Текст книги "Лазурная глубина (СИ)"
Автор книги: Рина Зелиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Рина Зелиева
Лазурная глубина
Автор предупреждает, в романе присутствуют сцены насилия, секса, инвективная лексика. Их наличие – не самоцель, а единственная возможность придать сюжету максимальную достоверность и погрузиться в суровый, беспощадный мир героев. Разрешить героям романа вести себя и общаться именно так, как это происходило бы с ними в реальной жизни.
Пролог
Марисса, следуя указаниям, припарковалась под фонарем в одном из переулков района новостроек на окраине города. Заглушив мотор, она некоторое время размышляла, облокотив руки на руль и раскачивая пальчиком висевшего на зеркале заднего обзора ангела. За самодеятельность ее Ринар по головке не погладит. Впрочем, ей не привыкать. Он сказал, что приедет, так быстро, как только сможет. Она и так тянула время, сколько смогла. Больше ждать нельзя, да и не имеет смысла. Все же, окончательно решиться на вылазку ей помог телефонный звонок.
– Чего там застряла? Вылезай и топай сюда. Делай все так, как сказано было.
Марисса вздохнула. Она вышла из своего туарега, в отчаянье, хлопнув дверцей, и кликнула брелком сигнализации. Подняла руки кверху и покрутилась под фонарем.
На улице стояла теплая летняя погода середины мая. В воздухе висел пряный аромат цветущих растений, доносящийся из раскинувшихся у подъездов палисадников. В первом часу ночи в этом спальном районе было тихо, и только противно тявкала где-то вдалеке неугомонная собака.
На девушке был надет коротенький белоснежный сарафанчик в мелкий цветочек на тоненьких бретельках, чуть расклешенный к низу и плотно облегающий хрупкую фигурку. Мягкие складки подола танцевали вокруг стройных ножек при каждом движении девушки. На ногах – легкие белые босоножки на платформе без каблука. На шее сверкал в лучах фонаря аквамариновый кулон, а в ушках – маленькие бриллиантовые сережки. Сумочку и телефон она оставила в машине, согласно выдвинутым требованиям.
Марисса подошла к двери подъезда и набрала номер квартиры. Ей открыли сразу. Она медленно поднималась на последний этаж по лестнице, пренебрегая лифтом, в надежде на то, что какая-нибудь умная мысль посетит ее шальную голову.
Мари нажала кнопку звонка. Дверь открыл Егор. На его довольной физиономии сияла нахальная улыбка.
– Милости просим, – он театрально распахнул дверь и посторонился, пропуская девушку внутрь.
Марисса прошла в комнату. Там на диване, сжавшись в комочек, сидела напуганная и заплаканная Инесса. В кресле у окна с царственным видом королевы английской расположилась Валерия. Помимо них троих в квартире находилось еще пятеро крепких спортивного телосложения парней. Один из них с огненно-рыжим ежиком коротких волос на голове и с веснушками на носу шагнул в сторону Мари, окидывая ее внимательным взглядом с ног до головы.
– Ну, что, без ствола уже не такая борзая? – зло выплюнул он.
Марисса проигнорировала агрессора. Она пристально смотрела на Леру, ни выражением лица, ни каким-либо неосторожным движением не выдавая своего страха или волнения.
– Лер, я всегда знала, что вы с братом местами отмороженные. Ан – нет. Ошибалась. Не местами, а на всю голову.
Она глубоко вздохнула, как бы сожалея о нелегкой жизни идиотов, и печально улыбнулась.
– Твои чувства мне понятны, Лер, а вот ребят-то ты нафига так подставляешь? Не жалко? Им бы еще жить – да жить.
– Ничего ты своему муженьку не скажешь, – вмешался Егор. – Если он узнает, как мы тут с тобой развлекались, быстро на улицу вышвырнет, да еще пинка под зад даст для скорости.
Он радостно заржал, оценив свое остроумие. Все их гнилые мыслишки Мари просчитала заранее. Этот "грандиозный" план основывался на эффекте неожиданности. Расчет был на то, что под их стремительным дерзким напором девушка растеряется и не успеет известить мужа. Или же просто не станет этого делать, зная, что тот запретит самостоятельно выручать из беды сестру и прикажет дожидаться его, а тем временем Несс пострадает. Ставки делались на ее смелость и безрассудство, а также девчачью глупость. Марисса же считала их выходку ничем иным, как беспредельной тупостью. Чем же еще объяснить столь отважный поступок? Они действительно надеются, что возмездия не последует?
