Текст книги "Владычица Единорогов – 3"

Автор книги: Рита Харьковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава пятая

Макс ожидал увидеть кого угодно, но только не Тита.

Юноша, пришедший в замок с Фрэйей, вызывал не просто удивление, а недоумение. Дракон не мог понять, сколько ни старался, чем сумел привлечь Единорожку этот «тюфяк»?

Тит не общался ни с кем из иномирцев, живущих в замке. Старался, чтобы его пути не пересекались с ними даже во время непродолжительных прогулок. И что могло привести Тита в оранжерею ранним утром – Дракон не имел понятия.

Максимилиан заметил, что юноша смотрит на него исподлобья. Настороженно и словно испуганно.

– Приветствую тебя, Дракон, – голос Тита был едва слышен.

– И я приветствую моего гостя, – открыто улыбнулся Макс, стараясь хоть немного приободрить юношу, – что привело тебя сюда в столь ранний час?

Тит протянул Максимилиану цветок, который до сих пор прятал за спиной:

– Он умирает! – голос юноши, полный отчаяния, поразил Макса.

– Не горюй раньше времени! – попытался успокоить Дракон, – нужно дождаться Ведьму. Уж она-то знает, как оживить любое растение!

– Любое, только не это, – из-за плеча Тита на цветок смотрела незаметно подошедшая Ведьма.

– Что не так с этим? – удивился Максимилиан.

– Этот цветок не может жить в нашем Мире, – голос Ведьмы был полон сочувствия к огорчённому юноше, – он родился и вырос там, где царит посмертие. И здесь, в мире живых, обречен на гибель.

– Но ведь и я родился и вырос там, где царит посмертие, – едва слышно произнёс Тит, – это значит, что мне тоже нет места в мире живых?

Ведьма, которая не присутствовала в каминном зале во время рассказа Авроры и Фрэйи об их приключениях, смотрела на юношу с ужасом и недоумением.

– Я все тебе объясню, – сказал Дракон, взглянув на Ведьму, – только немного позже. Попробуй все-таки что-то сделать с цветком, а нам с Титом нужно кое-что обсудить.

– Хорошо, – кивнула Ведьма, – положи вон там, – указала на стол в углу оранжереи.

Тит бережно опустил цветок на гладкую поверхность стола, вздохнул, словно не желая с ним расставаться, обернулся к Максу:

– Я слушаю тебя, Дракон.

– Можешь обращаться ко мне по имени, – улыбнулся Дракон Воздуха.

– Я слушаю тебя, Максимилиан, – лицо юноши на мгновенье озарила ответная улыбка, которая, впрочем, тут же исчезла.

– Следуй за мной! – велел Дракон и, не оглядываясь, пошел к выходу. Он знал, что Тит не станет противиться и оспаривать столь безапелляционное «приглашение». Беседа, необходимость которой давно назрела, была нужна юноше, пожалуй, больше чем Максимилиану.

– Я велю Оборотню доставить букет в комнату Драконтессы! – крикнула вслед удаляющимся мужчинам Ведьма.

– Хорошо, – кивнул, не оборачиваясь, Макс и вышел из оранжереи.

* * *

– Хочешь остаться в замке? – спросил Максимилиан, спускаясь по лестнице, – или лучше прогуляемся по аллеям сада? В этот ранний час там никого нет.

– Мне все равно, – юноша шел следом за Драконом.

– Тогда – в сад! – решил Максимилиан, – события последних дней оказались способными вымотать даже дракона! И прогулка на свежем воздухе будет не лишней.

Макс не имел понятия с чего начать разговор.

Все иномирцы смертны! Пусть даже живут намного дольше людей, но приходит время, и они умирают. У каждой расы свой способ захоронения тех, кто их покинул. Взлетает в небо прах преданной огню на погребальном костре ведьмы. Рядом с погребальным костром опускают глубоко в землю избранного ведьмой люда. Поглощается Стихией тело погибшего дракона. Уносят в глубь лесов своих умерших оборотни и оставляют в вырытых ими же пещерах, не закрывая доступ для тех, кто питается мёртвой плотью. И нет ничего удивительного в том, что эльфы опускают своих сородичей на дно озера! Этот способ ничем не лучше и не хуже всех остальных!

Даже дикий погребальный обряд не вызывал у Дракона ничего, кроме недоумения. Но каждая раса имеет право на свои обычаи и свои легенды. Именно такой легендой и считались рассказы о том, кто живёт на дне.

Но, как оказалось, в каждой сказке есть доля сказки. Максимилиан еще раз убедился в истинности этой поговорки, когда узнал о том, кто такой Тит.

– Расскажи мне о себе, – попросил Дракон, – расскажи о том месте, где ты появился на свет.

– Фрэйя ведь уже все рассказала, – пожал плечами Тит.

– Я хочу услышать обо всем от тебя, – настаивал Дракон.

Юноша говорил о прозрачной чистой воде Погребального озера.

Об острове, расположенном на такой глубине, что увидеть его сквозь толщу воды невозможно.

О чудной флоре и фауне озера и его побережья.

Об эльфах, которые продолжают жить в посмертии на острове в Погребальном озере.

О том, как странно течет время на дне озера.

Об одиночестве, на которое обречен каждый из тех, кто живет на дне.

Об имени, которое носит тот, кто живёт на дне. Одинаковом для всех. Потому что нет смысла выдумывать разные имена, если ты всегда единственный.

О том, как однажды на берегу Погребального озера он увидел девушку. Живую девушку! Да еще и не эльфийку, а представительницу расы Единорогов!

О том, как поразила его доброта и открытость девушки, её готовность, во что бы то ни стало помочь тем, кто попал в беду. Предотвратить назревающую войну в Мире Эльфов.

О том, как смешны были ему глупые эльфийские суеверия, как он успокоил Единорожку и отправил в замок Правителя с доброй вестью.

И о том, как затосковал по девушке сразу же, едва она покинула Погребальное озеро.

О том, как поняв, что любит и любим, согласился, чтобы Фрэйя отправилась в Мир Горгулий, не видя другой возможности обрести свободу и быть всегда рядом с той, что навеки поселилась в его сердце.

– Но ведь все получилось! – Макс никак не мог взять в толк, чем же так опечален Тит, – ты свободен! Твоя возлюбленная рядом! Почему не видно радости на твоём лице?!

– Я рассчитывал, что уж ты-то, Дракон, сможешь меня понять, – вздохнул Тит, – представь себе, что ты, не понимая чем жертвуешь, отказался бы от всего! От силы и власти! От возможности управлять и править! От самой сути и смысла жизни дракона! И что взамен?! Любовь женщины и жизнь в чужом Мире?! В Мире, где ты – никто?! И единственное, что я додумался взять из родного Мира – это цветок, который умирает на глазах!

Тит, устремивший взгляд в глубину сада, не видел, как сдвинулись к переносице брови Дракона, как сверкнули злостью глаза, как изогнулись в презрительной усмешке губы. Юноша вздрогнул, когда, распугивая птиц на ветвях деревьев, разорвал тишину утра голос Дракона:

– Ты подсчитываешь убытки?! Ты думаешь, не слишком ли высокую цену заплатил за любовь?! Если так, то поверь мне, вышвырнуть тебя обратно на берег озера, где ты снова станешь «главным над трупами», я сумею! И надеюсь, что смогу объяснить Фрэйе твою никчемность!

– Напрасно гневаешься, Дракон, – Тит горько усмехнулся, – а я, как оказалось, не зря чурался общества тех, кто не смог и не сможет меня понять.

– Да что уж тут понимать?! – продолжал негодовать Максимилиан, – достаточно послушать, как ты рассказываешь о Мире, в котором родился, о той роли, что была твоей на дне Погребального озера, как станет ясно, что ты сожалеешь о том, чего лишился!

– Ты удивлен? – переспросил Тит, – удивлён тем, что я тоскую по дому? А ведь дно Погребального озера и было моим домом, где я родился, вырос и прожил всю свою жизнь. Да, у меня в той жизни были и свои обязанности, и ответственность за умерших эльфов. Было бы удивительно, если бы я обо всем забыл, все отверг, переступил через всё и всех, кто окружал меня раньше и бросился в омут впечатлений нового Мира, в котором я еще и не освоился толком.

– Но Фрэйя… – Максимилиан уже начал жалеть о своей несдержанности.

– Фрэйя – самое лучше и самое светлое, что случилось со мною! – голос Тита наполнился гордостью, – но я все время думаю, а вдруг она полюбила того, что живёт на дне, а не меня, Тита каким я стал?! Ты понимаешь, о чем я говорю? – Макс кивнул, – и если поняв, что я слаб и неумел в обычной жизни, она пожалеет о своем выборе?! Что если разлюбит меня?!

– Вот ведь повезло мне, так повезло, – Дракон обнял Тита за плечи.

– И в чём же твое везение, Максимилиан? – Тит не сбросил руку с плеча, хотя Макс этого опасался.

– Да в том, что приходится возиться с влюблёнными мальчишками и объяснять им прописные истины! – ворчал Дракон, – когда же вы поймёте, что женщины, если это, конечно, правильные женщины, а не самки, любят не за что-то! Не за богатство. Не за статус! И даже не за красоту лица и мощь фигуры! Они любят вопреки всему! Просто любят – потому что любят! А нам Творец послала правильных женщин! И никогда, слышишь, никогда не оскорбляй Фрэйю сомнением в её чувстве к тебе! Ты меня понял?!

– Понял, – кивнул Тит и улыбнулся. Едва ли не впервые за все дни пребывания в замке.

– Вот и хорошо, – Дракон Воздуха вздохнул с облегчением.

Ему стало неловко за недавнюю вспышку. Он даже не пытался представить, каково было Титу! И не нашел ничего лучше, чем заподозрить юношу в сожалениях об утраченном статусе и богатстве.

– Тебе бы сблизиться с Яковом, – продолжил Макс, – вы с ним примерно одного возраста, и Яков, как и ты до сих пор, тоже ни разу не покидал Мир без Магии.

– Но Яков постоянно занят, – пожал плечами Тит, и Максимилиан понял, что ничто из происходившего в замке и его окрестностях от внимания юноши не ускользнуло.

– Ничего, что занят! – Дракон решил одним махом уладить сразу две проблемы, – я сегодня представлю его тебе! Ваши девчонки, похоже, не наигрались еще в куклы, а потому каждую свободную минуту рвутся к Джингл и её младенцу!

– Что ты хотел сказать этим «ваши девчонки»? – озадачился Тит.

– Только то, что сказал, – хохотнул Макс, – Яков уже много лет влюблён в Аврору! Но, – Дракон вздохнул, – взаимно ли это чувство, я так и не понял. Думаю теперь, когда Аврора вернулась домой, у них будет достаточно времени во всем разобраться.

Максимилиан посмотрел в небо:

– Пора возвращаться в замок. Скоро полдень, а мы с тобой даже не позавтракали. Да и дел у меня скопилось множество. Так что идём.

– Идём, – согласился Тит и зашагал по аллее сада рядом с Драконом.

– Зайди в оранжерею, – велел Макс, – узнай, удалось ли Ведьме что-то сделать с цветком.

* * *

Тит отыскал Фрэйю в обществе Авроры и Джингл уже после полудня. Как и предрекал Дракон Воздуха, юные дамы не спускали с рук очаровательного маленького эльфа, доверчиво взирающего на мир ярко-голубыми глазами.

Тит остановился рядом с Фрэйей и протянул ей что-то зажатое в кулак:

– Если когда-то судьба разлучит нас. Если когда-то ты усомнишься во мне. Коснись пальцами вот этого, – юноша раскрыл ладонь, – Ведьма сумела заключить в броши всю мою любовь и к тебе и к Миру, в котором мы встретились.

Фрэйя смотрела на брошь в форме цветка. Она понимала, что цветок, рожденный и выросший в Мире посмертия, не сможет выжить здесь, и была благодарна Ведьме, преобразовавшей умирающее растение в прекрасный артефакт.

– Нужно попросить Богомола нанести определенные заклятия на брошь! – Джингл любовалась украшением, – придать ей дополнительную магическую силу!

– Да, – кивнула Аврора, – это хорошая идея! Если Тит и Фрэйя не против!

– Мы не против, – Тит прикалывал брошь к воротничку платья Фрэйи.

– Кстати, – Джингл заозиралась, – я не вижу ни Богомола, ни Фаину уже пару дней! Да и Иона куда-то запропал сегодня.

– И Макса с Ольгой нет, – пробормотала Аврора, – давайте-ка уложим малыша в колыбель и пойдём в апартаменты старшего эльфа! Нужно узнать, в чем дело!

Ведьма, гулявшая с воспитанницами неподалёку, взяла на руки маленького эльфа и уложила в колыбель, подвешенную к ветке яблони.

К колыбели тут же подбежали две девочки, возрастом постарше, и начали наперебой развлекать малыша, что-то ему рассказывать, напевать, строить смешные рожицы.

Сын Джингл и Ионы доверчиво улыбался жительницам Мира без Магии.

Глава шестая

(… моему другу, моей самой преданной читательнице, моей маленькой Музе, Фаиночке Золотарёвой с любовью и признательностью… ты навсегда в моём сердце…)

В коридоре, ведущем к апартаментам Богомола и Фаины, стояла напряженная и какая-то вязкая тишина.

В это время суток обычно все жители замка отправлялись на прогулку, а потому в том, что коридор тих и пуст, на первый взгляд, не было ничего странного. Но почему-то всем, кто шел к комнатам старшего эльфа и его пары, казалось, что в воздухе витает предчувствие чего-то нехорошего. Какой-то надвигающейся беды.

Аврора и Фрэйя, привыкшие не отступать перед проблемой, какой бы она ни была, а решать её всеми доступными (а иногда и недоступными) способами, шли быстро, не останавливаясь и не оглядываясь.

Чего не скажешь о Джингл.

Эльфийка то всматривалась в боковые ответвления коридора, словно пытаясь рассмотреть что-то или кого-то прячущегося в глубине, то, будто запнувшись, замирала на месте.

– Что ты плетёшься?! – Аврора, придержав за руку Фрэйю, обернулась к Джингл, – что-то случилось? Тебя что-то беспокоит?

– Я не могу понять, – пролепетала эльфийка, – мне кажется, что Фаина не хочет, чтобы мы входили в её спальню.

– Что значит «не хочет»?! – нахмурилась Аврора, – мы не побеспокоим её надолго. Только убедимся, что все в порядке, – взяв эльфийку за руку, потянула за собой, – пойдём!

Перед дверью стояли три девушки: в центре – Аврора, справа от неё – Фрэйя, слева – Джингл. Аврора крепко держала подруг за руки.

– Нужно постучать, – прошептала Фрэйя, – мы стоим тут больше минуты.

Аврора выпустила руку подруги, но стучать в дверь не пришлось, потому как она сама распахнулась перед визитёршами. На пороге стоял Максимилиан. Владелец замка. Дракон Воздуха.

– Не огорчайте Фею, – велел девушкам Макс, – она не хотела, чтобы вы начали оплакивать её раньше времени. Но часы Фаины сочтены. Она умирает.

– Как умирает?! – воскликнула Аврора. Но Дракон приложил палец к губам, словно призывая говорить потише:

– Вы можете войти.

* * *

За несколько дней до возвращения Авроры. За несколько дней, до появления в замке гостей. Фаина поняла, что ей с каждым днём все тяжелее и тяжелее летать. Словно кто-то намочил и сделал неподъёмными тонкие крылышки Феи. Словно потускнела и прилипла к крылышкам перламутровая фейская пыльца.

Найти объяснения такому самочувствию Фея не смогла, и совсем уж было собралась поговорить с возлюбленным. Но тут вернулась Аврора.

И в этот же час увидел свет ребёнок Джингл и Ионы.

Зачем отравлять радость встречи своими жалобами? Фея не привыкла быть в центре внимания. Тем более, что не считала себя вправе отвлекать Драконов и возлюбленного от приятных хлопот.

Фаина, собрав остатки сил, спустилась вместе с иномирцами в каминный зал и узнала об удивительных приключениях Авроры и Фрэйи в Мире Горгулий.

Уже на лестнице, когда Фаина и Богомол поднимались к себе, Фея лишилась чувств. Эльф едва успел подхватить её на руки и бросился вверх.

– Что случилось, любимая? – страх и отчаяние отразились на лице Эльфа, – тебя так огорчил рассказ девушек?! Но ведь все закончилось хорошо!

– Я знаю, – с трудом улыбнулась Фея, – и знаю, что дальше все будет еще лучше. Дело не в том… – Фаина запнулась, словно раздумывая, стоит ли продолжать.

– Но что тогда?! – Богомол сжал руки возлюбленной, – скажи! Какими бы ни были твои слова – неизвестность хуже любой, самой плохой новости!

Эльф даже не подозревал, что то, о чем скажет возлюбленная, окажется для него хуже неизвестности.

– Скоро я тебя покину, – голос Феи звучал спокойно и размеренно, – мои дни сочтены. Я умираю.

