталась ни с чем.
– Мне очень жаль. Вокруг столько бессмысленных страданий.
Джози кивнула, не зная, что ответить. Проехав с полмили, они свернули к дому, стоявшему неподалеку от дороги. Как и особняк мисс Харкорт, это была постройка из красного кирпича в григорианском стиле. Однако жилище доктора Голдсмита находилось в живописном уединении болот.
– Вот мы и прибыли, – объявил хозяин. Миновав подъездную аллею, они остановились возле центрального входа. Доктор открыл дверцу машины и помог Джози выбраться наружу, затем провел гостей в холл, принял у них верхнюю одежду и пригласил в большую комнату, где жарко пылал камин. Гостиная была примерно того же размера, что и у мисс Харкорт, но гораздо более уютной и обжитой. По обеим сторонам камина стояли два массивных кожаных кресла, а напротив – мягкая софа. Перед ней на низком журнальном столике был приготовлен поднос с чашками, сахарницей и молочником. Там же возвышалась двухъярусная подставка для тортов с разложенными на ней маленькими бисквитными пирожными и печеньем.
– Садитесь, пожалуйста, отдыхайте, – сказал доктор, – а я приготовлю чай.
Гостьи устроились на софе. Джози заметила, с какой тоской Лотти поглядывает на бисквиты.
Вскоре появился хозяин, он принес чайник, накрытый стеганым колпаком, и наполнил чашки ароматным чаем.
– Пожалуйста, угощайтесь. Берите пирожные.
– У вас есть кухарка? – спросила Джози. – Или вы сами пекли их?
