Текст книги "Отвергнутый"

Автор книги: Рэйчел Ван Дайкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Моя кровь закипела, когда он заправил прядь волос, моих волос, ей за ухо и наклонился.

– Серхио. – сказал я отрывисто. —Фрэнк нуждается в тебе.

– Ты уверен?

– Иди. – рявкнул я.

Серхио медленно отстранился от Мо и прошел мимо меня, но не раньше, чем толкнул меня плечом в грудь.

Да, продолжай в том же духе, чувак, посмотрим, кто умрет к утру.

Мо встала со стула и начала собирать посуду. Платье облегало каждый дюйм ее тела, словно вторая кожа. Затем она наклонилась над прилавком, чуть не доведя меня до истерики, когда платье поднялось до ее задницы.

– Мо. – простонал я. – Тебе нужно переодеться.

Ее рука зависла над тарелками, я видел, как напрягся каждый мускул ее тела, прежде чем она повернулась и пожала плечами.

– Мне нравится мое платье.

– Это. – указал я. – Это не платье и ты это знаешь.

– Ах да? – она полностью повернулась ко мне, уперев руки в бока. – Что еще это может быть?

– Нижнее белье? – предложил я. – Я имею в виду, если твоя цель заставить каждого мужчину в этой комнате пускать слюни на тебя, пока я смотрю, тогда, конечно, продолжай, но не приходи ко мне плакаться, когда один из них загонит тебя в угол и попытается сорвать этот жалкий предлог для одежды с твоего тела.

Задыхаясь, она закрыла рот руками, глаза наполнились слезами.

– Мо.. – мой голос дрогнул. – Больше не буду спрашивать. Это выглядит... отчаянно.

Ложь, сплошная ложь, она выглядела прекрасно, и я не мог находиться с ней в одной комнате, не мог даже сосредоточиться на вдохе и выдохе, если она собиралась продолжать так ходить. Я был готов убить любого мужчину, который посмотрит на нее, даже тех, как я знал были наполовину слепы из-за возраста.

– Тебе лучше уйти. – ее голос дрожал. – Сейчас.

– Мо.

– Пожалуйста.

Я сделал шаг к ней, потом еще один, и еще, пока не оказался в нескольких дюймах от ее лица.

Сделай это реальным! В моей голове раздался голос Феникса. «Ты должен заставить их поверить в это, или ты приговоришь их всех к смерти.»

– Ладно. – буркнул я, оскалив зубы. – Носи, что хочешь, меня это в любом случае не волнует. Ты просто была немного предметом обожания... той... – я усмехнулся, ненавидя себя. – С которой можно скоротать время. Но теперь, когда у меня есть ты... черт, какая разница, если они все хотят попробовать образец.

С криком она ударила меня по лицу, а затем ударила наотмашь. Я позволил ей. Лучше бы она ненавидела меня, лучше бы она верила мне, лучше бы она была жива.

– Я ненавижу тебя.

Я наклонился так, что наши губы почти соприкоснулись.

– Хорошо.

Она пронеслась мимо меня в слезах.

Я прислонился к стойке, позволив голове упасть, а желудок скрутило от гнева и печали.

– Ауч. – сказал Феникс позади меня. – Я говорил не для того, чтобы уничтожить ее, а чтобы заставить поверить в это.

– Не сейчас. – огрызнулся я.

– Би тусуется с Трейс и Мил. Тебе лучше надеяться, что они не слишком глубоко вонзят свои коготки. О, и Никсон хотел, чтобы я передал тебе, что пришло время ужина. Мужчины хотят, чтобы ты произнес молитву.

Я фыркнул.

Да, я собирался говорить с Богом перед людьми, которых должен был убить; это не было святотатством, нет, вовсе нет.

– Да помилует Господь мою душу. – пробормотал я.

– Ему лучше... – Феникс последовал за мной из комнаты. – Потому что я сделал гораздо худшее, чем ты, и я все еще надеюсь, что не сгнию в аду.

– А разве не все мы такие? – я вдохнул, вбирая в себя каждое лицо, которое собирался в конце концов предать. – Разве не все мы такие?

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Коза Ностра просит только двух вещей – верности и молчания. Как уместно, учитывая, что одно умрет без двух.

