Текст книги "У Лукоморья (СИ)"

Автор книги: Ритта Марго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Вот и речь царя-батюшки закончилась. Брачующиеся должны были подойти к отцу невесты, дабы тот вложил руку дочери в руку ее жениха и они наконец обменялись кольцами, скрепляя свою помолвку. Но случится этому было не суждено.

Как только будущие жених с невестой оказались подле царя, около трона заклубился сизый туман. Он стелился по полу, волнами набегал на колонны, облизывал ноги гостям, но видимой опасности не представлял. Царевна невольно бросила взгляд в угол, где находился незнакомец. Но тот точно также стоял привалившись плечом к колонне и спокойно наблюдал за происходящим, а вот кот, как показалось царевне, подозрительно-недовольно прищурился.

Туман сгустился в центре залы, заставив гостей отойти ближе к стенам, и бурлящими потоками начал подниматься вверх, приобретая человеческое обличье.

Первой из сгустка тумана показалась длинная и тонкая коряга, зажатая в когтистой руке. Она стукнулась об мраморный пол и дым медленно начал рассеиваться возле фигуры человека, закутанного в рваный и грязный балахон. Все присутствующие гости задержали дыхание, а после по залу прокатилась волна испуганных вздохов, стоило только туману еще немного рассеяться.

Перед взором благочестивой публики предстал самый настоящий колдун. Он окинул светящимися из глубин капюшона глазами всю знать и задержался только на царской чете. Направив свой корявый перст на застывшую и с интересом взирающую на него младшую царевну, он гневно воскликнул:

– Я, Верховный маг Лукоморья, требую немедленно выдать мне в качестве оплаты за мои труды царевну Василису!

Из рядов гостей послышались звуки падения. Сразу несколько придворных дам и парочка особо впечатлительных мужей пали жертвами обморока. Незнакомец выпрямился и теперь довольно напряженно стоял, чуть подавшись вперед, вроде как пытаясь рассмотреть прибывшего колдуна.

Колдун же, не желая, по-видимому, затягивать представление не слишком быстро направился к своей оплате и туман двинулся вместе с ним, снова сгущаясь у трона. Василиса смотрела на все это с широко распахнутыми глазами и не могла понять: пыталась ли таким необычным способом выручить ее из замужества сестра или их Верховный маг действительно за какой-то надобностью решил взять в качестве оплаты младшую дочь царя?

Ответа на свои вопросы она так и не получила.

Быстрее всех отошел от шока принц и, выхватив свой меч, метнулся к Верховному. До него оставалось всего два широких шага, когда колдун поднял вверх свою корягу и принца с силой отшвырнуло и впечатало в стену. От неожиданности Златовласка отпустила руку сестры и на освободившемся запястье сомкнулись когтистые пальцы. Туман укрыл от любопытных глаз царевну с колдуном, превратившись в непроглядную искрящуюся пелену.

Василиса почувствовала как держа за талию ее поднимают над полом и зажимают рот ладонью, а хватка руки на запястье ослабевает и больше не режет когтями кожу. А через мгновенье она погрузилась в давящую темноту.

Туман в главной зале исчез. Вместе с ним исчез и колдун с царевной. В обморок свалилась еще пара представителей знати.

Пришибленный принц начал приходить в себя, невнятно бормоча возле стенки с которой свалился. К нему метнулась пара слуг, помогая подняться и дойти до лекаря.

Гости спешно кланялись царю и быстро удалялись, не сказав ни слова. Зала стремительно опустела, предоставляя все свое пространство дочери и отцу, оставшимся на своих местах.

– Ну, вот и славно, – негромко произнес государь, но его голос все равно отдался тихим эхом в сводах потолка.

Старшая его дочь только легко улыбнулась.

***

– Вы не могли бы в следующий раз как-то поаккуратнее? – ни на что особенно не надеясь, попросил смотритель.

– Немного не подрасчитал с заклинанием перемещения. С каждым бывает, – отозвался мужчина.

