Текст книги "По волнам памяти (СИ)"

Автор книги: Риона Рей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

Оля приникла к Саше, прижалась щекой к его груди. Его руки легли ей на плечи осторожно, почти невесомо, затем, уже смелее соскользнули к середине спины, замкнув в кольцо. В этих объятиях было так хорошо, что не хотелось сейчас ничего другого. Сквозь слои ткани просочилось тепло Сашиного тела, но это Олю не смутило, наоборот, показалось удивительно правильным и желанным.

Но всё же ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы поднять голову и взглянуть в Сашино лицо. Страшно было увидеть в его глазах неодобрение. Но Саша смотрел на неё с нежностью и выглядел таким неуверенным, что Оля ему улыбнулась – и с радостью встретила ответную улыбку.

А потом он наклонился и поцеловал её в щёку. Горячее дыхание обожгло, легкое, едва ощутимое прикосновение сухих губ было как удар током. Оля вздрогнула – и руки, только что сжимавшие в стальных объятиях, разомкнулись, Саша шагнул назад:

– Не надо было?

– Я тебе доверяю, – быстро сказала Оля, несколько расстроенная его внезапным отстранением – но… спешить и впрямь не стоит. Я… я ни с кем не целовалась раньше.

– Мне так и показалось, – пробормотал он.

Чувствуя, как горит лицо от неловкости, Оля испуганно спросила:

– У тебя уже были девушки? Я тебя разочаровала? Мне показалось, что ты выглядишь… – Оля запнулась, не находя слов.

– Нет, что ты! Ты не можешь меня разочаровать, – пылко возразил Саша. – Но я и в самом деле чувствую себя неуверенно. Не хотелось бы тебя испугать неуместной поспешностью.

– Ну… ты всегда можешь сначала спросить, – предложила она.

Саша удивлённо вскинул брови и спросил:

– Можно, я тебя поцелую?

– Да!

Он снова обнял её. У Оли пресеклось дыхание: сейчас снова будет это обжигающее прикосновение! В тот раз оно было таким коротким… Она повернулась, чтобы поймать его рот своими губами, распробовать, подставила лицо, как подставляют его ветру или солнцу.

Тысячи мелких поцелуев щекотали, ласкали, но Саша слишком быстро отпустил её и, тяжело дыша, сказал:

– Ты меня с ума сводишь. Я лучше сейчас пойду, мне на работу вставать рано.

Эмоции настолько переполняли Олю, что о мебели она даже не вспомнила. Спохватилась только при взгляде на дисплей, когда Саша уже ушёл. Несколько секунд разглядывала открытую страницу мебельного сайта, а потом решительно закрыла ноутбук. Душу переполнял восторг, голова шла кругом. Какая уж сейчас мебель!

Оле было ужасно жаль, что Саша сбежал, но она даже немного гордилась, что близость с ней лишала такого красавца самообладания. Оля вновь и вновь перебирала в памяти новые ощущения: тепло тела, стук сердца, обжигающее дыхание и сухие, жаркие губы. Только насладившись этим сполна, стала вспоминать сам разговор. Казалось, что должна была намертво запечатлеть каждое слово Саши, но… она не помнила – почти ничего. Осталось только ощущение мучительной неловкости, словно они оба на ощупь пробирались навстречу друг другу сквозь колючий кустарник.

Только вот… Саша ничего не ответил на вопрос, была ли у него девушка. Точно не ответил – это она забыть не могла! Вряд ли это случайность, ему просто не хотелось об этом говорить. Значит была…

Оля нахмурилась. Саша, конечно, будет сравнивать. Неприятно сознавать, что это сравнение может оказаться не в её пользу. Она подошла к трюмо, придирчиво оглядела своё отражение. Фигура стройная, но неженственная: маленькая грудь, узкие бёдра – как мальчишка. Вот волосы хороши, но пора стричься, причёска уже потеряла форму. Бледные брови на невыразительном личике, большой нос, слишком тонкие губы… Ужас!

– Что морщишься, как лимон откусила?

– Ой! – Оля вздрогнула и обернулась к бабушке, стоявшей в дверях. Прежде всего ей бросилось в глаза отсутствие ходунков и она радостно воскликнула: – Ты уже сама пошла? Какая молодец!

– Какое там «сама»… – проворчала Екатерина Павловна, не отпуская руку от дверного наличника. Сюда по стеночке, а в комнату уже никак… Кажется, что равновесие не удержу.

Оля подскочила к бабушке, подхватила под локоть и пылко возразила:

– Это кажется! Давай пока так…

Она довела бабушку до дивана и усадила.

– Поругались, что ли? От такого унылого лица молоко в холодильнике скиснет.

– Не поругались, – неохотно сказала Оля, понимая, что избежать разговора не удалось. – Просто… Сашка красивый, хоть в кино снимай, а я…

– Нашла о чём беспокоиться! И ты красивая, – уверенно сказала Екатерина Павловна. Неяркая, это да. Но не всем нравятся розы, многие предпочитают фиалки. Ты и так хороша, и Саша это прекрасно видит, а если подкрасишься, чуть добавив яркости, станешь вообще сногсшибательна! Да и вообще, это для первого впечатления внешность важна, и то не всегда, а через неделю плюс-минус человек начинает восприниматься как личность, а не как эстетический объект, и внешность уходит на второй, а то и третий план.

Оля немного растерялась:

– О, это что-то на психологическом! Никогда не слышала, чтоб ты так говорила – прямо как статью читаешь. Ты уверена, что мы с Сашей действительно подходим друг другу?

Екатерина Павловна возмущённо фыркнула:

– Ну как я могу быть уверена? Общалась-то с ним всего ничего! Но парень отзывчивый, добрый, целеустремлённый, работящий, руки растут откуда надо – очень даже хороший задел. Ну а свои тараканы у всех есть, и у тебя тоже. Смотри, наблюдай. Ты аккуратистка, а он, как говоришь, неряха – обрати на это внимание. Не будут ли тебя бесить разбросанные носки или фантики на полу? Разговаривать вам есть о чём, торопиться некуда – присматривайся.

Оля кивнула. Разговаривать действительно было о чём, да и кроме разговоров было чем заняться.

Мебель для комнаты они с Сашей выбрали и купили на этой же неделе. Это приобретение полностью истощило скромную финансовую подушку, и обновление кухни отложили на потом. Докупили только карниз и портьеры. Оля много времени проводила в Сашиной квартире: помогала собирать купленную мебель, вешать тюль и портьеры, объясняла, как рационально раскладывать вещи. Ей ужасно нравились все эти хозяйственные хлопоты, но они быстро отодвинулись на второй план. Совместная работа постоянно прерывалась поцелуями и ласками – сначала робкими, а потом всё более жадными.

Если раньше Оля расстраивалась оттого, что отношения никак не развиваются, то теперь они стали развиваться настолько стремительно, что вот-вот грозили выйти из-под контроля. Чувства, которые так долго сдерживались обоими влюблёнными, полыхнули ярко, как лесной пожар.

Конечно, они не собирались заходить дальше поцелуев, но всё же зашли. Страсть затуманила головы, и только потом, уже одеваясь, Оля спохватилась:

– Ой, а если ребёнок?

– Какие проблемы? – удивился Саша. – Поженимся. Ведь моей зарплаты на троих хватит?

Оля невольно улыбнулась: всё же в финансовых вопросах он ещё плавал.

– Хватит, – кивнула она. – Но мне учиться надо. Будет сложно.

– Да уж, – согласился он и нахмурился, потирая подбородок.

– О чём задумался?

– Ну… это… – озабоченно и беспомощно сказал он… – Даже не представляю… По идее нам всё равно надо пожениться, так? Я не умею правильно предложение делать, только знаю, что надо кольцо. Но боюсь, что куплю и тебе не понравится.

– Мы же все деньги потратили, – растерянно сказала Оля. – Погоди! Это ты мне предложение делаешь, да?

Они долго сидели, обнявшись, на смятой постели.

Оле было страшно. Свадьба, ребёнок – это из какой-то другой, взрослой жизни, а она внезапно почувствовала себя совсем маленькой, будто только играла во взрослую. И доигралась.

Тест показал, что Оля не беременна. Она обрадовалась: мысль об учёбе с ребёнком её угнетала, и в то же время почувствовала что-то похожее на сожаление. Мысль родить ребёнка, похожего на Сашу показалась ей привлекательной. Но всё к лучшему, не стоит спешить.

Саша известие принял без особых эмоций и о свадьбе больше не заговаривал. Оля сочла это логичным и правильным, но осадочек остался.

Новый Год они встретили втроём с Екатериной Павловной. Немного посидели, а потом, когда бабушка устала и ушла спать, Оля сказала:

– Саня, ты не обижайся, но мы сейчас будем меньше времени проводить вместе. Зачёты я сдала, на следующей неделе начнутся экзамены – надо готовиться. Сессия к февралю закончится

– Дело нужное, – согласился он, заметно приуныв.

– Следующий день после каждого экзамена у меня будет вроде как выходной, – обнадёжила его Оля.

– Ну, это ещё куда ни шло, – с облегчением вздохнул Саша.

Сдавала она на пятёрки. Вечером после очередного экзамена, Саша сказал:

– Я зарплату получил. Пробежимся по магазинам?

Он повёл её в ювелирный магазин и ткнул пальцем в витрину:

– Пойдёт?

Кольцо из белого золота с бриллиантом показалось Оле ужасно дорогим:

– Саня, может, не надо? Ну, обручальные купим и хватит. На это кухонный уголок можно купить!

– Всё равно я у вас кормлюсь. Пока обойдусь без уголка. Хочу, чтобы у тебя было кольцо на помолвку. Это тебе нравится?

Оля хотела отказаться, но колечко было таким красивым: простым и стильным! Простой ободок и сияющий камень в гладкой оправе – невозможно глаз отвести. Она вздохнула и созналась:

– Очень!

В честь такого выдающегося события они посидели в кафе. Саша хотел взять шампанского, но Оля помотала головой:

– У меня и так голова кружится от радости.

– Ну и ладно. Я тоже пить не хочу. По кофейку? Или сначала поедим?

– По пироженке – и хватит.

Выбрали пирожные, сделали заказ. Обслужили их быстро, кофе оказался вкусным и ароматным, пирожные – свежими, но посидеть вдвоём не удалось: кафе оказалось людным, почти сразу за их столик подсела женщина с усталыми глазами и кучей пакетов. Поэтому они сидели молча, только с улыбками поглядывали друг на друга.

Зато когда вышли из кафе, Саша сразу спросил:

– Ты же завтра отдыхаешь? Пойдём заявление в ЗАГС подадим?

– Так сразу? – удивилась Оля.

– А чего тянуть?

Она озадаченно похлопала глазами и согласилась:

– Можно и завтра.

Екатерина Павловна, услышав о скорой свадьбе, всплеснула руками:

– Да вам что, на пожар?

– А чего тянуть, – ответила Оля Сашиными словами и пожала плечами.

Бабушка подумала и сурово спросила:

– Не по залёту?

– Нет, – рассмеялась Оля, а Саша солидно сказал: – Мы хотим подождать до окончания учёбы.

– Ну тогда ладно, – милостиво согласилась Екатерина Павловна. – Поздравляю. А свадьба когда?

– В марте.

– Да вы же подготовиться не успеете!

Оля и Саша переглянулись и пообещали:

– Успеем.

– Выпендриваться не будем, скромненько сделаем.

Родители приехали перед самой свадьбой. Отец с укором сказал:

– Мы вообще-то тебя учиться отправили, а не романы крутить.

– Одно другому не помеха. Сессию закрыла на отлично! – Оля с гордостью продемонстрировала зачётку.

– Парень хороший, грех такого упускать, – веско добавила Екатерина Павловна.

– Ну мама! – возмутился отец этой неожиданной поддержке.

– Скоро полтинник, как мама, – проворчала она. – Дома-то как дела?

– А! Одна нервотрёпка, – отец махнул рукой. – Горек хлеб директора средней руки! И снизу давят и сверху. В общем, всё как всегда.

Свадьбу сделали очень скромную: были на ней Олины родители и бабушка, две Олиных однокурсницы, а также Сашина бригада в полном составе. Оля обошлась без всяких кринолинов, на ней было очень простое и изящное платье в античном стиле. На регистрации мама и бабушка плакали от избытка чувств. Праздновать поехали в кафе, которое не так давно отремонтировала Сашина бригада. Хозяйка кафе, довольная качественной и быстрой работой, дала хорошую скидку.

– Ну, вы молодцы, – похвалила мама на следующий день, когда Оля провожала родителей на поезд. – Очень мило всё получилось, и организовали хорошо. И друзья у Саши классные. Тот парень так всех завёл – и лучше профессионального тамады.

– Это Алексей, Санин бригадир, – с гордостью сказала Оля, как о старом знакомом, хотя сама увидела его впервые за неделю до свадьбы.

– Ну и как тебе замужем?

– Ой, странно! – сказала Оля, сделав круглые глаза. – Это получается, я теперь как большая?

– Вот-вот, – сурово подтвердила мама. Теперь и спрос другой. Держись, в общем. Счастья вам!

Оле казалось, что теперь её жизнь должна как-то поменяться, но почти ничего не изменилось. По-прежнему она училась, Саша работал. Бабушка совсем поправилась и взяла на себя значительную часть готовки, но, несмотря на это, летняя сессия Олю неожиданно сильно утомила. К последнему экзамену она совсем вымоталась. Особенно плохо было по утрам.

– Что-то я совсем расклеилась, – пожаловалась она мужу. – Голова кружится, а по утрам даже тошнит. Заучилась! Ладно, завтра последний экзамен – а потом буду спать и гулять, вот!

Саша нахмурился:

– Олюшка, а ты, часом, не беременна?

– Эм… Да ладно! Мы же предохранялись, – возмутилась Оля, но взгляд её стал испуганным и несчастным.

– Всякое бывает. Тест купи.

– У меня есть. С того раза остался…

Оля порылась в комоде, нашла тест и вышла из комнаты. Вернувшись, сообщила упавшим голосом:

– Две полоски.

– Может, справимся? У нас со свадьбы подарочные деньги остались. Я сейчас могу брать больше работы, тоже отложим про запас. Когда малышка родится, буду помогать. Немного, быть может, Екатерина Павловна подсобит. Академку можно будет взять, но ты сама смотри, сможешь учиться или нет, тут тебе решать.

Оля раздумывала два дня и решила, что будет рожать. Саша обрадовался:

– Я дочку хочу, чтоб на тебя похожа была. Но если пацан будет – тоже хорошо.

Огорчало Олю только одно: Саша вдруг решил найти родных. Её это привело в раздражение и недоумение:

– Зачем? Ты же сам говорил, что ты им был не нужен и они тебе не нужны.

– Мне – не нужны, это да. Но ребёнок имеет право знать своих предков.

– И что он будет делать с этими предками? – раздражённо спросила она. – Если им сын до лампочки, так внучка и вовсе не нужна. Лучше вообще не иметь родни, чем знать её и понимать, что ты им не нужен.

– Ну мало ли, – вяло сопротивлялся Саша. Оля видела, что возразить ему нечем, но больше спорить не стала. Саша теперь очень много работал, редко бывая дома и омрачать короткое совместное время ссорой не хотелось.

– Скучаю без тебя, – пожаловалась она. – Ты столько работаешь! Только поспать и приезжаешь. Зачем ещё какие-то поиски?! Я послезавтра на УЗИ пойду, думала, что, может, вместе.

Саша обнял её, вздохнул:

– Я тоже скучаю, но надо иметь какой-то запас, – на всякий случай. Когда родится наш малышка, мало ли что может понадобиться! Тебе тогда уже нужна будет помощь дома, я столько работы набирать не буду.

Оля стала перед зеркалом, пожаловалась:

– Я такая страшная стала из-за токсикоза. Морда осунулась, под глазами круги, как у панды. Мне кажется, что ты просто удираешь из дома, чтобы не видеть меня такой.

– Ты для меня всегда самая красивая! – в его голосе звенела обида.

Оля грустно улыбнулась. Не смотря на заверения мамы и бабушки, красавицей она себя не считала. Наивный взгляд и свежесть юности освещают любое лицо, делая его милым и симпатичным, но от постоянной тошноты она выглядела измученной и вся миловидность пропала. А Саша, кажется, стал ещё красивее. Раньше ей нравилось, что на него оглядываются: вот какого парня отхватила! Сейчас она чувствовала уколы ревности.

– Да всё я понимаю, – сказала она и отметила сварливые нотки в собственном голосе. – Только всё равно мне тоскливо и хочется плакать. Гормональный скачок, эмоциональная нестабильность – такие дела.

– Всё будет хорошо.

– Обещаешь?

– Конечно! Ты же видишь, я работаю над этим, – твёрдо сказал Саша. —

Оля, совершенно успокоенная отозвалась:

– Ну тогда ладно.

Глава 7

Перед первым ультразвуковым обследованием Оля немного нервничала. Жаль, что муж не будет её сопровождать! Было бы спокойнее. Но… нет, так нет. Как ни крути, Саша прав: деньги им ещё понадобятся, поэтому работа важнее. Тем более, что там смотреть? Оля представляла, как выглядит изображение в ультразвуке – там и не разобрать ничего. Даже пол ребёнка скорее всего не определить. Хорошо, если окажется девочка – как хочет муж. Самой Оле было всё равно: лишь бы ребёнок был здоровый.

Она украдкой наблюдала за Сашей, пока он собирался на шабашку: муж надел джинсы и свитер и дольше обычного крутился перед зеркалом, укладывая волосы. Прямо как перед свиданием прихорашивается! Она опять начала нервничать.

Он заметил её взгляд, спросил:

– Может, подстричься лучше?

– Можно, – согласилась она, отводя взгляд.

– Пока! Не унывай! – он наклонился, чмокнул её в щёку, закинул на плечо рюкзак и вышел в коридор.

– До вечера!

Сухо щёлкнул замок.

Оля опустилась на диван в полном расстройстве чувств, почти в панике. Она, конечно, подурнела, но это же только из-за токсикоза. Неужели Сашка, её любимый милый и искренний Сашка, завёл любовницу?

Через четверть часа Оля уже переживала не о предполагаемой измене мужа, а о том, что она сама могла такое подумать о нём. Как только в голову пришло!

Сашка, конечно, этого не узнает, но Оля всё равно почувствовала себя виноватой, поэтому решила напечь к его возвращению пирогов. Она замесила тесто и отправилась на короткую прогулку. К её возвращению тесто как раз поднялось.

Оля включила музыку и начала стряпать. Какая чудесная погода стоит! Надо всё же уговорить Сашу, чтобы сделал себе выходной, чтобы дать ему возможность выспаться, и нормально погулять вместе, пройтись по парку, может быть сходить в кино. А вечером после ужина они будут пить чай с пирогами и читать. Или поиграют в настолку, только тогда надо будет и бабушку привлечь, вдвоём не так интересно.

Когда Екатерина Павловна заглянула на кухню, Оля как раз заканчивала убираться.

– Бабуля, пирог отрезать? Тебе чай заварить или лучше с молоком?

Сама Оля любила к горячим пирогам налить молока из холодильника, но бабушке сделала чай, после чего вытащила её на прогулку. Сходили к реке, покормили уток, и пошли назад: Катерина Петровна ходить по жаре быстро уставала. Женщины уже были в своём дворе, когда у Оли зазвонил мобильник.

Номер был незнакомый, но она чисто автоматически приняла вызов. Услышав приятный баритон, спохватилась: верно опять какая-то реклама, но сбросить не успела…

Екатерина Павловна с тревогой глядела на побелевшее лицо внучки.

Та опустила телефон и сказала без выражения:

– Саша разбился. Гнал на большой скорости и врезался в другую машину.

– Господи…

– Это какая-то ошибка, – с трудом сказала Оля. – Саша водит аккуратно, он никогда не гонял.

Последующие дни слились в один сплошной кошмар. Приехали родители. Оля привезла в морг одежду, но не могла поверить в Сашину смерть до самых похорон.

Сашин телефон ей не отдали, сказали, что раздавлен. Но у них была записная книжка, в которую записывали всё, что могло пропасть из цифровых носителей: пароли, пин-коды, номера телефонов, адреса. Оля нашла номера Сашиной бригады, сообщила о его смерти.

В первый момент, в морге, увидев короткую стрижку, Оля не узнала мужа. Но перевела взгляд на лицо – и все сомнения ушли. Иногда смерть меняет лицо до неузнаваемости, но к Саше это не относилось. Оля смотрела на дорогие черты – и всё равно не могла поверить в происходящее.

Казалось, она закаменела и больше ничего не чувствовала и никогда не сможет чувствовать. В ушах стоял неясный гул, и мир плыл вокруг блёклый, как за мутным стеклом и невозможно было ни за что зацепиться. Отец сжал её руку и повёл на улицу.

На кладбище к ней подошёл Лёша, сунул ей в карман конверт, мрачно пояснил:

– От бригады. Поверить не могу. Я видел Саньку за рулём, он хорошо ездил, грамотно. Как угораздило!

– Спасибо, – тускло сказала Оля. – Вот и я не могу поверить…

Только, когда она прикоснулась губами к ледяному лбу, её вдруг обожгло реальностью и непоправимостью потери. Рыдания прорвались, как вода сквозь плотину. Мать обняла её:

– Нельзя так плакать, ты ждёшь его ребёнка и должна думать о нём.

– Да, – тускло согласилась она и позволила отвести себя в сторону.

Мысль о ребёнке стала якорем, дала ей силы собраться и продолжать жить. Саша так хотел дочку!

Отец уехал на следующий день после похорон. Мама решила неделю побыть с Олей, чтобы поддержать. О Саше они не говорили. Мама занимала Олю бытовыми вопросами, обсуждала беременность и говорила о предстоящих родах – отвлекала, как могла. Между прочим спросила:

– Как назвать думаешь? УЗИ делала уже? Пол не определили пока?

– Ой! – ошеломлённо сказала Оля и прикрыла рот ладошкой. – Я забыла. У меня же была запись, а я пропустила из-за… – её глаза стали наполняться слезами и мама торопливо сказала:

– Ничего страшного. Сейчас поедем. Не получится попасть, так – пойдём на платное.

Оля стала собираться. У неё не было ни сил, ни желание, что-то организовывать. Хорошо, что мама здесь и может сделать это за неё!

Как мама организовала приём, Оля не узнала. Она просто сидела перед кабинетом, бездумно глядя в стену, выкрашенную цыплячье-жёлтой краской и ни о чём не думала. Она даже не слышала, как врач позвала её в кабинет по громкой связи. Мама пихнула её в бок:

– Иди! Пойти с тобой?

– Нет, я сама.

Гель, который наносили на живот, был холодным и влажным. Оля невольно поморщилась. Датчик заскользил по коже…

Врач начала что-то записывать, развернула к ней монитор:

– Видно?

Она кивнула. Переплетение дрожащих пятен и линий ни о чём ей не говорило.

– Вот один плод, а вот второй…

Новость оказалась такой внезапной, что Оля её не поняла. Похлопала глазами:

– Девочка?

– Пока не понять.

– А. Спасибо…

Когда она вышла из кабинета, мама, взглянула на неё и встревожилась: слишком растерянной, даже испуганной, выглядела дочь.

– Всё в порядке? – нетерпеливо спросила она, вскакивая.

– Д-да… – Оля обхватила себя руками, как от холода. Слова врача наконец дошли до сознания. – Мама, у меня близнецы. Я… боюсь. Смогу ли справиться?

Мать растерялась лишь на мгновение. Тень мелькнула на лице – и исчезла. Она уверенно сказала:

– Сможешь, конечно. Мы поможем. Первое полугодие отучишься, потом оформишь академический отпуск и приедешь к нам. Тесновато будет, но разместимся как-нибудь. Может быть, до начала занятий с нами поедешь?

– Не знаю, мама. – Оля беспомощно пожала плечами. – Как бабушку бросить одну?

– Ну, так-то она уже вполне самостоятельная. Ну, смотри сама…

– Я останусь.

Извещение о заказном письме её удивило, но не встревожило. Мало ли что там может быть! Она получила письмо, вскрыла его там же, на крыльце почты и пробежалась взглядом по тексту..

С первого раза ей не удалось понять смысл, только сообразить, что это что-то очень-очень плохое. Под ложечкой похолодело. Она несколько раз глубоко вздохнула, потом перечитала, стараясь вникать в каждое слово. На цифру в конце она глядела особенно долго, пытаясь постигнуть её огромность.

Потом сунула письмо в сумочку и медленно пошла к дому.

Бабушка на ноутбуке слушала концерт старых хитов, но увидев внучку остановила ролик и спросила:

– Получила? Ну что там?

– Требуют возмещение средств на ремонт, – потеряно пробормотала Оля. – Ну, за ту машину, в которую Саша врезался.

– Страховка не покрывает? – удивилась Катерина Павловна. – Надо потребовать независимую экспертизу. У них тачка золотая, что ли?

– Золотая, – кивнула Оля с совершенно убитым видом. – Ауди-кроссовер.