Текс

Я вошел в столовую, ожидая, что сяду рядом с Никсоном, не к моему ужасу сидеть во главе стола. Черт, но они уже готовили меня к роли, о которой я никогда не просил, но у меня не было выбора.

С уверенностью, которая казалась такой фальшивой, что мне захотелось зарычать, я пробрался к главной части стола и встал, не торопясь вглядываться в каждое лицо.

За столом сидело около сорока человек. От мужчин из клана Николаси до соратников, до Альферо.

И все они смотрели на меня – даже Никсон. Хотя его взгляд можно было счесть скорее легким любопытством, чем чем-либо еще.

Черт возьми, я был бы рад, если бы он надрал мне задницу и начал командовать мной, но он был прав раньше. Они все. Шаг вперед был единственным выбором в обеспечении всех в безопасности, поэтому он не вмешивался, а я ненавидел и любил его за это.

– Омерта, мои люди чести. – я поднял свой бокал с вином. – Унизительно сидеть перед вами, вырывать свое первородство из тисков безумия, заявлять права на то, что по праву принадлежит мне вот уже более двадцати лет. Я клянусь в своей верности, выпьете ли вы за свою?

Все бокалы поднялись.

Чокнулись.

Сделано.

Даже Мо дрожащими руками подняла свой бокал, и мне стало жутко больно смотреть, как она поддерживает тост за что-то столь угрожающее. Все равно, что болеть за темную сторону, зная, что история будет без счастливого конца.

– Салюд! – мужчины зааплодировали.

Я сидел, пока передавали тарелки. Мой взгляд невольно метнулся к Мо, но каждый раз, когда я смотрел на нее, она была погружена в себя.

Так было до тех пор, пока Серхио не рассмешил ее. Снова.

Потом коснулся ее ноги. Первый, второй, третий раз.

Я схватил вилку.

– Ты в порядке? – прошептал Лука слева от меня. – Если бы я был подозрительным человеком, я бы сказал, что ты... ревнуешь?

– Лука. – я повернулся к нему, мои глаза были холодны, как смерть. – Заткнись к чертовой матери, пока я не проткнул тебя своим ножом.

Его улыбка была широкой и непоколебимой.

– Камписи, такие кровожадные.

– Николаси такие... стратегические. – намекнул я.

Его рука замерла в воздухе поднося вино к губам, но он не сделал ни глотка.

– Если хочешь меня в чем-то обвинить, говори прямо.

Я пожал плечами.

– Просто... наблюдаю.

– И что же ты видишь? А?

Феникс сказал, что мы можем доверять Луке... я ненавидел, что вероятно он, был прав, так как мне действительно не нравился этот мужчина. На самом деле, я бы не пролил ни слезинки, если бы он перенес инсульт, сердечный приступ или ничего, но мужчина был... скользким.

– Я вижу альтернативный конец. – тихо сказал я. – Под моим контролем.

– Что, если потеряешь контроль?

– Тогда мы все проиграем.

– Если выиграешь? – его глаза приобрели темный оттенок, когда он наклонился вперед, его темные волосы резко контрастировали с яркими глазами. – Что будет потом?

– Твой план сработает.

Он откинул голову назад и рассмеялся.

– Браво.

– Лука? – спросил Фрэнк с другого конца стола. – Прекрасное вино, просто... идеальное количество специй, вы не находите, джентльмены?

Я поднял свой бокал и снова украдкой взглянул на Мо.

Серхио снова коснулся ее волос. А потом он вытер что-то с ее лица.

Я зарычал и бросил салфетку на стол.

Никто не обращал на меня внимания, но Мо заметила движение, как и Серхио.

Я не мог устроить сцену, но собирался. Я находился в трех секундах от того, чтобы все испортить, потому что этот ублюдок не мог держать свои руки при себе.

Час прошел, как медленная пытка, каждый смех с их стороны стола заставлял меня мечтать о убийстве, каждое прикосновение доводило меня до грани безумия, и каждый раз, когда она смотрела на меня своими обиженными глазами, это все равно, что получить пулю в сердце, пропитанную кислотой.

– Джентльмены. – Никсон встал. – Виски и сигары ждут в бильярдной.

Все встали, включая меня, и начали протискиваться в дверь, ведущую в бильярдную.

Когда Серхио обошел вокруг стола, я схватил его за руку, сжал и прошептал.

– Издашь звук, и я сломаю тебе пальцы, начиная с мизинца.

