Текст книги " Тайник"

Автор книги: Ричард Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Там появился старик. Он ходил по сцене и седые волосы сверкали в ярком свете прожекторов. Старик держал руки в карманах пальто и гневно смотрел в глубь зала. Паркер просидел минут двадцать. Силы медленно возвращались к нему, пока внизу обшаривали одни и те же закоулки. Бандиты постоянно перекликались, пытаясь убедить друг друга, что он не вышел из театра.

Один раз опасность была совсем рядом, когда луч солнца прорвался через отверстие в крыше недалеко от Паркера. Один из стоявших на крыше людей Лозини открыл люк.

Паркер даже не шелохнулся, наблюдая за трапом. Если бы там появились чьи-то ноги, пришлось бы действовать. Но в люк никто не лез. Прошло немного времени, и голос на крыше позвал:

– Мистер Лозини!

Старик поднял голову, прикрыв глаза руками.

– Что?

– Я на крыше.

– Ну а дальше?

– Здесь никого нет. На снегу никаких следов.

– Так что ты там торчишь? Слезай!

На крыше произошла небольшая заминка, потом ответили:

– Хорошо, мистер Лозини.

Люк закрылся. Лозини вновь напустился на тех, кто был рядом с ним, обвиняя всех в невнимательности. Затем он поменял посты у выходов из театра, предварительно нашумев и на них. Лозини потребовал, чтобы позвали полицейских. Кто-то ответил, что те находятся у главного входа в парк и собираются уезжать. Лозини завизжал, чтобы их не медленно сюда прислали. Наконец оба полицейских появились в театре. Паркер сначала услышал, а потом и увидел их. Тот, что покрепче, шел по центральной аллее, открыто высказывая свое недовольство. Что этот Лозини себе позволяет?

– Ваше место здесь!– прорычал в ответ Лозини.– Из-за вашей тупости погиб Кальято. Вы останетесь здесь до тех пор, пока мы не поймаем этого негодяя.

Коренастый пулей влетел на сцену. За ним следовал молодой полицейский, который показался Паркеру неуверенным в себе. Первый заорал:

– Как это из-за нашей тупости? Мы вообще ниче…

– Из-за вас у него было семь часов на подготовку. Семь часов! Надо было сразу взяться за дело, он бы давно был наш и ни с кем ничего бы не случилось. Однако вы ему предоставили семь часов!

– А что нам оставалось делать? Нас заткнули на дорожный пост, и мы не могли…

– Я бы на вашем месте смылся оттуда. Думаете, я сидел бы семь часов на этом посту? Вот почему с вами, полицейскими, противно иметь дело. Все вы тупы, мозгов у вас, как у…

– Послушайте, Лозини,– перебил его полицейский,– я вам не позволю нас…

– Не вам учить, что мне позволено, а что нет. Вы у меня мальчики на побегушках. И если завтра вас найдут на пустыре с пробитым черепом, всем будет на это наплевать. Так что, парень, попридержи язык.

Полицейский стоял на месте. Паркер наблюдал за ним, гадая, как тот себя поведет. Как правило, у полицейских самолюбие брало верх над здравым смыслом, и сейчас его раздирали противоречия. Гордость подсказывала, что он был полицейским в форме и нельзя позволять этому гангстеру поливать его грязью в присутствии остальных. Но здравый смысл говорил, что смерть любимчика взбесила Лозини до такой степени, что он не задумываясь выместит свою злобу на любом полицейском. Победа осталась за здравым смыслом. Полицейский наконец заговорил – сдержанно и тихо. Паркер с трудом расслышал слова.

– Хорошо, согласен,– произнес полицейский.– Я вижу, как вы потрясены смертью Кали. Я тоже переживаю, что все так плохо обернулось. Я уважал Кали как человека, и мне нравилось, что он был моим другом. Может быть, кто-нибудь похитрее меня и смог бы смыться со службы прошлой ночью. Но идея ждать семь часов принадлежала не мне, а Кальято, да и вам тоже. Я сожалею, что так случилось с Кали, но не буду за это отвечать.

– Вот как! Ты будешь рассуждать, кто и за что отвечает!

