Текст книги "Девушка на крыльце"

Автор книги: Ричард Чизмар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Ричард Чизмар
«Девушка на крыльце»

Для Ноя, короля детективных историй, с безмерной любовью от старика отца

Пятница.

Достигнув лестницы, Кенни Такер почувствовал запах бекона, а когда вошел в кухню, у него в желудке разыгралась буря.

Его жена Сара – их браку в следующем месяце исполнялось двадцать два года – суетилась возле стойки, одной рукой управляясь со сковородой, а второй набирая что-то на мобильном.

– Доброе утро, соня, – проговорила она, улыбаясь через плечо.

Кенни зевнул и чмокнул ее в щеку, после чего, усевшись за завтрак, отхлебнул горячего кофе из чашки, что уже ждала его на столе. Он проследил за тем, как Сара, так и не отрывая глаз от телефона, разбила три яйца во вторую сковороду.

Едва дотягивая до пяти футов ростом, в футболке и штанах для йоги, с завязанными в конский хвост длинными каштановыми волосами, Сара даже в столь ранний час являла собой настоящий сгусток энергии. Не говоря уже о том, какой она все эти годы обладала красотой. Кенни с ней повезло.

– Во сколько же ты лег? – спросила она, беря лопатку и готовя яичницу-болтунью.

Он подавил очередной зевок.

– Точно не помню. Кажется, в начале первого.

Она покачала головой:

– Будешь сегодня на тренировке как зомби.

– Я не виноват, что кикер, идиот, дал маху и пришлось играть овертайм. Хорошо хоть «Стилерз»[1]1
  «Питтсбург Стилерз» – профессиональный клуб по американскому футболу, выступающий в Национальной футбольной лиге. – Здесь и далее прим. пер.


[Закрыть] в этот раз выиграли.

Кенни был болельщиком питтсбургских команд – хоккейной, бейсбольной, но прежде всего футбольной – в третьем поколении, поэтому давно научился довольствоваться малым.

Он потер глаза.

– Как вкусно пахнет, милая.

– Через пару минут будет готово.

– Спасибо. Сегодня мне нельзя опаздывать. Я обещал помочь Такеру Бенджамину с эссе перед классным часом.

– Это безумно мило с твоей стороны. – Она положила на тарелку несколько ломтиков хрустящего бекона. – Только вот мне интересно, ты бы так же стремился ему помочь, не будь Такер таким хорошим нападающим?

Кенни поднял глаза над газетой, которую только что начал читать.

– Слушай, я прежде всего учитель английского и только потом футбольный тренер. Ты же знаешь.

– Конечно знаю, глупенький. Я просто пошутила. – Она переложила яичницу на тарелку и, подойдя к столу, уселась напротив мужа. – Бедняжка мой. Ты становишься таким ранимым, когда устаешь.

Он отхватил большой кусок яичницы, пожевал пару раз и широко открыл рот, чтобы она увидела в нем еду.

Сара рассмеялась:

– Ты омерзителен.

– Натали проснулась? – спросил он, захватывая следующий кусок.

– Уже в душе. Сказала, хочет сегодня прокатиться на автобусе.

Сара встала из-за стола, подошла к плите и снова стала тыкать в свой телефон.

– Блин, это можно как-то перемотать? – пробормотала она.

Кенни пристально на нее посмотрел.

– По поводу чего ты там так суетишься? Обычно в такую рань ты телефон в руки боишься взять. И не дай бог, если я возьму свой.

Она подняла на него глаза.

– Энджи написала. Ночью кто-то раз десять звонил в дверь. Весь дом разбудили. А когда Фрэнк, наконец, вышел посмотреть, там никого не было.

Энджи и Фрэнк Урбан жили в соседнем доме. Они были хорошими людьми, пусть Энджи, по мнению Кенни, немного перегибала с драматизмом и любовью к сплетням. Зато она приходилась Саре хорошей подругой, и этого было достаточно.

– Наверное, кто-то решил их разыграть, – ответил Кенни. – Мы детьми постоянно так развлекались.

– В ночь на четверг?

– Черт, я не помню уже, чем занимался на прошлой неделе, не то что тридцать лет назад. Наверняка какие-нибудь пьяные студенты.

– Слышал, как Бандит ночью лаял?

Бандитом звали их трехлетнего корги, который в тот момент сторожил Сарин огород на заднем дворе.

Кенни покачал головой:

– Я вообще ничего не слышал после того, как выключил телевизор и моя голова коснулась подушки. Меня просто вырубило.

Она сосредоточенно посмотрела на экран телефона.

– Он меня разбудил где-то в полчетвертого. Я думала, он опять следит из окна за енотами, и не придавала этому значения, пока утром мне не написала Энджи.

Думаешь, он услышал кого-то у соседей?

– Возможно. Или кого-то рядом с нашим домом. Наш-то звонок уже несколько месяцев как сломался, если помнишь.

– Помню, помню, я починю.

– Меня не это волнует, милый. Здесь просто со временем непонятно. Энджи говорит, Фрэнк вернулся в постель после половины четвертого. И Бандит начал лаять в это же время.

Кенни отодвинул пустую тарелку.

– Наверное, услышал шум у соседей. Ну и что?

– Есть! – воскликнула она, с гордостью протягивая ему телефон.

– Есть что?

– Послушай, – сказала она, отрываясь от телефона и переводя взгляд на Кенни. – Помнишь, ты в прошлом году поставил камеру, когда в районе с веранд стали пропадать вещи?

Кенни кивнул.

– Где-то на День благодарения было дело, да.

– Я все утро пыталась разобраться, как скачать запись этой ночи на телефон. Наконец-то получилось.

– Так что именно тебя взволновало, милая?

Сара пожала плечами:

– Думаю, сама мысль, что кто-то мог слоняться вокруг нашего дома посреди ночи. Помнишь, как несколько месяцев назад подруга Карли заметила, что за ней кто-то следил, когда она бегала? Это же было поздно вечером и всего в двух кварталах отсюда.

– Мне кажется, ты чересчур подозрительна, – отозвался Кенни, вставая из-за стола и кладя грязные тарелки в раковину.

Сара, вздохнув, вернулась к перемотке записи. Когда временной код высветил «3:28», она замедлила скорость и коснулась стрелки воспроизведения. На экране появилось черно-белое изображение их пустой веранды.

Кении задержался у раковины, чтобы разглядеть свое отражение в окне кухни и поправить галстук.

– Передай Нат, что я желаю ей хорошего дня и что мы все можем выйти съесть по мороженому, когда...

Сара у него за спиной изумленно ахнула.

Он повернулся к ней.

– Что такое?

С широко раскрытыми глазами, она яростно нажала несколько раз на экран и повернула телефон так, чтобы Кенни тоже было видно. Затем снова коснулась пальцем стрелки воспроизведения. Возникло то же зернистое изображение веранды.

– Так что? – спросил он, сбитый с толку.

– Ты подожди.

Прошло еще несколько секунд...

...и на крыльцо торопливо взошла девушка и позвонила в дверь. Она была босиком, в не по размеру большой футболке и нижнем белье. Волосы спутались. На правом запястье висело что-то напоминающее кандалы. Она встревоженно нажимала на звонок, снова и снова, то и дело оглядываясь через плечо на лужайку перед домом и на улицу, словно опасалась, что за ней кто-то идет. Это продолжалось двадцать три секунды, пока девушка не сдалась и, все так же озираясь, не отступила от двери, чтобы исчезнуть из виду.

Сара устремила взгляд на мужа.

– И что ты теперь думаешь?

Окончательно проснувшись, Кенни ответил:

– Я думаю, Такеру Бенджамину сегодня придется писать эссе самому.

Детектива звали Дженкинс, и Кенни с трудом удавалось не пялиться на нее из-за того, что та как две капли воды была похожа на учительницу, которая в восьмом классе вела у него рисование, миссис Крэбтри.

Мэри Бет Крэбтри, с ее добродушной улыбкой, южным акцентом и переполненной конфетницей на краю стола, Кенни всегда считал любимой учительницей. Она была у Кенни и Сары на свадьбе, и они до сих пор обменивались электронными письмами. И сейчас он никак не мог отстраниться от поразительного сходства.

Афроамериканка со сравнительно светлой кожей, слегка полная, с россыпью веснушек на широком носу и обманчиво мягким голосом, детектив Дженкинс сидела в потрепанном кресле Кенни и записывала что-то в блокнот, пока Кенни с Сарой, на диване напротив, старались как можно точнее отвечать на ее вопросы. Оба заметно нервничали.

Детектив беседовала с ними уже почти час. Кенни сразу заметил: она обладала тем, что писатели, чьи книги он изучал в рамках курса по современной литературе, назвали бы «наблюдательным взглядом». Дженкинс незаметно скользила взглядом вокруг, запоминая детали. Кенни не сомневался, что она в считаные мгновения сохранила всю гостиную у себя в памяти, вместе с маркой и размером телевизора, висящего на стене над камином, и стоящими на полках книгами и безделушками.

Последние несколько минут она изучала записи в блокноте, медленно листая страницу за страницей, то и дело возвращаясь назад и время от времени нарушая молчание, чтобы прояснить предыдущий вопрос. Сара не знала, что беспокоило ее больше: эти долгие паузы или повторяющиеся вопросы, из-за которых складывалось впечатление, будто детектив не верит ни единому их слову.

– Так значит... вы говорите, что переехали сюда четыре года назад из округа Ланкастер?

– Верно, – подтвердил Кенни.

– А до этого вы каждый день ездили на работу в Харфордскую дневную школу?

– Нет, я тогда работал в обычной средней школе. Когда я прошел собеседование в Харфордской и подписал контракт на работу учителем и тренером, мы и решили переехать в Фолстон.

Она записала что-то и переключила внимание на Сару.

– А вы сейчас не работаете, верно, миссис Такер?

– Последние полтора года нет. А до этого работала в Кернанской больнице физиотерапевтом, но в 2016-м у меня умер отец и оставил кое-какие деньги. – Она покосилась на Кенни, осознавая, что говорит лишнее, и сожалея, что не может остановиться. – После этого мы с мужем подумали и решили, что мне лучше сделать перерыв, пока Натали не окончит школу. И это прекрасно, хотя на самом деле я жду не дождусь, когда смогу продолжить практику.

Еще одна бесконечно долгая пауза – Сара слышала, как старинные напольные часы тикают в соседней комнате, – после чего вопрос:

– Вы точно уверены, что никто из вас не видел эту женщину ранее?

– Точно, – заверила Сара.

Кенни кивнул:

– Да.

– Даже случайно? В магазине, в парке, в коридоре больницы в школе?

– На видео ее сложно хорошо разглядеть, – заметила Сара стараясь звучать убедительно. – Но я точно уверена.

Детектив Дженкинс на этот раз не стала дожидаться ответа от Кенни.

– А ваша дочь... – Она сверилась с записями. – Натали. Вы можете показать ей видео, когда она вернется из школы, и дать мне знать, если ей будет что добавить?

Кенни с тревогой посмотрел па жену.

– Мы покажем, – пообещал он. – Сара немного беспокоится, что видео может испугать Натали – ей только исполнилось тринадцать, и у нее довольно бурное воображение, – но, если вы считаете, что это важно, мы попросим ее посмотреть и свяжемся с вами.

– Буду признательна, – сказала детектив, опуская глаза к блокноту.

– Теперь полиция будет обыскивать все дома в районе? – спросила Сара.

– Нет, таких радикальных мер не будет, но мы уже опрашиваем многих ваших соседей, и мой коллега сейчас общается с вашими друзьями, Урбанами. Не забывайте, миссис Такер, мы еще не знаем точно, пришла ли эта женщина к вам из дома неподалеку. Она могла выпрыгнуть из проезжавшей мимо машины, или ее вообще могли здесь бросить. Или... все это может быть просто недоразумением.

– Недоразумением, – повторила Сара.

– О, вы удивились бы, если бы узнали, с какими вещами мы порой сталкиваемся, даже здесь, в предместье. Поэтому сейчас важно как можно скорее донести это видео до общественности с помощью местных каналов и социальных сетей. Может быть, кто-нибудь ее узнает или она сама это увидит и покажется, чтобы разъяснить ситуацию.

– Разумеется, – поддержал Кенни. – Распространяйте его так, как считаете нужным.

Детектив Дженкинс перелистнула страницу.

– Вы упоминали соседа через дорогу, Тома Карпентера. Можете добавить что-либо к тому, что рассказали?

– Не особо, – ответил Кенни. – Том в основном держится сам по себе. Я знаю, что он работает в банке где-то в центре города, но не знаю, в каком именно. А так он тихий, к нему редко кто заходит. Я упомянул его только потому, что вы спросили, знаю ли я кого-нибудь, кто живет здесь один. Он сразу пришел мне в голову, плюс Пол в соседнем доме и женщина, которая...

– Вы имеете в виду Пола Блонера? – спросила детектив, сверяясь с заметками.

– Да. Чудесный старик. Раньше работал в городской полиции. У него жена умерла от рака за год до того, как мы сюда переехали. Ему лет семьдесят пять, и он стал нам с Сарой как отец. И наша дочка его обожает.

– Еще вы упомянули женщину?

– Кери как-то там. Я вам уже о ней рассказывал. Она переехала в большой дом на углу в прошлом месяце. Но ходят слухи... – Кенни указал большим пальцем в сторону Сары. – Есть основания полагать, что она помолвлена с каким-то крутым юристом и они уже живут вместе.

Сара шлепнула Кенни по ноге и смущенно рассмеялась.

– Пол просто душка, Том Карпентер – хороший парень, – проговорила она. – Я уверена, никто из них не имеет никакого отношения к женщине на нашем крыльце.

Детектив Дженкинс оторвала взгляд от блокнота, и Сара удивилась тому, как пристально женщина на нее посмотрела.

– Знаете, миссис Такер, будь у вас волосы чуточку короче, вы были бы очень похожи на нашу загадочную посетительницу.

Сара заставила себя взглянуть детективу в глаза.

– Вы правда так думаете?

– Правда. – Детектив Дженкинс кивнула.

Кенни пристально посмотрел на жену и пожал плечами.

– Простите. Я бы не сказал.

– Не извиняйтесь. – Детектив Дженкинс перелистнула страницу блокнота, провела пальцем вдоль пары строк, после чего вернулась к тому месту, откуда начала. – И последний вопрос, уж простите, что снова об этом спрашиваю, мистер Такер, но мне нужно, чтобы вы были уверены на сто процентов.

– Хорошо.

– Вы уверены, что никогда не видели эту женщину раньше? Вообще нигде и никогда?

Ощущая на себе взгляд Сары, Кенни покачал головой. У него уже начинал выступать пот. Почему, черт возьми, детектив ему не верила?

– Уверен, детектив. Я никогда ее не видел.

Детектив Дженкинс захлопнула блокнот и поднялась с кресла.

– В таком случае не буду больше вас донимать. – Она направилась к выходу. – Пожалуйста, дайте знать, что скажет ваша дочь, когда у нее появится возможность посмотреть запись.

– Будет сделано, заверил Кенни, – ощущая облегчение от того, что все закончилось.

Сара проводила детектива наружу.

– Поверь, я поговорила почти со всеми в нашем квартале, – заявила Энджи. – Ее слышали только в наших двух домах. Она как будто появилась из ниоткуда, а потом растворилась в воздухе.

Даже в выцветших джинсах и бейсболке с логотипом Пенсильванского университета Энджи Урбан выглядела совершенно собранной. Серебряные сережки прекрасно дополняли ожерелье, а то в свою очередь гармонировало с браслетами – и все вместе сочеталось, чтобы подчеркнуть модный шипованный пояс, который красовался у нее на талии. Макияж ее при этом был, как обычно, безупречен.

– Или, может, она успела постучаться только к нам, прежде чем ее отыскали и вернули обратно, – предположила Сара.

Они сидели в старомодных креслах-качалках на веранде Энджи. Пили горячий чай и обменивались последними новостями. Их мобильники жужжали от входящих текстовых и голосовых сообщений от любопытных подруг, но большинство из них они игнорировали.

Как только детектив Дженкинс ушла, Кенни перекусил и отправился в школу, чтобы успеть хотя бы на вторую половину занятий. Футбольная команда на этих выходных не играла, но ребята отрабатывали новые приемы, готовясь к матчу в следующую субботу, и Кенни не хотел пропускать тренировку.

Сара не самым терпеливым образом – расхаживая взад-вперед по собственному крыльцу – дожидалась, когда напарник Дженкинс, детектив Джамбанко, закончит опрашивать Фрэнка и Энджи, и, как только седан без опознавательных знаков отъехал от обочины, сразу бросилась к соседям.

Энджи скорчила гримасу.

– Даже думать об этом не могу. И так чувствую себя виноватой.

– Я тоже, – призналась Сара. – Бедная девушка.

– У вас хотя бы есть оправдание. Вы же ничего не слышали. А мы слышали, как она звонила, и не помогли.

– Но вы попытались. – Сара похлопала подругу по колену. – Это важно.

– Не будь еще Фрэнк таким копушей...

Из-за угла повернул черный внедорожник и сбавил скорость перед домом.

– Кто-то знакомый? – спросила Сара, вытягиваясь, чтобы разглядеть получше.

– Не думаю.

Внедорожник снова ускорился и скрылся в конце улицы.

Сара содрогнулась.

– У меня от всего этого мурашки по коже. Аж боюсь сегодня спать ложиться.

– Я Фрэнку то же самое сказала.

– И что он ответил?

– А ты как думаешь что? – И, имитируя низкий голос Фрэнка, сама ответила: – «Не веди себя как ребенок, Эндж. У нас в районе никогда не было так безопасно, как сейчас стало из-за всей этой шумихи. Днем тут всюду полиция ходит и задает вопросы, ночью – патрули».

– Я об этом и не думала, – сказала Сара. – Кстати о копах, как тебе ваш детектив?

– Знаешь, такой лапочка. – Энджи улыбнулась.

– Господи, я не в этом смысле.

Она рассмеялась:

– Ну, я же поклялась говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

Сара покачала головой:

– Ты невыносима.

– Да нормальный детектив, – ответила Энджи, отмахиваясь. – Задал кучу вопросов и ушел своей дорогой.

– У нас то же, только она была более...

Энджи взглянула на подругу.

– Какой?

– Не знаю. Просто спрашивала одно и то же по несколько раз, но всегда немного по-разному. Будто не верила нам и хотела поймать на лжи или типа того.

– Я видела по телику, что детективы так делают. Это у них просто такой метод работы.

– А детектив Джамбанко тоже так себя вел?

Энджи на мгновение задумалась.

– Вроде нет.

– Вот видишь, это меня и беспокоит.

– Ты просто себя накручиваешь, – ответила Энджи, вставая и потягиваясь. – Я бы не стала из-за этого переживать.

– Легко тебе говорить.

– Пора мне возвращаться и готовить ужин. – Она скривилась. – Сегодня заедут родители Фрэнка.

– Ох божечки, ну удачи тогда. – Сара встала и принялась спускаться с крыльца.

– Ах да, и еще кое-что, – вставила Энджи.

Сара обернулась и посмотрела на подругу.

– Про детектива Джамбанко. Видела бы ты его упругую задницу!

– Говорю же, невыносима, – ответила Сара и, смеясь, направилась домой.

Кенни прополоскал рот и выплюнул жидкость со вкусом мяты в раковину. Затем выключил свет в ванной и забрался в постель к жене. Она закрыла книжку, которую читала.

– Натали сегодня была очень молчаливой, ты заметил? – спросила она.

– Я бы сказал, она... задумалась. Видео хоть и идет всего полминуты, но потом долго не отпускает.

– Сама знаю. – И, поколебавшись, Сара продолжила: – Часть меня еще сердится на детектива Дженкинс за то, что та попросила нас это сделать. Она же еще ребенок!

Кенни положил голову жене на плечо.

– Детектив просто делает свою работу, милая.

– Энджи мне то же сказала.

– Отметь этот день в календаре. Пятое октября. У Кенни и Энджи совпали мнения.

– Остряк. – Сара хихикнула.

– Я отправил детективу сообщение, когда выводил Бандита в туалет. Написал, что Натали девушку не узнала.

– Как мы ей сразу и сказали.

– И еще я перепроверил замки, как ты просила.

– Спасибо, милый. – Сара повернула к нему голову и чмокнула в щеку. – Можешь сделать еще кое-что?

– Конечно.

– Выглянешь в окно?

– Прямо сейчас?

– Если не трудно.

Кенни стащил с себя одеяло и встал с постели.

– Что я должен там увидеть?

– Не знаю. Что угодно... что-нибудь необычное, наверное.

Он подошел к окну. Одним пальцем сдвинул штору.

Лужайка перед домом, как и вся улица, терялась в паутине теней. Высоко в небе нависал осколок октябрьского месяца. Ветра совсем не было. Ничто не шевелилось, даже ветви деревьев.

– Вроде все нормально, – сообщил он, возвращаясь в кровать.

– Спасибо, что проверил. – Сара положила книгу на тумбочку. – Она не идет у меня из головы. Перед глазами постоянно ее лицо. Такое напуганное.

Кенни выключил ночник.

– А сейчас постарайся уснуть. Завтра будет день получше, обещаю.

Шепот в темноте:

– Кенни?

– Да, милая.

– Ты правда раньше не видел эту девушку?

Он перевернулся на другой бок, чтобы оказаться к жене лицом.

– Никогда. Ты же слышала, что я сказал детективу.

– Но сейчас спрашиваю я. Ты уверен?

Кенни пошарил в темноте и нашел руку жены.

– Да, любимая. Я уверен.

– Я люблю тебя.

– И я тебя.

Прошло немало времени, прежде чем они смогли уснуть.

Мужчина уже собирался покинуть свое укрытие за старым дубом, когда в окне на втором этаже дома, за которым он наблюдал, вдруг возникла фигура. Он мигом отпрянул обратно в тень.

Лицо в окне мужчина узнал. Он проследил за тем, как человек постоял там немного, вглядываясь в ночь, а потом снова сомкнул шторы. Через некоторое время свет в окне погас.

Мужчина наблюдал за домом еще несколько минут. Убедившись, что ему ничего не грозит, вышел из-за дерева и пересек пару темных задних дворов – при этом перемахнув через заборчики и едва не угодив в купальню для птиц и пруд с золотыми рыбками, – пока не оказался в заброшенном переулке, где оставил машину.