Текст книги "Некрасавица и Нечудовище (СИ)"

Автор книги: Ритуля Довженко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Часть 9.

Гостиница? Паб? Таверна? Где его искать? А может… его старый дом? Наверное, он живёт в нем. Как жаль, что я не спросила его об этом, когда мы так замечательно болтали. Под ногами шлёпали лужи, когда я переходила на другую сторону дороги и зябко ёжилась в плаще. Все это было так… грустно, печально, нелепо. И совершенно не имело никакой связи с реальностью. Что он такое? Может тётушка Лорейн была права? Но ведь он не нападал на меня, верно? Не хотел мне зла? Ну как сказать… тогда в темнице он был стариком, и он напал. Но ему требовалась кровь.

Арман, да где же вас искать!

Я остановилась около входа в Южный парк и тоскливо заглянула внутрь. Из-за мороси аллеи были пусты. Лишь кто-то, сгорбившись сидел на одной из скамеек. Кто этот бедняга? Он совсем без зонта… любопытсво пересило меня, и я решила, что под видом простой прогулки по парку, смогу посмотреть на него поближе, может человеку нужна помощь? Я пошла по другой аллее, собираясь на обратном пути пройти мимо странного человека, мокнущего под моросью осеннего дня. Я торопилась, и пару раз моя нога едва не угодила в лужу. Но вот я подошла ближе и с удивлением обнаружила там… Армана. Того самого, что я собиралась искать. Неужели судьба благоволит мне? Но что он тут делает? И все ли с ним в порядке?

– Арман!

Он разогнулся и встретился со мной потухшими зелёными глазами. Его лицо было задумчивым и мокрым, как и волосы и костюм. Меня охватил страх и тревога за него. Что случилось у него, что у него такой взгляд?

– Вы совсем промокли! Что вы тут делаете?

И дождь, словно ожидавший от меня этих слов, начал лить стеной. Я стояла, чувствуя, что зонт не слишком меня спасает от этого потока воды, на намокает плащ и платье под ним. А Арман просто сидел и смотрел на меня, вызывая глухое раздражение своим бездействием. Но потом, спохватившись, он подскочил на месте.

– Эйни! Идёмте, это же ливень!

Да неужели? В голове глухое раздражение смешивалось с тревогой за рассудок, и эта нерасторопность… Он схватил меня своей мокрой рукой и потащил к выходу из парка. Я сначала сопротивлялась, а потом смирилась. Какой же он странный, сначала сидел сам под дождём, а теперь вот меня из-под него вытаскивает. Я вздохнула, подхватывая юбки и идя за ним, вряд ли это сильно спасёт платье, но хоть что-то. Когда мы забежали, как и ещё несколько других людей, попавших под этот ливень, в ближайший кафетерий, я с спросила, наконец, у Армана, который отряхивал мокрые блестящие волосы, а потом ловко причесал их рукой. С них стекала вода, но выглядел он лучше, чем тогда на скамейке.

– Что вы там делали? В парке?

– Думал, – просто ответил мне мужчина. Он думал? Под дождём? Как вообще можно думать, когда холодно и зябко, так ведь и простынь недолго… хотя… вдруг такие как он, не болеют? Такие как он? А какой он? Кто он?

– Вы ведь знали, да?

Тихо спросила я, усаживаясь на деревянный стул и расправляя складки влажного и тяжёлого платья, Арман сел напротив. На мгновение он взглянул мне в лицо и снова занялся изучением обстановки:

– О чём?

Я смутилась. Может я ошибаюсь? Может это вовсе не он? Он сочтёт меня сумасшедшей…

– Вы знали, что это была я, там в темнице?..

Повисла пауза, она была заполнена гулом кафетерия, шумом и голосами. Арман молчал.

– Я искала вас... – Я снова вздохнула, решив не бередить это. Слишком уж щекотливая тема получалась… А я ужасно не любила такие темы. Хотя это было и основное, зачем я его искала. – Я все рассказала тёти Лорейн, и она… – Я поморщилась, мне было неприятно вспоминать все, что мы говорили и как себя вели…

– Она не поверила?

– Поверила лишь частично...

Рассказать ему о том, что именно она виновата в том, что он была там? В этой тюрьме все эти одинокие и скучные годы. Не думаю, что ему там было хорошо…

– Она просто опасалась вас, и была несколько резка…

– Называла опять меня чудовищем?

На его губах была странная улыбка, я вздрогнула. Он так спокойно об этом говорит, словно в этом нет ничего необычного, и все так его называют. Может я чего-то не понимаю? Отчего всё так странно?

– Не стесняйтесь и не выгораживайте её, Эйни. Я знаю, как она ко мне относится…Она не любит не только и не столько меня, сколько ту мою суть. То, кем я являюсь.

– Это она подсказала арестовать вас…

Я сложила руки на столе и не смела поднять глаз на Армана. Он помолчал, а потом все сказал:

– Я догадывался…

– А кем вы являетесь, Арман? Кем?

– Это разговор не такого месте. Идёмте.

Арман снова встал, и я удивлённо за ним.  В этот момент удивлённый официант с меню притормозил, видя, что гости, так и не сделав заказ, собираются уходить. Я присела в книксене и извинилась. Как неловко получилось… Куда же мы пойдём обсуждать это? Арман взял меня под руку, и мы снова вышли на улицу, однако там уже не было ливня и даже не было мороси, видимо на сегодня с дождём было покончено. Мы молчали и продвигали по улице, словно странная пара вышедшая в такую погоду на прогулку. В голове снова мелькали удивительные мысли. Не съест ли меня, в прямом смысле этого слова, он? Не убьёт ли? Не нападёт? Куда он меня ведёт? И последняя самая постыдная на мой счёт мысль: как красиво мы смотримся вместе? И как я хотела бы иметь такого мужа. Красивого и благородного. Впрочем, его кусачесть несколько омрачала эти мысли. Думая об этом, я вздыхала украдкой и отводила глаза.

Мы подошли к гостинице «Жемчужина» и, минуя портье, поднялись по лестнице. Всё-таки он был в гостинице… что ж, если бы я не нашла его в парке тогда, у меня были все шансы найти его тут. Мы подошли к номеру 16, и Арман вставил ключ. Стоит ли мне заходить туда? Нарушаю ли я правила приличия, заходя с ним в этот номер? Не омрачит ли это мою репутацию? Все это пронеслось перед глазами, и я зашла в номер. Там было полутёмно, и я замерла на месте, не решаясь сделать шаг, пока Арман не зажёг светильники.

Номер был простым. Очень. Я ожидала какой-то роскоши, непомерной вычурности, но нет. Просто кровать, письменный стол со стулом, дверь в ванную. Ещё один стул у стены и тумбочки.

– Садитесь.

Мне придвинули стул, забрали зонт и помогли снять плащ. Шляпку я сняла сама и держала теперь её в руках. Что дальше, Арман? Сам мужчина присел на кровать и поднял на меня зелёные глаза. Его лицо было красивым и таким задумчивым.

– Что именно ты хочешь знать?

Я прикинула в голове список вопросов. Ну вообще не так уж много, но на всякий случай скажем:

– Много чего.

– Приступай, – он улыбнулся мне. У него была тёплая и дружелюбная улыбка и эти пугающе красивые зубы, острые клыки.

– Это правда были вы? Это вы меня тогда укусили?

Тяжкий вздох, он опустил глаза.

– Да, простите. Я не хотел этого, но я был заточен там многие годы, и моё тело как бы… выжидало. Когда ко мне попала кровь, я просто… озверел. Она мне была нужна, и я не был деликатен. Простите.

– Хорошо… почему тётя называет вас чудовищем? Кто вы?

– Она так называет потому ей так нравится, и она считает кощунственным пить чужую кровь.

На вопрос кто он, он так не ответил, отметила я, но решила не замечать этого.

– Вам и правда это так необходимо? То есть, то что я вас кормила обычной едой – это вам не помогало?

Кажется, в моем голосе прозвучала совершенно детская обида. Все мои страдания и старания были впустую.

– Да, мне это необходимо для поддержания жизни. Я могу есть обычную пищу, она вкусна, но не приносит того насыщения и… нужных для поддержания моей жизни сил. Боюсь, что не особенно помогало.

