Текст книги "Долина тьмы"

Автор книги: Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Гардан, Касами и Доминик стояли на уровне первого этажа, любуясь работой, которая шла у них над головой. Каменщики, нанятые в Шамате, клали ряд за рядом, возводя высокие стены академии. Паг с Кулганом рассматривали планы, представленные мастером-строителем. Кулган жестом пригласил гостей присоединиться к ним.

– Это очень важно, так что, надеюсь, вы нас извините, – сказал старый чародей. – Мы не так давно начали работы и очень хотим, чтобы они не прерывались.

– Здание, похоже, будет необъятным, – заметил Гардан.

– Двадцать пять этажей и несколько еще более высоких башен, чтобы наблюдать небо.

– Невероятно! – ахнул Доминик. – Такой дом способен вместить не одну тысячу людей.

Голубые глаза Кулгана весело блеснули.

– СУДЯ по тому, что рассказывает Паг, сооружение, которое он видел в другом мире, в несколько раз превосходит наш проект.

Там целый город превращен в одно огромное здание для чародеев.

Но нам есть куда расти. Может быть, когда-нибудь академия займет весь этот остров.

Мастер-строитель ушел.

– Идемте, продолжим осмотр, – предложил Паг.

Они завернули за угол и вышли к группе домов, представлявших собой небольшое поселение. Им встречались мужчины и женщины, одетые и на кешианский манер, и так, как одевались в Королевстве. В центре поселения на небольшой площади играли дети. Среди них был и Уильям. Доминик огляделся и заметил Фантуса, который грелся на солнышке неподалеку. Дети пытались ногами загнать в пустой бочонок кожаный мяч, набитый тряпками. Казалось, в их игре не было никаких правил.

Доминик рассмеялся:

– Когда я был мальчиком, я тоже играл в эту игру.

– И я, – улыбнулся Паг. – Многое из того, что мы собираемся делать, пока неосуществимо, поэтому у детей нет постоянных занятий. Кажется, они не возражают.

– Что это за место? – спросил Доминик.

– Здесь временно живет все наше сообщество. То крыло здания, где обитает Кулган, моя семья и расположено несколько комнат для занятий, – пока единственное достроенное помещение академии. Сейчас мы строим верхние этажи. Те же, кто приезжает в Звездную Пристань, чтобы учиться и служить в академии, селятся здесь, пока в главном здании не будут готовы комнаты для жилья. – Он повел их в самый большой дом. Уильям бросил игру и побежал за отцом. Паг положил руку на плечо сына:

– Ты занимался сегодня?

– Начал, но бросил. Сегодня не получается.

Паг нахмурился, но Кулган ласково подтолкнул Уильяма назад, к играющим детям.

– Беги, мальчик. Не переживай. И твой папа, когда учился у меня, не всегда хорошо успевал. Все придет в свое время.

– Не всегда успевал? – едва заметно улыбнулся Паг.

– Наверное, лучше сказать – долго соображал, – поправился Кулган.

– Кулган будет дразнить меня до самой моей смерти, – вздохнул Паг, входя в дом.

Дом, казалось, был построен только для того, чтобы вместить большой стол да еще камин. С высокого потолка свисали лампы, ярко и уютно освещавшие комнату. Паг взял себе стул, пригласив садиться и остальных.

Доминик был рад сесть поближе к огню. Несмотря на позднюю весну, день выдался холодный.

– А что это за женщины и дети? – спросил он.

Кулган, вытащив из-за пояса трубку, начал набивать ее табаком.

– Дети – это сыновья и дочери тех, кто приехал сюда. Мы хотим устроить для них школу. У Пага появились странные идеи о том, чтобы когда-нибудь дать образование всем жителям Королевства, хотя я что-то не вижу, чтобы образование было так уж популярно. А женщины – это либо жены чародеев, либо волшебницы; их чаще всего называют ведьмами.

Доминик пришел в замешательство:

– Ведьмы?

Кулган, прикурив от огня, который появился у него на кончике пальца, выпустил клуб дыма.

– Какая разница, как их называть? Они тоже кое-что умеют. Я не знаю почему, но мужчин терпят во многих местах, где они занимаются чародейством, а женщин выгоняют чуть ли не из каждой деревни.

