Текст книги "Купаясь в солнечных лучах. Часть 1."
Автор книги: Рина Зелиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Облизнула губы, посмотрев на Ризвана. На прямизну широких плеч, узость бедер, благородную удлиненность рук и ног, плоский красивый живот. И сглотнула. Мужественный, своенравный и загадочный, он был так соблазнителен
Он старше меня на десять лет. Да. Я для него глупая девочка. Ну и пусть. Мне сейчас нужен кто-то, кто меня на путь истинный наставит. Глупо сидеть и бесконечно страдать об Арсене, если ему я уже вообще не нужна... Несчастная любовь – это наверное единственное, от чего все люди страдают намного больше, чем от похмелья.
Ну почему мне сейчас так плохо? Я, не отвечая за свои действия даже перед самой собой, придвинулась к нему, обхватила его за талию и, уткнувшись носом в грудь Риза, тихо заплакала.
И почувствовала, как крепко он меня обнимает. Я начинала понимать – да, я нужна ему, нужна, что он удержит меня, если захочет, не отпустит, не выпустит из своих рук трепещущую и бестолковую птичку, которая мечется по жизни, не понимая, куда и зачем ей надо лететь...
– Грусть – это признак того, что душа человека еще не полностью омертвела, – прошептал мне в ухо Риз. – Никто не достоин твоих слёз, а тот, кто достоин, никогда не заставит тебя плакать.
– Но почему? Почему они со мной так поступили? Неужели я заслуживаю этого?
– Не знаю. Время покажет. Пойдем спать, – он взял меня за руку и отвел в спальню.
Мою спальню. И оставил одну. Вот этого я уже выдержать не могла. Даже его, похоже, я не интересую как женщина. Он вовсе не желал меня. Мне только показалось. Мне просто хотелось так думать.
Первый муж мне изменял. Арсен променял на какую-то швабру крашенную. А Риз... он обращается со мной, как с неразумным дитя, как с бездомным котенком, которого он приютил и обогрел.
Рухнув на постель, я залилась горючими слезами, безудержно, погружаясь в свое горе с головой. Не желанная, бесполезная, презренная, вызывающая лишь жалость и сострадание. И в своих иступленных рыданиях не сразу заметила теплые жесткие мужские ладони, обхватившие мою талию. Риз перевернул меня на спину и заглянул в глаза.
– Чего разкуксилась?
– Я некрасивая. Ненужная. Никчемная. Даже ты меня не хочешь. Просто жалеешь,– всхлипывала жалобно, сама не осознавая, что бормочу.
– Очень хочу, – заверил он меня с озорной улыбкой, прервав эти излияния души, после чего мягко закрыл мне рот своими губами, и мы слились с ним в совершенно удивительном поцелуе, который, казалось, длился целую вечность.
Сильные руки крепко сжимали меня, вызывая безумное возбуждение, а таяла и испарялась, уносясь легкой дымкой в безоблачные дали. Это было восхитительное ошеломляющее чувство, которое не передать словами. Его пальцы скользили по моему телу, очерчивая каждый изгиб, находя самые чувствительные места, играли, как руки мастера на музыкальном инструменте. Его запах обволакивал меня, его губы так нежно касались моей кожи, согревая дыханием. Я растворялась в нем. Каждая клеточка, каждая молекула моей плоти стремилась слиться с его воедино, чтобы больше никогда не разлучаться.
Я сама удивлялась такой своей реакции на этого мужчину, недавно еще вызывавшего во мне опасения, но сейчас мне уже казалось это единственно правильным и естественным. Как будто, я всегда подсознательно ждала всего того, что теперь происходило. Вцепившись в его плечи, я все крепче прижималась к нему, как будто, подгоняя.
– Не торопись, – прошептал он мне в волосы где-то рядом с моим ухом, и я ощутила, как он проникает в меня, заполняя настолько глубоко, всецело, без остатка, что мы становимся одним общим телом.
Я задохнулась, открыв рот, но не в силах издать ни звука, зашлась в спазмах, сотрясаясь всем телом, изогнувшимся дугой. Душа, как будто, куда-то отлетела, устремившись в рай, не спрашивая ничьего разрешения.
И больше ничего не помню. Тяжелые веки с трудом поднялись, и взгляд уперся в Риза, обтиравшего мне виски и лоб мокрым полотенцем.
– Ты потеряла сознание, – констатировал он, с беспокойством оглядывая диковинную женщину.
Ну, вот чего тут ответить. Тупо хлопая ресницами, я облизнула губы, жаждая продолжения. Все самое интересное я, вероятно, пропустила. Необходимо повторить и разобраться в чем тут дело. Не иначе, как он волшебник. Ни разу в жизни я не испытывала ничего подобного. Тем более с мало знакомым мужчиной. Тем более в первые минуты секса. Нет. Это был не секс. А что это было?
Вероятно, не правильно поняв выражение моего лица, Ризван обеспокоенно спросил:
– Тебе было очень больно?
– Больно?
Тут мой взгляд упал на... Глаза расширились еще больше. Как это вообще могло... Как все у нас так получилось... Блин... Риз скорбно усмехнулся.
– Женщины, обычно, когда видят это, пугаются. Становятся скованными. И от этого только хуже, – он пронзал меня взглядом, пытаясь забраться в мои мысли. – Я хотел дать тебе время привыкнуть к себе. Ты и так достаточно настрадалась.
Нашел, от чего смущаться. Нет, все-таки он немного чудоковатый. Но это было так мило и только плюсом к его обаянию. Такое сокровище упустить было бы глупо.
– Я буду страдать еще больше, если ты уйдешь, – решила я прибегнуть к шантажу. – Пожалуйста, не уходи.
Ризван лег рядом, а я тут же обвила его как плющ. Я так нуждалась в теплоте его тела, в его силе, в его ласках. Впервые за долгое время мне стало уютно, хорошо и спокойно. Но только когда он находился поблизости.
– Риз, обещай мне... что не бросишь меня. Никогда...
– Это все пожелания?
– Нет, – с хитрющей физиономией, – я хочу еще...
Физическая близость связывает людей, создает некие невидимые узы. Но с Ризом это было что-то совсем другое. Не такое, как с другими мужчинами. Это было не просто единение тел, доставляющее удовольствие и удовлетворение, не просто призыв природы. Это была некая гармония, полная, абсолютная. В постели он предугадывал все мои желания, мне не нужно было говорить, что мне нравится, а что – нет. Муж сразу попросил меня об этом. Но мне нравилось все. Нравилось уже только быть с ним. Рядом, близко, как можно ближе.
Его забота, теплота поначалу приводили меня в замешательство. Я не привыкла к такому отношению со стороны мужчин. Но у Ризвана это получалось так обыденно, так естественно, как должное, не могущее быть иначе, и очень скоро я к этому привыкла.
Вот это самое доброе ласковое тепло, которое он излучал, согревало меня, как солнце. Как захиревшее в холоде растение, дорвавшееся, наконец, до солнечных лучей и света, я стала постепенно оживать.
Порой, уложив ребенка спасть, я заходила к нему в кабинет и тихонечко усаживалась в углу в кресло. Сидела тихо-тихо, чтоб не мешать. И смотрела на него, и улыбалась. Мне было хорошо. Риз, иногда отрываясь от работы, тоже в ответ улыбался. Видно было, что я его смущаю. Он иногда проявлял удивительную скромность. Я просила его не обращать на меня внимания, но рабочий настрой все равно оказывался сбитым, и Ризван сгребал меня в охапку и уносил в спальню. Когда я выдыхалась и начинала дремать, он возвращался к своим делам. А я только удивлялась: сколько же в нем силы и энергии. И даже немного злилась, что не могу выжать его основательно, чтобы он оставался со мной в кровати. Я полюбила засыпать и просыпаться в его объятиях. Когда я сказала об этом мужу, он долго смеялся, назвав меня маленькой глупышкой, но с тех пор все чаще и чаще мы засыпали вместе.
Ризван не позволил мне заниматься поисками работы. Он сказал, что достаточно зарабатывает, чтобы содержать семью. И мы и в правду ни в чем не нуждались. Я, маясь от вынужденного безделья, изводила Риза тем, что едва заслышав шум открывающейся двери, неслась пулей навстречу, запрыгивая на него, вцепляясь всеми конечностями и покрывая поцелуями. Риз смеялся, как всегда, на мои ребячливые выходки. Весь мой мирок сосредоточился на двух самых главных людях в моей жизни: моем муже и моем сыне.
Ризван стал Никитке настоящем отцом. Он не терпел его, как Арсений. Не игнорировал, как Павел. Он принял его, как частицу меня. Мы вместе ходили в кинотеатр на мультики, в зоопарк, в тир, кататься на каруселях, и Риза это абсолютно не напрягало. Мужу нравилось заниматься с ребенком: воспитывать, играть, вести умные, по мнению Никитоса, разговоры со всей серьезностью, по мужски. Ему было интересно общаться с Никитой так, что я ревновать начинала.
Зато ночью Риз был только мой. Я взлетала и срывалась в пропасть наслаждения вслед за ним, или он за мной. Но чаще момент единения мы достигали вместе, и я уже не понимала, как смогу жить без него. Раньше я не жила. Существовала. Словно воскресла, и только теперь начинала жить. Жить по-настоящему. Я была счастлива. Безмерно... И не понимала, как можно быть настолько счастливой. До безумия. Я растворялась в нем. И иногда боялась, что это только сон. Это было так похоже на радужный сон. Я боялась проснуться, потому что все еще до конца не верила, что так бывает.
В один из дней, уложив Никитку, я долго валялась в кровати, дожидаясь мужа. Уже невозможным казалось без него заснуть. Он – мой наркотик. Он – моя судьба... Он влился в мою кровь, а я – в его. Риз должен быть рядом, близко, чтобы до конца ощутить полноту бытия. Пойду – поищу его. И заберу к себе. Наверняка, опять работает. Так нельзя. Нужно же расслабляться.
Риз сидел в своем кабинете и хмурился. Его оценивающий, пронизывающий взгляд скользнул по моему телу, заставляя сильнее биться пульс. Я прошла внутрь комнаты и, умостившись на столе, загородила собой экран.
Халатик и ночнушка были в развратном стиле. Я долго искала такие. С одной стороны – вроде, ничего и не видно. С другой – так и хочется снять. Ну, должно было хотеться.
Горячая обжигающая рука раздвинула мои ноги, обнажая их до бедра. Риз некогда не был еще таким грубым. Что это с ним? На мгновение закралась мысль, что случилось что-то серьезное, но муж не хочет меня беспокоить, посвящая в проблему. Ризван тут же изгнал эту мысль из моей головы. Он наклонился и прижался к моим губам в жестком поцелуе. Его язык раздвинул мои губы и, раскрыв рот, проник внутрь, пробежался по зубам и коснулся моего языка. Он дерзко исследовал мой рот, не позволяя вздохнуть.
От этого страстного поцелуя я почувствовала, как кровь закипает в моих жилах. И эта его грубость возбуждала еще больше. Может быть, это просто игра?
В момент, когда он сильно ворвался в меня, я закричала, а он, поймав мой крик губами, вдохнул в мои легкие воздух, не дав задохнуться, но, поглощая, заставляя отдаваться всю, до последней капли крови, впитывая мои атомы и хватая дыхание. Краем сознания я улавливала, что все сегодня как-то иначе. Словно он желает раствориться во мне, боясь отпускать. Мощные глубокие толчки подчиняли, порабощали, причиняя боль и сладость, растекаясь волнами блаженного томления по телу. И не было уже ни ласк, ни нежности.
Такого я не испытывала больше ни разу... Это был транс, это была полный разрыв с действительностью, когда я плавала в тумане, не понимая ни где я, ни кто, ни что происходит сейчас вокруг меня, что явь, а что сон... Я только видела его глаза... Почему в них страдание? Мне это только кажется?
Окружающий мир стал размытым. Из всех ощущений остались только те, что были связаны с Ризом. Ровный мучительный ритм доводил меня до исступления. У меня пресекалось дыхание, хотелось смеяться и плакать. Хотелось, чтобы этот миг длился вечно. Чтобы реальность за его пределами рассыпалась в прах. Сейчас Риз принадлежал мне всецело. И только в моей власти даровать ему освобождение. Может быть на мгновение, может быть на миг от той муки, что терзает его сердце.
