Текст книги "Долина тьмы"

Автор книги: Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Научишь... Я не олух из деревни. Я слышал эти слова, еще когда впервые проигрался.

– Надо же было попробовать! – рассмеялся Джимми.

Арута вошел в темную комнату. Глянув на человека, лежащего на кровати, он спросил:

– Ты посылал за мной?

Мика, приподнявшись, прислонился к стене.

– Да. Я слышал, что вы сейчас уезжаете. Спасибо, что пришел. – Он жестом пригласил Аруту присесть на постель. – Мне надо поспать, но уже через недельку я поправлюсь. Арута, в молодости мы с твоим отцом были друзьями. Тогда Келдрик только заводил обычай представлять сквайров ко двору – это сейчас он кажется устоявшимся. У нас была веселая компания. Брукал Вабонский был старшим сквайром и гонял нас, как хотел. Да и мы в те дни были отчаянные сорванцы – твой отец, я и Гай де Бас-Тайра. -Услышав имя Гая, Арута вздрогнул, но ничего не сказал. – Мне нравится думать, что в свое время мы составляли главную опору Королевства. Совсем как вы теперь. Боуррик хорошо воспитал тебя и Лиама, да и Мартин вас не позорит. Теперь я служу Ишапу, но по-прежнему люблю это королевство, сынок. Я просто хотел сказать, что буду молиться за тебя.

– Благодарю вас, милорд Дуланик, – ответил Арута.

Его собеседник поудобнее устроился на подушках:

– Нет. Я теперь простой монах. Кстати, а кто сейчас правит во дворце?

– В Крондоре Лиам, он там будет до тех пор, пока я не вернусь. Волней – канцлер.

При этих словах Мика рассмеялся, но тут же сморщился от боли:

– Волней! Зубы Ишапа! Должно быть, ему очень не нравится это занятие!

– Да, – согласился Арута, улыбаясь.

– Ты хочешь, чтобы Лиам сделал его герцогом?

– Не знаю. Он возражает, но все же правителя лучше него не найти. Во время Войны Врат мы потеряли немало отличных ребят. – Арута улыбнулся своей полуулыбкой:

– Джимми предлагает, чтобы я сделал герцогом Крондорским его.

– Не смейся над ним, Арута. Учи его. Загружай его делами, пока он не застонет, и добавь еще. Дай ему хорошее образование, тогда и посмотри. Таких, как он, немного.

– Почему, брат, ты так беспокоишься о делах, которые для тебя остались в прошлом? – спросил Арута.

– Потому что я, несмотря на отречение от мира, суетный грешный человек. Меня все еще беспокоит, как там живет мой город. А ты – сын своего отца.

Арута молчал довольно долго, а потом спросил:

– Вы с отцом когда-то были очень близки, правда?

– Да. Только Гай был Боуррику дороже.

– Гай! – Арута не мог поверить, что самый ненавистный враг отца был когда-то его ближайшим другом. – Как это может быть?

Мика разглядывал Аруту.

– Я думал, отец обо всем рассказал тебе перед смертью. – Помедлив, он продолжал:

– Значит, не сказал. – Он вздохнул. – Мы, друзья твоего отца и Гая, в свое время дали клятву. Мы поклялись никогда не говорить о том позоре, который положил конец теснейшей дружбе и заставил Гая до конца дней своих носить черный цвет, за что его и стали называть Черным Гаем.

– Отец однажды говорил об отваге Гая, а больше у него для него не было слов.

– И не могло быть. Да и я тебе ничего не скажу – от данной клятвы меня может освободить только Гай или же должны явиться доказательства его смерти – только тогда я решусь заговорить.

Все, что я могу сказать тебе: когда-то они были как братья. На пирушке, на гулянке или в бою – никогда они не упускали друг друга из виду. Но послушай, Арута, тебе рано вставать и надо хорошо отдохнуть. Не стоит тратить время на дела, давно всеми оставленные. Тебе надо найти лекарство для Аниты... – Глаза старика затуманились, и Арута подумал, что в своем беспокойстве он совсем упустил из виду то, что Мика долгое время был вхож в семью Эрланда и знал Аниту с самого рождения. Она для него была почти внучкой. Мика пробормотал:

– Проклятые ребра! Стоит только вздохнуть поглубже, и сразу слезы из глаз, словно луку наелся. – Он помолчал. – Я держал ее на руках, когда жрецы Санг Белоснежной благословляли ее в первый час после рождения. – Он глядел куда-то вдаль, а потом, отвернувшись, сказал:

– Спаси ее, Арута.

– Я найду лекарство.

И шепотом, чтобы справиться с охватившими его чувствами, Мика закончил разговор:

– Тогда в дорогу, Арута. И да защитит тебя Ишап.

Арута сжал на мгновение руку старого монаха, поднялся и вышел из его комнаты. Шагая через главный зал здания аббатства, он встретил молчаливого монаха, который пригласил принца следовать за ним. Его проводили в комнаты аббата, где сам аббат и брат Антоний дожидались его.

– Вы немало времени провели у брата Мики, ваше высочество, – заметил аббат.

Внезапно Арута забеспокоился:

– Неужели Мика не поправится?

– На все воля Ишапа. Он старый человек, и ему нелегко поправляться после таких ранений. – На брата Антония, казалось, очень подействовали эти слова – он чуть не всхлипнул. Аббат, не обратив на него внимания, продолжал:

– Мы подумали над одним немаловажным делом. – Он пустил по столу небольшой футляр, который принц подхватил.

Футляр был явно очень старый: тонкая резьба, покрывавшая его, почти стерлась от времени. Открыв его, Арута обнаружил внутри бархатную подушечку, на которой лежал маленький талисман. Это был бронзовый молот – копия того, который носил брат Мика. Сквозь крошечное отверстие в рукоятке проходил ремешок.

– Что это?

Ответил брат Антоний:

– Наверное, вы уже думали над тем, каким образом вашему врагу удалось обнаружить вас. Похоже, что какое-то волшебство, может быть темное волшебство жреца змеелюдей, помогло выследить вас безошибочно. Этот талисман – наследие нашего далекого прошлого. Он был изготовлен в самом старом из наших монастырей – Ишапианском аббатстве в Лане. Это самый могущественный талисман из тех, которыми мы обладаем. Он скроет ваши передвижения от любого колдовства. Для того, кто при помощи тайных чар следит за вами, вы словно исчезнете из виду. У нас нет защиты от обычного взгляда, но если вы будете осторожны и станете скрываться, то вам без помех удастся добраться до Эльвандара. Ни за что не снимайте его, иначе злые чары тут же могут вас обнаружить. Талисман поможет вам и отразить атаку, подобную той, что была прошлой ночью. Такие существа не смогут причинить вам вреда, хотя враг ваш может попытаться напасть на тех, кто рядом с вами, потому что они не будут защищены.

– Спасибо вам, – сказал Арута, повесив талисман себе на шею.

Аббат поднялся:

– Ишап да защитит вас, ваше высочество, и знайте, что здесь, в Сарте, вы всегда получите укрытие и помощь.

Арута поблагодарил аббата и покинул его комнату. Вернувшись к себе укладывать вещи, он размышлял над тем, что услышал.

Отбросив сомнения, он твердо решил спасти Аниту.

Глава 12
НА СЕВЕР

По дороге спешил одинокий всадник. Мартин предупредил, что их кто-то догоняет. Арута оглянулся. Лори, развернув лошадь, вытащил меч, но Мартин рассмеялся.

– Если это он, я ему уши отрежу, – сказал Арута.

– Тогда точи кинжал, братец. Посмотри-ка, как торчат у него локти.

Через несколько мгновений стало ясно, что Мартин не ошибся, ухмыляющийся Джимми натянул поводья своей лошади. Арута и не пытался скрыть неудовольствие. Он повернулся к Лори:

– Кажется, ты говорил мне, что он вместе с Гарданом и Домиником благополучно сел на корабль, идущий в Крондор?

Лори беспомощно посмотрел на него:

– Клянусь, так все и было!

Джимми оглядел всех троих:

– Что, и "привет" никто не скажет?

Мартин попытался сохранять серьезный вид, но даже воспитанная эльфами невозмутимость его не спасла. Джимми напустил на себя невинный вид резвого щенка – такой же фальшивый, как и большинство его остальных выражений, да и Арута изо всех сил старался выглядеть мрачным. Лори скрыл смех за поспешно поднятой рукой и кашлем.

Арута покачал головой, глядя в землю.

– Ну и что ты нам расскажешь?

– Во-первых, я давал клятву, – ответил Джимми. – Может, для тебя ничего важного в этом и нет, но клятва есть клятва, и она связывает нас до тех пор, пока с кошки не снимут шкуру. Кроме того, мне есть что тебе сообщить.

– Что же?

– За тобой следят с того момента, как ты покинул Сарт.

Арута откинулся в седле, пораженный и беззаботным тоном Джимми, и новостью.

– Откуда ты знаешь?

– Во-первых, я знаю этого человека. Это некий купец по имени Хаваран – на самом деле это контрабандист на службе у пересмешников. Он скрылся, как только Хозяину стало известно, что ночные ястребы пробрались в ряды пересмешников. Он сидел в таверне, где Гардан, Доминик и я дожидались корабля. Я поднялся на борт вместе с капитаном и монахом и перед самым отплытием незаметно вернулся на берег. Тут я увидел, как за один миг этот человек полностью переменился. Когда он изображает купца, то это горластый, шумный человек, но в Сарте он волком смотрел по сторонам и прятался по темным углам. Он бы никогда не появился в таком месте, если бы продолжал играть свою обычную роль. И он шел за вами от таверны, пока не узнал, в каком именно направлении вы поехали. Но что самое важное – он любил проводить время с Веселым Джеком и Золотым Ноготком.

– Хаваран! – воскликнул Мартин. – По словам Джека, так звали того человека, который и затащил его и Ноготка к ночным ястребам.

– Теперь, когда магия против тебя бессильна, они будут полагаться на шпионов, – прибавил Лори. – Вполне разумно, что один из шпионов поджидал тебя в Сарте, дожидаясь, когда ты уедешь из аббатства.

– Он видел, как ты уехал? – спросил принц.

Джимми рассмеялся:

– Нет. Но я видел, как уехал он. – Все вопросительно на него посмотрели, и Джимми пояснил:

– Я о нем позаботился.

– Что ты сделал?

Джимми, казалось, был очень доволен собой:

– Даже такой маленький городишко, как Сарт, имеет скрытую от глаз жизнь – надо только знать, куда смотреть. Пользуясь своей репутацией пересмешника из Крондора, я дал о себе знать и заявил о самом искреннем своем почтении. Некоторые люди, пожелавшие остаться неизвестными, все поняли. Я знаю, кто они, и забуду сказать о них местным властям – в обмен на их услугу.

Они думали, что я все еще остаюсь любимцем пересмешников, поэтому и решили не бросать меня в залив, особенно после того, как я умаслил их золотом из кошелька, что был у меня с собой.

Еще я намекнул им, что в Западных землях никто не хватится некоего купца, который прохлаждается сейчас в некоей таверне.

Они меня поняли. Фальшивый купец уже, может быть, даже сейчас отправился в Кеш через Дурбин вместе с другими рабами, и ему предстоит узнать немало о тяжелом рабском труде.

Лори покачал головой:

– Похоже, мальчишка сильно на него обиделся.

Арута подавил вздох:

– Похоже, я снова у тебя в долгу, Джимми.

– В часе пути позади нас небольшой караван, – сказал парнишка. – Если мы поедем медленно, к ночи он нас догонит. Мы вполне можем наняться в караван охранниками и ехать с повозками и другими наемниками, пока Мурмандрамас ищет трех всадников, уехавших из Сарта.

Арута рассмеялся:

– Что мне с тобой делать? – Прежде чем Джимми успел ответить, он предупредил:

– Только не смей говорить про герцогство Крондорское. – Поворачивая коня, он добавил:

– И не смей говорить мне, где ты взял эту лошадь.

Сила судьбы, а может быть талисмана Ишапа, оберегала Аруту и его товарищей – по дороге в Илит они не встретили препятствий. Предположение Джимми о том, что их нагонит караван, подтвердилось. Караван был довольно бедный – всего пять повозок; их охраняли двое головорезов, нанятых в стражники. Как только купец убедился, что Арута и его товарищи – не разбойники, он был рад приветствовать их как компаньонов в пути – за несколько обедов он обзавелся четырьмя дополнительными телохранителями.

В течение двух недель мало что нарушало однообразие их путешествия. Пешеходы, торговцы, караваны всех мастей, охраняемые наемниками, ехали в обоих направлениях по дороге вдоль берега, соединявшей Сарт и Вершину Квестора. Арута утешался тем, что, если бы какой-нибудь шпион и узнал его среди толпы наемников и разбойников, то это произошло бы по чистой случайности.

Наконец на закате очередного дня они увидели огни Илита.

Арута ехал вместе с двумя стражниками купца Яна. Их наниматель оказался жизнерадостным человеком, обращавшим мало внимания на то, что там рассказывают другие, и наспех придуманная история Аруты не подверглась внимательному изучению. Насколько принц мог судить, купец никогда его раньше не видел.

Мартин поравнялся с Арутой; последняя повозка каравана проехала мимо них.

– Илит, – сказал Арута, пришпоривая коня.

Джимми и Лори подъехали с другой стороны дороги.

– Скоро мы освободимся от этого каравана. Надо будет поискать свежих лошадей, эти устали, – сказал Мартин.

– Я бы был рад поскорее отделаться от Яна. Он болтает как торговка – без остановки, – сказал Лори.

Джимми с насмешливым сочувствием тряхнул головой:

– И никому не дает рассказать байку у костра.

Лори вспыхнул.

– Хватит, – вмешался Арута. – Мы простые путешественники.

Если барон Таланк узнает, что я здесь, – это будет уже государственное дело. Тогда начнутся празднества, карнавалы, охоты, приемы и все, кто живет между Кешем и Великими Северными горами, будут знать, что я в Илите. Таланк – отличный парень, но уж больно охоч до увеселений.

Джимми рассмеялся.

– Не он один. – Крикнув, он погнал лошадь вперед. Арута, Лори и Мартин глядели ему вслед, а потом, вспомнив, что они благополучно добрались до Илита, бросились за Джимми.

Проезжая мимо головной повозки, Арута крикнул:

– Доброй торговли, мастер Ян!

Купец посмотрел им вслед такими глазами, словно они лишились рассудка. Обычай требовал, чтобы в знак благодарности за то, что они охраняли его в дороге, он что-нибудь им подарил.

Добравшись до городских ворот, они замедлили ход – довольно длинный караван только что въехал в город, и несколько путешественников ожидали, когда задние повозки проедут, чтобы можно было войти в ворота. Джимми натянул поводья позади повозки с сеном и, смеясь от радости, повернул лошадь, чтобы посмотреть на подъезжавших товарищей. Ничего не говоря друг другу, они выстроились в ряд, ожидая, пока стражники пропустят телегу. В те мирные дни солдаты ограничивались только беглым осмотром тех, кто приезжал в город.

Джимми огляделся. Илит был первым большим городом на их пути после Крондора, и деловая суета на его улицах заставила его снова почувствовать себя, как дома. У ворот он заметил одинокого человека, который, присев на корточки, наблюдал за теми, кто проходил и проезжал в ворота. Судя по накидке и кожаным штанам, он принадлежал к горному клану хадати. Его волосы рассыпались по плечам, но высоко на макушке была завязана боевая косица, а лоб стягивал скрученный шарф. На коленях у него лежали деревянные ножны, защищающие острое лезвие длинного тонкого и короткого меча – характерного оружия этих народов. Лицо человека привлекало внимание сразу – вокруг глаз, со лба вниз по скулам и на подбородке у него были нарисованы ослепительно белые полосы. Он посмотрел на проезжавшего мимо принца, а когда Джимми и Мартин проследовали за Арутой и Лори, поднялся.

Джимми вдруг громко рассмеялся, словно Мартин сказал какую-то шутку и, откинув голову, бросил быстрый взгляд назад.

Горец медленно шагал вслед за ними. Проходя в ворота, он прилаживал на пояс свои мечи.

– Хадати? – спросил Мартин.

Герцог похвалил:

– У тебя зоркий глаз, Джимми. Он идет за нами?

– Да. Будем отрываться?

– Мы займемся им, когда где-нибудь устроимся. Если понадобится, – сказал Мартин.