– Но ведь считается, что женщины черпают свою силу в единении с темными силами, – сказал Доминик.

Кулган отмахнулся:

– Ерунда. Это предрассудки, простите мне мою прямоту.

Источник их силы не темнее нашего, а их манеры гораздо приятнее манер некоторых резвых, но заблуждающихся прислужников в некоторых храмах.

– Верно, – сказал Доминик, – если говорить об известных членах известных храмов.

Кулган в упор посмотрел на Доминика:

– Простите, но, несмотря на то что храмы Ишапа более открыты миру, чем другие, ваши замечания все же очень пристрастны. А что если женщина не принадлежит ни к какому храму? Выходит женщина, которая служит в храме, святая, а если исполняет обряды в лесной избушке, – ведьма? Даже мой старый друг отец Тулли не согласился бы с таким заключением. Значит, речь идет не о природе добра и зла, а всего лишь о том, кто красивее наряжается.

– А вы не собираетесь нарядиться красиво? – улыбнулся Доминик.

Кулган выпустил клуб дыма:

– В некотором смысле – да, хотя это самая последняя причина, по которой мы все это затеяли. Мы хотим собрать в одном месте как можно больше магических наук.

– Простите мои неловкие вопросы, – сказал Доминик, – но мне бы как раз хотелось узнать, зачем вы это делаете. Король – ваш могущественный союзник, и наш храм беспокоится, что за вашими действиями может скрываться какая-то тайная цель. Поэтому, раз я отправился сюда, было решено, что...

– Вы вполне можете сравнить то, что мы делаем, с тем, что мы говорим? – закончил за него Паг.

– Сколько я знаю Пага, он всегда действует, не забывая о чести, вмешался в разговор Касами.

– Если бы у меня были хоть малейшие сомнения, – продолжал Доминик, – я бы сейчас не сказал ни слова. То, что у вас самые высокие цели, – не подлежит сомнению. Просто...

– Что? – в один голос спросили Паг и Кулган.

– Ясно, что вы хотите учредить скорее сообщество ученых, чем что-либо иное. Это во всех отношениях похвально. Но вы не всегда здесь будете. Когда-нибудь может случиться так, что академия станет могучим оружием в дурных руках.

– Поверь, – сказал Паг, – мы принимаем все меры, чтобы избежать такого исхода.

– Верю, – ответил Доминик.

Выражение лица Пага изменилось, словно он что-то услышал.

– Они идут, – сказал он.

Кулган прислушался.

– Гамина? – спросил он шепотом. Паг кивнул, а Кулган удовлетворенно запыхтел трубкой:

– Ее слышно лучше, чем раньше.

Она с каждой неделей становится сильнее.

– Я прочел письма, что вы принесли, и позвал человека, который может нам помочь. С ним приедет еще один человек, – объяснил Паг остальным.

Кулган добавил:

– Второй человек – девочка, она способна посылать свои мысли и принимать чужие с большой ясностью. На сегодняшний день она единственный известный нам человек с таким даром. Пагу рассказывали о таких способностях на Келеване, но они всегда требуют тренировки и развития.

– Это похоже на общение умов, – пояснил Паг, – которым пользуются некоторые жрецы, но вовсе не нужно, чтобы те, кто общается, находились поблизости друг от друга. Нет также и опасности быть пойманным разумом того, с кем говоришь. У Гамины редкостный дар. Она проникает в ваши мысли, а вам кажется, будто вы слышите ее. Мы надеемся, что когда-нибудь поймем этот дар и сможем учить других пользоваться им.

– Они уже близко, – сказал Кулган и поднялся. – Господа, я прошу вас помнить, что Гамина очень застенчива и пережила нелегкие времена. Не забывайте об этом и будьте с ней ласковы.

Кулган открыл дверь, и вошли двое. Мужчина в красном одеянии выглядел древним старцем; остатки его седых волос, как клубы дыма, опускались на плечи. Он шел медленно, неуверенно переставляя ноги и опираясь на плечо девочки, пришедшей вместе с ним. По неподвижным зрачкам, которые были устремлены вперед, приезжие догадались, что человек слеп.

Но внимание всех привлекла девочка. Она была одета в домотканую рубаху; казалось, ей не больше семи лет – сущая кроха, испуганно вцепившаяся в руку, лежавшую на ее плече.

Бледное личико с тонкими чертами, огромные синие глаза, почти такие же белые, как и у старика волосы, изредка поблескивавшие золотом. Доминику, Гардану и Касами пришло в голову, что эта малышка – самый прелестный в мире ребенок. Сквозь детские черты проступали черты будущей женщины непревзойденной красоты.

Кулган подвел старика к креслу. Девочка осталась стоять рядом со стариком, положив руки ему на плечо, словно боялась потеряться. На незнакомцев она поглядела с выражением загнанного в угол дикого зверька.

– Это Роуген, – сказал Паг.

Слепой старик подался вперед, словно прислушиваясь, и спросил:

– С кем я встретился? – Его лицо, несмотря на преклонный возраст, было живым, подвижным, улыбчивым. Понятно было, что он, напротив, рад встрече с незнакомыми людьми. Паг представил троих приезжих, сидевших напротив Кулгана и Роугена. Улыбка старика стала шире:

– Рад познакомиться с вами, достойные господа.

– А это Гамина, – сказал Паг.

Все вздрогнули, когда в сознании каждого прозвучало : " Привет! "

Рот девочки не открывался. Она не двигалась, разглядывая присутствующих огромными синими глазами.

– Она сказала что-нибудь? – спросил Гардан.

– Мысленно, – ответил Кулган. – Она не умеет разговаривать по-другому.

Роуген похлопал девочку по ладошке.

– Гамина родилась с этим даром и чуть не свела с ума свою мать беззвучным плачем. – Лицо старика помрачнело. – Мать и отца Гамины забросали камнями жители их же деревни – они думали, что родился демон. Они побоялись убить младенца, опасаясь, что он может превратиться в свой "настоящий" вид и уничтожить их, и оставили ее в лесу умирать от голода и холода.

Тогда ей не было еще и трех лет. – Гамина проницательно взглянула на старика. Он повернул к ней лицо, словно видел ее, и сказал; – Да, вот тогда я тебя и нашел. Я жил в лесу, – продолжал он свой рассказ, – в заброшенной охотничьей хижине.

Меня тоже выгнали из моей родной деревни, но это случилось давно, много лет назад. Я предсказал смерть мельника, и все подумали, что я сам в ней повинен. Они решили, что я колдун.

– Роуген обладает даром предвидения. Наверное, он был дарован ему, чтобы восполнить его слепоту, – сказал Паг. – Он слеп от рождения.

Роуген широко улыбнулся и снова похлопал девочку по руке.

– Мы, двое, очень похожи. Я все время боялся: что будет с ребенком, когда я умру. – Прервав рассказ, он обратился к девочке, которая пришла в волнение от его слов. Она дрожала, в глазах стояли слезы. – Перестань, – сказал он ей нежно. – Я умру, и все умрут. Надеюсь, что не скоро, – усмехнувшись, прибавил он и вернулся к своему повествованию:

– Мы – из деревни неподалеку от Саладора. Когда до нас дошли вести об этом удивительном месте, мы отправились в путь. Мы шли сюда шесть месяцев, потому что я очень стар. Здесь мы нашли людей, которые похожи на нас, которые хотят учиться у нас и не боятся.

Здесь мы дома.

Доминик покачал головой, поражаясь, как глубокий старик и ребенок прошли пешком не одну сотню миль. Он искренне переживал за них.

– Я понял и еще одну сторону вашего проекта. Много ли здесь таких людей, как эти двое?

– Не так много, как мне хотелось бы, – ответил Паг. – Некоторые из известных чародеев не хотят присоединяться к нам, некоторые боятся нас. Они не хотят раскрывать свои способности.

Кто-то просто еще не знает о том, что мы есть. Но некоторые, как Роуген, находят нас. Сейчас здесь около пятидесяти чародеев.

– Это немало, – заметил Гардан.

– В Ассамблее было две тысячи, – сказал Касами.

– Примерно столько же человек были последователями Малого Пути. А те, кто добился черной мантии и звания великого – знака могущества мага, – это лишь каждый пятый из тех, кто начинал учение в условиях, гораздо более суровых, чем здесь у нас.