– И почему я все это с вами обсуждаю? А не убегаю с криками и обмороком? – Ворчливо спросила у него я, вставая и швыряя шляпку за Армана на кровать. Потом я подошла к окну и отдёрнула штору, чтобы выглянуть в окно. Там снова шёл дождь. На душе было противно и так хотелось расплакаться.

– Наверное, потому что в этот раз я на вас не нападаю. – Я бросила укоризненный взгляд на Армана и снова отвернулась. Очень смешно. – А если серьёзно, то я и сам этого не знаю… Я удивлён. Нет, я сражён этим… Моя жена не знала об этом, Лорейн, узнав случайно, возненавидела. А вы мало того, что заботились обо мне, вернули к жизни и ещё так спокойно воспринимаете мысль о том, что мне необходимо кровь для поддержания жизни. Я восхищён вами, Эйни. Я так боялся вас напугать...  или оттолкнуть…

– Все разные, – проворчала я, скрывая улыбку и, радуясь, что он меня не видит. Признаюсь, слова Армана были для меня приятны. Хотя и сама удивлялась и спрашивала себя внутри? Мне правда не страшно? Вот ни капельки? Но почему? Отчего?

– Значит Мара ничего не знала? Где же вы брали кровь?

Я обернулась все же, вернув лицу серьёзное выражение лица, и вздрогнула, увидев, что Арман стоял прямо за моей спиной. Ого, он так быстро передвигается? И так бесшумно?

– Простите, я напугал вас нова… –  На его точёном лице отразилось искреннее огорчение, он взял меня за правую руку и мягко сжал мои пальцы. Я кивнула, соглашаясь, но мысленно следила за своими ощущения в руке. Там словно разгорался пожар, а ещё сердце стучало очень-очень часто, готове выпрыгнуть прямо из горла. – Это сделал я?

Он коснулся повязки на пальце. Я снова кивнула.

– Промывайте отваром вербены и ромашки. И внутрь пейте. Это поможет вылечить быстрее.

Он выпустил мои пальцы, вернувшись на кровать. Я с сожалением отметила, что мне это не нравится, я хочу, чтобы он снова сделал это – взял меня за руку или даже за две.

– Эйни? Всё в порядке? Вы покраснели? – Несмотря на тревожный тон, на его губах была игривая полуулыбка, заставившая меня смутиться и покраснеть ещё больше. Ох… ну отчего мне думается о поцелуях с ним?.. Я отвела глаза.

– Вы не ответили на вопрос, Арман. Где вы брали кровь?

– Ах да, прошу прощения, – и снова эта насмешка в голосе. Я рассердилась на себя. Ну сколько можно, Эйни? Сколько можно думать о всяких глупостях. Тут происходит серьёзный разговор… в этот момент мой желудок заурчал. Я почувствовала себя абсолютно несчастной… Даже мой организм саботировал меня и всю эту встречу. – Вы голодны? Я закажу еду.

Я не успела остановить его, Арман уже вышел из номера, прикрыв за собой дверь и послав мне очаровательную улыбку. Я тихо застонала. Он мне нравился. Не как Мэни, с этой заботой и смотрением мне в рот, а как мужчина... я влюбилась? И в кого? Кажется, тётушка Лорейн права, и я совершаю ту же ошибку, что и её сестра. Мне нужно уйти. Прямо сейчас. Иначе я натворю дел, от которых буду потом страдать. Я подняла шляпку и сжала её в руках. Он был так нежен, когда поглаживал мои пальцы. Могу я сейчас вот так просто взять и сбежать?.. Обидится ли он? Нравлюсь ему ли я?..

– Держи, – дверь приоткрылась и там появился Арман с подносом, на котором стояла тарелка с чем-то очаровательно вкусным. Живот повторно заурчал, вызывая у меня смущение и смешок у Армана. Он усадил меня за стол и расставив приборы по этикету, кстати совершенно без ошибок, а сам придвинув стул, сел рядом.

– На чём мы остановились? Ах да… Я просил людей дать мне кровь, иногда покупал в больницах, иногда платил людям или врачам. По-разному было. Мне везде, у меня были деньги, это значительно упрощало мне жизнь.