В бездну мы сорвались вместе. Погружаясь в водоворот безграничного наслаждения, срывающего крышу и уносящего за пределы сознания.
Когда дыхание успокоилось, я прикрыла глаза и почувствовала, как в душе снова воцаряются мир и спокойствие. Прильнув к МОЕМУ мужчине, как к центру мироздания, я подумала, что уже неважно то, что произошло, все эти маленькие бедки и неприятности. Нам теперь подвластно все. Мы разрулим все проблемы. Преодолеем все преграды, снесем все препятствия, но будем счастливы. Иначе не стоит жить.
Тогда я еще не знала, что состояние физического и психического благополучия, всего лишь эпизод в моей грешной судьбе. А вот то, что приключилось потом, врагу не пожелаешь.
Глава 11.
Азар.
Качается на ниточке
Весь шар земной
Сейчас.
Встречается
Что-то не то
И ниточка
Вот-вот рванёт
И не оставит нас.
На ниточке:
Вся жизнь на ниточке.
Песня. Алевтина Егорова.
Моя семейная жизнь омрачалась лишь одним: Ризвану приходилось регулярно уезжать в командировки. «Но не бывает же все совсем гладко», – ободряла я себя и с трепетом ждала возвращения мужа. Без него точно все внутри застывало, даже руки и ноги холодели. Краски мира блекли, а время медленно тянулось в предвкушении его приезда. «Ты от окна иногда отлипай», – выговаривала мне Татьяна. – «У тебя еще и сын есть». Я вздрагивала, очнувшись, и принималась возиться с Никиткой, который обиженно посматривал на меня из-за угла. Зато когда Риз возвращался, нам становилось совсем жарко.
– Я так соскучился, – шептал он, стискивая меня так, что становилось больно.
Он не осознавал своей силы, а мне не хотелось одергивать его. Это была приятная боль, боль его страсти, и я блаженно вздыхала, подставляя губы для жарких поцелуев. Мы уносились в прекрасную страну, созданную нами. Страну для нас двоих. И каждый раз это было так восхитительно, что опять чудилось, будто это сон. Потому что так не может быть. Так хорошо. Не со мной.
Завод, принадлежавший холдингу Азара, находился в пригороде небольшого захолустного городка, в километрах трехстах от нас. Вот туда и наведывался, как минимум, пару раз в месяц Риз. Все у него должно было быть под контролем. Он вообще ко всему, за что не брался, подходил с особым рвением и ответственностью. Даже когда снежную крепость во дворике с Никитой строил. Это не крепость – замок целый вышел. Я жаловалась, что замерзла. Врала, конечно. Улыбка мужа и смех сынишки согревали меня, и я готова была смотреть на них вечность. Тогда мне казалось, мы стали идеальной семьей. Мне и в голову не приходило, что счастье не может быть вечным. А в моей горькой судьбе – оно лишь мимолетное виденье.
Оставалось недели три до нового года. В заботах о предстоящем празднике дни летели незаметно. Жалко было, что в сутках всего двадцать четыре часа. Все казалось, что ничего не успею. Хотелось подготовить что-то грандиозное. Все-таки это первый семейный праздник. Мы решили пригласить Таню с дочерью и бабулей. Бабушка, правда, заранее отказалась, не желая мешать «молодежи». Но мы с Татьяной и детьми настаивали. Семья есть семья. И никакого разделения на старых и младых. Таня со своей дочуркой и мамой были частью моей семьи. Еще недавно я и подумать не могла, что у меня будет такая большая семья. А совсем чужие незнакомые люди станут такими родными.
Это определенно хорошо, что Риз опять уехал на этот свой завод. Сюрпризы на новый год – что может быть гениальней? Уложив детей спать под присмотром Татьяны, я намылилась по магазинам. Столько всего еще предстояло купить. И муж вернется уже завтра.
Когда я на парковке пыталась запихнуть кучу пакетов в багажник, кто-то обхватил меня сзади за талию, сдавливая, словно железным обручем. Все произошло так внезапно: я даже испугаться не успела, настолько была ошарашена, не понимая, что происходит. В лицо сунули какую-то тряпку, крепко прижимая к лицу. Тщетно пытаясь освободиться, я вдыхала сладковатый удушающий запах, от которого кружилась голова и подкашивались ноги. Последнее, что отметило покидающее меня сознание, это серебристый лексус, в который волокли мою разнесчастную тушку.
Пришла в себя на огромной кровати, занимающей почти половину небольшой спаленки. Обстановка незнакомая. Окна плотно занавешены. Борясь с тошнотой, на ватных конечностях я доковыляла до них, чтобы выяснить свое местонахождение. Решетки. Наверное, чтобы не пыталась парашутировать со второго этажа. Дом, судя по всему, за городом. С таким высоченным забором и внушительным количеством охраны решетки на окнах явно лишние.
По мере очищения мозга от действия хлороформа, его стали посещать конструктивные мысли. Где это я? Кому понадобилась моя незначительная персона? И, главное, зачем? И самый, пожалуй, важный вопрос: чего похитители собираются со мной делать? Чтобы начинать сильно бояться, мне надо было, как минимум, знать ответы на эти вопросы. Пока что я находилась в крайней растерянности. Все было похоже на чью-то неудачную глупую шутку.
Пометавшись из угла в угол, опробовав дверь и решетки на прочность, обследовав каждую щель и убедившись в бесполезности составления плана побега, я рухнула на постель. Ничего не оставалось, как ждать. Запасшись терпением, перебирая в уме тысячи вариантов, я прислушивалась к малейшему шороху, периодически подбегая к окну, пытаясь поймать там взглядом хотя бы какое-то движение. Поразительная тишина – это все, что пока я могла услышать.
Ближе к вечеру в замке заскрежетал ключ. В комнату зашел... Азар? Моя челюсть едва избежала встречи с полом. Вот ни фига себе. Это что? Точнее кто это у нас? Похититель или спаситель? И как на него реагировать? Н-да... Судя по выражению его ехидной физиономии, на спасителя он явно не тянул. Поэтому я выставила мигом все свои колючки, приготовившись отражать нападение. Он никогда не вызывал во мне симпатии. Слишком милый, слишком услужливый, предупредительный, нежный, для мужчины, можно сказать, пожалуй, слащавый, даже приторный. Ненастоящий. Так не бывает, чтоб человек постоянно был вежлив и доброжелателен, не при каких обстоятельствах не выказывая недовольства и раздражения. Улыбка какая-то искусственная, как у моделей на подиуме. Он или идиот, или очень хитер, держит камень за пазухой. На идиота Азар не тянул. Выходит, я в своей первоначальной оценке не ошиблась. Он, реально, кое-что имел за душой.
– Может, объяснишь, что все это значит? – лучшая защита, как известно, это нападение.
– А надо?
Он что: издевается? Судя по всему – да.
– Тебе это не поможет, – предупредил младший брат моего мужа и нагло расположился в кресле рядом с кроватью.
Я тоже плюхнулась обратно на кровать и настороженно уставилась на родственничка. Смуглый, черноглазый, он был похож на отца. Ризван был на полголовы выше своего младшего брата и несколько крупнее. И глаза у Риза были мамины, судя по старенькой фотографии их родителей, которая висела на стене в гостиной.
– Зачем тебе это? Ты хотя бы соображаешь, что творишь? Спятил? И что ты собираешься со мной делать? А Риза не боишься? Он же убьет тебя, – строчила возмущенно, как из пулемета. Ну не умею я молчать, когда нужно.
– Скорее тебя, – хмыкнул Азар. – Не слишком много вопросов? Сама скоро все поймешь. Раздевайся.
Однако, кардинальная смена имиджа. От мальчика-зайчика, до злобного похитителя-маньяка. Может, он и впрямь – маньяк?
На пьяного точно не похож. Обкурился? Да нет. Ничего подобного раньше за ним замечено не было. Тогда что означает это его поведение? Острое психическое расстройство? Становилось очень не по себе. А как бы вы себя чувствовали наедине с буйным психом в маленькой комнатке с зарешеченными окнами и запертым выходом?
– Ну, так как? – не дал мне времени на размышления Азар. – Сама разоблачишься или охрану позвать? Учти, они у меня ребята горячие...
Неужели он серьезно? Шуткой, стоит признать, тут и не пахло. Такими вещами не шутят нормальные люди. А ненормальные?