Екатерина Павловна изменилась в лице, но стойко выдержала удар:

– О как! А стоимость Сашиной квартиры покрывает?

Оля растерялась:

– Не знаю. Надо оценить. Вполне может быть. Бабуля, ты гений! Мне и в голову не пришло.

– Ну вот, и займись. Принимай наследство, выставляй на продажу…

Оля занялась беготнёй по конторам. Везде очереди, нервы… Уже начались занятия в институте, и она ужасно уставала от всего этого, но, занятая делами, уже не думала постоянно о смерти мужа – и ей стало легче. Наконец, всё закончилось. Вечером, уставшая донельзя, она вошла в квартиру, бросила сумку на полочку и с порога крикнула:

– Бабуля! Всё! Мы рассчитались! Завтра пойдём гулять, Зайдём в кафе – мороженку купим. Ты ужинала?

Ей никто не ответил, только тихо бормотал телевизор. Оля скинула туфли и, на ходу расстёгивая куртку, вошла в комнату. Екатерина Павловна лежала на полу перед креслом.

Оля на миг замерла, оглушённая страшным предчувствием, а потом бросилась к ней.

– Бабуля!

Она опустилась на пол, схватила за руку, пытаясь отыскать пульс, но рука казалась слишком холодной. Застывший взгляд был направлен куда-то в сторону.

Оля коснулась похолодевшей щеки и дрожащими пальцами закрыла бабушке глаза. Что делать дальше она не знала – и вбила запрос в поисковик. Прочитала статью. Позвонила в скорую. Сняла куртку, достала из шкафа чистую простынь и накрыла тело, поражаясь собственному спокойствию и только потом села и разрыдалась.

Полиция и скорая приехали почти одновременно – Оля уже успела выплакаться, успокоиться и вымыть лицо холодной водой и достать документы. Тускло ответила на вопросы…

– Ну почему, почему? Бабушка хорошо себя чувствовала!

– Похоже на сердечный приступ.

На похороны приехала только мама: у отца случился инсульт. Оля смотрела на её побледневшее лицо с тёмными кругами под глазами – и сердце сжималось от жалости. Она сидела за столом непривычно сутулая и тихо утомлённо говорила:

– Пока в больнице лежит, вернусь – заберу домой. Врач сказала, что если заниматься, функции организма можно будет большей частью восстановить. Но надо много заниматься.

Оля немного подумала и твёрдо сказала:

– В общем, рожать буду здесь. Папе нужна спокойная обстановка, а не два орущих младенца. И я тебе ничем помочь не смогу, мне бы с детьми управиться. Только путаться под ногами буду. И тебе не до того будет, чтобы с внуками нянькаться, папу бы на ноги поставить, Не переживай, я справлюсь.

– Хорошо. Надеюсь, я тоже.

Казалось, вторая смерть подряд, отключила все чувства. После похорон бабушки, Оля как будто и вовсе не жила, а существовала, действуя, как автомат по заданной программе.

Пока не попала в больницу.

На очередном осмотре в консультации она пожаловалась, что бывают тянущие боли внизу живота – и её положили на сохранение. Лёжа в неуютной палате на шестерых Оля как-то остро почувствовала, что растит в себе другую жизнь, которая частичка не только её самой, но и Саши. Она уже знала, что будут мальчики и надеялась, что они будут похожи на него.

Домой она вернулась спустя две недели – и обмерла от ужаса, отперев дверь. В лицо ударил запах сырости и плесени – как из подвала. Линолеум в коридоре вздулся пузырями. Оля охнула и бросилась в комнату. Квартиру затопили, похоже, давно: потолок был в жёлтых разводах, часть обоев отвалилась со стен. Шкаф покоробился, на темных полированных дверцах появились белые пятна.

Оля тихо всхлипнула и бросилась к книгам. К её радости, потоп не дошёл до этой стены и захватил лишь самый край книжных полок. В шкафу всё было намного хуже. Вода протекла внутрь, и плесени было много. Даже переодеться не во что!

Маленькую комнату потоп не затронул.

Первым побуждением было позвонить родителям, поплакаться в жилетку и попросить совета, но почти сразу Оля сообразила, что маме сейчас не до того.

Соседей сверху не оказалось дома. Немного потоптавшись перед дверью, Оля спустилась к соседям снизу.

Там жили супруги с дочерью лет десяти. Встречаясь на лестнице или во дворе, они здоровались, но по имени Оля их не знала.

Соседка оказалась дома.

– Здравствуйте. Я только выписалась из больницы и хотела узнать насчёт потопа. Вас же тоже залили?

– Ой, – махнула рукой соседка, – это безнадёжно. Старый дед там живёт. Вы проходите, проходите! Меня Света зовут.

– А я Оля.

Она окинула взглядом комнату. Здесь тоже были следы потёков на потолке и стене, но куда меньше, чем у неё.

– У меня всё хуже. Намного, – пожаловалась она. – Плесень. Пол буграми. Шкаф испорчен и вещи в нём тоже, даже надеть нечего.

– Без владельцев вскрывать квартиру не рискнули, – объяснила Света. – Ясно же, что не там проблема. У меня… ну ясно, что получше: и воды меньше было, и вытерла всё сразу.

Выглядела она так виновато, что Оле стало неловко:

– Светочка, вы не подумайте, я же не претензии какие выдвигаю, просто… я не знаю, что делать и зашла посоветоваться.

Соседка вздохнула:

– Мы и акт оформлять не стали. С Петровича взять нечего. Ну присудят ему погасить ущерб и будет он выплачивать с пенсии по три рубля, пока не помрёт. Смысл? – она поколебалась и добавила: – Оля, вы не подумайте чего плохого… У меня есть кое-какая одежда беременная. Думала за вторым пойти. Может, заберёте? Там не модное, конечно, но для дома сойдёт.

– Спасибо, – она с трудом сглотнула комок, подступивший к горлу. Она не ожидала такой отзывчивости. Нестерпимо хотелось плакать.

– Простыни с пододеяльниками нужны?

Она помотала головой: постельное лежало в шкафу маленькой комнаты и не пострадало.

С пакетом вещей она вернулась домой и в отчаянии огляделась: вокруг было так ужасно, что Оля не представляла, с какой стороны браться за дело.

После некоторых колебаний она позвонила Лёше, Сашиному бригадиру. Эти люди по крайней мере не будут драть с неё лишнего и честно расскажут, что нужно сделать в первую очередь, а что можно отложить до лучших времён. Вот!

– Лёша, это Сашина… вдова.

В сжатых выражениях она описала ситуацию и попросила помощи, а затем стала разбирать вещи. Связала в пачки влажные книги с покоробившимися страницами. Три – начало собрания сочинений Лондона – пожалела, положила, раскрыв посередине, на батарею. Затем занялась тряпками. Должно же было уцелеть хоть что-нибудь?

Оля надела резиновые перчатки не в силах побороть брезгливость. Как мерзко всё это воняло! Сырые вещи неприятно скользили в руках – гадость! И всё в расплывшихся чёрных пятнах… она добросовестно перебрала две полки. Отложила в сторону только любимую пёструю блузку: если получится отстирать запах плесени, то на ней чёрные пятна не должны быть сильно заметны, остальное упаковала – выкидывать. Посмотрела на оставшиеся две полки – и разрыдалась.

Как специально как раз в этот момент раздался звонок. Пришлось идти открывать.

Лёша приехал с двумя парнями из бригады. Они прошли в комнату и огляделись. Кто-то присвистнул.

– Очень всё плохо?

– Ну как тебе сказать… Бывает хуже, но я не видел.

– У меня есть сорок тысяч с копейками. Что можно сделать?

Лёша скорчил скорбную рожу, прошёлся по комнате, заглянул на кухню, в ванную и мрачно сказал:

– Ну, для начала мусор вынести. Не тебе же с пузом мешки таскать!

Они забрали промокшие книги и испорченные вещи и вышли. Вернулись быстро с какими-то инструментами и непонятной штуковиной: большим жёлтым цилиндром с ручкой на подставке.

– Это что? – удивилась она.

– Тепловая пушка. Собирайся!

– Куда? – испугалась Оля.

– У меня недельку погостишь. Тебе сейчас только плесенью и дышать! Я жене позвонил, не возражает.

Когда они выходили, Оля не сумела сразу попасть ключом в скважину – так тряслись руки. Лёша забрал ключи, закрыл сам и положил связку себе в карман, а потом забрал из Олиных рук пакет с вещами.