– Допустим, – Мари говорила спокойным ровным тоном, чем приводила в замешательство все собрание. – А представь хоть на минуту, что расскажу? Мой зад от пинка не сильно пострадает. А вот что касается вас, – она сделала многозначительную паузу.
– А вот вы его умолять о смерти будете, но даже не надейтесь, что он позволит вам сдохнуть быстро и без мучений.
– Ты нас на понт не бери, – зарычал рыжий, схватив ее за предплечье. – Хватит лясы точить. Мужики, диван раскладывайте. Веселье начинается.
– Сестру отпустите, – все также спокойно попросила Марисса, – я пришла. Без оружия. Вы же обещали. Чего вам еще от нее надо?
– Таким шалавам, как ты, мы ничего не обещаем, – надсмехался над ее наивностью Егор. – Сеструха твоя за тебя тоже отвечать будет. И за Лерку, и за Гошу.
"Ну, все, дебилы. Конец вам", – злобно решила про себя Мари, а вслух сказала:
– Я вас поняла, ребята. Я сама разденусь.
Егор окинул ее настороженным взглядом. В нем мелькнул огонек удивления и недоверчивого изумления. Рыжий согнал Несс с насиженного места, а Марисса, пока диван превращали в место для постельных игр, присела на корточки так, чтобы подол сарафана прикрывал ее обувь. Она не торопясь расстегнула одну босоножку, наклонилась ко второй. Отклеив кусочек белой клейкой ленты, она осторожно вытащила из заранее прорезанного отверстия в толстой полой подошве раскладной нож и, прихватив тот вместе с краем юбки, стала стаскивать платье через голову. Под ним ничего не было, кроме нескольких сантиметров кружев, условно именуемых трусиками. Она оказалась почти нагой перед этими мужчинами, чьи глаза жадно уставились на ее молодое стройное тело, нежную округлость груди, изящную линию бедер.
Комкая одежду в руках, Мари сладко улыбнулась рыжему парню самой очаровательной улыбочкой из своего арсенала:
– Хочешь первым?
Тот, с вожделением пялясь на ее небольшие упругие красивой формы грудки, как зачарованный кивнул. Его друзья, а также Несс и Лерка прибывали в ступоре. Они ожидали всего чего угодно: слез, истерики, мольбы, паники, но только не этого. Мари даже получала некоторое удовольствие от их обалделых физиономий.
Не выпуская сарафана из одной руки, прикрывая им свое единственное орудие самозащиты, Марисса опустилась на разложенный диван, приняв соблазнительную позу. Пальчиком свободной руки она поманила парня. Он не заставил себя долго ждать. Глупо ухмыляясь, стащил с себя майку и залез на девушку.
– Вот это тема. Супер. – Егор вышел из транса и достал фотоаппарат, окидывая ее масленым взглядом. – Какая шлюха! Она нам еще за эти фотки должна будет.
Марисса, не обращая на Егора внимания и не переставая ласково улыбаться и облизывать губы, погладила парня по голому торсу и кокетливо произнесла:
– Давай я сверху? Я тебе такое покажу... Да и ракурс лучше будет, – не дожидаясь ответа, она опрокинула растерянного рыжего на спину, упираясь ему в плечи.
"Вот недоумки", – думала она про себя. – "Бараны похотливые, возомнившие себя народными мстителями. Да их обдурить проще, чем конфетку у ребенка отобрать".
Вспышка, щелчок камеры и удивленно возмущенный возглас парня, которому острое лезвие уперлось в сонную артерию.
– Руки за голову, – скомандовала она своему несостоявшемуся любовнику.
– А сейчас, маленькие гиганты большого секса, отошли все к стене. Лерка тоже. И руки задерите повыше, а то я вашему корешу так кровь пущу – до больницы не довезете.
– И ты, малыш, тоже, – обратилась она к своей жертве медовым голоском, для пущей убедительности посильнее нажав на нож, – тихонечко лежи, смотри – не поранься.
– А теперь что? – пролепетал распростертый под ней парень.