Он закатил глаза, но ничего не сказал.

Знаете, когда угроза у парня вызывает раздражение, а не страх.

Все девушки прошли мимо в забытьи, все, кроме Мо.

– Серхио? – черт побери, девчонка была наблюдательна.

– Это не твое дело. – спокойно ответил я. – Нам просто нужно немного поболтать. Мужчина с мужчиной.

Мо посмотрела вниз на наши руки и, как неловко я держал Серхио. Она протянула руку, будто хотела остановить меня и прошептала.

– Текс не делай больно...

Я мягко оттолкнул ее и потащил Серхио по коридору туда, где никто не услышит звуков ломающихся костей.

– Текс! – Мо бросилась за мной, ее запах обволакивал меня, сбивая фокус.

Убить, я хотел убить его за то, что он прикоснулся к ней – это не было предупреждением, я покончу с его жизнью, если какая-нибудь часть его тела снова коснется ее.

– Ты не прикасаешься к ней. – я сказал ему в лицо и нанес удар в печень, не настолько сильно, чтобы убить его, но достаточно, дабы причинить боль, чем если бы я выпустил пулю в его кожу. – Ты не смотришь на нее. – я прижал его к стене коридора и ударил кулаком в челюсть. С проклятием он опрокинулся, сплевывая кровь. Я схватил его за рубашку и снова приподнял к стене, на этот раз мое колено встретилось с его животом в резком ударе. – Не дышишь ее воздухом. Она не твоя, не твоя забота.

Серхио ухмыльнулся, его улыбка была кровавой.

– Что? – кровь хлынула у него изо рта. – Она твоя?

Я бросил его на пол и ткнул пальцем ему в грудь.

– Черт возьми ты прав, она моя!

– Нет! – Мо толкнула меня сзади. – Оставь его в покое! По крайней мере, он пытается утешить меня, когда ты, только и делаешь, что заставляешь плакать! – она колотила меня кулаками по спине. – Я ненавижу тебя! Ты меня слышишь? Я тебя ненавижу!

Серхио поднял руки, презрительно скривив губы, и бросился прочь.

Мо продолжала бить меня по спине. Как только удары прекратились, она начала бить меня каблуками.

С проклятием я повернулся и поднял ее с пола. Я собирался запереть ее в комнате, пока она не успокоится, последнее, что нам нужно было, чтобы кто-то из Семьи увидел ее или меня в нашем нынешнем состоянии ярости.

– Я ненавижу тебя! – завопила она, все еще пытаясь пнуть что-нибудь своими острыми каблуками.

Когда я пинком захлопнул за собой дверь спальни и поставил ее на ноги, она снова бросилась ко мне, размахивая кулаками.

– Мо! – я пригнулся и схватил ее за запястья. – Прекрати!

– Нет! – она дернулась ко мне, слезы потекли по ее лицу, испортив макияж. – Ты больше не имеешь права голоса! Не тогда, когда ушёл! Не тогда, когда сдался без боя! Ты слабак! И я ненавижу тебя за это! Я тебя ненавижу!

Мое сердце наполнилось гневом от ее слов. Разве она не видела, что я ее спасаю? Защищаю ее?

С ревом я отпустил ее руки и снова поднял ее, бросив на кровать, она подпрыгнула и обхватила меня руками, возможно, пытаясь задушить, я не был уверен. Мы упали на пол в кучу. Я попытался встать, но она забралась мне на спину и продолжала бить.

– Черт побери, Мо! – я наконец-то освободил ее.

Пыхтя от напряжения, она наклонилась.

И я, черт возьми, сошел с ума.

Это был единственный способ объяснить, почему вместо того, чтобы бежать, я бросился к ней и пригвоздил ее плотное тело о стену с такой силой, что картины рухнули на пол.

Ее рот уже был открыт для моего поцелуя, когда я начал пожирать ее. Мои руки крепко сжали ее запястья над головой – этого было недостаточно.

С рычанием я поднял ее с пола, она схватила мои волосы обеими руками для равновесия и застонала, когда мои зубы разорвали перед ее платья.

Все внутри меня оборвалось, когда мой рот наполнился слюной от ее вкуса – как животное, я разорвал перед ее платья и поставил ее на ноги только, чтобы снять этот бесящий кусок одежды с ее тела.

Она выбралась из платья и ударила меня по лицу.

Я потер подбородок и ухмыльнулся.

– Сделай это еще раз, разрешаю.

Ее глаза вспыхнули, когда я схватил ее за запястье и притянул к себе, наши губы слились, горячие и жаждущие. Я потянулся к ее лифчику и расстегнул его, Мо откинулась назад, стиснув зубы.

– Укуси меня, и я буду наслаждаться этим еще больше. – я отбросил ее лифчик подальше от нас и ждал, моя грудь вздымалась от неудержимого желания.

Глаза Мо вспыхнули, а потом ее ногти впились в мою шею, она поцарапала до воротника моей рубашки и с треском разорвала ее, что аж пуговицы полетели.

Я не мог заботится о меньшем. У девушки, черт возьми, ногти были в крови, когда моя рубашка была брошена на пол.

Ее руки погрузились в пояс моих брюк, притягивая меня ближе к себе. Когда она наклонила голову, наши губы снова столкнулись, на этот раз медленнее и извилистее.

Она облизывала мои губы медленными томными движениями; клянусь, девушка имитировала секс своим ртом.

Руками она что-то делала у меня на талии, перистые прикосновения ее пальцев, скользящих по моей коже, оставляли после себя обжигающий жар.

Впервые за несколько дней я почувствовал – я почувствовал все.

Все это когда-то было подобно взрыву, звенящему в моих ушах, я хотел закрыть глаза от ощущения всего этого – я онемел после встречи с Фениксом, и теперь стал живым – кровоточил и был живым.

Мо отстранилась, и я понял, что она расстегнула мои брюки. С диким блеском в глазах она дернула их вниз, швырнув на пол. Я вышел из них, чуть не споткнувшись, когда снова притянул ее к себе, мои руки зарылись в ее волосы и потянул их так сильно, что она вздрогнула.

Ее голова откинулась назад, обнажая шею, и я воспользовался этим в полной мере, посасывая ее кожу вплоть до ключицы —одно из моих любимых мест.

Ее груди дразнили мою грудную клетку, а соски затвердели, превратившись в твердые камешки.

Мои руки обхватили ее бедра и подняли в воздух, бросив на кровать.

Сняв боксеры, я медленно пополз вверх по ее телу, облизывая, пробуя на вкус и покусывая ее ногу, пока моя голова не оказалась рядом с ее бедром. Дрожа, она выгнула спину и тихо застонала.

И я сорвался, во второй, третий, возможно, пятый раз за эту ночь.

Заставить ее кричать было моей единственной целью.

Черт возьми, я отправлюсь в ад за то, что уйду после этого – но я не мог... она была моим наркотиком – моей сладкой зависимостью – и мне нужна была доза больше, чем еще один глоток воздуха.

– Текс! – это был первый раз, когда она заговорила со мной с тех пор, как я ее отругал. Широко распахнув глаза, она прижалась к моей груди. – Я все еще ненавижу тебя за то, что ты делаешь.

– Хорошо. – я поцеловал ее в бедро и двинулся, чтобы притянуть ее тело ближе к себе. – Возненавидь меня через несколько минут, а пока люби.

Ее глаза приобрели темный оттенок, прежде чем снова вспыхнуть, когда я мягко шлепнул ее по ноге и ухмыльнулся.

Девушка приподнялась и закусила губу.

Будь я проклят, если мне это не нравилось.

– Кричи для меня. – прошептал я ей в рот, чувствуя вкус крови. – Только для меня, не для него... и никого другого. Ты моя. Заставь меня поверить в это.

С криком я вошёл в нее, одновременно дергая ее тело вниз за плечи, раз и навсегда настаивая на своём требованием.

Она приняла меня, а затем напрягла мышцы, сжимая меня самым интимным способом, который я когда-либо испытывал.

Внезапное ощущение заставило меня выгнуться назад, мое тело не было уверено, хочу ли я большего или меньшего.

Она двигалась подо мной, слегка покачивая бедрами.

Больше, определенно больше.

Острые ногти впились мне в спину, призывая двигаться все сильнее и сильнее, пока я не запыхался, пока все, что я видел – это Мо, пока она не стала всем моим миром, моим существованием.

Ее мышцы сжались вокруг меня, так сильно, что это единственное, что я мог чувствовать – все ее тело напряглось. С криком она притянула меня к себе, наши губы встретились где-то посередине, когда ее язык переплелся с моим.