– Да, но не каждому потом приходится восстанавливать половину лаборатории из руин! – укоризненно посетовали снизу.

– Ну, никто же не знал, что защита так бурно отреагирует, – ничуть не раскаявшись пожал плечами "милорд". – Даже я не рассчитывал на такой сильный дар.

– Кстати, когда она очнется? – поинтересовались слева.

– Наверное, к полудню.

– Хорошо. Ужин будет накрыт через десять минут.

– Угу.

Мужчина постоял еще немного, жмурясь на уже почти полностью скрывшееся за горизонт солнце и думал о чем-то своем.

2. По грибы, по ягоды

Утро добрым не бывает. Эту простую истину Василиса в полной мере ощутила, проснувшись ни свет, ни заря в совершенно незнакомых покоях, с невыносимой головной болью и совершенно не помня, как очутилась в этом месте. А еще нестерпимо хотелось пить. Последняя проблема разрешилась сама собой, когда царевна обнаружила на прикроватном столике небольшой кувшин с водой.

Вода оказалась немного странной – сладкой, но при этом отчетливо чувствовалась горчинка, – хотя жажду утолила уже после пары глотков и, как показалось царевне, даже притупила головную боль.

По комнате разливался мягкий приглушенный свет. Василиса заметила его только после того, как расправилась с кувшином, и сейчас озиралась по сторонам, чтобы понять, откуда он взялся. Разгадка оказалась до банальности проста – свет исходил из окна с плотно задернутыми шторами, через которые все же пробивались тусклые лучи. Это показалось царевне немного странным, ведь по ее внутренним ощущениям было еще раннее утро.

Девушка осторожно спустила ноги на пол, который неожиданно оказался теплым, что тоже было странным. Потому что босые ступни нащупывали под собой гладко отполированный камень. Царевна даже опустилась на корточки, пощупала пол рукой и постучала. Костяшки пальцев больно ударились о твердую поверхность и Василиса, решив больше не экспериментировать, отправилась к окну, стараясь не споткнутся обо что-нибудь в полутьме.

Шторы оказались легкими и тонкими, что позволило царевне без особых усилий сдвинуть их в сторону, но при этом они были достаточно плотными, чтобы задерживать большую часть света. А за шторами взору Василисы предстало саашское стекло. Стекло, которое в самой своей сути хранило первозданную магию. Чище горного хрусталя, прозрачнее озерной воды и занимавшее почти весь оконный проем во всю стену сплошным монолитом. Только по бокам имелись узкие открывающиеся створки, обрамленные, как и все остальное, в обычное, хоть и искусно вырезанное дерево. Царевне это показалось даже немного кощунственным. Саашское стекло в Лукоморье, да и в других странах, считалось символом баснословного богатства. Не каждый дворянин мог позволить себе приобрести достаточное количество этого стекла хотя бы для одного – не самого большого окна, – а если и приобретали, то обрамляли его, конечно же, в раму из белой ивы. Во дворце царя-батюшки было чуть больше двадцати комнат застекленных саашским стеклом, которое было поделено на небольшие квадраты в половину аршина. Хрупкий груз доставляли в течение полугода из самой столицы Сааша двадцатью караванами. Царь тогда выложил круглую сумму за него, даже не смотря на то, что стекло являлось подарком ко дню его собственной свадьбы от правителя Сааша. А тут сплошной монолит, без единой царапинки, в полтора человеческих роста возвышался над Василисой, и та даже представить не могла во сколько это чудо обошлось его нынешнему владельцу.

За окном оказался погожий и не в меру солнечный весенний день, который, по всей видимости, был в самом разгаре.

Комната находилась достаточно высоко от земли и окном выходила во внутренний двор крепости. О том, что это именно крепость говорило многое, но самым главным признаком являлась невероятно высокая стена. Она кругом опоясывала внутреннюю территорию шершавым черным камнем.

