Текст книги "Как создавалась Библия"

Автор книги: Ричард Фридман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Граф пришел к выводу, что J и Е – древнейшие из документов: они не в курсе реалий, которые рассматриваются в других документах. D позднее, чем J и Е, ибо выказывает знакомство с более поздними историческими обстоятельствами. Самый поздний источник – Р, жреческая версия рассказа, поскольку упоминает о целом ряде вещей, неизвестных в более ранних частях Библии (например, в книгах пророков). Согласно Фатке:

• J и Е: очень ранняя стадия в развитии израильской религии, когда она была по существу природным культом плодородия.

• D: средняя стадия религиозного развития, когда вера Израиля имела, в основном, духовную и этическую направленность. Это время великих израильских пророков.

• Р: самая поздняя стадия израильской религии. Это время, когда большую роль стали играть жрецы и жертвоприношения, ритуал и закон.

Попытка Фатке проследить развитие древнеизраильской религии и попытка Графа проследить развитие источников Пятикнижия дали сходные результаты. Получалось, что подавляющее большинство заповедей и значительная часть повествования не существовали во дни Моисея (и уж тем более, не были написаны Моисеем) и даже во дни царей и пророков Израильских. Их авторы жили в конце библейского периода.

Эти выкладки вызвали разные отклики. Отклики негативные последовали как со стороны традиционалистов, так и со стороны критических ученых. Даже де Ветте, который выявил источник D, отвергал мысль о столь позднем происхождении многих законодательных текстов. По его словам, в последнем случае «начало еврейской истории основывается не на великих творениях Моисея, а фактически ни на чем». Традиционалисты же отмечали, что в таком случае библейский Израиль как народ не имел закона на протяжении первых шести столетий. Тем не менее, идеи Графа и Фатке задавали тон в ветхозаветной библеистике на протяжении целого столетия. Ключевую роль здесь сыграли исследования одного человека – Вельгаузена.

Юлиус Вельгаузен (1844–1918) внес поистине выдающийся вклад в изучение авторства и истории библейских текстов. Конечно, трудно считать какого-то одного конкретного человека «отцом» или «основателем» такого рода исследований: свою лепту внесли многие ученые, и в статьях по истории библеистике эту роль иногда отводят не Вельгаузену, а кому-то другому, например, Гоббсу, Спинозе, Симону, Астрюку, Эйхгорну или Графу. Сам Вельгаузен считал, что эта честь принадлежит де Ветте. И все-таки роль Вельгаузена – особая. Его научный вклад знаменовал не столько начало, сколько кульминацию процесса. Многие из его идей обязаны концепциям предшественников, но он свел все компоненты воедино и, проделав глубокую самостоятельную работу, предложил ясный, четко аргументированный синтез.

От Фатке Вельгаузен взял представление о трех стадиях развития древнеизраильской религии, а от Графа – представление о принадлежности документов трем разным периодам. Он просто взял и свел эти идеи в единую картину. Получилось следующее:

• J и Е: содержащиеся в них повествования и заповеди отражают время, когда данная религия была еще природным культом плодородия.

• D: духовная и этическая ступень.

• Р: жреческая и легалистическая ступень.

Вельгаузен тщательно проследил особенности каждой стадии по тексту документов, показывая, как в них отражены фундаментальные аспекты религии: характер жречества, типы жертвоприношений, места богослужения и религиозные праздники. Он опирался на законодательные и повествовательные разделы всех частей Пятикнижия, а также исторические и пророческие книги Библии. Аргументы его были здравыми, четкими и произвели большое впечатление на научный мир. Особенно же убедительной была его реконструкция потому, что она не только использовала обычные критерии (например, дублеты и противоречия), но и привязывала источники к истории, показывала, в какой ситуации они были созданы. Тем самым, модель Вельгаузена позволяла объяснить многообразие источников. Она впервые успешно объединила исторический и литературный подходы. В науке она получила название «документальной гипотезы». С тех пор ее придерживается большинство ученых. Даже и в наши дни: если вы не согласны, вы не согласны с Вельгаузеном; если хотите выдвинуть новую модель, она должна объяснять факты лучше, чем модель Вельгаузена.

Современное состояние вопроса

В XIX веке церковь часто выступала против такого рода исследований. В англоязычных странах документальная гипотеза обрела популярность во многом благодаря деятельности Уильяма Робертсона Смита, профессора Ветхого Завета в колледже Независимой церкви Шотландии (г. Абердин) и редактора «Британской энциклопедии». Он и сам писал статьи в эту энциклопедию, и публиковал в ней Вельгаузена. У него возникли неприятности в церкви: обвинение в ереси не прошло, но преподавательское место он потерял. Также в XIX веке англиканский епископ Джон Коленсо из Южной Африки пришел к сходным выводам. За двадцать лет появилось около трехсот откликов, а самого Коленсо прозвали «нечестивцем».

В XX веке положение дел мало-помалу изменилось. После многовекового сопротивления Католической церкви библейской науке поворотным пунктом стала энциклика папы Пия XII Divino Afflante Spiritu (1943) – своего рода хартия вольностей для библеистики. Папа советовал искать знания о библейских авторах, ибо эти авторы были «живым и разумным орудием Духа Святого». Он заключил:

Пусть интерпретатор, со всей тщательностью и не пренебрегая никакой информацией, полученной из современных исследований, попытается установить особенности и обстоятельства священного автора, эпохи, в которую он жил, письменные и устные источники, к которым он обращался, а также использованные им формы выражения.

Как следствие папской поддержки, изданный в 1968 году католический «Библейский комментарий памяти св. Иеронима» (Jerome Biblical Commentary) начинался со следующих слов составителей:

Не секрет, что за последние пятнадцать-двадцать лет в католической библеистике фактически произошла революция, – революция санкционированная, ибо у истоков ее лежала энциклика папы Пия XII Divino Afflante Spiritu. Принципы литературной и исторической критики, столь долго воспринимавшиеся с подозрением, наконец стали приниматься и применяться католическими экзегетами. Результаты многочисленны: в Церкви возродился живой интерес к Библии; библеистика стала вносить больший вклад в современное богословие; усилилось сотрудничество и взаимопонимание между католическими и некатолическими учеными.

Протестанты также стали легче относиться к подобным вещам. Библию изучают и преподают с критических позиций в крупнейших протестантских учебных заведениях Европы и Англии. Подтянулись и Соединенные Штаты: критический подход широко распространен в таких протестантских местах, как богословские факультеты Гарвардского и Йельского университетов, Принстонская богословская семинария и Объединенная богословская семинария. Аналогичная картина наблюдается в мире иудаизма: критический подход стал использоваться в Колледже еврейского союза (готовит реформистских раввинов) и Еврейской богословской семинарии (готовит раввинов консервативного направления).

До недавнего времени существовали православные и ортодоксальные иудейские ученые, которые оспаривали документальную гипотезу. Однако в наши дни едва ли найдется хоть один специалист по данному вопросу, который станет утверждать, что Пятикнижие действительно было написано Моисеем (да и вообще каким-либо одним человеком).[6]6
  Библеистами считают себя многие люди. Я говорю о тех, кто специально обучался библейским языкам, библейской археологии, литературным и историческим навыкам для работы в данной области, кто публикует свои работы в научных журналах, выступает с ними на научных конференциях и обсуждает их с коллегами.


[Закрыть] Спор идет, скорее, о числе авторов, которые потрудились над той или иной библейской книгой, о датировке источников и принадлежности отрывков тому или иному источнику. Спорят также о полезности данной гипотезы для литературных и исторических изысканий. Однако сама гипотеза остается отправной точкой: ни один серьезный исследователь Библии не может пройти мимо нее, да и альтернативные объяснения фактов пока не оказались состоятельными.

Критический подход применяется не только к Пятикнижию, но и к каждой книге Библии. Например, согласно преданию, Книга Исаии была написана пророком Исаией в VIII веке до н. э. Большая часть первой половины книги не противоречит этому преданию. Однако главы 40–66 явно написаны двумя столетиями спустя. Даже Книга Авдия, длиной в страницу, по-видимому, составлена из произведений двух авторов.

В наши дни появились новые подходы и новые методы. Например, благодаря новым методам лингвистического анализа, разработанным в последние пятнадцать лет, мы можем установить относительную хронологию различных частей Библии, определить особенности библейского иврита в каждый из исторических периодов. Получается: Моисей отстоит дальше от языка большей части Пятикнижия, чем Шекспир от современного английского. Со времен Вельгаузена произошла также археологическая революция: было сделано много важных открытий, которые не может не учесть ни один серьезный исследователь. О данных археологии мы поговорим в последующих главах.

Тем не менее, все точки над «и» далеко не расставлены. Белые пятна затрудняют решение других вопросов, касающихся Библии. Приведу пример из собственной жизни. Когда я только начинал заниматься библеистикой в колледже, то обычно отвечал, что мне интересно, какой смысл имеет текст и как он значим для нас, а не то, кто его написал. Однако чем больше я вникал, тем больше понимал, что все время возвращаюсь к проблемам авторства.

Если я трудился над какой-либо литературной проблемой, возникал вопрос, почему рассказ подан так, а не иначе. Взять хотя бы сцену с золотым тельцом. Согласно Книге Исхода, Бог изрек Десять Заповедей с небес на горе Божьей. Затем Моисей вскарабкался один на гору и получил заповеди на каменных скрижалях. За время его отлучки народ изготовил золотого тельца и стал приносить ему жертвы. Самое деятельное участие в этом принял Аарон, брат Моисея. Когда Моисей вернулся и увидел тельца, он в гневе разбил скрижали, а идола разрушил. И он спросил Аарона: «Что тебе сделали эти люди, что ты навлек на них столь большой грех?» Аарон оправдывался: дескать, народ потребовал изготовить богов; он бросил принесенное ими золото в огонь, и появился телец!

Можно спросить: откуда взялся этот рассказ? Какие события в мире автора вдохновили его[7]7
  Как мы увидим, этот автор был мужчиной.


[Закрыть] на сюжет, в котором его собственный народ впадает в ересь спустя всего лишь сорок дней после того, как слышит глас Божий с неба? И почему именно золотой телец, а не, скажем, бронзовая овца или серебряная змея? Почему главой отступничества изображен Аарон, родоначальник израильского жречества? Один ответ состоит в том, что автор описывал события именно так, как они происходили: что было, то было. Другой вариант: сюжетные повороты продиктованы событиями в мире автора.

Если я трудился над этической проблемой, опять же возникал вопрос, почему заповедано то, а не другое. Скажем, некоторые заповеди о войне в Книге Второзакония имеют важный нравственный смысл. Одна заповедь освобождает от воинской повинности любого, кто боится. Другая запрещает насиловать пленницу. С пленницами велено поступать так: сначала дать ей время оплакать погибших родственников, а затем либо освободить, либо взять в жены. Мне казалось важным понять, что привело к возникновению подобных законов. Как эти обычаи и предписания вошли в библейскую норму поведения? Какие события в библейском мире навели законодателей на мысль о подобных уставах, а общину заставили принять их?

Если речь заходила о вопросах богословских, мне хотелось знать, почему текст дает тот или иной образ божества. Например, в Библии Бог часто разрывается между справедливостью и милосердием. Один стимул – наказать, другой – простить. Какие события и представления о божественной природе повлекли за собой желание изобразить Творца суровым или милостивым?

И, конечно, исторические вопросы. Если встает проблема исторической достоверности текста, важно понять, когда жил его автор. Был ли он свидетелем описываемых им событий? Если нет, каковы его источники? Каковы его интересы? Был ли он жрецом или придворным, мужчиной или женщиной? Кому симпатизировал, а с кем спорил? Из каких происходил кругов? И так далее.

Моим преподавателем был профессор Франк Мур Кросс из Гарвардского университета. Во время второго года учебы на семинаре на факультете ближневосточных языков и цивилизаций возникла дискуссия, в ходе которой профессор Кросс упомянул о другом семинаре, многолетней давности. На том старом семинаре участники решили идти по тексту Пятикнижия с самого начала, не исходя из правильности документальной гипотезы или какой-либо другой гипотезы. Они пытались понять, куда приведет текст, если смотреть на него без априорных предпосылок. Позднее в этот день у меня была встреча с профессором Кроссом, и я попросил его быть моим руководителем в учебном проекте. Он предложил заняться именно тем, чем занимались на его семинаре много лет назад. Так я стал исследовать историю формирования библейского текста. Мы начали с начала, прошлись по всему тексту Пятикнижия, не исходя из правильности документальной гипотезы, а взвешивая факты по ходу дела. И я был совершенно покорен тематикой.

В последующих главах я постараюсь внести свой вклад в решение проблемы. Во многом я стою на позициях той модели, которая стала научным консенсусом за последнее столетие. Я представлю новые данные в ее пользу. В тех случаях, когда я расхожусь с прежними исследователями (включая моих собственных учителей), я ясно это обозначу и приведу аргументы. В целом, новизна сводится к следующему.

• Я более конкретно обозначаю личность библейских авторов: не только датировка, но и где они жили, к каким группам принадлежали, в каких отношениях находились с основными деятелями своего времени, какое участие принимали в важных событиях, кого любили и не любили, какие политические и религиозные цели ставили в ходе своей работы.

• Я пытаюсь пролить свет на взаимосвязь между авторами: знал ли кто-либо из них о трудах других авторов? Оказывается, такое случалось. И это влияло на характер текста.

• Я попытаюсь более глубоко проследить цепь событий, в ходе которых источники были соединены в одно произведение. Здесь станет более понятным, как складывалась Библия.

• Как минимум в одном случае, я оспариваю мнение большинства в отношении того, кем был, когда жил и почему взялся за перо один из библейских авторов.

• Рассматривая библейские повествования, я попытаюсь показать, почему каждое из них имеет именно такой вид и как соотносится с историей периода, в который возникло.

Нельзя объять необъятное. Поэтому я ограничусь книгами, рассказывающими ключевую историю, из которой выросла остальная Библия (одиннадцать книг), упомяну о ряде других текстов и коснусь вопроса о том, какое значение имеют эти открытия для понимания Библии в целом.

Начать мне кажется уместным с картины библейского мира: какой она предстает в результате археологических находок и предельно осторожного чтения исторических книг Библии. Это поможет определить, какие части библейского рассказа несут достоверную информацию о каждом периоде. Затем мы посмотрим, какие библейские авторы работали в каждый из периодов, и в какой степени на их труд повлияли люди и события их времени. И наконец, обратимся к тому, что волновало меня с самого начала: какое значение имеют данные открытия для понимания и использования Библии в наши дни.

Глава 1
Мир, создавший Библию: 1200-722 годы до н. э

Обстановка

Земля, в которой возникла Библия, невелика: размером с одно из крупных североамериканских графств. Она была расположена вдоль восточного побережья Средиземного моря, на стыке Африки, Азии и Европы и отличалась фантастическим многообразием климата, флоры, фауны и топографических характеристик. На северо-востоке ее плескалось живописное пресноводное Галилейское озеро. От него к югу текла река Иордан, впадавшая в Мертвое море. Мертвое море разительно отличалось от Галилейского озера: это один из самых соленых водоемов на Земле, окруженный жаркой пустыней. По преданиям тех мест, некогда Мертвое море было приятным и плодородным местом, но тамошние жители погрязли в нечестии, и Бог пролил на них огонь и серу, после чего территория стала почти непригодной для жилья.

Северная часть страны была плодородной, усеянной невысокими холмами и долинами. Центр страны включал пляжи и низменности вдоль Средиземного моря на западе и гористые местности на востоке. Южная часть представляла собой, главным образом, пустыню. У побережья было жарко и влажно, особенно летом; в горах – суше, а в пустыне – совсем сухо. Зимой становилось довольно холодно, и в горах время от времени выпадал снег. Вообще страна удивительно красивая: море, озеро, цветы, луга, пустыня – и все на довольно маленьком участке земли.

Не менее многообразным был этнический состав. Библия упоминает о разных народах, живших в тех краях: ханаанеи, хетты, амореи, периззиты, хиввиты, гиргашиты, йевуситы. Особняком стояли филистимляне: они пересекли Средиземное море, явившись с греческих островов. Вокруг также жили разные народы. С севера – финикийцы: обычно считается, что именно они стали родоначальниками письменности в тех краях. Вдоль восточных границ: к северу – Сирия, затем Аммон, затем Моав, а на юге – Эдом. И конечно, израильтяне – самый многочисленный из народов страны, населявший ее с XII века до н. э. Именно им посвящены большинство библейских повествований. Земля находилась на путях между Африкой и Азией, а потому в ней сказывались влияния и интересы также Египта и Месопотамии.

Население было как городским, так и сельским (сложно сказать, в какой пропорции). Несомненно, в городах жили многие. Периоды экономического изобилия чередовались с периодами скудости, а времена политического могущества и самостоятельности – с подчиненностью иноземным державам. Чередовались также война и мир.

* * *

В древности на Ближнем Востоке господствующей религией было язычество. Ранее язычество считали идолопоклонством, однако это несправедливо. Археологическая революция последнего столетия раскрыла перед нами мир языческого мировоззрения, позволила лучше его понять и оценить. В одной только Ниневии – величайшее открытие всех времен – найдено около 50000 табличек (библиотека ассирийского императора). В ханаанейском городе Угарите найдено около 3 000 табличек. Поэтому нам стали известны языческие гимны, молитвы и мифы. Мы знаем, в каких местах молились эти люди и как они изображали богов в своем искусстве.

Языческая вера была близка к природе. Люди почитали самые могущественные силы мироздания: небо, бурный ветер, солнце, море, плодородие, смерть. Воздвигнутые ими статуи – аналог последующих церковных икон. Статуи изображали бога или богиню, напоминали верующему о присутствии божества, выказывали почтение людей к своим богам и, быть может, помогали людям ощущать близость богов. Однако, как отмечает один из вавилонских текстов, сами статуи богами не являются.

Главным языческим богом в той стране, которой впоследствии суждено было стать Израилем, был Эль. Эль – патриархальный властитель. В отличие от другого важного бога, Хаму (бурный ветер),[8]8
  Хадду и другие мужские божества часто именуются в Библии просто словом «баал» (множ. число «баалим»), т. е. «хозяин».


[Закрыть] Эль не отождествлялся ни с какой природной силой. Он возглавлял совет богов и возвещал решения этого совета.

Богом Израиля был Яхве.[9]9
  О переводе имени Божьего. В Библии Бога зовут Яхве. После завершения Библии возник обычай не произносить это имя вслух. Поэтому в тех случаях, когда еврейский оригинал содержит имя Яхве, большинство современных переводов передают его словом «ГОСПОДЬ». В целях нашей книги лучше следовать оригиналу.


[Закрыть] Это также патриархальный властитель и также не ассоциировался ни с одной природной силой. Как мы увидим, народ Израилев не создавал мифов о нем как таковом, а размышлял о его деяниях в истории.

Израильтяне говорили на иврите. Остальные языки тех мест были близки ивриту: финикийский, ханаанейс-кий (угаритский), арамейский и моавитянский – все они входят в семью семитских языков. В иврите и каждом из этих других языков имелся алфавит. Документы писались на папирусе и запечатывались печатями, спрессованными из сырой глины. Иногда в качестве материала брали кожу и глиняные таблички. Время от времени тексты могли вырезать на камне или штукатурке. Для коротких записей в ход шли черепки сосудов.

Жили в одноэтажных или двухэтажных домах, большей частью каменных. В городах дома тесно лепились друг к другу. Некоторые города могли похвастаться системами водопроводов, включавшие длинные подземные туннели и огромные цистерны. Внутренний водопровод существовал и в отдельных домах. Города были огорожены стенами. В пищу люди употребляли говядину, баранину, домашнюю птицу, хлеб, овощи, фрукты и молочные продукты. Из напитков делали вино и пиво. Из глины изготовлялись сосуды и кувшины всех размеров. Среди металлов – бронза, железо, серебро и золото. Существовали и музыкальные инструменты: духовые, струнные и ударные. Вопреки тому, что показывают во всех фильмах, снятых по Библии, на голову не надевали куфию (арабский головной убор).

Существуют предания о предыстории израильтян: патриархах, египетском рабстве и скитаниях в Синайской пустыне. К сожалению, археология и другие древние источники не дают на сей счет практически никакой информации. Более-менее достаточные данные, по которым можно описать жизнь библейской общины, появляются у нас лишь для периода после XII века до н. э., то есть после укоренения израильтян в данном регионе.

В этот ранний период политическая жизнь израильтян имела племенную организацию. Согласно библейской традиции, существовало тринадцать племен (колен), очень разных по размеру и численности. У двенадцати из этих племен были свои территории. Тринадцатое же, колено Левия, представляло собой жреческую группу. Его представители жили в городах, расположенных на землях других племен. У каждого племени были избранные вожди. (См. карту 1 в конце книги.)

В племенах или даже над группами племен могли возвышаться отдельные люди, в силу своего общественного положения или личных качеств. Они были судьями или жрецами. В качестве судей они не разбирали тяжбы и дела, а возглавляли войско. В случае военной угрозы племени или группе племен судья мог обретать большую власть. Судьями могли быть как мужчины, так и женщины; жрецами – только мужчины. Обычно жрецы происходили из племени Левия. Эта должность передавалась по наследству. Жрецы совершали религиозные обряды, в первую очередь, жертвоприношения. За свое служение они получали часть жертвенного животного или сельскохозяйственной продукции.

Стоит выделить еще один вид руководителей в общинах – пророки. В отличие от судьи или жреца, пророк – это не должность и не профессия. Пророком мог стать человек любого рода занятий. Скажем, пророк Иезекииль был жрецом, а пророк Амос – пастухом. Еврейское слово «нави» («пророк») буквально означает «призванный». Израильские пророки – это мужчины и женщины, которых призвал Бог на особую миссию по отношению к народу. Миссия могла состоять в том, чтобы воодушевить или обличить народ. Она могла быть в области политической, этической или обрядовой. Обычно пророки возвещали свою весть в поэтической форме или сочетая поэзию с прозой.

Возникновение монархии

Кульминация периода судей – деятельность Самуила: судьи, жреца и пророка в одном лице. Последний из судей, он сосредоточил в своих руках колоссальную политическую и религиозную власть. Его резиденцией был город Шило, важный религиозный центр на севере страны. Там находилась Скиния, в которой, если верить Библии, хранился ковчег со скрижалями Десяти Заповедей, и священнодействовала видная жреческая семья, в которой некоторые ученые видят потомков Моисея.

Когда филистимляне усилились и бороться с ними можно было лишь сообща, оказался востребован вождь, который объединил бы и повел людей за собой. Таким вождем и стал Самуил, который затем неохотно помазал первого царя Израильского, Саула. Так период судей сменился периодом монархии. Впрочем, хотя судьи ушли в прошлое, продолжали существовать жрецы и пророки. В политической структуре Израиля царь не являлся абсолютным властителем. Напротив, царская власть ограничивалась и сдерживалась властью племенных вождей, верховных жрецов и прежде всего пророков.

Все это оказывало глубокое влияние на политическую и религиозную жизнь. Чтобы стать царем и благополучно править, требовалось одобрение племенных вождей и помазание пророком. Не обойтись было и без поддержки жречества. Дело в том, что к моменту возникновения монархии статус жрецов, пророков и племенных вождей уже укрепился; да и политические реалии давали о себе знать. Без племен царь был как без рук: племена предоставляли народ для войска. Без поддержки пророков и жрецов царь также не мог нормально править: религия не была отделена не только от государства, но и вообще от чего бы то ни было. Как часто отмечают в учебниках по введению в Ветхий Завет, в тогдашнем иврите отсутствовало слово «религия». Религия представляла собой не отдельный сегмент жизни, а пронизывала всю жизнь насквозь. Царь не мог обладать политической легитимностью, не имея религиозной легитимности. Утрата поддержки со стороны пророков и жрецов сулила серьезные неприятности. Яркий пример – Саул.

Саул поссорился с Самуилом, жрецом и пророком, помазавшим его в цари. Первая книга Самуила (Царств)* содержит два разных рассказа о событиях, повлекших за собой разрыв. (Возможно, они восходят к двум разным авторам.) Обе версии предполагают, что Саул вышел за рамки своих полномочий и узурпировал некоторые прерогативы жречества. Насколько можно судить, Самуил в ответ помазал другого царя, Давида.

Возвышение Давида

Давид был знаменитым героем из племени Иуды. Некоторое время он входил в свиту Саула и женился на одной из дочерей Сауловых. Саул не без основания усмотрел в Давиде угрозу своему трону, и они стали врагами. Когда Давид получил поддержку жрецов из Шило, Саул всех их перебил (лишь один спасся).[10]10
  Для читателей, которым интересны подробности: к этому моменту Самуил уже умер, и город Шило попал в руки филистимлян. Поэтому из Шило жрецы перебрались в Номву (Нов).


[Закрыть]

Саул правил, пока не погиб в битве против филистимлян. Затем его царство разделилось между его сыном Ишбаалом и Давидом. Ишбаал властвовал в северных частях страны, а Давид – в своем племени Иуды (крупнейшее из племен; его область на юге страны занимала по площади почти столько же, сколько остальные племена вместе взятые). Ишбаала убили, а Давид воцарился и над севером, и над югом.

Таким образом, уже на этой ранней стадии израильской истории заметны конфликты между царством и жречеством, а также между разными царями. Впоследствии этой политической динамике суждено будет сыграть важную роль в формировании Библии.

Давид – один из главных персонажей Ветхого Завета. Его роль почти столь же велика, сколь и роль Моисея. Этому есть несколько причин. Во-первых, Давиду посвящено больше библейских текстов, чем кому-либо еще. Скажем, Вторая книга Царств включает замечательную пространную «придворную историю Давида». (Такое название принято в англоязычной библеистике: Court History of David.) Она примечательна открытой критикой своих героев, – для жизнеописаний ближневосточных царей явление практически уникальное.

Во-вторых, если хотя бы половина ветхозаветных сведений о Давиде соответствуют действительности, это глубоко незаурядный человек (и в личном, и в политическом плане).

В-третьих, Давид стоит у истоков выдающейся царской династии. Давидическая династия – одна из самых долговечных за всю историю земного шара. Вспомним в связи с этим и мессианскую традицию иудаизма и христианства: люди верили, что в беде их выручит потомок Давида.

Империя Давида

Очевидно, Саула сочли подходящей кандидатурой в цари израильские еще и потому, что он был родом из племени Вениаминова. Племя Вениамина занимало очень маленькую территорию, а значит, не приходилось особо опасаться, что под Сауловым владычеством оно задавит остальные племена. С Давидом ситуация была диаметрально противоположная. Поскольку его племя (Иудино) являлось крупнейшим, казалось бы, есть чего бояться. Однако Давид оказался политиком трезвым и толковым, и способствовал укреплению единства государства.

Во-первых, он перенес столицу из Хеврона (главный город Иуды) в Иерусалим. Иерусалим ранее был йевуситской твердыней, но Давид захватил его. По-видимому, для захвата использовался почти отвесный ход подземного водопровода. (Этот ход, ныне известный как «шахта Уоррена», был расчищен при раскопках в библейском Иерусалиме и открыт для публики в 1985 году.) Поскольку до захвата Иерусалим принадлежал йевуситам, он не ассоциировался ни с одним из племен Израилевых. Соответственно, перенос столицы в него не задевал ни одно из племен. Давид словно хотел показать: он не собирается выделять племя Иуды. (Аналогичным образом, город Вашингтон выглядел привлекательным в качестве столицы Соединенных Штатов, поскольку не входил в состав какого-либо из штатов.) К тому же Иерусалим находился приблизительно посередине между севером и югом страны.

Во-вторых, укреплению единства царства способствовало назначение двух главных жрецов в Иерусалим: от севера и от юга. (Напоминает ситуацию с двумя главными раввинами в современном Израиле, от сефардской и от ашкеназской общины.) Тем самым, и север, и юг оставались не в накладе. Северным жрецом был Авиафар (именно он уцелел во время бойни, устроенной Саулом среди жрецов в Шило). Южным жрецом был Садок. Садок происходил из Хеврона, бывшей Давидовой столицы в Иуде. Очевидно, он и хевронские жрецы считались потомками Аарона, первого из верховных жрецов. Таким образом, приглашение Давидом двух жрецов было не только политическим компромиссом между севером и югом, но и компромиссом между двумя древними и уважаемыми жреческими фамилиями, Моисея и Аарона.

Цементировали единство государства и матримониальные дела Давида. Он взял в жены женщин из разных политически значимых регионов, что могло лишь укрепить социальные узы между этими регионами и внутри царской семьи.

Самым практичным из шагов Давида было учреждение им профессиональной армии. Она включала также чужеземцев (керетитов, пелетитов, хеттов) и подчинялась Давиду и лично назначенному им военачальнику. Таким образом, Давиду не было необходимости, чтобы отдельные племена рекрутировали мужчин в периоды военного кризиса. Давид решил основную часть проблемы: зависимость от племен.

Один военный успех следовал за другим: Давид присоединил Эдом, Моав, Аммон, Сирию и, быть может, Финикию к своим землям. Он создал империю, которая простиралась от реки Египетской (вади Эль Ариш, а не Нил!) до Евфрата в Месопотамии. Он сделал Иерусалим религиозным и политическим центром империи, привез в него ковчег (самую священную из реликвий) и пригласил в него обоих верховных жрецов.

Царская семья

Чтобы понять, как жизнь, события и отдельные люди создали Библию, необходимо изучать также историю царской семьи. Взаимоотношения ее членов, конфликты и политические союзы повлияли на ход истории, а с ней и на характер Библии.