Текст книги "Тень темной королевы"

Автор книги: Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Эрик бросил взгляд на крутой каменистый склон и хмыкнул:

– Надеюсь.

Фостер ускакал; охотники о чем-то посовещались, и вдруг тот, кого Эрик определил как зятя, быстро пошел в сторону леса.

– Куда это он собрался?! – крикнул один из солдат, Грили. Все люди Кэлиса учили на корабле местные языки, но у Грили был такой жуткий акцент, что в первое мгновение охотники даже не поняли вопроса. Вожак бросил на Грили негодующий взгляд:

– Ты думаешь, мы обманем?

Ответить утвердительно значило бы нанести оскорбление. Охотники уже были готовы взяться за луки. Эрик быстро взглянул на Ру, и тот вдруг сказал:

– Он посылает зятя домой, сказать дочери и жене, что они не вернутся сегодня. Я правильно понял?

Вожак коротко кивнул, но взгляд его оставался настороженным.

– Ладно… – пробормотал Грили. – Все в порядке. Пусть идет.

Седобородый махнул рукой, и четвертый охотник скрылся в лесу. Обращаясь к солдатам, старший сказал:

– И завтра тоже. Два дня до перевала и день, чтобы спуститься. Но, попав на тропу, вы уже не собьетесь, и наша помощь вам не понадобится.

Воцарилось молчание. Наконец нарастающий топот копыт возвестил о приближении основного отряда. Кэлис скакал впереди. Спешившись возле охотников, он заговорил с вожаком, но говорил очень быстро, и Эрик не успевал разбирать слова.

Потом Кэлис повернулся к остальным:

– Это Кирзон и его сыновья. Они знают тропу, но говорят, что она узкая и трудная. Будьте внимательны.

Охотники пошли вперед, а отряд медленно двинулся за ними. Через пару часов они достигли небольшого лужка, и проводники остановились. Старший что-то сказал Кэлису. Тот кивнул и перевел остальным:

– Сделаем привал и продолжим путь с рассветом.

Де Лонгвиль и Фостер начали выкрикивать команды. Эрик и Ру, как всегда, занялись лошадьми. На то, чтобы их расседлать, стреножить и отправить пастись, ушло больше времени, чем если бы просто устроить загон и поднести фураж.

Пока они возились с лошадьми, остальные вырыли ров и начали собирать подъемный мост, одновременно служивший воротами. Его везли на вьючных лошадях в разобранном виде и при случае использовали в качестве моста через небольшие речушки. Часть людей тем временем устанавливали по периметру рва частокол из окованных железом кольев и утрамбовывали вал. Потом каждая шестерка поставила свою палатку, и все, обессиленные, поплелись к походной кухне.

На марше они ели сухари и сушеные фрукты, а по вечерам – суп из овощей. Сначала Эрик, как и многие другие, жаловался на отсутствие мяса, но скоро понял, что старые вояки правы, говоря, что тяжелая пища утомляет на марше. Хотя при мысли о сочном жарком, бараньей ноге или пирогах с мясом, которые так вкусно пекла его мать, у Эрика текли слюнки, он не мог не признать, что сейчас чувствует себя гораздо сильнее и выносливее, чем раньше.

Раздали деревянные плошки, и каждый получил порцию горячего супа, заправленного жиром и крупой – но лишь настолько, чтобы придать ему некое подобие густоты. Опускаясь возле костра, Ру проворчал:

– Я бы не отказался от куска горячего хлеба, чтобы макать в это пойло.

Проходивший мимо Фостер заметил:

– Парень, грешники в нижних кругах ада не отказались бы от глотка холодной воды. Радуйся тому, что имеешь. С завтрашнего дня переходим на походный паек.