Василиса узнала эту крепость сразу не смотря на то, что никогда не была внутри. Когда-то давно, когда царевне было лет семь отроду, она с отцом и не сильно большим отрядом солдат держала путь в этих местах. Василиса целый месяц уговаривала батюшку взять ее с собой на проверку дальней заставы, и в конечном итоге тот согласился. Тогда-то она и увидела ее впервые.

Почти на краю Лукоморья, на самой дальней его восточной границе, величественно раскинувшись, стояла крепость кощеева. Она состояла из шести башен, высотой не уступающих скалистым холмам, обступившим крепость с трех ее сторон. Башни соединялись между собой мостиками-переходами, под которыми находилось множество жилых и не очень комнат. Стены за какой-то надобностью были укреплены, да так, что порой даже самое сильное землетрясение – безусловно вызванное магическим путем, – не наносило совершенно никаких повреждений, а иногда и вовсе не чувствовалось. Над крепостью постоянно ходили грозовые тучи, частенько попадая своими молниями в металлические шпили башен. Но бывали случаи, когда непонятные облака самых различных цветов, – начиная от ярко-зеленых и заканчивая малиново-коричневыми, – выползали из глубочайших недр кощеевых укреплений. Откуда они появлялись и каким образом никто не знал, кроме самого хозяина крепости.

И вот, оказавшись внутри лелеемого в мечтах величественного строения, царевна с трудом смогла подавить стон разочарования. Еще в детстве она самозабвенно мечтала, как по достижению совершеннолетия соберет себе небольшую поклажу, вскочит на коня и отправится на поиски приключений именно сюда. Как пролетит, словно стрела, через леса и поля, с легкостью перемахнет через горы и окажется в обители захватывающих дух знаний о магии. Естественно в фантазиях Василисы крепость представляла из себя малопривлекательное зрелище: все проходы и углы обильно затянуты паутиной, с которой совсем не миролюбиво и весьма плотоядно взирают оголодавшие пауки; под потолком несметные полчища летучих мышей наблюдают сотнями пар красных глаз; в подземельях несомненно рыщут твари много хуже пауков, а в коридорах бродят привидения (куда же без них в заброшенной-то крепости). И посреди всего этого безобразия стояла бы она – царевна Василиса,– хозяйка заброшенной кощеевой крепости. Потому что кто еще в здравом уме и трезвом рассудке захочет стать обладателем заколдованного и явно проклятого своим прежним хозяином здания, каким бы оно распрекрасным и неприступным ни было.

Мечта стать могущественной колдуньей не покидала царевну ни при каких обстоятельствах. Даже после того, как она познакомилась с одним из представителей своей будущей профессии и ужаснулась последствиям использования той самой магии – царевна от задуманного не отступилась, четко для себя решив, что ради свободы готова распрощаться с красотой.

Но эта мечта, разбившись о скалы суровой действительности на мириады осколков, канула в бездонную пропасть. Крепость была занята, по всей видимости, уже давно. И Василиса даже знала кем именно – воспоминания недавних событий ненавязчивыми лентами хлынули в сознание, и царевна сникла окончательно. Верховный маг не тот человек, которому можно без опаски выдвигать какие-либо требования. А вот напроситься к колдуну в ученики попробовать стоило бы.

"– Ученица с небольшими знаниями о магии – это ведь всегда лучше необученной служанки! – рассуждала про себя царевна. – Только теперь нужно эту мысль донести и до мага..."

С этими мыслями Василиса снова начала рассматривать внутренний двор крепости, только на этот раз гораздо внимательнее.