– Вы поэтому так молоды? Ведь столько лет прошло?

Еда была восхитительно вкусной, просто изумительной… тётушка Лорейн готовила вкусно, но это было чистое блаженство.

– Да, кровь как бы делает моё тело постоянно новым. Я не до конца разобрался, как это происходит, это просто факт. И у меня отменное здоровье.

– Мне кажется, если бы вы женились на девушке, которая бы знала эту вашу… – Я задумалась, – особенность и добровольно давала бы вам кровь, это бы значительно облегчило вам жизнь.

– Да, конечно. Только, к сожалению, таких девушек я ещё не встречал… – Арман отвернулся. Ему наверняка больно это говорить. Словно жить в мире, где если кто-то узнает о том, каков ты на самом деле, не только красив, как бог, и богат, но и ещё пьёшь кровь, то возненавидит тебя. Как тётушка Лорейн… Это так печально.

– Вы найдёте её, я уверена, – я оторвалась от еды и легко сжала его руку. Его кожа была мягкой и тёплой. Что же он все-таки за существо такое? Как он стал таким? Родился ли он с таким осознанием, что ему нужно пить кровь? Или это пришло к нему позже?

– Спасибо, Эйни. – У него был такой взгляд… такой глубокий и притягательный. Вот интересно, или их такими делает кровь?.. я потерялась в этом взгляде. Моя рука так и покоилась на его, и мы сидели в номере, в котором стало стремительно темнеть и смотрели друг другу в глаза. Вдруг его рука вздрогнула и переплела мои пальцы с его. Это движение сломало все очарование, и я испугалась. Я вдруг испугалась всего этого: и этого взгляда, и того, кем он был, и того, где я была, и того блаженства и спокойствия, что рождались в моей душе в ответ на его действия.

– Мне нужно идти…

Я вскочила, выдёргивая свою руку из его, и спешно засобиралась, Арман молча следил за мной с такой тоской в глазах, что мне даже стало стыдно за свой страх, н я не поддалась на это. Он также молча вышел со мной за дверь и собирался уже закрыть дверь на ключ, когда его остановила я:

– Не стоит меня провожать.

– Там темнеет.

– Я… мне нужно все обдумать…

Я не сморила ему в глаза, боясь запнуться, потеряться в них и остаться. А мне этого ведь так хотелось: его теплоты, нежности и этих взглядов. Он попытался взять меня за руку, остановить, но я ушла. Нет, я позорно сбежала. Я выбежала на улицу, там моросил дождь, дул холодный промозглый ветер, и там уже шлёпая по лужам, я поняла, что забыла зонт у него в номере. Но я не стала возвращаться. Я бежала, бежала… от себя, от него, от своих желаний и мыслей. От того, что я хочу сейчас быть с ним, и это так неожиданно и так пугающе. Я сомневалась в том, что могу влюбиться, что кто-то может заинтересовать меня, да так, чтобы как в книге мешалось дыхание и сдавливало сердце. Могу лия довериться ему? Должна ли? Что говорит моё сердце?

Я читала так много книг о любви, как желала всего этого, но вот когда возможно любовь постучалась в моё сердце, я не готова открыться ей, довериться. Мне страшно… По щекам вперемешку с моросью катились слезы. Я влетела в дом тётушки Лорейн запыхавшаяся и раскрасневшаяся. Меня кидало то в жар, то в холод. Я повесила плащ, скинула плащ и тут же зашагала к себе, так и не сказав ни слова тётушке Лорейн, хотя она пробовала меня остановить и поговорить со мной. Но я не могла сейчас. Просто не могла.

Я зашла в комнату, сняла платье и оставшись в нижнем платье упала на кровать. Я обняла подушку и плакала. Мне так не хотелось, чтобы тётушка Лорейн услышал мои рыдания, чтобы она думала, что это из-за него, из-за Армана. Почему меня пугают собственные мысли и желания по отношению к нему, а не то, кем он является?

Я не заметила, как забылась тяжёлым и глубоким сном под собственные всхлипывания.

Часть 10.

Утром я ожидала головной боли, спутанных мыслей и эмоционального разлада. Этого не было. Было ясность и чёткое осознание всего, что произошло вчера. Я была напугана своей симпатией к нему и тем, что возможно я нравлюсь ему тоже. Я позорно сбежала. Хотя возможно это было правильно… Там под воздействием собственных эмоций я бы не смогла все обдумать и прийти к этому осознанию, что я хотела бы услышать признание и предложение от Армана. Если я ему нравлюсь, пусть обозначит свои намерения. Если нет, то и говорить тут не о чём. Мне он может сколько угодно нравится или не нравится, пока он не сделает этот шаг, мои излишние эмоциональные всплески и переживания только напустят тумана и собьют обоих с толку.

Также я ожидала, что тётушка будет снова сердита после нашей вчерашней ссоры, однако она весело шутила обо всем на свете и даже, обняв меня, извинилась за вчерашние слова. Я была весьма обрадована этим. Настроение стремительно улучшалось, ведь меня ужасно расстраивала ссора с моей любимой тётушкой Лорейн. Мне совершенно не хотелось слышать от неё обидные и неприятные слова, и говорить ей их тоже.

После обеда, когда я, устроившись в гостиной, в кресле читала очередную книгу, изредка глядя в окно, раздался стук в дверь. Тётушка прокричала из кухни, чтобы дверь открыла я, так как у неё руки в муке. Отложив книгу на кофейный столик на резных ножках, я оправила невидимые складки на платье и подошла к двери. Там оказался Мэни, в руках его были цветы, букет полевых цветов. Букет, как и он сам, был мокрым, но очень красивым. Сердце сжало тоской и жалостью к нему… как ему сказать?

– Добрый день, Эйни. Это тебе. – Он, ёжась на пороге, протянул мне букет. Я с улыбкой приняла его, хотя это и намочило и платье, и манжеты на рукавах. А я этого ужасно не любила… Это было неприятно. – Я давно не видел тебя. Все в порядке? Как ты себя чувствуешь?

– Все в порядке. Спасибо за цветы. Ты хотел что-то ещё?

– Нет, я просто… проходил мимо и решил тебе занести их.

Он снова улыбнулся мне, переминаясь с ноги на ногу. Он сунул покрасневшие руки в карманы, и в этот момент я поняла, как же он нелеп сейчас. Мнится на пороге, этот костюм, снятый со старшего брата, отросшие волосы, давно не бывавшие у цирюльника, слишком длинные штаны и вообще весь он стал в моих глазах в один момент таким несуразными и непонятным, что я даже вздрогнула. В этот момент я поняла, что ни за что не готова стать его женой, даже если он будет обожать меня, целовать мне ноги и землю, по которой я хожу. Нет. Это будет не муж, а истинное страдание для меня и да, я возненавижу его лютой ненавистью. Буду ненавидеть на всех светских приёмах, когда он будет также не уверен и нелеп, даже в костюме с иголочки, когда он будет ворчать на франтов, когда будет вот также заискивающе улыбаться мне снова. Эти мысли придали мне решительности.

– Мэни, – я постаралась произнести его имя очень решительно, но очень мягко. –  Я обдумала твоё предложение и готова дать тебе ответ.

Он замер, как кролик перед удавом, словно его заморозили, и уставился мне прямо в глаза.

– Прости, я не могу согласиться стать твоей женой. Я не подхожу тебе.

Мни закрыл глаза и выдохнул.

– Вот как…

– Прости.

– Нет, все в порядке… – Он развернулся и, даже не попрощавшись, побрёл по дороге, пиная камушки и сутулясь. Внутри меня было жалко его, но я поступила правильно. Я знала это. Я чувствовала. Я не смогла бы его вынести в качестве мужа, и в качестве отца своих детей тоже. Я поморщилась, проводив его взглядом и прикрыла дверь. Нет… лечь с ним в постель? Нет-нет-нет.

А с Арманом?

Я остановилась у зеркала и снова спросила у себя это мысленно? А с Арманом? Я примерила этот образ на него и прислушалась к своим чувствам. Не было отторжения. Было беспокойство, любопытство и испуг от незнания, что там вообще будет, но эта мысль мне даже была приятна. Я улыбнулась своему отражению. О да, Эйни, о да… Если ты уж кого-то выбрала, то явно не отвяжешься от этого в своей голове. Я прошла дальше по коридору и поставила на кухне в вазочку букет цветов. А затем, наконец-то, вытерла руки.

