Текст книги "История вашего будущего. Что технологии сделают с вашей работой и жизнью"
Автор книги: Ричард Сасскинд
Жанр:
Экономика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Как мы определяем профессионалов и наделяем их полномочиями? В предыдущей части мы представили мнения о профессиях и профессионализме обычных людей. Но что думают эксперты? За последние 80 лет или около того были сформированы фундаментальные академические труды о разных специальностях. И практикующие профессионалы, и большое количество теоретиков – социологи, экономисты, историки, философы, психологи и многие другие – заинтересовались предметом. Учитывая, что одно из наших основных утверждений состоит в том, что дни традиционных профессий сочтены, мы должны четко определить природу людей и институтов, находящихся под прицелом.
Первый факт, который стоит отметить, состоит в том, что эксперты, пишущие труды на эту тему, не достигли консенсуса относительно того, что такое профессия и какие виды деятельности к ней относятся. К примеру, никто не сомневается, что работа врачей, юристов и бухгалтеров относится к профессиям, но могут возникнуть жаркие дискуссии, например, на тему того, заслуживают ли подобного статуса, скажем, журналисты. Во время наших исследований мы провели интервью с представителями высокопоставленных управленческих консультантов, и они поделились мнением, что управленческий консалтинг – это не профессия в основном потому, что любой может начать бизнес и оказывать услуги консультирования (мы вскоре вернемся к основополагающему вопросу эксклюзивности). Аналогичным образом заслуженный профессор одного из самых престижных университетов мира отметил, что не относит себя и своих коллег-академиков к определенной специальности, даже несмотря на то, что профессура является одной из первых признанных профессиональных групп.
В 2009 году в отчете британского правительства было отмечено, что существует более «130 различных профессиональных секторов» в Великобритании[11]11
Panel on Fair Access to the Professions, Unleashing Aspiration (2009), 14. Выражаем благодарность профессору Алану Патерсону за привлечение нашего внимания к этому отчету. См. Alan Paterson, Lawyers and the Public Good (2012), 7.
[Закрыть]. В процессе нашего исследования при упоминании этой статистики мы часто встречали глубокую озадаченность, и не только со стороны членов давно устоявшихся профессий. Например, можно ли считать представителей местного самоуправления профессионалами? И если нет, то почему? Это, как отмечено ранее, проблема охвата: абсолютно не четко определено, где лежат границы профессий, а также в соответствии с какими критериями они должны быть обозначены. Пока они в безопасности в профессиональном лагере, скептики свободной интерпретации «профессий» могут склоняться к проведению достаточно сжатых границ.
Очевидно наличие проблем терминологического и концептуального порядка. Элиот Фрейдсон, знаменитый социолог, писал в 1988 году о том, что усилия по определению профессий «захлестнули социологию более, чем на полвека»[12]12
Eliot Freidson, Professional Powers (1988), 31. Freidson offers ‘A Semantic History’ of ‘Profession’ in ch. 2.
[Закрыть]. И до сих пор нет признаков достижения консенсуса. На самом деле некоторые мыслители сомневаются в том, что четкое определение профессий вообще возможно[13]13
См. Robin Downie, ‘Professions and Professionalism’, Journal of Philosophy of Education, 24 (1990), 147–159.
[Закрыть]. Один признанный специалист посчитал упражнение по выведению определения профессионалов как «бесполезное»[14]14
David Sciulli, Professions in Civil Society and the State (2009), 1.
[Закрыть], другой заявил, что четкое определение профессий не является необходимым и к тому же опасно»[15]15
Andrew Abbott, The System of Professions (1988), 318.
[Закрыть]. Мы погрузились в изучение большого количества трудов и пришли к выводу, что организационные группы, которые являются – всегда являлись или стремятся стать – профессиями, настолько разнообразны как по своей сути, так и по направлению деятельности, что они не попадают ни под какое точное определение. И это является четким примером «танца на булавочной головке»[16]16
Выражение «танец на булавочных головках» означает вступать в спор, который невозможно разрешить и который не имеет никакого практического значения. Выражение пришло от схоластической аргументации, доведенной до абсурда: «Сколько ангелов может танцевать на булавочной головке?», представленной в «ангельской иерархии» такими теологами, как, например, Иоанн Дунс Скот. – Примеч. пер.
[Закрыть] – придирок в отношении того, что один пример необходимых и достаточных критериев важнее другого[17]17
Более того, «характеристики профессионального статуса» меняются со временем, что можно проследить в книге: Roy Lewis and Angus Maude, Professional People in England (1953), 72–73, где один из критериев – «запрет на рекламу услуг». – Примеч. авт.
[Закрыть]. Поэтому мы не предпринимаем попыток создать подходящее определение «профессий». Также мы не предлагаем исчерпывающий список групп, которые, по нашим убеждениям, заслуживают статуса, и тех, которые, по нашему мнению, не подходят. Может ли проституция, к примеру, рационально считаться древнейшей профессией[18]18
Читателям, заинтересованным в том, может ли проституция считаться профессией, мы рекомендуем работу Jethro Lieberman, The Tyranny of the Experts (1970), 64–66. Фраза «древнейшая профессия», возможно, пришла после упоминания Редьярдом Киплингом «самой древней профессии». – Примеч. авт.
[Закрыть], а управленческое консультирование – «новейшей профессией»?[19]19
См. Christopher McKenna, The World’s Newest Profession (2006).
[Закрыть] По этим вопросам мы не вступаем в дебаты (по крайней мере, на этих страницах).
Тем не менее, так как эта книга излагает перспективы постпрофессионального общества[20]20
Мы заимствовали этот термин у Ивана Иллича: см Ivan Illich, ‘Disabling Professions’, Ivan Illich et al., Disabling Professions (1977). – Примеч. авт.
[Закрыть], мы считаем важным убрать развернутые характеристики современных профессий и людей, занятых в этой деятельности[21]21
Характеризуя профессии таким образом, мы можем подвергнуться критике и нас отнесут к членам диспозиционной школы теоретиков (trait theory, dispositional theory) – см. секцию 1.5. Мы считаем, что наше изолирование “широких характеристик” никак не позволяет отнести нас к трейтистам (traitist).
[Закрыть]. Для этого мы следуем концепции «фамильных черт» Людвига Витгенштейна[22]22
Ludwig Wittgenstein, Philosophical Investigations (1958), см. также Downie, ‘Professions and Professionalism’, 147. – Примеч. авт.
[Закрыть]. Идея состоит в том, что некоторые феномены кажутся связанными не потому, что обладают общими уникальными характеристиками, а потому, что имеют «пересекающиеся и перекрещивающиеся» схожие черты. Четверо детей одних родителей, например, могут казаться похожими не потому, что разделяют определенную черту, а потому, что делят, в различной степени, пересекающийся ряд схожих черт.
По аналогии мы утверждаем, что члены сегодняшних профессий в различной степени разделяют четыре пересекающихся сходства: (1) они обладают специальным знанием; (2) условия принятия в них зависят от подтверждающих квалификацию документов; (3) их деятельность регулируется; и (4) они разделяют общий набор ценностей. (Следует упомянуть, что, хотя термины «профессионалы» и «профессии» употребляются параллельно, они не должны рассматриваться как взаимозаменяемые. «Профессионалы» – это люди-специалисты, в то время как «профессии» относятся к профессиональным группам или институтам, к которым в настоящий момент относятся профессионалы.) Что касается фамильных черт, иногда эти черты сильные, а иногда – нет, но широкая сеть сходств скрепляет их вместе.
Во-первых, профессионалы обладают знаниями, которых нет у рядовых граждан[23]23
«Миряне» заменено на «рядовые граждане» в силу того, что в русском языке слово «миряне» употребляется почти исключительно в религиозном контексте. – Примеч. пер. Мы используем термин «миряне» во всей книге. Он не идеален. Но мы считаем его лучшим из возможных терминов. Например, нам не нравятся термины «обыкновенные люди», «непрофессионалы» или употребляемое в английском праве выражение «мужчина в Клэпхэм омнибусе». – Примеч. пер.
[Закрыть]. Врачи, бухгалтеры, юристы и архитекторы, например, имеют технические знания по своим дисциплинам, у обычных же граждан они просто отсутствуют. По сравнению с простыми людьми профессионалы, как правило, считаются «экспертами», хотя этот термин также используется и среди самих специалистов для обозначения и выражения признания тем, кто среди них обладает глубочайшими знаниями. Отчасти знания профессионалов формальны и могут быть найдены в опубликованных книгах, журналах, и все чаще онлайн. Однако, в отличие от теоретиков или академиков, знания специалистов включают в себя и практические умения, имеющие множество разновидностей. Они могут быть рассмотрены как прикладные или ноу-хау и являются близким родственником того, что часто называют профессиональными навыками. Таким образом, чтобы заниматься практикой, недостаточно знать основные учебные дисциплины. Необходимы способности и средства для применения знаний, чтобы помогать пациентам, клиентам или студентам, в зависимости от обстоятельств. При этом профессионалам недостаточно знаний и навыков. Ожидается, что их знания актуальны, то есть в их распоряжении находятся последние наблюдения и новинки техники. Также на них возлагается ответственность за расширение границ своих дисциплин, за создание новых концепций и методов, а это уже роль, часто предполагаемая в академических областях профессий. Профессионалам предписывается роль кураторов, в которой они достигают мастерства, от лица своей профессии и получателей их услуг.
Вторая характеристика профессий: считаться специалистом может лишь тот, кто подтвердит свою квалификацию соответствующими документами. Кандидатам для принятия в клуб недостаточно обладать знаниями или даже быть экспертами. До того, как они могут быть признаны полноправными практиками, которые могут работать независимо, профессионалам зачастую требуется получить углубленное образование, пройти тренинг или практику, суметь продемонстрировать, что они получили достаточно знаний и практического опыта; а также то, что над их деятельностью осуществлялся надлежащий контроль. Исторически в некоторых профессиях прохождение производственной практики или иногда наличие опыта работы по найму считалось достаточным для получения квалификации. Сейчас может требоваться успешная сдача письменных и практических экзаменов, ожидаться прохождение формального академического обучения. Что интересно, теперь довольно часто просят предоставить доказательства добропорядочности, имея в виду надлежащий моральный облик и готовность служить другим, чем бы это ни было выражено. Письменная рекомендация от занимающих высокий статус профессионалов обычно является достаточным доказательством.
В-третьих, профессиональная деятельность обычно регулируется с помощью двух обширных направлений. С одной стороны, большинство профессий получают эксклюзивные права на осуществление конкретной деятельности, что является их отличительной характеристикой. Профессионалы владеют лицензией на осуществление конкретных категорий деятельности. Фактически мы имеем дело с утвержденными законом монополиями внутри одной профессии. Только врачи могут выписывать определенные медицинские препараты, чтобы пациенты могли быть уверены, что принимаемые ими лекарства безопасны для здоровья. Только аудиторы наделены правом заверять достоверность финансовых отчетов публичных компаний, чтобы акционеры могли уверенно принимать решения об инвестициях. Законодательство часто предоставляет существенную степень независимости и автономии некоторым профессиям, поэтому они могут и должны заниматься саморегулированием. Это приводит ко второй стороне регулирования профессий: их работа должна соответствовать четко определенным стандартам поведения и этическим нормам. Данные регуляции покрывают вопросы, связанные с конфиденциальностью, страхованием, принципом добросовестности, конфликтом интересов, уровнем предоставления услуг, ценообразованием, жалобами и многими другими. В то время как одни профессии на самом деле являются саморегулируемыми, а другие регулируются независимыми организациями, третьи используют гибридную модель этих двух подходов. Все больше рядовых граждан занимает должности в регулирующих организациях. Как бы то ни было, профессионалы без исключений входят в профессиональные ассоциации или общества, членство в которых требует соблюдения этих регуляций. Иногда сами организации являются регуляторами. То, что профессии независимые и иногда саморегулируемые, не означает, что их представители не несут публичной ответственности. Наоборот, они находятся под более пристальным вниманием, особенно если сами являются объектом действия норм права о халатности, ведь данная область, стоит отметить, относится к процветающему направлению права во многих юрисдикциях.
Финальное сходство профессий заключается в том, что их носители обычно считаются связанными общим набором ценностей, которые выходят за рамки формального регулирования, применимого к ним[24]24
Как отметил Фрейдсон: «Требования, ценности и идеи, которые предоставляют рациональное обоснование… профессионализма». См. Eliot Freidson, Professionalism (2001), 105.
[Закрыть]. Например, мы можем полагать, что честность, надежность, приверженность службе и утешению других находятся в сердце их работы. Некоторые, но не все могли бы пойти дальше и утверждать, что служение на благо общественности, удовлетворение определенных социальных нужд, гарантия равного доступа к услугам и даже в некоторой степени альтруизм являются неотъемлемыми компонентами профессиональной этики. Другие отмечают, что профессиональная работа должна быть «карьерой со значением для человека… с точки зрения человеческого благополучия и развития»[25]25
William Wickenden, A Professional Guide for Young Engineers (1949), 16.
[Закрыть]. Продолжаются споры о вознаграждении: некоторые ожидают лишь рационально обоснованных денежных средств, в то время как другие считают, что их профессиональные услуги – это не более чем один из типов бизнес-услуг, а значит, получение прибыли не просто возможно, но является центральным компонентом их работы. Менее спорным является следующее утверждение: люди гордятся своей принадлежностью профессиям, потому что эта деятельность обеспечивает их престижным статусом и большим уважением.
Четыре сходства дают широкое представление о масштабе рассматриваемых профессий. Наличие всех указанных ниже соответствий у обсуждаемой в этой книге деятельности позволяет нам отнести ее к профессиям. Это люди, практики и институты, которые, как мы заявляем, будут заменены в постпрофессиональном обществе.
1.3. Исторический контекстХотя мы можем выбрать, охарактеризовать или дать определение профессиям, факт их существования поднимает фундаментальные вопросы. Несмотря на то что, как мы отметили, целый ряд ученых и теоретиков сделали профессии предметом своих исследований, в литературе последних полутора столетий доминируют работы социологов и других ученых социальных наук. Толкотт Парсонс, один из признанных в данном направлении теоретиков, выразил это следующим образом: «Сравнительный анализ социальных структур важнейших цивилизаций показывает, что профессии занимают в нашем обществе доминирующее положение, которое, при любом относительном уровне развития, является уникальным в истории»[26]26
Talcott Parsons, ‘The Professions and Social Structure’, Social Forces, 17: 4 (1939), 457.
[Закрыть].
Можно много рассказать о социологических трудах. Некоторые из работ тщательно анализируют материал и написаны академическим языком, однако большинство либо слишком высокопарны, либо до смешного банальны. Хотя вряд ли можно назвать смешным то, что получатели профессиональных услуг достаточно редко освещаются в трудах социологов: пациенты, клиенты, студенты и другие пользователи профессий нечасто попадали в рамки их анализа. (Что резко отличается от литературы по управлению, которая гораздо более клиентоориентирована. Основная часть этих работ фокусируется на профессиональной «фирме» как доминирующем механизме организации и предоставления профессиональных услуг[27]27
См., например, David Maister, Managing the Professional Service Firm (1993), and Charles Ellis, What It Takes (2013).
[Закрыть].)
Как мы упомянули, социологическая литература также характеризуется наличием глубоких разногласий (больше об этом – в секции 1.5). Мы мгновенно сталкиваемся с этим, когда стремимся точно определить происхождение профессий. Согласно одной из точек зрения, «профессии… существовали с незапамятных времен…»[28]28
Thomas Marshall, ‘The Recent History of Professionalism in Relation to Social Structure and Social Policy’, Canadian Journal of Economics and Political Science, 5 (1939), 325.
[Закрыть]. Другие с этим не согласны и настаивают, что профессии обязаны своим зарождением по большей части ремесленным гильдиям и достигли расцвета главным образом благодаря снижению влияния церкви после Реформации[29]29
Lewis and Maude, Professional People in England, 17–19.
[Закрыть]. Также существует мнение, что профессии стали продуктом индустриальной революции[30]30
См., например, Alexander CarrSaunders and Paul Wilson, The Professions (1933), and Harold Perkin, The Rise of Professional Society (1989).
[Закрыть]. Тем не менее никто, похоже, не считает людей-экспертов недавним феноменом. Нам лишь стоить напомнить себе различные известные имена, чтобы прийти к выводу, что специалисты гуляли по Земле веками: древнегреческий целитель-врач Гиппократ (V век до н. э.), древнеримский юрист Цицерон (I век до н. э.), испанский раввин и целитель-врач Маймонид (XII век), английский архитектор эпохи Просвещения Кристофер Рен (XVII век). Впрочем, никто из этих незаурядных личностей не принадлежал к профессиям и профессиональным организациям, которыми мы располагаем в XXI веке.
По мнению Эндрю Эбботта, ведущего теоретика профессий, «в XIX веке началось развитие профессий в том виде, какими мы их знаем сегодня. В Англии изменения начались с объединения аптекарей с хирургами и врачами-терапевтами, с распространения представителей нижней ветви юридической профессии и появления инспекторов-землемеров, архитекторов и бухгалтеров»[31]31
Abbott, The System of Professions, 3.
[Закрыть]. Мы согласны с этой оценкой, но не помешает вернуться во времена более ранние, чтобы рассмотреть возникновение права, медицины и семинарии как устоявшихся дисциплин и сообществ в Европе XV века; и даже еще раньше – в XII век, к появлению архитекторов в качестве гильдии каменщиков[32]32
Lewis and Maude, Professional People in England, 16.
[Закрыть] и созданию профессорства в различных университетах. Определение таких исторических корней современных профессий полезно, так как многие подходы и поведение, подкрепляемые так называемым великим договором (секция 1.4), могут быть прослежены, в особенности до эры гильдий, начиная с конца XI века. Средневековые гильдии (по большей части торговые и ремесленнические) представляли собой ассоциации, объединенные схожей торговой деятельностью. Специалисты и ремесленники объединялись для установления норм, контроля конкуренции, защиты интересов членов гильдии или их семей, а также получения престижа от принадлежности к группе признанных экспертов. Здесь, среди сапожников, пекарей, плотников и многих других, мы находим первые признаки саморегулирования, монополизации и жажды статуса, которые продолжают господствовать во многих современных профессиях.
В Лондоне членов определенных гильдий можно было отличить по форменной одежде, ливрее, внедрение которой привело к тому, что эти гильдии стали известны как ливрейные компании. Показателен тот факт, что новые ливрейные компании продолжают создаваться и процветать. Например, сотая ливрейная компания Worshipful Company of Information Technologists («Почтенная компания информационных технологий») получила этот статус в 1992 году, а Worshipful Company of Management Consultants («Почтенная компания консультантов по вопросам управления») стала 105-й ливрейной компанией Лондонского Сити в 2004 году. Это демонстрирует тенденцию некоторых видов деятельности к «профессионализации», то есть к проникновению и демонстрации характеристик получивших массовое распространение профессий[33]33
Для дискуссий о профессионализации см. Harold Wilensky, ‘The Professionalization of Everyone?’, American Journal of Sociology, 70: 2 (1964), 137–158.
[Закрыть].
Простите за каламбур, но специалисты по информационным технологиям и управленческие консультанты оказались в хорошей компании. Взгляните на основанную в 1540 году Company of BarberSurgeons («Почтенную компанию цирюльников»[34]34
Включает хирургов и дантистов. – Примеч. пер.
[Закрыть]), представляющую собой объединение сформированной в 1368 году Гильдии хирургов и Гильдии цирюльников, получившее статус Королевской хартии в 1462 году. Новая компания «Почтенная компания цирюльников» впервые получила эксклюзивные права на предоставление услуг определенных категорий (среди которых есть некоторые спорные области совместной деятельности, такие как манипуляции с шеей и, что важнее, вскрытие абсцессов)[35]35
Новая компания получала интересные привилегии, как, например, ежегодное получение тел четырех приговоренных к смерти преступников для вскрытия; см. http://barberscompany.org.
[Закрыть]. В таком скромном происхождении, возможно, берет свое начало самая престижная в настоящее время профессия – современная хирургия.
В целом мы считаем правильным и поучительным рассмотрение гильдий позднего Средневековья как предшественника современных профессий, расцвет которых пришелся на XIX век. В настоящее время, как мы отметили в секции 1.1, профессии считаются повсеместными, бесценными и незаменимыми. Теперь мы имеем некоторое представление об их происхождении. Следующий шаг – это обратить внимание на то, как и почему они получили свое привилегированное положение в обществе.
1.4. Пояснения к договоруКакова природа соглашения, по которому современные профессии получили право, часто эксклюзивное, предоставлять определенные услуги общественности? Другими словами, какой общий договор существует между профессиями и обществом? И что граждане получают взамен?
Эксперты описывали его различным образом: как лицензионное соглашение[36]36
Everett Hughes, Men and Their Work (1964), 7.
[Закрыть], регулятивную сделку[37]37
Keith MacDonald, The Sociology of the Professions (1995), 10.
[Закрыть], мандат или заявление права[38]38
Donald Schön, Educating the Reflective Practitioner (1987), 7.
[Закрыть]. Мы предпочитаем называть его «великим договором»[39]39
William Alford, Kenneth Winston, and William Kirby (eds.), Prospects for the Professions in China (2011), 1.
[Закрыть]. Одна из версий соглашения, полезная как исходная база, предложена философом Дональдом Шёном в следующей форме:
«В обмен на доступ к исключительным знаниям в делах чрезвычайной важности для человечества, общество предоставило им [профессионалам] мандат на общественный контроль в областях их специализации, высокую степень автономии деятельности и лицензию на определение того, кто должен брать на себя обязательства по управлению профессионалами»[40]40
Schön, Educating the Reflective Practitioner, 7, where he is citing Everett Hughes.
[Закрыть].
Для врачей-терапевтов и хирургов Атул Гаванде, писатель-хирург, запечатлел соглашение более незабываемо:
«Общество предоставило нам выдающееся и эксклюзивное разрешение на отступление от правил в целях распространения лекарственных средств людям, для ввода в бессознательное состояние, проведения манипуляций с их телами и возможность делать то, что в противном случае рассматривалось бы как насилие, которое мы делаем от их лица для спасения их жизней и обеспечения им комфорта»[41]41
Atul Gawande, Better (2007), 148.
[Закрыть].
Социолог Эверетт Хьюз, когда говорит о «лицензии врача резать и вводить дозы лекарств или лицензии священника играть со спасением души человека»[42]42
Everett Hughes, ‘The Study of Occupations’, in Sociology Today. Vol. II, ed. Robert Merton, Leonard Broom, and Leonard Cottrell (1959), 449.
[Закрыть], описывает общественный договор аналогично Адаму Смиту, великому политическому экономисту и философу конца XVIII века, написавшему, что «мы доверяем наше здоровье врачу, а наше состояние и иногда нашу жизнь и репутацию – юристу и адвокату»[43]43
Adam Smith, Wealth of Nations (1998), 101.
[Закрыть]. Для профессий юридической сферы мы обнаружили суть великого договора, описанную более прозаично:
«В основе принципов, стоящих за эксклюзивными правами юристов в большинстве юрисдикций, – интересы клиентов, которым необходимы консультации по юридическим вопросам должным образом подготовленных и опытных специалистов. Так же как мы не хотим, чтобы какой-то Джо проводил операцию с нашим мозгом, мы не должны желать быть представленными в суде тем же Джо»[44]44
Richard Susskind, Tomorrow’s Lawyers (2013), 6.
[Закрыть].
Аналогично дело обстоит и с другими профессиями, общая изложенная здесь идея понятна. Жизнь сложна и требовательна, людям часто нужна обнадеживающая и достоверная рекомендация, особенно когда их общие повседневные знания и опыт недостаточны для решения проблем. Более того, людям требуется защита в основном от мошенников и шарлатанов, а иногда и от самих себя. Это привело нас к формированию собственного общего толкования великого договора:
В знак признания и в обмен на их экспертные знания, опыт и мнение, которые, по нашему мнению, должны быть применены ими для предоставления доступных, своевременных, обнадеживающих услуг по приемлемой цене; при условии того, что они будут распоряжаться и обновлять свои знания и методы, тренировать своих членов, создавать и следить за исполнением норм для гарантии качества предоставляемых услуг. Будут принимать в свои ряды только квалифицированных специалистов, всегда будут действовать честно, добросовестно, ставя интересы клиентов превыше своих, мы (общество) доверяем профессиям и предоставляем эксклюзивные права на осуществление широкого ряда социально значимой деятельности и оказания услуг; путем выплаты им достойной заработной платы, наделения их независимостью, автономией, правами на самоопределение и даруя им уважение и статус.
Мы признаем, что это сложно выговорить, но анализ работы профессионалов и исследование литературы показали, что именно в этом заключается суть совершенной сделки. Очевидно, что это – чрезмерное упрощение, не применимое в равной мере ко всем профессиям, но оно освещает основные моменты договора и готовит почву для оставшейся части книги.
В терминах политической теории, великий договор – это тип общественного договора. Это означает, что он не является на самом деле традиционным контрактом, составленным юристами. Великий договор никогда не был формально положен на бумагу и подписан, его условия никогда не были однозначно и исчерпывающе описаны, и никто на самом деле не выражал согласия с принятием всего ряда прав и обязательств, им предписанных. Тем не менее сделка может рассматриваться как вероятная в целом ряде юридических и регулятивных норм, дающих права широкому ряду деятельностных групп. Или она может рассматриваться как метафора, указывающая на то, что соглашение между профессиями и обществом настолько прочно укоренилось, прекрасно понято и широко распространено, что подлежит обязательному исполнению. В любом случае, на практике великий договор делает профессии проводниками – хранителями широкого ряда навыков, опыта и экспертных знаний, которые имеют фундаментальное значение для общественной и экономической жизни всех нас. Он имеет важность манифеста. Это договор, от которого общество сильно зависит. А также это дорогие обязательства: например, возьмите совокупные затраты страны на системы здравоохранения, образования, налогообложения и судопроизводства.
По нашему мнению, один из важнейших вопросов нашего времени состоит в том, должны ли условия великого договора быть пересмотрены или нужно отказаться от него. Прежде чем ответить на этот вопрос, мы должны погрузиться в тему глубже и рассмотреть, как различные теоретики объясняли феномен профессий и их доминирование во многих сферах жизни.
