Текст книги "Это не кино, или Вторник моей жизни"

Автор книги: Рина Нарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глава 8

Хозяйка оказалась довольно гостеприимной и радушной. Правда, Рома представил её как свою какую-то там тётю, в чём я почему-то сразу усомнился.

Выглядела она не так, как обычно выглядят тёти, хоть я не много-то тёть в своей жизни видел.

Зато она нас накормила настоящим, сытным, наваристым, густым домашним борщом, и это было просто божественно. Я чуть тарелку с ложкой не проглотил заодно, а Жигалин так смачно чмокнул «тётю» в щёку, что я окончательно утвердился в мысли, что между ними что-то есть. И это «что-то» – отнюдь не родственные отношения.

 А когда он срулил проверить Юльку, которую мы уложили спать в одну из трёх комнат почти сразу, как пришли, я почему-то резко обнаглел, и напрямую спросил у «просто Лены»:

– Вы ж ему никакая не тётя, правильно?

Сидящая на высоком барном стуле в позе «нога на ногу» и покачивающая туфелькой женщина облокотилась на колени, открыв мне обзор едва ли не на всё содержимое своего декольте, и, выдержав театральную паузу, томно проговорила:

– А ты догадливый мальчик!

От её пристального взгляда у меня ком стал в горле. Я даже взмок, кажется. А она откинулась на спинку стула, достала из притаившейся на барной стойке пачки сигарету и, закурив, прямо как в кино, продолжила:

– Два года назад зимой я попала в одну очень неприятную ситуацию, а совершенно незнакомый паренёк – как ты понимаешь, это был Жигалин – за меня вступился… И за это я ему всю жизнь буду благодарна, – добавила она, выразительно на меня взглянув. А немного помолчав, снова сгребла со столешницы зажигалку, чиркнула ей и уставилась на пламя: – Вот, видишь, это он. Жига-зажигалка. Таких людей мало… Вымирающий вид… Эх, будь я помоложе! – воскликнула внезапно. – Вот… ни за что бы не отпустила! Вгрызлась бы намертво!..

Она подняла глаза и расцвела широкой улыбкой, потому что как раз вернулся тот, о ком шла речь.

– Кого там загрызть собралась? – поинтересовался он, проследовав в тут же распахнутые ему объятия.

– Тебя, Жигалин! – приобняла она его. – Говорю, будь мне лет семнадцать…

– Упаси хоспади! – выдохнул он смешным высоким голосом, не меняясь в лице.

– Ну, как она? – спросил я, имея в виду Юлю.

– Всё хорошо, спит, – устало отозвался Рома.

А потом подвинул табуретку и сел рядом со мной за обыкновенный кухонный стол.

– Короче, Лен… – забарабанил он по нему пальцами. – Нам нужны паспорта.

Как раз в это самое мгновение я отхлебнул большой глоток колы, которой тоже угостила нас хозяйка, но, услышав, что несёт Жига, здорово поперхнулся – пузырьки ударили в нос, я закашлялся. В итоге пропустил следующую его реплику, но всё ещё надеялся, что мне показалось.

– Ты же не расплатишься, Жигалин! – как-то нервно усмехнулась женщина, но, напоровшись на его убедительный взгляд, озадачилась: – Чёрт, Ромк, это не так легко, как ты думаешь…

– Я не думаю, – оборвал он, продолжая смотреть выжидающе.

Тогда она зависла. Минуты три над нами гудела странная пауза. Будто бы все забыли о существовании друг друга, и каждый задумался о своём. Хозяйка курила, выдыхая дым в уже заметно закопчённый потолок, Жигалин машинально отстукивал какой-то ритм по столешнице, а я вспоминал дом и разглядывал убранство кухни.

Здесь было уютно. Не шикарно и не бедно. Мебель вся современная, техника тоже. На стене плитка «кирпичиком», как у Рюминых, декоративная штукатурка, много всяких сувениров, на окнах цветы.

В общем, заметно, что женщина-то нормальная, в смысле хозяйственная, и вот даже борщ это подтверждал, но только её странный домашний наряд со всем этим делом совершенно не гармонировал.

И как она не стесняется перед подростками в таком вульгарном виде рассекать?..

Я покосился на резинку чулок, торчащую из-под халатика, и тут же отвёл взгляд подальше. На сей раз он упал на стоящий на зарядке смартфон.

– А можно с вашего телефона в соцсеть зайти? – радостно прервал я молчанку.

– Десять семьсот, – свысока бросила Елена, но не успел я понять, о чём речь, тут же прыснула: – Да шучу я! Конечно, пользуйся. Сам там выйди…

– Да так-то неудобно, давайте лучше вы, – смутился я, подав аппарат хозяйке.

– Бог мой, Жигалин! Где ты таких берёшь? Это ж ещё один исчезающий вид! Вас надо в Красную книгу, мальчики! – забычковав в пепельницу окурок, она на мгновение залипла в экран: – На, держи!

– Спасибо.

Войдя на свою страничку, я обнаружил там кучу месседжей капсом. В основном, от Крапа. Он вопил, что мама уже к нему прибегала, расспрашивала обо мне в подробностях и, кажется, собирается пойти заявление накатать о пропаже. Я попросил передать ей, что ходить никуда не нужно, что со мной всё норм, и я буду давать о себе знать периодически. А потом в очередной раз написал Алёнке и проверил, когда она в последний раз была в сети. Оказалось, что вчера, но прошлые мои послания не открывала. Странно.

Тем временем Жига тоже вышел из сумрака, переполз к Елене за стойку и продолжил начатую тему:

– Сможешь помочь?

– Обещать не могу, Ромк, – серьёзно ответила она. – Но, ты же знаешь, сделаю всё возможное.

Когда я повернулся, они сидели друг напротив друга за в одинаковых позах – облокотившись на столешницу и подпирая кулаками подбородки – и между их лицами оставалось сантиметров семь-десять, не больше. Мне даже как-то неловко стало за Жигу. Ладно, Елена эта, она никому ничем не обязана… Ну, наверное… Но у этого-то девушка за стеной…

– Что ты удумал, ангел мой? – пробубнила «тётя», ласково убрав упрямый завиток с его лба.

Он ещё пару секунд молча пялился ей прямо в глаза, а потом, всё с той же миной, начал плести какую-то пургу, и я не сразу распознал, что это типа песня, а понял только тогда, когда Жига, наконец, откинулся назад и расцвёл привычной широкой улыбкой, продолжая речитатив и строя уморительные гримасы.

«Люди проживают в поместье, прожигают наследство, доживают в подъезде…»*

– Жигааалин, ты же с гитарой! – обрадовалась Елена. – И ты до сих пор мне не спел?

Остаток вечера мы провели, перепевая репертуар Мары, «Бумбокса», «Люмена» и «Анимации», но по просьбе хозяйки добрались даже до Розенбаума и «ДДТ». И только потом я вспомнил, что снова не посмотрел, как называется Алёнкино учебное заведение.

Разошлись далеко за полночь. Елена постелила нам в одной комнате: мне на диване, а Жигалину зачем-то принесла раскладушку, хотя он изначально объявил, что ляжет с Юлькой.

Самый кайф был помыться. По-человечески, под горячим душем, с мылом и зубной щёткой. Шли только третьи сутки, как я сбежал из дома, а таких банальных вещей уже ужасно не хватало. Всё-таки, как человек зависим…

Спасибо хозяйке, она нам с Ромкой даже по чистой футболке и две пары шорт выдала. Мы, конечно, жутко поугорали, особенно над Жигой, чьи длинные ноги в коротких женских шортах выглядели просто мега-комично, но всё равно были очень благодарны, тем более, что всю нашу одежду Лена сунула постирать.

До того, как Жига зарулил к Юле, я успел перехватить его, высунувшись из-за двери и подманив его жестом.

– Чего? – шепнул он.

– Спросить хочу…

Он вошёл, в этих своих дурацких адидасовских шортах, так что смотреть на него без истерики было просто нельзя, однако я справился с собой и кое-как проглотил подступившую порцию смеха.

– Насчёт той просьбы… – я почему-то не знал, как лучше начать. – Ну, про паспорта… Зачем вам это?

– Не вам, а нам, – внезапно воодушевился Рома. Присел на раскладушку, упершись локтями в колени, стал крутить на запястье подаренный Юлькой браслет. И заговорил бойко:

– Хочешь, поехали с нами? Здесь, в Москве, нефик делать. А у меня под  Саратовом бабуля живёт. У неё там дом свой, куры, поросята… Там, короче, не соскучишься у неё…

Я смотрел на его повеселевшую физиономию, и никак не мог определить – не шутит ли он?

– А бабуля… Это такая же, как тётя, да?

– Да нет! – поморщился он. – Бабуля настоящая, родная бабушка моя.

– А если она родителям твоим позвонит?

– Не позвонит. Они не общаются вообще. Короче, – выдохнул он, видя, что я сомневаюсь. – Это мать моего родного отца.

– А у тебя батя…

– Отчим. Батя погиб сто лет назад. Антенну на крыше делал и сорвался.

– А где твой паспорт, кстати? – вспомнил я.

– А твой где? – перевёл он стрелки.

– Дома где-то… наверное…

– Ну а я свой посеял. Да и вообще, кто из дома с паспортом сбегает…

И Жигалин поднялся, давая понять, что на этом всё:

– В общем, думай. Пока Юлька не поправится, мы здесь.

– Погоди! – остановил я. – Слушай, а откуда у этой Лены такие связи? И вообще, чем она по жизни-то занимается? Где семья её?

– Тебе не всё ли равно? – беззлобно бросил Жига. И вдруг сделался нереально серьёзным, даже глаза его, обычно очень добрые и смешливые, перестали улыбаться. – Она человек хороший, это главное. Любой может вляпаться, даже ты. Если тебе так важно – она бывшая проститутка. Надеюсь, твою психику это не ранит.

Конец фразы он проговорил с какой-то досадой, что ли, или разочарованием, в голосе, и я едва успел его задержать:

– Да погоди, куда ты опять? Да всё равно мне, кто она. Просто понять хочу. А что за случай, когда ты за неё впрягся?

– Банальный случай. Гулял по городу – увидел, женщину обижают, вступился. Огрёб, неделю в больничке проторчал. Спокойной ночи, – и он всё-таки вышел.

А я ещё долго думал – а смог бы я поступить на его месте так же?

*Строчки из композиции «Хитиновый покров» исполнителя «Oxxxymiron».

Глава 9

Проснулся я оттого, что прорвавшийся сквозь баррикады комнатных растений и кружево тюля луч щекотал мне ресницы.

Это было так непривычно. Даже дома моё окно выходило на теневую сторону, и солнце никогда не гостило в моей постели.

Не успел я разлепить ссохшиеся губы, как за дверью кто-то громко взвизгнул, а потом послышались заливистый смех и грохот.

Я вскочил с дивана, прикрылся снизу футболкой, потому что показаться перед хозяйкой квартиры в таких, не скрывающих физиологию, шортах было как-то стрёмно, и выглянул из комнаты.

В просторном коридоре творилось полное безумие. Елена, голову которой украшали грозди больших красных бигуди, носилась по периметру, теряя их, запрыгивая на немногочисленную мебель пятой точкой и громко визжа, а за ней, то и дело спотыкаясь и врезаясь в препятствия, гонялось огромное белое «привидение» – целиком забравшийся в пододеяльник или наматрасник (я не сильно разбираюсь) Жигалин.

Столкнувшись со мной взглядом, женщина сиганула с очередного «трона» и рванула в мою сторону, да так быстро, что я даже отойти не успел. Сначала меня снесла она, затем хлопнула дверь, и в комнату ворвался «квадратный призрак», издающий не то свист, не то потусторонние звуки. «Призрак» покрутился, снова расправил «крылья» и двинулся к застывшей у окна Елене, а та, хохоча, как девчонка, с разбегу заскочила на диван. Жигалин за ней…

Они, как мамаи, пронеслись по комнате, свернули раскладушку, уронили какую-то фигню с комода… судя по распространившемуся запаху, духи… и хозяйка, спрятавшись, наконец, за меня и прикрывшись мной, как щитом, принялась молить о пощаде:

– Всё, Жигалин, не могу больше, хватит! – и снова завизжала прямо мне на ухо, так, что я чуть не оглох, поскольку огромные белые лапы «привидения» обхватили нас с обеих сторон.

Я в этот момент чувствовал себя просто зашкварно. Это я ещё пытался шорты прикрывать? Да Жига впечатал нас друг друга в такой позе, что я чуть со стыда не сгорел! А едва знакомая женщина прошлась по всему моему телу руками.

– Всё! Жигалин, ты мне ещё Шанель будешь отрабатывать! Ваай! – и она пулей вылетела обратно, однако на сей раз «пододеяльник» не последовал за ней.

Вместо этого он встал, раскинув лапы, посреди распластавшейся на полу раскладушки, и принялся выделывать какие-то странные телодвижения. Выглядело всё это довольно забавно, особенно потому, что сцена была немая. Я даже посмеялся втихую, пока «привидение» не попросило, наконец, о помощи.

Кое-как мы вытащили Ромку из плена, а потом, облачившись в выстиранные, высушенные и даже отглаженные Еленой шмотки, отправились завтракать. К этому времени из душа вышла посвежевшая Юля, и я почему-то был безумно ей рад.

– Какие планы на сегодня? – спросил, когда мы, сидя все трое за кухонным столом, уплетали приготовленные гостеприимной хозяйкой блинчики.

Сама она предупредила, что уходит по делам (теперь, как выяснилось, у неё имелась вполне легальная торговая точка), и даже оставила Ромке ключи.

– Как всегда, завоёвывать мир, – пожал плечами он и, закончив расковыривать дырки, надел тонкий масляный кругляш себе на лицо.

Мы с Юлей переглянулись, она захихикала, я поморщился.

– Ещё сметанки надо, чтобы кожа хорошая была, – подыграла, мазнув Жигалина ложкой.

В районе носа остался густой белый след. Тут даже я не сдержался. Но Жига не растерялся.

– Ешь меня, – резко подвинулся к девушке он, задрав подбородок кверху. Его озорные глаза мерцали сквозь не по размеру маленькие отверстия.

– Ладно, – с готовностью ответила Юлька.

Дальше я смотреть уже не мог. Отвернулся и прикрылся от них ладонью. Даже аппетит пропал… Или это я просто наелся.

– Фу, блин, меня сейчас вытошнит, хватит, – бубнил, силясь подавить улыбку.

– Подожди, – спустя минуту заговорил Рома. – Смотри сюда…

Я понял, что это уже мне, и осторожно взглянул на него. Лицо его слегка поблёскивало от масла.

– Где фу? Ты что, не смог бы сожрать этот блинчик? – с каким-то показушным наездом выпалил он.

– С тебя нет! – слегка прифигел я, нервно усмехнувшись.

– Почему?

– Да потому что фу!

– Кто фу? Я фу? – разошёлся Жига.

Юлька в это время рвала на кусочки и с трудом запихивала в себя тот несчастный блин.

– …Это почему это я фу? А вот ты не фу! Я б с тебя блинчик сожрал! Вообще могу лизнуть тебя, хочешь?!

В этот момент громко шаркнула табуретка, потому что неадекватный резко напал на меня, а я в ужасе шарахнулся в сторону, однако вдруг ощутив тёплое влажное прикосновение шершавого языка, и вовсе подорвался, как ошпаренный, и отскочил подальше, утираясь.

– Фу, блин! Жигалин, ты псих! Больше никогда так не делай! Фу, блин, фу!!!

Я ещё долго утирался, потом даже умываться побежал, краем глаза успев заметить, как уже совершенно спокойный Жига пожал плечами, вроде как чего здесь такого. Не видел, как отреагировала Юля, но то, что она улыбалась – это стопудов.

После этой выходки Ромы меня ещё долго потряхивало. Я даже опасался рядом с ним проходить. А ещё внезапно вспомнил про серёжку, или как их там, в языке, и мне начало казаться, что я и её почувствовал… Словом, мне было плохо… Очень плохо.

Но потом мы пошли гулять, и жуткий инцидент, наконец, забылся.

Погодка шептала, солнце ластилось к лицам, как кошка, Жигалин бренчал на гитаре и на ходу сочинял забавные песенки-частушки. А когда кто-то из случайных зрителей почти насильно пихнул ему десятку, мы, обсудив это в полушутку, как-то не сговариваясь направились к переходу, где Ромка отжёг уже по-полной. Всё было весело и беззаботно ровно до того момента, пока нас не погнал оттуда какой-то агрессивный охранник с рожей а-ля «бандюган из девяностых». Никакие уговоры не подействовали, хотя вокруг нас уже реально скопилась жаждущая продолжения толпа.

– Слушайте, а на этом можно заработать! – воскликнул я, когда мы двинулись обратно. – Жиг, может, походишь по трамваям, там… всяким… по паркам? Людям это нравится. Правда, Юль?

Я обернулся на неё, как и вчера, она выглядела больной и подкашливала.

– Не знаю, как людям, но мне очень, – ответила через силу, с улыбкой глядя Роме прямо в глаза.

Они шли, держась за руки, чуть в сторонке от меня, и я снова почувствовал себя третьим лишним.

– Ребят, может, всё-таки в Мак? – заскулил от тоски. – Хотя бы по картошке, – и с надеждой посмотрел на Юлю.

– О-о, нет, я сегодня блинов уже наелась, – хихикнула она, покосившись на Ромку. – Теперь, наверное, неделю есть не захочу.

Я тоже перевёл взгляд, и Жигалин, заметив это, мотнул головой:

– Не сегодня. У ребёнка опять температура поднимается.

Я сначала поник, а потом решил всё равно спросить:

– Давайте тогда хотя бы просто чипсов купим?

Но тут заныла Юлька:

– Блиин, так ужасно, я вам всё порчу своим бронхитом!

– А у тебя бронхит? – удивился я. – Откуда ты знаешь?

– Ну, мы вчера так с Ромкой решили, – ответила она. И тут же продолжила: – Вам, в общем, совсем со мной не свезло! Никуда ни сходить теперь, не повеселиться, это я во всём виновата…

И мы, конечно, начали её отговаривать, типа она ж тут не при чём, и вообще, без неё было бы скучно – это я говорил, а Жигалин, исчерпав аргументы, просто закинул её на плечо и зигзагами понёсся по тротуару. Юлька то ли смеялась, то ли всхлипывала…

А вот дальше произошло нечто непредвиденное, о чём никто из нас не подумал заранее.

Встречный наряд ППС я заметил не сразу. Только когда просёк, что шаги и смех за спиной почему-то стихли, обернулся – и обнаружил, что Жигалина с Юлей остановили для проверки документов. Вернее, трясли Жигалина.

Я не стал подходить, тем более, что до меня стражам порядка не было никакого дела. Стоял в сторонке, приложил руку к уху, типа болтаю с кем-то, а сам стал напряжённо наблюдать. Сначала Ромка улыбался и, как обычно, заговаривал этим товарищам зубы. Ну, это я по доносящимся обрывкам фраз так решил. Жигалин вообще, как я уже успел заметить, был мастером словесного жанра. Но, похоже отмазки из серии «паспорт дома забыл» и всякие там шуточки не проканали, потому что ППС-ники, судя по невозмутимым лицам, были решительно настроены пригласить его в служебный УАЗ-ик.

В какое-то мгновение, встретившись с Жигой глазами, я явственно осознал – нужно разбегаться. В его взгляде читалась мольба. Тогда, по-прежнему делая вид, что мимокрокодил, я двинулся в обратную сторону и, воспользовавшись моментом, подцепил Юльку под руку и повёл за собой. Мы успели отойти, наверное, метра на три-четыре, как она внезапно сама выкинула номер – взяла, да и резко так, ни с того ни с сего, завалилась в обморок. От неожиданности я только и успел, что подхватить её под мышки, а потом услышал, как удирает Жига. Менты сначала ломанулись за ним, но тут я заорал, что девушке плохо, и один из них затормозил, а через минуту и второй вернулся.

Я реально был озадачен Юлькой, и не понимал, специально она или нарочно. Ну, в смысле, блефует или нет. По её закатившимся глазам, красным щекам и порывистому горячему дыханию было очевидно лишь одно – ей плохо.

Но, приблизившись к нам, один из сотрудников – по лычкам я не разбираюсь – начал требовать предъявить им документы.

– Вы чего, какие документы? Видите, девушке плохо? – я был очень напуган, мозг вообще не варил. – Помогите лучше куда-нибудь её уложить!

Патрульные переглянулись – и всё-таки согласились мне помочь. Пока мы волокли обмякшее тело к ближайшей скамейке, один из них выудил из кармана рацию, и Юлька «вдруг» ожила. Тогда до меня дошло, что мы, похоже, конкретно встряли. Нас начали расспрашивать о том, кто мы и что мы, а мы только что-то невнятно мычали в ответ.

Я уж думал, нас точно загребут в обезьянник, и выпытают про родителей, и вообще, в итоге отправят домой, потому что за Юлькой точно приедут, да и за мной, наверное… Но полицаи почему-то решили нас помиловать. Прочитали мораль, чтоб копию паспорта с собой носили и после комендантского часа не шатались нигде… ну, и отпустили, как ни странно.

Я, когда на ватных ногах обратно пёрся, почти не видя дорогу, до того рад был, так рад, что не сразу заметил, что Юльке, во-первых, реально фигово – у неё температура, по ощущениям, за тридцать девять подскочила; а во-вторых, совершенно забыл про Жигалина. Вернее, вспомнил, но из-за девушки, у которой, похоже, начинался лихорадочный бред.

– Ромка… Ромка… Ромочка… – повторяла она.

Тогда уже я подхватил её на руки и рысью понёсся вперёд, надеясь, что смогу опознать нужный дом, а после – этаж и квартиру.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Это не кино, или Вторник моей жизни"