А потом она тихонько застонала мне в ухо.

И я кончил – сильно.

Все.

Конец.

Мы посмотрели друг на друга – оба голые и запыхавшиеся, и я сказал одну вещь, которую знал, что ни один парень, который действительно любит кого-то, никогда не должен говорить.

– Мы не можем сделать это снова.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

Презираемая женщина – это женщина, с которой не хочет иметь дело ни один мужчина, будь то это член Мафии или нет.

Феникс

Я отхлебнул виски и поморщился.

Знаете, это из разряда чего-то очень неправильного, когда ты не в состоянии выпить боль – когда чувствуешь себя настолько онемевшим, что алкоголь, может стать водой, попадающей в твоё горло.

Я поставил стакан на стол и встал, чтобы потянуться.

Мужчины были погружены в глубокий разговор о Комиссии – то, о чем я действительно хотел перестать слышать, учитывая все обстоятельства.

– Пойду проверю, как там Би. – прошептал я Луке и хлопнул его по спине.

Он кивнул и вернулся к разговору.

Забавно, но Лука был последним мужчиной на этой планете, с которым я был согласен. Он пытался убить меня, когда впервые встретил – странно, что мой убийца оказался моим спасителем – скорее фигурой отца, чем моей собственной.

Я почесал затылок и прошел в гостиную, где девушки пили вино.

Би сидела в углу и вежливо слушала. Каждые несколько секунд она наклоняла голову и вздыхала – я знал этот взгляд. Неуверенность в своих силах, она не знала, как себя вести и что делать.

Она скрестила ноги, отпила глоток воды и посмотрела на свои руки.

– Би. – позвал я. – Подойди сюда.

Она вскочила со своего места и подошла ко мне.

Я проигнорировал покачивание ее бедер так же, как и проигнорировал ванильный запах, кружащий вокруг моего носа.

– Ты в порядке?

– Почему? – она скрестила руки на груди. – Ты собираешься забрать меня сейчас?

– Нет.

– Мне скучно.

Я раздраженно поджал губы.

– Я не твое развлечение.

Би пожала плечами и посмотрела на меня сквозь полуприкрытые веки.

– А ты хочешь им быть.

– Прекрати. – я судорожно сглотнул.

Ее брови сошлись вместе в притворной невинности, когда она потянулась и коснулась моей руки.

Я дернулся в сторону.

– Прекратить что?

– Ты прекрасно знаешь о чем я говорю.

Мы обсуждали это много раз. Я не занимался девочками, не становился жертвой ее пухлых губ или покачивающихся бедер, сколько бы она ни пыталась. Я не был игрушкой для нее, которой можно разбрасываться, потому, что она не добивалась своего.

Надув губы, она скрестила руки на груди.

– Да ладно, тебе должно быть любопытно. Все эти долгие ночи, наблюдая, как я сплю... – ее рука протянулась вперед, пальцы щекотали мое предплечье, пока она ласкала. – Ты когда-нибудь задумывался, какое лицо я вижу во сне?

Мои зубы сжались вместе, когда я отвёл взгляд.

– Нет. А теперь прекрати. Я не отвезу тебя домой, когда Текс все еще хочет поговорить с тобой.

– Ты ублюдок. – прошипела она.

– Спасибо. – я отступил назад.

Сжав кулаки, она издала низкий рык и наступила мне на ногу своим огромным каблуком, а затем прошла мимо меня.

Мгновенная агония разлилась по всей ступне до лодыжки.

Я заставил себя улыбнуться сквозь пульсирующую боль. Мой палец, вероятно, был сломан; каким-то образом Би умудрилась втиснуть свой каблук на большой палец, а не между. Отлично. Просто добавьте хромоту к остальной драме, происходящей в моей жизни.

– Ты в порядке? – Трейс подошла ко мне и положила свою руку на мою.

Я напрягся, чувствуя каждый палец, который был прижат к моей коже. Все в ней напоминало мне, кем я был, что я совершил.

Желчь подступила к горлу, когда я издал тихий стон раздражения от собственной слабости. Я не мог контролировать свой разум, когда образы ее сломанного тела мелькали в моей голове. Я был хуже дьявола – я был дьяволом.

Она опустила руку и посмотрела вниз.

– Выглядит болезненно.

– Это не боль. – прошептал я, глядя в коридор, где исчезла Би. – Настоящая боль, когда в тебя не стреляют, не наступают, не пинают и не бьют. Настоящая боль не является чем-то осязаемым, ты не можешь видеть ее, можешь только чувствовать, когда она обвивает руками твою шею и медленно душит до смерти, она следует за тобой повсюду, мучает с каждым мгновением бодрствования, не давая покоя. Боль – это позволение себе чувствовать вину, стыд, печаль и даже любовь. Трейс, вот что боль для человека. Моя нога? Это ничто по сравнению с тем, что я каждую ночь слышу крики девушек, когда ложусь спать. – я посмотрел ей в глаза. – Или вижу твое лицо каждый чертов день. Вот это настоящая боль.

Карие глаза Трейс наполнились слезами, длинные ресницы заморгали, пытаясь удержать воду, а ее взгляд оставался сосредоточенным на мне.

Она не могла это исправить – я не хотел этого, но, по крайней мере, она знала, что мне жаль, больше, чем когда-либо, так жаль, что стоять рядом с ней было самой страшной болью из всех, потому что это являлось постоянным напоминанием о боли, которая запятнала мою душу и взяла под контроль мои действия.

– Мне очень жаль. – я неловко засунул руки в карманы. – Это было неуместно.

– Нет. – она медленно покачала головой. – Думаю, это было правильным.

Я облизал губы и кивнул, чувствуя, как мои щеки покрываются краской смущения от того, что я только что рассказал.

– Эй. – появился Чейз и хлопнул меня по плечу. – Кто-нибудь из вас двоих видел Текса? Кто-то из мужчин уходит и хочет попрощаться.

Трейс склонила голову набок.

– В последний раз я видела, как он толкал Серхио по коридору.

– О, хорошо. – Чейз кивнул. – Еще одно тело, которое мне придется похоронить.

Трейс поморщилась.

– Он шутит. – я закатил глаза. – Только что видел Серхио, он выглядит дерьмово, хотя я не видел Текса.

– Возможно, он в своей комнате... – Чейз оглянулся.

– Или у Мо. – я стиснул зубы от такой возможности.

Ему лучше не приближаться к ней, если только он не заставит ее поверить, что он бескорыстный ублюдок с каменным сердцем.

Чейз ухмыльнулся.

– Похотливый маленький ублюдок. Ладно, пойду проверю.

Он ушёл, снова оставив меня наедине с Трейс.

– Вина? – она протянула руку.

Я хотел взять его, но вместо этого смотрел на него, как на предложение мира, которого я не заслуживал.

– Это всего лишь рука Феникс.

– Нет. – я схватил ее за пальцы. – Мы оба знаем, что это не так.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

С таким же успехом ты мог убить меня.

Мо

Мои руки сжались в крошечные кулачки. Не предупредив его, я правой рукой ударила Текса по щеке. Его тело с трудом сдвинулось в сторону. Моргнув несколько раз, он посмотрел вниз и вздохнул.

– Я это заслужил.

– Ты заслуживаешь быстрого пинка под зад.

– За занятие с тобой сексом?

– За то, что ушёл потом.

– Мо, я никогда не обещал...

Еще один удар, мои костяшки пальцев начали кровоточить, когда я врезала ему в третий раз. Наконец он схватил меня за запястья над головой.

– Перестань! – прорычал он. Я прижалась к нему, обхватив руками за талию. Со стоном он опустил свою голову к моей. – Сделай это еще раз, и ты еще больше разозлишься из-за моих следующих действий.

– Уходи. – хрипло прошептала я, вкладывая в одно слово весь яд своей ненависти к тому, кем он стал. – Прежде чем я вытащу пистолет и предоставлю тебе более вескую причину.

Сглотнув, Текс кивнул и нежно поцеловал меня в лоб. Я чуть не расплакалась, наверное, расплакалась бы, если бы дверь не распахнулась настежь.

– Сукин сын! – крикнул Чейз, захлопывая за собой дверь и бросаясь к Тексу.

Текс отшатнулся от меня, когда я натянула одеяло прикрывая свою наготу.

– Тебе повезло, что я не Никсон. – кипятился Чейз, прижимаясь к мускулистой груди Текса. – Он всадит тебе пулю в голову.

– И что ты собираешься делать? – Текс шагнул к нему. – Я чертов Крестный отец, убить меня, все равно что подписать собственный смертный приговор.

Я задохнулась от правды его слов. В какого монстра превратился Текс? Сказать такое своему лучшему другу? Бросить ему такой вызов?

Чейз усмехнулся.

– Кто, черт возьми, говорил об убийстве?

Он двигался так быстро, что мои глаза почти не видели его. Через несколько секунд Текс уже лежал на спине. Чейз нависал над ним, нанося удар за ударом по лицу Текса. Когда Текс поднял руку для отдачи ударов, Чейз врезал в ребра Текса, справа налево, справа налево.

И Текс позволил ему.

– Чейз, остановись! – взвыла я. – Ты убьешь его!

– Нет. – Чейз ударил Текса кулаком в бок. – Не убью.

– Чейз!

Дверь снова распахнулась, на этот раз был Феникс. С проклятием он подбежал к парням и оттащил Чейза от окровавленного тела Текса. Чейз все еще пытался броситься на Текса, но Феникс скрутил ему руки за спиной.

Текс принял сидячее положение, кровь сочилась из пореза на его левой щеке. Один глаз уже начал опухать и закрываться.

– Это все, что ты можешь, Чейз?

С ревом Чейз толкнул Феникса локтем в живот, вывернул руки из его хватки и дернулся к Тексу, на этот раз подпрыгнув в воздух, когда его кулак приземлился на висок Текса.

Он рухнул на пол.

Он даже не защищался, а Текс был относительным гигантом; он мог бы легко это сделать.

Но это был не Камписи, принимающий удары, это был Текс, мой Текс. Он чувствовал себя виноватым, и ему нужно было испытать боль, в виде напоминание. Я знала – знала, что он принимает физическое наказание за эмоциональный ущерб.

– Хватит! – взревел Феникс. – Чейз, уходи.

– Нет. – Чейз тяжело вздохнул, вытирая руки о рубашку. – Нет, пока..

Феникс вздохнул, потянулся к пояснице и вытащил пистолет, направив его на Чейза.

– Я сказал, уходи.

Выругавшись, Чейз вышел из комнаты, а Феникс убрал пистолет и медленно подошел к Тексу.

– С ним все в порядке? – пискнула я.

– Надеюсь, оно того стоило. – Феникс проигнорировал мой вопрос.

Я попятилась назад.

– Стоило того?

– Переспать с ним. Надеюсь, было хорошо, потому что у него будет адская головная боль и, скорее всего ещё два ушиба ребер.

Я подавилась рыданием, закрыв лицо руками.

– Ничто не стоит того, чтобы он страдал.

– Тогда прекрати. – голос Феникса был хриплым. – Перестань причинять ему боль, Мо. Перестань превращать его в того, кем он не может быть. Перестань мечтать, что он вернется и спасет тебя. В этой истории нет ни белого коня, ни счастливого конца, ясно? Ты не одна из счастливиц, и мне жаль, что я должен быть тем, кто скажет тебе это. Но ни в коем случае не этот человек. – он указал на Текса. – Он собирается послать к черту свою Семью, дабы жениться на тебе.

– Но он мог бы. – я боролась с сомнениями в своей голове. – Я могла бы остаться замужем за ним, я могла бы помочь наладить отношения с Семьями, как раньше. Ты сказал...

– Забудь, что я сказал. – отрезал Феникс. – Это не игра, Мо! На карту поставлены жизни людей. А если я скажу тебе, что это жизни Чейза или твоего брата, обратишь ли ты внимание на это теперь? А?

Я покачала головой, пытаясь бороться с правдой.

– Ты лжешь.

– Что, если нет? – Феникс вскинул руки вверх. – Что я могу получить от лжи? Когда правда так ужасна! – он прикусил губу и упер руки в бока. – Мо, тебе нужно держаться от этого подальше. Отпусти его, если не хочешь…

– Если нет?

Феникс отвернулся от меня, его лицо было словно пепел.

– Представь себе мир, где муж вынужден убить свою жену. Представь мир, где брат вынужден смотреть, как его сестру насилуют. Это мир, в котором ты живешь, Мо. Его отец, этот мир... – он ткнул пальцем в сторону Текса. – Создал. Это его наследие, вот что должен исправить Текс. Вот от чего он должен всех защищать. Если он не сумеет завоевать верность людей Альфонсо, если он не сумеет каким-либо образом завоевать верность других Семей, если он проявит слабость, это наследство позволит тебе жить, и если по какой-то причине он потерпит неудачу... мы все умрем.

Текс со стоном пошевелился.

Феникс опустился на колени рядом с ним и покачал головой.

– Больше я тебе ничего не скажу, Мо. Оставь его в покое. Одевайся, я не буду смотреть. Дай мне знать, когда уйдешь, и я приведу его в порядок.

Я медленно поднялась с кровати и быстро надела штаны для йоги и толстовку.

– Ещё. – Феникс не обернулся. – Мне нужно, чтобы ты позвала Никсона.

– Но..

– Мо. – голос Феникса был резким, и грубым. – Позови Никсона.

Позвать Никсона означало, что он узнает о произошедшим, и я знала, что выглядела так, будто только что была с кем-то, комната пахла как мы, я пахла как он.

Слезы наворачивались на глаза, когда я шла по коридору в бильярдную.

– Никсон? – я нацепила на лицо фальшивую улыбку. – Можно с тобой поговорить?

Он сверкнул улыбкой.

– Конечно.

Та самая улыбка не сходила с его лица, пока он не подошел к двери, его пальцы впились в мою руку, когда мы быстро шли по коридору.

– Что происходит? – мягко спросил он, когда мышцы на его челюсти напряглись, а зубы сжались сильнее.

– Чейз чуть не убил Текса.

Вздохнув, Никсон поднял глаза к потолку и скрестил руки на груди.

– Черт возьми, на это была веская причина?

– О, на это была причина. – Чейз, спотыкаясь, вышел из ванной, его руки были в кровавом месиве. – Он переспал с Мо.

Я сделала шаг назад, а Никсон угрожающе шагнул вперед.

Я дерзко выпятила подбородок вперед, бросая ему вызов свирепым взглядом.

– Он мой муж.

– Забавно, что ты так говоришь. – Чейз скрестил руки на груди. – Потому что, когда вы оба были заняты, срывая друг с друга одежду, подписывалась сделка.

– Сделка? – страх растекся по моему телу, как лед. – Какая сделка?

– Союз. – усмехнулся Чейз. – Что? Он не сказал тебе об этом?

– Какого рода союз? – спросила я, зная, что, скорее всего, не захочу знать ответа.

– Самая могущественная Семья на Сицилии – это клан Камписи... вторая по силе – Николаси.

– И?

Чейз покачал головой.

– Посчитай математически.

– Никсон? – взмолилась я.

– Он жениться на Николаси, решение принято. Я рассказал им, как изменил записи о браке между вами, чтобы защитить его от нападения. Лука составит новый контракт позже этим вечером – они хотят, чтобы это было сделано, поэтому у них есть объединенный фронт в Комиссии.

Мое сердце упало.

Никсон продолжал говорить, но я не могла разобрать ни слова, только белый шум. Текс знал. Он знал все это время, и он все еще делал то, что делал... он знал, что мое сердце будет разбито, но он все равно разбил его. Он сломал его с полным осознанием того, что я никогда не прощу его, никогда не смогу вернуться с этого момента.

У всех нас есть такие случаи в жизни, когда происходит что-то большое, когда у нас есть выбор отреагировать и позволить этому чему-то большому определить нас или сформировать.

Я понятия не имела, что буду делать. Все, что я знала, это то, что я не могла представить себя через десять лет исцеленной. Я больше не видела будущего. Все, что я видела, было черным – все, что я чувствовала – страх.

Задыхаясь, я закрыла рот руками и тихо всхлипнула. Все встало на свои места – почему он попрощался, почему оборвал всякую связь. И наконец, почему он позволил Чейзу чуть не убить себя.

Дрожа, я попыталась отодвинуться от Никсона, но мои ноги не двигались, вместо этого мои колени дрожали друг о друга, когда я прикусила язык, пока не почувствовала вкус крови.

– Мо. – Никсон схватил меня за локоть.

Я отпрянула от него, опустив глаза, сосредоточившись на деревянном полу.

– Все в порядке? – голос Луки с акцентом пронзил туман шока.

– Да. – Никсон ответил как раз в тот момент, когда в конце зала раздался шум.

Феникс медленно вышел из-за угла, тяжелое тело Текса навалилось на него, когда они направились к нам.