Проезжая по узким улочкам города, они везде наблюдали признаки процветания. Даже сейчас, близко к ночи, было немало гуляк – стражи караванов, моряки, месяцами не видевшие берега, – все они толпами бродили по улицам, ища удовольствий, которые можно было бы купить за деньги. Группа людей свирепого вида, скорее всего наемников, проталкивалась по улицам, явно в поисках приключений. Они кричали и смеялись. Один налетел на лошадь Лори и с притворным гневом закричал:

– Эй! Смотри, куда направляешь своего зверя! Или тебя надо учить хорошим манерам? – и к полному восторгу собутыльников он сделал вид, что вытягивает меч из ножен. Лори засмеялся, а Мартин, Арута и Джимми насторожились.

– Прости, друг, – сказал певец. Человек не то усмехнулся, не то скорчил гримасу и опять сделал вид, что хочет вытащить меч из ножен. Другой из толпы наемников грубо отпихнул его в сторону и сказал своему приятелю:

– Пойди выпей. – Улыбнувшись Лори, он обратился к нему:

– Ну что. Лори, все еще поешь лучше, чем ездишь верхом?

В тот же миг Лори соскочил с коня и по-медвежьи обнял знакомого:

– Роальд, сын сводницы!

Они обменялись крепкими объятиями и шлепками по спинам, а потом Лори представил наемного солдата остальным:

– Этот негодяй – Роальд, мой друг детства и давний товарищ по скитаниям. Его отец владел фермой по соседству с моим.

Человек, которого звали Роальдом, рассмеялся:

– И наши отцы выгнали нас из дому чуть ли не в один день.

Лори представил Мартина и Джимми, но, когда дело дошло до Аруты, Лори назвал его Артуром, как они раньше договорились.

– Рад познакомиться с твоими друзьями, Лори, – сказал наемник.

Арута бросил быстрый взгляд вокруг.

– Мы загораживаем дорогу. Давайте искать пристанище.

Джимми подал свою лошадь вперед, не выпуская из виду друга детства певца, изучая его наметанным глазом. Тот имел все отметины воина-наемника, человека, который зарабатывает на жизнь оружием достаточно долго и считается опытным воином просто потому, что до сих пор жив. Джимми заметил, что Мартин украдкой бросил взгляд назад, и подумал: интересно, идет ли за ними хадати?

Таверна называлась "Северянин" и была достаточно приличной для таверны, расположенной так близко от пристани.

Мальчик-конюх, оставив свой скудный ужин, встал, чтобы принять у них лошадей. Роальд сказал:

– Смотри за ними хорошо, парень. – Мальчишка явно его знал.

Мартин бросил ему серебряную монетку.

Джимми посмотрел, как мальчишка на лету поймал монетку, и, подавая ему поводья своей лошади, сложил пальцы кукишем.

Мальчишка это наметил и коротко кивнул в ответ.

Они вошли в вал, и Роальд велел девушке-прислужнице принести эль, а сам направился в угол, к столу неподалеку от двери во внутренний двор и подальше от основного круговорота посетителей. Вытянув из-под стола стул, Роальд скинул тяжелые перчатки и сел. Он говорил так, чтобы его слышали лишь те, дето сидел с ним за столом.

– Лори, когда я видел тебя последний раз? Лет шесть назад?

Тогда ты уехал с патрулем Ламута на поиски цурани, чтобы потом написать о них песню, А теперь ты здесь с этим маленьким воришкой. – Он указал на Джимми.

– Ты видел мой знак? – Джимми поморщился.

– Да, – ответил Роальд. – Ваш Джимми подал мальчишкеконюху секретный знак, чтобы местные воры держали руки подальше от его поклажи. Этот знак означает, что в городе вор из другого города, он соблюдает правила и ответит любезностью на любезность. Верно?

– Верно. Я дал им понять, что не буду... работать без их разрешения. Мы тоже можем договариваться. Мальчишка передаст кому нужно.

– Откуда ты все это знаешь? – тихо спросил Арута.

– Я не разбойник, но и не святой. За долгие годы я водил дружбу с разными людьми. Чаще всего нанимался простым охранником. В прошлом году меня нанимали Вабонские Вольные стрелки. – Взгляд его был направлен вдаль. – Я защищал страну и короля за серебряную монету в день. Мы воевали в общей сложности семь лет. Из тех ребят, что нанялись к нашему капитану в первый год, остался в живых только один из пяти.

Каждую зиму мы останавливались в Ламуте, и наш капитан объявлял новый набор. И каждую осень мы возвращались, но уже в меньшем числе. – Его взгляд уперся в кружку с элем, стоявшую перед ним.

– Я сражался с бандитами и разбойниками всех мастей. Я служил на военном корабле, который охотился за пиратами. Мы стояли насмерть у Пропасти Головореза – нас было меньше трех десятков, и мы бились с двумя сотнями гоблинов три дня, пока Брайан, барон Высокого замка, не пришел нам на выручку. Я уж и не надеялся, что мне удастся дожить до того дня, когда проклятые цурани сдадутся. Нет, – сказал он, – это хорошо, что мне приходится теперь охранять только жалкие караванишки, на которые даже самые злобные разбойники не нападают, – наемник улыбнулся. – Лори, ты был моим лучшим другом. Я бы доверил тебе собственную жизнь, но не женщину и не деньги. Давай-ка выпьем за старые времена, а потом начнем врать друг другу.

Аруте понравилась открытость наемногосолдата.

Женщина-служанка принесла им еще по кружке эля, и Роальд, несмотря на протесты Лори, расплатился за всех.

– Я пришел сегодня с большим скрипучим караваном из Вольных городов. Во рту у меня – месячная порция пыли, а золото я рано или поздно все равно истрачу. Вполне могу истратить его и сейчас.

Мартин рассмеялся:

– Нет, друг Роальд, за остальное заплатим мы сами.

– Ты не видел поблизости горца-хадати? – спросил Джимми.

Роальд махнул рукой:

– Да их тут немало. Тебе который нужен?

– Плед в зеленую и черную клетку, – сказал Мартин, – и белая раскраска на лице.

– Зеленый и черный цвета – дальний северо-западный клан, не могу сказать, который. Но белая раскраска... – Они с Лори посмотрели друг на друга.

– Что такое? – спросил Мартин.

– Он ищет кровной мести, – сказал Лори.

– Кровь за кровь, – сказал Роальд. – Честь клана или что-нибудь подобное. Я должен сказать вам, что честь у хадати – это не шутка. Они так же упрямы на этот счет, как проклятые цурани в Ламуте. Может быть, он должен наказать виновного или отплатить за свое племя, но что бы это ни было, только дурак станет перебегать дорогу хадати, когда он ищет кровной мести.

Вряд ли кто может сравниться с ними в бое на мечах.

Роальд допил эль, и Арута сказал ему:

– Позволь пригласить тебя разделить с нами обед.

– Честно говоря, я голоден, – улыбнулся воин.

Они сделали заказ, вскоре им подали еду, и разговор превратился в обмен байками между Лори и Роальдом. Роальд восторженно слушал, как Лори повествует о своих приключениях во время Войны Врат, но певец ни слова не сказал о своей дружбе с королевской семьей и о том, что скоро должен жениться на сестре короля. Наемник слушал, широко раскрыв рот.

– Не знаю ни одного менестреля, который не любил бы прихвастнуть, а ты – самый-самый из них, Лори, но твоя история так невероятна, что я ей верю.

Лори поперхнулся:

– Прихвастнуть? Я?

Пока они ели, подошел владелец таверны и обратился к Лори:

– Я вижу, ты певец. – Лори по привычке носил с собой лютню.

– Не почтишь ли ты дом мой своими песнями?

Судя по лицу Аруты, он хотел возразить, но Лори ответил:

– Конечно. – Аруте он объяснил:

– Уйдем попозже, Артур. В Вабоне, даже если певец платит за обед, все равно предполагается, что он споет, если его попросят. Я с этим считаюсь. Если так и дальше пойдет, я смогу обедать, даже не имея денег.

Он прошел к помосту у передней двери и сел на табурет.

Настроив лютню, он начал петь. Это был всем известный мотив – песню эту пели по всему Королевству, во всех тавернах.

Слушатели ее очень любили. Мелодия была приятная, но слова – сентиментальные до приторности.

– Ужасно! – покачал головой Арута.

Остальные рассмеялись.

– Верно, – сказал Роальд, – но им нравится. – Он указал на толпу.

– Лори играет не то, что хорошо, а то, что всем нравится.

Таким образом он и зарабатывает себе на еду, – заметил Джимми.

Под шквал аплодисментов Лори допел песню и начал другую – разухабистую, непристойную, которую поют матросы Горького моря – о том, как пьяный матрос повстречался с русалкой. Группа матросов, только что сошедших с корабля, хлопала в такт песне, а один вытащил деревянную дудочку и подыграл Лори. В таверне воцарилось буйное веселье, и Лори затянул следующую песню, в которой певец размышлял, чем же занята жена капитана, пока ее муж в плавании. Матросы приветствовали ее криками, а тот, который был с дудочкой, даже пустился в пляс перед стойкой.

Веселье шло полным ходом, когда дверь в таверну распахнулась и вошли трое. Джимми, посмотрев, как они медленно пробираются по залу в их сторону, тихо сказал:

– Ох, беда.

– Ты их знаешь? – Мартин посмотрел туда же.

– Нет, но я знаю таких задир. Вон тот здоровый в середине все и начнет.

Человек, о котором они говорили, был высокий рыжебородый солдат-наемник с грудью, как бочонок, изрядно, впрочем, ожиревший. За поясом у него не было никакого оружия, кроме двух кинжалов. Кожаная безрукавка едва сходилась на его животе. Двое за его спиной тоже походили на воинов. Один был вооружен множеством ножей – от крохотного стилета до длинного боевого кинжала. У другого на поясе висел длинный охотничий нож.

Рыжебородый вел своих спутников к столу Аруты, грубо ругаясь и расталкивая тех, кто попадался ему на пути. Не то чтобы он вел себя враждебно – он обменялся грубыми шутками с двумя или тремя посетителями, очевидно, знавшими его. Вскоре все трое стояли перед Арутой и его товарищами. Взглянув на четырех человек, сидящих за столом, рыжебородый медленно ухмыльнулся.

– Вы сидите за моим столом, – судя по говору, здоровяк происходил откуда-то из южных Вольных городов. Он наклонился вперед, положив кулаки между тарелками с едой. – Вы – чужаки. И я вас прощаю. – Джимми шарахнулся в сторону: похоже, зубы толстяка давно сгнили, а весь последний день был посвящен крепкой выпивке. – Если бы вы были из Илита, вы бы знали, что как только Лонгли появляется в городе, каждый вечер он занимает в "Северянине" именно этот стол. Уходите, и тогда я вас не убью. – Он откинул голову назад и захохотал.

Джимми первым вскочил на ноги.

– Мы не знали, сэр. – Он слабо улыбнулся, а остальные обменялись взглядами. Арута знаком дал понять, что он освободил бы стол, чтобы избежать проблем. Джимми сделал вид, что до смерти испугался толстого наемника. – Мы поищем другой стол.

Человек, назвавший себя Лонгли, ухватил Джимми за руку повыше локтя.

– Хорошенький мальчишка, а? – Засмеявшись, он взглянул на своих компаньонов. – А может, это девчонка, одетая, как мальчишка, – уж больно хорошенький. – Опять засмеявшись, он посмотрел на Роальда. – Этот мальчишка твой друг? Или подружка?

– Лучше бы ты этого не говорил. – Джимми воздел глаза к потолку.

Арута положил руку на плечо скандалисту:

– Отпусти мальчика.

Лонгли свободной рукой отмахнулся и сбил принца с ног.

Роальд и Мартин обменялись встревоженными взглядами, а Джимми быстро вытащил кинжал из-за голенища. Никто не успел двинуться, а Джимми уже упер кончик кинжала в ребра Лонгли.

– Поискал бы ты другой стол, приятель.

Громадный воин, глянув на мелкого воришку, а потом на его кинжал сверху вниз, гулко захохотал.

– Малыш, какой ты забавный, – свободной рукой он с неожиданным проворством ухватил Джимми за кисть руки. Применив небольшое усилие, он вырвал кинжал.

Лицо Джимми покрылось бусинами пота – он пытался вырваться из железного захвата рыжебородого. В дальнем углу пел Лори, не зная, что происходит за столом его друзей. Люди, сидевшие поблизости, привыкли к беспорядкам портовых таверн и уже освобождали место для затевающейся драки. Арута сидел на полу, голова его все еще немного кружилась после удара, но вот он потянулся и вытащил из ножен рапиру.

Роальд кивнул Мартину, и оба медленно встали, явно давая понять, что не пытаются вытащить оружие. Роальд сказал:

– Послушай, мы никому не хотим зла. Знай мы, что это твой любимый стол, мы бы ни за что его не заняли. Мы поищем другой.

Отпусти мальчика.

Человек расхохотался:

– Ха! Думаю, я его оставлю себе! Толстый купец из Квега даст мне сотню золотых за такого красивого мальчишку. – Внезапно нахмурившись, он оглядел стол, а потом взглянул на Роальда:

– Ты уйди. Мальчишка попросит прощения за то, что тыкал Лонгли под ребра, а потом я его отпущу. А может, отведу купцу.

Арута медленно поднялся. Трудно было сказать, всерьез ли нарывался на неприятности Лонгли, но Арута, получив удар по голове, не собирался более строить предположений. Посетители явно знали Лонгли, и если он просто хотел подраться, то Арута, первым вытащив оружие, сильно охладит его пыл. Компаньоны толстого Лонгли осторожно оглядывались.

Роальд, обменявшись взглядом с Мартином, поднял кружку, словно собрался допить эль. Внезапным взмахом он выплеснул остатки эля в лицо Лонгли и кружкой заехал по голове человеку с кинжалами. Третий, которого отвлекло резкое движение Роальда, не заметил кулак Мартина; герцог отвесил ему хороший удар, от которого компаньон Лонгли перелетел через соседний стол.

Завидев драку, наиболее благоразумные посетители начали пробираться к выходу. Лори перестал петь и привстал, чтобы посмотреть, в чем дело.

Один из барменов, не интересуясь, кто начал драку, прыгнул через стойку на ближайшего драчуна, которым оказался Мартин.

Лонгли крепко держал Джимми за руку, вытирая эль с лица. Лори аккуратно положил лютню и, одним прыжком перемахнув с помоста на стол, навалился на спину Лонгли. Обвив руки вокруг горла толстяка, певец стал душить его.

Лонгли от толчка качнулся вперед, а потом снова выпрямился.

Лори не отпускал его. Не обращая внимания на певца, Лонгли глянул на Роальда, готового к драке.

– Не надо было тебе плескать элем в Лонгли. Теперь я зол.

Лицо Джимми побелело от боли – так крепко ухватил его здоровяк.

– Помогите мне, кто-нибудь! У него бревно, а не шея, – сказал Лори.

В тот момент, когда Роальд ударил Лонгли по лицу, Арута прыгнул вправо. Здоровяк заморгал, а потом пихнул Джимми на Роальда, и они сшибли Аруту. Все трое упали. Другую руку Лонгли протянул назад и ухватил Лори за тунику. Перекинув певца через голову, он бросил его на стол. Ножка стола подломилась, и Лори свалился на Джимми, Роальда и Аруту, которые пытались встать.

Мартин, боровшийся с барменом, завершил схватку, перебросив того обратно через стойку. Потом он, потянувшись, схватил Лонгли за плечо, разворачивая его к себе. Глаза рыжебородого засияли при виде противника, примерно равного ему по силам.

Мартин, ростом шесть футов четыре дюйма, был выше, но уступал по весу. Лонгли, радостно завопив, вцепился в Мартина. Они сошлись, по-борцовски облапив друг друга, и стояли, выискивая возможность ударить.

Лори сел, тряся головой.

– Так нельзя, – Тут он заметил, что сидит поверх Роальда и Аруты, и слез с них.

Джимми, покачиваясь, поднялся на ноги. Лори посмотрел на него, и в это время поднялся Арута.

– Чего ты добивался, вытащив кинжал? Чтобы нас всех поубивали? – спросил Лори у воришки.

Джимми со злостью посмотрел туда, где боролись мужчины.

– Никто не смеет так разговаривать со мной. Я не игрушка для хлыщей.

– Не принимай так близко к сердцу, – сказал Лори. Он попытался встать. – Ему просто захотелось позабавиться. – Колени Лори подогнулись, и ему пришлось схватиться за Джимми, чтобы не упасть. – Наверное.