Текст книги "Проклятая школа"
Автор книги: Рейчел Хокинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 3
Когда на следующее утро я проснулась, мама была уже одета и ждала меня за кухонным столом. Она хмуро уставилась на мою майку и пижамные штаны и сделала знак вернуться наверх.
– Оденься. Мы выходим через пять минут.
– Выходим? – На часах было самое начало седьмого. Как видно, Торин оказался прав. Я потерла заспанные глаза. – Куда мы едем?
Но мама лишь сказала:
– А теперь осталось четыре минуты. Шевелись.
Обстановка в нашей с Финли спальне была весьма скудной. Двухъярусная кровать – сестра спала наверху, – комод, обшарпанный письменный стол и зеркало. Одежда Финли так и лежала в ящиках комода, и я почти машинально схватила ее черную толстовку и натянула поверх майки. Сменила фланелевые штаны на джинсы (свои собственные, поскольку Фин выше меня) и добавила потертые черные ботинки.
Сбегая вниз по лестнице, я кое-как заплела косу, перекинув волосы на одну сторону. Будем надеяться, что там, куда мы собираемся, встречают не по одежке.
Мама стояла на улице за дверью и, увидев меня, ничего не сказала, только мотнула головой в сторону леса, окружающего нашу территорию. Много лет назад все Брэнники жили в этом уединенном месте в глухих лесах на севере штата Теннесси. Тут все еще имелось достаточно построек и тренировочных площадок для приема по меньшей мере сотни человек, но я никогда не видела их заполненными. К тому времени, когда я уже что-то помнила, из Брэнников остались только я, мама и Фин.
В то утро лес полнился всякими звуками – от трещавших под ногами сухих веток до пения птиц, но мама молчала, а я ни о чем не спрашивала.
Углубившись в лес почти на милю, мы подошли к итинерису. Любому гуляющему – хотя здесь мало кто «гулял» – портал показался бы всего лишь маленьким просветом среди ветвей. Посторонний человек понял бы, что он здесь находится, только случайно шагнув в него. Что, вполне вероятно, оказалось бы фатальным, так как итинерис оказывал очень сильное воздействие на человеческий организм. Мы могли пользоваться им лишь потому, что в крови у нас циркулировала некая остаточная магия.
Мама протянула руку, я ухватилась за нее и, пригнувшись под ветками, шагнула в итинерис.
В нем довольно странные ощущения. Не свистит ветер в ушах, и движения не чувствуешь, только деформирующее, тошнотворное давление, словно на тебя навалилась вся Вселенная.
Через секунду мы уже стояли на мощеной дороге.
Вернее, стояла мама. Я же, упав на колени, хватала ртом воздух. Я всегда очень плохо переношу портал.
Мама помогла мне подняться на ноги, но этим и ограничила свое участие. Как только я обрела устойчивость, она зашагала по дороге.
– Где мы? – спросила я, идя следом.
– В Алабаме, – ответила мама.
Я не стала спрашивать, в какой части Алабамы, но по песку и легкому привкусу соли в ветре предположила, что где-то недалеко от пляжа. Скоро мы наткнулись на дорожку, посыпанную ракушечным крошевом. На дорожку мама и свернула, в тишине ее ботинки громко захрустели по ракушкам.
В конце этой подъездной дорожки стоял маленький одноэтажный домик, очень похожий на наш. Перед верандой был припаркован старый джип, несколько комплектов воздушных колокольчиков колыхались на ветру.
Сетчатая дверь со скрипом отворилась, вышла женщина и, прищурившись, посмотрела на нас. На вид она была лет на десять старше мамы, сквозь темно-русые волосы, собранные на макушке в неряшливый узел, пробивалась седина. Черная майка, голые руки – бледные и дряблые. На шее болталось с дюжину ниток бус и кулонов, в правой руке женщина держала кофейную чашку.
– Эйл? – спросила она, хмуро глядя на нас.
– Майя, – откликнулась мама и показала на меня. – Не против, если мы с Иззи зайдем на минутку?
Майя перевела взгляд, словно только что меня заметив. Я слегка помахала ей:
– Привет.
Хозяйка в ответ не помахала, а лишь вздохнула и сказала:
– Что-то рановато для визита Брэнников.
Затем пожала плечами и ушла в дом.
Носком ботинка я расковыряла углубление в ракушках.
– Это значит, нам надо уходить?
К моему удивлению, мама только хмыкнула:
– Нет. Если бы Майя возражала против нашего присутствия здесь, поверь, она дала бы знать.
– Кто она такая? – спросила я, но мама не ответила, устало поднялась по ступенькам и скрылась в доме.
И, помедлив, я последовала за ней.
Внутри обстановка была не такой спартанской, как у нас, но все равно никто не назвал бы ее уютной. Никаких картин на стенах, хотя Майя и разжилась дурацкими часами-котом – мотающийся хвост отсчитывает секунды, глаза ходят туда-сюда, будто за чем-то наблюдают. Другими примечательными предметами обстановки можно было назвать лишь продавленный диван, накрытый безобразным оранжево-коричневым пледом, и покосившийся кофейный столик с обожженной во многих местах столешницей. Но не это заставило меня застыть на пороге. На столике лежали не журналы или тяжелые книги, а… ноги. Не человеческие – я по крайней мере ни одной не увидела, – а с полдюжины куриных, несколько брелоков с кроличьими лапками и чья-то коричневая мохнатая лапа. Там же была книга с измятыми страницами и потрескавшимся кожаным переплетом. От всего этого за милю несло магией, но я ничего не ощутила, когда мы вошли, и потому решила, что Майя не относится к экстраординариям. Может, она просто… таксидермист или что-то в этом роде. За многие годы мама обзавелась разными странными друзьями.
И скорее всего она бывала здесь раньше, потому что и глазом не моргнула при виде сей причудливой коллекции. Однако наклонилась ко мне и прошептала:
– Не говори ничего, пока я не дам знак, хорошо? И не пей ничего, что предложит тебе Майя.
Я изо всех сил постаралась не сглотнуть.
– Поняла.
Конечно же, хозяйка появилась из кухни с тремя кружками, над которыми клубился пар. Даже в другом углу комнаты меня затошнило от этого запаха. Тем не менее мама взяла две кружки, прежде чем сесть на диван. Я села рядом с ней, а Майя опустилась на пол перед кофейным столиком. Ее длинная юбка побрякивала при каждом движении, словно в ее складках были спрятаны колокольчики.
– Стало быть, ты – Иззи, – промолвила она, дуя на свое питье. – Твоя мама много раз приводила сюда Финли, но всегда говорила, что ты слишком мала, чтобы заниматься делом. Сколько тебе сейчас, тринадцать?
Я всегда выглядела моложе своих лет.
– В следующем месяце будет шестнадцать, – сказала я, и женщина присвистнула.
– Ну и ну, как летит время. Когда я с тобой познакомилась, Эйл, сколько было Иззи? Пять? Может, шесть? Это случилось сразу после смерти ее отца и…
– Мы пришли сюда не для болтовни, Майя, – прервала ее мама. – Я хотела просмотреть досье.
Хозяйка закатила к потолку большие голубые глаза.
– Вы для этого пришли? Могла бы спросить по е-мейлу, знаешь ли. Ради подобных вещей не обязательно совершать долгую пешую прогулку. Я уж подумала, тебе нужно по меньшей мере новое заклинание поиска. Посмотрим, не посчастливится ли нам найти твою девочку на этот раз.
Глава 4
С этими словами она встала и снова ушла на кухню. Пока Майя доставала из шкафчиков и ящиков разные предметы, я наклонилась к маме.
– Заклинание поиска? Для Фин?
– Тише, Иззи. – Мама произнесла это спокойно, но сидела, напрягшись, и покачивала ногой.
– Она ведьма? – прошептала я. – Ты пришла к ведьме, чтобы поискать Фин, и ничего мне не сказала?
– Не твоего ума дело.
Сейчас мамин голос прозвучал резче, пальцы просто впились в бедра, и я отпрянула, будто получила пощечину Честно говоря, я прямо-таки почувствовала ее на своей щеке.
Затем мама вздохнула, придвинулась ко мне поближе и уже мягче произнесла:
– Из.
Я покачала головой, воздерживаясь от расспросов о Фин. Сказала только:
– Я ее не почувствовала. Майю. А я всегда ощущаю ведьм.
– Я ведьма-самоучка, – объяснила та, входя в гостиную с папкой, лопавшейся от бумаг, несмотря на все перетягивавшие ее резинки. – Твоя мать здорово оскорбляет меня, используя для сбора подобных вещей. – Она легонько взмахнула папкой, и оттуда вылетело несколько закладок.
– А что там? – спросила я, и Майя со вздохом стянула с папки резинки.
– Статьи, странные сообщения, проскользнувшие в Интернете… В общем, я слежу за всеми новостями, которые так или иначе связаны со сверхъестественным.
Я повернулась к маме.
– Значит, так ты находишь свои дела?
Я готова была поспорить, что мама никогда в жизни не выглядела смущенной, но сейчас на ее лице отразилось что-то очень близкое к этому выражению.
– Не всегда. Но иногда имеет смысл… воспользоваться внешними источниками.
Я знала, что у мамы есть друзья, которые время от времени помогали при выполнении заданий. Был один парень, давший ей лодку, когда требовалось найти русалок-убийц, и у нас всегда, кажется, было много денег, поступавших из таинственных источников. Но средних лет особа, живущая где-то в Тмутаракани и собирающая статьи о предположительно сверхъестественных случаях? Как-то… неубедительно.
Пока Майя усаживалась перед кофейным столиком, я засучила рукава и спросила:
– Что такое ведьма-самоучка?
Убрав со стола все лапы, Майя открыла папку.
– Те ведьмы, к которым привыкли вы, такими и рождаются. Каким нелепым словом они себя называют?
– Экстраординарии, – в один голос ответили мы с мамой.
– Да, правильно, экстраординарии входят в силу в каком возрасте – в двенадцать лет? В тринадцать? И они берут и занимаются магией. Им не обязательно иметь волшебные палочки, книги заклинаний, если только они не пытаются практиковать супертемную жуть. То есть у них эти способности врожденные.
Майя принялась перебирать листки бумаги. Некоторые были распечатками газетных статей с крупными, кричащими заголовками. В глаза мне бросился один, извещавший, что «МОРСКОЕ ЧУДОВИЩЕ ОБЛЮБОВАЛО НОВЫЙ АНГЛИЙСКИЙ КУРОРТ!».
– Ну так вот, мне это кажется невероятно несправедливым, – продолжала хозяйка. На шее у нее на унизанной бусинами цепочке болтались очки, и она пристроила их на кончик носа, продолжая просматривать бумаги. Статья – кажется, о кругах на полях – скользнула на ковер. – Почему одни люди рождаются богами, а остальные, простые смертные, вынуждены пробиваться сквозь грязь человечества, пытаясь…
– Хватит, Майя. – Мама повернулась ко мне. – Ведьма-самоучка – это ведьма, которая владеет магией, но научилась ей, как, наверное, понятно, по книгам. И способности у них весьма ограничены по сравнению с натуральными ведьмами.
– Меня возмущает термин «ведьма-самоучка», – проговорила Майя, надменно поведя плечами. – Все, что я делаю, так же естественно, как и то, чем владеют модные ведьмы-латинки. Если уж на то пошло, книжная магия гораздо утонченнее.
Я глянула на кучку лап на ковре и оставила при себе саркастическое замечание.
– Вот, – наконец сказала Майя, вытаскивая большой лист бумаги. – Это сообщение я и искала. Оно привлекло мое внимание, потому что случилось совсем неподалеку.
Она передала листок маме, и я наклонилась, чтобы прочесть поверх ее плеча. Это была ксерокопия газетной заметки. С зернистой фотографией, на которой из большого кирпичного здания вытаскивали носилки, повсюду виднелась натянутая лента полицейского ограждения. Заголовок гласил: «ПО-ПРЕЖНЕМУ НИКАКИХ ЗАЦЕПОК В ДЕЛЕ О НАПАДЕНИИ НА ПОПУЛЯРНОГО УЧИТЕЛЯ».
– Что произошло? – постучала я пальцем по фотографии.
– Это случилось несколько месяцев назад, – сказала Майя. – Я помню, поскольку тот город в Миссисипи достаточно близко от моих краев, и потому происшествие попало в местные новости. Учителя-естественника нашли полумертвым от удара по голове.
– Ну да, конечно, это кажется ужасным, но не обязательно сверхъестественным, – заявила я.
Но мама покачала головой и, указывая на абзац в статье, произнесла:
– Прочти эту часть. «Особое недоумение полиции вызывает то, что Дэвид Снайдер был найден в комнате, запертой изнутри». Нет ни свидетелей, ни отпечатков пальцев. И он клянется, что был один в комнате.
Я все это прочла, но по-прежнему не прониклась.
– Да, мурашки бегут по спине, но все равно на случай для Брэнников не похоже.
Мама посмотрела на меня, уголки ее губ опустились.
– Если только здесь не замешано привидение.
Изо всех сил впившись пальцами в диванные подушки, я удержалась, чтобы не закатить глаза.
– Мама, я тебя умоляю. Изгнание призрака?
В списке сверхъестественных угроз призраки стоят в самом конце. По большей части они просто летают и пугают людей, и их до смешного легко прогнать.
Но мама и правда улыбалась:
– Идеальный вариант, Из. Как раз такой случай, с которым ты справишься самостоятельно, вернешь себе уверенность…
Тут уж я не сумела сдержать раздражение, прорвавшееся в голосе:
– Мама, устранение призраков и за работу-то не считается. Для Бронников это… все равно что кататься на велосипеде со вспомогательными колесами.
– Скажи это мистеру Снайдеру, – пробормотала Майя, и мама кивнула:
– Если это привидение, оно несет потенциальную угрозу. Мы обязаны обеспечить безопасность учеников… – она, прищурившись, глянула в текст, – средней школы Мэри Эванс.
Перекинув косу на грудь, я поудобнее уселась на диване.
– Я понимаю, но… – Я села прямо. – Постойте, это случилось в средней школе?
Мама всегда из кожи вон лезла, чтобы не заниматься происшествиями в школах. Она никогда не говорила почему, но я предполагала, что это как-то связано со мной и Фин и маминым нежеланием знакомить нас с «обычной жизнью». Поэтому-то мы всегда и учились дома, хотя, думаю, немногие дети писали на каникулах эссе по «Молоту ведьм». И конечно, несколько лет назад я не то чтобы… нет, не могу сказать, что затосковала, но мне подумалось, средняя школа обладает определенной привлекательностью экзотики. Но тогда я была совсем ребенком.
Что-то в этой газетной заметке внезапно очень заинтересовало маму, и внутри у меня похолодело.
– Мам, значит… мне придется пойти в эту школу?
Она не подняла глаз.
– Для тебя это будет лучшим способом провести необходимую предварительную разведку. – Мама плотно сжала губы, и я поняла, что все, что сейчас будет сказано, станет приказом, а не просьбой. – Сейчас это наш случай, Изольда. Дело, которое нам и требуется.
Когда мама говорила таким голосом, возражать было бесполезно. Этим тоном она обычно заставляла меня провести дополнительный час на тренировочной площадке.
Тем же самым тоном она сказала, что мы прекращаем поиски Финли.
– Слушаюсь, мэм, – откликнулась я, надеясь, что мрачный настрой не отразился в моем голосе. Но… средняя школа. Обычная средняя школа, с… с… Ну да, я и понятия не имела, что это такое на самом деле, кроме смутного представления о школьных танцах и индивидуальных шкафчиках для вещей. И пусть наша хижина в лесу ничего особенного собой не представляла, это был дом.
– Город всего милях в пятидесяти отсюда, могу проехаться с вами, все показать, – предложила Майя и посмотрела, прищурившись, на маму. – И, полагаю, вы найдете где разместиться, как только попадете на место.
– Я сделаю несколько звонков, – коротко ответила мама.
– Нам не нужно размещаться, – возразила я, вставая с дивана. – Размещаются те, кто выполняет задачи посерьезнее, чем преследование Каспера.
Мама принялась собирать листки бумаги. Несколько заметок привлекли ее внимание, и она, аккуратно их сложив, убрала в карман куртки.
– Хватит, Из.
Потом поднялась и сказала Майе:
– Нам нужно вернуться домой и сначала кое-что взять. А туда мы поедем на следующей неделе.
Услышав это, я нахмурилась. У нас был автомобиль, но не самый надежный, и при всей моей ненависти к путешествиям при помощи итинериса они были намного быстрее.
Пока мама и Майя строили планы, я снова уселась на диван с газетной статьей в руке. Я понимала, что мне следовало бы проявить больше озабоченности в отношении того парня, которого несли на носилках, но мой взгляд снова и снова возвращался к большому кирпичному зданию позади него. К средней школе Мэри Эванс.
По спине у меня пробежал холодок, и я была абсолютно уверена, что ни к какому привидению отношения это не имеет.
Глава 5
– Я так рад, что ты наконец-то смогла ко мне присоединиться, Изольда, – проговорил Торин, с улыбкой идя по внушительной, отделанной позолоченной комнате. Одет Торин был не в привычные черные брюки и белую рубашку, а в причудливый костюм изумрудно-зеленого бархата, поэтому я поняла, что вижу сон.
Опять.
– Я же велела тебе, никаких снов, – сказала я, но он лишь пожал плечами:
– Да, но это было сто лет назад.
– Это было две недели назад, – возразила я, хотя и приняла предложенный Торином золотой кубок. На пальцах у меня переливались перстни, а платье было таким тяжелым, что захотелось сесть. – И если мне не изменяет память, я прошу тебя не приходить в мои сны последние пять лет. – Я расправила юбку. – Почему я всегда не в своей обычной одежде?
Торин сделал глоток из своего кубка.
– Мой мир, моя манера одеваться. Кроме того, ты великолепно выглядишь.
В этих снах никогда не было зеркал, поэтому приходилось верить ему на слово.
– Это был твой дом? – спросила я.
Вдоль стены выстроились ливрейные лакеи с подносами, уставленными другими кубками. Где-то рядом играла музыка, но я никак не могла узнать песню.
– Освободи меня – и сможешь все увидеть своими глазами.
Насупившись, я вернула Торину кубок.
– Этого никогда не будет. Сколько бы раз ты ни вторгался в мои сны, чтобы поиграть в маскарад.
Он взял мою руку в свои, и я удивилась теплу его кожи. Раньше Торин никогда не брал меня за руку в этих снах.
– Я просто пытаюсь показать тебе, что я не такой уж злодей. Что, освободив меня, ты не выпустишь в мир некую чуму. Это все, чего я хочу, – сказал он, кивком указывая на комнату. – Возвращения своей прежней жизни.
Я вырвала свою руку.
– Твоя «прежняя жизнь» закончилась почти полтысячи лет назад. Этого… – я показала на зал, – больше не существует. По крайней мере за пределами рэп-видео.
Торин прислонился к стене с преувеличенным вздохом.
– Ты меня огорчаешь, Изольда.
– А ты мне надоедаешь. Теперь выметайся отсюда и дай мне увидеть во сне… не знаю, то, что видят обычные девочки-подростки.
Повернув голову, Торин пристально на меня посмотрел. Глаза у него были зеленые, как у меня, но если в моих проступал серый цвет, то в его взгляде вспыхивали, как у кошки, золотистые искорки. А может, они просто отражали весь этот позолоченный хлам, стоявший в зале.
– Ты когда-нибудь знала, что такое – быть обычной девочкой-подростком?
Я попятилась, пошатнувшись в своем парчовом платье.
– Думаю, я это узнаю, не так ли?
Он медленно, лениво улыбнулся:
– И правда. А к слову о…
Комната начала растворяться, и другой голос произнес:
– Это тебе.
Что-то упало мне на колени.
Мама протискивалась на водительское сиденье автомобиля, и я протерла глаза. Совершенно верно. Я находилась не в бальном зале шестнадцатого века, а на парковке универсама «Уолмарт». Я чувствовала, как сон обволакивает меня, но стряхнула его, выпрямившись и заглянув в пакет, который бросила мама.
– Я купила у них все, что относится к школе, – пояснила она, включая двигатель.
Достав из пакета несколько коробок с комплектами телефильмов, я показала на одну и скорчила гримасу.
– Ну да, мам, если только обычная средняя школа не вынудит меня мстить за убийство брата-близнеца моего друга, который в действительности мой друг, большой пользы от этого не будет.
– Лучше, чем ничего.
Мотор чихнул и дернулся, когда мама свернула на шоссе, и я с трудом удержалась от вопроса, почему мы не купили для этой работы новую машину.
Маме удалось снять для нас маленький домик в городке Идеал, штат Миссисипи. Наверно, основатели города назвали его «Идеал» в шутку. Если не считать нескольких торговых рядов и вереницы жилых кварталов с домами в точности как наш, ничем особым Идеал похвастаться не мог.
Разве только средней школой, в которой наблюдалось, а может, и не наблюдалось серьезное нашествие привидений.
Мы остановились на подъездной дорожке у нашего дома. Подобно всем другим домам по обе стороны от нас, он был обшит бежевым виниловым сайдингом, и хотя это был определенно шаг вперед по сравнению с нашей хижиной, тоску он все равно нагонял.
Я помогла маме занести в дом остальные покупки и хотела уже отправиться в свою комнату для просмотра только что купленных телефильмов на только что купленном компьютере, когда мама остановила меня.
– Может, нам… Не хочешь вернуться туда и купить себе что-нибудь из одежды? Я об этом даже не подумала.
Весь мой гардероб состоял из черных джинсов, черных футболок и коллекции толстовок. Они тоже были черные, кроме одной розовой, которую Фин как-то подарила мне ради прикола.
– Все нормально, – ответила я. Я видела достаточно детей, чтобы знать: я, конечно, не супермодель, но и полным уродом смотреться не буду.
Мама кивнула:
– Хорошо. А как твоя легенда? Повторим еще раз?
Я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Я не меньше дюжины раз повторила свою легенду по пути из Теннесси в Алабаму, а потом еще раз, пока мы ехали от Майи сюда. Я бы уже и во сне ее рассказала. Суть состояла в том, что я – Иззи Брэнник (мне позволили воспользоваться настоящим именем, раз уж я впервые выполняла задание самостоятельно) и приехала из Теннесси. Моя мама получила работу в соседнем городке, но мы поселились в Идеале, потому что здесь лучше школы. Коротко, просто, складно.
Тем не менее я повторила. Когда закончила, мама, кажется, осталась довольна, хотя я предчувствовала, что придется еще раз пройтись по ней завтра перед школой.
– Хочешь еще о чем-нибудь поговорить? – спросила мама, и я покачала головой. – Ты хорошо устроилась на ночь?
Она уже бросила взгляд на лестницу.
– Конечно, – ответила я. – Иди… занимайся своим делом.
«Делом» мамы было запереться в свободной спальне и заняться просмотром книг, журналов и странных документов о магии. Может, искала нечто, что помогло бы нам в этом деле, или просто штудировала свой Общий реестр монстров. Мелькала у меня догадка, не ищет ли мама ключи к исчезновению Фин, но я никогда не спрашивала. Я даже не знала, откуда приходили эти материалы. Они просто начали появляться в доме сразу после нашего переезда на прошлой неделе. Видимо, от каких-то других маминых «друзей».
У себя в комнате я сразу же перебрала диски, чтобы решить, какой смотреть первым. Тот, где девчонка влюблялась в инопланетянина, показался самым интересным, но я прикинула, что от него, как и от «Тайны убийства брата-близнеца», толку будет мало. Поэтому в итоге поставила «Ай-ви-Спрингс» – историю о бедной девочке, которую перевели в школу для богатых детей.
Обложка была очень скучной, но к третьей серии я настолько увлеклась, что даже не заметила у себя в зеркале Торина, пока он не кашлянул. Нахмурившись, я поставила фильм на паузу как раз перед тем, как Эвертон, богатый мальчишка, говорит Лесли, нашей бедной героине, что питает к ней некие чувства.
– Что? – рявкнула я, повернувшись к Торину.
– Просто проверяю, как ты. Могла бы, знаешь ли, проявить чуточку благодарности. Чтобы выбраться из своего зеркала, мне требуются значительные усилия.
– Во-первых, нет, не требуются, – возразила я. – Ты постоянно перепрыгиваешь из одного зеркала в другое. А во-вторых, я была бы благодарна, если б хотела с тобой поговорить, но не хочу, поэтому не благодарна.
В настоящее время у меня была куча всяких дел, чтобы еще и с Торином общаться. К тому же до сих пор не отпускало раздражение из-за его вторжения в сон.
– Это жестоко, – фыркнул Торин.
В зеркале он сидел на моей кровати. Вчера мама разрешила мне самой выбрать новое покрывало на постель, но я настолько растерялась среди всех узоров, растительных орнаментов, цветов и поп-звезд, что в конце концов взяла простое зеленое, почти такое же, как и дом.
Не обращая внимания на Торина, я снова запустила фильм. Эвертон признался в любви, Лесли потеряла от радости голову, и когда они уже собрались поцеловаться, встрял Торин:
– Какая скучная парочка.
Я метнула на него взгляд.
– Заткнись.
– Нет, правда. И разве у этого парня нет другой девушки? Ничем хорошим для всех участников это не кончится.
Я невольно чуть улыбнулась:
– Наверно, мне нужно привыкать к подобным драмам.
Торин улыбнулся в ответ:
– Вампиров-то уж точно не так страшно убивать, а?
Я задалась вопросом, что можно сказать обо мне, если мне кажется, ну… нормальным просмотр подростковой «мыльной оперы» в компании с четырехсотлетним колдуном.
– Не знаю, зачем все это делаю, – сказала я, не отрывая взгляда от экрана. – Или почему мама так старается. Если здесь есть призрак – в чем я сомневаюсь, – для этого не требуется ходить в школу в течение, скажем, нескольких месяцев и снимать дом. Мы могли бы просто приехать, сделать все и уехать…
– Изольда, не будь такой наивной. – Торин в зеркале сидел, опираясь на руки, скрестив ноги в лодыжках. – Ваш переезд сюда никак не связан с привидениями. Само собой, вполне возможно, что призраки иногда появляются в школе Бетти Крокер…
– Мэри Эванс, – поправила я, но он сдул прядь светлых волос с глаз и пожал плечами.
– Но очевидно, что подлинной мотивацией переезда Эйлин сюда является ее желание дать тебе возможность познать вкус обычной жизни. Она грубая и сложная, эта женщина, поэтому, разумеется, скорее умрет, чем скажет тебе: «О, Изольда, чувство вины из-за исчезновения твоей сестры погрузило меня в настоящее море страха…»
– Прекрати. – Встав, я выключила фильм и повернулась к Торину. – Прошу тебя… если ты не можешь помочь с Финли, то не говори о ней, хорошо?
Торин слегка поджал губы, наклонив голову набок и разглядывая меня. Потом сказал:
– Я не хотел тебя обидеть. Хотел только убедиться, что ты понимаешь, почему находишься здесь, Изольда. Дело не в охоте на привидение. Просто Эйлин пытается сделать для тебя то, чего никогда не делала для твоей сестры.
Фыркнув, я устремилась к двери.
– Мама так не считает.
– Я знаю ее дольше, чем ты! – крикнул Торин, и я замерла, положив руку на дверную ручку. Такая мысль никогда не приходила мне в голову, но – да, Торин прожил с нашей семьей не одно столетие. Он видел, как мама росла. Знал мою бабушку, прабабушку, всех Брэнников до шестнадцатого столетия.
Наклонившись вперед, Торин выдал свою лучшую застенчивую улыбку.
– А теперь нельзя ли нам перестать ссориться и закончить просмотр сериала? Мне на самом деле хочется узнать, какие еще беды ожидают героев.
Я колебалась, а Торин сел прямо и сложил руки на коленях.
– Обещаю вести себя хорошо.
Я почему-то в этом сомневалась, но, честно говоря, ужасно хотела увидеть, как будут развиваться события. Поэтому снова уселась на пол и включила телевизор. Лесли и Эвертон поцеловались, его девушка об этом узнала, и серия закончилась тем, что Лесли вся в слезах бежала по улице под завывание жутко жалобной музыки.
– Ну, – изрек Торин, когда пошли заключительные титры, – мужайся, Изольда. По крайней мере призрак будет не так ужасен, как это.