Вокруг послышались стоны. Сушеные фрукты и сухари хорошо подкрепляли силы, но были почти безвкусными, а чтобы проглотить, их надо было жевать часами. Но чего Эрику не хватало больше всего, так это вина. В Даркмуре еду запивали только вином, и даже самое дешевое, которое пили за обедом простолюдины, было в десятки раз лучше отборных вин, производимых в других местах Королевства. Пока Эрик не оказался в Крондоре, он даже не представлял, что за вино, которое в Даркмуре почти ничего не стоило, можно выручить приличные деньги в столичных тавернах.

Он поделился этим соображением с Ру, и тот моментально оживился:

– Ты знаешь, может быть, это как раз то, что нужно для предприимчивого парня вроде меня!

Эрик расхохотался, а Бигго, который сидел напротив, сказал:

– Что? Ты собираешься возить бутылки с вашим пойлом в Крондор и разориться на этом? Ру прищурил глаза.

– Когда мой тесть, Гельмут Гриндаль, даст мне достаточно золота, чтобы я мог развернуться, я осуществлю этот план и доставлю хорошее вино на каждый стол в Западном Княжестве.

Эрик опять рассмеялся.

– Ты даже не видел девушку! Когда ты вернешься, она может уже выйти замуж и обзавестись парой детишек!

– Если вообще вернешься, – фыркнул Джером Хэнди.

Они замолчали.

***

Лошади – существа противоречивые, думал Эрик, протирая запорошенные пылью глаза. Ему было поручено перегнать через перевал запасных лошадей, и он отобрал в помощники шестерых лучших наездников. Как ни странно, к ним добровольно присоединился Накор – ему было «любопытно» – и, к облегчению Эрика, оказалось, что он достаточно опытный наездник.

Дважды лошади норовили свернуть с кручи и забиться в тупик, откуда выбраться они смогли бы, только пятясь – а лошади, как правило, очень не любят этого делать – или научившись летать, что Эрик считал весьма маловероятным. Особенно много хлопот причиняла одна беспокойная кобылица, которая то и дело жалась к обрыву, и Эрику приходилось отгонять ее камнями.

– Тупое создание! – выругался он. – Воронам на корм захотелось?

Накор ехал в такой близости от края пропасти, что другой на его месте давно бы сорвался, но изаланец, казалось, мог каким-то образом бросить свою лошадь в полет и всегда умудрялся втиснуться между пропастью и лошадью, которую к ней понесло. На советы Эрика немного отъехать от края коротышка лишь усмехался и отвечал, что все нормально.

– Течка, вот она и дуреет, – заметил он.

– Она и раньше не отличалась особым умом. Хорошо, что у нас нет жеребцов. Это сделало бы жизнь чересчур интересной.

– У меня когда-то был жеребец, – сказал Накор. – Великолепный черный конь, подарок императрицы Великого Кеша. Эрик взглянул на него:

– Любопытно… – Как и остальные, получше узнав Накора, он не стал бы называть его вруном. Хотя его рассказы частенько звучали неправдоподобно, но свои обещания он всегда выполнял и если хвастался, то готов был тут же подтвердить похвальбу делом. Поэтому со временем все начали принимать почти все, что он говорил, за чистую монету.

– Подох, – пожал плечами Накор. – Хороший был конь. Жалко было смотреть, как он умирал. Съел какую-то дрянь. Начались колики…

Впереди послышались ругань и крики: табун сбился в кучу, и Билли Гудвин отчаянно, но безуспешно пытался помочь лошадям преодолеть узкий скальный проход. Это была последняя сложность: дальше уже начинался относительно спокойный спуск к долине реки Ведры.

Эрик крикнул Билли, чтобы тот возвращался в хвост табуна, а сам поехал вперед. Оказалось, что лошадь, испугавшись чего-то, заартачилась, не желая идти в проход, и загородила дорогу другим. Эрик направил свою лошадь прямо на нее и толкнул вперед. Она со ржанием помчалась между скал, и за ней устремились и остальные. Эрик остановился, дожидаясь, пока не пройдет весь табун в тридцать голов, а потом присоединился к Билли и Накору.

– Теперь спуск пойдет легче, – сказал Билли. Внезапно кобыла Накора укусила его лошадь, и та взвилась на дыбы.

– Берегись! – закричал Накор.

Билли потерял поводья и вылетел из седла. Спрыгнув с лошади, Эрик подбежал к нему, а лошадь Билли поскакала вслед за табуном.

Остекленевшие глаза Билли неподвижно смотрели в небо. Он ударился затылком о большой камень, и на землю уже натекла лужица крови.

– Что с ним? – крикнул Накор.

– Мертв, – сказал Эрик.

На мгновение воцарилось молчание. Потом Накор сказал:

– Я поеду за табуном. А ты отвези его туда, где его можно будет похоронить.

Эрик нагнулся и, поднимая Билли, вспомнил, как точно так же поднимал тело Тиндаля.

– Проклятие! – выпрямившись, пробормотал он, и на глаза его сами собой навернулись слезы. Внезапно Эрик осознал, что из тех, кто стоял на эшафоте в тот памятный день. Билли погиб первым, и задрожал. – Проклятие! – повторял он, сжимая и разжимая кулаки. – Почему? – вопрошал он судьбу.

Только что Билли гарцевал на лошади – и вот уже лежит мертвый. И все из-за того, что ему попалась плохо обученная лошадь, которая понесла от укуса другой кобылы.

Эрик не мог понять, почему смерть Билли так его испугала, но он буквально дрожал от страха. Взяв себя в руки, он набрал в грудь побольше воздуха, зажмурился, наклонился и поднял Билли. Тело оказалось удивительно легким. Эрик пошел к своей лошади, и та попятилась при его приближении.

– Стоять! – почти взвизгнул Эрик и, перекинув труп через холку, забрался в седло. – Проклятие, – прошептал он опять, стараясь загнать на задворки души обиду и ужас.

***

На место Билли перевели некоего Натомби; он говорил с сильным кешийским акцентом. Пятеро остальных встретили его доброжелательно, но сдержанно: он был для них посторонним. Впрочем, свои обязанности Натомби выполнял четко и без напоминаний – Кэлис готовил людей с расчетом на полную взаимозаменяемость.

После того как отряд миновал перевал, Кирзон вывел их на тропу, ведущую вниз, и вместе с сыновьями вернулся к своей охоте. Кэлис заплатил им золотом и пожелал счастливого пути.

Времени на психологические раздумья почти не оставалось, и Эрик постепенно похоронил в себе переживания, вызванные гибелью Билли.

Через пять дней отряд наткнулся на крутой подъем. Кэлис взял с собой Эрика и лично отправился на разведку. Нужно было найти дорогу, по которой мог бы пройти весь отряд. Разворачиваться на узкой тропе и возвращаться на перевал было бы чистым безумием.

На гребне скалы они остановились, и, посмотрев вниз, Эрик ужаснулся.

На севере расползался огромный столб дыма, сквозь который просвечивало красное солнце.

– Далеко это отсюда? – с содроганием спросил Эрик.

– Еще больше сотни миль, – ответил Кэлис. – Судя по всему, они жгут все деревни поблизости от Хайпура. Ветер сносит дым к востоку, иначе мы бы давно почувствовали запах гари.

У Эрика вдруг слегка защипало глаза.

– По-моему, я уже чувствую.

Кэлис улыбнулся своей странной полуулыбкой.

– Когда подъедем ближе, будет еще хуже.

Дорогу они, к счастью, нашли, и на обратном пути Эрик спросил:

– Капитан, каковы наши шансы вернуться домой?

Кэлис рассмеялся, и Эрик недоуменно взглянул на него.

– Ты первый, кто набрался мужества прямо об этом спросить; а я все гадал, кто же это будет.

Эрик промолчал.

– Отвечу так: наши шансы вернуться домой таковы, какими мы сами их сделаем. Только богам известно, насколько безумен наш план, – сказал Кэлис.

– А почему нельзя было заслать одного человека, чтобы он все разнюхал, а потом вытащить его оттуда?

– Хороший вопрос, – ответил Кэлис. – Мы пробовали. И не раз. – Он все время оглядывался, словно боялся преследования. – В этих краях не принято держать регулярную армию, как у нас в Королевстве или в Кеше. Человек здесь сражается за свою семью или племя, служит в дворцовой гвардии или продает свой меч. В крупных битвах дерутся наемники.

– Тем более. Если с обеих сторон дерутся наемники, одному человеку легче было бы проскользнуть.

Кэлис кивнул, словно бы соглашаясь.

– Справедливо. Казалось бы. Но один человек привлекает внимание, особенно если он не знаком с местными обычаями. Зато отряд наемников из далеких краев в этих местах обычное явление. И репутация много значит. Итак, я – Кэлис, мы

– Кровавые Орлы, и никто дважды не взглянет на эльфа, живущего среди людей. «Долгоживущий» во главе отряда наемников – редкость, но такое уже бывало. Если бы ты, Эрик, пришел сюда в одиночку, тебя бы быстро обнаружили с помощью магии или обычного вероломства. Но на солдата моего отряда никто не обратит никакого внимания. – Он помолчал, вглядываясь в сопки, спускающиеся вниз, к реке. – Не правда ли, красивое место?

– Да, мне тоже здесь нравится, – сказал Эрик.

Кэлис еще помолчал, а потом сказал:

– Эрик, в первый раз я попал в эту страну двадцать четыре года назад. С тех пор я побывал здесь еще дважды и оставил здесь столько могил, что ты и представить не в состоянии.

– Там, на Острове Мага, я случайно услышал разговор де Лонгвиля с Накором, – признался Эрик, сворачивая лошадь от края тропы. – Даже слушать об этом было ужасно.

– Да, это был настоящий кошмар. В этом походе погибли лучшие люди Королевства. Отборные воины. Фостер, де Лонгвиль и горстка других спаслись вместе со мной, да и то потому лишь, что нам повезло: мы пошли не в том направлении, где враги ожидали нас встретить. – Кэлис снова замолк ненадолго. – Вот почему я принял план Бобби и убедил Аруту, что для этого нужны люди, которые отчаялись остаться в живых. Готовность умереть за честь знамени у солдата в крови, а мы должны сделать все, чтобы остаться в живых – разумеется, исключая предательство.

Эрик кивнул:

– И солдаты не смогли бы убедительно изобразить наемников.

– И это тоже. Боюсь, ты встретишься с людьми, Эрик, которые отнюдь не сделают тебя лучше. – Кэлис оценивающе поглядел на Эрика. – Ты попал в довольно необычную компанию. Мы искали людей вполне определенного склада: способных на безудержный гнев, лишенных любых идеалов, таких же жестоких, как те, с кем им придется сражаться, – и в то же время нам нужны были люди, а не отбросы, которые буря войны обычно выносит на берег. Нам нужны были люди, которые, когда придет время, выполнят свой долг, а не побегут. – Кэлис улыбнулся, и на сей раз по-настоящему весело. – Или, на худой конец, побегут в правильном направлении, не теряя при этом разума. – И вдруг, словно эта мысль только что пришла ему в голову, он сказал:

– Пожалуй, мне лучше держать тебя и твою шестерку поближе к себе. Большинство из тех, кого мы отобрали, – настоящие головорезы, способные за грош зарезать собственного папашу, но в твою группу попали странные, я бы сказал, преступники. Если твой приятель Бигто начнет разглагольствовать о Богине Смерти – а в эти краях ее называют Халиши и поклоняются ей исключительно тайно – или Шо Пи вздумает затеять философский диспут с кем-нибудь из тех кровопийц, к которым мы направляемся, нам придется несладко. Вечером я скажу де Лонгвилю, чтобы вашу палатку разместили рядом с моей.

Еще через несколько дней отряд достиг наконец холмистых низин, а на пятый день вышел к деревне у тракта между Ланадой и Хайпуром. Дома оказались брошенными – в этих местах приближение вооруженных людей обычно означало набег. Кэлис приказал всем разместиться на маленькой площади, напоить лошадей из колодца, но в дома не заходить и ничего не трогать.

Приблизительно через час из-за деревьев появился юноша лет двадцати.

– Кто вы? – крикнул он, готовый при малейших признаках опасности снова нырнуть в спасительную рощу.

– Кровавые Орлы Кэлиса. Что это за деревня?

– Винэт.

– Кто ваш господин?

Парень подозрительно поглядел на Кэлиса:

– А кому служите вы?

– Мы – свободный отряд.

Такой ответ, видимо, не понравился селянину. Он вернулся под прикрытие деревьев, чтобы, судя по всему, с кем-то посовещаться. Наконец он вышел опять и сказал:

– Мы платим подати верховному жрецу-правителю Ланады.

– А далеко отсюда Ланада?

– В дне пути по дороге на юг, – был ответ. Кэлис повернулся к де Лонгвилю:

– Мы забрались южнее, чем мне хотелось бы, но эта армия нагонит нас, рано или поздно.

– Или сотрет в порошок, – ответил де Лонгвиль.

– Разбейте лагерь на лугу к востоку, – приказал Кэлис и, повернувшись к юноше, сказал:

– Мы хотели бы кое-что купить у вас. Мне нужна провизия: зерно лошадям, цыплята, фрукты, овощи и вино.

– Мы бедный народ. Нам нечего вам продать, – пробормотал тот, отступая в тень деревьев.

Бигго, который слышал весь разговор, шепнул Эрику:

– Они такие же бедняки, как я – монах Дэйлы. Земля здесь богатая, и будь я проклят, если эти проходимцы не затырили свое имущество где-то в этих лесах.

Луи, склонившись с седла, добавил:

– И скорее всего на нас сейчас смотрят не меньше полудюжины стрел.

– Мы заплатим вам золотом, – крикнул Кэлис и, достав из-под куртки маленький кошелек, высыпал на землю с дюжину золотых монет.

Как по сигналу из-за деревьев высыпали десятка два мужчин; все они были вооружены. Эрик внимательно разглядывал их, сравнивая с горожанами, среди которых вырос. Хоть и крестьяне, но с оружием они обращаться умели. Этим людям не раз приходилось сражаться, чтобы отстоять свое добро, и Эрик порадовался, что Кэлис готов заплатить за то, что нужно его отряду, а не брать это силой.

Староста, хромой старик с большущим мечом за спиной, опустился на колени и подобрал золото.

– Вы обязуетесь хранить мир? – спросил он у Кэлиса.

– Договорились! – Кэлис бросил поводья своего коня Фостеру и протянул руку. Они со старостой ухватили друг друга за запястья и дважды тряхнули руками. Договор был заключен.

Из-за деревьев вышли другие крестьяне, за ними – женщины и дети. Буквально в мгновение ока на маленькой площади села возник пестрый базар.

– Интересно, где они все это прятали? – сказал Ру, показывая на горшки с медом, кувшины с вином и корзины с фруктами, возникшие словно по волшебству.

– Если на тебя, дружочек, будут налетать достаточно часто, ты, я думаю, тоже научишься быстро прятать свое барахло, – заметил Бигго. – Подполы с тайниками, двойные стены – в этом весь фокус.

– Они похожи на воинов, эти крестьяне, – заметил Шо Пи, и Эрик с ним согласился:

– Сдается мне, мы попали в красивую, но очень суровую страну.

Они оставили лошадей у коновязи и отправились разбивать укрепленный лагерь.

***

Шли дни; все терялись в догадках, чего ждет Кэлис, но он никого не посвящал в свои планы. Крестьяне по-прежнему относились к наемникам настороженно, но торговали охотно; в деревне не было трактира, зато один предприимчивый житель деревни быстро соорудил навес, под которым подавал желающим вино среднего качества и эль. Фостер неодобрительно косился на это заведение, но ограничился лишь тем, что пообещал лично высечь любого, кто на следующее утро встанет с больной головой.

Де Лонгвиль придумал новый вид тренировок. Три дня они носили с места на место тяжести, держа при этом щиты над головами, а Фостер и де Лонгвиль бросали на них камни с вершины холма, напоминая о том, что опускать щиты запрещается.

Так миновала неделя. На восьмой день дозорный на северной стороне лагеря прокричал:

– Всадники!

Фостер пролаял приказ, и люди сменили учебные мечи на стальные. Под командой капрала лучники поспешили занять позицию на холме, а остальных Кэлис и де Лонгвиль рассыпали цепью вокруг частокола.

После того разговора на скалах Кэлис держал Эрика и его пятерых товарищей рядом с собой.

– Они приближаются быстро, – заметил он. Прищурившись, Эрик разглядел на дороге с полдюжины всадников. Внезапно они остановились, заметив, вероятно, блеск металла или чье-то движение.

– Чего-то они уже не торопятся, похоже, поняли, что мы здесь, – сказал Бигто.

Эрик кивнул, но его внимание отвлек Ру:

– Взгляни-ка туда.

Эрик повернулся к деревне: дома опять опустели.

– Они знают, как стать невидимками, а?

Всадники пустили коней рысью и вновь поскакали к деревне. Когда они подъехали достаточно близко, чтобы можно было разглядеть лица, Кэлис воскликнул:

– Праджи!

Всадник, что скакал впереди, замахал рукой и пришпорил коня; его спутники тоже. Все шестеро были наемниками или по крайней мере неплохо под них маскировались. Их возглавлял самый уродливый человек, которого Эрик когда-либо видел. На морщинистом лице выделялся невероятно большой нос и очень густые брови. Его длинные почти совершенно седые волосы были собраны в пучок на затылке. Наездник он был никудышный: то и дело дергал поводья, чем еще больше злил свою лошадь.

Спешившись, он пошел к линии обороны:

– Кэлис?

Кэлис шагнул ему навстречу, и они обнялись, крепко хлопая друг друга по спинам. Потом мужчина оттолкнул Кэлиса:

– Ты дьявольски молодо выглядишь, провалиться бы вам, долгоживущим сукиным детям – сначала уводите всех хорошеньких женщин, а потом возвращаетесь за их дочерьми.

– Я думал встретить тебя на рандеву, – сказал Кэлис.

– Похоже, рандеву не будет, – ответил тот, кого Кэлис назвал Праджи. – По крайней мере не там, где ты его ждал. Хайпур пал.

– Я слышал.

– Так вот почему вы здесь, а не идете вдоль Змеиной реки!

Фостер велел Эрику и еще пяти солдатам позаботиться о лошадях вновьприбывших. Спутники Праджи спешились. Все они, несомненно, были крепкими, сильными воинами, но сейчас выглядели побитыми и усталыми.

– Нам подпалили хвост, это точно! – с досадой воскликнул Праджи. – Я с трудом удрал с горсткой своих людей. Мы подобрались к позициям зеленокожих, но тут появился разъезд, и началось! Я не успел даже сказать, что мы ищем работу. Никаких переговоров. Либо вы с ними, либо вас атакуют! – Он ткнул пальцем на своих спутников. – Едва оторвавшись, мы разделились. Ваджа повел половину отряда к джешандийцам, ведь вы тоже туда собирались, но на случай, если вы пойдете к Махарте, я направился этой дорогой. Все равно, думаю, если и ошибусь, ты, так или иначе, дашь мне знать, где вы находитесь. У тебя есть, что-нибудь выпить? Похоже, ко мне в глотку набилась вся пыль с хайпурской дороги.

– Пойдем выпьем, и ты все мне расскажешь, – сказал Кэлис.

Он повел Праджи к навесу; словно из пустоты начали появляться селяне. Отведя взмыленных лошадей Праджи к загону, Эрик тщательно их осмотрел, расседлал и обтер, но поить не стал: им следовало остыть, иначе у них начались бы колики.

Вернувшись в палатку, Эрик увидел, что его товарищи лежат на одеялах: приезд Праджи нарушил обычный распорядок дня, и появилась возможность отдохнуть. Эрик тоже улегся и, зная, что в любую минуту может прозвучать приказ строиться, расслабил мышцы, едва только принял горизонтальное положение.

– Легионеры всегда используют любую возможность для отдыха, секунда в секунду, – заметил Натомби.

– Кто-кто? – переспросил Луи.

– Вы называете их Псами Войны, – сказал кешиец. – В древние времена им запрещалось входить в города, их держали взаперти, как собак, и так же натаскивали, чтобы потом спустить на врагов империи. – Как и Джедоу, Натомби брил голову, и его темная гладкая кожа поблескивала в полумраке. В черных зрачках Натомби, казалось, живет какая-то глубокая тайна.

– Так, значит, ты пес? – невинно спросил Бигго.

Все рассмеялись, а Натомби фыркнул:

– Нет, глупая твоя башка. Я был легионером. – Он сел на одеяле, почти касаясь головой верхнего полотнища, и стукнул себя кулаком в грудь. – Я служил в Девятом легионе, на Оверн Дип.

– Я слышал о них, – сказал Луи и покачал ладонью в знак того, что это не произвело на него особого впечатления. Шо Пи перевернулся и приподнялся на локтях.

– В моей стране Кеш – центр Империи. Я изаланец, но нами правит Кеш. Те, о ком он говорит, – ядро армии. Как же один из них умудрился попасть сюда?

Натомби пожал плечами:

– Связался с плохой компанией.

– Ну, готов спорить, эта не лучше, – рассмеялся Бигго.

– Нашему отряду было поручено сопровождать одного человека, очень важную персону, одного из Истинных. Мы прибыли в Дарбин, и там я попал в немилость.

– Женщины, азартные игры или еще что-нибудь? – спросил Бигго, заинтересовавшись по-настоящему. Натомби жил с ними в одной палатке уже больше недели, но до сих пор оставался для всех в какой-то степени загадкой.

– Я позволил ему пасть от руки убийцы. Потом мне пришлось бежать.

– Ты допустил? – спросил Ру. – Ты что, был там главным?

– В легионе я был капитаном.

– А я – королевой на Празднике Лета, – со смехом сказал Бигго.

– Это правда. Но теперь я такой же, как и вы, – преступник, которому из милости оставлена жизнь. Моя собственная жизнь кончена, и теперь я живу жизнью другого человека.

– Ну, тут нет ничего особенного, – заметил Бигто.

– А как устроена жизнь в легионе? – спросил Ру. Натомби рассмеялся.

– Да ты и сам знаешь. Вы живете как легионеры.

– Что ты имеешь в виду? – Ру явно был озадачен.

– Это же лагерь легиона, – сказал Натомби.

– Он прав, – согласился Шо Пи. – Боевой строй, походный строй, учения – все это как в легионе.

– Этот Кэлис, наш капитан, я думаю, он очень умен, – сказал Натомби и слегка хлопнул себя по голове, чтобы привлечь внимание. – Он учит нас побеждать, ибо при равных силах в этом мире нет армии, способной противостоять легиону Оверна. Кроме того, здесь ни разу не сталкивались с легионами Кеша, а в сражении всегда хорошо использовать тактику, с которой враг незнаком. Больше шансов выжить.

Луи чистил ногти кинжалом. Он поставил его острием на кончик пальца, немного покачал им, дал ему упасть, поймал за рукоятку и с силой вонзил острием в землю. Глядя на качающийся кинжал, он сказал:

– А это – самое главное, друзья мои, не так ли? Выжить.