Текст книги "World of Warcraft. Ночь Дракона"

Автор книги: Ричард Кнаак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава пятая

Проснувшись, Кориалстраз осознал, что его сморил сон, а вот спать-то как раз и не следовало.

Вторым открытием оказалось то, что он больше не в истинном своем облике, но в образе и одежде Краса.

Оглядевшись глазами Краса, он обнаружил, что спал в неровной пещерке на склоне уединенного холма, возвышавшегося над болотными топями. Где он, сделалось ясно сразу же, но как попал сюда – начисто стерлось из памяти.

Болотина находилась совсем недалеко от его цели, но несколько в стороне от изначально выбранного пути. Дракон в облике мага доковылял до входа в пещеру, окинул взглядом небо, но как он здесь оказался, все это вспомнить не помогло.

Последним, что всплыло в памяти, оказался полет – как он, напрягая последние силы, летел к берегу, а достигнув суши, намеревался найти укромное место и устроить недолгий привал.

Что произошло после, Крас себе даже не представлял… а такое случалось с ним очень и очень редко. Подобные провалы в памяти – особенно в сложившихся обстоятельствах – ему вовсе не нравились, тем более, что Крас, вдобавок, понятия не имел, долго ли проспал. Сон дракона может продлиться и минуту, и час, и день, и неделю, в зависимости от обстоятельств.

«Путешествие оказалось хлопотным с самого начала. Случайностью это быть не может», – подумал он, окинув окрестности раздраженным взглядом, будто это они были виноваты в его забывчивости.

Собравшись с мыслями, Крас смирил раздражение. Если у этой неестественной дремы есть причина, он о ней явно скоро узнает. Главное же – он совсем рядом с нужным местом.

Совсем рядом с Грим Батолом.

Крас начал было преображение в Кориалстраза… но тут же заколебался. Не заметить дракона трудновато даже слепому. Оставшись как есть, подобраться к жуткой горе тайком будет намного проще. На самом деле, таков, вероятнее всего, и был его замысел, когда он покидал тайное убежище, да только нежданный неодолимый сон заставил на время все позабыть. Возможно, из этих соображений он и принял другой, неприметный облик…

– Что ж, так тому и быть.

Крас оглядел склон холма, отыскивая путь вниз. Если уж он надеется остаться незамеченным теми, кто ждет появления магических созданий вроде него, использовать способности надлежит с умом, ровно настолько, чтоб скрыть свое появление. Вдобавок, и принятый облик особому напряжению сил тоже не благоприятствовал.

Обтянутые перчатками пальцы покрепче впились в край скального выступа, и Крас осторожно соскользнул вниз, в Болотину. Смена климата сделалась очевидна почти в тот же миг: внизу оказалось намного более душно и сыро. По счастью Крас, хоть с виду и напоминал эльфа (правда, на удивление бледнокожего), сохранял присущую красным драконам привычку к жару даже в этом обличье. Жара Болотины нисколько ему не мешала: в уютных пещерах родного рода было куда как жарче, а местами и куда мокрее.

Едва ступив на мягкую, влажную землю, Крас тут же заметил, что обитатели болот как-то странно притихли. Обычно подобные края кишат зверьем и насекомыми, отнюдь не стесняющимися подать голос. Да, сейчас он тоже слышал и тех и других, но оживления ждал много большего. Казалось, болотная живность опасается какой-то близкой опасности…

Нечто в том же роде почувствовал и сам Крас. Но нет, никто не поднял над водой жуткую морду, никто не ударил по нему злым колдовством, и дракон-маг двинулся в глубину болотных земель, направляясь к тропе, ведущей прямиком к Грим Батолу.

Вокруг все цвело, зеленело, однако, отодвигая с дороги плети лиан, Крас приметил в местной растительности кое-что необычное. От нее явственно веяло чем-то недобрым. С виду она выглядела вполне обычной, но внутри явственно чувствовалась порча. Очевидно, Болотина постепенно менялась к худшему.

«Зараза проклятой горы расползается… так дальше продолжаться не может».

Раздвигая перед собою лианы и ветви, Крас мрачнел, злился сильней и сильней, и прежде всего – на себя самого. Как мог он забыть об этих объятых тьмой землях, освободив из неволи возлюбленную королеву, избавив здешние горы от орков и покончив с треклятой Душой Демона? Ему еще тогда следовало лично сойти в глубину Грим Батола и уничтожить весь мрак, остававшийся внутри, до конца! И даже когда эти земли взял под стражу его собственный род, включая кое-кого из его потомства, Крас ради этого пальцем не шевельнул. Новые беды, новые опасности – раз за разом его отвлекало от этой задачи что-то еще.

Однако задним умом всякий крепок, а он, Крас, от совершенства далек. Это, конечно, служить оправданием не могло… но чувство вины слегка поутихло.

Сапоги громко – пожалуй, слишком уж громко – чавкали на каждом шагу, но заглушить шум Крас не пытался. Для этого снова потребовалось бы прибегнуть к магии, а он все еще надеялся подобраться к тем, кто прячется в Грим Батоле, незамеченным, хотя эта идея все больше и больше походила на пустые мечты.

Первое время над головой вились мелкие насекомые, но вскоре они разлетелись. Большая часть созданий, питавшихся кровью, чуяла: его кровь придется им не по вкусу.

Но кое-кто другой явно полагал, что из Краса выйдет превосходный обед. Дракон чувствовал его неподалеку, но где именно, не выдав себя тем, кто скрывался в недрах далекой горы, нащупать не мог. Пришлось идти дальше с оглядкой: как ни могуч он был в этом обличье, неуязвимым его не назовешь.

Однако он шел вперед и вперед, а никто на него не нападал. Наконец, достигнув самого сердца Болотины, путник в фиолетовых одеяниях решил, что настал час рискнуть – отправить сознание в окрестности Грим Батола.

Отыскав клочок земли в стороне от зелени топей, Крас устроился под обросшим мхом деревом и сосредоточился. Его поле зрения немедленно раздалось вширь – во все стороны разом. Человеческий разум не совладал бы с обзором подобной ширины ни за что, но разум дракона был много более развит, много более сложен.

Но интересовало Краса лишь одно направление. Собравшись с мыслями, дракон в облике мага сосредоточился на горной вершине и увидел все лежавшее впереди так, словно прошел эти земли собственными ногами. Грим Батол оказался ближе, чем он себе представлял, однако идти еще предстояло порядочно.

Это, однако, его не тревожило. Не задерживаясь здесь, Крас подтолкнул разум дальше, к пустошам, что примыкали к Грим Батолу вплотную. Тревога усилилась тысячекратно. Мрак, порча вокруг и внутри горы просто криком кричали, маня разузнать их секреты.

Прищурившись, Крас устремился сознанием в сам Грим Батол.

Вначале его окружила непроглядная тьма, но, стоило углубиться в подземелья, вокруг мало-помалу сделалось светлее. На первый взгляд, внутри ничего обнадеживающего не нашлось – одни сталактиты да сталагмиты. Кое-где на полу белели кости, орочьи, явно лежавшие здесь со времен той памятной битвы, освободившей Грим Батол от зеленокожих воинов.

Однако зло, исходившее изнутри, было слишком сильно, чтоб оставить его без внимания. Крас сосредоточился… и изумленно поднял брови. К нему кто-то приближался. Почувствовав это, он поспешил отступить, но обнаружил, что его разум покинуть Грим Батол не может.

Крас вновь попытался уйти, но тщетно. Казалось, путь в самом деле преграждают многие тонны земли да камня, а он пробивается сквозь них голыми руками. Видеть он мог только пещеру со скелетами орков и угольно-черную тьму на месте склона горы, сквозь который стремился выйти наружу.

И, что еще хуже, из-за нее он не мог разглядеть, что творится вокруг его бренного тела.

Крас снова попробовал убраться прочь, однако опять ничего не добился. Уверенность в том, что устроивший западню вот-вот нанесет удар, крепла с каждой секундой, но нет, ничего нового не происходило.

Очевидно, ловушка была расставлена давным-давно, а после забыта… однако с освобождением следовало поспешить. Сосредоточившись на собственном теле, каким в последний раз видел его, Крас представил себе, что и разум вновь там, на болотах.

Увы, это тоже не помогло. Поразмыслив, дракон в облике мага принялся за поиски структуры удерживавших его чар. Долго искать не пришлось, но ее сложность здорово обескураживала. Здесь явно поработал очень умелый маг. Судя по ее древности, возможно… возможно, даже сам Смертокрыл.

Однако Крас знал: главное – нащупать ее сосредоточение, иначе чар не развеять, если на это вообще есть надежда.

Сознание Краса устремилось в глубину чародейских уз, изучая их устройство. Если над ними впрямь поработал Смертокрыл, то это, как ни смешно, вполне может оказаться ему на руку. Если кто-либо из ныне живущих и понимал ход извращенных мыслей черного исполина, то только он, старейший супруг Алекстразы. За тысячи лет Смертокрыл сыграл немалую роль во множестве злодейских заговоров, и Крас долгое время держал бывшего Аспекта под особым присмотром.

Обследуя нити заклятия одну за другой, дракон в облике мага мало-помалу нащупал общую закономерность, но ее сложность превзошла все его ожидания.

Одна из линий казалась более многообещающей, чем остальные. Крас принялся за поиски ее начала, но…

Но тут тот, кого он почуял раньше, придвинулся ближе. Ошибки быть не могло: враг двигался в сторону Краса. Внезапно его обдало волной сильнейшего голода, только изголодавшийся алкал не плоти, а кое-чего, для Краса куда более важного.

Тот, кто приближался к нему, алкал его магии…

Крас попытался ускорить поиски. Он был драконом, созданием, коему магия свойственна от рождения. Лишиться магической силы… это для него стало бы хуже вонзенного в горло меча. Ему доводилось видеть собратьев, которых постигла такая судьба, и подобная смерть страшила его сильнее всего на свете.

Подземная тварь стремилась туда, где пребывал его разум. Да, тела Краса там не было, но это дракона в облике мага нимало не обнадеживало. Чтобы изловить жертву, некоторым из пожирателей магии требовалась всего лишь незримая нить, связующий ток магической силы.

Тем временем ловушка усилиям Краса по-прежнему не поддавалась. Нащупанная было нить заканчивалась тупиком. Вторая обследованная – тоже.

Таинственный пожиратель магии находился уже совсем рядом. Почувствовав его жуткую близость, Крас понял: когда ему, наконец-то, удастся увидеть нападающего при помощи собственных чар, будет поздно. Но, что бы он ни делал, освободиться не…

«Ну и дурак же я!»

Да, путь к спасению имелся, хотя и весьма рискованный. Путь этот мог спасти Краса от медленной мучительной смерти в лапах пожирателя магии… но мог и обернуться самоубийством.

Однако иного выбора не было, и Крас углубился мыслью в себя самого. Для большинства чародеев его замысел оказался бы невыполнимым, но Крас учился искусству магии многие, многие тысячи лет.

Вот только получится ли…

Крас вслушался в стук собственного сердца. Это сердце билось во времена юности расы драконов, пережило взлет и трагическое падение ночных эльфов, не одно, но два нашествия демонов Пылающего Легиона, видело, как рвутся на части целые земли…

И вот сейчас, сосредоточившись, Крас пытался замедлить его биение… да не просто замедлить – остановить.

Казалось, сердце бьется где-то далеко-далеко, однако Крас его хоть как-то да чувствовал, и это внушало некоторую надежду.

Биение утихло – слегка, самую малость, но это позволяло надеяться на успех.

В подземелье со скелетами орков замерцало зловещее зарево.

Крас сосредоточил на собственном сердце всю свою мощь. Надежда была на то, что сильное потрясение вырвет его разум из магической западни. Подобное он уже видел и даже пробовал, но опыты – не то же самое, что истинная нужда.

Среди сталагмитов замаячил огромный неясный силуэт. В распоряжении Краса оставались считаные секунды, и вдруг…

Вот оно, желанное потрясение! Вызванное отнюдь не его стараниями, оно, однако же, выдернуло разум дракона в облике мага из недр Грим Батола в тот самый миг, когда пожиратель магии потянулся к нему.

Вырвавшись на свободу, Крас обнаружил, что улизнул от одной ненасытной твари прямо в зубы другой.

Вцепившийся в ногу мага кроколиск увлеченно волок его назад, в воды болота, а потрясение, помогшее сознанию Краса вернуться в тело, было вызвано длинными острыми зубами чешуйчатого зверя, глубоко впившимися в плоть. Из растерзанной ноги ручьем текла кровь – кровь, что не лишила бы аппетита лишь обладателя луженого, точно броня паладина, желудка, наподобие кроколиска.

Иронию ситуации – ведь он, после всего, что сумел превозмочь, вполне мог погибнуть в зубах столь примитивного хищника, как шестиногий обитатель болот – Крас вполне оценил. Совладав с болью, дракон в облике мага что было сил ударил кроколиска в жесткое рыло.

Болотную тварь окутала синяя аура. Разинув могучую пасть, кроколиск заревел и выпустил ногу Краса. Аура замерцала ярче, и хищник забился на месте, извиваясь всем телом.

Еле переводя дух, раненый чародей отполз назад, к дереву, и пригляделся к бьющемуся созданию. Зверь оказался тем самым, сумевшим укрыться от него несколько раньше. Крас едва чувствовал его даже сейчас. Некая сила сообщила кроколиску способность прятаться даже от самых могущественных магов.

Однако от чар, выпущенных на волю Красом, эта сила спасти его не могла. С мрачным удовлетворением дракон в облике мага наблюдал, как кроколиск пытается избавиться от ауры, улизнув в воду, однако рептилия чем дальше, тем больше утрачивала целостность, распадалась на каждом шагу. Шкура ее поползла книзу, обернулась туманом еще до того, как коснулась земли. Три пары лап, подогнувшись, рассыпались в прах. Еще один отчаянный рев – и кроколиск исчез, рассеялся без остатка.

На пути кроколиска остались лишь несколько капель крови – и то не его, а Краса.

Крас оглядел поврежденную ногу. Для человека, или же представителя любой другой смертной расы подобная рана означала бы верную гибель от потери либо от заражения крови. Боль даже Красу казалась ужасной, однако нападение хищника спасло его от куда более жуткой, куда более верной смерти, и он едва не проникся благодарностью к ненасытному зверю.

Раскрыв над разодранной плотью ладонь, Крас сосредоточился. С руки его в кровавую рану заструился неяркий малиново-алый свет.

Кровотечение унялось. Боль поутихла. Оставленные зубами кроколиска ранки вмиг затянулись, а следом за ними начали смыкаться с обоих концов и края самой серьезной раны.

Нет, Крас не просто залечивал рану снаружи. По слухам, в природе недавно обнаружились ядовитые кроколиски. Откуда они могли взяться, Крас знать не знал, но и рисковать не хотел. Кто-кто, а он прекрасно сознавал опасность заразы, которая может гнездиться в смрадной пасти рептилии, а в принятом облике был к ней намного чувствительнее. Подобные яды в считаные минуты прикончат быка – что говорить о человеке! Способны ли они погубить и его самого, проверять на опыте Красу ничуть не хотелось.

Поэтому, залечив раны снаружи, он выжег заразу изнутри. Сил это отняло куда больше, чем ожидалось. Крас весь покрылся по́том, однако, благодаря своей истинной сущности, восторжествовал.

После этого от раны не осталось даже следа. Осмотрев ногу, Крас счел ее в полном порядке. В последний момент вспомнив кое о чем еще, он провел ладонью над разорванным одеянием, и ткань снова сделалась целой, как новенькая.

Происшествие это послужило ему неплохим уроком. Ничто вокруг не стоило недооценивать. Вначале он, лишившись чувств, очнулся вдали от последнего места, которое помнил. Затем его разум, проникший в Грим Батол, оказался в ловушке. Теперь он едва не был сожран неразумным зверем… отчасти потому, что тот научился скрываться от ему подобных.

Все эти пункты, сложенные воедино, встревожили Краса сверх всякой меры – тем более, что дракон в облике мага еще не выяснил их первопричин.

Однако он был твердо уверен кое в чем другом. Похоже, его появления ждали.

«Так, значит… кто-то здесь ждет меня… или кого-то вроде меня. И этот кто-то затеял со мной игру».

Но кто это такой?

– А вот поживем и увидим, – пробормотал Крас себе под нос.

Если неведомому противнику вздумалось поиграть, то он в таких играх тоже не новичок. Пусть им известно о его приближении: вскоре они поймут, что эта осведомленность – скорее помеха, чем подспорье.

Крас плотоядно улыбнулся.

– Ну что ж, друг мой, моя очередь…

С этими словами он взмахнул рукой… и исчез.

Из новой норы дворфы выбрались на поверхность ходом, ведущим к Болотине. Идти в эти места им ничуть не хотелось, однако нужда снова заставила. Им требовалось пополнить съестные припасы, а особенно – запасы воды.

– Ящеров не видать, – негромко доложила Гренда. – Да и вообще почти никого.

Ром тоже окинул болота пристальным взглядом.

– Давайте не мешкать. Вы, – указал он на четверых дворфов с небольшими бочонками, – пойдете с Бьярлом и его бойцами по воду, к тому, проверенному ручью. Гренда, ты и остальные идете со мной. Даже если придется жрать ящера или кроколиска, то хоть со свежим мясом назад воротимся.

Как дворфы ни выносливы, мысли о поедании любого из этих хищников не вдохновили ни одного из них. Мясо обоих упомянутых созданий было на редкость жилистым и тухлятиной отдавало так, точно добрых три дня пролежало в тепле. Однако выбор у них был небогат – особенно в последнее время. Чудо, что хоть эти твари в окрестностях еще водятся: вся мелкая дичь давным-давно разбежалась, подобно дворфам почуяв исходящее от Грим Батола зло.

«Но все-таки к истине мы уже ближе, – невольно подумалось Рому. – Эльф крови, дракониды, скардины, и эта дамочка в черном. Мы знаем, что они здесь. Только пока не узнали, что они затевают…»

Внезапно он хрипло захохотал, заставив Гренду вздрогнуть от неожиданности, но тут же совладал с собой и затих. Дворфы всего-навсего еще не узнали, что делает здесь эльф крови и все остальные. Сущая мелочь, пустяк… от которого зависит успех их задания, а, вероятнее всего, и сами жизни.

Тут Ром вспомнил об утраченной руке. Запястье, хоть и прижженное, болезненно ныло, но, будучи дворфом, с болью он справился быстро. Однако все это снова напомнило, как ему, воину-ветерану, пусть даже он всегда был тем, на кого король Магни мог положиться в самых опасных делах, не хотелось сюда отправляться. Естественно, королю Ром об этой неохоте не доложил, однако…

«Дурень ты, Ром, как есть дурень! Нет бы другому кому командование уступить, а не тащиться обратно в эти мрачные земли… навстречу их ненасытному, злобному нраву…»

С этими мыслями Ром повел Гренду и прочих охотников в Болотину, пряча под маской невозмутимости горечь в сердце. Смерти товарищей – и не только тех, кто погиб в этом деле, но и других, павших многие годы назад в битве с орками – терзали душу, как никогда. Перед глазами мелькали их лица, их окровавленные тела…

Казалось, призраки наперебой зовут его к себе.

Встряхнувшись, Ром понял, что его и вправду окликнули. Гренда. Что-то заметила.

– Видела только движение, но, по-моему, там кроколиск, – прошептала она.

– Где?

– Вон там. Там, на глубине.

Гренда указала вправо, в сторону мертвого дерева вдалеке. Ветви его давно сгнили, ствол переломился надвое.

– Обойдем это место кругом. Всем смотреть под ноги.

Таким образом отряд потерял бедолагу Самма: вот юный дворф с опаской ступает на мягкую, податливую почву… а в следующий миг его поглощает трясина.

Тела его отыскать так и не удалось.

Гренда повела половину охотников к западу, а Ром с оставшимися тремя двинулся на север. Сам он добычи не видел, но прекрасно знал, как ловко прячутся кроколиски в воде, а еще вполне доверял зоркости Гренды. По меркам дворфов, проводящих большую часть жизни под землей, взгляд ее был исключительно остр.

Двигались коренастые, неуклюжие с виду дворфы так неприметно, так тихо, что большинство прочих рас сочли бы подобное невозможным. Гренда со спутниками шла по самой кромке воды, а Рому пришлось вести своих прямо в воду.

Сквозь болотную муть даже у самой поверхности ничего было не разглядеть, но Ром помнил и о пресловутых пузырьках, и о легкой ряби, выдающей движение кроколиска. К несчастью, в то же самое время рептилия наверняка сосредоточенно высматривала их самих.

Ром оглянулся на Гренду, и та указала топором в болото недалеко от одного из дворфов ее отряда. Она что-то заметила, и Ром подал своим знак замереть.

В следующий же миг кроколиск вынырнул из воды в каком-то ярде от Гренды, но не затем, чтоб напасть – скорее, чтобы удрать от нее и остальных. Однако двое ее охотников живо обошли зверя с тыла, преграждая ему путь к бегству. Один взмахнул топором, и лезвие глубоко впилось кроколиску в переднюю лапу.

Раненый зверь развернулся к обидчику, щелкнул зубами, но Гренда тут же ударила его сзади, перерубив хребет, и кроколиск забился в предсмертных судорогах.

Ром удовлетворенно кивнул. Зверь был все равно, что мертв. Охота закончилась на удивление быстро, и он радовался этому всей душой. Чем скорее его отряд вернется под землю, тем лучше.

И тут его внимание привлекло какое-то хлюпанье слева. Что ж, хорошо. Двумя кроколисками, уж каковы бы они ни были на вкус, усталые бойцы прокормятся куда лучше.

Но, обернувшись на звук, Ром увидел перед собой вовсе не одного из болотных хищников. К дворфам само собой двигалось нечто ужасающе мерзкое, колышущееся, точно желе, нашпигованное изнутри разными предметами… чаще всего костями.

– Берегись! – заорал Ром. – Слизнюк!

Один из молодых дворфов, шедших за ним, поднял топор и без оглядки бросился на жуткую тварь, прежде чем предводитель успел его удержать. Топор канул вниз, не встретив на пути никакого сопротивления, увлекаемый им, дворф ничком рухнул в желеобразную массу, и…

Кошмарная тварь немедля всосала, поглотила охотника целиком.

Вскрикнув от ужаса, Ром поудобнее перехватил уцелевшей рукой топор и бросился на врага. Жуткие воспоминания о столкновениях с подобными тварями в Пылевых топях подсказывали: надеешься спасти товарища – мешкать нельзя.

Умелый удар рассек бок чудовища… но след, оставленный лезвием топора, сразу же и исчез. Ром проклял собственную глупость: ясное ведь дело, топор слизнюка не возьмет!

Дворф внутри желеобразного тела скорчился и больше не шевелился. Гренда и ее отряд еще не управились с кроколиском, а, стало быть, полагаться следовало лишь на себя и двоих уцелевших охотников. Едва остальные присоединились к нему, Ром обогнул слизнюка, заходя к нему сзади. Может быть, если воткнуть в тушу твари рукоять топора, пленный ухватится за нее, и тогда его удастся выдернуть на волю?

– Борода Торвальда! – ахнул Ром, в ужасе шарахнувшись прочь от рыхлого чудища.

Лицо плененного дворфа оказалось объедено начисто.

Из-под густых волос на Рома таращились пустые глазницы. Волосы тоже начали растворяться, редели прямо на глазах. Этого Ром и боялся, но, судя по опыту прежних столкновений со слизнюками, полагал, что времени у него больше.

– Назад! – скомандовал Ром, опасаясь потерять еще кого-нибудь из своих.

– Берегись! – крикнул один из воинов.

Ром поспешил обернуться.

Будь его ладонь на месте, он, без сомнений, расстался бы с нею сейчас. Обгорелый обрубок погрузился в дрожащее тело второй желеобразной твари. Запястье сразу же обожгло, как огнем.

Вскрикнув, он поспешил отдернуть руку, однако колышущийся, сочащийся слизью монстр добычи не отпускал. Неужели ему суждена та же смерть, что и товарищу?

Вдруг над болотом мелькнул ослепительный росчерк пламени. Вылетевшая из гущи ветвей наверху огненная стрела вонзилась в тушу чудовища, мертвой хваткой державшего Рома. Дворф ожидал, что в желеподобном теле огонь тут же погаснет, но нет, слизнюк вмиг окутался жарким пламенем.

Почуяв запах нефти, Ром понял, что у лучника на уме, и в то же время сообразил: другого шанса не будет. Собрав все силы, он вновь потянул… и на сей раз изувеченная рука подалась.

В бок корчащегося чудовища вонзилась еще одна огненная стрела. Болотная тварь окончательно отпустила Рома, и тот, не устояв, рухнул на спину.

Второй слизнюк устремился к воде, но в его спину, одна за другой, впились еще две стрелы. Снова охваченный пламенем, слизнюк задрожал, затрясся, будто вот-вот взорвется.

Подобрав оброненный топор, Ром отступил к товарищам.

– Ты в порядке? – спросила подбежавшая к нему Гренда.

– Насколько можно ожидать, – отвечал он, с радостью глядя на пылающих слизнюков.

Второе чудовище, пораженное огненными стрелами, превратилось в жалкую кучку пепла… и горящих дворфских костей.

– Будь прокляты эти слизнюки!

Нечасто проявлявшая страх, Гренда содрогнулась всем телом.

– Бедняга Харак мне в кошмарных снах будет сниться. Останков для похорон никак не спасти?

Дворфы из клана Бронзобородов предпочитали хоронить умерших, возвращая их земле, источнику всех благ, всех богатств расы. Для мертвого погребение считалось честью, а для земли – воздаянием.

Но тут уж погибшему ничем было не помочь: огонь, питаемый заодно желеобразной плотью слизнюка, наверняка и кости обратит в пепел.

– Будем считать это погребальным костром, – ответил Ром, пытаясь и в горе отыскать что-нибудь светлое.

С этим он огляделся, прикидывая, откуда могли быть пущены стрелы.

Нечто, примеченное уголком глаза, заставило его обернуться. Гренда вмиг напружинилась, очевидно, решив, что к ним подбирается новое чудище.

Однако кого бы Ром ни заметил, тот успел скрыться, и командир дворфов с досадой выругался.

– Что там? Что там такое?

– Не разглядел.

Смутный силуэт, и ничего более… Ром даже не смог понять, какого он роста. Точно знал лишь одно: для дворфа незнакомец слишком проворен.

Интересно, кто в этих гнусных краях мог протянуть руку помощи изможденным дворфам?

И, что еще интереснее, как это скажется на его задании?