– Нет! – Богомол склонился над лицом избранницы, словно надеялся прочесть в её глазах, что Фея пошутила. Путь вот так глупо и жестоко – но пошутила!

И тут же понял – нет! Фея говорит правду!

– Не печалься обо мне, – прошептала Фаина, – век фей короток, но у меня была удивительная жизнь! Я любила и была любима лучшим из мужчин, – Фея слабо сжала пальцы Богомола, словно подтверждая свои слова, – я стала матерью Титании. И пусть моя дочь была жестока со мною – это от того, что она еще молода.

– Но нельзя так быстро сдаваться! – не унимался Богомол, – сейчас я приведу Ведьму! Сейчас сбегаю за Драконом! Они помогут тебе встать на ноги!

– Не нужно, – Фаина выпустила руку возлюбленного, – никто не в силах продлить отведенный Творцом век.

– В любом случае, я должен сообщить Драконам! – продолжал настаивать Эльф.

– И этого не делай, – попросила Фаина, – сейчас иди к брату. Солнце скоро поднимется, – фея едва заметно улыбнулась, – как же оно будет продолжать свой путь по небосклону, если ты его не встретишь и не поприветствуешь?

– Но… – Богомол запнулся, не в силах закончить вопрос.

– Не сейчас, – успокоила Фея, – не сегодня.

* * *

Прошло три дня.

Богомол больше не отходил от постели возлюбленной.

Казалось, что с каждым днём Фея становится все тоньше, все прозрачнее.

Еще дважды Эльф попробовал настоять на том, что нужно позвать иномирцев. Хотя бы для того, чтобы Фаина могла с ними попрощаться.

– Я попрощаюсь, – ответила Фея, – со всеми вместе. А сейчас просто будь рядом. Только ты. Никого другого мне не нужно.

И Эльф остался у постели умирающей Феи, пообещав ей, что никому ни о чем не скажет.

Он сдержал обещание. Никто в замке так и не узнал о том, что происходит в апартаментах Богомола и Фаины. Каждый иномирец был занят своими делами, погружен в свои проблемы и их решение, а потому отсутствие пары было замечено только спустя три дня. И столь долгий срок поверг в недоумение и беспокойство.

Максимилиан решил проведать Фаину и Богомола. Узнать, почему они решили стать затворниками. После беседы с Титом, Дракон отправился в апартаменты пары.

Поднимаясь по лестнице в левое крыло замка, Макс столкнулся с Ольгой. Дракон понял, что его возлюбленную так же обеспокоило столь длительное отсутствие Богомола и Фаины.

* * *

Беседа Дракона и Фаины в точности повторила то, о чем сказала Фея возлюбленному.

Ольга, едва сдерживая слёзы, смотрела на истончившуюся Фею, от которой словно осталась одна тень.

Драконы не знали, как себя вести в этой ситуации. Конечно, они знали о том, что все иномирцы смертны, каким бы долгим не был их век. Конечно, они были свидетелями и гибели драконов и смертей других иномирцев. Но никогда не думали, что придётся так быстро, так неожиданно столкнуться с уходом того, кто дорог, кто любим, кто давно стал чем-то большим, чем просто друг.

Максимилиан резко обернулся и шагнул к двери, услышав стук.

– Это Аврора, Джингл и Фрэйя, – прошептала Фаина, – впусти их. Не нужно заставлять девушек нервничать.

Дракон закусил губу. Даже умирая, Фея заботилась о других, больше чем о себе.

– Вы можете войти, – Макс распахнул дверь, – только, прошу вас – никаких вопросов! Никаких слёз!

Вопросы отпали сами собой, как только девушки увидели Фею. Справиться с комком, подкатившим к горлу, со слезами, навернувшимися на глаза, было значительно труднее.

Девушки стояли у постели Фаины, пытались улыбаться ей, хотя понимали, какими жалкими выглядят эти потуги на улыбку.

– Дракон! Окрой окно! – Фея села в постели. Её голос звучал как когда-то, словно в комнате слышался звон серебряного колокольчика.

Максимилиан тотчас выполнил просьбу.

Расправив ставшие вновь радужно-перламутровыми крылья, Фея взмыла ввысь. Коснувшись напоследок губами макушки Эльфа, она выпорхнула в окно.

Над замком Дракона высоко в небе парила огромная бабочка.

Иномирцы, задрав головы, любовались этим необычным зрелищем, еще не понимая, что это Фаина, крохотная Фея, прощается с ними.

Фея в последний раз взмахнула крыльями и растворилась в воздухе, осыпав на прощание и иномирцев, и жителей Мира без Магии, волшебной фейской пыльцой, приносящей удачу всем, на кого попадёт хоть крохотная частичка.

Глава седьмая

Прошла неделя с того дня, как Фея покинула тех, кого любила. Тех, кто был любим ею.

Все так же выходил на ступени замка встречать восход Солнца Богомол.

Все так же рядом с братом стоял Иона.

Правда, эльфы уже не обменивались привычными фразами и шутками. Не говорили и о том, что происходит в замке.

Однажды утром, встретив и поприветствовав Солнце, Богомол направился к кабинету Дракона Воздуха. Он знал, что Максимилиан уже встал и как всегда в эти ранние утренние часы занят разбором и сортировкой документов и свитков, приносимых ему чуть ли не каждый день.

– Приветствую тебя, Дракон Воздуха! – эльф склонил голову.

– Приветствую тебя, Эльф, – ответил Макс, – что привело ко мне Богомола в столь ранний час?

– Не называй меня Богомолом, – поморщился Эльф, – Богомол умер вместе с той, кого любил.

– И как же мне теперь к тебе обращаться? – уточнил Максимилиан.

– Именем, данным мне отцом, – казалось, что Эльф удивлён столь неуместным вопросом, – тебе ведь оно известно, Дракон?

– Известно, – кивнул Макс, – но суть вопроса не изменилась: что привело тебя, Бальтазар, в мой кабинет?

Бальтазар ненадолго замолчал, словно задумался. Он понимал, что то, о чем он станет говорить, огорчит Максимилиана, но решение было принято, и отступать Эльф не собирался.

– Дракон! Я служил тебе много веков. Я был горд оказанной мне честью назвать тебя другом! Но оставаться здесь, в этом Мире, выше моих сил! Я хочу оставить и тебя, и Мир без Магии. Я хочу вернуться.

– Вернуться? – казалось, что Максимилиан с трудом понимает слова Эльфа, – но куда?!

– В Мир, где я родился, – объяснил Эльф, пожав плечами, – в тот Мир, где однажды девушка-Дракон сказала, что я должен покинуть отчий дом. Отправиться туда, где меня ждёт моя единственная истинная любовь. В Мир без Магии. К сожалению, она не упомянула о том, что мне предстоит не только встретить, но и потерять ту, дороже которой для меня не было, нет, и не будет.

– Ты бы отказался, если бы знал обо всем? – спросил Макс.

– Нет! – твёрдо ответил Бальтазар, – но и здесь я больше не останусь! Надеюсь, что ты не станешь препятствовать моему решению.

– Не стану, – Дракон посмотрел в окно, потому как видеть скорбно сжатые губы Эльфа, его полные тоски глаза, было не под силу даже ему, Дракону Воздуха, – но попрошу тебя не торопиться. Побудь с нами еще какое-то время.

– Что это изменит? – пожал плечами Бальтазар.

– Может и ничего, – пробормотал Максимилиан, – а может – многое.

– Хорошо, – кивнул Эльф, – я покину твой замок, только получив на это разрешение. Но в свою очередь, прошу тебя – не затягивай с его принятием!

– Быть по сему! – слова Дракона подтвердили, что обещание своё он не забудет и выполнит.

* * *

Проникнуть в замок Дракона можно только с его разрешения.

Ни один из Перекрёстков не откроется перед иномирцем, жаждущим аудиенции, какой бы насущной ни была его проблема.

Но, хвала Творцу, в Городе у Моря Перекрёсток в замке Дракона Воздуха был не единственным!

Максимилиан услышал, почувствовал зов! Понял, кто ищет встречи с ним.

«Ну что же, – усмехнулся Макс, – как говорят здесь, в Мире без Магии? «На ловца и зверь бежит». Значит, нужно встретиться и узнать, какая нужда привела ко мне иномирца. Заодно, посмотрю, как обстоят дела в Благодатном».

Дверь кабинета распахнулась. На пороге замер Бальтазар:

– Ты звал меня, Дракон?

– Не желаешь сопроводить меня в Благодатое? – Максимилиан следил за реакцией эльфа. Но попытка увидеть хотя бы тень заинтересованности или какой-то другой эмоции, не имела успеха.

– Почему бы и нет? – лицо Бальтазара было бесстрастным и словно неживым.

* * *

Из провала Междумирья в крохотную кухоньку бабы Глаши шагнули Дракон и Эльф.

Максимилиан усмехнулся, увидев, как сверлит взглядом гостя старая Смотрительница. Как не сходит с презрительно изогнутых губ гостя снисходительная усмешка.

Глафира тяжело поднялась со стула, проворчала:

– Ох, годы мои, годы, – потом, словно вспомнив о ритуале, попыталась поклониться Дракону. Впрочем, из этой затеи мало что получилось, а потому вместо почтительного поклона, баба Глаша ограничилась кивком, и, опустив лишне славословие, поинтересовалась:

– Что привело иномирцев в таком количестве на мой скромный Перекрёсток?

Гость Глафиры, в отличие от старой Смотрительницы, не считал за труд согнуться в поклоне чуть не до земли:

– Приветствую тебя, Дракон! – Бальтазара, стоявшего рядом с Максом, гость словно и не заметил.

– Приветствую тебя, Лесной Эльф, – Дракон ограничился лёгким кивком, что в его исполнении уже было проявлением наивысшей благосклонности, – какая нужда привела тебя в Мир без Магии? Зачем ты искал встречи со мною?

– Да что ж вы прям с порога о делах?! – возмутилась баба Глаша, – садитесь к столу, чайку испейте, блинов моих отведайте, – старая Смотрительница вздохнула, – они у меня не такие пышные получаются, как у Верочки, но есть можно.

Глафира перевела подслеповатый взгляд на Бальтазара:

– А я тебя помню, Эльф! Это ты дожидался в моём домУ свою Фею! Как она там?

Бальтазар проглотил комок, застрявший в горле, ничего не ответил, а только повернул голову в сторону, опустил глаза, стараясь, чтобы никто не заметил блеснувшую слезу.

Но лгать Глафире, прожившей на Перекрёстке не один век, что-то утаивать от неё, было напрасной затеей.

– Все мы смертны, – вздохнула старая Смотрительница, не нуждавшаяся ни в каких объяснениях, – ты молод, Эльф, и еще встретишь ту, которая сгладит печаль.

Бальтазар не стал ни возражать, ни что-либо говорить, а только скорбно покачал головой.

Лесной Эльф переступал с ноги на ногу, нетерпеливо дожидаясь окончания совершенно не интересного ему диалога, что не ускользнуло от Максимилиана.

– Зачем ты искал встречи со мною? – повторил вопрос Дракон, – что могло случиться в Мире Лесных Эльфов? Что привело тебя сюда?

– Я пришел истребовать выполнения обещания, данного мне девушкой-Драконом! – Лесной Эльф смотрел дерзко, понимая, что в его руках документ, дающий ему право не просить, а требовать.

– Почему сейчас? – Макс вовсе не собирался что-либо объяснять, прежде чем не получит интересующие его сведения.

– Потому что наши Миры на грани войны! – воскликнул Лесной Эльф, – и я сейчас говорю не только о Мире Лесных и Южных Эльфов! Все хуже! Гораздо хуже!

– Успокойся! – велел Дракон, – не веди себя, как перепуганный подросток! Расскажи все по порядку!

– Правитель Южных Эльфов на смертном одре! – Лесной Эльф выхватывал самую суть событий и излагал только факты, – его дни сочтены! В Мире Южных царит хаос! Дочери Правителя так и не вышли замуж, а потому у Правителя нет престолонаследника! Правительница в отчаянии и не может заниматься государственными делами! Предводитель Северных Эльфов решил не упускать возможности и напасть на Южных, захватить их земли, взять парой Ведьму, пригрозив в случае отказа убить и её, и дочерей Правителя! Ну а мы, Лесные, как всегда, окажемся между двух огней! Наш клан хоть и воинственный, но малочисленный! Мы не сможем противостоять сразу двум армиям! А потому, наши Старейшины, поразмыслив к кому же все-таки примкнуть, после долгих споров придумали вариант, который будет выгоден нам, Лесным Эльфам! – добавил, увидев нахмуренные брови Дракона, – и не смотри на меня с презрением! Да! Мы должны в первую очередь позаботиться о собственной безопасности!