Интересно, а Арман вообще может быть отцом? Или то, что у него такая особенность, не даёт ему способность размножаться?

 Я потрясла головой, отгоняя подобные мысли.

– Кто это был?

– Мэни.

– Это его букетик?

– Ага, – я снова оглядела этот невзрачный подарок. Мне было приятно, конечно, но корзина с белыми цветами мне нравилось куда больше.

– Что-то в этот раз скромно, а?

Тётушка Лорейн отбросила косу на спину и, смазав руки мукой, продолжила месить тесто на большом столе.

– В каком смысле?

– Ну тогда вон какая корзина была, пришлось по всему дому её в вазы расставлять, ещё соседке отдала, порадовала её…

Соврать или сказать правду? А вдруг она снова обидится… не стану.

– Ммм, да…

Я покосилась на одну из тех самых ваз, что держали в себе часть белых цветов. Я подошла к ней, медленно огладила нежные и мягкие лепестки. Его руки… он так держал мои пальцы, перебирал их.

– Это ведь не Мэн прислал ту корзину, да, дорогая моя? – Раздался голос тётушки, я вздрогнула, выпадая из собственных грёз. Ну что ж она сама спросила, и сама догадалась.

– Да.

– Почему же ты мне врала?

– Вам ведь это не понравилось бы.

 Я так и стояла спиной к ней, и мне было так намного легче говорить с ней об этом. Не нужно смотреть в глаза и теряться словно маленькой девочке.

– Что ещё ты мне не хочешь говорить, чтобы не расстраивать меня?

Сзади было тихо, кажется, она даже перестала месить тесто.

– Это я освободила Армана. Я дала ему крови.

Признание далось легко, намного легче, чем я думала. Словно сообщила какой-то безынтересный факт. Погода, политика, покупки на рынке, а не как не «Я дала ему крови».

– Зачем?

– Это было случайно. Я не знала, что ему нужна была именно кровь, я просто порезалась, когда кормила его.

– Кормила его? Ты с ума сошла…

Я вздохнула… Ох тётушка, вы не знаете даже насколько…

– Я думала, что он просто старый человек в тюрьме, который чудом выжил, носила ему туда еду.

– Ну конечно, просто так выжил, через столько-то лет.

Ворчание тётушки было таким забавным, я улыбнулась, продолжая гладить цветок и вдыхать этот лёгкий аромат снова и снова. Что тут скажешь, может это и было глупо, но все-таки уже произошло. А что ещё будет? Улыбка стала шире. Ой, что будет… Если все мои мечты станут исполняться, то тётушка вы тоже с ума сойдёте.

Снова стук в дверь. Я изумлённо обернулась к тётушке, но она лишь пожала плечами. Она никого не ждала. Я шла в коридор, раздумывая, кто там? Может Мэни? Пришёл поуговаривать меня, чтобы я передумала. Только не это… я не вынесу отказывать ему дважды, мне и так потребовалось все моё мужество. Так я думала, открывая замки и защёлки. Я даже заготовила нахмуренное выражение и гневную речь для Мэни, но так всё и забыла, потерявшись в зелёных глазах.

– Добрый день, Эйни.

Сердце, стучи, я судорожно вздохнула, вцепляясь пальцами в дверь. Только бы не упасть, не растаять тут, под его тёплым взглядом.

– Добрый день, Арман.

– Ты забыла зонт вчера.

Он протянул мне зонтик, я забрала его и, отпустив дверь, повесила на крючок. Пока я смотрела не на него, я мысленно решила собраться, никаких излишних эмоций. Нечего раскисать только от его взгляда. Я сменила радостную улыбку на вежливую, чуть улыбаясь одними уголками губ, и приняла очень серьёзное выражение лица, какое делала на занятиях, когда материал мне был не очень понятен, но показывать этого так откровенно мне не хотелось.

Когда я повернулась, я была собрана и не позволяла внутренним охам и ахам вырваться за эту маску. А вот Арман явно был расстроен этому, он то и дело вглядывался в моё лицо, пытаясь там найти что-то, и его улыбка становилась не такой уж уверенной, к моему внутреннему удовлетворению.

– Спасибо большое Вам. Вы хотели что-то ещё, Арман?

Я произнесла его имя нараспев, очень медленно и почти коварно, все героини из всех любовных романов, которые я когда-либо читала мысленно аплодировали мне. Он на мгновение вздрогнул, растерявшись, утонув в этом звучании своего имени, а потом все же произнёс:

– Эйни, я бы хотел вас пригласить…

– Кто там на этот раз, дорогая моя?

Я обернулась, мысленно ругая тётушку, что появилась так не вовремя, сорвав все очарование момента. Тётушка Лорейн замерла, глядя на Армана, а он на неё.

– Лорейн, только не начинай… Прошу, я не хочу ссоры сейчас.

 В голосе Армана прозвучало отчаянье и мольба, а лицо вмиг стало таким несчастным. Тётушка изумлённо посмотрела на него, а потом на меня, словно видела нас в первый раз в своей жизни и, наконец, вымолвила:

– Поторопись, мне нужна будет твоя помощь на кухне.

И к чему же она это сказал? Она ведь всегда всё успевала сам? И ей никогда не требовалась помощь?

– Эйни… – Я обратила взор на Армана, он так смотрел на меня, что вся моя уверенность стала давать сбои, я с трудом удержала то же спокойное выражение на лице, – Прошу вас, Эйни, мы можем встретиться завтра?

Согласиться? Или нет?

– Когда?

– В полдень?

Я задумалась.

– Боюсь, я не смогу, мне нужно готовиться, через несколько дней закончатся каникулы в школе травниц, и мне нужно проторять материал. Так что я буду свободна только к часам пяти.

Я вздохнула, выражая все моё сожаленье.

– Давайте встретимся в пять. У Южного парка как тогда?

Я кивнула, соглашаясь. Он взял мою руку и запечатлел там лёгкий едва уловимый поцелуй. После этого Арман откланялся мне и послал ту же тёплую и очень горячую улыбку, от которой внутри всё оборвалось. Едва он спустился с крыльца, я закрыла дверь и прислонившись лбом к двери, выдохнула. Я смогла. Я выдержала. Надеюсь, это не выглядело так, словно у меня болело что-то, а я пыталась изобразить, что всё хорошо. Я фыркнула.

– Умничка.

Я вздрогнула от этого голоса и, оторвавшись, от попирания лбом двери, повернулась к тётушке. Она стояла в проходе на кухню. У неё было отчего-то радостное выражение лица.

– Что?

– Я говорю, что ты большая умничка, что не даёшь своим эмоциям нести тебя дальше.

– Мне казалось, что вам не нравится Арман.

– Мне казалось, что ты попадёшь в сети его харизмы и очарования, и потеряешь голову, – Она покачала головой, – и признаюсь, я никак не ожидала, что все будет наоборот.

– Вы думаете, я… – Я сбилась, сердце стучало как сумасшедшее. Неужели?..

– Нравишься ему? О да, я бы сказала даже, он без ума от тебя. – Удивив, как я прячу лицо в ладонях и едва сдерживаю радостные крики, тётушка решила огорошит меня, – Но, Эйни, ты знаешь, кто он на самом деле?

Радость немного поутихла после такого вопроса. Мне сейчас не хотелось думать о таком.

– Да, конечно.

– И что он… питается кровью?

– Да. – Просто ответила я, не отрывая взгляда от лица тётушки и с удовлетворением дождалась испуга и удивления. Да, я такая…

– И ты так спокойно говоришь это?

– Да.

– Вот дела…

С этими словами тётушка Лорейн ушла на кухню, качая головой, но в её голосе я слышала не осуждение, а восхищение. Я же не знала, что сказать, как праздновать свою маленькую победу. я была ужасно рада, что сама тётушка похвалила меня и что признала, что я нравлюсь ему, значит, возможно, всё будет так как я захочу. Мы будет общаться, узнавать друг друга, он влюбится в меня до сумасшествия. Он будет моим. И тогда он сделает мне предложение, а дам своё согласие.