Текст книги "Клятва рыцаря"
Автор книги: Рикарда Джордан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Между тем Соломон из Кронаха и загадочный незнакомец скрылись в конюшне, вскоре и Флорис направился туда, а Герлин последовала за ним. Она хотела поговорить с рыцарем, и даже лучше, если она сможет пообщаться и с Соломоном.
Как оказалось, лекарь и незнакомец не случайно приехали вместе. Трое мужчин собрались в стойле возле рыжего коня.
– Видите, господа, еще можно заметить небольшую рану. Но только если внимательно присмотреться. Если бы стрела не застряла, следов бы не осталось.
Незнакомец немного натянул шкуру лошади на крупе, и Герлин также заметила ранку.
– А это точно была стрела, Каспар, не ветка или колючка? – поинтересовался Соломон.
– Это была стрела, такие бросают в мишень ради развлечения, – настаивал мужчина. – Вот, я взял ее с собой. – Он достал из кармана деревянный дротик.
Соломон и Флорис кивнули.
– Спасибо тебе за внимательность, Каспар. Мы узнаем, кто это сделал, – сказал Флорис.
– Лауэнштайнам нужно благодарить конюха не только за внимательность! – резко произнес Соломон. – Разве вам не рассказали, господин Флорис, что произошло вчера? – Лекарь повернулся к рыцарю и только теперь заметил Герлин.
– Фройляйн Герлин! Я приехал в крепость, чтобы засвидетельствовать вам свое почтение, а вы уже вышли мне навстречу. Мне кажется, вы стали еще красивей после нашей последней встречи. Но, похоже, вы чем-то обеспокоены! – Соломон низко поклонился девушке, и ей снова показалось, что взгляд его умных зелено-карих глаз пронзает ее насквозь.
Герлин кивнула.
– Мне рассказали, что произошло вчера. Хоть и в общих чертах. Это был своего рода… несчастный случай на охоте?
– Можно назвать это и несчастным случаем! – фыркнув, ответил господин Соломон. – Давай, Каспар, не бойся, расскажи рыцарю и даме то, что ты уже сообщил мне. Этот парень работает табунщиком, неделю назад он выпасал молодых лошадей.
– Вместе со своим сыном, господин, – уточнил мужчина. – Он и сейчас с табуном, мы не бросаем лошадей без присмотра.
Похоже, он считал нужным обратить на это внимание. Табунщики занимали низкое положение в крепостной иерархии. В их обязанности входил присмотр за молодыми лошадьми, которых летом перегоняли через лес небольшими группами. Этих людей считали буйными малыми.
Флорису не терпелось перейти к делу, но он одобрительно кивнул.
– Вчера мы услышали лай собак и крики загонщиков – мой сын поскакал на голоса и сообщил, что, похоже, там охотятся на дикого кабана.
– Вам не сообщили заранее об облавной охоте? – изумленно спросил Флорис.
Табунщик покачал головой.
– Нет. Господин Дитрих позже рассказал мне об этом. Кто-то из крестьян пожаловался, что поля вытаптывают дикие свиньи, и тогда знатные господа сразу же спохватились… – Интонация Каспара показывала его отношение к ним. – Тогда я велел сыну увести табун от того места – слышали уже, куда они собирались загонять кабанов. Но один жеребец отстал, и я вернулся туда, чтобы поискать его. С секирой – на случай, если встречу кабана… Н-да… А потом я услышал ржание лошади, она пробежала мимо меня без всадника, и я решил пойти поискать всадника, но далеко мне идти не пришлось. В нескольких шагах от меня стоял юноша с деревянным мечом, прижимаясь спиной к стволу бука, а на него бежал кабан. Мальчишка вел себя отважно, сначала швырнул в зверя ветку, но кабана так не остановишь… В общем, я убил зверя. – Каспар сказал это так просто, как будто всего лишь свернул курице шею.
– Топором? – уточнила изумленная Герлин.
Мужчина кивнул.
– Да, госпожа. Я очень даже неплохо метаю эту штуку. Расколол башку кабану. Сегодня вечером он будет на графском столе.
– Праздничный обед заслужили скорее ты и твой сын, – заметил Соломон.
Каспар пожал плечами. Вряд ли они с сыном соблюдали запрет на охоту в графском лесу. Наверняка они лакомились дичью чаще, чем рыцари в крепости.
Герлин, не глядя, сняла изящную серебряную пряжку с платья и протянула ее табунщику.
– Это тебе, Каспар, в качестве благодарности от твоей будущей графини. Я помолвлена с господином Дитрихом, и получается, мой будущий супруг обязан тебе жизнью, а я благодарю тебя также за спасение и моей. Мы навечно в долгу перед тобой. Если ты когда-либо захочешь обратиться к нам с просьбой, будь уверен, что ее тут же удовлетворят.
Каспар залился краской и стал недоверчиво крутить пряжку в своих больших неловких руках.
– Не стоит, госпожа, я бы в любом случае так поступил. А сейчас я хотел просто вернуть лошадь. Вчера она сильно хромала, поэтому я решил оставить ее у себя. Но сегодня она уже крепко стоит на ногах, и через пару дней господин снова сможет ездить на ней. Вот только… мой сын нашел эту стрелу… и я подумал, что надо об этом сообщить.
– Ты поступил очень предусмотрительно! – похвалил его Флорис.
– Значит, лошадь Дитриха не сама понесла! – воскликнула возмущенная Герлин. – Что за подлая выходка! Он до сих пор огорчен этим происшествием, а другие над ним смеются…
Сказав это, она тут же закусила губу. Господин Соломон и господин Флорис обратили на нее одинаково недоуменные взгляды. И правда, откуда она могла знать, чем был огорчен Дитрих? Но мужчины не стали задавать вопросов.
– Выходка? – воскликнул вместо этого Флорис. – Фройляйн Герлин, не будьте такой наивной, это была не выходка, а покушение на убийство! Сами подумайте: на скорую руку организовывается охота на дикого кабана с участием лишь нескольких оруженосцев – это уже легкомыслие! К тому же сейчас не охотничий сезон, и не были даны указания очистить лес. А затем в лошадь Дитриха кто-то посылает стрелу и таким образом загоняет ее в самое опасное место. Тот, кто это задумал, рассчитывал на то, что юноша сначала сломает себе шею, а затем окажется на клыках дикого кабана! И если вы меня спросите, я скажу: его расчет мог оправдаться!
Герлин впервые слышала, чтобы Флорис отказался от любых учтивых речей.
Соломон кивнул.
– Все выглядит именно так, – согласился он. – Несмотря на то, что план этот кажется мне не слишком продуманным. И кто-то, несомненно, воспользовался удобным случаем! Флорис, впредь не оставляйте нашего юного друга без присмотра! Только после посвящения в рыцари он будет в безопасности.
Флорис прижал левую руку к груди на уровне сердца, а правую положил на рукоять меча. Было ясно: он сделает все, что будет в его силах. Однако Герлин понимала, что не посвящение в рыцари гарантировало бы безопасность Дитриха. Положение наследника станет надежным, только когда он женится на ней. И они зачнут ребенка.
Глава 6
Около полудня Герлин получила неожиданное сообщение от госпожи Лютгарт. Та приглашала хозяйку Фалькенберга и ее брата Рюдигера на праздничный ужин в рыцарском зале. Служанка упомянула, что будут присутствовать все оруженосцы и рыцари – следовательно, Герлин должны были представить Дитриху.
На самом деле Герлин не слишком желала видеться с Лютгарт до ужина, но ей также не хотелось провести весь день в своих покоях. Ванна и вечерний туалет не займут у нее столько времени. Поэтому она решила исследовать крепость. Дитрих говорил, что женщины с балкона могут наблюдать за боевыми тренировками, поэтому она разыскала башню, расположенную выше женских покоев. С нее открывался потрясающий вид на деревушку возле крепости и бескрайний лес, в котором днем раньше Дитрих чуть не встретил свою смерть. Герлин содрогнулась.
Затем она посмотрела вниз и увидела оруженосцев, играющих в мяч. Дитриха было легко узнать по светлым волосам и высокому росту. Для Герлин он был самым красивым из всех юношей. Однако он быстро утомился. В скором времени он вышел из игры и позвал на свое место Рюдигера. Герлин подумывала, не привлечь ли ей как-нибудь его внимание, однако голос Лютгарт прервал ее размышления:
– Понимаете ли вы теперь, что я имею в виду, Герлин из Фалькенберга? Мой пасынок красивый юноша, однако он не силен физически.
– Сегодня утром я стала свидетелем того, как он выбил из седла противника, – невозмутимо заявила Герлин, не оборачиваясь.
Лютгарт рассмеялась.
– Это было, наверно, впервые. И не обманывайтесь – оруженосцы позволяют ему выигрывать. Если же дело дойдет до честного поединка…
Герлин пожала плечами:
– Пусть так, но он вряд ли проиграет турнир на церемонии посвящения в рыцари. Возможно, он вообще ограничится только показательным поединком. Вы ведь сами сказали: рыцари неохотно вступают в честный бой с хозяином крепости, а победа в турнире всегда оставляет неприятный осадок.
– Вчера на охоте он снова показал все свое неумение, – произнесла Лютгарт. – По крайней мере, я так слышала.
Герлин резко обернулась и смерила эту стройную изящную женщину насмешливым взглядом.
– Это то, что слышали вы! Несомненно, от оружейного мастера юношей, который должен избавлять их от неумения. Я же слышала совсем другое, госпожа Лютгарт. Согласно тому, что мне рассказали, господин Дитрих стоял с обнаженным мечом перед диким кабаном и направлял его на оружие, выставленное опытным охотником. И если при этом дворе есть бродячий певец, Лютгарт Орнемюнде, то я разыщу его до сегодняшнего вечера, и он исполнит песню об этом героическом поступке, которым юноша выказал почтение своей даме сердца!
С этими словами Герлин резко развернулась и покинула балкон. По крайней мере хоть какого-то простого трубадура можно было здесь отыскать. И при необходимости стихи она напишет ему сама!
Вечером Герлин из Фалькенберга в полном убранстве предстала перед двором Лауэнштайна. На ней было платье, которое она сшила специально для своей первой встречи с Дитрихом и, конечно же, подаренные им браслеты. Ее волосы, которые она сначала прикрыла полупрозрачной светло-голубой вуалью, были схвачены широким, украшенным золотом налобником. Однако Роланд Орнемюнде разрушил ее надежды открыть этим вечером свое лицо только будущему супругу.
Он встречал гостей вместе с госпожой Лютгарт, которая ради такого случая облачилась в яблочно-зеленое платье и расшитую золотом накидку из парчи. Только скромная повязка под золотым обручем на ее волосах указывала на ее вдовье положение.
Роланд Орнемюнде был таким же рослым, как и его родственник, однако явно значительно сильнее юноши. Хотя Герлин сразу же решила, что он ей не нравится, она должна была признать, что он привлекательный мужчина. Как и у всех рыцарей, его волосы медного цвета были длинными, а борода – короткой. Его слегка загорелое лицо было угловатым, синие глаза – широко посаженными, но маленькими, а взгляд – пронизывающим.
Госпожа Лютгарт смотрела на Роланда с обожанием, и Герлин вполне ее понимала. После того как молодая женщина похоронила своего старого супруга, этот красивый рыцарь, конечно же, стал для нее подарком судьбы. Однако это не давало им права такими насильственными методами вмешиваться в жизнь Дитриха. Роланд Орнемюнде должен был заработать свои собственные владения!
– Ага, а вот и претендентка на руку нашего крошки Дитриха! – шутливо поприветствовал он Герлин. – Позвольте поцеловать вас, дорогая! – Недолго думая, рыцарь поднял вуаль Герлин и по-братски поцеловал ее.
Герлин это очень не понравилось. Со стороны Лютгарт такой поступок был бы уместным, однако со стороны господина Роланда… Впрочем, об этом можно было поспорить, тем более что никто из окружавших их рыцарей не счел это предосудительным. Так что Герлин, учтиво ответив на поцелуй, не стала обращать внимания на слова Роланда. Не важно, как он называл ее, главное, чтобы он как можно скорее посвятил ее будущего супруга в рыцари.
В этот раз Лютгарт тоже поцеловала ее и протянула ей кубок с вином. Дитриха рядом с ними не было.
После того как графиня и ее свойственник официально поприветствовали Рюдигера, Леона и Адальберта, они направились в большой зал, Герлин последовала за ними. Зал крепости Лауэнштайн производил впечатление, он был значительно просторней, чем рыцарский зал Фалькенберга. Герлин с изумлением рассматривала высокие своды и, прежде всего, стены, украшенные щитами и шлемами: множество прославленных рыцарей служили роду Орнемюнде, а то и были предками Дитриха. Щит и меч его покойного отца занимали особое, почетное место.
Герлин искала глазами своего суженого, однако сначала не могла найти его среди движущейся толпы рыцарей и оруженосцев, ищущих себе место. Согласно обычаю, столы и скамейки поставили вдоль стен по всему периметру зала, в этот вечер в некоторых местах даже в два ряда, чтобы разместить всех гостей. Обычно оруженосцы ужинали отдельно от рыцарей, однако в этот раз их пригласили к общему столу – наверняка, чтобы не делать для Дитриха исключение. Наконец Герлин заметила его среди других юношей. Не пытались ли Лютгарт и Роланд спрятать его среди оруженосцев?
В этот момент Герлин пригласили занять почетное место в голове стола на небольшом возвышении. Стол был длинным – точнее, это были два стола с местами для троих и шестерых соответственно. Герлин улыбнулась. Даже так можно было деликатно намекнуть гостям, что, хоть их и приветствовали в соответствии с обычаями, хозяин считает, что буквально на следующий день им следует отправиться домой.
– А теперь я хотел бы представить вас моему юному племяннику Дитриху, – как ни в чем не бывало заявил Роланд Орнемюнде, ведя Герлин к столу. – Дитрих, тебе следует выказать уважение нашим гостям и присоединиться к нам, – сказал он, повернувшись к оруженосцу.
Его слова прозвучали так, словно юноша показал себя невежливым и намеренно избегал их.
Дитриху не нужно было повторять приглашение. Он сразу же подошел и жестом позвал Флориса де Трилльона и господина Соломона из Кронаха к столу на возвышенности. Герлин очень хотелось увидеть, как на это отреагируют Лютгарт и Роланд, однако она повернулась к своему будущему супругу. Дитрих низко поклонился ей. Утром на нем были простые штаны из кожи и легкая рубашка, которую рыцари надевали под кольчугу, сейчас же Дитрих облачился в роскошное одеяние. На нем были светлые штаны, сапоги из мягкой кожи с серебряными пряжками и длинная темно-синяя туника, богато украшенная драгоценными камнями. Цвет туники подчеркивал красоту его светло-серых глаз, и казалось, что в них отражается сияющая синева. Поверх туники Дитрих надел темно-красную накидку. Одежда юного оруженосца в соответствии с его положением была разноцветной, однако не вызывающе пестрой.
– Добро пожаловать на мою сторону, Герлин из Фалькенберга! – уверенно произнес он.
Это было неоднозначная фраза – Герлин спрашивала себя, сам ли он сформулировал ее. Она кивнула ему, также поклонилась и на этот раз сама подняла вуаль. При виде ее в праздничном убранстве Дитрих, казалось, оцепенел, тогда как Герлин спокойно подошла к нему и со знанием дела поцеловала в губы. Его губы были сухими и мягкими – однако они расплылись в счастливой улыбке, как только она отстранилась.
Похоже, Дитриху понадобилось время, чтобы вернуться в реальность. Его бледное лицо слегка разрумянилось, однако он смог взять себя в руки. Поцелуй был частью обычая и не воспринимался как нечто неуместное. Герлин задавалась вопросом, действительно ли это стало для него неожиданностью. Сейчас он официально приветствовал Рюдигера и прибывших с ним рыцарей.
– Вы уже знакомы с господином Флорисом, которого еще мой отец назначил гофмаршалом, а также господином Соломоном из Кронаха, моим наставником и хорошим другом. Я решил пригласить их к своему столу.
В голосе Дитриха можно было различить оттенки гордости и страха, однако Лютгарт и Роланд не могли возразить ему – это стало бы причиной скандала. И Герлин отдала должное юноше – или его советнику – за этот дипломатический ход. Благодаря этому все уселись так, как того желал Дитрих. Господин Леон, который демонстративно сторонился еврея Соломона, занял место рядом с Роландом и Лютгарт, которое наверняка изначально предназначалось для Дитриха.
Дитрих, словно так и было задумано, сел во главе второго стола – и делил тарелку с Герлин. Он пригласил господина Адальберта занять место по другую сторону от него. Возле Соломона и Флориса нашлось место несколько смущенному Рюдигеру. Он еще никогда не ужинал за столом для почетных гостей.
Виночерпий принес вино, а после того, как придворный священник прочитал молитву, стали вносить изысканные блюда. Дитрих при этом вел себя как настоящий хозяин и продемонстрировал свои умения прислуживать даме. Он выбирал для Герлин самые лакомые кусочки, подавал ей вино и старался развлечь ее разговором. Однако он успевал беседовать и с господином Адальбертом. И оруженосец, и старый рыцарь явно получали удовольствие от разговора.
– Господин Адальберт сегодня утром давал мне ценные советы по езде верхом, и я очень благодарен ему за это! – сказал он Герлин и улыбнулся рыцарю. – А до этого он рассказывал мне и другим оруженосцам о битвах в Святой земле, в которых он принимал участие. Правда ли, господин Адальберт, что султаны сарацинов на самом деле никакие не варвары, а упражняются в придворных искусствах так же, как и мы?
Этим вопросом он вовлек в разговор Соломона и Флориса. Лекарь объездил весь Ближний и Средний Восток, хоть и не с такими воинственными намерениями, как господин Адальберт в свое время с войсками короля Конрада І. Флорис де Трилльон во время своих странствований много где побывал и даже служил при дворе короля Сицилии. Там также ценили образ жизни «благородных язычников». Вскоре все по очереди стали рассказывать истории, которые были для Герлин лучшим развлечением. Похоже, что Лютгарт и Роланд примирились с непрошенными гостями за их столом. Во всяком случае, господин Роланд и господин Леон нашли общий язык и оживленно беседовали.
После обильного ужина – на стол подали и дикого кабана, которого господин Соломон из религиозных побуждений, а Дитрих по понятным причинам не стали есть, – конюхи освободили центр зала для певцов и шутов.
Флорис де Трилльон подмигнул Герлин, когда после выступления ходулиста и глотателя огня трубадур из его родной Аквитании взял в руки лютню. Господин Мариус де Матьё был уже немолодым и уважаемым певцом, который всегда оставался верным двору Орнемюнде из Лауэнштайна. Он был близким другом покойного графа Орнемюнде и без промедления согласился воспеть встречу Дитриха с диким кабаном, когда Герлин обратилась к нему по совету Флориса. Флорис настаивал также на том, что нужно добавить историю со стрелой, о которой Дитрих ничего не знал до этого момента. Как рыцарь, так и Герлин и господин Соломон наблюдали за реакцией Роланда Орнемюнде, когда господин Мариус начал исполнять свою балладу.
– Послушайте же песню старого рыцаря о силе высокой любви, которая сподвигла юношу на великие деяния!
Красивым стихом господин Мариус рассказал будто бы выдуманную историю о юном рыцаре, который добивается любви прекраснейшей дамы и намеревается жениться на ней. Никто не может победить его в честном поединке, поскольку богиня Афродита защищает его от всех несчастий. Однако один завистник призывает силы зла на помощь, в лошадь юного рыцаря попадает стрела, а когда он снова обуздывает животное, то обнаруживает себя безоружным перед диким зверем. К счастью, именно в этом лесу великан охраняет лошадей богини. Бесстрашный рыцарь гонит зверя к великану с секирой, тот убивает животное, а рыцарь, целый и невредимый, собирается вернуться к своей даме. Великан дарит ему единорога, который отведет его к ней.
– И он тайком охраняет воина, чтобы тот не явился неожиданно к трапезе господина. Поскольку богиня поручила единорогу оберегать его от зла, он раскроет его даме имя завистника и вредителя, чтобы изгнали его из благородного рыцарского сословия.
Герлин заметила, как побледнел Роланд и покраснел Дитрих, когда речь шла о выстреле в лошадь.
– Вам следует внимательно осмотреть круп жеребца, которого конюх сегодня утром привел обратно, господин Дитрих, – прошептала Герлин.
Дитрих изумленно посмотрел на нее.
– Вы хотите сказать…
Герлин улыбнулась.
– Считайте эту песню первым подарком рыцарю от дамы его сердца.
Она никогда не забудет, как засияли глаза Дитриха. Однако сюрпризы для представителей рода Орнемюнде этим вечером не закончились.
После того как Герлин демонстративно наградила трубадура золотой цепочкой в знак благодарности за его песню, господин Флорис поднялся.
– Раз уж мы заговорили о благородном рыцарском сословии… – начал он свою речь, – …я бы хотел в этот праздничный вечер выказать свое почтение всем оруженосцам, которых я в последние месяцы учил обращаться с рыцарским оружием. Я уверен, мои юные друзья, что господин Роланд не случайно пригласил всех вас сегодня в этот зал… – Флорис одарил Роланда, который сидел, плотно сжав губы, обаятельнейшей улыбкой. – Несомненно, он также решил, что настало время назначить день следующей церемонии посвящения в рыцари, честь проводить которую выпала этому двору. Я обращаюсь к господину Жерому де Миронде, господину Никласу из Фландерна… – Флорис перечислял одно за другим имена всех оруженосцев, и Рюдигер покраснел от удовольствия, когда услышал свое. – …И, конечно же, к господину Дитриху Орнемюнде из Лауэнштайна, – закончил Флорис. – Для меня было бы честью посвятить юношей в рыцари, если они не желают попросить об этой услуге других господ. Господин Дитрих, без сомнения, обратится к своему родственнику, и тот…
Роланд Орнемюнде, который за время затяжного перечисления имен собрался с силами и взял себя в руки, попытался что-то сказать, но его опередил Дитрих – и ему удалось ошеломить присутствующих своим заявлением.
– Нет, господин Флорис! Простите, что перебиваю вас. Я… я знаю, что, возможно, поступаю неподобающим образом по отношению к господину Роланду, но это священная обязанность рыцаря, занимающего наивысшее положение, хозяина крепости. Я бы очень хотел, чтобы в рыцари меня посвятил мой отец, однако этому не суждено было случиться. И поскольку здесь присутствуют рыцари, равные по своему положению, я считаю, что эту честь заслуживает самый старший из всех. Уже после недолгого пребывания господина Адальберта из Услара в крепости моего отца я проникся к нему глубоким почтением и доверием. Господин Адальберт, прошу вас оказать мне честь посвятить меня в назначенный день в рыцари!
Дитрих, как и подобает, подошел к старому рыцарю и преклонил колено. Господин Адальберт то краснел, то бледнел, а по залу прокатился ропот. Несомненно, Адальберт еще никогда не посвящал ни одного оруженосца в рыцари. Однако он был вполне достоин этой чести, и, кроме того, доводы Дитриха невозможно было опровергнуть: Адальберт был отважным воином и снискал себе славы в боях больше, чем все присутствующие в зале вместе взятые. И пусть его род был не самым благородным, его положение в крепости было не ниже, чем у Роланда.
– Гениально! – услышала Герлин тихий голос Соломона из Кронаха. – Разве я вам не говорил, Флорис? Хоть юноша и немного слабоват, однако деликатности и проницательности ему не занимать! Или вы и сами это уже заметили?
Дитрих украдкой улыбнулся Герлин и своему советнику, когда Адальберт помогал ему подняться. В глазах старого рыцаря стояли слезы.
– Посвящение вас в рыцари станет самым лучшим из всех моих деяний на этой земле! Назовите день, господин Дитрих, и я к вашим услугам. Почему бы нам не выбрать праздник Пятидесятницы, по традиции, установленной королем Артуром и рыцарями Круглого стола?