Внизу, возле хозяйственных построек, перебирали копытами шесть лошадей. Все как на подбор: холеные, откормленный, гривы заплетены в тугие косы. И абсолютно все разных мастей. Две огненно-рыжих почти не отличались между собой, только пястья у одной были значительно толще – болонзийская порода, – выводили их специально, чтобы по горам легко передвигались. Одна была полностью вороного цвета с тонкими и длинными ногами и гладким, блестящем на солнце волосом – на таких лошадках к царю-батюшке приезжали послы из Родолана. Там не придавали особого значения породе, но именно на таких разъезжала бывшая аристократия и нынешние чиновники. Немного в стороне от всех стояли две северянки, одна пегая, другая абсолютно белая и обе с длинной теплой шерстью на массивных ногах, боках, ребрах и животе. Пятая – самая низкая из всех, – огненно-черная с сильно удлиненной острой мордой беспрерывно стригла ушами, чуя поблизости нечисть. Последняя белая с большими рыжими и черными пятнами на боках, морде и крупе. Почти такая же степная красавица была и у царевны, поэтому Василиса точно могла сказать, что глаза у лошади чистейшего светло-голубого цвета. Именно из-за цвета глаз царь-батюшка когда-то и подарил своей младшей дочери кобылу ширанесской породы.

Все лошади явно сильно устали от долгой дороги и все никак не могли отдышаться. Вяло перебирали копытами, сипло фыркали, но угощения из морковок и капусты, что им принесли два добрых молодца приятной наружности, сметали подчистую. Наблюдая за ними, царевна с тоской вспомнила, что в последнюю неделю совсем не наведывалась в царскую конюшню к своей Зорьке, и что та, наверное, сильно по ней скучает.

– О, так Вы уже проснулись!

Голос прозвучал более чем неожиданно учитывая, что в комнате совершенно точно никого постороннего не было и звука открывающихся дверей и шагов не раздавалось. Поэтому царевна бесстыдно взвизгнула, чудом не подпрыгнув на месте, и стремительно развернулась на звук голоса, но там никого не оказалось. Для надежности Василиса внимательно осмотрела уже совсем освещенную комнату, но все равно никого не увидела.

– Внизу, миледи, – учтиво отозвался голос действительно снизу.

Опустив взгляд, царевна увидела в полушаге от себя черного кота. На фоне черного пола он выделялся только яркими желтыми глазами и едва заметным белым пушком на кончиках ушей и хвоста.

– Это хорошо, что Вы сами встали, – продолжил тем временем кот, – хотя господин предполагал, что Вы очнетесь не ранее полудня. Но так даже лучше, успеете привести себя в порядок аккурат к обеду.

Василиса слушала очень внимательно и с каждым произнесенным котом словом глаза ее медленно но верно приобретали размер и округлость самой большой монеты Лукоморья – золотого лира, а лицо делалось все белее и белее. Эти маневры не остались незамеченными и в следующее мгновение кот отпрыгнул от царевны еще на пол шага и, не повышая тона, грозно попросил:

– Только без обмороков. – И уже мягче, с мурчащими нотками. – Хорошо?

Василиса неуверенно кивнула, все также ошарашенно уставившись на кота. Сморгнула. Один, два раза. И все же задала самый дурацкий вопрос в своей жизни, но такой необходимый сейчас для ее душевного покоя:

– В-вы ум-меете р-разг-говаривать?

Кот скептически осмотрел ее с ног до головы, прищурился, затем фыркнул, но на вопрос все же ответил:

– Конечно же, миледи. – Царевна снова удостоилась внимательного взгляда, но после кот поспешно добавил: – Прошу меня простить, совсем забыл представиться – Кот Ученый. Можете звать меня Соломон. Здесь нахожусь на должности смотрителя у господина Верховного Мага.

Царевне показалось, что сейчас кот встанет на задние лапки и отвесит ей церемониальный поклон, как положено по дворцовому этикету, но этого не произошло. И она даже немного обрадовалась, правда сама не поняла чему.

– Василиса, – уже без запинки представилась царевна.

Кот сидел в шаге от царевны, уставившись на нее немигающим взглядом и явно ожидая продолжения, но его не последовало. Снова фыркнув, он поднялся и подошел к неприметной дверце в стене, дотронулся до нее лапой, отчего та немного продавилась в стену, перестав изображать монолит, и открылась сама собой, отскочив от стены, как пружина и чудом не задев кота. Но тот даже не подумал сдвинуться с места.

– Здесь Вы найдете все необходимое для утреннего туалета, – пустился в объяснения кот, – также: наряды, обувь, верхняя одежда. Если Вам понадобится что-то еще – зовите – три раза стукнуть по стене. Вам нужна будет помощь с подготовкой?

Василиса отрицательно покачала головой.

– Хорошо, – кот подошел к еще одной дверце, ничем не отличающейся от гардеробной и открыл ее. – Ванная комната. Обед будет накрыт через два часа. Я зайду за Вами за пятнадцать минут до подачи.

И не дожидаясь ответа, он прошел к входной двери, открыл ее тем же способом, каким только что открывал гардероб с ванной комнатой и покинул покои царевны. Дверь за ним закрылась бесшумно. Сама.

Василиса еще с минуту таращилась на дверь, ожидая с ее стороны какого-нибудь подвоха. Но так ничего не дождавшись, принялась рассматривать содержимое небольшой комнатки, – всего три шага в длину и ширину, – с одеждой, обувью и прочими полезными вещами.

В предоставленном ей гардеробе оказались одни только платья. Около двадцати штук, самых различных цветов и фасонов мирно висели на деревянных плечиках, дожидаясь, когда их примерят. Сначала царевну смутило такое разнообразие и разноцветие, и в голову даже закралась шальная мысль, что ждали ее здесь давно, а готовились основательно. Ведь, чтобы приготовить такой гардероб в кратчайшие сроки, нужно было привлечь с десяток швей, предварительно потратив не меньше дня снимая всевозможные мерки. И как колдун смог все это провернуть и главное – зачем? – Василиса не знала.

На несколько мгновений царевне даже показалось, что колдун похитил ее с намерением жениться, а нарядами пытается задобрить ее тонкую монаршью натуру. Но рассмотрев повнимательнее одно из платьев, Василиса с некоторым облегчением поняла, что этот гардероб подбирала одна очень хорошо знакомая ей венценосная особа.

– Значит точно сестра приложила к этому "похищению" свою изящную ручку, – задумчиво рассматривая оставшиеся наряды проговорила царевна.

Василиса ступала по каменному полу очень мягко и почти бесшумно. Легкие весенние сапожки без каблука, которые она нашла в предоставленном ей гардеробе, позволяли это делать не прилагая особых усилий. Не то чтобы царевна хотела остаться незамеченной, просто отработанная годами манера ходить бесшумно, чтобы не попадаться на глаза отцу и всевозможным мамочкам-нянечкам, давно переросла в привычку. Сейчас же она просто утоляла свое, истинно женское любопытство, стараясь все подробно рассмотреть.

Этаж, по которому шла царевна, причудливым образом делился на две части – верхнюю и нижнюю. Все верхнее пространство было отдано под гостевые комнаты, небольшую столовую на десять персон (видимо по числу комнат) и такую же небольшую гостиную. На нижней же части расположились какие-то кабинеты и Ученый Кот упоминал еще библиотеку с художественной литературой. Но Василиса тогда его почти не слушала, все еще потрясенная происходящим.

Царевна шла именно по верхней части, стараясь идти как можно ближе к стене. Потому что край пролета коридора не был огорожен от нижней его части ни перилами, ни какими-либо еще специальными устройствами, пресекающими падение, если не считать достаточно широких и массивных колонн. Но даже они не внушали должного доверия. Хоть высота и не очень большая, – всего-то аршинов пятнадцать, – но проверять свои кости на прочность Василиса пока хотела.

– Зачем вообще ему понадобилась эта царская пигалица?! – негодование и злость явно слышались в голосе, задавшем вопрос.

– Я бы на твоем месте говорил тише, – меланхолично отозвался уже другой голос, – ты же знаешь, в этом проклятом месте даже у стен есть уши. В самом прямом смысле этого выражения.

Царевна остановилась, заинтересованно прислушиваясь. Что-то ей подсказывало, что говорят сейчас именно о ней, поэтому глупо было бы не подслушать разговор, свидетелем которого она стала.

– Да знаю я, – уже тише отозвался собеседник. – Но все равно не понимаю этого мальчишку! Зачем она ему сдалась?!

Мужчины разговаривали внизу и Василису, стоящую на верхнем пролете этажа и спрятавшуюся за колонной видно не было. А вот она с интересом рассматривала беседующих.

– Может, приглянулась она ему. Тебе-то что? Или тоже понравилась? – насмешливо отозвался щуплый невысокий мужчина, лет сорока с небольшим. – И когда только успел разглядеть?

– Было б там что разглядывать, ни кожи ни рожи! – запальчиво отозвался такой же приземистый, но грузный мужчина примерно того же возраста, как и его собеседник. – А если этот царский самодур развяжет войну, посчитав похищение будущей невестки с собственной помолвки за оскорбление и плевок в лицо конкретно ему? С него станется.

– Ну, во-первых, помолвка так и не состоялась, – снова меланхолично отозвался щуплый мужчина. – Кощей, как ты выразился, "похитил" царевну раньше официального завершения. Они с крон-принцем даже кольцами не успели обменяться.

– Тебе-то откуда знать... – Попытался возразить толстячок, но поймав весьма красноречивый взгляд товарища, мигом заткнулся.

– Во-вторых, Борм, хоть и самодур, но не настолько, чтобы подписывать себе и своему народу смертный приговор. Война на два, а если подключится Зимория, то и на три фронта всегда заведомо проигрышное дело. Ну и, в третьих, Кощей использовал свое первостепенное право на любую плату. Никто и ничто не могло ему помешать в этом, и не помешало. А вот если бы он просто так ее выкрал или убил, тогда да, тогда бы его даже казнили... наверное. Может статься, что и сейчас он намерен ее прикончить в каком-нибудь своем эксперименте или ритуале, где непременно голубая кровь требуется, кто ж его знает, но зато все законно и кощеевы претензии на царевну обоснованы.

Мужчины постояли молча, каждый думая о чем-то своем. Особенно усердно думал толстячок. От натуги у него даже испарина выступила на лысине, которую он незамедлительно вытер материализовавшимся у него в руках платком.

У Василисы же все похолодело и от услышанного и от осознания, что подслушивала она не кого-нибудь, а самых настоящих колдунов.

Сделав несколько бесшумных шагов назад, царевна вжалась спиной в чуть шершавую стену, будто бы та могла ее спасти или просто укрыть от магов. Снизу послышался звук постепенно удаляющихся шагов и уже еле слышного перешептывания мужчин. Василиса даже не пыталась прислушаться к дальнейшему их разговору.

Медленно отлепившись от стены, царевна побрела к выделенной ей комнате, полностью потерявшись в собственных размышлениях. Подслушанный разговор отозвался в душе девушки множеством чувств, и ни одно из них не было хоть сколько-нибудь приятным. Как ни крути, а вывод напрашивался сам собой и отнюдь не утешительный: колдуну она нужна не как служанка и даже не как жена (хотя видит Создатель, уж лучше бы это), а как кровавая жертва.

Но, если дела обстоят именно таким образом, зачем нужно было обеспечивать будущую "жертву" целым гардеробом и совсем неплохими покоями, да еще и на гостевом (по словам Кота) этаже? Неужто на всю крепость не сыскалось приличного подземелья с надежной камерой или, на худой конец, высокой башни?

Башни были, в количестве шести штук, это Василиса знала. А вот можно ли там держать пленников – нет. Наверное, можно. Предыдущий-то хозяин совсем не отличался пацифистскими наклонностями. Да и в народе много разговоров ходило в былые времена, что Бессмертный крадет невинных дев по всем селам и весям и больше о них никто и никогда ничего не слышал. А женихов и рыцарей, что от переизбытка доблести (или по слабоумию, как предполагала сама царевна) пускались на их поиски, устранял еще по дороге, в самых запущенных же случаях пускал в крепость и после их тоже никто уже не видел. Об этом даже парочку сказок сложили, но вот, что в них правда, а что быль, так никто и не знает.

Но то дела уже давно минувших лет, а Василиса вот она стоит, здесь и сейчас. И думать о том, что она здесь находится на правах будущей "жертвы ритуала" ей совсем не хотелось. Да и сестра в этом "похищении" как-то замешана, а ожидать подлого удара в спину от самого близкого человека, для царевны было слишком сложно. Рассудив так, Василиса решила, что угроза ее жизни пока что мифическая и волноваться по этому поводу рано, но держать ухо востро все же стоит. Так, на всякий случай.

С такими мыслями она и зашла в покои, где ее уже поджидали.

Вольготно расположившись на кровати и слегка подергивая хвостом из стороны в сторону, Ученый Кот уставился своими янтарными глазищами на царевну. Василиса едва сдержала испуганный вскрик, так и застыв в дверном проеме. В вечерней полутьме комнаты его глаза горели двумя огоньками, а сам Кот, если не приглядываться, так вообще был неразличим.

– Добрый вечер, Ваше Высочество, как прогулялись? – вежливо осведомился он. А царевна от такого вопроса поначалу занервничала, будто ее поймали на месте исчезновения пирога с крошками от него же у рта, но мгновением позже поняла, что Кот, скорей всего, ничего такого не имел в виду, просто задал вежливый вопрос, подходящий ситуации.

– Добрый, Соломон. Спасибо, хорошо, здесь интересная... планировка, – с запинкой ответила она и постаралась как можно вежливей улыбнуться.

– Замечательно, – промурлыкал Кот. – А как Вы относитесь к ранним утренним прогулкам?

– Положительно.

– Превосходно, – снова мурлыкнул он и довольно зажмурившись, легко спрыгнул с кровати, – тогда с утра я за Вами зайду.

– А можно поинтересоваться, где предстоит прогулка?

– В лесу.

"– Прикопают под ближайшем деревцем, – пронеслось в голове у царевны, – или притопят в болоте, кажется, их в округе предостаточно".

– А там безопасно? – решилась все-таки спросить Василиса.

– Более чем, – коротко бросил посетитель и бодро направился в сторону двери, но почти на выходе его настиг вопрос.

– А-а-а... Господин смотритель, вы не могли бы тогда выделить мне пару брюк, – быстро выпалила царевна, немного потупив взор под ошеломленным взглядом Кота. – Ну, не в платье же мне по лесу гулять. Это ведь жутко неудобно.

Кот окинул девушку оценивающим взглядом и немного подумав, пообещал:

– Я постараюсь решить этот вопрос. Спокойной Вам ночи, Ваше Высочество.

Дверь за ним закрылась самостоятельно и бесшумно, как и в прошлый раз. А царевна радостно подпрыгнула на месте.

"Ура! Хоть от этих невозможных юбок избавлюсь!"

***

Лес был темным. Что, собственно, не было удивительным: луна уже успела зайти, а солнце только-только забрезжило где-то на краю горизонта, и сквозь густо расположенные ветки деревьев солнечные лучи не проходили.

Царевна жутко хотела спать. Если накануне она до поздней ночи не могла уснуть из-за разницы во времени, то сейчас из-за этой самой разницы она еле стояла на ногах. Соломон поднял ее ни свет, ни заря в буквальном смысле, – на небосклоне еще царствовала луна, – и поспала Василиса от силы часа три. Вымотанный стрессом и переживаниями, организм требовал своего и ради этого был готов даже на подлость. Ноги цеплялись за каждый корень, появляющийся на пути, глаза нещадно чесались и закрывались сами собой, все тело ныло и требовало отдыха, будто вчера царевна не праздно проводила день, а как минимум собственноручно убрала весь дворец.

Кот упорно делал вид, что не замечает страданий своей спутницы и преспокойно двигался вперед по узкой дорожке, изредка перепрыгивая через совсем большие корни.

Явно давно не хоженая тропинка петляла между кустами солончака и молодой порослью ясвинцы – по большей части бесполезный и жутко приставучий сорняк, вырастающий, при должных условиях, в человеческий рост. Сейчас этой травой заросла практически вся дорожка, оставляя от нее только невнятный силуэт, и цеплялась к штанинам своими мелкими шипами так, что отодрать ее стоило неимоверных усилий для сонной царевны. Но стоило деревьям немного расступиться и выпустить путников на небольшую поляну перед рекой, как и надоедливая трава, и кусты, так и норовящие хлестнуть ветками по лицу или зацепиться за неуклюже заплетенную косу, и усталость потеряли всю свою значимость.

– Как краси-и-иво... – протянула царевна, завороженно наблюдая за восходящим над горами солнцем.

Его лучи зайцами разметались по округе, рассыпались бликами по водной глади реки и утренней росе, застревали в кронах деревьев и мерно обтекали редкие облака. День сегодня обещал быть солнечным.

– Нам нужно на вон тот островок, – кот забавно махнул лапой в нужном направлении, – пройдемте в лодку, Ваше Высочество.

Плавать на лодке царевне уже доводилось, пару раз она даже ходила под парусом. Не далеко, конечно, всего-то с десяток путевых верст по открытому морю, но все равно царевна гордилась тем, что за две эти небольшие поездки она умудрилась излазить корабль вдоль и поперек, изучить плетение нескольких не самых сложных морских узлов и даже один раз постоять за штурвалом. И все же лодкой она самостоятельно никогда не управляла.

"– Не царское это дело, – увещевала царевну престарелая няня, – и уж тем более не женское".

Всем своим видом река внушала уважение. Казалось, что она даже в самое засушливое лето редко доходила кромкой воды и до середины своих нынешних размеров. Сейчас же, когда весеннее половодье полностью вступило в свои права, берега ее разошлись на сотню саженей с каждой стороны, не меньше. Левый берег так и вовсе затопил весь луг с противоположной стороны.

– А где весла? – удивилась Василиса.

– Они не понадобятся, лодка зачарована. Как и корзина, которую Вы несете.

Царевна с любопытством осмотрела корзину еще раз, но ничего необычного в ней не нашла. Корзина как корзина: большая, довольно удобно нести, сделана мастером своего дела, что видно сразу. Единственное, что немного смутило Василису – она почти ничего не весила.

Лодка тоже не выглядела какой-то особенной. Добротно сколоченная, вместительная, немного старая – древесина заметно выцвела на солнце, но доски подогнаны плотно друг к дружке и нет даже намека на трухлявость или гниль. Только форма немного необычная, – слишком уж продолговатая, – в столице все лодки были пузатыми, словно большие винные бочки, а эта как лист бересклета, растущего рядом с рекой.

Кот мягко приземлился на деревянный лодочный настил и выжидающе посмотрел на царевну. Та не заставила себя долго ждать, шагнула в лодку и как смогла, оттолкнулась от земли, чтобы лодка хоть немного отошла от берега, но ничего у нее не вышло – они остались стоять на месте. Василиса вопросительно посмотрела на кота.

– Присаживайтесь, – лениво ответил тот на невысказанный вопрос.

И как только царевна устроилась на задней лавочке, лодка отплыла. Спокойно и размерено она разрезала не менее спокойную водную гладь реки острым носом, двигаясь ровнёхонько на тот самый островок, что показывал кот.

На этот раз Василиса даже не удивилась, только с любопытством изучала окружающий пейзаж, силилась что-нибудь рассмотреть в еле прозрачной воде, вглядывалась в противоположный берег и лесные заросли, оглядывалась назад и сравнивала расстояния. И вообще вертелась, как юла, раскачивая лодку и пуская волны на спокойной воде. Кот, щуря свои желтые глаза, незаметно наблюдал за ней.