– А как же те, кто не закончил учение? – спросил Доминик, взглянув на Пага.

– Их убили, – коротко ответил Паг.

Доминик решил, что Пагу не хотелось бы развивать эту тему.

По лицу девочки промелькнул страх, и Роуген сказал:

– Не бойся, никто тебя здесь не обидит. Паг говорил о том, что было давным-давно и далеко-далеко. Когда-нибудь ты будешь учить других.

Девочка успокоилась, и даже некоторая гордость отразилась на ее лице. Было видно, что она очень привязана к старику.

– Роуген, – сказал Паг, – происходит нечто непонятное.

Чтобы постичь это, нам может понадобиться твоя помощь. Ты согласен помочь нам?

– Это важно?

– Я не стал бы просить тебя, если бы это не было жизненно важно. Принцесса Анита на пороге смерти, принц Арута постоянно рискует жизнью, подвергаясь нападениям со стороны неизвестного врага.

Девочка встревожилась – или, по крайней мере, так показалось Гардану и Доминику. Роуген, словно прислушиваясь, склонил голову набок и сказал:

– Я знаю, это опасно, но мы в долгу перед Пагом. Он и Кулган – единственная надежда для таких людей, как мы. – И Паг, и Кулган, казалось, смутились, но ничего не сказали. – Кроме того, Арута – брат короля, который подарил нам этот чудесный остров. Что скажут люди, когда узнают, что мы могли помочь – и не помогли?

– Ясновидение Роугена – совсем не такое, как у других, – тихо сказал Паг Доминику. – Ваш орден славится знанием пророчеств. – Доминик кивнул. – Роуген же видит... вероятные события – иначе я не могу сказать. То, что может случиться. Ему требуется для этого немало сил, и, хотя он крепче, чем кажется, все же он очень стар. Лучше, чтобы с ним беседовал только один человек, а раз вы имеете наиболее ясные представления о природе колдовства, с которым вам довелось повстречаться, я думаю, вы и расскажете ему все, что вам известно. – Доминик согласился. – Я очень попрошу вас не вмешиваться, – прибавил Паг, обращаясь к остальным.

Роуген, потянувшись через стол, взял руки священника.

Доминик удивился неожиданной силе, жившей в этих иссохших старых пальцах. Хоть Доминик и не обладал даром предсказаний, он знал, как это делается у них в ордене. Очистив сознание от посторонних мыслей, он начал рассказывать о том, что произошло с того момента, как Джимми убежал по крышам от ночных ястребов, и до того дня, когда Арута уехал из Сарта. Роуген молчал.

Гамина не двигалась. Когда Доминик сказал о пророчестве, в котором Арута именовался "Сокрушителем Тьмы", старик вздрогнул и губы его беззвучно задвигались.

Монах говорил, и атмосфера в комнате стала тревожной.

Казалось, даже огонь потускнел. Гардан обнаружил, что сидит, обхватив руками плечи.

Монах замолчал, а Роуген по-прежнему крепко держал его руку. Подняв голову, он слегка откинул ее назад, словно прислушиваясь к каким-то отдаленным звукам. Некоторое время он молча шевелил губами, а потом тихо произнес что-то – так тихо, что никто не расслышал слов. Внезапно он заговорил громким, твердым голосом:

– Есть нечто... Существо... Я вижу город, могучий бастион – башни и стены. На стенах стоят люди, которые хотят защитить город. Вот... город в осаде. Его захватили, башни горят... В городе резня... Защитников осталось мало, они отступили в главную башню... Те же, кто грабит и убивает... не люди. Я вижу последователей Темной Тропы и их слуг гоблинов. Они заполнили улицы, их мечи льют кровь. Я вижу, как воздвигаются лестницы, чтобы взять штурмом главную башню, – странные лестницы и мосты, созданные из тьмы. Башня запылала, она вся в огне... И это конец.

Наступила тишина.

– Я вижу врага, – продолжал Роуген. Его силы собрались на равнине, над ними реют странные знамена. На лошадях сидят всадники в черных доспехах, на их щитах и плащах непонятные знаки. Ими командует моррел... – Из незрячих глаз старика текли слезы. – Он красив... и ужасен. У него на груди – отметина в виде дракона. Он стоит на холме, а перед ним проходят армии, распевающие боевые песни. Несчастные люди-рабы тянут огромные военные машины.

И опять наступило молчание. Через минуту Роуген снова заговорил:

– Я вижу другой город. Его образ нечеткий, потому что будущее его маловероятно. Его стены разрушены, а улицы залиты кровью. Солнце прячет лик свой за тучами... И город мучительно стонет. Мужчины и женщины закованы в бесконечные цепи. Их... истязают какие-то существа. Их гонят на площадь, где они видят своего завоевателя. Трон воздвигнут... на груде мертвых тел. На нем сидит... моррел с драконом на груди. Рядом стоит другой, его лица не видно под капюшоном плаща. Позади этих двоих нечто... я не вижу его, но оно есть – темное... Оно не имеет тела, не существует... и существует. Оно касается того, кто сидит на троне. – Роуген крепко стиснул руку Доминика. – Погоди... – сказал он, и замолчал. Его руки задрожали, и он, задыхаясь от слез, закричал:

– Боги милосердные! Оно меня видит! Видит! – Губы старика тряслись. Гамина схватила его за плечи, крепко прижимаясь к нему, в ее широко раскрытых глазах отразился ужас. Внезапно губы Роугена раскрылись, он испустил душераздирающий стон, и тело его застыло.

И вдруг огонь ослепительной боли взорвался в умах всех, кто находился в комнате: Гамина беззвучно закричала.

Гардан схватился за голову, чуть не теряя сознание от острой боли; лицо Доминика стало пепельно-серым – он подался назад, словно пытаясь уклониться от удара, Касами хотел подняться, но его глаза закрылись. Кулган схватился за виски и трубка выпала у него изо рта. Паг стоял покачиваясь – он пытался собраться с силами, чтобы воздвигнуть магический заслон на пути злых чар, что терзали и его рассудок. Он отбросил тьму, которая пыталась поглотить его, и дотронулся до девочки.

– Гамина! – прохрипел он.

Девочка продолжала беззвучно кричать и цеплялась за тунику старика, словно хотела оторвать его от кошмара, с которым он встретился. Ее большие глаза были широко раскрыты, а крик сводил с ума всех вокруг нее. Паг ухватил ее за плечо. Гамина, не обратив на него внимания, продолжала кричать. Собрав все силы, Паг заслонил на мгновение страх и боль, терзавшие рассудок девочки.

Гардан и Касами уронили головы на стол. Кулган привалился к спинке стула, на котором сидел. Кроме Пага и Гамины, только Доминик оставался в сознании. Какие-то силы в его душе тянулись, чтобы помочь девочке, хотя больше всего ему хотелось бежать от боли, которая благодаря ей захватила и его сознание.

Паг чуть не упал – с такой силой обрушился на него ужас, испытываемый девочкой. Он произнес заклинание, и девочка качнулась вперед. Боль исчезла. Паг подхватил Гамину, но не рассчитал усилия и упал в кресло. Он сел поудобнее, удерживая девочку на коленях. От страшной боли она впала в беспамятство.

Доминик чувствовал себя так, словно его голова сейчас взорвется, но продолжал цепляться за реальность. Тело старого Роугена все еще сохраняло неестественное положение – спина выгнулась назад; губы продолжали шевелиться. Доминик прочел заклинание, которое использовалось для избавления от боли, и Роуген наконец расслабился, привалившись к спинке кресла. Но на его лице застыли ужас и боль, он продолжал выкрикивать шепотом слова, которые монах не мог понять, а потом потерял сознание.

Паг и монах обменялись встревоженными взглядами. Доминик ощутил, как темнота окутывает его, и, едва успев удивиться, отчего вдруг Паг так испугался, потерял сознание.

Гардан мерил шагами комнату, в которой они вчера обедали.

Кулган, сидевший у огня, проворчал:

– Если ты не сядешь, то протопчешь в полу борозду.

На кушетке рядом с чародеем сидел Касами. Гардан опустился возле него.

– Проклятое ожидание!

Доминик и Паг с помощью целителей сообщества ухаживали за Роугеном. Старик был при смерти с тех самых пор, как его принесли из дома встреч. Беззвучный крик Гамины услышали все, кто находился на расстоянии мили от нее, остальных он поразил с меньшей силой. Несколько человек, оказавшихся вблизи дома, лишились чувств. Когда крики прекратились, те, кто оставался в сознании, прибежали узнать, что случилось. Они нашли всех, кто был в доме встреч, лежащими без чувств, и Кейтала велела перенести их в свой дом. В течение нескольких часов все, кроме Роугена, пришли в себя. Наступила ночь.

Гардан, ударив кулаком по ладони, сказал:

– Проклятье! Я никогда не годился для таких дел! Я солдат.

Все эти волшебные чудовища, безымянные силы... Где враги из плоти и крови?

– Я слишком хорошо знаю, что ты можешь сделать с врагом из плоти и крови, – сказал Касами. Кулган с удивлением взглянул на него, и Касами пояснил:

– В начале войны мы с капитаном встретились лицом к лицу при осаде Крайди. Пока мы с ним не рассказали друг другу о себе, я и не знал, что он был правой рукой принца Аруты, а он не знал, что это я руководил атакой.

Открылась дверь и вошел высокий человек в сером плаще.

Солнце и ветер оставили неизгладимые следы на его бородатом лице, словно он был охотником или дровосеком. Он едва заметно улыбнулся:

– Меня не было всего несколько дней, и за это время к нам пришли гости.

Мичем считался слугой Кулгана, хотя на самом деле был ему больше другом, чем слугой.

– Повезло? – спросил Кулган.

– Нет, все обман, – ответил Мичем, рассеянно погладив шрам на левой щеке.

Кулган пояснил:

– Мы прослышали о кочующем таборе цыганпрорицателей, который остановился возле Ландерта в нескольких днях пути от нас. Я отправил Мичема посмотреть, нет ли среди них настоящих прорицателей.

– Был там один, – сказал Мичем, – но он почему-то испугался, когда узнал, откуда я. Может быть, потом он сам придет. – Он оглядел комнату. – Что у вас произошло?

Когда Кулган закончил рассказ о событиях, дверь отворилась, и разговор оборвался. Вошел Уильям. Он вел за руку Гамину.

Девочка выглядела еще бледнее, чем утром. Она посмотрела на Кулгана, Касами и Гардана, и в их головах зазвучал ее голос:

"Извините, я не хотела, чтобы вам было больно. Я очень испугалась".

Кулган протянул к ней руки, и девочка охотно забралась к нему на колени. Он нежно обнял ее.

– Ничего, девочка. Мы понимаем.

Остальные ободряюще улыбнулись ей, и она несколько успокоилась. Звонко шлепая ногами по полу, в комнату вошел Фантус.

– Фантус хочет есть, – сказал Уильям, бросив на него взгляд.

– Этот зверь всегда хочет есть, – отозвался Мичем.

– "Нет, – услышали все мысль девочки. – Фантус сказал, что хочет есть. Его забыли покормить сегодня. Я слышала".

Кулган, немного отодвинув девочку от себя, взглянул на нее.

– Что ты говоришь?

– "Фантус сказал Уильяму, что хочет есть. Только что. А я слышала".

Кулган повернулся к Уильяму:

– Уильям, ты слышишь Фантуса?

Уильям озадаченно посмотрел на Кулгана:

– Конечно. А ты разве нет?

– "Они все время друг с другом разговаривают".

– Удивительно! А я и не догадывался! Теперь ясно, почему вы так дружите. Уильям, и давно ты можешь разговаривать с Фантусом?

Мальчик пожал плечами:

– Сколько себя помню. Фантус всегда разговаривал со мной.

– А ты можешь слышать, как они разговаривают друг с другом?

Гамина кивнула.

– А сама ты можешь разговаривать с Фантусом?

– "Нет. Но я слышу, когда он разговаривает с Уильямом. Он очень странно думает. Это трудно".

Гардан был изумлен. Ответы Гамины появлялись так, словно он слышал ее. По ее замечаниям Гардан понял, что она могла разговаривать со всяким, кого выберет.

Уильям повернулся к дракону.

– Хорошо! – сказал он громко и обратился к Кулгану:

– Я пойду на кухню, посмотрю для него чего-нибудь. Можно Гамине остаться здесь?

Кулган опять обнял Гамину, а она устроилась удобнее у него на коленях.

– Конечно.

Уильям выбежал из комнаты, за ним устремился Фантус, которому перспектива поесть придала изрядную скорость. Когда они ушли, Кулган спросил:

– Гамина, а с другими существами Уильям умеет разговаривать?

– "Не знаю. Сейчас спрошу. – Девочка склонила голову набок, словно прислушивалась к чему-то. Наконец она кивнула. – Он сказал: иногда. Со многими животными неинтересно разговаривать.

Они думают только о еде и других животных, вот и все".

Глядя на Кулгана, можно было подумать, что он получил подарок.

– Вот это да! Ну и дар! Мы и не слышали никогда, чтобы человек мог разговаривать с животными. Некоторые маги намекали на такие способности – якобы они существовали в прошлом. Надо будет изучить их.

Гамина, широко раскрыла глаза, словно ждала чего-то. Она выпрямилась и повернула голову к двери, а через мгновение вошли Паг и Доминик. Оба выглядели усталыми, но на их лицах не было скорби, которую так боялись увидеть те, кто сидел в комнате.

Прежде чем был задан вопрос, Паг объявил:

– Он жив, хотя и очень пострадал.

Он заметил Гамину на коленях Кулгана – девочке было очень уютно на руках у старика.

– Тебе лучше? – спросил Паг. Гамина отважилась на слабую улыбку и кивок. Похоже, они о чем-то поговорили, потому что Паг ответил:

– Думаю, он поправится. Кейтала останется с ним. Нам очень помог брат Доминик – он настоящий искусник во всем, что касается лечения. Но Роуген очень стар, и если он не поправится, ты должна принять это и смириться.

Глаза Гамины повлажнели, но все же она опять кивнула. Паг наконец заметил Мичема и познакомил его с Домиником.

– Гамина, если захочешь, ты можешь помочь нам, – обратился он к девочке.

– "Как?"

– Я должен знать, почему ты так испугалась за Роугена.

На лице Гамины опять появился испуг. Она покачала головой и что-то мысленно сказала Пагу.

– Что бы это ни было, оно может помочь Роугену. Здесь замешано что-то нам непонятное, и мы должны узнать, что именно, – ответил ей Паг.

Гамина прикусила губу. Гардана удивляло мужество малышки.

Судя по тому, что он о ней узнал, судьба у нее была нелегкой.

Расти в мире, где люди относятся к тебе подозрительно и враждебно, а мысли их всегда понятны – это тяжелое испытание для рассудка. То, что она вообще доверяла людям, собравшимся в комнате, уже было отчаянной смелостью. Любовь и нежность Роугена должны были быть неисчерпаемы, чтобы перевесить те обиды, что познал этот ребенок. Гардан подумал, что если кто из живущих и заслуживает звания святого, которым храмы награждали своих героев и мучеников, так это Роуген.

Паг и Гамина опять начали мысленно переговариваться.

Наконец Паг сказал:

– Говори, чтобы мы все слышали. Дитя, все эти люди – твои друзья, и всем им надо услышать твой рассказ, чтобы не дать больше в обиду ни Роугена, ни других.

– "Я была там с Роугеном".

– Где? – спросил Паг.

– "Когда он смотрел в будущее, я была с ним".

– Как? – удивился Кулган.

– "Иногда, когда кто-нибудь думает или видит что-то, я могу слышать или видеть его мысли. Это трудно, если они не обращаются ко мне. С Роугеном это легче всего. Я видела все, что видел он".

Кулган внимательно посмотрел на девочку.

– Ну и чудесный же ты ребенок! Два чуда в один день!

Гамина улыбнулась – все впервые увидели радость на ее лице.

Паг вопросительно посмотрел на Кулгана, и старик объяснил:

– Твой сын умеет разговаривать с животными. – Паг раскрыл рот от изумления, а маг продолжал:

– Но сейчас это не очень важно. Гамина, что увидел Роуген, что так сильно подействовало на него?

Гамина задрожала, и Кулган обнял ее покрепче.

– "Это было страшно. Он увидел город в огне и людей, которых мучили какие-то существа".

– Ты знаешь, что это за город? Вы с Роугеном там были? – спросил Паг.

Гамина покачала головой, глядя на него большими, как блюдца, глазами.

– "Нет. Просто город".

– Что еще? – терпеливо спросил Паг. Девочка вздрогнула.

– "Он что-то увидел... Человека?" – Все ощутили ее замешательство, словно она пыталась выразить то, что не очень хорошо понимала.

– Как может то, что ты видишь, причинять боль? – тихо спросил Доминик. – Ведь это только взгляд в будущее, которое может произойти. Что за чувство может ощутить ясновидящий через барьер времени и вероятности?

Паг спросил:

– Гамина, что этот "человек" сделал Роугену?

– "Он? Оно? Нашло его и напало. Оно? Он? Что-то сказало ему".

В комнату вошла Кейтала, и девочка выжидательно посмотрела на нее.

– Он уснул крепким здоровым сном. Думаю, теперь он поправится, – сказала Кейтала. Она подошла к креслу, в котором сидел Кулган, и облокотилась на спинку. Взяв Гамину за подбородок, она напомнила:

– Тебе пора спать, детка.

– Попозже, – ответил Паг. Кейтала поняла, что ее муж чем-то озабочен, и кивнула в ответ. Паг продолжал:

– Перед тем, как впасть в беспамятство, Роуген сказал одно слово. Мне очень важно знать, где он слышал это слово. Мне кажется, что это то самое слово, которое ему сказало существо из его видения. Ты помнишь, что он говорил, Гамина?

– "Нет. Но я могу показать вам".

– Как? – спросил Паг.

– "Я могу показать вам то, что увидел Роуген. Я могу". – ответила она.

– Всем? – спросил Кулган. Она кивнула. Маленькая девочка выпрямилась на коленях у Кулгана, вдохнула поглубже и закрыла глаза. И все вместе с ней оказались в темноте.

По небу неслись черные облака, подгоняемые злым ветром. На город шла буря. Огромные ворота были выбиты – могучие осадные машины расправились и с железом, и с деревом. Город умирал, кругом плясали огни пожаров. Какие-то существа уничтожали людей, которые прятались от них по чердакам и подвалам; кровь рекой лилась по сточным канавам. На центральной площади была навалена гора тел высотой футов в двадцать. Поверх тел располагалась платформа из темного дерева, а на ней стоял трон. Наблюдая за тем, как его слуги разрушают город, на троне сидел моррел необычайной внешности. Рядом с ним стояла некая фигура в черном одеянии, большой капюшон и длинные рукава не позволяли разглядеть ее.

Но внимание Пата и всех остальных было привлечено к чему-то, что находилось позади этих двух, – сгустку зла, странной субстанции, которой не было видно, но все ощутили ее присутствие. Оставаясь на заднем плане, это нечто тем не менее являлось истинным источником темных сил. Фигура в черном указала куда-то, из-под плаща появилась рука в зеленой чешуе.

Каким-то непостижимым образом тьма, что находилась за спинами моррела и змеечеловека, поняла, что за ней наблюдают, и вступила в контакт с наблюдателем. Она заговорила, вселяя во всех, кто находился в комнате, безысходное отчаяние.

Видение, передаваемое девочкой, потрясло всех. Доминик, Кулган, Гардан и Мичем были встревожены угрозой, которую они увидели при помощи Гамины, хотя это была только тень того, что могло ожидать их в будущем.

Но Касами, Кейтала и Паг обеспокоились гораздо сильнее других. По лицу Кейталы текли слезы, а Касами утратил обычную невозмутимость, и его лицо было изможденным, пепельно-серым.

Пагу, по-видимому, было хуже всех – он без сил опустился на пол и, склонив голову, пытался прийти в себя.

Кулган огляделся. Гамина, казалось, была больше расстроена общей реакцией окружающих, чем воспоминаниями. Кейтала, ощутив ее настроение, взяла ее с колен Кулгана и крепко обняла.

– Что это? – спросил Доминик.

Паг поднял голову, и все поняли, что он страшно устал, словно вес двух миров опять покоился на его плечах. Наконец он медленно заговорил: