Текст книги "Летучий Голландец"

Автор книги: Ричард Аллен Кнаак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

"У этого мира осталось совсем мало времени, капитан.

Он приближается. Мальстрем. Он почти пришел и если пробудет здесь слишком долго, то этот порт захода определенно погибнет. Мальстрем – это тоже часть плана, он – единственный путь, по которому корабль перебирается с одного места на другое, но те несчастные, что его создали, делали все в спешке. Не позволяй Мальстрему слишком задерживаться в порту, если ты хоть чуть-чуть думаешь об этом мире и его людях… Возможно, это последний порт. Наш друг «Отчаяние» сделает все, что должен, особенно теперь, когда почти схватил свою жертву. Но для нас всех плавание может оказаться тяжелым".

– Фило… – Голландец уставился в клокочущее небо, – Фило… Я не знаю, что еще можно сделать.

«У тебя есть команда, капитан. Свистать всех наверх! Этот подлый негодяй не устоит против всех вас».

Сын Мрака внезапно поднялся, и голос аниматрона затих. Властелин Теней осмотрелся и наконец обнаружил своего обидчика. Глаз его больше не был мертвенно-бледным, он горел диким красным цветом, полосатым, как языки пламени.

– Ты, посмел, напасть на меня. – Тени взвились, как змеи, готовые к прыжку. Единственный глаз сузился. – Ты уйдешь так, как я пожелаю.

Голландец понятия не имел, что Сын Мрака имеет в виду.

Он распахнул дверь и бросился в проход. Властелин Теней, конечно, будет его преследовать, но Голландец хорошо знал внутренность корабля. На что он надеялся внизу, он и сам не понимал. Вероятно, оттянуть неизбежное… На бегу Голландец обдумывал, что сказал голос, голос Фило. Но разум его был в смятении, и очевидные вещи до него не доходили.

Он бежал мимо кают, направляясь к трапу, ведущему в трюм.

«Надо же, я так часто желал смерти, а теперь бегу от того, кто ее олицетворяет». Майя многое в нем изменила.

– Ты не избежишь справедливого наказания! – эхом летел за ним голос Черного Принца.

Голландец пробирался внутрь призрачного корабля, впервые за века странствий отмечая, как много деталей соответствует его вкусу, они были здесь все эти годы. Изгнанник понял, что корабль пытался, как мог, создать для него удобства. Он принял знакомую Голландцу форму, и только его собственный разум, расстроенный и отягощенный чувством вины, вызвал к жизни те мелкие перемены в конструкции, которые превратили парусник в корабль-призрак.

Когда он добрался до самой глубокой части трюма, перед ним вспыхнул свет, это «Отчаяние» освещал путь прямо перед ним, а позади него огни гасли.

Над собою он слышал шум и треск. Видимо, Сын Мрака в своих поисках крушил все вокруг.

«Почему корабль это принимает? Почему он позволяет наносить себе столько вреда?» Разве все эти разрушения не ослабляют его еще больше?

– Тщетные усилия, – послышался голос Сына Мрака. – Выходи и прими наказание, друг Голландец. Я буду жесток, но очень скор, обещаю тебе.

Голландец прекрасно мог обойтись без этих обещаний, но в одном он был согласен с Властелином Теней.

«Тщетно пытаться бежать. Я должен что-то придумать».

Голландец прислонился к стене, надеясь восстановить силы. К его удивлению, вокруг руки возникло свечение. Он убрал руку, затем снова коснулся стены. Свечение распространялось от того места, где его пальцы и ладонь опирались на стену. Теперь оно занимало площадь размером, с него самого.

Голландец почувствовал, как в него вливается сила, сила и что-то еще. Вдруг он увидел, как в одной из кают стоит Майя, рука ее касается стены, которая тоже светится. Он тотчас понял, что это какое-то реальное событие, произошедшее раньше, когда она была на борту. Комната вокруг Майи превратилась в сияющие покои, а женщина стояла и смотрела, как будто к чему-то прислушиваясь. «Отчаяние» пытался вступить с ней в контакт, но зачем он сообщает ему об этом сейчас?

Мысли его обратились к Майе. Она все еще находилась в том мире, так далеко от него…

«И мы ничего не можем сделать».

Он снова убрал руку. Это был голос Майи. Почему же «Отчаяние», а это явно его работа, заставил его услышать ее голос теперь, когда она для него потеряна?

«Что же предлагал тогда голос Фило?»

До него почти дошло, но, к несчастью, Сын Мрака дошел быстрее.

Балки трещали. Доски разлетались в щепки. Тусклый свет заполнил трюм. Сверху из пролома тени Черного Принца протянулись и схватили загнанного в тупик изгнанника.

Властелин Теней подтянул его вверх. Затем они оба поднялись выше, тени, круша, расширяли отверстие для ловца и его жертвы. Корабль все еще позволял черному призраку разрушать его дальше. Похоже, что он зачем-то экономил силы.

Когда они оказались на палубе, Голландец увидел, что ребра гигантской клетки исчезли. Корабль вернулся к своему привычному виду. Голландцу это показалось недобрым знаком.

«Сын Мрака одолевает его, и меня».

Корабль пожертвовал ему часть своих сил, но все равно Голландец не мог справиться с Сыном Мрака. Возможно, с помощью остальных он и победил бы этого сумасшедшего, но… «Другие…» Теперь он понял. Сначала голос Фило, затем сам «Отчаяние» пытались ему объяснить. Ключом ко всему является Майя.

«Неужели сработает?» Он даже не думал над этим, настолько привык полагаться лишь на себя, но ведь он и Странники, особенно Майя, могли бы соединить ментальной связью разум и энергию всех в единое целое. Даже Август де Фортунато показал, насколько эффективными могут быть такие действия.

Голландец сосредоточился. Корабль тоже прибавил ему сил. Может быть, этого хватит…

Тут его с силой швырнуло на палубу. Щупальца обвили его руки и ноги, а кроме того – и горло. Его концентрация пропала.

– Я не стану тратить силы, предвестник. Я мог бы раздавить тебя, оторвать тебе голову. Интересно было бы посмотреть, как долго ты протянешь, ведь ты известен своей живучестью. – Властелин Теней потер подбородок. – Но мне пришла в голову одна заманчивая мысль. – Вокруг бешено неслись грозовые тучи. Молния ударила прямо перед носом «Отчаяния», но Сын Мрака, казалось, не обращал внимания на буйство погоды. – Да, полагаю, что таким образом я потрачу ничтожно мало энергии и получу полное удовлетворение.

Тени подняли Голландца и понесли его к поручням. Он знал, что надежды остается все меньше. Надо связаться с Майей.

Повелитель теней, видимо, принял его действия за проявление страха. Он засмеялся и добавил:

– Держи глаза открытыми, пока будешь лететь вниз. Полагаю, откроется очень живописный вид.

На секунду ему показалось, что ничего не выходит. Затем он услышал ответ Майи:

«Голландец?»

Он увидел ее, как наяву. Она стояла в лифте высотного здания. С ней был Гилбрин. Как кстати! Голландец тут же вызвал шустрого молодого человека на связь. Оба беглеца быстро укрепили ментальную цепочку.

«Ты где?» – спросил Бродяга.

"Майя, Гилбрин! Пожалуйста, слушайте. Майя, помнишь, что мы делали с твоим отцом? Давайте попробуем снова.

Связь! Мне нужна ваша сила! Мне нужно…" Его концентрация пропала, так как Сын Мрака поднял его над поручнем и держал над проплывающим внизу городом.

«Карим! – вскрикнула Майя. Через него она видела, что собирается сделать Властелин Теней. – Гил! Мою руку!»

Голландец увидел, как эти двое взялись за руки.

– Слов не будет? – разочарованно поинтересовался Сын Мрака. – Не будет жарких просьб явить к тебе милосердие? – Тени начали размыкаться. – Может быть, ты передумаешь по пути вниз.

«Голландец! Откройся для нас полностью!» – прокричал в голове голос Гилбрина. Слова гремели в его душе, и он почти не заметил, когда Сын Мрака его отпустил.

Все поле зрения заполнил Чикаго, приближающийся столь стремительно, что скиталец едва не забыл, что он падает, так болезненно-завораживающе выглядела эта картина. Казалось, здания росли вверх, будто пустившись наперегонки ему навстречу.

«Интересно, как это – умереть навсегда?»

Мощнейший порыв ветра отбросил его в сторону, изменив направление так быстро, что сначала Голландец даже не понял, что происходит. И только начав подниматься, Голландец догадался: это корабль возвращает его, как случалось прежде, когда он хотел прыгнуть за борт, чтобы избавиться от своей проклятой участи.

Он поднялся выше поручней, его скорость росла. На другой стороне перегнулся через борт его враг. Голландец догадался, что курс его движения вовсе не дело случая. Так он оказывается позади сумасшедшего тирана.

Майя и Гилбрин поняли, что ему надо, как только он об этом подумал. Оба беглеца были измотаны, борьба с де Фортунато оказалась для них тяжелым испытанием, но они отдали всю свою энергию.

И вовремя. Что-то заставило Сына Мрака отвернуться от поручня, но, видимо, от неожиданности он не сразу понял, что означает парящая фигура Голландца, а потом было слишком поздно. Они сцепились.

Если бы не тени Черного Принца, оба свалились бы за борт, что не дало бы никакого результата, ведь «Отчаяние» наверняка вернул бы обоих назад. Голландец сразу ухватил кисти рук повелителя Теней и развел их в стороны. Тени, конечно, тоже были опасны, но в первую очередь он должен бороться с Сыном Мрака, остальное – потом.

Через него Майя и Гилбрин тоже кинулись в атаку.

– Кто, ты? – выдохнул через силу Сын Мрака. Затем объединенная ментальная энергия всех троих, усиленная, вероятно, мощью корабля, смерчем закрутилась вокруг двух сражающихся людей, постепенно отделяя черную фигуру. Сам Голландец не пытался бороться с защитным полем. Саваном, укрывающим Властелина Теней, он стремился лишь отрезать для него возможность пополнить ресурсы энергии. Чтобы обладать такой мощью, Сын Мрака должен постоянно иметь возможность обновлять свои резервы, откуда бы они ни исходили. Ни одно живое существо этого мира или любого другого не смогло бы выжить, содержа в себе такие силы.

Для Голландца это могло лишь означать, что черное поле, окружающее этого человека, черное поле, заключающее в себе даже тени как свою составную часть, и должно быть тем источником, который позволяет его противнику устоять и тогда, когда все другие уже бы пали. Именно это поле давало возможность Сыну Мрака сеять разрушения и ужас.

Голландец понимал, что он не в состоянии полностью лишить чудовищное создание его силы, но был уверен, что если ему удастся достаточно ослабить Сына Мрака, то корабль сделает остальное. В таком случае клетка, составленная из соединенных поручней, имела смысл. Она представляла собой начало формирования поля, в котором можно удержать Властелина Теней. «Отчаяние» пытался сделать то же самое, " что и Голландец, но тогда Сын Мрака был еще слишком силен. Кораблю нужна помощь Голландца.

– Освободи, меня, твоя, смерть, будет, почти… легкой.

– Я, не сделаю, этого. – Голландец с трудом противостоял антагонистическим силам, которые Властелин Теней на него направил. Только помощь Майи и Гилбрина позволила ему выдержать натиск своего врага, но надолго ли? Сын Мрака постепенно слабел, так как действия Голландца блокировали доступ к его вредоносной энергии, но процесс шел слишком медленно.

Тут грохот потряс корабль. Ветер усилился до фантастической силы, и Голландца чуть не унесло. Он посмотрел вверх, зная, что там увидит.

В грозовом небе открывалась черно-алая бездна. Все, что находилось поблизости, со страшной силой затягивалось внутрь.

– Мальстрем, – прошептал он, но тут же вскрикнул: он на секунду потерял концентрацию, и Сын Мрака немедленно восстановил силы. Властелин Теней нанес мощный удар, и лишь железная воля Голландца позволила ему не потерять над собой контроль.

Он почувствовал, что Майя и Гилбрин слабеют. Его мгновенная ошибка заставила всех троих теперь защищаться. И снова в памяти всплыли вещие слова Фило. Мальстрем сам по себе – это сила, способная разрушить мир. Чем дольше этот смерч будет здесь пребывать, тем сильнее разрушения, пока в конце концов не погибнет сама реальность, и аниматрон подозревал, что этот вариант, возможно, последний.

Им нужна была помощь. Останься Хамман Таррика в живых, он был бы ценным союзником, но негр теперь мертв, а больше никого нет, или есть?

Конечно, это отчаянный ход, и он подставляет их всех еще более жестоким ударам Сына Мрака, но Голландец надеется, что решение как раз в этом.

«Майя, – мысленно позвал он, – Майя, попробуйте действовать через меня. Вызови всех, кого знаешь, и пусть они тоже позовут своих. Свяжи их всех через меня, как можно быстрее. Вспомни, как ты слышала разум других, тех, кто совсем далеко. Странники должны объединиться все, если мы хотим победить. Ты можешь этого добиться. Ты сильнее, чем твой отец. Я знаю, я это почувствовал».

Она поняла, чего он хочет, но, конечно, сомневалась, удастся ли это осуществить. Тем не менее Майя сделала, как он просил.

Чувствуя их нарастающую слабость, Сын Мрака бросился вперед.

– Тебе, был дан, шанс, покориться. Теперь, я буду убивать тебя, медленно… а через тебя, я убью, твоих сообщников.

Голландец и Гилбрин делали что могли, всеми силами пытаясь обороняться, им было не до нападения. Они замедлили действия Властелина Теней, но справиться с его напором не могли. Если у Майи ничего не выйдет, окончание битвы было уже очевидно.

По обветренному лицу Голландца струился пот. Грохот бури сменился ревом Мальстрема, который все набирал силу.

Что думали смертные, глядя на это зрелище, Голландец не мог и вообразить. Скоро такие соображения потеряют смысл, потому что Земли не будет вообще.

Секунды шли, а он ощущал только слабую связь с Майей и больше ни с кем. Но вдруг ее сигнал стал сильнее. Оказалось, что это не только ее голос, а и других тоже. Человека по имени Мендессон, женщины по имени Урсулина. Присоединялись все новые люди, и Голландец узнавал их имена, время, когда они жили, свойства характера. Среди них были воины, художники, охотники, ловеласы, священники… Странники были людьми всех рас, цветов кожи и разного образа жизни.

Майя связала их всех через Голландца, объяснив, кому они противостоят. Информация распространилась со скоростью, доступной только Странникам. Те, кто никогда не слышал про Летучего Голландца, все-таки знали, кто такой Властелин Теней. Освобождение от него стоило любых жертв.

Каждый из эмигрантов потерял друга или близкого человека, когда сгинул их мир, а многие гибли от рук зловещего паразита и позже.

Против этого воинства, возникшего внезапно, но готового к решительным действиям, Сын Мрака выставил стальную стену. Голландец ощутил его краткое смятение, затем растущую неуверенность, когда моряк сфокусировал всю горечь, гнев и жажду возмездия каждого из Странников на той силе, что служила защитным полем Сыну Мрака.

Властелин Теней предпринял еще одно решительное наступление на своих возродившихся врагов. Вокруг горла Голландца одна за другой обвивались тени. Если Сын Мрака не мог удавить изгнанника, он, вероятно, собрался оторвать ему голову.

Голландец уже решил, что Властелин Теней своего добьется, но вдруг тени по очереди стали его отпускать и бессильно падать. В мгновение ока все щупальца просто растворились. Впервые Голландец почувствовал, что сражается с человеком, а не с каким-то сверхъестественным существом.

Однако Сын Мрака вовсе не был беспомощным. Голландец только и мог, что не отпускать своего врага, тот был не только силен, но быстр и подвижен. Два раза черный призрак едва не вывернулся.

В конце концов Сын Мрака больше не мог противостоять объединенному неистовству Странников. Его мощь продолжала таять. Догадка Голландца оказалась правильной. Отрезанный от своего источника вредоносной энергии теми силами, которые фокусировались через морехода, Властелин Теней, не повелевавший теперь ни единой тенью, мог пользоваться лишь собственными ресурсами. А они были уже на исходе. С помощью Странников Голландец создал практически непроницаемую стену вокруг Сына Мрака и его поля.

Сама по себе она не могла навсегда предотвратить восстановление сил этого темного тирана, но «Отчаяние» уже взялся за дело. Сын Мрака был обречен.

– Ты больше не породишь смерть, великий владыка, – воскликнул Голландец, испытывая большее удовлетворение, чем сам рассчитывал. – Миры больше не будут гибнуть лишь для того, чтобы ты мог убивать. Хватит.

Корабль уже начал трансформироваться. На этот раз мощь Сына Мрака не служила препятствием. Вновь выстроилась клетка. По палубе разлился мерцающий свет, уничтоживший все деревянные детали. Свет стал заливать все помещения судна, которое теперь очень мало походило на парусный корабль.

– Освободите меня! Я требую! – рычал черный призрак.

Связь, которая соединяла Голландца с Майей и остальными, стала слабеть.

Он почти не ощущал Майю.

«Голландец! Ты пропадаешь!»

Она тут же поняла почему. Та же сила, которую корабль использовал, чтобы отрезать Сына Мрака от источника энергии, теперь отделяла скитальца от его союзников.

– Идиот! – пролаял черный призрак. – Идиот! Поймал меня, поймал и себя!

«Голла…» – голос Майи оборвался. И в тот же момент свечение охватило все узилище.

Он сам себя запер, но ведь, с другой стороны, раз он оказался на борту «Отчаяния», он и не может рассчитывать вновь попасть в этот вариант. Он и корабль так долго были вместе, что иначе и быть не может. Корабль никогда не отдавал то, что считал своим.

Небо перед ними заполнил Мальстрем, воя в своей вечной жажде. Живая темница развернулась так, чтобы войти в самую его середину. Голландец хотел, чтобы корабль шел как можно быстрее. Сын Мрака не должен вырваться, и Мальстрем не должен разрушить этот мир. Но он боялся, что когда «Отчаяние» уйдет из этого мира, то никогда уже не вернется. Зачем ему доставлять обратно Сына Мрака, или Голландца?

«Но Майя будет спасена… Майя… Гилбрин, весь мир… и даже больше. Стоило стараться».

Он посмотрел на раздувающийся Мальстрем. Теперь «Отчаяние» не колебался, а устремился вперед, будто жаждая завершить свой вековой поиск.

Когда Голландец понял, что опасности нет, он освободил Сына Мрака. Тиран, прежде внушающий страх, теперь выглядел меньше. Он на целую голову оказался ниже голландца. Выглядеть выше ему позволяли тени.

Были и еще перемены. Поле, окутывающее почти всю фигуру Сына Мрака, не было черным. Теперь оно стало серым, как будто слабело.

– Еще есть время! Вместе мы можем…

– Вместе мы можем начать путешествие длиною в жизнь. – Голландец зашагал на нос. Мальстрем представлял фантастическое зрелище, и впервые за все свое плавание он мог действительно его оценить.

Сын Мрака сейчас уже не мешал. Вероятно, он видит Мальстрем в последний раз, и вообще видит что-то кроме корабля и своего спутника, но все же Голландец улыбнулся.

20. Новый мир

Мир был спасен. Искажения реальности прекратились, и в тот же момент, когда корабль исчез в ужасной бездне, открывшейся в небе, погода снова стала нормальной. Разумеется, происшествия этой ночи не могли стереться из памяти людей, но никто не связал бы их ни с Майей, ни с Гилбрином.

Этот вариант… Этот мир, наш мир теперь, он спасен.

Майя думала обо всем этом, пока они с Гилбрином медленно брели по так грубо разбуженному городу. Как раз вставало солнце. Множество людей шло на работу, как будто ничего не случилось. Неизвестно, что должно произойти, чтобы свернуть большинство с проторенной колеи. Конечно, некоторые будут кое-что помнить, особенно люди с сильной ментальной энергией, но вскоре все будет более или менее забыто.

Даже Странники, привязанные теперь к одному миру и одной жизни, постепенно привыкнут. Среди них было немало тех, кто ворчал на свою нынешнюю жизнь, но ведь они прожили много-много других. Никто не был разочарован, особенно теперь, когда Сын Мрака исчез. Одно это делало любую жизнь прекрасной.

Одна Майя не считала мир совершенным. Сын Мрака исчез, но Голландец исчез тоже.

«Это несправедливо. Он больше всех нас заслужил свободу. Он больше всех нас был жертвой Сына Мрака».

– Сочувствую, дорогая, – прошептал Гилбрин. На обоих, была одежда, которую они носили прежде. Гил заметил, что не следует им шататься по городу в лохмотьях, оставшихся после сражения, и позаботился о замене. – Не очень-то справедливо со стороны вселенной. Я имею в виду, просто взять и забрать его.

– Несправедливо. Не должно было так получиться! – Она знала Голландца так недолго, меньше, чем Хаммана. Но судьба скитальца волновала ее по-иному. Майя скорбела по Таррике, но по разным причинам ее чувство потери было глубже, когда она думала о бывшем ученом и мореходе. Она не знала, как все сложилось бы у них дальше, но ей хотелось бы узнать.

– Неплохой сегодня денек, – звонко пропел Гилбрин, – можно бы прокатиться, если бы у меня была машина. Интересно, где она теперь?

Против воли она все же улыбнулась. Гил всегда мог заставить ее улыбнуться, даже в самые тяжелые времена. Что-то такое в нем есть. Поэтому она и любила его когда-то, и теперь любит, но иначе, чем в старые времена.

Их всех ждали перемены. Теперь они начнут стареть, в этот раз навсегда. Майя была не против. Бессмертие, даже такое специфическое, как у них, конечно, имело свои преимущества, но теперь Майя отчаянно желала быть смертной.

Большинство эмигрантов чувствовали то же самое. Ну а если кто-то хотел иного, тут уж ничего не поделаешь. Конечно, этот мир несовершенен, но ведь и Остальные были не лучше.

Ей повезло, что она родилась в это время и здесь.

Повезло, только вот Голландец потерян навсегда.

Она не могла сказать, как долго они бродили. Может быть, Гил и знал, но для Майи весь путь был эмоциональной лакуной. Она знала только, что они шли на запад, и теперь их снова встречает река Чикаго. Усталая женщина помедлила у моста, как будто почему-то боялась на него ступить. Глупости, конечно. Никаких причин бояться моста или реки.

Но так же нет причин им радоваться.

– Что-то не так, Майя?

«Ничего, что можно было бы исправить». Но ради Гила она покачала головой.

– Нет, ничего. Давай еще пройдемся.

Они пошли по мосту. На середине Майя испытала внезапное и непреодолимое желание заглянуть за перила, как до встречи с Фило. Она так и сделала: отошла от Гила, перегнулась через решетку и заглянула в зеленую мрачную воду. Водной рябью внизу разбивались фасады множества зданий, но огромный парусный корабль не плавал в отраженном небе.

В воде рядом с ее собственной появилась светловолосая голова Гилбрина:

– Ловишь рыбку в мутной воде?

Они оба знали, что она там ловила. Наконец Майя вздохнула и выпрямилась. Ее взгляд вернулся на землю.

На другой стороне моста стоял человек в мантии. На его обветренном лице – выражение крайнего изумления.

– Я не знаю, что сделать… – начал ее спутник, но вдруг тоже увидел стоявшего без шляпы человека. – Кровь Карима! Чудеса все же бывают!

Сказал ли он что-то еще, Майя не слышала. Она вдруг оказалась рядом с Голландцем, который смотрел так, будто только сейчас начал ее узнавать.

Майя обняла его, а потом, переполненная счастьем, поцеловала. Тут подошел Гилбрин.

– Майя… – прошептал Голландец. Потом его взгляд упал на второго беглеца.

– Вы здесь! – Она все не могла поверить. Должно быть, это сон. – Вы здесь.

– Он меня отпустил, он меня отпустил. – Казалось, Голландец сам в это не верит. – Мы вошли в Мальстрем, бездну, которую вы видели. Нарастал хаос. Нас швыряло из стороны в сторону. Я ждал, что буря разнесет корабль в щепки, как всегда было раньше, но на сей раз не вышло, Я был уверен, что возврата нет. Но когда мы опустились на самое дно гигантского смерча, корабль вдруг взорвался ослепительным светом. – Голландец замигал. – И все. На минуту я ослеп. Свет стал интенсивнее и ярче, чем был даже в логове Сына Мрака. А в следующий момент, оказалось, что я стою на улице и чувствую потребность подойти к этому месту.

– А Сын Мрака? – спросил Гилбрин прежде, чем Майя успела что-то сказать.

– Он там, на корабле.

– Он вас отпустил, – наконец прошептала она. – Он на самом деле вас отпустил. – «И отправил сюда. Сюда».

– Он это и говорит, Майя, дорогая. – Бродяга отошел от них на несколько шагов. – Он это и говорит.

Майя все еще едва могла поверить в случившееся.

– Значит, вы свободны. Вы свободны.

Она почувствовала, как он вздрогнул, и на мгновение испугалась, но потом подняла глаза на его обветренное лицо и увидела, как на его губах медленно появилась детская улыбка.

– Свободен, – прошептал он, как будто впервые до конца осознав это слово. – Я свободен.

– И целый мир перед тобой, – добавил Гилбрин. – Поезжай куда хочешь, с кем хочешь знакомься, – Свободен, – снова повторил Голландец. Он посмотрел на Майю. – Ты поможешь мне, Майя де Фортунато? Я… я не уверен, помню ли, как жить свободным.

– Конечно, помогу. – Она не собиралась оставлять его одного, ни сейчас, ни потом.

Просигналил автомобиль. Тротуары стали заполняться людьми. Взгляд Голландца следил за их земной суетой, а Майя наслаждалась его зачарованностью этим новым миром. Теперь у них есть время изучать его не спеша, время привыкнуть. Фактически, у них есть для этого целая жизнь, как у любого человека на Земле.

Странное это было ощущение, странное, но прекрасное.

Голландец свободен. Он свободен. Майя с ним, и" теперь у него есть будущее, которого можно ждать, и есть с кем разделить.

Он свободен, и этим все сказано.

Сын Мрака приподнялся, затем замер, увидев свою руку.

Это действительно была его рука, бледная, почти как у трупа. Черное поле, которое уже стало для него второй кожей, исчезло. Оно больше вообще не покрывало его тело. Вместо этого на нем оказалась серая облегающая одежда, закрывающая его с ног до головы. Он с запозданием понял, что это тот самый костюм, который был на нем, когда он создал черное поле.

Медленно он стал рассматривать окружающую его обстановку. Рационально устроенная каюта, но без всяких признаков элегантности. Есть только кровать, на которой он сейчас сидел, и шкаф. Никаких украшений, только свет у двери каюты. Шкаф снова привлек его внимание. Он попытался забыть о нем, но взгляд его, несмотря на все усилия, постоянно туда возвращался. Наконец разозлившись, Сын Мрака быстро поднялся и рывком, как будто что-то его заставляло, открыл дверь. Он сам не знал, что ожидал там увидеть, но то, что он действительно увидел, наполнило его ужасом и отвращением.

Внутренняя поверхность шкафа оказалась зеркальной. Он заглянул в большое, в рост человека, зеркало, и увидел, как оттуда на него смотрит смертельно бледное, худое лицо, с морщинами, врезанными в него целыми мирами разрушения и властью, которая лишь уничтожала и никогда не созидала. Светлые волосы, но плоть бледнее, выцветшая настолько, что тонов уже не осталось, лишь единственный горящий красным цветом глаз.

Лицо, которое Сын Мрака надеялся больше никогда не увидеть. И увидев сейчас, в бешенстве захлопнул дверь. Он отступил назад, не в состоянии смириться с увиденным.

Вверху над его каютой кто-то насвистывал веселую матросскую песню.

Принц, который не правил больше тенями, открыл дверь каюты и бросился наружу.

Там не было клетки, как он ожидал. Он стоял на сверкающей палубе корабля, который мог бы родиться в самом сердце кристалла. Корабль блестел со всех сторон, куда бы он ни повернулся, и поначалу это сбивало с толку. Палуба протянулась далеко-далеко, но ее ширина едва ли превышала два его роста. Паруса, развеваясь над головой, создавали образ огромной летящей птицы. Хищной птицы.

Свист, прекратившийся, когда он вышел из каюты, опять возник у него за спиной. Сын Мрака развернулся и посмотрел туда, где у штурвала возвышалась одинокая фигура, снова насвистывающая ту же песню, хотя, чтобы свистеть, у нее отсутствовали губы.

Рулевой замер, затем медленно повел одним огромным будто нарисованным глазом в его сторону.

– Приветствую вас на борту, капитан. Мы с нетерпением ждали вашего прибытия. Долго ждали.

– Ты! – Сын Мрака загрохотал ступенями, поднимаясь на мостик, чтобы схватить аниматрона. Однако примерно в футе от своей предполагаемой цели бывшего тирана остановила невидимая стена. Как бы он в нее ни колотил, добраться до механического рулевого он не мог. Он больше не имел доступа к энергии, которой распоряжался веками. У него оставалась лишь собственная физическая сила, и той было прискорбно мало. Окончательно выдохнувшись, он отступил.

Отступил тот, кто управлял мирами и разрушал вселенные.

Фило спокойно на него смотрел.

– Какие будут приказания, капитан?

– Приказания? – Бледный узник снова кинулся вперед. – Приказания? Поверни эту штуку назад! Верни меня в мои владения! Я приказываю!

Аниматрон хмыкнул:

– Не могу, капитан. Это был последний порт захода. Впереди свободное плавание до конца путешествия.

– Куда, куда мы идем?

Казалось, аниматрон задумался и наконец ответил:

– Знаете ли, капитан, теперь это зависит только от него, от корабля. У него собственный разум. И очень решительный. Но могу сказать вам одну вещь…

Сын Мрака вовсе не был уверен, что он хочет услышать ответ до конца, но что-то заставило его сказать:

– Скажи, скажи мне.

Фило протянул руку и обвел бесконечную пустоту, которая окружала корабль.

– Место, куда мы идем, выглядит точно так же, капитан.

В точности так же.

«В точности так же». Сын Мрака отказывался в это поверить.

– А как же следующий порт захода?

– То был последний, капитан. Как я уже сказал, впереди – свободное плавание Впервые в голосе механического человека прозвучало нечто похожее на удовлетворение.

– Устраивайтесь, капитан. Корабль наконец ваш, как вы и хотели, мой господин Ваш навсегда.

Покоритель миров и разрушитель вселенных стоял и смотрел, онемев от ужаса, когда ему открылась вся глубина вынесенного приговора, а Фило снова стал крутить штурвал.

Настроение у него было приподнятое, и он начал насвистывать еще одну песню.

Прекрасный день для плавания.

Теперь всегда так и будет.