– Любой из присутствующих здесь поступил бы на моем месте так же, если бы вы их довели,– возразил полицейский.– Нам с Данстэном необходимо время от времени патрулировать улицы города. Если мы просидим здесь целый день, капитан заинтересуется нами и пошлет кого-нибудь на поиски. Они смогут и сюда заехать. Думаю, что это вам не понравится. Так что нам необходимо на часок отлучиться, мы скоро вернемся.

Лозини немного помолчал. Рассуждения этого полицейского слегка развеяли его плохое настроение. Он пожал плечами и ответил:

– Делайте что хотите.

– Хорошо,– ответил полицейский.– На всякий случай оставьте людей возле всех дверей театра и продолжайте обыскивать парк. Если он еще здесь, ему не удастся

выйти, а если он отсюда удрал, вам, может быть, посчастливится найти его в другом месте.

– Спасибо за совет, я бы сам до этого не додумался,– с издевкой ответил старик. Он повернулся спиной к полицейскому.– Мы продолжим поиск. Зажжем по всему парку свет, пройдем по всей территории – где-нибудь его да найдем.– Он снова обратился к полицейским:– А вы возвращайтесь как можно быстрее.

– Можете на нас рассчитывать,– ответил тот, что постарше.– Не позже чем через час.

Глава 22

Театр опустел, но был по-прежнему ярко освещен. Паркер понимал, что все двери тщательно охраняют снаружи.

Он заставил себя подвигаться. Снова одеревенело все тело и скрипели суставы при малейшем движении рук и ног. Нужно было сменить позу, в которой он так долго находился, для этого пришлось ползти на четвереньках вдоль балок. Потолок постоянно задевал его за спину.

Паркер направился к тому месту, откуда появлялся луч света, на ощупь обнаружил люк. Слегка приподняв крышку, он выглянул на занесенную снегом крышу, заметил свежие следы, полной грудью вдохнул свежий морозный воздух.

Паркер посмотрел налево и заметил в подвешенной на канатах люльке того парня, который поднял тревогу, увидев, как он вбегает в театр. Парень находился в трех метрах над крышей, вся она была у него перед глазами как на ладони.

Часовой постоянно ходил внутри люльки, напоминавшей корзину, которую подвешивают к воздушным шарам. Внимание его было приковано к земле, он тщательно осматривал все аллеи парка и выходы из сооружений и обязательно бы заметил Паркера на крыше.

Паркер наблюдал из приоткрытого люка. Он быстро изучил повадки часового. Вдоль всей крыши проходило ограждение высотой сорок сантиметров. От люка до него было два метра. Паркер выжидал, двигая руками и нога-

ми, пытаясь их размять. Когда Паркер почувствовал себя лучше, а часовой повернулся спиной, он выскочил из люка, тремя прыжками достиг края крыши и спрятался за ограждением. Часовой не мог его видеть, а Паркер получше рассмотрел крышу и обнаружил дверь, через которую выходил один из парней Лозини.

На крыше стояло некое подобие будки, размером с две телефонные кабинки, поставленные рядом. Черная железная дверь ее была закрыта. Будка стояла с краю и была хорошо заметна. Часовой поворачивался слишком часто, Паркер не успел бы добежать до этой двери, открыть ее и заскочить внутрь.

Паркер выглянул поверх ограждения. Часовой продолжал кружить по люльке. Он был хорошей мишенью. Если бы у Паркера был пистолет, от этого типа можно было избавиться без всяких проблем.

У Паркера оставалась последняя надежда. Он вспомнил про нож – свой единственный шанс. Паркер пополз вперед, поближе к часовому. Снег под ним таял, брюки и перчатки намокли. Он пополз быстрее, боясь, что холод и сырость скоро дадут о себе знать.

Добравшись до намеченного места, Паркер выглянул поверх ограждения: парень стоял как раз напротив, казалось, до него можно дотянуться рукой.

Паркер стащил перчатку с правой руки, несколько раз согнул и разогнул пальцы. Упражнения, проделанные до этого, помогли размять мышцы плеч, руки теперь стали послушными. Замерзли, правда, кончики пальцев, он стал согревать их дыханием. Наконец, сунув руку за спину, Паркер вытащил один из ножей из заднего кармана брюк. Взяв его за кончик лезвия указательным и большим пальцами, он взглянул поверх ограждения.

Паркер медленно считал про себя и досчитал до десяти, пока часовой делал в люльке полный круг. Значит, за десять секунд нужно успеть встать, прицелиться и метнуть нож. Паркер наблюдал за бандитом. Внутренне он весь напрягся, прикидывая, в какой момент нанести удар. Вот он подобрал под себя колени и вскочил, держась за стенку. Замерев на месте с вытянутой для равновесия левой рукой, Паркер стоял вполоборота к своей жертве, держа нож в поднятой правой. Он точно знал, в какую точку пошлет свое оружие.

Паркер ждал, сосредоточив внимание на поворачивающейся в четырех метрах от него голове. В нужную секунду он метнул нож и упал на крышу. Паркер не услышал ни крика, ни хрипа – ни звука.

Он поднял голову. В люльке никого не было видно.

Тогда он встал на колени, но так тоже никого не было видно. Казалось, люлька пуста.

Значит, он не промахнулся, и убитый просто упал на дно. Паркер попал ему под ухо, туда, куда и метил, если только нож не отскочил и парень не потерял на время сознание.

Паркер посмотрел направо, где тоже в люльке находился второй часовой. Но тот был слишком далеко, чтобы видеть, что здесь происходит, и слишком далеко, чтобы Паркер мог воспользоваться другим ножом.

Он натянул перчатку, стряхнул снег с брюк и куртки, затем пробежал по крыше, открыл металлическую черную дверь и спустился по лестнице.

Глава 23

С балкона Паркер увидел, что на сцене все еще лежит труп, придавленный брусьями. Второго парня, раненного, уже унесли.

Вниз вела широкая лестница, устланная ковром. Там находился кабинет, и Паркер обнаружил в маленькой картонной коробке, стоявшей на шкафу с бумагами, дюжину плиток шоколада с орехами. Две плитки он съел сразу, остальные рассовал по карманам.

Одно из окон кабинета находилось на фасаде театра. Шторы были задернуты. Прижавшись к стене, Паркер слегка отодвинул штору и через щелку посмотрел в сторону входной двери. Через минуту появился один из парней Лозини. Шел он не торопясь, с мрачным видом, затем остановился, огляделся вокруг, повернулся на 180 градусов и пошел в обратном направлении.

Похоже, с ним никого не было. Но имелись еще боковые выходы, и там дежурили ребята, которые сразу примчатся на помощь.

Паркер обыскал кабинет в надежде найти пистолет, но ничего не обнаружил. Выйдя из кабинета, он прошел по центральному проходу и поднялся на сцену, чтобы обыскать труп. Но и здесь ждала неудача.

Что делать? В театре всего три выхода: главный, перед которым он видел часового, и еще по одному с двух сторон сцены. Боковые двери были металлические. За ними, конечно, стояли часовые с оружием наготове. Другим путем были два окна по обе стороны от главного входа.

Может быть, есть еще иной способ выбраться отсюда?

На сцене валялось множество длинных и крепких веревок. Паркер подобрал одну из них, метров двадцать длиной, и отвязал от бруса, к которому она крепилась. Он смотал ее и повесил на левое плечо, спустился со сцены в служебные помещения театра и поднялся по лестнице на крышу, затем прошел через нее к краю, нагнулся и принялся изучать наружную стену театра. В этой стене не было дверей, поэтому не было и часовых.

На крыше торчало множество вентиляционных труб. Паркер привязал к одной из них веревку, потянул, чтобы убедиться в ее надежности, другой конец сбросил вниз.

Шоколад пошел на пользу. У Паркера не было больше ощущения пустоты в желудке, он почувствовал прилив новых сил. Казалось, к нему возвращается прежняя выносливость и ловкость.

Паркер перешагнул через ограждение, медленно и осторожно начал спускаться вниз, рассчитывая каждое движение.

Внизу он осмотрелся по сторонам. Необходимо добраться до ворот парка. С одной стороны от него тянулись искусственные джунгли. Он подошел к углу здания и выглянул. Прислонясь к стене, часовой курил. Паркер ждал. Часовой докурил сигарету, бросил окурок в снег и принялся ходить возле двери.

Как только он повернулся спиной, Паркер бросился вперед. В несколько прыжков он достиг первых искусственных кустов, углубился в них, пригнулся и оглянулся вокруг. Часовой продолжал ходить. Он делал несколько шагов и, не торопясь, поворачивал назад.

Осторожно пробираясь от куста к кусту, Паркер шел вдоль ручья. Он перебегал открытые участки, на которых его могли заметить, и стремился как можно скорее добраться до густых джунглей. Теперь он мог передвигаться совершенно свободно между речкой и оградой парка с правой стороны и холмом с зеленой пышной растительностью – с левой.

Джунгли заканчивались не доходя до угла парка. Теперь предстояло свернуть налево и преодолеть большой участок открытой местности до здания, в котором размещался туннель «Потерпевших кораблекрушение» с бесценным мешком в тайнике.

У Паркера не было иного выбора, как оставить мешок здесь, в надежде забрать его позже, если только деньги не обнаружит кто-нибудь другой.

Паркер уже собирался повернуть, когда сзади поднялся переполох. Спрятавшись за пластмассовую пальму, он посмотрел в ту сторону и убедился, что его не заметили. Люди Лозини были далеко. Паркер вышел из джунглей, чтобы выяснить, что происходит. Оказалось, спустили люльки канатной дороги для замены наблюдателей и обнаружили убитого.

Момент был удачным. Обойдя джунгли, Паркер побежал в сторону ворот, миновал «Потерпевших кораблекрушение», будку ночного сторожа. По мере приближения к воротам он бежал все медленнее. Там, безусловно, была охрана. Паркер осторожно шел к воротам, справа от него оставался забор парка, а слева – бар-закусочная.

Решетка ворот была закрыта. Поблизости – никого. Бандиты, должно быть, прятались где-то рядом.

– Эй! Вон он! Он там!

Паркер круто повернулся. Двое бандитов вылетели из сторожки, на ходу вынимая из карманов пистолеты. На крик появились двое других с острова Земля, с другой стороны ворот. Один из них на бегу нажал на курок, и пуля со свистом улетела куда-то в сторону.

Паркер не успевал добежать до ворот и перебраться через них – это было слишком далеко.

Посмотрев по сторонам, Паркер помчался налево, удаляясь от ворот и огибая бар-закусочную. Между ним и Дворцом смеха пролегал ручей, посередине которого находился островок со столиками для пикника. На островок вели два маленьких деревянных мостика. Паркер устремился в эту сторону, но от Дворца смеха тоже бежали двое бандитов. Он проскочил мостик, повернул направо и

пересек главную аллею парка. За спиной у него были ворота, а впереди – павильон «Путешествие по Галактике». За Паркером гнались шестеро, двое непрерывно стреляли, остальные кричали, призывая на помощь.

Глава 24

В павильоне «Путешествие по Галактике» Паркер еще раньше поменял электропровода и поэтому шел медленно, чтобы не наткнуться на них. Даже при ярком освещении тонкие черные провода были абсолютно незаметны, можно было коснуться их.

«Выход» светилось огромными буквами над двустворчатой металлической дверью с перекладиной. К этой двери и направился Паркер. Он был уже почти у цели, когда настежь распахнулась входная дверь и его преследователи ворвались в павильон.

Взявшись за перекладину, Паркер оглянулся и увидел, как вырвавшийся вперед парень остановился, зацепив шеей за провод. Его плечи судорожно дернулись назад, голова – вперед. Ноги по инерции сделали еще шаг. Приподнявшись вверх, он словно повис в воздухе, потом рухнул на пол, схватившись руками за шею. Приятели столпились вокруг.

Паркер не видел, что было дальше: открыв дверь, он выбежал наружу.

Перед ним находилась карусель острова Удовольствий. Он обогнул ее справа и, услышав крики, во весь опор промчался мимо гавайского ресторана и павильона с подводными лодками. Никто за ним пока не гнался. Паркер свернул налево, заскочил в музей восковых фигур и остановился за дверью, оставив ее приоткрытой. Он запыхался от быстрого бега, зато стало теплее.

Вскоре к павильону с подводными лодками подбежала группа людей. Было видно, как они кружились на одном месте, прежде чем побежать к искусственному холму, где находилась бобслейная трасса.

Из-за гавайского ресторана выехала маленькая машинка с желтым кузовом и тентом в розово-желтую полоску, похожая на те, в которых ездят по полю игроки в гольф.

Рядом с водителем сидел Лозини. На коленях у него лежал мегафон, оставленный полицейскими. Когда машинка проезжала мимо музея восковых фигур, Лозини поднес его к губам и прокричал:

– Возвращайтесь сюда! Вы его опять упустили! Быстро все назад!

Паркеру удалось их сосчитать. Вместе с Лозини бандитов было четырнадцать, да еще двое отсутствующих полицейских. Вскоре все собрались вокруг Лозини. Паркер ясно слышал каждое произнесенное слово.

– Кто последний его видел?– спросил старик. Начались споры, и один из них решил, что видел его последним.

Парень указал пальцем на павильон с подводными лодками.

– Там. Он появился из-за ресторана.

– В какую сторону побежал?

– Туда, прямо напротив нас.

– Так почему вас понесло на этот холм?

– Он из искусственного снега и в нем проложена бобслейная трасса. Внутри холм пустой. Мы подумали, что он туда забрался,– ответил кто-то.

– Ну и что?

– Не знаем. Вы нас позвали раньше, чем мы смогли проверить.

– Вы все побежали в одно место. А вот это что такое?

– Ресторан «Алькатрац».

– Он может быть и там. Или в музее восковых фигур. Он мог обойти гавайский ресторан и пробраться туда. Я хочу, чтобы двое проверили холм, двое – ресторан и двое – музей восковых фигур. А четверо останутся в центре, возле фонтана. Оттуда они смогут просматривать все аллеи до самых ворот. Рано или поздно он побежит дальше, и ему придется перебежать одну из них. Если вы заметите этого типа, стреляйте в него или кричите. Я не хочу потерять его из виду. Он убил слишком много наших парней.

Все бросились выполнять приказания, а Лозини и водитель поехали к фонтану. Паркер отошел от двери и направился в глубь музея. Люди Лозини еще не успели включить в нем свет, и Паркер был вынужден зажечь фонарик, чтобы идти быстрее.

Дорожка петляла по музею, проходя между манекенами в натуральную величину, изображающими всевозможных убийц. Там представлялись сцены разных видов смертной казни: газовая камера, электрический стул, отсечение головы топором и гильотиной, повешение, расстрел. Имелись панорамы двух судебных процессов, выполненные очень натурально, за исключением застывшего выражения глаз и цвета крови, слишком яркой и блестящей, похожей скорее на лак для ногтей.

Чтобы бороться на равных и выбраться из парка, Паркеру был необходим пистолет – иначе он рано или поздно проиграет. Оружие дало бы шанс на победу.

И вот ему предоставляется возможность его получить. Сюда войдут двое, оба вооружены. Нужно спрятаться, чтобы они прошли мимо и подставили ему спины. А там… Паркер поспешил к панораме, где трое вооруженных ножами человек убивали за столом четвертого. На столе рассыпаны карты и игральные кости. Два ножа были восковыми, а третий Паркер вставил еще раньше. Теперь он вынул его из восковой руки и сунул в задний карман брюк. В этот момент загорелся свет.

Погасив фонарик и положив его в карман куртки, Паркер возвратился по извилистой дорожке до сцены суда, где были представлены присяжные в полном составе. Он взял одного из присяжных и отнес к столу, за которым сидели обвиняемый и его адвокаты. С ужасом они смотрели на прикрытое одеялом тело, которое привез на тележке полицейский. Тележка стояла перед скамьей судей. За столом имелось два пустых стула, и Паркер посадил присяжного на один из них, положив локти на стол, чтобы тот не упал.

Паркер слышал, как преследователи продвигаются по зданию, проверяя все на своем пути. Он занял место отсутствующего присяжного – третье в последнем ряду слева. Паркер скрестил руки и сел поудобнее, так как ему предстояло сохранять полную неподвижность.

Он слышал, что говорили, подходя к этому месту, бандиты.

– Ты видишь этого, там? Он на него не похож. У того рожа была толще.

– Откуда ты знаешь? Не нравится мне здесь.

– Мой отец его знал. Они когда-то дружили. Вместе

ходили в школу. Думаю, у матери до сих пор есть фотографии, где они сняты вместе. Я тебе их как-нибудь покажу. Совсем он здесь на себя не похож.

– Бог с ним. Пошли, Эд. Говорю тебе, не нравится мне здесь.

– А что тебе не нравится? Это же всего только фигуры. Смотри!

Послышался страшный грохот.

– Зря ты ломаешь их, Эд. Думаю, что мистеру Лозини здесь кое-что принадлежит.

– Ну и что. Мне показалось, что это парень, которого мы ищем. Он может прикинуться восковой фигурой, как в фильме Боба Хоупа.

– Надеюсь, он до этого не додумается. Ты идешь?

– Как ты думаешь, груди этим манекенам тоже приделаны?

– Эд, а если он здесь?

– Сейчас? Думаешь, нет другой двери?

– Если бы я был на его месте, давно бы смылся через черный ход, а ты?

– Я тоже.

– Эд, он как-то странно себя ведет. Вспомни, что он натворил в театре.

– Он спускался с крыши на веревке.

– А как он туда влез? Где был все это время, пока мы его искали?

– Откуда мне знать? Погоди, я гляну, куда ведет эта дверь.– На некоторое время стало тихо.– Представляешь, она не настоящая. Смотри, ручка восковая. Дверь деревянная, а ручка восковая.

– Ты скажешь мистеру Лозини, что и ручку принял за того парня?

– Томми, отстань от меня со своим мистером Лозини. Мы здесь надрываемся только из-за того, что ухлопали его дорогого Кальято. А что мы будем с этого иметь?

– По сто долларов каждый.

– Ха, целое состояние. Да этот парень уже убил четверых и двоих отправил в больницу. А мы носимся за ним за сто долларов. Скажи после этого, что у нас мозги на месте.

Наконец Паркер их увидел. Они брели и разговаривали, осматривая с обеих сторон панорамы. Эд был высокий

и нескладный, с угловатым лицом, длинноносый, темные волосы щеткой топорщились на голове. Томми был пониже ростом, коренастый, с черными усами, в полотняной кепке.

– Хочешь сказать мистеру Лозини, что выходишь из игры? Хочешь сказать:«Спасибо, я больше на вас не работаю», да?

– По-твоему, я сошел с ума? А как ты думаешь, что у них там лежит под одеялом?

– Смотри, ничего не сломай.

Эд перешагнул через ограждение из бархатного каната и подошел к панораме. Он скользнул взглядом по жюри присяжных и приподнял одеяло, которым был накрыт труп.

– Липа,– сказал он.– Ничего, кроме проволоки, чтобы придать одеялу форму.– Он опустил одеяло и снова посмотрел на присяжных.– А что, если парень сидит в этой куче людей? А, Томми? Живой и невредимый.

Паркер не шелохнулся. Как и все остальные присяжные, он смотрел на одеяло. Очень хотелось моргнуть, и едва Эд повернулся к Томми, он это сделал.

– Думаешь, этот тип приготовился метнуть еще один нож?– спросил Эд.– Не успеешь повернуться спиной, как будешь готов. Ты как считаешь, Томми?

Томми был не в восторге.

– Прекрати эти детские выходки. Я же тебе сказал, что мне здесь не нравится. Пора отсюда уходить.

Эд недоуменно посмотрел на него.

– Ты действительно боишься?

– В нашей семье все очень суеверные.

– Ладно, Томми,– согласился Эд.– Пошли дальше. В любом случае эти тринадцать присяжных всего лишь восковые фигуры.

– Тринадцать? Ты говоришь – тринадцать присяжных?

– Конечно. Я посчитал. А разве в суде не тринадцать присяжных?

– Эд, он там!– взвыл Томми, наводя свой пистолет почти на Паркера.– Присяжных всегда двенадцать. Всади каждому по пуле в голову, Эд. Он среди них!

Паркер уже готов был выскочить из ложи, как вдруг Эд дико расхохотался.

– Тебе нет равных!– воскликнул он, давясь от смеха.– Если бы тебя не было на свете, Томми, то тебя следовало бы придумать.

Томми зло посмотрел на приятеля, нахмурил брови и принялся считать присяжных.

– Двенадцать,– сказал он.– Их всего двенадцать.

– Пошли, приятель,– предложил Эд.– Уходим, пока этот оборотень нас не поймал.

– Дрянь ты, если разобраться, это тебе следовало бы пустить пулю в лоб.

– О! Ты шуток не понимаешь? Куда подевалось твое чувство юмора, старик?

– Ты обманщик, Эд, всегда был и останешься им. Эд тоже перестал воспринимать шутки.

– Выбирай выражения, парень,– посоветовал он.

– А ты не подкалывай меня.

– Что ж, пошутили и хватит. Я не буду тебя больше задевать, а ты придержи язык.

– Уговорил,– буркнул Томми, предпочитая не раздувать ссору.– Пошли дальше.

Они направились по коридору и вскоре исчезли из виду. Сперва шли молча, но все же Эд не выдержал и заговорил. Он городил всякий вздор, но Томми все еще дулся на него и односложно отвечал на шутки.

Паркер чуть выждал и покинул ложу присяжных, чтобы пойти вслед за ними. Лежавший на полу ковер поглощал звук шагов. Паркер пошел быстрее, на ходу вытаскивая ножи.

Эд остановился перед сценой средневекового отравления. Все представленные женщины были в декольтированных платьях. Оставшийся в проходе Томми нервно оглядывался, но Эда больше не торопил.

Эдом нужно заняться в первую очередь. Паркер замер перед поворотом, невидимый в тени, и ждал момента, когда Эд кончит рассматривать манекены. Выглянув, он увидел, что тот перешагивает через канат и поворачивается спиной.

Паркер сделал шаг вперед, поднял над головой правую руку с ножом и резким движением метнул его. Затем отступил в тень и переложил второй нож из левой руки в правую.

Слышно было, как захрипел Эд, падая на землю. Паркер подался вперед – Эд лежал на ковре, Томми с ужасом смотрел на него. Но прежде чем Паркер успел занять удобную для броска позицию, Томми вышел из оцепенения. Он даже не оглянулся, не выстрелил, не крикнул, а метнулся в противоположную сторону.

Паркер все-таки бросил второй нож, но тот пролетел мимо и воткнулся в грудь палача с топором в руках. Фигура покачнулась и упала.

Тогда Томми закричал, отскочив, едва не запутался в веревках, но все же ему удалось освободиться.

Паркер подбежал к Эду и взял из его рук пистолет с девятизарядной обоймой. Выдвинул обойму – полная. Защелкнув ее на место, Паркер положил пистолет на пол и обыскал труп в надежде найти запасную обойму, но безуспешно.

Томми уже выскочил из здания и поднимал тревогу. Охота принимала иной оборот – у Паркера появился пистолет.

Глава 25

Паркер не стал преследовать Томми, а побежал в другую сторону. Перепрыгивая через бархатные канаты и проходя через сцены, он добрался до входной двери в тот момент, когда Томми выскочил наружу через черный ход. Паркер слышал, как бандит кричит, и, выглянув в дверь, увидел, что двое парней помчались за музей восковых фигур, затем появились двое других из гавайского ресторана. Парни бежали к входной двери в музей, за которой находился Паркер.

Но теперь Паркер был вооружен и терпеливо ждал, спрятавшись за черной шторой рядом с дверью. Он позволил первому бандиту вбежать. Как только появился второй, Паркер сделал шаг вперед, воткнул ему в бок пистолет и спустил курок. Выстрел прозвучал почти бесшумно. Паркер сразу бросился на второго бандита, но тому удалось отвести в сторону правую руку Паркера, и он пролетел мимо. Плечом Паркер ударил этого типа в живот, и оба потеряли равновесие. Противник тяжело грохнулся на спину, а Паркер обрушился на него сверху.

Они были приблизительно одинаковой комплекции. От удара противник выронил пистолет, но ему удалось вцепиться в правую руку Паркера и отвести в сторону, пытаясь позвать на помощь.

Однако крикнуть ему никак не удавалось: Паркер головой бил его по зубам. Острые зубы впивались в лоб, но нужно было не дать ему закричать. Левым кулаком Паркер бил противника по печени.

Парень крутил головой направо и налево, пытаясь увернуться от ударов, наконец выпустил руку Паркера. Паркер тотчас ткнул пистолет под мышку и выстрелил. Парень дернулся и затих.

Паркер поднялся на ноги и выглянул за дверь – никого. Он снова решил подойти к воротам парка. Для этого нужно пересечь три аллеи, лучами расходившиеся от фонтана.

Паркер повернул направо. У ног лежала миниатюрная имитация бухты Сан-Франциско, над которой возвышался остров Алькатрац. Он вышел на деревянный настил, увидел привязанные к причалу суденышки, подошел и отвязал одно из них.

По Волшебному острову петляли два ручья. Ручей, по которому плавали лодки, проходил через остров Сокровищ, остров Нью-Йорк и превращался в Атлантический океан, омывающий Кони-Айленд и Гавайи, где находился аттракцион с прогулкой на подводной лодке. Между аттракционами ручей сужался, и через него был перекинут небольшой деревянный мостик.

В музее восковых фигур стоял переполох. Им понадобится время, чтобы обыскать все здание и остров Алькатрац. Уходить отсюда надо немедленно.

Поперек ручья стояло некое подобие частокола, Паркер попытался приподнять его, но не смог. Тогда он втянул лодку на настил и волоком протащил через преграду. Столкнув лодку по другую сторону частокола, он прыгнул в нее.

Уровень воды в ручье был ниже берегов почти на полметра, пришлось бы подойти довольно близко к воде, чтобы увидеть плывущую лодку. Паркер лег на дно, чтобы еще надежнее укрыться, и лодка медленно поплыла по течению.

Остался позади водоем с канонерками, приближался

деревянный мостик на границе между Гавайями и Алькатрацем. Выходившая к мостику аллея просматривалась людьми Лозини.

Лодка заплывала под мостик, когда послышались торопливые шаги от фонтана. Суденышко полностью скрылось под мостиком. Подняв руку, Паркер ухватился за одну из поперечин, чтобы остановиться. Он не мог плыть дальше, пока по мостику не пройдут его преследователи.

Шаги прогрохотали по настилу и остановились. Кто-то сказал:

– Стой здесь! Отсюда тебе будет хорошо видно.

– Ясно. Но и меня ему тоже будет хорошо видно.

– Не будь дураком. Ты обязательно увидишь его раньше. Смотри по сторонам, тогда он не сможет к тебе подобраться.

– Может, и не подберется.

– Тебе больше повезло, чем парням в музее восковых фигур. Может, хочешь поменяться с ними местами?

– Да нет, мне здесь больше нравится.

– Вот и отлично, малыш. До скорой встречи! Слышно было, как кто-то сошел с настила. Уже удаляясь, бандит крикнул:

– Как только увидишь его, стреляй!

– Понятно,– ответил тот, что остался на мосту, у Паркера над головой.

Паркер слушал. Парень ходил по мостику. Вот он прикурил сигарету, щелкнув зажигалкой. Паркер не шелохнулся, он ждал.

Время от времени до него доносились приказания, но к мосту никто не подходил. Парень продолжал топтаться на мостике и курить одну сигарету за другой. Он делал несколько затяжек и бросал сигарету в воду. Почти сразу же до Паркера доносился скрип открываемой зажигалки, затем щелчок, шаги – и вновь длиннющий бычок падал в воду. К счастью, все они падали со стороны Алькатраца. Если бы часовой догадался осмотреть ручей с обеих сторон моста, то заметил, что с другой стороны тоненький ледок на поверхности воды сломан по всей длине ручья. Наблюдательный человек сделал бы вывод, что под мостом прячется лодка. Но парень, стоявший на мосту, смотрел только в сторону Алькатраца.

Вдруг раздался шум моторчика. Это маленькая машинка Лозини подъехала к мосту и остановилась. Паркер услышал, как Лозини закричал, перекрывая рев мотора: