Текст книги "Бог хаоса"
Автор книги: Рэйчел Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глаза Мирнина вспыхнули алым пламенем. Оттолкнув Джерарда, он устремился к Анне.
Она заметила его приближение, выставила перед собой пистолет, однако другой телохранитель ногой отбил ее руку, и заряд угодил в камень на другом конце комнаты. Серебряные пылинки взмыли в воздух, и там, где они касались кожи вампиров, возникали ожоги. Джерард с коллегой попятились.
Мирнин схватил Анну за шею.
– Нет! – закричала Клер и, нырнув под рукой Джерарда, вскинула кол.
Мирнин повернулся к ней и злобно улыбнулся, обнажив ужасные вампирские клыки.
– Я думал, ты здесь, чтобы спасти меня, а не убить, Клер, – проворчал он и снова склонился над своей жертвой.
Анна попыталась извернуться таким образом, чтобы суметь выстрелить. Мирнин с презрительной легкостью вырвал у нее пистолет и отбросил его.
– Я здесь, чтобы и впрямь спасти вас, – сказала Клер.
И не раздумывая вонзила кол в спину Мирнина, слева, прямо туда, где, как она думала, находится сердце.
Он издал удивленный возглас, похожий на кашель, и начал заваливаться вперед, на Анну. Его рука соскользнула с ее шеи, слепо цепляясь за одежду, и потом он упал на пол.
По-видимому, мертвый.
Джерард и второй телохранитель смотрели на Клер с таким видом, словно видели ее впервые.
– Что это ты вытворяешь? – взревел Джерард.
– Поднимите его, – сказала Клер. – Кол можно будет вынуть позже. Он старый. Он выживет.
Это прозвучало как-то… холодно, но она надеялась, что все так и будет. В конце концов, Амелия выжила, а Мирнин уж точно не моложе, даже, скорее всего, старше. Судя по взгляду, брошенному на Клер Джерардом, он полностью изменил свое мнение об этой симпатичной, хрупкой, маленькой человеческой девушке, с которой до сих пор считал своим долгом нянчиться. Плохо. Клер предпочитала, чтобы ее недооценивали.
Внешне она выглядела спокойной, но внутренне испытывала потрясение. Еще бы! Конечно, это был единственный способ успокоить Мирнина без транквилизаторов, не дать ему разорвать Анне горло, но… Что ни говори, она убила своего босса.
Не слишком удачный ход, если планировать карьерный рост.
«Амелия поможет», – в отчаянии подумала она.
Джерард перекинул Мирнина через плечо, и они бросились вон из комнаты и пустились дальше по коридору, туда, где осталась Амелия, чтобы обеспечить им возможность сбежать.
Амелия действительно ждала на углу, но в десяти футах перед ней стоял мистер Бишоп.
Они замерли неподвижно, лицом друг к другу. Амелия казалась изящной и хрупкой – по сравнению с отцом в его внушительном одеянии епископа. Он выглядел старым, очень разгневанным, и огонь в его глазах каким-то образом наводил на мысль об истории Жанны д'Арк.
Между ними явно происходила борьба, но Клер понятия не имела, что она означала.
Джерард схватил за руки ее и Анну, заставив их остановиться.
– Не приближайтесь к ним!
– Проблема в том, сэр, что они загораживают нам дорогу, – попыталась настоять на своем Анна. – И этот тип тут один.
Джерард и техасец недоверчиво уставились на нее.
– Ты так думаешь? – сказал техасец, – Эх, люди…
Амелия сделала шаг назад, совсем маленький, но все ее тело содрогнулось, и Клер поняла – отчетливо поняла, – что это плохой знак. По-настоящему плохой.
Что бы ни происходило между нею и Бишопом, оно прекратилось.
Амелия резко развернулась к ним и закричала:
– Уходите!
В ее голосе звенели ярость и страх. Джерард отпустил женщин, снял Мирнина с плеча, передал его им в руки и вместе с техасцем бросился… но не к выходу, а к Амелии.
Они подоспели вовремя; еще мгновение, и Бишоп разорвал бы ей горло. Телохранители обрушились на старика, прижали его к стене, но тут коридор наполнился людьми. Сторонниками Бишопа, поняла Клер.
Их было много, очень много.
Амелия встретила первого бросившегося к ней пособника Бишопа. Клер смутно помнила его – вампир Морганвилля, по всей видимости перебежавший на другую сторону. Обнажив клыки, он устремился к Амелии.
Она свалила его на пол одним волнообразным движением, быстрым, как у змеи, и перевела взгляд на Анну, Клер и обвисшее между ними тело Мирнина.
– Уносите его отсюда! – закричала она. – Я сдержу их!
– Пошли! – Анна перекинула Мирнина через плечо. – Уходим.
Клер старалась поддержать Мирнина, чтобы облегчить Анне ношу. Он был холодным, тяжелым, как… как мертвец, кем, собственно, и являлся. С трудом сдерживая подкатившую к горлу тошноту и стиснув зубы, Клер помогала Анне тащить по коридору тело с торчащим из него колом. За их спинами не утихали звуки сражения, в основном это был стук от падающих на пол тел. И никаких криков.
Вампиры сражались молча.
– Теперь мы можем рассчитывать только на себя, – тяжело дыша, пробормотала Анна.
Скверно, конечно, – два человека, застрявшие бог знает где, с безумным вампиром, у которого в сердце кол, а рядом бушует настоящая война.
– Нужно вернуться к двери, – решила Клер.
– И как мы через нее пройдем?
– Я могу сделать это.
Анна удивленно посмотрела на нее.
– Ты?
Ну, сердиться не имело смысла – разве не думала она совсем недавно, как это хорошо, когда тебя недооценивают? Конечно, не все время и не в такой степени.
– Да, правда, я могу сделать это. Но нам лучше поторопиться.
Расклад сил явно был не в пользу Амелии. Может, она и в самом деле в состоянии продержаться, пока они будут уходить, но Клер сомневалась, что она может победить.
Они тащили Мирнина мимо помеченных символами дверей. Анна вела отсчет и наконец кивнула на ту, через которую они вошли.
Дверь была помечена символом Основателя, таким же, как на браслете Клер. Ничего удивительного.
Анна попыталась открыть ее.
– Проклятье! Заперта.
Но когда ручку повернула Клер, дверь сразу же открылась. Единственная свеча в углу давала мало света. Клер старалась восстановить дыхание, пока Анна осматривала комнату. Наконец она заявила, что там безопасно и можно войти.
Тело Мирнина положили на пол.
– Простите, – шепнула ему Клер, – Просто другого способа не было. Надеюсь, вы не слишком пострадаете.
Она понятия не имела, слышит он ее или нет. Ужасно хотелось выдернуть кол, но она помнила, что и с Амелией, и с Сэмом это делал вампир. Может, они знали что-то, ей неведомое. Кроме того, от болезни они ослабели, и Мирнин тоже.
Она не могла идти на такой риск. К тому же если он очнется, раненый и по-прежнему безумный, а рядом не будет ни одного вампира, способного управиться с ним… Нет, это еще хуже.
Анна проверила обойму пистолета, нахмурилась и заменила ее на новую.
– И что теперь? Наверное, нужно вернуться в музей?
Клер не была уверена в этом. Подойдя к двери – собственно, сейчас это была не дверь, а просто темный участок стены, – она представила себе лабораторию Мирнина со всем ее хаосом и мусором. Свет замерцал, задрожал и обрел форму.
Никаких проблем.
– Выходит, кроме окружного существует и этот путь, – сказала Клер, – Думаю, это сделано специально, чтобы сюда не попали те, кому не следует. Но это имеет смысл – Амелия сможет быстро вернуться обратно, – Она повернулась к Анне, – Не станем ждать?
Анна открыла дверь, через которую они вошли, выглянула в коридор и, видимо не увидев ничего хорошего, покачала головой.
– Уходим, прямо сейчас.
Кряхтя от усилий, она подхватила тело Мирнина и потащила к порталу; Клер поддерживала его с другой стороны.
– Он что, дернулся? – спросила Анна, – Потому что, если он задергается, я пристрелю его.
– Нет-нет, он не дергался! – поспешила уверить ее Клер, – Готова? Раз, два…
На счет «три» они оказались в лаборатории Мирнина. Клер выскользнула из-под холодного тела, захлопнула дверь и в растерянности уставилась на сломанный замок.
– Нужно починить его… – пробормотала она.
А как же Амелия? Нет, она знает все выходы.
Ей нет необходимости приходить именно сюда.
– Девочка, тебе нужно думать о том, как бы нам поскорее убраться отсюда, – сказала Анна, – Черт, как ты это делаешь? Звонишь в ближайший Форт-Нокс? [8]8
Форт-Нокс – военная база в штате Кентукки, на ее территории расположено хранилище золотых запасов США. Анна упоминает Форт-Нокс как символ всемогущества.
[Закрыть]Где ты научилась этому?
– У меня был хороший учитель. – Клер не смотрела на Мирнина, просто не могла. В конце концов, она только что убила его, – Нам туда.
Из лаборатории Мирнина существовало два выхода: дверь на лестницу, выводящую на уличный уровень, что в сложившихся обстоятельствах было, наверное, хуже всего; и тщательно замаскированный пространственный портал в маленькой боковой комнате. Именно через него Амелия привела их сюда.
Как выяснилось, проблема состояла в том, что Клер никак не могла открыть его. Она вызывала в памяти Стеклянный дом, портал в университете, больницу, даже музей, через который они перемещались сюда. Все без толку.
Портал ощущался просто… безжизненным, как если бы вся система внезапно отключилась.
Им еще повезло, что они успели добраться так далеко.
«Амелия в ловушке, – осознала Клер. – Там, с Бишопом. И он имеет превосходство в силе».
Клер проверила и второй портал, тот, через который они прошли.
Ничего. И дело было не в неисправности портала; вся сеть вышла из строя.
– Ну? – нетерпеливо спросила Анна.
Сейчас было не время беспокоиться об Амелии. Перед Клер стояла задача – доставить Мирнина в безопасное место. То есть, внезапно поняла она, к Оливеру – он единственный, кто точно в состоянии помочь.
– Думаю, придется идти пешком, – вздохнула она.
– Черта с два! – воскликнула Анна, – Я не потащу мертвого вампира по улицам Морганвилля! Буквально любой может убить нас.
– Мы не можем бросить его!
– И взять с собой не можем!
Клер упрямо стиснула зубы.
– Ну, прекрасно, уходи. Я его не оставлю. Просто не могу.
Наверно, больше всего Анне хотелось схватить ее за волосы и вытащить отсюда, но в конце концов она сдалась.
– Третий вариант, – сказала она. – Вызываем подмогу.
5
Сделав больше десяти звонков, они нашли того, кто мог их подвезти, хотя, конечно, это была не Третья бронетанковая дивизия [9]9
Бронетанковая дивизия армии США, сформированная в 1941 году, участвовала в боях в Нормандии в период Второй мировой войны. Во время войны в Персидском заливе принимала участие в операциях «Щит пустыни» и «Буря в пустыне». Здесь название дивизии используется как символ мощной подмоги.
[Закрыть].
– Сворачиваю на улицу… Пока в поле зрения никого… – доносился голос Евы по громкой связи сотового телефона Клер. Сидя за рулем автомобиля, она подробно описывала то, что видит, и это пугало, – А вот и дом Дэй. Вы в проулке рядом с ним?
– Идем туда, – тяжело дыша, ответила Клер.
Она истекала потом, тело болело от усилий, которые требовались, чтобы вместе с Анной тащить Мирнина сначала вверх по лестнице из лаборатории, а потом по узкому, казавшемуся бесконечным темному проулку. Соседний дом Основателя, принадлежащий Кэтрин Дэй и ее внучке, – фактически копия того, в котором жили Клер и ее друзья, – был темен и тих, но Клер заметила, как дрогнула занавеска в окне наверху.
– Я внучатая племянница хозяйки этого дома, тети Кэти, – задыхаясь, сказала Анна. – Правда, все называют ее бабушкой. Всегда так было, сколько я себя помню.
Во внешности Анны и впрямь проступали черты семьи Дэй; кроме того, в ней чувствовался тот же характер. В этой семье было много сильных, умных, активных женщин.
Большая черная машина Евы стояла с включенным двигателем в конце проулка; при их приближении задняя дверца распахнулась. Ева посмотрела на Мирнина, на кол в его спине и одарила Клер взглядом, говорящим: «Это что, шутка?» После чего помогла втащить его на заднее сиденье и уложить лицом вниз.
– Шевелитесь! – Ева открыла дверцу рядом с водителем. – Черт, надеюсь, он не истечет тут кровью! Клер, я думала, ты там для того…
– Знаю. – Клер втиснулась в середину большого переднего сиденья, Анна села рядом, с внешней стороны. – Ох, не напоминай! Я там была для того, чтобы обеспечить его безопасность.
Ева тронулась с места и неуклюже развернула тяжелую машину.
– И кто же заколол его?
– Я.
Ева удивленно уставилась на нее.
– Гм. Интересное понимание безопасности. Разве ты была там не с Амелией?
Ева быстро оглянулась, будто опасаясь, что на заднем сиденье чудесным образом может возникнуть Амелия, взгромоздясь, словно королева варваров, на распростертое тело Мирнина.
– Да, мы были там с Амелией, – подтвердила Анна.
– Я даже не решаюсь спрашивать, что было дальше.
– Мы бросили ее, – с жалким видом проговорила Клер. – Бишоп устроил ловушку. Когда мы вынуждены были уйти, она сражалась.
– Вы же не одни были? Я думала, вас сопровождает целый отряд.
– Половина их осталась в… – Наконец-то Клер собралась с мыслями; она посмотрела на Анну; похоже, бывшая морячка подумала о том же. – Ох, дерьмо! Те другие парни. Они остались в лаборатории Мирнина, а когда мы вернулись, их не было…
– Сбежали, – предположила Анна.
– Класс! Ясное дело, мы победим! – с ноткой цинизма воскликнула Ева, но ее темные глаза смотрели испуганно. – Я разговаривала с Майклом. У него все в порядке. Пока в университете тихо.
– А Шейн?
Внезапно Клер осознала, с ощущением вины, что не позвонила ему. И если он сам звонил, она не могла об этом узнать, так как отключила звонок, боясь привлечь ненужное внимание.
Однако, достав телефон, она обнаружила, что никаких звонков не было.
– С ним тоже все хорошо, – ответила Ева и на большой скорости свернула за угол.
В городе было темно, очень темно; лишь в немногих домах за окнами мерцали фонари, свечи или фонарики. Большинство испуганных до смерти людей затаились в темноте.
– Какие-то вампы пытались проникнуть в его машину, наверное, в поисках «легкой закуски», но до настоящей схватки дело не дошло. Так что пока они просто разъезжают без всяких приключений. Он в порядке, – Ева взяла Клер за руку и сжала ее, – А вот ты нет. Ты ужасно выглядишь.
– Спасибо. Наверное, так и должно быть.
Ева отпустила ее руку и принялась крутить руль. Фары осветили стоящих на обочине людей – неестественно бледных, неестественно спокойных.
– Ох, черт! Вот и они! Держитесь, сейчас я оторвусь от них.
В это верилось мало – вампы с обочины уже выскочили на мостовую и с маниакальным упорством преследовали машину; однако даже вамп не мог долго бежать вровень с мощным автомобилем Евы. Один за другим они отставали и таяли во тьме. Последний держался дольше всех и почти ухватился за задний бампер, но потом споткнулся и тоже растаял позади в черном облаке выхлопных газов.
– Уроды проклятые! – сказала Ева. – Эй, Анна! Как твой бизнес?
– В данный момент? – Анна негромко рассмеялась, – Не то чтобы прекрасно, но сейчас меня это не волнует. Давайте подождем, доживем ли до утра, тогда и буду думать о том, как подзаработать деньжат.
– Доживем, не сомневайся, – заявила Ева с уверенностью, которой Клер не ощущала, – Послушайте, уже четыре утра. Еще пара часов, и все будет в порядке.
«Еще пара часов, и мы все, возможно, будем мертвы», – подумала Клер, но вслух говорить этого не стала.
А как Амелия? Они будут что-нибудь делать, чтобы спасти ее?
«Если она вообще еще жива».
Голова болела, от недосыпа в глаза словно насыпали песку. Больше всего Клер хотелось свернуться калачиком в теплой постели, натянуть на голову одеяло и… ни за что не отвечать.
Вряд ли получится.
Она не обращала внимания, куда едет Ева, но даже если бы и попыталась, снаружи было так темно и странно, что она едва ли сумела бы распознать даже знакомые места. Ева остановилась у обочины, у окон с зеркальными стеклами, за которыми мелькали огни свечей и фонарей.
Вот так-так! Они приехали в кафе «Встреча».
Ева выскочила наружу, открыла заднюю дверцу и взяла Мирнина под мышки, бормоча:
– Черт, черт, черт!
Клер кинулась помогать ей, Анна подхватила ноги Мирнина, когда они ударились о мостовую, и вместе они потащили его в кафе.
Внутри их встретили два вампира: Оливер и неизвестная Клер женщина. Оливер был мрачен; ну, это теперь не новость.
– Положите его, – распорядился Оливер. – Нет, не сюда, идиотки! Вон туда, на кушетку. Вы… прочь отсюда.
Последнее относилось к испуганным людям, сидящим на означенной кушетке; они прыснули в стороны, словно перепела. Пока Мирнина подтаскивали к кушетке, Ева продолжала твердить свою мантру: «Черт! Черт! Черт!» Наконец Мирнина свалили лицом вниз. Сейчас его кожа приобрела оттенок флуоресцентной лампы – бледно-голубая и холодная даже на вид.
Оливер присел на корточки, поглядел на торчащий из спины Мирнина кол и перевел взгляд на Клер.
– Что произошло?
Наверное, он каким-то образом догадался, что это ее кол. Замечательно.
– У меня не было выбора. Он напал на нас.
Что касается «нас», может, это и было преувеличением – напал-то он на Анну. Но в конечном счете набросился бы и на Клер, это ясно.
Мгновение Оливер сверлил ее взглядом, заставив беспокойно заерзать, а потом снова посмотрел на тело, очень похожее на труп. Кожа вокруг того места, куда вошел кол, выглядела бледнее остальной – словно края воронки, высосавшей из тела все краски.
– У тебя есть препарат, который ты давала ему? – спросил Оливер.
Клер кивнула, роясь в кармане. У нее было немного препарата в виде порошка и чуть-чуть в жидком виде, но как затолкать все это в рот Мирнину? Когда он пребывал в таком состоянии, в каком они его нашли, эта процедура могла привести в лучшем случае к тому, что она лишилась бы пальцев.
Впрочем, сейчас это, скорее всего, не проблема. Она отдала пузырьки Оливеру; тот повертел их, изучая, и вернул ей порошок.
– По-моему, тело быстрее усваивает жидкость.
– Да.
Правда, ее употребление сопровождается непредсказуемыми побочными эффектами, но сейчас вряд ли подходящее время волноваться по этому поводу.
– А как там Амелия? – спросил Оливер, продолжая вертеть пузырек в пальцах.
– Мы… Нам пришлось оставить ее. Она сражалась с Бишопом. Не знаю, что с ней сейчас.
Воцарилось полное молчание. Все вампиры уставились друг на друга – все, за исключением Оливера. Тот продолжал смотреть на Мирнина, и выражение его лица ни на йоту не изменилось.
– Ладно. Элен, Карл… следите за окнами и дверями. Вряд ли прислужники Бишопа решатся напасть на кафе. Другое дело, когда мое внимание будет отвлечено. Остальные… – Он посмотрел на людей и покачал головой. – Постарайтесь не путаться под ногами.
Он вскрыл пузырек с прозрачной жидкостью.
– Будьте готовы перевернуть его лицом вверх, – приказал он Анне и Клер.
Клер вцепилась в плечи Мирнина, Анна взяла его за ноги.
Оливер захватил кол левой рукой – в правой он держал пузырек, – одним плавным движением выдернул его и уронил на пол.
– Давайте!
Как только Мирнина перевернули на спину, Оливер, раздвинув его бескровные губы, влил лекарство ему в рот, а потом положил руку на высокий лоб.
Мирнин распахнул темные глаза. Широко. Клер вздрогнула – они казались мертвыми… точно окна во тьму. И потом он удивленно замигал.
Сделал глубокий вдох, изогнув спину от боли. Оливер не отнимал ладонь ото лба Мирнина, закрыв глаза, полностью сосредоточившись, а тот корчился в тщетной попытке вывернуться из-под его руки. Наконец Мирнин безвольно распростерся на подушках, но грудь его поднималась и опускалась. Кожа все еще напоминала мрамор, с явственно проступающими голубыми венами, однако взгляд снова стал живым.
И безумным. И голодным.
Он сглотнул, закашлялся, сглотнул снова. Постепенно безумный блеск во взгляде угас. Теперь Мирнин выглядел усталым, страдающим от боли и смятенным.
Оливер испустил тяжкий вздох, попытался встать, но не смог. Зашатался и упал на колени, одной рукой вцепившись в кушетку. Голова его поникла, плечи ссутулились – он как будто дышал с трудом или плакал. Хотя Клер не могла представить себе Оливера – Оливера! – ни в том ни в другом состоянии.
Никто не двигался, никто не решался прикоснуться к нему. Вампиры смотрели друг на друга с выражением, которого Клер не понимала.
«Ему плохо», – подумала она.
Это все болезнь; из-за нее им все труднее и труднее сосредотачиваться, делать то, что они всегда считали само собой разумеющимся, – например, создавать других вампиров. Или оживлять их. Даже Оливер, который вообще не верил ни в какую болезнь, даже он начинал сдавать.
И понимал это.
– Помоги мне встать, – слабым, срывающимся голосом проговорил он.
Клер подхватила Оливера под руку и помогла подняться – это был медленный, мучительный для него процесс. Как будто он внезапно состарился на тысячу лет и каждый год давал о себе знать. Какой-то вампир подвинул кресло, и Клер помогла Оливеру сесть.
Упершись локтями в колени, он уткнулся лицом в ладони и сказал еле слышно:
– Оставь меня.
Возражать, похоже, было глупо. Клер попятилась и вернулась к Мирнину.
Тот лежал, сложив руки на животе и глядя в потолок.
– Мирнин?
– Подарок… – Казалось, его голос прозвучал откуда-то очень, очень издалека. Он негромко рассмеялся и сморщился. – Больно смеяться.
– Простите меня.
– Простить? – Его брови недоуменно сошлись, а потом снова разгладились, – Ах да. Это же ты заколола меня.
– Я… ну… да.
Несложно было представить реакцию Оливера, если бы она так обошлась с ним, – и чем бы все это закончилось. Но как поступит Мирнин? Она не знала, но на всякий случай держалась на приличном расстоянии.
Он же просто закрыл глаза – старый, усталый, прямо как Оливер.
– Может быть, не стоило вытаскивать кол, – заговорил он. – В итоге так было бы лучше для всех. Я тогда просто… угас бы. Это не так болезненно.
– Нет! – Она сделала шаг к нему, потом второй. Он выглядел таким… подавленным, – Нет, Мирнин! Вы нам нужны.
Глаз он не открыл, но на губах мелькнула еле заметная усталая улыбка.
– Уверен, ты говоришь искренне, но на самом деле теперь у вас есть то, что вам нужно, Клер. Кровь Бишопа. Пришло время отпустить меня с миром. Мне уже не станет лучше… Слишком поздно.
– Не верю!
На этот раз он распахнул большие темные глаза и с холодной напряженностью вгляделся в ее лицо.
– Вижу, что не веришь. Справедливо или нет – это совсем другой вопрос. Где она?
Он спрашивал об Амелии. Клер оглянулась на Оливера; тот сидел в прежней позе, сгорбившись и явно страдая от боли. Нет, от него помощи ждать не приходится. Она наклонилась совсем близко к Мирнину, хотя сомневалась, что это помешает вампирам услышать ее слова.
– Она… Не знаю. Мы разделились. Последнее, что я видела, – это как она сражается с Бишопом.
Мирнин сел – не тем плавным, хорошо контролируемым движением, которое вампиры, казалось, отрабатывали веками; он вынужден был буквально тащить себя вверх, медленно и мучительно. Смотреть на это было больно. Стремясь помочь, Клер поддержала его за спину. Тело по-прежнему ощущалось холодным, но не мертвым. Разница с трудом поддавалась определению – может, дело было в напрягающихся под кожей живых мышцах.
– Нужно найти ее, – сказал он. – Бишоп не остановится ни перед чем, чтобы схватить ее – если уже этого не сделал. Как только вы сбежали, она наверняка начала отступать. Амелия предпочитает не сражаться в открытую, а вести партизанскую войну. В особенности против своего отца.
– Никуда мы не пойдем, – заявил Оливер, не отнимая рук от лица, – И ты тоже, Мирнин.
– Ты поклялся ей в верности. Ты обязан.
– Покойнице я ничем не обязан, – отрезал Оливер. – И пока не получу доказательств того, что она жива, я не стану жертвовать ни своей жизнью, ни чьей-либо еще, предпринимая бесплодные попытки спасти ее.
Лицо Мирнина исказила презрительная гримаса.
– Ты не изменился.
– И ты тоже, глупец, – пробормотал Оливер, – А теперь заткнись. У меня голова болит.
В черном фартуке ниже колен, Ева за стойкой готовила кофе. Клер устало опустилась на табуретку у стойки.
– Здорово! – сказала она, – Прямо как в старые добрые времена.
Состроив кислую физиономию, Ева с грохотом поставила перед подругой мокко.
– Ох, не напоминай. Хотя, должна признаться, я скучала по Монстру.
– По Монстру?
Ева с нежностью похлопала по боку огромной, блестящей кофемашины.
– Монстр, познакомься с Клер. Клер, представляю тебе Монстра. Вообще-то он милый, но нужно учитывать его настроение.
Клер тоже похлопала по машине.
– Рада тебя видеть, Монстр.
– А это что, синяки? – Ева поймала ее за запястье, – Откуда?
Амелия так стискивала руку Клер, что осталась россыпь слабых голубых пятен; в целом они напоминали примитивную татуировку.
– Не заводись. Никто меня не кусал, ничего такого.
– Хочу и буду заводиться. Пока Майкла здесь нет, я вроде…
– Моей мамочки, да? – Клер тут же пожалела о вырвавшихся словах. И почувствовала укол вины, хотя и совсем по другой причине, – Я не хотела…
Ева отмахнулась от нее.
– Ты что, не можешь не вставать в позу хотя бы в такой день, как сегодня? И кстати, с твоей матерью все в порядке – знаю, это будет твой следующий вопрос. Пока придурки Бишопа не сумели отключить сотовую сеть, и я время от времени контактировала с ней – тут-то ничего особенного не происходило, не считая недовольства качеством кофе. Правда, стационарные линии связи сдохли. Как Интернет, радио и телевидение.
Клер посмотрела на часы. Пять утра. До рассвета два часа, а может, и меньше. По ощущению – целая вечность.
– Что будем делать утром? – спросила она.
– Хороший вопрос, – Ева вытирала стойку, Клер попивала сладкий мокко с успокаивающим привкусом шоколада, – Если тебе что-нибудь придет в голову, поделись с нами. А то мне кажется, сейчас ни у кого никаких идей нет.
– По счастью, ты ошибаешься, – вмешался в разговор Оливер. Возникнув как бы ниоткуда – господи, как же Клер ненавидела эту их манеру! – он уселся на соседнюю табуретку. Выглядел он почти как обычно, только сильно уставшим. И в глазах появилось выражение грусти – нечто невиданное для Оливера. – План уже готов. Тот факт, что Амелия выбыла с поля битвы, – это, конечно, удар, но не поражение. Мы продолжим ее дело, чего она, без сомнения, хотела бы.
– Да? Не поделитесь с нами? – спросила Ева, удостоившись в ответ холодного взгляда. – Видимо, нет. Вампиры не очень-то к этому склонны, разве что в расчете получить выгоду.
– Я расскажу вам то, что необходимо, и тогда, когда будет необходимо, – ответил Оливер, – Принеси-ка мне пакет из холодильной камеры.
Ева перевела взгляд на нагрудную часть своего фартука.
– Простите, где тут написано «прислуга»? Потому что, знаете ли, ко мне это не относится.
Клер затаила дыхание – такое грозное выражение появилось на лице Оливера, и глаза его полыхнули красным, словно угольки в гаснущем костре.
Потом он мигнул и сказал:
– Пожалуйста, Ева.
Чего-чего, а этого Ева никак не ожидала. Мгновение она удивленно смотрела на него, потом просто кивнула и скрылась за занавешенным дверным проемом.
– Ты задаешься вопросом, больно ли это. – Оливер не смотрел на Клер, провожая взглядом Еву, – Больно, можешь не сомневаться.
– Хорошо. Я слышала, страдание полезно для души.
– Тогда к утру с Богом у нас проблем точно не будет, – Развернув табуретку, Оливер в упор посмотрел на нее. – Следовало бы убить тебя за то, что ты натворила.
– Заколола Мирнина? – Она вздохнула. – Знаю. У меня не было выбора. Попытайся я дать ему препарат, он откусил бы мне руку, и к тому времени, когда препарат подействовал бы, от нас с Анной остались бы только косточки. Это казалось самым быстрым и самым легким способом отрубить его.
– Тем не менее, – низким, рокочущим глубоко в горле голосом произнес Оливер, – я, как старейшина, обладаю властью прямо здесь и сейчас вынести тебе смертный приговор за попытку убийства вампира. Отдаешь себе в этом отчет?
Клер вскинула руку, демонстрируя золотой браслет на запястье – браслет с символом Амелии.
– А как же это?
– Я готов заплатить компенсацию. Могу себе это позволить. Какое-то время Амелия будет дуться на меня – при условии, что она вообще еще жива, – но в итоге мы договоримся. Как всегда.
Клер молчала, не видя смысла приводить новые доводы в свою защиту.
– Ладно, – продолжал он спустя несколько мгновений, – Ты была права, поступив так. Ты была права в отношении многого, чего я не желал признавать, включая тот факт, что некоторые из нас… – Он быстро оглянулся по сторонам и почти беззвучно прошептал: – Нездоровы.
«Нездоровы. – Ну, можно сказать и так, – Или "умирают" будет точнее? И он когда-нибудь слышал слово "пандемия"?»
Оливер продолжил, не дожидаясь ответа.
– Разум Мирнина сильно… пострадал. Я не думал, что сумею вернуть его к жизни. И наверное, без этого препарата ничего не получилось бы.
– Значит, теперь вы нам верите?
Она имела в виду «в том, что касается болезни вампиров», но не решилась произнести это вслух. Даже их иносказательный разговор могли подслушать вампиры, околачивающиеся тут без дела, а узнай они о болезни, трудно предсказать, как повели бы себя. Например, могли бы сбежать в человеческий мир и бесчинствовать в нем, а потом начали бы умирать в одиночку, очень медленно. Это заняло бы годы, может, десятилетия, но в конце все погибли бы, один за другим. Казалось, Оливера болезнь пока затронула меньше многих других, процесс, похоже, зависел от возраста; он будет падать в эту пропасть долго, медленно теряя себя.
И в конце не останется ничего, кроме пустой голодной оболочки.
– Это значит то, что значит, – немного раздраженно ответил Оливер, однако Клер сомневалась, понимает ли он в полной мере ситуацию, – Я говорю о Мирнине. Кто знает, может, действие твоего лекарства скоро закончится? Значит, мы должны принять меры предосторожности.
Из-за занавеси появилась Ева с пластиковым пакетом с кровью, похожей на темно-вишневый сироп. Так Клер и говорила себе: «Это вишневый сироп». Ева положила пакет на стойку перед Оливером с таким видом, словно это была дохлая крыса.
– Вы подготовились к этому, – сказала она, – Подготовились к осаде.
Оливер медленно улыбнулся.
– Правда?
– У вас там хватит крови, чтобы в течение месяца кормить половину вампиров в городе, и хватит еды быстрого приготовления, чтобы все мы были сыты даже еще дольше. И медикаментов полно. Полный набор всего необходимого, включая генераторы, батарейки, бутылки с водой…
– Скажем так: я проявил предусмотрительность, – ответил он. – Мы научились этому во время долгих скитаний, – Взяв пакет с кровью, он сделал знак подать чашку. Ева поставила ее перед ним, он очень аккуратно надорвал пакет ногтем и вылил немного жидкости в чашку, – Убери остальное, – Он протянул пакет Еве, – И нечего смотреть с таким омерзением. В конце концов, кровь в пакетах означает, что никто не станет насильно брать ее из твоих вен.
Держа пакет на расстоянии вытянутой руки, Ева открыла небольшой холодильник за стойкой и положила туда пакет.
– Тьфу! Интересно, почему я снова за стойкой? – сказала она.
– Потому что ты надела фартук.
– Послушайте! – сказала Клер, стремясь привлечь внимание обоих. – Мирнин. Куда нам его девать?
Прежде чем Оливер успел ответить, Мирнин протолкался сквозь толпу в кафе и подошел к ним. Он снова выглядел нормально… ну, нормально для Мирнина. Он выпросил у кого-то, взял на время или попросту украл длинное черное бархатное пальто, из-под которого по-прежнему выглядывали дурацкие белые штаны от костюма Пьеро; рубашка отсутствовала, зато на ногах были черные ботинки. Все при нем – длинные черные блестящие волосы и искрящиеся глаза.
