Текст книги "Сердце белого тигра (СИ)"

Автор книги: Рина Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Сердце белого тигра.

Сердце – глупая мышца, а столько разных мучений и поступков из-за нее. А может, все дело в мозге..?

Часть 1.

Глава 1. «Приятное известие».

От себя бегать – последнее дело. От себя бессмысленно, от других противно. Тогда зачем бежать? Почему не остановиться?

Цок-цок-цок… Стучали каблучки на моих новых туфлях, пока я летела по коридору к отцу. Просто так он не стал бы меня вызывать, да еще и парадно одеваться не заставляли бы. Сердце ныло в дурном предчувствии, а я же упорно и мучительно припоминала, точно ли я ничего не взорвала/сломала/раскокала на этот раз? Новое платье немилосердно натирало ребра, чертов корсет давил, но я не сбавляла темп шага, всего-то еще парочка лестничных пролетов и я на месте. Если не потеряю сознание от нехватки воздуха.

Осилив, наконец, последнюю ступеньку, я пытаюсь изящно поправить шляпку и отдышаться. Сопя, как чудо-юдо машина из Летучего города, и чуть ли не хрипя, я продолжила путь. Этикет, растуды-его-сюды.

Так, ладно. Выдох-вдох. Вот и кабинет отца. Подавив в себе желание сбежать, я робко постучалась в массивную дверь. Из комнаты раздавались приглушенные голоса, увлеченно что-то обсуждающие. Мой стук прервал смех моего отца и говор незнакомца. Толкнув тяжелые створки, я прошла внутрь.

Кабинет, в общем-то, выглядел как всегда идеально. Светлая и просторная комната, с бежевыми стенами, на которых развешаны портреты династии герцогов Эль-Ма-Градиантов в золотых рамках. Темно-изумрудные с золотистой бахромой шторы не могут спрятать солнечные лучи, от которых резной стол буквально светится изнутри. Пышный ковер и кресла, в той же гамме, что и шторы, у камина придают особую теплоту помещению. Но, в то же время, здесь всегда царит одна и та же обстановка. Книги в шкафу всегда стоят на своих местах, бумаги стопками сложены на краю стола, будто отец чуть ли не до миллиметра измеряет расстояние от чернильницы до печати. За все семнадцать лет моей жизни, здесь ничегошеньки не изменилось. До этого дня.

Отец мой, герцог Витторий III Эль-Ма-Градиант, был разодет в парадные одежды. Красно-алый камзол с золотым шитьем на рукавах и возле пуговиц, на груди. Парчовые штаны, со столь искусной вышивкой понизу ткани, и мягкие домашние туфли из кожи Зоров. Что касается портрета, то мой папа являлся типичным представителем Высшего Света. Темные, с благородной сединой в висках, волосы обрамляли светлую кожу лица, брови вразлет, изящные черты лица просто вопили о своей благородности. Тоненькие усики под носом придавали ему вид эдакого ловеласа. И недаром ведь вся женская часть восторженно ахала, когда мы с отцом приезжали на балы и вечера. И не останавливало их, паразиток, что у него взрослая дочь и что он женат.

Сейчас же он расхаживал по ковру перед креслом, повернутым ко мне спинкой. Явно нервничает.

Кто там сидит, я разглядеть так и не смогла.

– Что ж, проходи, Рейна. Садись, – кивнул на второе кресло мне герцог. Я же не паникую, нет? Да и чего мне паниковать, я же ничего такого не делала…

На негнущихся ногах я прошла к креслу, старательно обходя незваного гостя по большой дуге. Изящно примостив пятую точку на краешек мягчайшего сидения, я получила возможность разглядеть незнакомца.

В кресле напротив сидел мужчина, старше меня раза эдак в полтора-два, о чем говорили еле заметные морщинки у глаз, светлая льняная коса спускалась по спине, оканчиваясь на коленях. Я мысленно присвистнула, это ж сколько он ее растил? Сияющие серые глаза напоминали лед в зимний день, а светло-голубые одеяния говорили мне о том, что это Магистр Воды из Академии. Меня хотят пригласить на учебу? Не понимаю… Я же не обладаю магией, иначе она проявилась бы раньше.

– Я слушаю, отец. Для чего ты меня звал? – Обратила я на себя внимание.

– Видишь ли, доченька, – неожиданно замялся мой папаша. – Дело в том, что тебе скоро восемнадцать, а это означает, что тебе придется выйти замуж. Негоже такой девушке, как ты, оставаться в девках.

От удивления мои глаза расширились. Это я-то старая дева? Пфи. Да весь Высший Свет заключает браки от двадцати до двадцати пяти лет, и это самое редкое, что бывает. Сказывается двухсотлетняя жизнь при дворе. Особо выдающиеся особи и до четырехсот проживают, я уж не говорю о магах и Магистрах. Эти хлопцы и в пятьсот лет выглядят пятидесятилетними. Темнишь, папочка, темнишь.

– Я решил присмотреть тебе кавалера из Высшего Света, – продолжал распинаться он. – И вот, идеальная кандидатура. – Он махнул рукой в сторону Магистра Воды, спокойно меня рассматривающего. – Позволь представить тебе Магистра третьей степени Водной Магии! Указ о твоей свадьбе уже подписан Королевой, и сие радостное событие свершиться через неделю.

На этих словах он изобразил живую радость на лице, повернувшись ко мне и счастливо улыбаясь. Врешь. Меня не проведешь. Глаза твои лгут, отец. Кого ты хочешь обмануть?

– Что? – Медленно переспросила я, поднимаясь с кресла. – Что. Ты. Сейчас. Произнес?

Раздельно, чуть ли не по слогам произнесла я. Чуть ли не прошипела. Ярость стремительно поднималась изнутри, затмевая разум и этикет.

– Я никогда не выйду за этого хлыща. Слышишь меня? Слышишь, отец? Я. Повторяю. Еще. Раз. Я никогда не выйду за него замуж! – Взорвалась я на последних словах. – Ты обещал мою руку графу Бернскому, которого я знаю с малых лет. А сейчас ты просто нарушаешь все обещания, данные ранее?! Как ты можешь, отец! Как?! Объясни мне… Ты просто предаешь меня. Нет, не предаешь. Ты продаешь меня! Как вещь, как немую рабыню!

Звонкая пощечина, и голову мотнуло вбок. На глазах выступили слезы злости.

– Я не стану этого терпеть, Рейна. Ты ведешь себя как глупый ребенок, хотя давно уже взрослая! Выйди. – Приказал он холодным тоном.

– Что значит…

– Выйди, я сказал! – Рявкнул отец, метая из глаз молнии. – Всю неделю просидишь под замком в своей комнате, ступай.

Мне ничего не оставалось делать, как выйти, глотая непрошеные слезы. Чертово платье, чертовы туфли, чертов день… Еще немного и я сорвусь, вопя во все горло.

Проходя мимо настенного зеркала, я вгляделась в свое отражение. Довольно таки симпатичная девушка с овальным лицом, медовыми глазами и русыми волосами. Ничего примечательного, обыкновенная девушка, каких тысячи. Если встретить такую на улице, за герцогиню-то и не примут. А сейчас и подавно. Носик распух, глаза покраснели от слез, а вишневые губы искусаны, чтобы не вырвалось ни единого всхлипа. Вдох-выдох. Я не выйду за этого магистра. Никогда и ни за что. И точка.

С этими мыслями я попыталась спуститься в холл, чтобы прогуляться по саду, но две служаночки мягко взяли меня под руки и потянули по лестнице наверх.

– Девушки, отпустите меня, что вы вообще творите? – Недоуменно воскликнула я.

– Леди, Ваш отец велел запереть Вас у себя в комнате, пожалуйста, послушайтесь нас и идите к себе, иначе нам попадет. – Умоляюще произнесла одна из них. Глядя на их руки в мозолях, серых и неприглядных, я подумала, что лучше согласиться. Отец жесткий человек, он не отступится. Впрочем, и я тоже.

Глава 2. Сны и планы.

Сны – отражение наших мыслей и поступков в другой реальности. Там, где они могут повторяться вновь и вновь, изменяясь и изменяя нас самих.

Лежа на кровати, я уже битый час пыталась заснуть. И на закат посмотрела, и все завитушки на потолке пересчитала, и все картины разглядела. Чем еще себя занять, я не знала. Книги только в библиотеке, выносить их оттуда запрещается, а в комнате всего пара учебных грамот по астрологии, давно мною прочитанных, да списки благородных имен, за кого в ближайшем будущем я могла выйти замуж. Пересматривать созвездия, выученные наизусть, да листать имена мужей мне не хотелось. Оставалось валяться на кровати, пытаясь уснуть.

И да, я была зла. Очень зла. На отца, что он решил выдать меня замуж, не спросив. На себя, за то, что не уехала и не ушла, хотя и были плохие предчувствия. На магистра, за то, что этот дедуля решил жениться на мне… Вот еще, не хочу замуж и точка!

 Проворочалась в кровати до тех пор, пока луна не вышла из-за туч и не осветила сквозь приоткрытые шторы мою комнату.

Укутавшись с головой в одеяло, я закрыла глаза, незаметно для себя проваливаясь в сон. Или это не сон? Грань восприятия настолько тонка, что не ясно, сновидение ли или нет.

Тут с балкончика послышался шорох, я мгновенно вскинула голову, приподнимаясь на локтях. Шорох повторился. Я спустила ноги с кровати и, укутавшись в одеяло, пошла на звук. Дело в том, что подо мной отвесная стена, и только самоубийца мог попытаться забраться ко мне на балкон. Отец уже научен горьким опытом моих побегов, так что покои мои были на самом последнем этаже южной башни. Да-да, заперли на самом верху.

Но к делу, то есть, к звукам.

Шорох повторился, а я пошлепала босыми ногами по деревянному отшлифованному настилу на балкон. Порыв ветерка раздвинул шторы, и на миг приоткрыл мне тонкую девичью фигурку у перил. Я недоуменно вытаращилась на ночную гостью, замерев от неожиданности. Луна освещала ее силуэт, ветер развевал складки ее платья и длинные белоснежные волосы. О, нет. Они не белые, в них есть черные пряди. Приглядевшись, я смогла это разглядеть.

Повернувшись ко мне так, что я могла видеть ее лишь профиль, она вскинула голову к луне.

– Рейна… – Донес ветер шепот ее слов.

Но стоило сделать мне шаг в ее сторону, как порыв ветра заставил меня зажмуриться, и я все-таки осознала, что стою на ветру босиком. Когда я открыла глаза, девушки там не было. Но мое имя продолжало звучать.

– Рейна… Рейна-а.. Рейна! – Я рывком дернулась и проснулась. Теперь уже точно проснулась.

Шепот стоял в ушах, а я спрыгнула с кровати, бегом несясь к балкону. Пусто.

– Что это вообще было? – Выдохнув, спросила себя я. Галлюцинации уже начинаются, докатилась.

Луна по-прежнему светила в окошко, ветерок развевал шторки, но у перил-то никого не было. Поразительно, как я во сне чувствовала холод от ног? И было ли это сном? И кто эта некто, что приснилась мне?

Вернувшись в мягкую постель, я снова попыталась уснуть. Мысли об этой фигуре не давали покоя, как будто я упустила что-то очень важное.

***

 Разбудил меня громкий стук в дверь и девичьи голоса. Запутавшись в одеяле, я свалилась с кровати, больно ударившись лбом об пол. Чертыхнувшись, помчалась открывать служанкам, запоздало вспоминая, для чего они могли прийти.

Цель их визита выяснилась сразу же, как только я заметила в их руках обмерочные ленты. Но для чего?

– Приказано сшить вам платье, леди. К свадьбе, – поклонившись, растолковала мой недоуменный взгляд одна из девушек.

Ах, да. Свадьба. Настроение упало тут же в минус. Я выдохнула и руками взъерошила волосы на своей голове. Не поняла? А почему служанки так охнули странно и побледнели?

– Что такое? – Недоуменно спрашиваю у них, судорожно вспоминая, ничего ли я не сотворила впотьмах.

– Леди… Госпожа… Не бойтесь, все хорошо, все в порядке, – меня повели к лоханке с водой, помогая умыться. И только тогда я посмотрела на себя в зеркало. И ужаснулась. На правом виске тонкая прядь волос посеребрилась. Они стали седые! Немудрено, что девушки так испугались. Пока волосы лежали в беспорядке, они скрывали виски, а когда я их приподняла… Нда.

Хорошо, что я не такая пугливая. Но внезапное старение не радует, конечно.

Пока умывалась и плескалась в водичке, на ум пришла мысль, что если я постарею к свадьбе, авось магистр и не захочет меня в жены брать. И буду старой девой… Оптимистично, нечего сказать.

После утренних процедур мне заплели волосы таким образом, чтобы седой пряди не было видно. Не знаю, как эти мастерицы так умудрились, но вышло настолько гармонично, будто ничего и не было. И кстати, откуда же все-таки взялась та самая девушка. И как, объясните мне кто-нибудь, как прядь волос смогла так быстро поседеть? Магия какая-то… Подумала и вздрогнула. Отец мой хоть и герцог, но обладает магией рода. Магия не такое уж и редкое дело, встречается в благородных кровях чаще всего. Весь наш род, по мужской линии, мог обращаться с магией так легко, словно это была неотъемлемая часть их организма. Отец мой до последнего надеялся, что во мне хоть разок проскочит искорка Дара. Но нет, видимо, я рождена обычным человеком. А значит, что моя жизнь будет в два, если не в три, раза короче.

То, что маги медленно стареют, это общеизвестный факт и, говорят, что к старости их просто переполняет Сила и что перед смертью они отдают накопленный Дар своим последователям. Но, может, это просто глупый вымысел. В любом случае, матери я не знала, она умерла, когда мне было пять лет. На что отец надеется, выдав меня за магистра? Явно, тут что-то не так. И была ли эта девушка настоящей? Или же мне все это приснилось?

– Леди Рейна, вы нас слышите? – От раздумий оторвал меня голосок одной из девушек. Я встрепенулась, переводя взгляд на нее.

– Да-да, я что-то пропустила? – Думать надо меньше, а то сплю на ходу.

– Лорд Витторий ждет вас в своем кабинете.

Чертовы обмерки. Я еще не меньше часа тут проторчу…

Мою разнесчастную тушку вертели и поворачивали во все стороны, обмеряя, перемеряя и заставляя выполнять уйму движений: вставать, садиться на стул, вытягивать руки, наклоняться и так далее. Закончилось все тем, что мне обмерили даже голову, но после моего скептического взгляда девушки замялись и быстренько закончили все свои дела.

Ну что ж, жди отец.

Глава 3. Напрасные надежды.

Она надеждою зовется, и верить хочется, и верить хочется, что эта нить не оборвется. Не оборвется…

Совсем как недавно, замотанная в очередной писк моды, из-за которого вдохнуть и выдохнуть нереально, так вот, замотанная по самое не могу, я быстро иду к кабинету отца. Де жа вю какое-то.

Цок-цок-цок, стучат каблучки. Не только мои, но и еще тех служанок, что наряжали меня. Сдается мне, что это моя охрана, а как маскируются-то здорово, почти не слышно, о чем говорят. Пренебрежительно фыркнув, я устремилась вперед с еще большей скоростью. Пусть мне тоже плохо, зато они чуть ли не на бег срываются. А я в корсете, да с юбками, да с дурацкой прической. Но за мной они не поспевают. Хоть в чем-то радость.

Морально настроившись на самое худшее, что может быть, я толкнула тяжелые створки дверей, ведущих в отцовский кабинет. Моему взору предстала прелестная картина: мой отец, злой как тысяча чертей, стоит напротив юного графа Саймона Бернского, который весь покраснел от ярости. Граф вообще очень симпатичный, темные локоны обрамляют лицо, глаза серые, светлые, будто осеннее грозовое небо. Сейчас он одет в простой ездовой костюм, но даже в нем он выглядит царственно, что ли. Но сейчас и граф, и мой отец выглядят несколько… М-м-м… Иначе.

Не мудрено.

Оба орут друг на друга, да так, что весь кабинет ходит ходуном, и сервиз в шкафу издает такие трели, что впору повеситься. В глаза бросилась разлитая чернильница на столе, множество бумаг, разбросанных по всему кабинету, да и вообще, всегда такой опрятный и нежилой кабинет сейчас выглядел таким милым с этим всем бардаком.

Пряча удивление за вежливой улыбкой, я негромко кашлянула. Напрасно. Меня никто не слышит. Я кашлянула еще громче, уже с нажимом. О, подействовало. Оба мужчины повернулись в мою сторону, а отец так недоуменно на меня посмотрел, и только через несколько мгновений до него дошло, что он меня приглашал.

– Здравствуй, Рейна, – сухо поздоровался со мной граф Бернский, еще злой, но уже успокаивающийся.

Отец со мной вообще решил не здороваться, просто кивнул на кресло перед камином, и стал собирать бумаги с пола. Я, проигнорировав его кивок, опустилась на колени рядом с ним и стала помогать. Платье давило не давая вдыхать, но я задала все-таки вопрос.

– Отец, объясни, что произошло?

– Рейна, ты уедешь со мной? – Внезапно вклинился граф, опускаясь на одно колено передо мной и беря меня за руку. – Ты уедешь со мной, скажи? Я буду верным мужем тебе, не то, что этот сморчок маг. Ты посмотри на него только, да ты увянешь с ним, загнешься… Как засыхает прелестный цветок без воды… Скажи, ты уедешь со мной?

– Я… – В горле пересохло, я только смотрела на его вопрошающее лицо, и чувствовала, что хочу вырваться из-под опеки отца так, как я не хотела этого никогда.

Забавная картина, отец на коленях, в его руках листы бумаг, на лице свирепое выражение. Граф, стоящий передо мной на одном колене, держит мою правую руку в своих ручищах, он смотрит с такой надеждой и верой, что хочется сказать «да», не раздумывая. И я, тоже на коленях, прекрасное платье давно смяла под ногами, смотрю в благородное лицо Саймона и не могу сказать и слова от радости.

– Хватит! – Отрезал отец, очнувшись от транса. – Она никуда не поедет с тобой. Ее рука обещана Магистру, и точка.

– Обещана так же, как и была обещана мне, – вспылил граф. – Так да или нет?

– Да, – выдохнула я, чуть слышно. – Забери меня отсюда…

Сказала это одними губами и взглядом, но он понял. Ухмыльнулся и бросил торжествующий взгляд на моего отца.

– Вон! – Мой отец, стремительно поднявшись с колен, в бешенстве выставил представителя Бернских из своего кабинета, чуть ли не пинком закрывая за ним дверь. – Ты не выйдешь за графа, я не позволю. Мое благословение только на свадьбу с магом. Иначе никак.

Холодный тон, еле сдерживаемая злость и ярость в каждом движении.

– Но почему? Отец… – Почти простонала я. – Почему? Я знаю Саймона с детства, ведь мы помолвлены еще, когда мне было пять лет. Магистра я вообще не знаю, даже имени его… Вот зачем, отец?

– Рейна, ты в последнее время хорошо себя чувствуешь? – После долгого молчания спросил меня отец, так внезапно переводя тему.

– Не переводи, пожалуйста, тему. Я хочу знать ответ, почему ты так решил. – Я подошла к окну, наблюдая за тем, как со двора мчится Саймон на своем коне. Последняя ниточка надежда оборвалась. Если бы он не уехал, я бы верила… Верила в чудо, в то, что удастся вырваться. Но отец так решил.

– А я и не перевожу тему, моя дорогая Рейна. Я так решил, а почему… Это тебе расскажет твой муж, если сочтет нужным, конечно.

– Но…

– Рейна, это не обсуждается!

Я обернулась от окна, беспомощно и обиженно глядя на него. Напрасно. Мой взгляд, способный растопить глыбу льда, на него не действует. Более того, он навел порядок в бумагах и вновь погрузился в чтение приказов.

– Какой же ты бесчувственный, – прошипела я, смаргивая непрошенную слезу.

– Закрой за собой дверь, Рейна. С той стороны.

Поговорили, называется.

– Тогда зачем ты меня звал?

– Ах, да, – он отложил в сторону один приказ и, морщась, стал искать другой. – Твоя свадьба не через неделю, то есть шесть дней, а уже завтра.

На мое ошарашенное лицо он лишь хмыкнул.

– Не вижу смысла откладывать сие знаменательное событие, уже завтра вечером ты будешь замужем за магистром. Имя свое он скажет тебе на церемонии. Ступай.

Надо ли говорить, о том состоянии, в котором я вышла из кабинета? Ну что ж, раз нельзя ничего поделать, остается идти на кухню и плакаться поварихе, надеясь на вкусности. И когда девушки решили обратно отвести меня в комнату, я от всей души возмутилась.

– Я имею право пойти на кухню и заесть спокойно горе, не натыкаясь на ваши взгляды? Из замка я никуда не денусь, так что оставьте меня в покое.

Видно что-то было в моем взгляде и в голосе, что дамы только потупились и расступились.

До кухоньки добралась без проблем, и сидя на огроменном табурете, явно сделанном из цельного куска дерева, пила чай, глотая горькие слезы обиды.

– Ты представляешь, отец просто сказал «Ступай». Просто сказал… Шмыг. Закрой за собой дверь, мол, с той стороны. А мне обидно, и выслушать мое мнение так это вообще лишнее, – беспрестанно хлюпая носом, жаловалась я. Повариха неодобрительно покачала головой, придвигая поближе пирожки. Ароматные, с пылу, с жару, но есть, увы, не хотелось.

– Ох, девка, напрыгаешься ты еще со своим муженьком, ох, намаешься. Ты кушай, кушай, глянь бледная какая. Неужто ты так не хочешь за мага ентого идтить? Али только плакаться пришла?

– Да я, да я б… Да я б сбежала, и сбегу, как только возможность будет. Не люб он мне, и боюсь я его, – вздохнула я, шмыгнув еще раз. – Не знаю как, но сбегу…

– Послушай меня, девонька, – повариха склонилась чуть ниже, прежде оглянувшись по сторонам. – Ты, когда тебе вечернее молоко принесут, не пей его. Сделай глоток, а остальное в таз под кровать вылей. Снотворное это. Да не спи, а середины ночи дожидайся. Придет за тобой твой ненаглядный, не боись. Ну, все, а сейчас иди к себе, да веди себя ниже травы, тише воды.

Подмигнув мне, она захлопотала над жарким пламенем, передвигая кастрюли. А я, не будь дурой, спрыгнула с табурета и, повеселев, пошла к себе в комнату. Дожидаться ночи, конечно.

Глава 4. Побег.

Уйду я в двери, открывая душу… И я захлопну дверь, в побеге от души своей!

Весь вечер я провела в нервном ожидании, мучаясь неизвестностью. И, наверное, я не легла бы спать, если бы не третье напоминание служанки, которая принесла мне молоко. По совету поварихи, я его только пригубила. Затем, сморщив нос, пробурчала:

– Молоко горячее, выпью чуть позже, – переглядывание девушек меня насторожило, но я продолжала, как ни в чем не бывало. – Идите девушки, я выпью чуть позже.

И смачно зевнула, чуть не вывихнув себе челюсть.

– Спать как хочется, о-о-ох…

Легкий кивок одной из служанок, и я осталась одна в темноте. Повелись на мой концерт или нет? Впрочем, проверять уже некогда. Я легонько спрыгнула с постели, прихватив стакан. Быстрая пробежка до балкона и обратно, и вот стакан благополучно опустошен за окошко. Надеюсь, снизу никого не было, а то совестно как-то. Сделав сие черное дело, я шустро юркнула под одеяло, свернувшись клубочком и посапывая. И вовремя. Дверь в мою спальню тихонько приоткрылась, на пороге появился темный силуэт. Сквозь опущенные ресницы я увидела ту самую служанку, что приносила мне стакан. Мой острый слух уловил шепоток сзади стоящих девушек.

– Спит?

– Точно спит?

– Стакан-то когда заберешь?

– Тише, девочки. Завтра возьму…

Еле слышный скрип, стук и все смолкло. А я спрятала в одеяло ехидную усмешку, мысленно хохоча во все горло. Попались на мою уловку-то.

А теперь надо сложить сумку с вещами, драгоценностями и деньгами, так сказать, на первое время. Неизвестно, куда заведут меня пути.

Босиком носясь по комнате, чтобы производить меньше шума, я собирала заготовленные ранее вещи. На ощупь, конечно. Свет привлек бы лишнее внимание, а мне и без него хорошо. Луна в окошко светит, ночь тихая, спокойная. Красота. Так, не отвлекаться, сумка еще пустая.

Покидав на дно самые необходимые вещи, я хлопнула себя по лбу. Как я могла о тайнике-то забыть? Плюхнулась на пол животом, перевернулась на спину и, оттолкнувшись ногами, оказалась под кроватью.

Ну, где же он был? Я точно помню, это вот здесь…

Немного поплутав, пальцы нащупали выступающую дощечку внизу кровати. Конечно, на оригинальность тайника не претендую, у меня тут свои плетения волосами, но все же это лучше, чем прятать за картиной или под матрасом. Так-то тайник действительно под матрасом, не зря я просила сделать настил из досок потолще.

Его история проста и банальна, когда я была маленькая, я любила играть со служанками в прятки, и в очередной раз, набегавшись, спряталась под собственную кровать. И, пока лежала, сумела отколупать в кровати две дощечки из мореного дуба. Открывшаяся пустота натолкнула меня на мысль, что неплохо было бы тут устроить собственный тайник на черный день. Сначала я прятала туда сласти, а потом, когда подросла, бальные украшения. Очень дорогие для меня, они ведь принадлежали моей матери. Из прошлой кровати я выросла, и когда подошло время заказывать новую, я специально просила плотника сделать настил потолще. Чтобы одна доска могла свободно убираться. Помню веселый такой взгляд старичка, после озвучивания моей просьбы, будто он догадывался, для чего я это прошу.

Но, так или иначе, тайник существует и по сей день. И служит неплохую службу.

Здесь, в черном мешочке, лежат золотые монеты нашего герцогства, украшения с драгоценными камнями, прядь волос моей матери и медальон. Открыть его я никак не могла, хотя знаю, что он открывается. Отец говорил, что придет день, и он откроется сам. Загадка, но ничего не поделать.

Так, рубахи собраны, штаны собраны, плащ, куртка, теплые сапоги и сверху мешочек со сбережениями. Сумка удобно поместится на плече, если понадобиться быстро делать ноги, то я ее уменьшу специальным магическим плетением. Фух, все что ли? Запихнув сумку под одеяло, я принялась облачаться в дорожный костюм, заплела волосы в тугую косу, которую свернула в кольцо, дабы не мешалась. Рубаха, куртка, штаны из темной ткани. Сапоги под кроватью, там же, где и сумка. Отлично, но что это? Шаги?

Я в панике заметалась по комнате, закрывая шкаф и убирая лишние вещи. Легла в кровать, накрываясь по шею, чтобы одежд не было заметно. И принялась наблюдать за входной дверью.

Тихий скрип, медленная поступь. Лицо разглядеть не удавалось, но этот кто-то приближался к моей постели. Сквозь прищуренные ресницы я пыталась рассмотреть нежданного гостя.

Свет луны осветил одежду и лик незнакомца. Им оказался небезызвестный граф Саймон Бернский.

– Рейна, проснись, это я, – а знакомый шепот не оставил сомнений.

Облегченно вздохнув, я откинула одеяло.

– Граф, а вас не учили не заходить в комнату к незамужней девушке? – Ехидно подколола его я.

– Ох, герцогиня, простите. Совсем манеры из головы вылетели. Но вы же теперь обычная девушка, разве нет? – Как же я скучала по нашим с ним проделкам! Сразу такие воспоминания из детства поднимаются.

– Да помню я, помню, – проворчала я, доставая сумку из-под кровати.

– Молодец, Рейна, я в тебя верил, – ободрил он меня.

А я и не сомневалась. Замок весь спит, караул не особо нужен, все уверены в том, что герцогиня спит в своей постельке.

Напоследок перед уходом, я сложила подушки в кровати так, чтобы они напоминали силуэт спящего. Надеюсь, поможет.

Выскользнув из моей комнаты, я направилась было к лестнице, ведущей вниз, но Саймон меня одернул, указывая на проход в следующую башню. Я недоуменно покачала головой, следуя за ним. Чтобы с гордостью восхититься предприимчивостью Бернского. С балкона вниз тянулась веревка, специальная, из эльфийских нитей. Самая крепкая, которая есть. С кучей узлов, для удобного спуска.

Спуск был недолгим, все ж таки я в хорошей спортивной форме, а граф и подавно.

Поманив меня, он указал на стены около входа, и я заметила еле-еле видную паутинку заклинания. Какой же он молодец, все-таки. К забору пришлось пробираться ползком, от чего я вся вымазалась в грязи, и стала больше походить на лешего, чем на герцогиню. Но это ерунда, ведь еще немного и я на свободе!

Желанная дыра в ограде, за ней две черные, как смоль, лошади с перевязанными копытами. Отряхнувшись от грязи, по мере возможности, я вскарабкалась на коняшку, счастливо улыбаясь. Свобода! Как она желанна, и как пьянит! Вперед, к заре на встречу…

Глава 5. Свобода и первые неприятности.

Свобода стоит недёшево. Так было всегда.

Утро. Прелестное, розового цвета небо, пламенеющие облака, бегущие куда-то. Время, когда ночной туман еще не рассеялся, а небо уже поменяло краски. Прекрасное время. Но не для меня.

Не для меня: злой, не выспавшейся, замученной комарами, отсидевшей всю пятую точку, с красными глазами…

Нда. Романтика побега представлялась мне не так, совсем не так. Впрочем, сиятельный граф, едущий по мою правую руку, тоже выглядел не лучшим образом. Бессонная ночка сказывалась.

Странно, наверное, наблюдать такую картину: темные лошади, чьи копыта обмотаны тряпьем, на них всадники, по виду напоминающие вурдалаков, с красными глазами, пыльной одежкой. Колоритно, однако.

Фыркнув, я поспешила выбросить такие мысли из головы. Скоро подъедем к деревеньке, авось отдохнуть где-нибудь удастся. О ведерке воды я уже и не мечтаю, все равно за несколько часов настолько пропахла лошадиным потом, что и месяцем в ванне не отмыться.

Впереди замаячила деревенька, а я облегченно вздохнула. Отоспаться не мешало бы, а то все по лесу, да по лесу едем. Мельком глянула на спутника и поразилась его улыбке, он так радостно предвкушал блаженный отдых, что я могла только подивиться.

Остановили коней на границе, негоже показывать, что мы издалека.

– Рейна, держись за мной, – кивнул мне Саймон.

Что ж, не спорю. А деревенька ничего так, не запущенная. Но это все владения моего отца, хоть и на окраине. Одноэтажные домики теснились друг к другу, низенькие, крепенькие, как сами жители. Бабы дородные, не то что я, в теле, с бедными, но чистыми платьями. Мужички в рубахах из серого сукна, что продается нашими соседями. Не зря же я столько изучала политическую обстановку в нашем краю, как чувствовала, что пригодится. Тем временем мы приблизились к крайнему домику, судя по вывеске – трактиру.

Не успели мы туда зайти, как двери распахнулись и ласточкой оттуда вылетели трое. Причем они разительно отличались от местного населения, грязные и порванные штаны, плетеная, практически стоптанная, обувь, да измазанные рубахи. У крайнего наливался фингал. Второй из них щеголял промежутками в зубах, а третий сидел с таких хмурым видом, что и подходить-то не хотелось.

Аккуратно обойдя разбойников, а это были именно они, мы вошли в таверну. На первый взгляд – чисто, опрятно, приятная публика, но… Чует мое сердце, ох, чует, что это только на первый взгляд. Граф направился к стойке, чтоб разузнать про ночлег и ужин. Я, немного помедлив, отправилась за ним, стараясь незаметно разглядеть обстановку. Седалищный нерв подсказывал, что лучше убраться отсюда. Но выбора у нас не было.

Пока Бернский договаривался с трактирщиком, мне что-то попало в глаз. Я усиленно заморгала, пытаясь прогнать режущее состояние. Прогнала на свою голову.

Картинка обстановки расплылась и вновь собралась воедино. Только вместо добротной лавки я увидела старое помещение: темные доски на полу, изрубленные ножами столы, вместо картины на стене – карта, помещение будто расширилось. Да и посетители тоже изменились. Двое были окутаны странным сиянием, еще трое явно нелюди, около девушки в углу толпились маленькие существа, которые были мне по колено. А вместо приличного хозяина стоял патлатый одноглазый великан.

От удивления я раскрыла рот и моргнула. Затем протерла глаза руками. Все пропало. Таверна, как таверна, посетители – самые обычные люди.

Куда же мы, черт побери, попали?!

В это время Саймон забрал ключи и выложил на прилавок несколько серебрушек. Обернулся и кивнул мне, мол, все в порядке. Я постаралась улыбнуться, но его спокойный взор мгновенно изменился. Заметил, кажется. В полной тишине мы прошли на второй этаж, и зашли в комнату. И только когда наша дверь была заперта, шторы задернуты, коридор проверен, только тогда он выдохнул и сказал: