Текст книги "Хитросплетения"

Автор книги: Рина Аньярская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Принц отошёл от собеседницы, и голос его снова зазвучал на полтона выше, а затем ещё на полтона:

– Поэтому нам нужна твёрдая рука и железная воля. Кто сказал, что я сумею удержать власть? У меня много недругов, и мой младший брат со своей женой всегда должны быть готовы поднять упавший скипетр!

– Август… – попыталась было возразить Анжелина, но принц не дал ей такой возможности.

– И это чистая правда, сестра! Только дело в том, что из-за своего вздорного характера Фредерик не пользуется большой любовью вельмож. А народа – и подавно. Тем более, он польский любимчик. Зато о тебе уже сейчас слагают легенды, – принц снова подошёл к невестке. – Ты видела при дворе хоть одну женщину, способную сравниться с тобой по красоте? Нет – вот именно! Здесь ни одна тебе в подмётки не годится! Особенно среди светских дам. Ещё в деревне можно встретить пару смазливых девок – но не более!

Пауза.

Безотрывно смотря в горящие странным огоньком глаза деверя, красавица мысленно задала себе лишь один вопрос: «Он в своём ли уме?» Принц тем временем продолжал монолог, обходя вокруг дамы:

– А знает ли Ваше Прекрасное Высочество, что принцу Фредерику пророчили в невесты некую вдовствующую княгиню из дома Нассау – жутко богатую, но совершенно безобразную, в возрасте уже далеко не девичьем, с двумя или тремя подрастающими детьми?

Остановившись, Август снова внимательно посмотрел в глаза невестки. Принцессу переполняли чувства, она едва дышала и ничего не могла ответить деверю.

– А Фредерик – не будь дурак – влюбился в самую прекрасную женщину Европы, да ещё и принцессу крови, обладающую правом на английский трон! – в тоне наследника послышались шутовские ноты, а его жесты стали театральными. – И надо ж так умудриться – женился на ней! Несмотря на то что не знал ни как её зовут, ни где её искать!

Снова повисла пауза. Наследник вновь принял серьёзное выражение лица и спросил напрямую, горестно покачав головой:

– Как и чем он тебя покорил – вот чего я не понимаю… Тебя, первую леди, первую красавицу, первую умницу! У которой к тому же уже кто-то был… не то в сердце, не то на примете.

При этих словах глаза Анжелины ещё шире распахнулись от удивления – немецкий принц просто не мог знать о существовании Джима и её чувствах к нему!

– Но он нашёл тебя и сделал своей законной женой, принцессой Бранденбургской! – с пафосом завершил свою речь Август, снова делая широкие жесты. – А ты согласилась таковой стать. Согласилась у алтаря. Пред Богом и людьми.

– Предположим, что всё это так, но…

– И это дало почву для появления легенд! – назидательно поднял указательный палец наследник и уселся в кресло, поставив на подлокотник локоть.

От негодования принцесса вздохнула и притопнула ножкой. Её холодной выдержки уже не хватало, чтобы выслушивать странные речи Гогенцоллерна, да ещё и с таким театральным преподнесением.

– Как ты не понимаешь, – смягчился Август и стал говорить тише, – если у тебя будет ребёнок, рождённый сейчас, тогда никто и никогда не сможет отнять у тебя той власти, которая по праву тебе достанется после смерти отца и моей.

Анжелина вспыхнула:

– Постой, Август, это что было? Обвинение в адюльтере!

– Ничего подобного, – отгородился ладонями немец, отрицая подобные домыслы. – Но вы оба должны продолжать играть в идеальные отношения, пока народ в вас не разочаровался. Это мой тебе добрый совет. Тогда в том, что твой ребёнок будет законным наследником, никто и никогда не посмеет сомневаться. Кто знает, как повернётся судьба? Возможно, тебе придётся держать всю страну в своих руках уже очень скоро. Наше королевство в любой миг может вступить в войну. А регентство ещё никто не отменял!

Негодование росло. Красавица покачала головой, резко отвернулась и обхватила себя руками. Август поднялся и подошёл к ней сзади. Несколько секунд поколебавшись, он всё же нерешительно поднял руку и положил ладонь на правое плечо Анжелины со словами:

– Тебе нужно быть готовой ко всему… К тому же вам, англичанкам, не привыкать носить корону. В твоей стране достаточно опыта женского правления. Екатерина Французская[11]11
  Екатерина Валуа, вдовствующая королева, основоположница династии Тюдоров.


[Закрыть], Мария Кровавая[12]12
  Старшая дочь Генриха VIII.


[Закрыть], королева Бесс…

Принц чувствовал, как мелко содрогается под его рукой тело гордой красавицы, и недоумевал, отчего она так расстроена. Анжелина не в силах была обернуться, чтобы посмотреть на наследника. Ей казалось, что плечо наливается свинцом и вот-вот отвалится. Едва сдерживая металл в голосе, она произнесла, немного повернув голову к деверю, а её пушистые волосы при этом коснулись его ладони, что вызвало на лице принца лёгкую улыбку:

– Ваше Высочество… позвольте попросить Вас об одном одолжении…

– Проси, конечно.

– Никогда не подходите ко мне сзади и не кладите руки на плечи…

Наследник в недоумении отнял ладонь и развернул Анжелину к себе. Она была подавлена.

– Я сделал тебе неприятно?

– Просто… Пойми, Август, ни один мужчина, кроме мужа, никогда не приближался ко мне более, чем на несколько футов…

Принц заметил, что гордая красавица с обжигающим взглядом не может поднять на него глаз! И ему стало не по себе.

– Ни один?

– Ни один, – подняв ресницы, ответила Анжелина, разумеется, давно сама себя уверившая в том, что «гвардия – это не мужчины», а Говард и вовсе был не в счёт. К тому же оба они являлись её большой тайной. – Я таких вольностей никому не могла позволить, иначе бы моя власть в Англии подорвалась. А когда ты так уверенно меня касаешься, мне становится страшно… Ведь я просто женщина, а ты – наследник. Мне не по статусу перечить тебе.

Англичанка была искренна в своих словах: страстный поцелуй и жаркие объятия Джейка Кеннеди стёрлись из памяти ночами, проведёнными с покладистым Канди. Отношения с Филиппом Говардом так и не были доведены до близости, а любовь Джима, не воплощённая в жизнь, осталась где-то на периферии сознания. Бывшая леди Линкольн чиста, как ангел, принесла девственность на брачное ложе. Этот неоспоримый факт был на её стороне, и у наследного принца не возникло мысли не поверить красавице.

– Это хорошо, что ты такая недотрога, – произнёс Август. – Здесь многие на тебя облизываются. Хорошо, если ни у кого из них не будет даже малейшей надежды на твою благосклонность.

– Да пойми ты, не нужны мне ни поклонники, ни трон ваш! – бессильно и с горечью выдавила из себя красавица.

– Это хорошо, – немец поцеловал обнажённую кисть Анжелины. – Надеюсь, когда я касаюсь губами твоей руки, это не заставляет тебя содрогаться?

– Конечно, нет. К таким вещам я с детства привыкла.

– А с мужем ты не такая недотрога, я надеюсь, милая сестра?

Бархатистый голос наследника, словно елей, снова проник в жилы красавицы, заставив её тело содрогнуться.

– С Фредериком – совсем другое дело, – едва заметно улыбнулась Анжелина, качнув ресницами. – Я же не просто так согласие ему дала… Он мне не чужой вовсе…

Лицо красавицы помрачнело от мысли о том, что сладость медового месяца быстро закончилась, и Фридрих стал больше времени проводить в конюшне и казарме, нежели с ней.

– Что ж, надеюсь, ты поняла меня правильно, – заглядывая невестке в глаза, проговорил принц. – Если ты в ссоре с мужем, то помиритесь. У вас должна быть крепкая семья – хотя бы для недоброжелателей. И надеюсь на дальнейший союз с тобой, сестра…

С этими словами Август сам не заметил, как непроизвольно коснулся подбородка красавицы. Англичанка издала сдавленный стон и, прикрыв веки, отвела голову.

– Извини, – отдёрнув руку, произнёс наследник. – Просто твоё очарование сбивает меня с толку. Я же эстет…

Жена младшего принца вновь посмотрела на деверя.

– Только ты не подумай, что я имею на тебя свои виды, – качнул головой старший сын Карла Прусско-Бранденбургского. – Я не настолько хамски отношусь к семейным ценностям, к тому же уважаю выбор и права брата.

– Я рада, если это так.

– Поэтому прости, если моё поведение показалось тебе слишком вольным. Ничего личного. И если это тебя успокоит, я признаюсь, что в сердце моём царит другая женщина. Не такая огненная, как ты, но не менее очаровательная.

– Это хорошо, – отозвалась Анжелина и сменила тон на холодный, как в начале разговора: – В таком случае я надеюсь, что Ваше Высочество не будет слишком частым гостем в моих покоях, чтобы не подавать поводов для сплетен.

Август озадаченно переваривал сказанное. Принцесса смотрела в его лицо отрешённо, но не свысока, как прежде.

– Иначе мне придётся вести весьма колкую игру, чтобы держать Ваше Высочество на расстоянии. Для собственной безопасности.

– Иными словами, ты отвергаешь и мою помощь, и мою дружбу?

– Милорд, я опасаюсь, как бы ни вышел этот альянс нам с Вами боком… Поэтому не могу принимать Вас в своих покоях официально. Лучше я останусь всего лишь женой Фредерика Бранденбургского, младшего сына своего коронованного отца.

И молодая женщина смиренно опустила веки.

– Что ж, выбор за Вами, прекрасная леди, – слегка поклонился наследник, понимая, что женщина не хочет играть с ним на одном поле. – Вы вольны делать то, что считаете нужным в своей семье. Но и перебегать мне дорожку не советую.

– И в мыслях нет, Ваше Высочество, – сделала реверанс англичанка, заставляя мужчину любоваться своей грацией. И улыбнулась так загадочно, что все её последние слова при этом показались лишь кокетством.

Август ещё раз кивнул невестке и поспешно вышел вон.

Едва за ним закрылась дверь, принцесса тяжело вздохнула, распрямив плечи, повернулась в сторону спальни и крикнула:

– Сара! Ну где ты ходишь?

Мейсон нашёл Раймонда в караулке.

– Привет! От Джона тебе бумага. Вот, держи, – Кеш протянул Шервуду документ. – Я сейчас увожу барона.

– Понял, – кивнул сержант второй смены, и, развернув листок, изучил поручение Райта. – Тоже понял, передашь ему, что вернусь в воскресенье, и обговорим детали.

– Хорошо, – кивнул золотыми кудрями Кеш. – Тебя можно поздравить с новым статусом?

Рей поднял на друга вопросительный взгляд.

– Мари сказала, что ты вчера ночевал у Мелани. Уж она-то врать не станет.

– Ночевал, и что?

– Вступил в права, наконец?

По лицу Мейсона скользнула добрая улыбка.

– Нет. И не планирую до брака.

Опешив, Кеш пару секунд помолчал.

– Что-то я не понял…

– Слушай, Объяснялкин, это длинная история, а я не умею так резво болтать, как ты, – отмахнулся Шервуд. – Поезжай уже по своим делам.

– Ладно, я тебя не трогаю.

И, чеканя шаг, Мейсон покинул караульную.

Его задача оказалась проста, как день, но выполнить её нужно было суметь с большой осторожностью: сопроводить барона Лота до супруги так, чтобы об этом не узнали шпионы Тайного совета…

Выйдя на крыльцо восточного корпуса, Кеш поднял голову к небу. Погода начала портиться.

Звонкие капли стучали по крыше летней кухни и шуршали по широким листьям зелёных буков. Джонатан Райт протянул раскрытые ладони. Капли весело забарабанили по коже, стекая в углубление. Манжеты камзола и выглядывающие рукава батистовой рубашки вмиг намокли.

Остин Вендер, наблюдавший за движениями друга исподлобья, наконец, решился заговорить:

– Он не смоет ничего, как бы ты ни хотел этого.

– Я понимаю, что не смоет. Но иногда так становится легче… – отозвался Райт, развёл руки, и уже успевшая накопиться в них влага вытекла на землю.

Командир лесных стражей развернулся лицом к фавориту наследницы. Едва прискакавший из Виндзора Остин Вендер поведал ему всё, о чём они с Иреной говорили не один раз, не скрыв и содержание письма лорда Бредфорда.

– Он прекрасная кандидатура, я согласен, – произнёс Райт.

– Но, чёрт возьми, откуда он знает про тебя?

– Спрошу у Мелани. Эта козявочка провела с ним два месяца. Пожалуй, лучше неё графа никто из нас не узнал.

– Козявочка жаждет стать леди Огл… Как я понял.

Райт повёл головой:

– Я рад, что у Рея теперь есть титул, и он сейчас очень нужен нам в парламенте. А почему Мелани внезапно изменила свои желания, ещё надо выяснить… Я бы на месте Шервуда не особенно торопился прыгать к ней в постель.

– Он, собственно, так и делает.

Джон посмотрел в сторону Джерома:

– Откуда же эти сплетницы берут свои сказки? Марии уже «донесли», что графиня Кендбер на втором месяце беременности. Ждут, будет ли венчание.

– Не знаю, – помотал головой Остин Вендер. – Наверное, оттуда же, откуда взялся и мой роман с Иреной.

Дважды герцог тяжело вздохнул и обеими руками упёрся в столб, подпирающий крышу летней кухни.

– Рано или поздно ей придётся опровергнуть эти слухи. И, чует моё сердце, подтвердить другие…

– Генуэзский? – догадался Джером.

– Если не он, то Германия, Швеция или Франция. А это уже совсем нехорошо.

Красный Джон прикрыл глаза.

Из чащи леса до слуха рыцарей донёсся топот лошадиных копыт. Мейсон Кеш и Майкл Тоберт показались на полянке. Спешившись, командир пятого звена бросил повод от коня юноше и быстро прошагал к Дважды герцогу, заметив его под навесом летней кухни.

– Я двоих отправил охранять баронессу. Её мужа едва уговорили вернуться в Виндзор. Но знаешь, что самое интересное?

– Что?

– Леди Лот признала в одном из бандитов бастарда графа Арундела. Два дня не могла вспомнить, на кого он похож, потом вспомнила. Барон побагровел от упоминания этого имени, хотя, как я понимаю, Арунделы не такие уж и гады.

– Просто католики потомственные, за что и пострадали в своё время, – кивнул Райт. – Нет, с Арунделами должно быть связано что-то другое. Джей, что с тобой?

Побледневшее вмиг лицо Остина Вендера вызвало последний возглас обеспокоенного командира.

– Граф Арундел… – гробовым голосом произнёс страж. – Это человек, который выторговал свободу адмирала Линкольна в обмен на кое-что, о чём нельзя говорить вслух, а его брат-близнец, граф Фицалан, отец некоего Филиппа Говарда, агента Тайного совета и моей Тени, как Вы помните, прячет адмирала в замке Бодиам.

– И откуда это всё тебе известно? – нахмурился Джон.

– Оттуда… – сипло ответил Джером. – Родовые тайны отбрасывают тени даже в полдень…

В ответ на эти слова Мейсон, почёсывая свою светлую бородку, заявил:

– Иногда мне кажется, что сходство леди Анжелины и леди Джулии всё-таки неспроста… И кровная связь меж ними есть.

– Так как же это всё связано? – переводя взгляд от одного друга к другому, спросил Райт. – Слишком разные истории, слишком много людей, но я не верю в совпадения.

– Этот бастард, вероятно, тоже пляшет под дудку советника, – предположил Мейсон.

– Более чем вероятно, – согласился Дважды герцог. – Вопрос в другом: что знает Арундел, что знает Фицалан? И как, и кому это может повредить?

– То, что могло повредить леди Анжелине, ещё ходит по земле, но вредить ей не собирается, – молвил Остин Вендер.

– Я понял, о чём ты, – сузил глаза Райт. – Филипп Говард оказался умнее советника и не влез в интригу.

– Не влез и, слава Богу, брак маркизы состоялся, – тряхнул волосами виконт Родберри. – Раз ты знаешь, то могу сказать вслух: их домашний сговор был ценой, которую заплатил король за жизнь адмирала.

Мейсон присвистнул. Райт нахмурился:

– Высока цена… Напоминает историю принцессы Екатерины…

– Была, вероятно, причина…

Красный Джон метнул молнии из глаз в сторону и, обернувшись на друзей, низким голосом произнёс:

– Главное, чтобы эта «причина» не попыталась повторить своего манёвра с Иреной. Кажется, я понял, откуда дует ветер. Джей, помнишь, ты привозил леди Линкольн бумаги, и она их сожгла?

Остин Вендер кивнул.

– Остановить тебя тогда кто пытался?

– Джим сказал, что те же «чёрные»: Белисон, Шепелявка и ещё несколько человек, в том числе тот, кто похож на Чушь.

«Чепуха-чертополох!» – произнесли все трое по старой привычке.

– А они, как мы уже поняли, завербованы Тайным советом, – кивнул Райт. – Значит, она сжигала что-то, подтверждающее не очень хорошие факты в биографии её отца. Или матери.

Пауза, повисшая в воздухе, казалась, обрастала электричеством и вот-вот могла превратиться в молнию.

– Или она не дочь Линкольна… – проговорил Мейсон. – Или Линкольн не был сыном короля Наварры.

– Не исключаю оба варианта, – вздохнул командир отряда. – Мерзость, сэры. Но кто-то очень не хочет, чтобы трон достался Ирене, и заметает все следы, которые ведут к не совсем королевскому происхождению второй претендентки. И нам с вами прекрасно известно, как зовут этого «кого-то»…

– Джон, – вдруг поймав новую мысль за хвост, произнёс названый брат наследницы, – возможно, барон знает ещё что-то, чего не говорит тебе, если его хотели заставить молчать. Ничего более ценного в жизни, кроме супруги, у него нет, ведь так?

Райт кивнул.

– Тогда узнай у него, что это за тайна, цена которой так велика. Ты ж кузен, тебе он скажет.

Заявление сына едва ли не заставило прусского короля подпрыгнуть.

– Что? Замуж? – приподнял брови Карл.

Фридрих активно закивал.

– А почему этим не озаботится твоя жена?

Принц подошёл к сидящему в кресле отцу и встал на правое колено:

– Ваше Величество! Судьба фрейлин менее всего интересует мою супругу. Но я попрошу её присмотреть партии для двух английских девиц, а вот судьбу Анны Фишер хочу взять в свои руки.

После этих слов король понял, к чему его отпрыск клонит. Прищурившись, он тихо спросил:

– Тебе красавицы-жены мало, негодник?

– Ну, отец! – капризно воскликнул Фридрих, прильнув к руке родителя, – я по неделе каждый месяц вынужден не касаться её! Вы же знаете, что с моим характером…

– Я помню! – сухо прервал сына монарх. – Долг свой исполнял бы лучше, и не было бы этих недель неприкосновенности.

– Когда супруга понесёт, мне всё равно понадобится женщина, – развёл руками Фридрих. – А Анна невинна, как дитя, и это интересно. Да и кто поможет бедной бесприданнице, кроме принца?

– Невинна? – потирая бородку, задумался король. – Такая сделка, конечно, хороша. Она сама-то согласна?

– Да куда она денется, – махнул рукой младший сын Карла и поднялся.

– То есть это не новая влюблённость? – уточнил король.

– Нет, просто азарт. Я от жены ни за что не откажусь, – тряхнул головой Фридрих. – Вы позволите мне эту маленькую авантюру, отец?

– Чёрт с тобой, – насупился Карл и положил ногу на ногу, подперев подбородок. – Если я её не выдам замуж, ты ж всё равно девку испортишь. Так лучше пусть получит свою награду до того, как испытает твой натиск.

– Фон Хафнер подойдёт? Старикашка вдовец, на ладан дышит.

– Подойдёт, – кивнул король. – Завтра же прикажу составить брачный контракт.

День одиннадцатый, 11 июля

«Милорд, Ваше письмо застало меня врасплох и дало понять, что за моей спиной ведётся кампания, о которой мне ничего не известно.

Да, отец говорил, что Вы – прекрасный правитель и тонкий политик, что с Вами мне нужно дружить. Он также поинтересовался, как бы я отнеслась к браку с Вами, в то время, когда на мою руку претендовал граф Суассонский. Но я не вижу необходимости переводить политические отношения в личные. Не вижу смысла заключать брачный союз меж нами, о чём и было сказано Его Величеству в ответ.

Вы – губернатор портового итальянского города, Вы находитесь в центре событий на континенте в разгар Священной войны и прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Я готовлюсь стать преемницей своего венценосного отца, учусь быть консортом. Мне ещё многое придётся познать на этой стезе. Вы нужны мне на континенте. Но едва Ваш ум и талант понадобятся Англии, я призову Вас как своего советника и министра.

Для чего же нам заключать брак, милорд?

Мы с Вами состоим в слишком близком родстве, чтобы можно было говорить о здоровом потомстве от такого союза. Посему он нелогичен. Это не говоря уже о том, что в династии Валуа вообще редко появляются на свет здоровые дети, и мало кто из коронованных особ доживает до 33 лет[13]13
  Человек, не доживший до возраста Христа, в Средневековье считался проклятым.


[Закрыть].

Кроме того, я знаю, сколько покушений на Вашу Светлость уже совершалось, и вовсе не хочу терять такого тонкого политика, как Вы, подставляя под пули недоброжелателей. Наверняка Вы понимаете, граф, что объявить о нашей помолвке в Англии – означает подписать Вам смертный приговор. Я вовсе не желаю Вам такой участи, равно как не желаю оставаться вдовой в юном возрасте.

Посему я повторяю свою позицию: если нет иных причин, кроме политического союза, я категорически против брака меж нами. Если же таким образом отец посчитает возможным оградить меня от посягательств европейских корон, а Вы согласитесь с мнением Его Величества, то я вижу лишь один выход: фиктивный союз, при котором Вы примете венчание по доверенности на континенте, а я – в Англии. Не стоя пред одним алтарём, мы с Вами не сможем дать друг другу клятвы. А значит и наш королевский долг с супружеским не пересекутся.

С надеждой на понимание с Вашей стороны, Ваша кузина И.»

Наследница свернула листок и крепко задумалась. Да, она осознавала, что фиктивный брак сможет спасти её от Суассонского и иных претендентов на роль мужа королевы Англии лучше любых отказов. Но играть так жизнями людей принцесса Уэльская не могла. «Если быть откровенной с графом, то быть откровенной до конца», – решила сама для себя Ирена и запечатала письмо.

Не пробило и двенадцати, а бумагу с пунктами брачного договора Анны Фишер и барона фон Хафнера уже принесли Фридриху. Мужчина с улыбкой пробежался взглядом по строчкам, обернувшись на жену, перебирающую в корзинке плоды прошлогодних каштанов.

Анжелина не обращала на присутствие мужа никакого внимания. Она не одевалась на выход уже неделю, и сегодня утром в первый раз изволила прогуляться. Состояние принцессы Бранденбургской в дни женских неприятностей было стабильно тяжёлым и не могло радовать молодого мужа.

Фридрих выскользнул за дверь, не говоря ни слова. Особенно не таясь, он примчался во фрейлинскую и выгнал всех своим коронным «брысь», пожелав остаться наедине с Анной Фишер. Фрау и фройляйн мгновенно покинули комнаты. Очаровательная тоненькая вдова Абель, внимательными глазками следившая за мимикой принца, покинула залу последней.

Англичанка стояла посреди комнаты, склонившись в реверансе. Не говоря ни слова, принц подошёл к ней, запустил руку за корсаж, играя упругой грудью девушки, и впился губами в её розовые губки. Одарив девицу горячим поцелуем, мужчина отстранился, вынул из-за манжета свёрнутую трубочкой бумагу и произнёс на родном языке фрейлины:

– Ну вот, рыбка моя, это Ваш брачный договор. В воскресенье, то есть через два дня, Вы станете баронессой фон Хафнер.

– О, Ваше Высочество… – с придыханием произнесла девица и опустилась в реверансе ещё ниже прежнего, снова заставив принца любоваться своими округлыми формами.

Протянув руки к тонкому стану, Фридрих поднял девушку, прильнул к её губам и закружил вокруг. Анна не сопротивлялась, но и не выражала никакого восторга по поводу августейших ласк. Остановившись, младший сын Карла протянул ей свёрток со словами:

– Итак, со своим престарелым мужем Вы познакомитесь у алтаря, платье и приданое Вам будут обеспечены из казны. Но право первой ночи Вы отдаёте мне, моя дорогая.

Девушка покорно склонила голову.

– Это будет ценой за Ваше баронство, Анна. Готовьтесь хорошенько, я сегодня Вас навещу.

– Как будет угодно Вашему Высочеству.

Фридрих отдал англичанке документ, провёл пальцем по соблазнительному вырезу и быстро ушёл прочь.

Анна победоносно сверкнула тёмными глазками и спрятала брачный договор за корсаж. Едва принц покинул фрейлинскую, дамы и девицы хлынули в комнату шумным цветистым потоком.

– Что он тебе сказал? – прильнув к плечу подруги, спросила недалёкая Бланш.

– В воскресенье я выхожу замуж, – по-немецки ответила Фишер, не таясь, и с удовольствием отметив, какое впечатление произвели её слова на окружающих, горделиво поплыла в свою комнату. Уже на пороге она обернулась и, держась за косяк, обратилась к статс-даме: – Вы же отпустите меня, фрау Микель? Я должна готовиться к браку.

Женщина средних лет, сухая и плоская, словно палка, только сдержанно кивнула.

Англичанка скрылась за дверями. Немки вернулись к своим привычным делам, а Роуз и Бланш ушли в оконную нишу пошептаться. Белокурая графиня Абель, провожавшая мисс Фишер внимательным взглядом, перевела взор на статс-даму. Та только прикрыла глаза. Бывшая возлюбленная наследника, которой так и не посчастливилось стать его фавориткой, поняла, что сегодня принц Фридрих выбрал себе очередную наложницу…

– Вы хотели видеть меня, кузен? – уставший голос Лота и знакомый звон его шпор раздались в комнате, которую уже полчаса измерял шагами Джонатан Райт. Встреча была назначена в «Шоколаде», куда Дважды герцог приехал ещё на заре, а барон прискакал, едва получил его сообщение через рыцарей.

– Да, Юджин, я хотел задать Вам несколько вопросов. Присядем.

Опустившись на предложенный стул, распорядитель двора осторожно ответил:

– Джонатан, Вы понимаете, что я не могу ответить на все Ваши вопросы, даже с учётом того, что мы в «Шоколаде», даже с учётом наших родственных связей и последних событий?

– Я знаю это, но хочу понять, верно ли мыслю сам, – кивнул Райт. – Англия последние годы стоит на пороге гражданской войны. Сторонники леди Анжелины, подстрекаемые советником, уже готовились возвести её на трон сразу после смерти короля, низложив законную наследницу. Но тут появился наш орден и недоброжелатели притихли.

Олдерс кивнул.

– Игра стала более тонкой и острой. Осложняется она тем, что леди Нанон постоянно намекает на некую опасность из прошлого, вскрытие которой может изменить весь ход истории. Далее мы видим, насколько недоволен оказался советник действиями своей крестницы, когда леди Анжелина ввязалась в интригу с бандитами Кеннеди, а после решила выйти замуж за немца. Роквелл не был в восторге от этого выбора?

– Не был, хотя ещё в прошлом году он почему-то охотно ратовал за брак с Вами, Джонатан.

– Маркиза осенью прямым текстом заявила мне, что этот брак будет фиктивным, и я могу не облизываться.

Барон усмехнулся по-доброму:

– Она всегда была высокого мнения о себе, что неудивительно: её с детства к этому готовили, убеждая, что, как вторая наследница, она должна быть готовой поднять скипетр. В этом я Вам могу, как на духу, поклясться: за те годы, что служу при дворе, леди Анжелина всегда чувствовала себя принцессой, хотя титула герцогини Йоркской[14]14
  Титул второго наследника Англии.


[Закрыть] ей так и не присвоили.

– И это несмотря на сговор с сыном Фицалана?

По лицу Лота пробежали серые тени.

– Обе принцессы, как внучки королевы Бесс, являются претендентками на английский трон, – произнёс Юджин. – Но вокруг много желающих подвинуть Тюдоров, а Говарды всегда были таковыми. На протяжении ста лет они неоднократно устраивали заговоры, за что и поплатились.

– Понятно, – кивнул ресницами Райт.

– Любой из потомков 20-го графа Арундела, старшего сына герцога Норфолка, теоретически может вернуть титул прадеда и занять своё место у трона.

– Герцогский титул? – прищурился Красный Джон. – Но если кто-то из мальчиков в доме Арунделов или Фицаланов станет герцогом Норфолком, это означало бы право…

– Именно так, – кивнул Лот. – А Филипп – старший внук 20-го графа Арундела и старший правнук герцога Норфолка. Следовательно, титул возвратился бы к нему. Я давно слежу за ним так же, как и за другими юношами из дома Говардов. Могу сказать, что виконт Суррей уже избрал иной путь, спутавшись с шотландской принцессой[15]15
  См. Книгу 7.


[Закрыть], и на Англию ему начихать вообще в данный момент.

Кулаки Райта непроизвольно сжались:

– А бастард Арундела?

– Если Энтони Клер докажет, что меж его родителями была не просто любовная связь, а обручение, то он будет признан законным наследником графа. Суррей лишится всего. Вопрос, кто из них старше: Филипп или Энтони – остаётся пока открытым. Я выясню это обстоятельство, чтобы знать, кого опасаться больше.

– Неприятно… – пробормотал Дважды герцог, опустив взгляд.

– Король рассудил мудро, откупившись от Фицалана рукой племянницы. При таком раскладе Филипп Говард НИКОГДА не смог бы претендовать на наследницу. Но, увы, жизнь повернулась так, что сейчас мы уже не можем даже упоминать о том сговоре.

Волосы на голове Райта зашевелились.

– Иначе законность брака леди Анжелины и принца Фридриха будет поставлена под сомнение…[16]16
  По каноническому праву Средних веков любой брак можно было признать недействительным, если он совершился после того, как один из супругов уже был помолвлен ранее, даже если не было интимной связи с женихом/невестой.


[Закрыть]

– Условия игры изменились. И сегодня Ирена Луиза нужна советнику живой, – тихо произнёс барон. – С того момента, как леди Анжелина Линкольн вышла замуж, о безопасности Дочери Англии можно не беспокоиться. Но вот за людьми вокруг надо следить с удвоенным вниманием… Интриги не сегодня – завтра перерастут в заговоры.

– Но есть какой-нибудь способ оградить принцессу от всего этого?

– Увы, уже нет… – прикрыл глаза барон. – Механизм запущен. Попытка шантажировать меня жизнью супруги – прямое указание на то, что советник стал играть по-крупному, а у нас с Вами нет ни одной зацепки, чтобы упрятать его в Тауэр!

– Что Вам известно, Юджин, почему они хотят заставить Вас молчать? Но не пытаются при этом убить.

– Я ещё, вероятно, тоже зачем-то нужен. Пока не знаю зачем. А то, что известно мне, к сожалению, я не могу озвучить, кузен, как бы ни хотел сделать это. Во-первых, слишком рано, а во-вторых, может быть уже и поздно.

– Вы говорите загадками… – прошептал Райт.

Олдерс кивнул и отвёл взгляд:

– Уверяю, если тайна окажется жизнеспособной и всплывёт, Вы будете первым, кто узнает истину, Джонатан.

– Это как-то связано со мной?

– Это связано с наследницей. А Вы тесно связаны с ней.

Метания по комнате закончились облачением в амазонку и вызовом из караулки Джерома. Едва фаворит переступил порог покоев наследницы, сразу услышал просьбу:

– Брат, я хочу фехтовать. Как можно скорее.

Остин Вендер повёл бровями:

– Мы давно не занимались.

– Да, очень давно, всё как-то не до ассо было, – кивнула девушка и подошла вплотную к рыцарю. – Мне очень нужно развеяться… Очень!

Оглядев комнату, молодой человек спросил с некоторой неуверенностью в голосе:

– Ты хочешь фехтовать на лужайке косточкового сада, как прежде? Или уехать подальше?..

– Подальше, – с готовностью подхватила Ирена и взяла друга за руки. В сине-зелёных глазах её поселилось необъяснимое пока для названого брата чувство. – Давай поедем в Родберри. Там нас точно никто не достанет!

Джером кивнул.

Едва наследница с фаворитом в окружении пяти гвардейцев специального отряда покинули Виндзор верхом, Ландешот задёрнул тюль на окне своего кабинета. Стоящий за спиной Джаспер Рид буквально кожей почувствовал недовольство начальника.

– Милорд?

– Да, мне не нравится тот факт, что наследница стала слишком часто покидать королевский дворец в обществе своего фаворита. И покидать не просто ради прогулки, а для поездки в Родберри! Ты понимаешь, почему мне это не нравится?

– Замок за семью замками, и проконтролировать то, что делает принцесса там, увы, не получится. Это не наша юрисдикция.

– Вот именно, – кивнул герцог и обернулся, – не наша.

– Но в Родберри с ней ничего дурного не может случиться, да и поехала она не одна, а с эскортом.