По его шее стекала тоненькая струйка крови, на которую очумело уставились все зрители этого импровизированного шоу с последствиями.
– А теперь, мой сладкий, – пытаясь сообразить, с чего начинать воспитательную беседу, Марисса поцеловала кончики пальцев свободной руки и приложила их к его губам, – я прочитаю вам лекцию о том, как большим и сильным мальчикам нехорошо обижать маленьких и слабых девочек. Этим должны были заниматься ваши родители, но видимо упустили момент.
Надо было тянуть время. Больше ничего другого не оставалось. Только бы быстрей помощь подоспела. Пока парнишки не оклемались и не начали конструктивно размышлять.
– Так вот, о чем это я..., – Мари продолжала ломать комедию, – Эй, тихо пупсик, не дергайся. Рука дрогнет ненароком и...
Закончить она не успела. В коридоре у входной двери прозвучал то ли небольшой взрыв, то ли мощный выстрел, и в комнату ввалились Ринар, Тушкан, Бес и еще какие-то мужики. Всех людей мужа Марисса еще не запомнила.
Рен грозно воззрился на обнаженную жену, сидящую верхом на рыжем пареньке. Его бойцы нацелили оружие на остальных участников этой, как быстро выяснилось, плохо продуманной операции расправы над Мариссой.
– Упс, – Мари соскочила с парня и принялась натягивать сарафан.
– Так, – Ринар перевел горящий яростью взгляд с Мариссы на Леру и Егора. Глаза его были прищурены. Челюсти крепко сжаты. – А я смотрю, вы – упорные ребята. Никак не расстанетесь с идеей мою жену на хор поставить?
Такой родной голос, низкий, с легкой хрипотцой. Как ей хотелось броситься ему на шею. Но она знала не понаслышке, как он умел делать больно, как он мог заставить человека страдать – телесно и духовно. Как он умел наказывать. А она ослушалась его. Опять. Хотя все его распоряжения подразумевали беспрекословное подчинение.
Он свирепо посмотрел на Мари, которая стояла в позе пай девочки, сцепив замочком руки прямо перед собой, разве только носочком ноги по полу не шаркала, трогательно хлопая ресничками и потупивши взор.
– Бери сестру и вали отсюда. Быстро. И чтоб дома была. Разговор у нас с тобой сегодня серьезный будет.
Мариссе повторять было не надо. Она схватила за руку пребывающую в оцепенении Инесс и потащила ее на выход. Только в машине перевела дух. Завела двигатель и сорвалась с места.
– Что они с ними сделают, Марусик? – у Нессика прорезался голос.
– Лучше не спрашивай, – вздохнула Мари, – я тебе сколько раз повторяла: меньше знаешь, крепче спишь. А что со мной Ринар сделает, тебя не сильно интересует?
– Что?
– Да ну тебя. Ты нафига туда поперлась?
– Я, это.., – Несс всхлипнула, – Лерка в гости пригласила. Квартиру ей родители типо купили. Посмотреть, обмыть позвала. Она, вроде как, помириться хотела.
– Ррр..., – Мари зарычала на нее как дикая кошка, – Правильно наша бабушка говорит: мозгов нет – на всю жизнь инвалид.
Глава 1
После того, как были выправлены документы на имя Мариссы Шахразирбаровой, Ринар повез Мари в автомобильный салон.
– Ты теперь моя жена, должна соответствовать, – пояснил он.
Марисса выпучила глаза: в просторном зале ровными рядами выстроились иномарки, сияя лаком в ярких солнечных лучах, проникающих через огромную стеклянную стену.
– Выбирай, – Ринар забавлялся обалдевшим видом девушки.
– Но они наверно дорогие очень.
– Считай, что это – свадебный подарок.
Мари медленно шла по проходу, пока ее внимание не привлек голубовато-зеленый, отливающий золотистыми бликами автомобиль.
– Вот этот.
Тут же, как черт из табакерки, выскочил откуда-то продавец-консультант и принялся перечислять технические характеристики и достоинства этого шедевра отрасли машиностроения.
– Да ты расслабься, – оборвала его девушка. – Я один фиг в этом ничегошеньки не понимаю.
– Почему тогда эту? – удивился служащий.
– М-м-м. Красивенькая.
– Неоспоримый, кстати, аргумент, – рассмеялся Ринар.
– Да, цвет эксклюзивный, – оживился продавец, – на заказ делали. Но потом клиент отказался: цена не устроила. Из-за этого цвета – намного дороже обычной серии.
– Цена не имеет значения, – оборвал его Рен, – оформляйте.
Так Марисса стала обладательницей кроссовера цвета морской волны, с золотистыми отблесками.
Ринар действительно старался быть помягче с девушкой, даже когда у них стали возникать споры по поводу ее дальнейшего обучения в ВУЗе.
– Рен, – настаивала Мари, – у меня там друзья, знакомые. Мне всего два года осталось доучиться.
– Я куплю тебе диплом, если тебе это так принципиально, – Ринару не хотелось отпускать ее от себя. – Если хочешь сама учиться – переводись в этот город.
– Ну, Ренчик. Ты все равно целыми днями пропадаешь где-то,– канючила Марисса. – У тебя всегда дела. Даже в выходные. И ночь не каждую дома ночуешь, – в ее голосе прозвучал упрек. – А я тут одна совсем, – жалостливо закончила она, раздумывая: пустить слезу или нет.
– Упряма, как ослица, – на мужа ее причитания не действовали. – Найди подруг. Лия и Рита тебя чем не устраивают? Хорошие девчонки.
– Ну, Рен, – продолжала клянчить Марисса. – У меня с ними интересы разные. Ну, не могу я целыми днями по салонам красоты мотаться, да по магазинам бегать. А к светским мероприятиям у меня уже давно стойкое отвращение.
Ринар расхохотался, вспомнив, какой страдальческий вид был у девушки, когда он водил ее с собой на деловые встречи и приемы.
– Ладно, но с одним условием. Ездить будешь на своей машине. И в общежитие ни ногой.
Рен купил Мариссе большую пятикомнатную квартиру на набережной. Мари только горестно вздохнула. Даже их преподаватели не могли себе позволить такое жилье, автомобиль, а также одежду и украшения, коих у нее теперь было в избытке. Но тут с Реном спорить было бесполезно. Она не надеялась уже и на то, что он ей в вопросе обучения уступит. Чем, конечно, приятно ее удивил.
В середине апреля в институте снова объявилась Валерия. Она вернулась с братом из заграницы, куда их возили родители полечить нервы после трагических зимних событий. Когда Лера узнала, что Марисса умудрилась выйти замуж за своего "папика", то ее просто затопила ядовитая желчь. Отец Леры и Егора обещал своим детям, что эту рыжую засадят на долгий срок в самую беспредельную зону. Мари же с веселым беспечным видом порхала по коридорам здания института, как ни в чем не бывало.
Валерия остановилась около шикарного автомобиля, в который Мари садилась с подружками. Та всегда кого-нибудь подвозила, испытывая неловкость от того, что одна ездит в просторном авто, тогда как ее знакомые возвращаются с занятий, зажатые в автобусе, как селедки в банке.
Лера просто захлебнулась ядом. Ей и брату родители урезали финансирование до минимума и запретили пропадать по ночам в наказание за проявленную инициативу. Во всех своих бедах брат с сестрой винили Мариссу. Егор долго отказывал сестре в осуществлении плана мести, помня жутковатый исход предыдущей затеи. Но когда Лера придумала наделать компрометирующих фоток, Егор сломался. Деньги ему были очень нужны. А выкачать из Мариссы их можно было много, судя по тому, как ее содержал муж.
Мари металась по квартире: ну как объяснить Ринару, что она не могла его ждать? Ей назначили время: если бы она не поспела в срок, они бы начали с ее сестры. Хотя, стоит признать, что Рену, по большому счету, на ее сестру было фиолетово. Вот тут-то и вся соль ситуации. Никакие объяснения не помогут. Он просто не поймет. Главное – она ослушалась его, и ей нет прощения. Рен требовал от всех и каждого беспрекословного подчинения. Без вариантов и оправданий. Вот это было обидно: исключений не предусматривалось.
Тут Марисса задумалась. Придя к определенному решению, она распахнула шкаф и принялась рыться в ящиках. Ринар, все-таки, – мужчина. А у мужчин, как известно, есть одно самое слабое и незащищенное место. И не будь она женщиной, если этим не воспользуется.
Когда Рен открыл дверь квартиры своим ключом, по коридору витали запахи вкусно приготовленной пищи. Из кухни выплыла Марисса в коротенькой кружевной сорочке персикового цвета. Ясно угадывалось, что это единственный предмет одежды девушки. Ринар усмехнулся, молча рассматривая ее. Его потемневшие глаза сумрачно блестели.
– Не надейся, что тебе это поможет, – на его губах расцвела зловещая многообещающая улыбка.
Марисса обиженно надула губки:
– Если тебе так сильно хочется, можешь отшлепать меня.
Она повернулась к нему спиной и задрала сорочку, оголив пухлую попку. Теплые ладони мужчины легли на ее бедра, поднялись выше, задержавшись на талии, и больно сжали грудь. Спиной она ощущала рельеф его накачанных мышц. Мари замерла, терпела, стараясь не шевелиться. Она знала, как опасен сейчас Рен. С ним так всегда – как на минном поле. Одно лишнее движение – и пиши пропало. Горячее дыхание мужчины опалило ее шею. Жгучая волна окатила девушку, начинаясь где-то в районе затылка, захватила плечи, обрушилась на живот и сосредоточилась внизу. Между ног. Она беззвучно застонала.
Рен прошептал ей на ухо:
– Давай сначала поедим, а потом уже займемся твоим воспитанием.
Они сидели на кухне. Ринар с аппетитом поглощал приготовленный девушкой поздний ужин, а Мари была взвинчена и напряжена. Рен бросал на нее насмешливые взгляды, наслаждаясь терзаниями девушки. Его голой женой, восседавшей на обнаженном рыжем мужике, любовались шестеро парней, не считая его людей, заставших ее в этом щепетильном виде. При одном воспоминании об этом Ринара снова охватил гнев. Его замораживающий взор окатил девушку ледяной волной.
– Ренчик, – подала голос Марисса, – Ты же обещал, что не будешь мне делать больно.
– Обещал? Я сказал, что постараюсь, если ты нарываться не будешь.
– Но, Рен...
– Так, я в душ. Завязывай тут со всем поскорее и в койку, – сухим тоном ответил ей Рен.
Он надеялся, что прохладная вода немножко охладит его ярость.
Закончив с посудой, Марисса направилась в спальню. Сердечко билось в груди, как испуганная птица. Она осторожно приоткрыла дверь комнаты. Никого. Только свет ночника освещал огромную, занимающую чуть ли не половину спальни кровать. Покрывало было снято. Одеяло приглашающее откинуто. «Ну и где мой Тиграшик? Чего он задумал, гаденыш?» – Мари проскользнула в помещение. Сильные мужские руки обхватили ее сзади, прижимая руки к бокам, и крепко стиснули. Мари вскрикнула от неожиданности.
– Ринар, ты меня напугал. Ну что за шутки?
– Я с тобой шутить и не собирался, – его низкий, чуть хрипловатый голос был полон угрозы.
Рен стащил, видимо, так и не сыгравшую задуманную роль, сорочку через голову девушки. Он свел ее запястья спереди и обвязал поясом от ее же халата. Марисса почувствовала, как по ее спине прогуливаются толпой мурашки. Мужчина провел жесткими ладонями по обнаженному телу дрожащей девушки, очерчивая его формы.
– Рен, не надо. Я прошу тебя. Я же не ребенок. Понимаю, что виновата.
– Понимать для тебя недостаточно. У тебя есть одна дурная привычка – все всегда делать по-своему. Думаю, ее давно пора искоренить.
Рен поднял девушку на руки и уложил на постель, привязав ее руки к одному из столбиков спинки кровати. Поймав одну ногу пытающейся увернуться Мариссы за тонкую щиколотку, он обмотал ее заранее приготовленной веревкой и привязал к деревянной решетке задней спинки кровати, затем и вторую так, что они оказались широко раскинутыми.
На Ринаре были только одни штаны спортивного покроя, под тонкой тканью которых явственно обозначился твердый бугорок его возбуждения. Упругие мускулы тягуче перекатывались при каждом движении на его мощном атлетически сложенном торсе и руках, вызывая трепет во всем теле Мариссы. Она не могла оторвать взгляд от его чувственных губ, вот если бы только глаза не мерцали таким холодным блеском. На этих самых соблазнительных для нее губах мужчины играла жестокая усмешка. Достав из шкафа плотный шарф, он завязал им глаза девушки. Страх перед неведомым смешался с возбуждением, и Марисса начала ерзать, насколько это позволяли ей ее путы.
Распростертая перед ним, нагая и полностью раскрытая Марисса поймала себя на уже знакомом ей чувстве беспомощности, абсолютной невозможности противостоять его силе, его воле. Она ощущала себя мышью, попавшей в мышеловку. В кровь выплеснулась очередная порция адреналина, и сердце бешено заколотилось. Стало вдруг жарко и трудно дышать.
Его оценивающий, пронизывающий взгляд скользнул по ее телу. Все его действия, все его поведение было обусловлено одной лишь единственной целью: подавить ее, подчинить ее себе настолько, чтобы у нее даже мысли не возникало сопротивляться ему. Ни одного слова против, ни одного самостоятельного поступка. Мари сжала губы: "Хочешь меня в дрессированную собачку превратить? Которая в идеале должна тебе еще и ноги лизать. Помечтай об этом". Она постаралась успокоиться, чтобы усмирить свой страх.
Марисса почувствовала как Ринар навис над ней, прильнул нежным поцелуем к ее губам, втягивая в рот то нижнюю, то верхнюю. Он путешествовал по ее телу, пощипывая его губами, осторожно прикусывая бархатистую кожу. Его рука проникла между ног девушки к чувствительному бугорку, слегка нажала на него, дразня и лаская. Мари обдало горячей волной желания. Одновременно Рен целовал ее шею, щекотал за ухом, проводил языком по ее губам, проникая им в рот.
Спустившись ниже, он гладил и нежил два упругих шелковистых конуса. Его пальцы замерли на розовом бутончике, захватывая его, сжимая и оттягивая. При этом он втягивал ртом и покусывал второй сосочек. Поднимая голову, Ринар с удовольствием наблюдал, как они становятся более твердыми, а ореола вокруг них покрывается бороздками.
По его спине пробежал легкий озноб желания. Но он собрал все свое самообладание, чтобы тотчас не наброситься на девушку и не овладеть ей, и продолжил сладостную пытку.
Мари, ожидавшая боли, грубости, насилия была совершенно растеряна. Решив, что Ринар ограничился тем, что просто напугал ее для острастки, она расслабилась и наслаждалась ласками. Марисса начинала понимать, зачем он, обездвижил ее и завязал глаза. Она, не видя его глаз, его соблазнительного тела, выражения его лица, не имея возможности дотронуться до него, была вынуждена полностью сосредоточиться только на своих ощущениях, своей реакции на его прикосновения. Весь мир для нее сузился: остались лишь она, его руки, его губы. И ее чувственность.
А Рен продолжал развлекаться с ее сосками. Взяв один из них в рот, он щекотал и лизал его языком. Нежно посасывал и пощипывал губами. Позабавившись с одним, он принимался за второй. Его пальцы снова переместились на маленький холмик между бедер, погладили его и проникли в жаркую глубину. Марисса сладострастно замурчала, как мартовская кошка. Возбужденная до предела, она дрожала как в лихорадке, стараясь сдержать всхлипы и стоны, срывавшиеся с губ. Он долго играл с ее беспомощным телом, нежно гладя и проникая пальцами везде, добавив немного грубости и боли, что только усилило остроту ощущений.
Рен, чувствуя, как девушка истекает влагой желания торжествующе и самодовольно ухмыльнулся. От ощущения медленных ритмичных движений внутри своего тела Мари вся изогнулась, насколько могла, и поняла, что плотина сопротивления рухнула окончательно. Она взмолилась, подаваясь бедрами навстречу его руке:
– Рен, Рен. Ну, пожалуйста.
Его глаза насмешливо блеснули. Рен замер и молчал, потом отстранился. Мгновение спустя Марисса почувствовала, как мужчина кончиками пальцев легкими неторопливыми движениями втирает в ее набухшие вершинки какой-то приятно холодящий разгоряченную кожу крем. Она нежилась под его руками. Затем его пальцы переместились в подмышечные впадины, на локтевые сгибы, под колени. Он отлично успел изучить все ее эрогенные зоны и не пропустил ни одной. Особо уделив внимание нежным складочкам промежности. От этих прикосновений она чуть не взорвалась от наслаждения, но ощутив, что девушка на пике, Рен прервал свое занятие и опять отстранился.
– Рен, – позвала изнемогающая от страсти Марисса.
Она находилась в недоумении. Мужчина снял с ее глаз повязку. На его губах играла какая-то потусторонняя дьявольская улыбка. Он достал из шкафа простыню и, накрыв ее обнаженное тело, пригладил ткань на груди, животе и между ее раскинутых ножек, так, чтобы она плотно прилегала к коже.
– Спокойной ночи, – зловещим голосом пожелал Рен девушке и удалился.
Некоторое время Мари размышляла, чтобы это могло значить. Она не видела Ринара уже две недели, и ее молодое здоровое тело просто жаждало мужчину. А он довел ее до предела, просто взял и ушел. Только некоторое время спустя Марисса начала осознавать, в чем заключался смысл наказания. Участки тела, на которые был нанесен крем, стало обдавать жаром. К ним как будто вся кровь прилила, и каждый нерв оголился. Вся ее плоть стала неимоверно чувствительной. Каждая клеточка, каждая молекула ее существа томилась от неудовлетворенного желания. Безумное вожделение затопило все ее естество, натягивая тело струной, которая, казалось, вот-вот должна порваться и с оглушительным взрывом принести облегчение, но разрядка не наступала, и не было никакой возможности снять накопившееся сексуальное напряжение. Между ног все пылало, под попкой стало сыро. Она истекала соками. Простыня, соприкасаясь с кожей, приносила невыносимые страдания, заставляя стонать и корчиться от требующей выхода страсти. Ее судорожные движения только усиливали трение, но замереть никак не получалось. Ей чудилось, что ее тело пронзают жгучие лучи, распространяясь по всему телу, лишая сил, возможности видеть и слышать. Все сознание сконцентрировалось на диких муках плоти, жаждущей удовлетворения. В горле у девушки пересохло, из открытого рта вырывались хриплые, звериные стоны.
Окончательно ослабнув, Марисса жалобно подвывала, не в силах дать своему измученному организму возможность хотя бы чуточку отдохнуть. Появился зуд, который так хотелось унять рукой. Она быстро теряла самообладание. Неминуемо приближалась паника, вызванная невозможностью двигаться, контролировать свое тело. Хотелось пронзительно закричать. Каждая новая минута пытки только усиливала мучения. Бедной девушке казалось, что прошла уже целая вечность, но конца ее терзаниям не было.
Наконец, смертельная усталость навалилась на нее, немного притупив муки. Теперь девушка только тихонечко поскуливала, чистя Ринара самой грязной бранью, которую мог выдать ее обезумевший от похоти мозг.
Спустя некоторое время Марисса затихла, провалившись то ли в дрему, то ли в полузабытье. Она очнулась, почувствовав, как Рен освобождает ее руки и ноги. Было ранее утро. За окном едва занимался рассвет. Ринар уже был полностью одет, чисто выбрит и, похоже, собирался уезжать. Обретя свободу, Мари подскочила на кровати, откуда только силы взялись в ее истерзанном кошмарной ночью теле. Она выхватила из-за себя подушку и запустила ею в спину Рена, уже подходившего к двери.
– Сволочь! Гад! Ненавижу тебя!
Ринар поднял подушку и швырнул обратно с такой силой, что Мари, даже успев ее перехватить на лету, упала вместе с ней обратно на спину. Его глаза хищно сощурились.
– Скажи спасибо, что я тороплюсь, – он бросил на нее острый пронзительный взгляд потемневших от злобы глаз.
– Я вижу, ты так и не усвоила урок. Что ж, будет время – продолжим.
Он ушел. Марисса тщательно вымылась. Но весь день ее кожа не теряла чувствительности. При соприкосновении с тканью халатика к груди внизу живота разливалось тепло, а тело вспоминало свои ночные претензии. От трусиков вообще пришлось отказаться.
Мари ходила по квартире и тихо рычала, награждая все новыми эпитетами своего Тиграшика, злорадно надеясь, что ему икается.
