Текст книги "Страсть Дариуса (ЛП)"
Автор книги: Рейн Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 14
Расплата
– О, мадам! Вы ранены и истекаете кровью. Мы должны немедленно отвести Вас наверх. Мистер Рурк захочет вызвать врача. Марта! – Миссис Уэст явно пришла в ужас при виде своей хозяйки.
– Нет! Я в порядке, миссис Уэст! Пожалуйста, не поднимайте шума. Я просто поскользнулась и поцарапала руки. И промокла. Мне нужно принять ванну и переодеться, вот и все.
– Ваши руки необходимо обработать, мадам, – нервно кудахтала миссис Уэст.
– Не могли бы Вы их осмотреть? Я действительно не вижу необходимости вызывать врача. Не хочу расстраивать своего мужа. – Марианна умоляла экономку. – Пожалуйста, миссис Уэст?
Миссис Уэст настороженно посмотрела на нее.
– Моя дорогая, если Вы поранитесь или будете в опасности, он все равно расстроится.
Экономка еще немного оглядела ее, прежде чем смягчить свой суровый хмурый взгляд.
– Ну-ну, миссис Рурк, давайте попросим Марту приготовить Вам ванну, а я займусь этими царапинами, м-м-м-м?
Порезы на руках миссис Уэст болезненно ныли, но это было ничто по сравнению с той болью, которую она почувствует, как только Дариус узнает, что она натворила.
– Вам обязательно говорить ему, миссис Уэст? Он будет так недоволен. Мне не хочется обременять его этим.
– Я думаю, моя дорогая, Вы должны спросить себя, почему он будет недоволен, – мягко сказала миссис Уэст. – Он обожает Вас, и не следует так рисковать в Вашем состоянии. – Она понимающе кивнула. – Я права, не так ли?
– Думаю, да. – Марианна почувствовала своего рода облегчение оттого, что ее тайна раскрыта.
– Тогда Вам придется сказать ему, мадам.
– Я знаю, что должна. Я сама ему скажу. – Девушка приготовилась к тому, что, как она знала, должна была сказать.
– Скажешь мне что? – спросил Дариус, входя в дверной проем. Краска отхлынула от его лица, как только он хорошенько разглядел ее. – Что, ради всего святого, с тобой случилось, Марианна?
– О, Дариус, я поскользнулась и упала во время прогулки, но это пустяки – всего лишь пару царапин на руках. Я в порядке. – Она улыбнулась так спокойно, как только смогла.
Он окинул взглядом ее промокшее и грязное платье, прежде чем взглянуть на нее.
– Куда ты направлялась, когда упала? – Его голос был стальным и холодным.
Марианна вздрогнула, прежде чем ответить испуганным шепотом:
– Мыс на берегу.
Его глаза сузились, сверкнув сквозь щелочки. Его челюсть напряглась, но, к его чести, он сохранил самообладание.
– Я вернусь, когда ты приведешь себя в порядок и будешь готова принять меня – своего мужа.
Тогда Дариус отвернулся от нее и адресовал свой следующий комментарий экономке:
– Миссис Уэст, пожалуйста, сообщите мне, когда моя жена будет готова, чтобы я мог навестить ее. Похоже, она хочет мне что-то сказать.
Он вышел из комнаты, даже не взглянув в ее сторону.
Марианна сделала глубокий вдох, осознав, что задерживала дыхание, пока он был в комнате. Она все еще чувствовала пряный запах его одеколона после его ухода.
***
Накинув голубую шаль поверх халата, Марианна ждала Дариуса. Пока она сидела, расчесывая волосы, ее руки не переставали дрожать, и она почувствовала тошноту в животе. Дариус был так сильно зол на нее. Выражение его лица. Он был поражен, увидев ее. Она чувствовала, что продрогла до костей, и у нее сильно болели руки. Реальность того, что она сделала, того, что с ней чуть не случилось, была отрезвляющей.
Она хотела угодить ему и быть хорошей женой, но потерпела сокрушительную неудачу, и она знала, что грядет расплата. Дариус был очень добр к ней, всегда внимателен и тактичен, так почему же тогда она была вынуждена ослушаться? Это был простой ответ. Она не заслуживала всего, что он ей давал, или той любви, которой он ее осыпал. Но она хотела заслужить его любовь. Только вот не знала, с чего начать. Марианне нужно было взглянуть правде в глаза: она долгое время не была честной, прячась в мире сожалений и утраченного потенциала.
Однако Дариус изменил ее. Заставил испытать эмоции, о которых она и мечтать не могла, что когда-нибудь испытает снова. Заставил ее полюбить… снова. Заставил полюбить его. Она влюбилась в своего мужа и знала, что должна рассказать ему все. Это было его право знать о Джонатане, но она боялась из-за того, что подумает о ней Дариус, когда узнает правду.
Марианна все еще сидела на том же месте почти час спустя, когда Дариус тихо вошел в ее комнату и подошел к ней сзади, когда она неподвижно сидела за своим туалетным столиком.
Температура, казалось, понизилась на несколько градусов. Он был твердым и непреклонным, как будто хотел ударить по чему-то. Она взглянула на него в зеркало. Они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность, прежде чем он резко заговорил, скрестив руки на груди.
– Ты хочешь мне что-то сказать, Марианна? Пожалуйста, я жду, чтобы услышать это.
Его ледяное презрение сокрушило ее. Она не могла сдержать дрожь.
– Ты недоволен мной, Дариус, знаю. – Она повернулась на стуле к нему и неуверенно потянулась, чтобы коснуться его руки.
Его темные глаза сверкнули на нее так холодно, что она отшатнулась и опустила глаза. Ему это не понравилось.
– О нет, ты этого не сделаешь! – Он огрызнулся. – Ты встретишься со мной лицом к лицу, а не будешь шарахаться, как будто я какое-то чудовище, – выплюнул он, ожидая, когда она поднимет к нему лицо.
Боже, его глаза были дикими, такими темными и несвязными, но было и что-то еще. Она увидела в них боль.
– Дариус, ты не монстр, но я вижу, что очень разозлила тебя. – Она причинила ему боль. И от этого Марианна почувствовала себя еще хуже. – Послушай, что я должна…
– Я действительно зол, Марианна! Ты знаешь о моих желаниях, и все же бросаешь вызов. Ты не должна гулять одна. Это слишком опасно! Ты дала слово, а потом нарушила его. Предательство… Это то, что я получаю от тебя? Я должен доверять тебе, Марианна. Ты моя жена, между нами должно быть доверие! – Он в отчаянии потер лицо.
– О, Дариус, я доверяю тебе. Я бы никогда не предала тебя. Я хожу туда поразмышлять. Вот и все. – Она встала и склонила голову, придвигаясь к нему еще ближе.
Раздраженно вздохнув, он не стал ее утешать.
– Размышлять! – усмехнулся он. – Ты рискуешь своей безопасностью! Примостившись на краю причала, ты стоишь над бурной водой? Ведь большая волна может нахлынуть и смыть тебя в море в мгновение ока! Из того, что я могу заключить, это почти удалось!
– По правде говоря, это то, чего я заслуживаю. – Она пробормотала эти слова очень тихо, но все равно он услышал.
– Что? – проревел он. – Это неправда! Марианна!
Схватив ее за плечи, он сильно встряхнул ее, прежде чем прижать к себе в отчаянном объятии.
– Никогда больше не говори так! Это неправда. Ты для меня дороже всего на свете! – Она чувствовала, как он дрожит, когда обнял ее, а затем грубо толкнул на кровать.
Он отбросил ее, и она опустилась на матрас; приветливая мягкость которого резко контрастировала с его жесткими прикосновениями.
– Ты моя! – рявкнул он, указывая пальцем, пожирая ее глазами с той стороны кровати, где он стоял. – Расстегни халат. Покажись мне! – Он выглядел злым.
– Хорошо, Дариус, – сказала она, не сводя глаз с его воспаленных глаз. Она медленно начала развязывать свой халат, надеясь, что ее молчаливое согласие немного успокоит его. Этого не произошло. Он не был склонен ждать и сам разорвал халат, с шипением упав на кровать. Тонкий французский шелк сполз при таком жестоком обращении, обнажив ее всю под его жадным взглядом.
– Это мое! – Обхватив ладонями ее груди, он опустил голову, чтобы накрыть сначала одну, затем другую, обводя языком ее соски, прежде чем прикусить, овладевая ими. Укусы причиняли сладкую боль, которую он быстро успокаивал мягкими посасываниями и крошечными облизываниями. – Моя, – пробормотал он между грудей, его губы задержались на ее колотящемся сердце.
– Да, – простонала она, выгибаясь навстречу его рту.
Он скользнул губами вниз, еще и еще, по ребрам, животу и промежности. Сильные руки быстро раздвинули ее бедра, а затем он просто завис неподвижно, уставившись на нее, как будто впервые увидел ее киску. А потом она почувствовала, как его губы опустились на нее, притязая языком на пылающую щель. Вонзаясь в нее, он безжалостно дразнил ее клитор, пока она не почувствовала собственнический, но нежный укус и там.
– Это мое, Марианна!
– Да!
Прикосновение зубов к чувствительному бугорку нервов вознесло ее на головокружительную высоту. Она сопротивлялась натиску его языка, зубов и губ, извивающейся массе напряжения и нарастающей потребности. Каким бы злым он ни был, он все равно был добр к ней. И она была более чем готова принять секс, траханье, плотские утехи – без порицаний. Ей было труднее принять его любовь.
Она не знала, как он напряг свой член, пожирая ее плоть, но каким-то образом ему это удалось. И когда он скользнул в нее, горячий и твердый крик, который она издала, был чистым самозабвением. Марианна приветствовала его движущийся член внутри себя. Он дополнял ее, наполнял и удовлетворял так, как она теперь понимала, но остерегалась принимать. Ему не потребовалось много времени, чтобы его яростные толчки подтолкнули ее к краю и погрузили в бездну сладкого забвения.
– Да, Дариус… Да-а!
Пока он лихорадочно входил в нее, она стремилась как можно больше вобрать в себя, сжимая его бедра пятками, вонзаясь, прижимая его ближе, дальше, глубже.
– Когда мой член погружается в твою сладкую киску, я чувствую, что ему и положено быть там. Моя! Только моя! – Он жестко трахал ее, и каждый удар был сигналом о власти над ней.
– Я знаю, Дариус! Я отдаю себя… тебе. – Марианна приветствовала каждую его частичку таким образом. Каждое поглаживание, каждый поцелуй, засос, каждый укус. И она с радостью приняла бы все это от него.
***
Ее слова о капитуляции заставило его кончить; сперма выстрелила вверх. Это накатывало все сильнее и сильнее – его эякуляция. Струи спермы вырывались из него и вливались в нее. Он отметил ее тело своей сущностью. Самое очевидное доказательство власти мужчины над женщиной.
– Никогда больше не рискуй собой! Никогда больше, Марианна! – взмолился он, обмякая в ее ослабевших объятиях. Ее серьезные глаза встретились с его, когда он приблизил к себе ее лицо. – Я не могу потерять тебя. – Прошептав в отчаянии, он закрыл глаза. – Пожалуйста, Марианна, я знаю, что не вынесу, если потеряю тебя.
Они лежали, переплетясь и тяжело дыша, его тело было одетым, а ее обнаженное, в воздухе витали мускусные ароматы их секса.
– Ты этого не сделаешь, – мягко сказала она.
Однако он понял, что она просто пыталась успокоить его. Он молчал, не в силах произнести ни слова, уязвимый при мысли о том, что с ней чуть не случилось, беспокоясь, что она может сделать это снова, и чувствуя себя беспомощным предотвратить это.
– Я была беспечна и рассеяна. Я никогда больше не сделаю этого, не пойду одна к морю. Мне очень жаль. Пожалуйста, прости меня, Дариус?
– Простить тебя? – Он не мог поверить в то, что слышал. – Я люблю… Я люблю тебя. Неужели ты не можешь понять? Я люблю тебя, Марианна! – Сердечная тоска болезненно сжалась в его груди.
Она посмотрела ему в глаза, полные слез, и нежно коснулась его лица.
– Я знаю, что ты хочешь, Дариус… и думаю, что тебе не следует…
Он почувствовал мучительную боль от ее слов, но все равно пожертвовал собой.
– О, дорогая, как я могу не любить тебя? – Ее глаза сверкнули, глядя на него. – Ты – все, чего я когда-либо мог желать или в чем когда-либо нуждался, чтобы сделать свою жизнь полноценной. – Остальное он прошептал шепотом:
– Марианна, я думаю, всегда думал и всегда буду, что ты – некто очень совершенный.
Уткнувшись лицом ему в грудь, она раскачивалась взад-вперед.
– Дариус, я не…
– Я знаю, что ты не можешь ответить мне взаимностью. Знаю, Марианна. Я прекрасно осознаю, что я с тобой сделал.
Выражение замешательства промелькнуло на ее лице.
– Я собиралась сказать, что не идеальна. Ты считаешь меня совершенной, хотя это не так, Дариус! Почему ты всегда говоришь мне такое? И вообще, что такого, по-твоему, ты мне сделал? – Она вопросительно покачала головой, глядя на него.
– Я поступил с тобой дурно, Марианна. Я так долго хотел тебя. В моей постели. Обладать тобой. Взять тебя. Я хотел твое тело и твою душу, очень давно. Ты исполнила мои самые заветные желания, когда вышла за меня, и сделала все это доступным. Ты так свободно отдавала всю себя. Но я обнаружил, что хочу большего. Больше, чем я знаю, ты можешь мне дать.
– Чего ты хочешь, Дариус?
– Что-то, чего у тебя нет для меня, но то, что ты отдала другому.
– Любовь? Ты действительно хочешь моей любви? Почему ты не просишь меня сказать это тебе? Я ждала, что ты прикажешь мне произнести эти слова, но ты этого не делаешь.
Она остановилась, просто глядя на него и ожидая, ее голубые глаза сверкали.
Это заставило его насторожиться. Он не собирался указывать ей. Нет. Он бы этого не сделал. И никто больше не будет указывать ей, что говорить. Было больно делать это сейчас. Он играл с ней и проиграл.
– Почему ты не приказываешь, чтобы я сказала: «Я люблю тебя»? – спросила она. – Я отвечу. Я хочу этого.
– Не в этот раз, дорогая. Не в этот раз…
Слезы потекли по ее лицу.
– Дариус?
– Нет! – закричал он. – Я не сделаю этого с тобой!
– Сделаешь что? Что ты со мной сделаешь? Я не понимаю! – причитала она.
– Ш-ш-ш. – Он погладил ее по лицу, придвигаясь поближе. – О, дорогая, это все моя вина. Я принудил тебя – не оставил тебе выбора, когда ты вышла за меня замуж. Я владел всеми долгами твоего отца в течение нескольких месяцев. Я планировал его окончательную гибель. Я сообщил об этом, когда ты отказала мне в первый раз. Зная, что ты будешь моей и я наконец-то заполучу тебя, я не заботился об обмане. Прежде чем даже понял, что делаю, ты полностью завладела моим сердцем. Я обнаружил, что влюблен в женщину, которая ждала, что скажу ей, что делать, говорить, чувствовать, и это быстро стало самым неудовлетворительным… для моего сердца. Я мог бы попросить тебя сказать, что ты любишь меня, но понял, что ты не можешь властвовать над сердцем, Марианна. Эти три слова должны быть произнесены свободно, имея смысл. – Он почувствовал, как у него задрожала нижняя губа. – Я сожалею о том, что сделал, но никогда не сожалел о том, что любил тебя. Марианна, в моем сердце ты хозяйка, а я слуга. – Он поцеловал ее в лоб одним нежным поцелуем.
Она долго молчала, прежде чем заговорить, и тишина окутала их, словно плащ.
– Я должна тебе кое-что сказать, Дариус. Причина, по которой я недостойна… причина, по которой я…
– Недостойна? – Как она могла считать себя недостойной? – Нет, Марианна, пожалуйста, не говори так…
– Дариус, ты знаешь почему? Почему я хотела подчиняться тебе?
– Нет, дорогая. Я просто почувствовал это по тебе. И поскольку меня это так привлекало, я был полон решимости заполучить тебя для себя. Я должен был быть тем, кто даст тебе то, в чем ты нуждалась, и я так отчаянно хотел завоевать тебя, что сделал бы все, что угодно. Отказ твоего отца очень облегчил мне задачу, слишком облегчил, я знаю.
Он знал, о чем должен спросить. Но боялся ее ответа. И у него ужасно болело сердце. И все же он должен был знать.
– Марианна, ты такая, какая есть, из-за… Джонатана?
Марианна ахнула, когда это имя слетело с его губ.
– Да… из-за него. Он и есть причина. – Она снова замолчала. Повисла тишина.
Наконец, она начала рассказывать свою историю.
– Джонатан… Я подвела его. Я несу ответственность. Я почти убила его. Его смерть на моей совести, и я признаюсь, что это тяжелая борьба. Вот почему я иногда хожу на мыс, чтобы вспомнить его и попросить у него прощения. За мою ошибку.
– Ошибку?
– О да, самой жестокой ошибки. Мой брат умер из-за меня. Из-за решения, которое я приняла. Я была виновата, и он умер за это. Вся моя семья последовала за ним… по правде говоря.
– Брат? Джонатан был твоим братом? – Дариусу показалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Брат… Он был ее братом…
Она задумчиво кивнула.
– Младший брат. Он был таким красивым. – Она выглядела усталой и очень печальной.
– Я понятия не имел, – выдохнул он. – Дорогая, ты устала и прошла через страшное испытание, – он благоговейно поцеловал ее израненные руки. – Твои бедные ручки. Слава Богу, они смогли тебя вытащить. Драгоценные, бесценнейшие ручки. – Притянув ее к себе, он нашел ее шаль и укрыл ею. Он наслаждался теплом ее тела и сознанием того, что теперь она с ним в безопасности, что он не потерял ее сегодня.
Благодарю тебя, Боже.
– Марианна, ты не расскажешь мне о Джонатане? Я хотел бы знать, можешь ли ты спокойно говорить о нем?
Глава 15
Облегчение
ДАРИУС крепко держал Марианну в своих объятиях и не хотел отпускать. Он слушал ее рассказ…
– Мой отец был любящим и забавным, когда я была маленькой. Он дразнил меня, говоря, что я никак не могу быть его маленькой девочкой из-за того, что такая серьезная. Я так сильно хотела брата или сестру. Когда мне было шесть, мое желание исполнилось, и родился Джонатан. Я так сильно обожала этого ребенка. Он был прекрасен, свет нашей жизни, но очень своенравен. – Ее голос дрогнул. – Когда… ему исполнилось десять, Джонатан умер, и это все изменило.
Тогда она разрыдалась, прижимаясь к его груди в поисках утешения. Дариус был благодарен за то, что она, казалось, нуждалась в нем, и с радостью крепко прижимал ее к своему колотящемуся сердцу. Через некоторое время он мягко спросил:
– Ты можешь рассказать мне, дорогая? Я не знаю истории твоего брата. Я хочу понять. – Он ждал, когда она продолжит, терпеливо поглаживая ее по спине.
– Джонатан отправился кататься на лодке с другими мальчиками, когда папа недвусмысленно отказал ему. Я застала его врасплох за домом, когда поймала, как он крадется. Он прижал пальцы к губам, умоляя сохранить его тайну. – Она покачала головой. – Я ни в чем не могла ему отказать, поэтому не стала раскрывать его перед папой. Они вышли в море на лодке, и тут откуда ни возьмись налетели волны. Они перевернули их лодку, и Джонатана унесло течением – его тело так и не нашли. Море забрало его.
– О, дорогая, мне так жаль. – Подобно облакам, расступающимся перед сияющим солнцем, Дариус наконец начинал понимать свою жену.
– Понимаешь, это моя вина. Я должна была сказать папе, что он уплывает на лодке. Папа остановил бы его, и Джонатан был бы все еще жив. Это была ужасная ошибка, и совершила ее я. Потеря Джонатана сокрушила маму. Она умерла всего через год, и папа начал пить. Я старалась заботиться о нем, как могла, но, в конце концов, спасти папу не удалось. Все, кого люблю, рано или поздно покидают меня.
– О, дорогая, я понятия не имел… Это случилось после моего уезда из Сомерсета. – Он поцеловал ее в лоб, погладил по затылку и запустил пальцы в ее волосы.
– Марианна, ты сама была еще ребенком. Это был трагический несчастный случай. Ты же понимаешь, что не можешь нести бремя вины на своих плечах в одиночку?
– Я была достаточно взрослой, чтобы понимать это лучше, и боялась сказать своим родителям, что видела его, и отпустила брата. Никто никогда не знал эту историю обо всем случившемся. Если бы они знали, то возненавидели бы меня. Я боялась рассказать им и потерять их любовь… и остаться совсем одна… – Она не выдержала и разрыдалась у него на груди, и прошло некоторое время, прежде чем она смогла говорить. Он продолжал нежно поглаживать ее; всегда терпеливый, зная, что она продолжит, когда сможет.
– Вот почему я чувствую себя недостойной тебя и всего, что ты мне дал. Вот почему жаждала, чтобы ты говорил мне, что делать, думать и чувствовать. Если ты прикажешь мне, я не буду нести ответственности за принимаемые решения. Я в безопасности. Я могу просто купаться в ощущениях, не беспокоясь о том, что сделаю неправильный выбор. Если случится что-то плохое, это будет не моя вина. Понимаешь, Дариус? Вот почему мне нужно было, чтобы ты мне приказывал. Это дало бы мне некоторое утешение от бремени вины…
Она замолчала, и он просто обнял ее еще крепче, чертовски надеясь, что она почувствует, как сильно он ее любит. Теперь так много всего было о ней ясно. Таинственная отстраненность, ее добровольное подчинение ему, щедрая натура, трудности с принятием проявлений привязанности и подарков от него – все это теперь имело для него смысл. Во всем она пыталась искупить то, что не могло быть искуплено.
Он говорил совершенно спокойно, надеясь придать разумности ее мнению о себе. – Я понимаю, Марианна, но также знаю, что тебе нужно избавиться от чувства вины. Это бремя медленно убивает тебя. Это не поможет ни Джонатану, ни тебе. Джонатан давно покоится с миром, а у тебя впереди еще целая жизнь. – Он прижал ее к себе чуть крепче. – Ты нужна мне, и в моих глазах ты самая достойная. Это ничего не меняет. Я все еще люблю тебя и все равно никогда не смог бы тебя отпустить. Тебе придется мириться со мной до самой моей смерти.
Минуту или больше было тихо. Кто знал? Он обнажил все. Его душа была открыта нараспашку. Ей нужно было победить демонов, и только она могла по-настоящему изгнать их. Он мог любить и поддерживать ее, но не мог вернуть ей брата или заставить избавиться от чувства вины. Молчание затягивалось, и с каждой проходящей секундой его сердце сжималось все сильнее.
Она отстранилась от его груди и потянулась к лицу, обхватив обеими своими мягкими ладонями. Он почувствовал проблеск надежды, когда ее прекрасные губы заговорили.
– А потом появился ты, Дариус, и полюбил меня. Странно, но я знаю, что у меня есть надежда, что теперь, возможно, буду свободна, и это только благодаря тебе. Сегодняшний несчастный случай помог мне понять, ради чего мне стоит жить. Я не хотела умирать. Я не могла. Поэтому изо всех сил старалась выбраться в безопасное место. Видишь ли, я должна была жить, потому что у меня есть две очень важные причины…
У него перехватило дыхание.
– Да?
Она кивнула, голубые глаза красиво засияли. Взяв его руку, она прижала ее к мягкому плоскому животу.
– Я должна жить, чтобы быть матерью нашему ребенку. Ребенку, которого я очень хочу. Ребенку, которого буду сильно любить.
– Боже! Уверена?
– Да, Дариус. Ты станешь отцом. – Выражение радости на ее лице было для него дороже всего на свете, за исключением драгоценного подарка, который она преподнесла ему своим заявлением.
Он наклонился, чтобы прошептать и поцеловать ее в живот.
– Наш ребенок здесь, растет внутри тебя прямо сейчас. О, ты будешь удивительной матерью. Наше милое дитя благословлено, ты же знаешь.
Он застыл, когда подумал о том, как сильно только что овладел ею, и запаниковал.
– Проклятие! Я был слишком груб с тобой. Мне очень жаль, дорогая! – Он оторвал взгляд от ее живота, почти лишившись чувств от страха. – Я причинил боль…
***
– ДАРИУС, я в полном порядке. Ты не причинил мне боли, и мне нравится, что ты любишь меня именно так. – Она снова притянула его к себе со своего живота и нежно поцеловала. – Еще очень рано, и нам некоторое время не придется беспокоиться об изменении наших привычек.
– Тем не менее, я намерен заботиться о тебе и быть очень осторожным. – Он улыбнулся ей, но она уловила легкое сожаление в выражении его лица.
Марианне показалось, она знает почему.
– Дариус, ты не собираешься спросить меня?
Его глаза закрылись.
– Спросить, о чем, дорогая?
– О второй причине. Я же сказала, у меня есть две важные причины жить.
– Наш ребенок – одна из причин. – прошептал он, не встречаясь с ней взглядом. – Какая же еще причина, Марианна? – В его голосе слышался явный страх услышать, что бы это ни было, но выбора нет.
Его глаза оставались опущенными, когда она начала говорить.
– Дариус, мне нравится, что ты заставляешь меня чувствовать себя любимой. Нравится, что ты хочешь меня и говоришь, что я дорога тебе. Мне нравится, что ты отчаянно нуждаешься в моем теле. Мне нравится близость с тобой. Нравится, что ты хочешь, чтобы я была матерью твоих детей. Ты дал мне все это, даже когда думала, что не заслуживаю ничего из этого. И даже несмотря на то, что мне все еще может быть тяжело… избавься от чувства вины, я хочу попытаться забыть прошлое. Я хочу держаться за тебя и твою любовь, ради нас самих и нашего ребенка. – Она соединила их руки у себя на животе. – Ты лучший из мужчин, Дариус Рурк, и есть еще кое-что, что тебе нужно знать…
Она изменила свой голос, в ее тоне явственно слышалось требование.
– Посмотри на меня, Дариус. Ты хочешь посмотреть на меня.
Он поднял свои темные глаза, в которых сверкали серебряные искорки, и сосредоточился на ней.
– Я скажу тебе то, что ты хочешь знать. Ты хочешь знать это, Дариус. Ты знаешь. – Она решительно кивнула. – Скажи: «Марианна любит Дариуса всем своим сердцем». Ты хочешь сказать это, потому что это правда. Скажи мне, Дариус. Скажи эти слова.
Он слегка дрожал, его нижняя губа двигалась, отчетливо выделяясь на фоне резких линий челюсти. Этот прекрасный мужчина, ее мужчина, ее замечательный, любящий муж, трепетал перед ней, и осознание этого просто разрывало ее сердце на части… от еще большей любви к нему.
– Скажи это мне, – приказала она.
– Марианна любит… Дариуса всем своим сердцем. – Он выпалил это предложение на одном дыхании, его глаза заблестели.
– Это правда. – Марианна улыбнулась своему мужу со всей любовью, которую могла ему подарить, и почувствовала, как она излучает ее подобно сияющей ауре. – Очень сильно, потому что его легко полюбить.
– Она часто будет мне это говорить?
Марианна медленно кивнула.
– Не думаю, что когда-нибудь устану слушать это. На самом деле, это то, что мне нужно, – сказал Дариус. – Мне нужно слышать это от тебя так же часто, как тебе нужно слышать это от меня. Возможно, мы должны быть завалены признаниями в любви.
– Справедливо.
Его глаза сверкнули, глядя на нее.
– Можно начать прямо сейчас.
Она наклонилась для поцелуя, прошептав ему в губы:
– Я люблю тебя, Дариус. Я люблю тебя.
Он обхватил ладонями ее лицо и прижал к себе.
– Ты совершенна, знаешь ли? Моя Марианна. Моя самая любимая… моя любовь, моя дорогая.
24 сентября 1837 года
Сегодня мне был преподнесен самый прекрасный подарок. Дариус такой замечательный и заботливый. Он сделал статую ангела-русалки, вырезанную специально для садовой стены. Дань уважения Джонатану, на которую я могу смотреть и думать о нем по-своему с нежностью, где бы он сейчас ни был. Он свободен… и в какой-то мере я чувствую то же самое.
М.Р
