Текст книги "Шоколадное дельце"
Автор книги: Рина Аньярская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
День четвёртый, 17 июня
Наступил день дежурства пятого звена Красных стражей. Майкл и Сем Тоберты, неразлучные в таких делах, уже с самого утра покинули полянку. Объехав окрестности Эшера и не заметив ничего постороннего или странного, стражи отправились в Лондон.
У Тобертов, как водится, в каждом закоулочке были свои люди, которые мгновенно «сливали» им нужную информацию о том, что и где происходит. Несмотря на несущуюся впереди Красного ордена славу, а может быть, вопреки ей, большинство лесных шпионов предпочитали не открывать своей сути лондонскому люду и посещали столицу в прежнем виде: Шустрый Бобби не появлялся без хорошенькой дамочки, весельчак Туд изображал юного рыбака, суровый Дилан Керроу всегда одевался под странствующего йомена, что объяснялось происхождением его отца, рыжеволосый Рен бегал по улицам, как мальчик на посылках, а Дик Селтон и Майер Касперс просто превращались в незаметные тени.
У Тобертов тактика была несколько иной. Их зажиточные семьи жили в Лондоне, а юноши, приходящиеся друг другу кузенами, по официальной версии, учились в Кембридже. На самом деле, Сем, прослушав два курса лекций, бросил обучение ещё три года назад и пошёл скитаться по стране вместе с отрядом Лесных стражей. Когда его кузена отправили в университет, двадцатитрёхлетний Самуэль посоветовал своему семнадцатилетнему брату поступить иначе… И Майкл, недолго думая, променял парту на лесную вольницу.
Благодаря устоявшимся в городе связям и отличной репутации семейства Тобертов, кузены не волновались о своём прикрытии. Единственным обстоятельством, смущавшим повзрослевшего уже Сема, оставалось то, что он на протяжении нескольких лет продолжал врать родственникам, будто посещает колледж – уже в качестве магистра, конечно, в то время как сам стал рыцарем Красного ордена… Как сказать об этом родителям, чтобы их не хватил удар (от радости или горя – ещё спорный вопрос!), молодой мужчина не мог придумать. А его младший кузен пока не собирался открывать родне карты – впереди у него было ещё три курса «обучения», а значит, три года полной свободы.
Один из надёжных людей Сема рассказал, что в лондонский порт пришло почтовое судно из Испании. Тоберты сразу смекнули: пора проверить, нет ли там весточки от Джека…
Приехав к Темзе, братья отыскали нужную коляску, и в скором времени письмо с пометкой «барону Эшеру» было изъято из мешка с заморской корреспонденцией.
Пока у Эрика ещё шли свободные дни, он не мог не воспользоваться ими и снова навестил свою ненаглядную невесту.
Работы в гостинице, расположенной на втором этаже дома, шли полным ходом, а кофейня уже принимала посетителей. Дебора крутилась на кухне вместе с поваром, когда вошёл её кузен. Кинув на Вайта мимолётный взгляд, девица вернулась к вареву и скомандовала:
– Иди наверх, я скоро освобожусь.
Эрик насупился: он ожидал не такой сухой встречи от своей наречённой, летя к ней на всём скаку и рисуя в фантазии горячие объятия.
Четверть часа провёл Лесной страж в полном одиночестве, слушая, как гремят на первом этаже кастрюли, а рядом, за стенкой стучат молотками плотники. Наконец Дебора появилась. Сразу, с порога, скинув тяжёлые сабо, она сняла чепчик, запустила руки в волосы и вынула все шпильки до одной.
– Устала…
– Тебе нужна прислуга.
Девушка метнула на жениха странный взгляд и опустилась на кровать.
– Я не маркиза какая-нибудь, чтобы слуг держать. Мне достаточно того, что я плачу повару и мальчишке, который выносит помои. Герцогиня, конечно, обеспечила мне подъёмные, но эти деньги рано или поздно закончатся, а гостиница ещё не скоро будет открыта.
– Ну тогда помощница… Возьми на воспитание какую-нибудь девочку-сиротку… Она тебе благодарна будет и оплачивать ей работу не придётся.
– Как у тебя всё просто, – фыркнула Дебора.
Эрик понял, что девушка не в духе.
– Я, может быть, не вовремя приехал?
Рыцарь подошёл к невесте и остановился в двух шагах от кровати.
– Ты извини. Но у меня, действительно, много дел! Я постоянно ищу новых клиентов. Сегодня нужно везти большой заказ в дом Арунделов к семи вечера, а у меня конь не валялся. Они кучу блюд пожелали!
– Как ты на графа вышла? – изумился Эрик, смутно припоминая чопорного вельможу.
– Я графа в глаза не видела. Меня его повар нашёл. У них кулинар помер. Теперь будут работать со мной.
Девушка устало откинулась на покрывало. Эрик понял, что ни о каких ласках не может быть и речи.
– Я всё-таки поищу тебе помощницу, Деб… – произнёс страж, наклонился, поцеловал невесту в лоб и быстро ушёл прочь.
– Леди Ребекка! – окликнула камер-фрейлину Ирена, едва завидев её стройную фигуру на аллее сада. – У меня есть к Вам маленькое предложение.
Молодая женщина склонилась в реверансе и вопросительно посмотрела на наследную принцессу, ожидая продолжения речи.
– Если Вы согласитесь разделить со мной Вашу карету, то я покажу одно местечко в Лондоне, которое Вам, несомненно, понравится! Ведь Вы же планируете навестить барона Фана[7]7
Имеется в виду Вильям Течер.
[Закрыть], верно?
– Да, миледи, я собиралась именно к дяде, – несколько испуганно ответила фрейлина, но принцесса не обратила на это внимания.
– Прекрасно! Так возьмёте Вы меня с собой?
– Как будет угодно Вашему Высочеству, – проговорила женщина, снова склоняясь в реверансе.
Спустя несколько минут Ирена была уже в карете Течеров. Едва экипаж покинул стены Виндзора, наследница, шкодно посмотрев на собеседницу, прошептала:
– Мы едем на Серебряную улицу… Но у меня будет к Вам большая просьба: не выдавать моего титула хозяйке того заведения, в которое мы зайдём.
Молодая вдова только склонила голову в знак послушания.
Через час карета свернула с Холборна[8]8
Одна из центральных улиц Лондона, делящая город горизонтально пополам, идёт параллельно изгибу Темзы.
[Закрыть] к Серебряной улице. Учтивый лакей распахнул перед дамами дверцу и помог спуститься со ступенек. Перед взором принцессы и её камер-фрейлины предстал недавно отстроенный деревянный дом, на первом этаже которого уже открылась кофейня, а на втором велись работы по обустройству гостиницы.
– «Шоколад»? – изумлённо приподняла брови Ребекка.
– Именно это я и искала! – утвердительно кивнув, ответила Ирена и решительно сделала шаг к дверям.
Улыбающийся мальчик лет пятнадцати – опрятно одетый, с чистыми руками, что редко встречалось среди подростков – приветливо встретил гостей и предложил сделать заказ за столиком. Фрейлина удивлённо водила глазами по свежевыбеленным стенам нового заведения, а её аристократический носик вмиг уловил сладкий аромат горячего напитка. Принцесса довольно озиралась по сторонам.
– Две чашечки горячего шоколада и пригласите Вашу хозяйку, – деловито распорядилась Ирена.
Юный официант быстро исчез, но уже через полминуты вернулся с подносом, на котором стояли две изящные фарфоровые чашки с клубящимся над ними парком. Обслужив клиенток, мальчик снова бесшумно испарился.
– Приятное место, – констатировала Ребекка. – Но, миледи, позвольте спросить, зачем мы здесь?
– У нашего кулинара заканчивается запас какао, о чём он успел посетовать мне на днях. Я думаю, надо заключить с хозяйкой этого заведения контракт.
Племянница барона удивлённо посмотрела на свою госпожу. Шутка ли – принцесса Уэльская лично интересуется, откуда брать какао для королевского стола?
Пока молодая вдова размешивала горячий напиток ложечкой, Ирена уже опорожнила половину чашки, всё ещё внимательно осматриваясь по сторонам. Неслышно к столику подошла девица приятной наружности в белом чепце, с выбившимися из-под него волнистыми прядями тёмных волос, цвет которых удивительным образом напоминал цвет заморского напитка…
– Чем могу быть полезна, миледи? – осведомилась хозяйка «Шоколада», сделав книксен.
– Добрый день, мисс Вайт! Я желаю заключить с Вами договор для королевской кухни, – внимательно осматривая девицу с головы до ног, ответила наследница.
По лицу Деборы пробежала тень удивления.
– Мы с леди Ребеккой Течер сняли пробу Вашего напитка, и он пришёлся нам по нраву. Назначьте дату, когда Вам будет удобно принять виндзорского камергера[9]9
Распорядитель двора.
[Закрыть].
Принцесса с улыбкой смотрела на онемевшую шатенку. Повисла пауза. Через несколько секунд остолбеневшая невеста Эрика всё же вспомнила, что умеет говорить:
– Я правильно поняла Вас, миледи: королевский камергер желает заключить соглашение с моей маленькой кофейней о поставке шоколада к столу Его Величества?
– Во дворце есть кулинар, нам достаточно будет поставок какао.
Дебора пробежалась глазами по заведению.
– Но почему не напрямую с поставщиками из Нового Света?.. – нерешительно спросила она.
– Потому что Вы легко выявите лучшие сорта и подготовите бобы к приготовлению. А королевскому кулинару останется лишь сварить напиток.
– Очень неожиданное предложение… – пробурчала девушка в сторону.
– Итак, Вы согласны, мисс Вайт?
Дебора вскинула взгляд на странную гостью и, встретившись с сине-зелёными игривыми огоньками в её радужке, кивнула:
– Да. Только сегодня я обслуживаю званый ужин у графа Арундела… Но завтра смогу принять королевского камергера…
– Прекрасно! – поднимаясь из-за стола, сказала принцесса.
Камер-фрейлина мгновенно встала на ноги, и Дебора не смогла этого не заметить, сделав вывод, что блондинка, несмотря на юный возраст, имеет более весомый титул, чем её спутница.
– Сколько мы должны?
Дебора огласила стоимость заказа, Ирена вынула из расшитой бусинами сумочки монеты и положила на стол.
– В таком случае, не смею Вас более задерживать, – чуть склонив голову, произнесла наследница и направилась к выходу, но в последний момент обернулась и, словно невзначай, произнесла: – Да, и передайте поклон сэру Эрику Вайту. Он давно уже не показывался в Виндзоре.
Дебора опешила во второй раз. Широко раскрывшимися глазами она проследила, как мягкая улыбка скользнула по изящным губам странной гостьи, как девушка исчезла в проёме дверей, а следом за ней кофейню покинула и вторая леди.
Ирена отпустила свою фрейлину к родственнику, а сама решила отыскать кузенов Тобертов, зная, что сегодня они непременно будут в Лондоне отовариваться на весь отряд. Поймав извозчика, девушка приказала ехать к базарной площади, где стражи обычно покупали провизию.
Прибыв на место, принцесса аккуратно осмотрелась. Сегодня на ней было отнюдь не мещанское платье, поэтому выходить из экипажа она не рисковала, чтобы не быть узнанной старыми знакомыми.
Вскоре на площади появились стражи. Внимательный Майкл не мог не заметить долго стоящего извозчика и, присмотревшись, понял, что из окна выглядывает их милая подруга. Кивнув ей, Лесной страж сообщил кузену, что надо поторопиться с делами и подойти к девушке.
Через несколько минут, ведя под уздцы гружёных лошадей, городские шпионы пятого звена подошли к извозчику, которого всё ещё не отпускала Ирена. Они помогли девушке сойти и, узнав о её желании оказаться на эшерской полянке, в очередной раз забрали принцессу с собой. Но, поскольку наследница в этот день пользовалась каретой своей фрейлины, то везти её Майклу пришлось на своём жеребце.
В лагере стражей было на удивление тихо. Лучники изготавливали наконечники для стрел, а остальные попросту валялись на траве без дела, наслаждаясь отличной погодой.
– Ребята, у нас сразу две новости! – громко заявил Сем, въезжая на полянку. – Первая: с нами Ирена! И вторая: мы привезли письмо от Джека!
Рыцари заликовали.
Робин помог девушке спешиться, и все стражи собрались кружком вокруг Тобертов. Из ДЛД вышел Джон, приветливо улыбнувшись гостье. Из елового шалаша выглянул Джером, кивнул и снова исчез под его сенью. Сем отдал письмо командиру, но Райт, обернувшись к наследнице, произнёс:
– Держи! Его судьба устроена благодаря твоим усилиям, значит, тебе и читать.
– Ой, это так приятно! – искренне обрадовавшись, ответила принцесса и приняла из рук Красного Джона конверт.
«Дорогие мои друзья, пишу вам из Мадрида, как и договаривались.
Прошу передать английской принцессе, чьё доброе сердце стало залогом моего возвращения на Родину, что благодаря ей я смог выполнить своё обещание, данное возлюбленной несколько лет назад.
Я вернулся в Мадрид и отыскал своих друзей, отыскал тех, кто мог подтвердить нашу с Мануэлой помолвку. И после, придя в её дом с судейским приставом, потребовал, чтобы брак был аннулирован, как незаконно заключённый.
Вероятно, наши правители действительно пришли к долгожданному миру, поскольку за моё долгое пребывание в Англии никто не пытался меня обругать, а напротив, все хвалили и удостаивали высокой чести.
Сейчас судебный процесс подходит к концу, и мы подумываем о скорой нашей свадьбе.
Спасибо, друзья, за то, что все эти годы вы были у меня и не оставляли одного!
Всегда ваш, Джек. 17 мая 1624 года».
Остин Вендер плохо отдавал себе отчёт в том, сколько времени он провёл возле больного, периодически меняя компрессы на его лбу, как советовали ему Молчун и Ворчун – два лесных лекаря. Жар не спадал, Джим начал бредить и вести себя крайне неспокойно. Когда в проёме шалаша появилась светлая головка Ирены, было уже темно.
– Джером, тебе нужно поесть. Иди, Дядюшка не будет бранить. А я посижу рядом с Джимом.
Нагнувшись, девушка вошла в шалаш, держа в одной руке маленькую свечу на подносе.
– Спасибо, родная. Но я не голоден.
– Джером, иди в трапезную. Не спорь со мной.
– Хорошо, – припав поцелуем к руке названной сестры, ответил юноша и поднялся. – Я не буду спорить. Я мигом.
Принцесса понимала, что повиновался валлиец нехотя. Но прекрасно знала, что Бен не даст Джерому возможности увильнуть от вкусного ужина.
Девушка ближе подсела к больному. Румянец на щеках Джима стал ещё заметнее, мужчина продолжал метаться из стороны в сторону. Ирена сняла компресс, чтобы снова его смочить. Вода в плошке была уже тёплой. Пришлось выйти на улицу, чтобы набрать новой.
За считанные секунды мужчина покрылся испариной. Новый компресс был готов, но, прежде чем наложить повязку, принцесса легонько коснулась мокрого лба испанца ладошкой. И это прикосновение словно вернуло его к жизни: Джим сделал глубокий вдох, открыл глаза. Первым, что увидел бывший атаман разбойников, была мягкая улыбка наследницы английского престола и её ласковый взгляд.
«Я умер, – решил Токкинс. – И тут со мной ангел с лицом принцессы Уэльской…»
– Только не поднимайся! – тихо произнёс ангел обычным человеческим и до боли знакомым голосом. – Тебе нужно отдохнуть.
– Фея души моей… Где я?
– Ты в лагере рыцарей Красного ордена. Тут возле тебя сидел Джером. Я его недавно сменила. Боялась тебя одного оставлять.
– Но как я тут очутился? – прищурившись, осведомился испанец.
– Бобби Таккер нашёл тебя в кабаке и притащил сюда из мужской солидарности, как он объяснил остальным.
– Да, припоминаю… было такое… – растерянно ответил Токкинс, потирая лоб тонкими иссохшими пальцами.
Ирена убрала своей рукою ладонь Джима и наложила компресс.
– Это всё из-за Анжелины?
Испанец только бессильно кивнул в ответ. Его мучила жажда, и девушка догадалась об этом по судорожному движению гортани мужчины. Налив из принесённого кувшина родниковой воды в приготовленную ещё Джеромом кружку, Ирена поднесла её к больному. Джим благодарно принял питьё, приподнявшись на локте.
– Только не спеши, маленькими глоточками… – невольно улыбнулась девушка.
Испив живительной влаги, Токкинс откинулся на постель.
– Ты легко отделался. У тебя отличное здоровье.
– Я вообще не припомню, чтобы когда-либо болел раньше…
– Это протест тела, – ответила принцесса, сложив руки на спинку самодельного стула и опустив на них голову. – Когда разум понимает, что чувства бесправны, а сердце не может с ним согласиться, то душа разрывается на части…
– Моей душой владеете всецело только Вы, миледи, – прошептал Джим, не сводя взгляда с принцессы Туманного Альбиона.
Девушка наклонилась к нему и, глядя в глаза, тихо исправила:
– «Ирена», «ты». И никаких титулов!
– Рад повиноваться, – улыбнулся Токкинс.
– А когда душа разрывается, то тело, не зная, кого слушать, теряет жизненные силы, – продолжила философствовать Дочь Англии, снова положив голову на руки. – А кое-кто ещё и вином его добил. Когда тебя с лошади снимали, я вообще на миг подумала, что тело бездыханно…
– Я напугал тебя? – приподнял брови испанец. – Прости…
– Это всё пройдёт, – улыбнулась девушка, протянула руку и провела рукой по иссиня-чёрным волосам Джима. – Всё рано или поздно встанет на свои места. Твоё сердце успокоится и примет реальность. Я это по себе знаю.
По телу мужчины разлилась приятная нега.
– Не всегда сердце принимает реальность так, как нам бы того хотелось… – грустно отметил испанец. – И начинает протестовать, зная чуточку больше, чем мы желаем помнить…
Отняв ладонь, Ирена обратила на лицо мужчины внимательный взгляд и аккуратно спросила:
– Если бы ты не отказался от своего имени, то мог бы рассчитывать на?..
Джим вскинул ресницы и, глядя в глаза наследницы английского трона, едва слышно ответил, понимая вопрос верно:
– Да…
Ирена опустила веки и вздохнула.
– А как Райт разрешил меня здесь оставить?
– Он просто очень благородный человек, – не без гордости за возлюбленного ответила принцесса. – Он умеет понимать и прощать людей. И всегда протянет руку помощи тому, кто в этом нуждается, даже если когда-то вы были по разные стороны баррикад…
Дебора в задумчивости гремела тарелками, механически перемывая одну за другой. Званый ужин у Арунделов прошёл прекрасно: получив большой гонорар за кулинарные шедевры, которые она изготовила собственноручно, мисс Вайт вернулась домой довольная, но уставшая и сразу принялась за уборку – утром заведение должно было принять новых посетителей, а чистой посуды совсем не осталось.
Мысли шатенки были где-то очень далеко. Когда Эрик вошёл в дверь подсобки, сильно нагнувшись, он увидел только озадаченный взгляд и раскрасневшиеся руки любимой.
– Я нашёл девочку. Завтра посмотришь на неё.
– Как выглядит наша принцесса? – вопреки ожиданиям стража, вдруг спросила его невеста.
Вайт опешил и, растерянно поведя руками, ответил:
– Как… Обычно – как все…
– Она блондинка? – не глядя на жениха и домывая последнюю тарелку, спросила Дебора.
– Да.
– Маленького роста?
– Ну да… – начиная подозревать что-то неладное, осторожно ответил Эрик. – Чуть ниже тебя.
Дебора повернулась к жениху и, пристально всматриваясь в его лицо, продолжила допрос:
– И глаза у неё не совсем обычные, так?
– Русалочьи, – подсказал страж.
– Точно, лучше и не скажешь. И заколка в волосах в виде бабочки.
– Откуда ты это всё знаешь?
– Она была здесь, – ответила девушка и присела на край стола, рядом с которым мыла посуду.
Эрик сделал несколько шагов вперёд. Дебора запрокинула голову, сняла чепчик, дав волю роскошным шоколадным волосам, и, всё ещё плохо веря в происходящее, произнесла:
– Она была тут… У меня в кофейне была Дочь Англии… И ещё какая-то леди… Невероятно… Я разговаривала с наследницей престола!
Эрик добро усмехнулся, подошёл к любимой и поцеловал её в белую шею.
Анжелина – безупречно красивая и грациозная, в узком корсете и широкой юбке – прошлась по комнате Роквелла несколько раз: вперёд-назад, вперёд-назад. Молча слоняясь из стороны в сторону, первая леди отстукивала каблучками такт своих мыслей. Распущенные и лишь в одном месте прихваченные рубиновой заколкой каштановые локоны красиво струились по ровным плечам на светлый лиф, обшитый голубыми агатами.
Герцог долго наблюдал за крестницей, не произнося ни слова, но и не сводя с неё внимательных глаз.
– Крёстный! – внезапно остановившись и обернувшись всем телом к Роквеллу, подала голос красавица.
– Да, дорогая? – отозвался политик.
– Я подумала… Какая разница, на чьей голове корона? Ведь намного важнее, в чьих руках вожжи.
Облегчённо вздохнув, герцог поднялся и направился к крестнице, понимая, что настало время поговорить с ней о политике по-взрослому.
– Всё верно, дитя моё. Именно так в мире и происходит. Один является картинкой на радость черни, а кто-то другой стоит за его спиной и дёргает за нужные ниточки, чтобы картинка показывала то, что необходимо видеть людям.
– Тогда зачем эта гонка за престолом? – внимательно всматриваясь в глаза наставника, прошептала Анжелина. – Зачем братья и сёстры убивают друг друга, стараясь занять место под венцом? Если всё равно без толкового министра ни один король ничего не стоит? Ничего – ровным счётом ни-че-го!..
– Вы повзрослели, дитя моё, и теперь стало возможным говорить с Вами на эту тему откровенно, – произнёс Роквелл и отступил от крестницы на несколько шагов. Заложив руки за спину по своей давней привычке, он подошёл к занавешенному окну, рассматривая верхушки деревьев сквозь щель в шторах. – Теперь Вы понимаете, почему я просил Вас не самовольничать, когда Вы изволили связаться с бандитами Чёрного Джона?
– Каюсь, было дело, – прикрыв на миг ресницы, ответила красавица. – Я обманывала Вас.
– Я знаю, и Вы поплатились за это, стоя на краю пропасти в дни суда над ним. К тому же Вас всегда интересовало, почему я не одобряю Вашего желания получить титул герцогини Йоркской. Так вот, я готов ответить.
С этими словами советник повернулся к девушке, выждал паузу, удовлетворившись её растерянным видом и ожидающим пояснений взглядом.
– Я прекрасно понимаю, что некая маркиза Линкольн в глазах Европы, возможно, и не имеет при дворе английского короля никакого влияния, и никто не будет ассоциировать её имя с именем наследницы престола. Но если разобраться, случись что-то с принцессой Уэльской, герцогиней Корнуоллской и Йоркской, не будет в Англии никакой иной наследницы, кроме её двоюродной сестры, ближе которой к трону нет ни одного живого существа из рода Тюдоров. А значит, Палата лордов, которая сегодня вертит носом, будет вынуждена признать некую маркизу Линкольн принцессой Уэльской. По положениям «Акта о престолонаследии 1543 года[10]10
Генрих установил порядок, в котором первым наследником являлся его сын Эдуард (и его теоретические потомки). Далее корона переходила к принцессам Марии и Елизавете – дочерям короля. Четвёртой в очереди была леди Френсис Грей (дочь младшей сестры короля принцессы Марии Тюдор и Чарльза Брэндона) и её дети, пятой – леди Элеонора Клиффорд (также дочь принцессы Марии и Брэндона) и её потомки. Только когда не останется ни одного прямого потомка Тюдоров (включая детей Марии от Брэндона), корона могла перейти к Стюартам – потомкам Маргариты, старшей сестры Генриха.
[Закрыть]» с поправками от 1615, именно Вы станете претенденткой второй очереди на трон и лишь потом – Стюарты. Потомки Брэндона давно сами себя лишили этого права, вступив в неравные союзы.
Анжелина сдержанно кивнула.
– Именно поэтому я не вижу смысла признавать Ваше право на наследие трона ранее, чем это будет необходимо. Ведь у принцессы в теории должны быть дети… И мы не можем стоять у неё поперёк дороги официально. Другой разговор, что наследница ничего не смыслила в политике до недавнего времени и была лишь пешкой в игре более сильных представителей английской знати. Сегодня король Англии сидит на своём троне только благодаря проворности герцога Бекингемского и моей терпимости. Пока монарх идёт на поводу моих советов и не перегибает палку своей воли, он спокойно сидит на престоле и заключает пари с Дешторнаком на ту или иную кампанию, он неприкосновенен. А решаем исход этих кампаний мы. Я и Бекингемский. Я – внутри страны, он – за её пределами. Корона на голове Ричарда IV держится до тех пор, пока он готов играть по нашим правилам. Точно так же должно было быть и с его дочерью. Но что мы имеем сегодня?
– Ирена неуправляема, – гробовым голосом ответила маркиза.
– Мало того, в отличие от своего отца, она непреклонна. И уже сейчас, будучи ещё далеко от трона, собирает коалицию. Её обожает Палата общин. Половина лордов отдаст за неё жизнь. А теперь она организовала этот свой орден… – показывая в сторону леса, пренебрежительно рявкнул герцог. – Вооружённый до зубов.
Роквелл опустил голову, сделал несколько шагов к креслу и тяжело опустился в него. Анжелина стремительно приблизилась к крёстному, по-прежнему пытливо глядя в лицо мужчины.
– Если так пойдёт и дальше, дитя моё, принцесса совершенно выйдет из-под нашего контроля. Я вижу в ней черты венценосной бабушки и этой мерзкой Валуа[11]11
Имеется в виду королева Мария-Луиза Алансонская.
[Закрыть], которая сумела втереться в доверие королевы-матери[12]12
Имеется в виду Елизавета I Тюдор.
[Закрыть]. Она совершенно не похожа на покладистую принцессу Мери, Вашу матушку. Ирена Луиза больше француженка, нежели Вы, миледи, потому что она – копия интриганки Валуа во всём! И если мы обнародуем её любовь к Франции, приверженность к политике Людовика и её истинное имя по крещению, это, возможно, станет одним из наших козырей в вопросе дальнейшего развития политической истории Англии.
Произнося крамольные речи, Роквелл и сам в них верил. Но мудрой Анжелине было ясно без лишних слов, что её крёстный просто фанатик своего королевства и откровенно наговаривает на наследницу, которой вовсе не было дела до французской политики.
– Она дочь своего отца, Ричарда Тюдора, единственная дочь и единственная прямая наследница – этого не исправить, – возразила первая леди.
– Родство всегда можно оспорить, – хитро усмехнулся герцог. – Тем более – отцовство. Не стань наследница такой своенравной, из неё вышла бы прекрасная марионетка. Ещё пять лет назад я был уверен, что с ней может справиться любой новичок. А теперь всё изменилось. И более того, наша принцесса стала иметь влияние на своего отца. А если его политика уйдёт в иное русло, то нас при дворе уже не будет…
Сердце маркизы ёкнуло.
– Не думаете ли Вы, что Вас или меня могут выслать за пределы Виндзора?
– Избавиться от Вас, дорогая, легче всего, – махнул рукой советник. – Достаточно выдать замуж за границу.
– Я не покину Англию! – твёрдо и строптиво произнесла Анжелина.
– Пока Ваш дядюшка души в Вас не чает, пользуйтесь этим, мой Вам совет. А что будет дальше – покажет время.
Весёлый молодой мужчина с широкими плечами и не менее широкой улыбкой размашисто шагал по центральным улочкам Лондона, едва выйдя из принёсшей его в порт шлюпки. Светлые прямые волосы развевались на прохладном ветру, взмывая в воздух при каждом шаге гиганта. Крепкие мозолистые руки указывали на то, что мужчина привык к сложной работе. Тёмный загар и выжженный цвет волос намекали на путешествия под палящим морским солнцем. Серые глаза его, расширенные от изумления, взирали на старые улочки города с деревянными домами, настолько плотно прижатыми друг к другу, что пройти между ними во дворы не было никакой возможности.
Таких застроек родившийся в Новом Свете Холл Сейлор ещё никогда не видел. Оправдывая свою фамилию, мужчина некоторое время служил моряком. И вот, получив небольшое наследство, решил вернуться на историческую родину – в Лондон, откуда его родители тридцать пять лет назад уехали в Америку в поисках призрака счастья.
В поясной сумочке, болтавшейся рядом с могучими бёдрами, лежали несколько граммов табака и тяжёлая глиняная трубка. Остальные пожитки бывшего моряка были сложены в туго набитый заплечный мешок.
Небо начинало хмуриться. Холл подумывал о том, чтобы снять номер в гостинице, но останавливаться в центре города – означало переплачивать, а бережливый моряк не собирался легко и просто расставаться со своими монетами. Заприметив вывеску «Постоялый двор» практически сразу за лондонской стеной в восточной части столицы, Сейлор отправился туда.
За окном шёл дождь. Эрик проголодался и решил спуститься на кухню так, чтобы не будить свою очаровательную невесту. Тихо ступая босыми ногами по деревянному полу, Вайт пробрался к кладовой. Отломив от буханки кусочек и прихватив перо лука с плошки, парень зажевал свой нехитрый поздний ужин.
На кухне приятно пахло шоколадом. Удивительный запах раздраконил ноздри, и Эрик, взяв ложечку, стал копаться в деревянной плошке с застывшей массой какао, из которого днём его ненаглядная Дебора варила угощения для гостей графа Арундела.
Металлический звяк заставил юношу на миг замереть. Сначала страж не мог понять, откуда раздался этот странный звук, потом решил, что не иначе, как из плошки с застывшей шоколадной массой, которую он выгребал мельхиоровой ложечкой.
Света бледной луны, наполовину затянутой тучками, было недостаточно, чтобы рассмотреть, на что наткнулась ложка в шоколаде, и Вайт зажёг свечу. Ложечка стала с двойной силой отколупывать звякнувший предмет, и вскоре перед глазами Эрика предстало… кольцо.
Очистив его от сладкой массы, Вайт зажал изделие между пальцами и стал внимательно рассматривать. Золотое, гладкое, без тиснения, но с утопленными в него маленькими бриллиантами, кольцо это выглядело весьма странно и необычно. Заглянув на внутреннюю сторону драгоценности, Эрик прочёл надпись: «Подателю сего верить».
Присвистнув, юноша сжал свою находку в кулаке, задул свечу и поднялся в спальню Деборы. Девушка безмятежно отдыхала после трудного дня. Её шоколадного отлива волосы разметались по подушкам, полная белая грудь медленно вздымалась…
«Подателю сего верить», – произнёс про себя Эрик. – Неужели это колечко моей милой Деби? И кто же ей его такое дал? И зачем оно ей? Чего я про неё ещё не знаю?» Спрятав украшение в свою поясную сумку, что лежала рядом со шпагой, Эрик снова вернулся в постель.
Остальные стражи уже привыкли к тому, что Вайт в дни, когда его звено не дежурит, не возвращается ночевать в лагерь.