– Ризван – твой родной брат, – хрипло прошептала я. – Ты же не собираешься меня насиловать?
Мужчина расхохотался, затем резко оборвав смех, приказал тоном, в котором клокотали злоба и ярость:
– Раздевайся. Последний раз говорю.
Не много подумав, я без особого энтузиазма начала стягивать с себя одежду. Медленно, все на что-то надеясь. Сознавая всю дикость ситуации. В конце концов, какие у меня варианты? Пусть уж лучше один пользуется. Еще и охрану я не переживу. А его я убью. Потом...
– Все снимай, – резкий, как удар хлыста голос подгонял меня, вызывая дрожь.
Почувствовав прохладный воздух комнаты на своем обнаженном теле, покрывавшемся мурашками под взглядом чужого мужчины, я, наконец, ощутила испуг. Это не было всепоглощающим ужасом только потому, что мне все еще не верилось, что он может сделать мне что-то реально плохое.
Поспешно сбросив белье, я шмыгнула под одеяло, натянув его до подбородка. И в бешенстве воззрилась на своего мучителя. Он некоторое время с удовлетворением всматривался в мои очи, сверкавшие праведным гневом, затем встал. Собрав мою одежду, направился к двери.
– Ты слишком много о себе возомнила, овца худосочная, – словно выплюнул он.
Я сидела в полнейшей растерянности, сверля взглядом захлопнувшуюся за его спиной дверь. Напряжение постепенно отпускало меня, вызывая колотун-бабай. Ну, точно придурок. Совсем больной. И чего он, вообще, хотел добиться? Унизить меня? Оставив здесь одну, голую и беспомощную? Зачем? Кретин. Повезло же Ризу с брательником. Тут самое время задуматься над сомнительным генофондом. Возможно, одного Никитки для нас достаточно? Вдруг это у них по наследству передается...
Промаявшись полночи, совсем отупев от усталости, я, в конце концов, заснула беспокойным неглубоким сном, лишь под утро отрубившись окончательно. Мой истерзанный мозг служить дальше отказывался. Провалилась в забытье, словно в бездонную яму.
Я очнулась от звука удара об пол сорванной с петель двери. На пороге стоял мой муж. Меня окатило волной безумной радости. Ризван нашел меня! Сейчас он разберется с этим удодом Азаром, который с виноватым видом нашкодившего котенка стоял у него за спиной.
– Дрянь, – прорычал Риз.
Я прибалдела. Он что, тоже сошел с ума? Ризван подскочил к кровати и сорвал с меня одеяло. Я сидела, подтянув колени к груди, застыв, как изваяние, настолько ошеломленная, что не пыталась даже прикрыться, не осознавая, что сижу совсем обнаженная под испепеляющими взглядами двоих мужчин. Ваще уже оба спятили? Это заразно? Да что я им всем сделала? Только эти мысли терзали меня в тот момент, вызывая панику.
– Твое счастье, что я не бью женщин, – слова мужа выжигали душу. Глаза сверкали зеленым лютым огнем. Думалось, что он вполне созрел, чтобы убить меня. – А ты и в правду – шлюха. Шлюха по своей сути. Жаль, но это я ошибся.
От этого обвинения я задохнулась. Риз, мой Риз. Да как он может про меня так думать? Такие грубые злые слова от самого родного любимого человека причиняли боль, намного превосходящую физическую. Как будто, меня по живому резали. Жгучая обида сдавила горло.
– Риз, – выдохнула, захлебнувшись слезами, ничего не соображая.
– Рот закрой. Через двадцать минут за тобой приедет машина. Будь добра одеться.
Ризван резко развернулся и вышел, не дав сказать мне ни слова в свое оправдание. Ничего не замечая вокруг. Даже про то, что мне не во что было одеваться. Что ему наговорил Азар? В чем мне перед ним оправдываться? Он ни в чем не захотел разбираться. Я не могла понять...
Постепенно осмысливая, что, скорее всего, также бы отреагировала на его месте, не особо интересуясь деталями. Одна картинка чего стоит! Азар, самодовольно ухмыляясь, бросил на пол рядом с кроватью мое барахло.
– Вот и все. Свободна.
– Зачем? – всхлипнула я. – Зачем тебе надо было нас сорить?
– Сорить? Дура. Он никогда тебе этого не простит.
Азар подстроил все это, отлично зная характер брата. Зная его лучше меня. Да это тупизм какой-то. Выеденного яйца не стоит вывести засранца на чистую воду. Это его Ризван никогда не простит. Но что я должна сказать такого, чтобы Риз понял? Поверил. Чтобы не воспринял это, как попытку выкрутиться? Учитывая мою предыдущую жизнь, у него есть все основания предполагать худшее. Мозг работать отказывался. Сердце рвалось на части. Наверное, так плохо я еще никогда себя не чувствовала. Застыв снаружи и взрываясь изнутри. Совершенно пришибленная, без мыслей, без надежды, без чувств.
Глава 12.
Ни себе, ни людям.
По земле броди где хочешь,
Хочешь к звездам улетай,
Лишь прошу ни днем ни ночью
Ты меня не покидай.
Песня.
Ризван не отвечал на звонки. Я нигде не могла его найти. Он, определенно, совершенно однозначно, избегал общения со мной. Но, должна же я ему все объяснить. Неужели он купился на этот дешевый развод? Ладно, согласна, не дешевый. Все было разыграно, как по нотам. В последний день перед возвращением Риза, чтобы «открыть глаза» ему на то, чем в его отсутствие жена занимается. Но одного я понять не могу: зачем?
Татьяна, когда я ей все рассказала, давясь всхлипами, икая и размазывая слезы по лицу, схватилась за сердце.
– Вот сволочи, – процедила она.
– Почему сволочи? Это Азар все подстроил. Неужели... Ты думаешь, что и Арсен тут замешан? А ему-то пошто это надо? Впрочем, я не знаю даже то, зачем Азар такое провернул. Вот если б знала...
– Так ты пойди и спроси, – хороший совет, но только почему подруга уверена, что мне ответят.
Об этом я и осведомилась у нее.
– Ну... это, смотря как спрашивать.., – нехотя ответила моя нянька, отводя глаза.
Вот что она имеет в виду? Я и выведывать не стала. Идей сразу возникла масса. Но мне больше понравилась одна, последняя. Возможно, неадекватная, но, на мой взгляд, наиболее действенная. Поэтому советоваться с подругой, придерживающейся либеральных взглядов на жизнь, не стала.
Я скрипнула зубами. Все, достали. Не позволю больше этим гадам разрушать мою жизнь. Я тоже имею право на счастье. А мое счастье не может состояться без Риза. И я верну себе своего мужа. Чего бы мне это не стоило.
Зайдя в кабинет Ризвана, выдвинула ящик стола. Сверху на бумагах лежал большой тяжелый пугающий пистолет. Сомкнув пальцы на холодной стали и приказав себе ничего не бояться, я направилась в коридор.
Татьяна, увидав оружие в моих руках, тихо охнула, опять схватилась за сердце, но ничего не сказала. И правильно. Чего тут рассуждать? Действовать надо. Пока еще не поздно. По крайней мере, я смею надеяться, что еще не поздно.
Секьюрити клуба «Тамерлан» пропустили меня сразу, без вопросов, не обыскивая. Они всех постоянных посетителей знали в лицо, а на личной жизни клиентов не зацикливались.
Арсен, выглядевший до отвращения самодовольным, Азар со своими друзьями и какими-то незнакомыми мне девушками сидели за тем же столиком, что и всегда, и над чем-то смеялись. "Сейчас вам будет не до смеха", – это я про себя, но очень зловеще.
Упав на диванчик рядом с Арсеном, сладко, почти приторно ухмыльнулась.
– Привет, мальчики. Не помешаю?
"Молчат... Ну, это объяснимо. Неожиданно? Согласна. Ново? Тоже да. Привыкайте, ребятки. Желательно, поскорее. Как разгонюсь: не остановишь. Щас вы у меня оба соловьями петь будете. Или оба, или по очереди". Я настолько была зла, взвинчена, в бешенстве, что сама себя боялась. А они то уж, точно, должны были испугаться.
– Я думал, тебя Риз к родителям отвез.., – протянул озадаченно Азар.
– Так и было задумано? Понятно. Непонятно только почему. Но, надеюсь, вы мне расскажете. Как на исповеди. И прямо сейчас.
– Лель, ты выпила? Пойди, проветрись, – решил выкрутиться Арсен.
Ага. Как же. Размечтался.
– Только вместе с тобой, любимый, – прошептала я томно, доставая ствол из сумочки и аккуратно, чтобы никто не видел, прикрываясь полой его пиджака с силой ткнула дулом пистолета в бок Арсена. – В одном ты прав – я на данный момент совершенно невменяема.
Ризван однажды показывал мне, как пользоваться огнестрельным оружием. Пару раз водил в тир, где тренировались его ребята. Он настаивал, чтобы его жена носила с собой что-то для самообороны. Но я панически боялась вещей, несущих смерть. "Мало ли что может случиться", – говорил Риз. Мне тогда казалось, что он перегибает палку со своей заботой. Однако, оказался, как всегда прав.
Арсений вздрогнул. "Нет, со мной он не пойдет. Еще и трус ко всему прочему..."
– Серж, Яр, пойдите прогуляйте девочек, – дрогнувшим голосом распорядился милый. Ну, как же плохо он страх умеет маскировать, – нам с этой малышкой побеседовать надо.
Когда мы остались втроем, я, уже истекая ядом, прошипела:
– Так. Подробненько и по порядку. Зачем вы все это организовали? А потом уже придумаем, как грехи замаливать будете.
Брат Ризвана расхохотался. Оно и понятно, не в его же бок я пугачем тычу. Вот Сенечке совсем не смешно.
– Зар, она мне под ребра волыну уперла, – поставил друга в известность о своем деликатном положении Арсений.
Мой родственничек подавился смехом. И это только начало.
– Не будите во мне зверя, – как можно строже предупредила я, пытаясь их окончательно запугать.
– Хомячка что ли? – ехидно справился Азар.
Я щелкнула предохранителем. Сеня дернулся. Ребятки поднахмурились.
– Она, и в правду, не в адеквате, – сделал он, наконец, верный вывод.
И, немного помявшись, решил поддаться на мои "уговоры".
– Когда Ризван приехал в столицу проведать брата, – начал Арсен, – Зар погряз в долгах. Он спускал наследство матери на девочек, кабаки и азартные игры. Короче, спускал жизнь и доставшееся ему бабло. Тогда, Риз, чтобы увлечь младшего отпрыска чем-то полезным, купил ему завод, который посоветовал я. Уставной капитал холдинга, также как и контрольный пакет акций принадлежат Ризвану. Он не доверял, видите ли, брату. Боялся, что и Зар и это все по ветру пустит.
– Он все и всех любит контролировать, – зло, желчно прокомментировал Азар. – Но я тогда и сам уже понимал, что нужно в своей жизни что-то менять.
– А я-то тут причем? – реально не понимала.
– Как же. Совсем ни причем, – зарычал Арсений. – Раньше, когда Риз был один, он довольствовался небольшим процентом от прибыли. А теперь он влюбился. Ха! Теперь он хочет, чтобы золушка стала королевой. Это несправедливо. Не правильно. Он только вложил деньги, а все дело поднимали мы.
– Но я нечего не просила...
– Не прибедняйся, – прервал Арсен, – ты хитрая. Каюсь. Недооценил. Ты все предусмотрела. А я видел тебя насквозь. Доярка из Хацепетовки. Решила из своей грязи выбраться и княжной заделаться? Прибрать весь холдинг своими загребущими жадными лапками. Со мной не вышло, за Риза принялась. С ним проще.
– Да, ты действительно пронырливая, – добивал меня с другой стороны Азар, – Как ты разгадала, что Риз такую несчастную беззащитную ищет? Его однажды кинула одна телка. Красивая, как дьяволица. Бабла за ней немерено. Папка, не последний человек в городе. Связи, опять же. Только вот баба эта изменяла ему, не таясь, а он, бедненький, ничего не видел, молился на нее. А его великая любовь сказала ему на прощание при всех, что дикари ее развлекают, но недолго. Да он, и вправду, дикарь. Комплексов у него на несколько жизней хватит. Вот и запал на такую же разнесчастную, как и он сам. Тут ты взяла его тепленьким. Утешила, обогрела и обобрать заодно решила.