– Я понимаю, – Дракон постарался успокоиться и смотреть на Лесного Эльфа не так враждебно, – но скажи нам, что за способ предотвратить войну изыскали ваши Старейшины?

– Одна из дочерей Правителя, нам все равно которая, возьмёт в мужья Лесного Эльфа! – выпалил гость, – и тогда, наш одноплеменник займёт престол после смерти Правителя! И возглавит его армию! Два наших клана смогут дать отпор Северным!

– Почему бы вам не объединиться без всяких матримониальных затей, – проворчал Максимилиан.

– С чего бы? – брови Лесного Эльфа удивлённо взлетели верх, – только дурак станет отстаивать чужие интересы, не рассчитывая что-то получить взамен! Мы присоединимся к Южным Эльфам только тогда, когда будет заключен брак! И принудить к этому браку в случае отказа, сможет девушка-Дракон, обязавшаяся выполнить любое наше требование! Требование озвучено!

Максимилиан задумался, прежде чем сказать Лесному Эльфу о том, что Аврора утратила силу Дракона и не сможет ничем помочь.

– Ты забыл, Лесной Эльф, что у Правителя есть сыновья! – голос Бальтазара заставил вздрогнуть всех присутствующих.

– Его сыновья давно исчезли в Междумирье! – ухмыльнулся Лесной Эльф, – где они? Почему не появлялись на протяжении веков?!

– Я – Бальтазар! Старший сын Правителя Южных Эльфов! И подтверждением тому будет слово Дракона!

Максимилиан кивнул:

– Да, это так!

– Это ничего не меняет! – взвизгнул Лесной Эльф, – значит, девушка-Дракон принудит тебя взять парой одну из дочерей Старейшин! Мы должны быть уверены в безопасном будущем нашего клана!

– Почему ты считаешь, что меня нужно к чему-то принуждать, – вздохнул Бальтазар, – я отправлюсь в Мир Эльфов вместе с тобой. И возведу на брачное ложе Лесную Эльфийку. Я выполню то, что пообещал. Я не стану кривить душой и говорить, что когда-либо смогу полюбить ту, кого вы изберёте мне в пару. Но безопасность вашему клану гарантирую. Равно как и то, что если у меня когда-либо будет наследник, сын Лесной Эльфийки, он взойдёт на престол! Ты согласен?! Или у тебя нет полномочий принимать подобные решения?!

– Я вхожу в тройку эльфов, возглавляющих Совет Старейшин! – казалось, что Лесной Эльф сейчас лопнет от переполнявшей его гордости, – а потому принять твоё предложение или отказаться – сейчас зависит только от меня! Но вы, Южные Эльфы, лживы и лукавы! Кто даст гарантию, что ты не обманешь?! Только магия девушки-Дракона навсегда скрепит твоё обязательство.

– Я предлагаю тебе иную магию! – Бальтазар взял со стола нож, – это будет все та же магия крови, но её смысл в том, что я согласен породниться с Лесными Эльфами не только взяв вашу женщину на брачное ложе, но и смешав мою кровь с твоей!

Бальтазар провел острым лезвием ножа по запястью. Из разреза тотчас брызнула синяя эльфийская кровь. Протянул нож Лесному:

– Решай!

Лесной Эльф взял предложенный нож. Он, как завороженный смотрел на руку Бальтазара. Магию такого уровня давно не применяли ни в одном из Миров! Эта магия была не мене сильна, чем магия Драконов. Пожалуй, даже сильнее!

Капли крови, выступившие на руке Лесного Эльфа после того, как он провёл ножом по запястью, тоже были синими. Разве что слегка отливали зеленоватым цветом.

Эльфы соединили запястья, совместив порезы.

Дракон сжал ладонями руки Эльфов:

– Быть по сему! Отныне, вы кровные братья! И ваше родство, ваши клятвы не в силах разрушить никакая Магия!

– Мы уходим! – Лесной Эльф осмотрел запястье, на котором не осталось и следа от недавнего пореза, протянул руку Бальтазару, – идём, брат! Нас ждут в Мире Эльфов.

– Не так быстро, – усмехнулся Бальтазар, – дай мне свиток, подписанный девушкой-Драконом!

Лесной Эльф медленно и словно нехотя вынул из поясной сумки требуемый документ и протянул Бальтазару, который тут же передал свиток Максимилиану: